Решение от 25.03.2014 по делу № 2-85/2014 (2-1889/2013;) от 30.09.2013

Дело № 2-85/14 25 марта 2014 года

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Колпинский районный суд Санкт-Петербурга в составе:

председательствующего судьи Ильиной Н.Г.

при секретаре Вдовкиной А.В.

с участием адвокатов Бондаренко Н.Г., Палшкова В.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Румянцева С.В. к Румянцеву А.В. о признании сделок недействительными,

УСТАНОВИЛ:

Румянцев С.В. обратился в суд с иском к Румянцеву А.В. и просит признать недействительными договоры дарения * доли квартиры № * в доме * по ул. Х в г. Колпино Санкт-Петербурга и земельного участка по адресу: п. Петро-Славянка, …, заключенные <дата> между Р. и ответчиком, признать за истцом право собственности в порядке наследования на * доли вышеуказанной квартиры и 1/2 часть вышеуказанного земельного участка. В обоснование иска истец указал, что он является сыном Р., после смерти матери <дата> открылось наследство в виде доли спорной квартиры и земельного участка, в связи с чем, истец обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства, однако впоследствии выяснилось, что ответчик все наследственное имущество незаконно переоформил на себя по договору дарения. Истец полагает, что ответчик воспользовался тяжелым состоянием матери, ее юридической неграмотностью, действовал в корыстных интересах и создал условия, при которых был заключен договор дарения, при том, что в момент заключения договора мать не обладала дееспособностью в полном объеме, так как страдала тяжелыми заболеваниями с 20** года, также состояла в секте, что негативно сказывалось на ее мировоззрении и психическом состоянии. Истец полагает, что данная сделка недействительна в силу ч. 1 ст. 177 ГК РФ, поскольку на момент совершения сделки Р. не отдавала отчет своим действиям и не могла ими руководить.

Истец Румянцев С.В. и его представитель – адвокат Палшков В.А. в судебное заседание явились, исковые требования поддержали по указанным в иске основаниям, пояснили, что критически оценивают заключение судебной психиатрической экспертизы, поскольку выводы экспертов не мотивированны, сделаны без учета того обстоятельства, что на момент заключения договоров дарения Р. тяжело болела, принимала сильные медицинские препараты, что влияло на ее волю по распоряжению имуществом.

Представитель ответчика Румянцева А.В. – адвокат Бондаренко Н.Г. в суд явилась, возражала против удовлетворения исковых требований, ссылаясь на то, что истцовой стороной не представлено доказательств в подтверждение указанных в иске доводов о неспособности Р. в момент совершения сделок понимать значение своих действий и ими руководить.

Представитель третьего лица – Управления Росреестра по г. Санкт-Петербургу в суд не явился, о рассмотрении дела извещен надлежащим образом, о причинах неявки суд в известность не поставил.

Суд полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие представителя третьего лица в порядке ст. 167 ГПК РФ.

Изучив материалы дела, заслушав объяснения сторон, показания свидетелей, оценив все представленные сторонами доказательства в их совокупности, суд не находит оснований для удовлетворения исковых требований Румянцева С.В.

В соответствии со ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Судом установлено, что <дата> умерла Р.

Р. являлась матерью Румянцева С.В. и Румянцева А.В.

После смерти Р. истец Румянцев С.В. обратился к нотариусу Санкт-Петербурга Ш. с заявлением о принятии наследства после смерти матери, нотариусом заведено наследственное дело № *.

Из материалов дела следует, что Р. ранее являлась собственником * доли в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: Санкт-Петербург, г. Колпино, …, а также земельного участка кадастровый номер *, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, п. Петро-Славянка,. Данным имуществом Р. распорядилась, заключив <дата> года с Румянцевым А.В. договоры дарения доли квартиры и земельного участка с жилым домом.

Право собственности Румянцева А.В. в отношении * доли вышеуказанной квартиры и земельного участка зарегистрировано в установленном порядке.

Оспаривая данные договоры дарения, истец указал, что в момент заключения договоров его мать не могла понимать значение своих действий и не могла ими руководить, поскольку длительное время тяжело болела, состояла в секте, нуждалась в уходе, за пол года до смерти у нее было очень плохое физическое состояние, начиная с декабря 20** года самостоятельно выходить на улицу не могла, быстро утомлялась и уставала, часто бывала в «прострации», в разговоре делала часто паузы, ей помогали «сестры из секты», в последнее время практически не разговаривала.

В подтверждение указанных доводов по ходатайству истцовой стороны были опрошены свидетели.

Р1., опрошенная в качестве свидетеля, показала, что является супругой истца, Р. – свекровь, последний раз видела ее в Хосписе <дата>, была в плохом состоянии, сама есть и сидеть она не могла, ухудшение произошло в апреле 20** года, она уже могла сама сесть в машину, временами «отключалась», потом приходила в себя и становилась агрессивной. Навещала ее раз в месяц, в основном общались по телефону, но особого желания разговаривать у нее (Р.) не было из-за боли. У нее часто находились люди из секты. Из-за болей она периодически могла «отключиться» на 5-10 минут, а потом прийдя в себя, могла задавать повторно одни и те же вопросы, вела себя агрессивно, часто жаловалась на боли в животе, голове. В быту ей помогали «сестры из секты», они же ей делали уколы. После того, как она вступила в секту, у нее с головой стало «не в порядке», так как она собиралась туда отдать квартиру. Хотели показать ее невропатологу, но решили ее не беспокоить. Однажды она пошла в банк, но не знала куда идти и позвонила С., чтобы он ее забрал, хотя это было возле ее дома. В последнее время по квартире она передвигалась плохо, перебралась в другую комнату поближе к санузлу. Ранее в разговорах, говорила, что квартиру будет делить между сыновьями.

Свидетель Л. показала, что Р. приходилась ей бабушкой, общались с ней раз в месяц по телефону, последний раз виделись в январе 20** года, в то время она уже плохо себя чувствовала, долго не открывала входную дверь, жаловалась на боли в животе, головные боли и головокружения, ей тяжело было общаться, у нее было много лекарств, ей делали уколы. Она перебралась в другую комнату, чтобы меньше ходить, так как боялась упасть. Жила Р. одна, в секте состояла около 10 лет, приносила оттуда брошюры и пыталась уговаривать туда вступить других, одно время хотела передать квартиру «сестрам из секты».

Свидетель П. пояснил, что знал Р., последний раз видел ее в начале 20** года, когда по просьбе С. перевозил ее в больницу, забирал ее из дома, она плохо себя чувствовала, сама не могла идти, просила остановиться, он помогал ей садиться в машину. Хотя она хорошо его (свидетеля) знала, но в тот раз его не узнала, спрашивала, почему ее Сергей не везет, нескольку раз спрашивала, кто ее везет и куда ее везут, повторно задавал одни и те же вопросы. Выйдя из больницы, вновь спрашивала кто он (свидетель) такой. Когда посещал С, видел у них дома литературу, которую принесла Р., она же агитировала вступить в секту.

Ответчик Румянцев А.В. указывал, что Р. находилась в плохом физическом состоянии, но психически она была здорова, она самостоятельно подписывала договоры и присутствовала при их государственной регистрации в Росреестре, прежде чем подписать, она сама прочитала тексты договоров. В лечении психиатра она не нуждалась, поскольку была адекватна до последнего момента, ** мая она была еще в нормальном состоянии, а уже ** мая не приходила в себя. В секте Р. состояла около 10 лет, так как была деятельным и активным человеком, но это никак не влияло на ее психику. Она четко осознавала свои действия. Жаловалась на боли в ногах, ей было тяжело передвигаться, но жила она одна, но ее часто навещали. Волю матери на отчуждение ему (Румянцеву А.В.) земельного участка подтверждает также завещание, которое она составила еще в 20** году. Так распорядилась мать, поскольку истец получил свою долю в виде бабушкиной квартиры.

В подтверждение указанных обстоятельств по ходатайству ответчика были опрошены свидетели.

Свидетель Р2. показала, что Р. приходилась матерью, мама тяжело болела, в последнее время часто с ней созванивались по телефону, всегда узнавала ее, жаловалась на недомогание, слабость, боли в желудке, нарушений психики не наблюдалось, она ориентировалась, была адекватна, необходимости в осмотре матери психиатром или невропатологом не было, до последнего она была в ясном сознании. При жизни мать говорила, что земельный участок останется Александру, так как это он выкупал его. За неделю до помещения в Хоспис, был разговор, из которого она (свидетель) поняла, что вопрос о распоряжении имуществом уже решен.

Свидетель П2. пояснила, что с Р. знакома была давно, раньше вместе работали, потом продолжали общаться, в последний год много общались по телефону. У Р. было подорвано здоровье, но она была адекватна, в памяти, в последний раз виделись в больнице за 4 дня до смерти, она узнала ее (свидетеля), спрашивала о детях, сил у нее не было, но ум был ясный и чистый. В марте 20** Р. рассказывала, что поедет с сыном С. оформлять бумаги, потом рассказала, что оформила на сына дарственную.

Б., опрошенная в качестве свидетеля показала, что знала Р. с 19** года как доброго и общительного человека, в последний год перед смертью к ней приезжал и помогал сын С., привозил продукты, к ней также приходили подруги, на состояние здоровья не жаловалась, была адекватна, всегда узнавала, много рассказывала интересного. Однажды Р. сказала, что отдала свою долю квартиры С.

Показания свидетелей, приглашенных истцовой стороной, и свидетелей со стороны ответчика, достаточно противоречивы, указанные лица не обладают специальными познаниями в области психиатрии, о наличии или отсутствии каких-либо отклонений в поведении Р. говорят с учетом индивидуальной оценки личности Р. при кратковременных встречах с ней, что однозначно не может свидетельствовать о невозможности последней отдавать отчет своим действиям в юридически значимый период времени.

Согласно ответа на судебный запрос СПб ГКУЗ «Психоневрологический диспансер № 6» Р. на учете в данном учреждении не состояла.

По ходатайству истцовой стороны судом по делу была назначена посмертная судебная психиатрическая экспертиза в отношении Р., на разрешение экспертов были поставлены вопросы: какими заболеваниями страдала Р. на момент заключения договоров дарения <дата> и могли ли эти заболевания и состояние ее здоровья повлиять на способность понимать сущность сделки и на принятие решений <дата>?. Могла ли Р. с учетом ее состояния здоровья в полной мере отдавать отчет свои действиям, руководить ими, осознавать их реальное содержание на дату подписания договоров дарения доли квартиры и земельного участка <дата>? Проведение экспертизы поручено экспертам СПБ ГУЗ «Городская психиатрическая больница № 6».

В заключении комиссия судебно-психиатрических экспертов № * от <дата> Амбулаторного отделения судебно-психиатрической экспертизы СПб ГКУЗ «Городская психиатрическая больница № 6» после изучения представленных медицинских документов Р., показаний свидетелей, опрошенных в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела, пришла к следующим выводам: Р. проявляла признаки органического эмоционально-лабильного (астенического) расстройства в связи со смешанным заболеванием (…). Об этом свидетельствуют данные медицинской документации, указывающие на диагностированную у нее …, …, которые сопутствовали развившемуся в 20** г. и верифицированному в 20** году онкологическому процессу (…). Однако указанные заболевания на период подписания Р. договора дарения <дата> в объективном описании ее состояния определялись лишь церебрастенической симптоматикой (слабость, истощаемость, головные боли, головокружение, неустойчивый фон настроения), при этом к этой дате убедительных данных о выраженных психопатологических проявлениях (в том числе нарушениях когнитивной сферы и критичности) в ее состоянии в медицинских документах не приведено, а содержащиеся в показаниях некоторых свидетелей описание ее неадекватного поведения фрагментарны, противоречивы и не укладываются в клиническую картину какого-либо известного психического расстройства, вследствие чего следует считать, что в момент подписания договора дарения от <дата> по своему психическому состоянию в силу имеющихся заболеваний Р. могла понимать значение своих действий и руководить ими – с учетом своего состояния здоровья могла в полной мере отдавать отчет своим действиям, руководить ими, осознавать их реальное содержание, а указанные заболевания и состояние здоровья не оказали существенного влияния на ее способность понимать сущность сделки и принимать решения.

Заключение судебной психиатрической экспертизы представляет собой полные и последовательные ответы на поставленные перед экспертами вопросы, неясностей и противоречий не содержит, исполнено экспертами, имеющими соответствующие стаж работы в области судебной психиатрии и образование, необходимые для производства данного вида экспертиз.

Доводы представителя истца о том, что заключение экспертов не мотивированно, поскольку не сделаны выводы относительно способности Р. понимать значение своих действий с учетом сильнодействующих медицинских препаратов, которые ей были назначен. Однако данные доводы не могут быть приняты судом во внимание, поскольку экспертами были изучены все медицинские карты Р., в которых имеются назначения, в том числе медицинских препаратов.

Экспертное заключение подписано членами комиссии, предупрежденными об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, о чем свидетельствуют их подписи в заключении.

Принимая во внимание данное заключение судебной психиатрической экспертизы, противоречивость показаний свидетелей, суд находит, что убедительных доказательств, свидетельствующих о том, что Р. в момент заключения договоров дарения доли квартиры и земельного участка <дата> в силу психического заболевания не могла понимать значение своих действий и не могла ими руководить, суду не представлено.

При таких обстоятельствах, оснований для удовлетворения исковых требований истца о признании недействительным вышеуказанных сделок и признании истцом права собственности на спорное имущество в порядке наследования не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 177 Гражданского кодекса РФ, ст. 56, 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ <░░░░> ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ - ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░-░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░-░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░ ░.░. ░░░░░░