Судебный акт #1 (Определение) по делу № 22-1510/2016 от 08.08.2016

Дело № 22-1510/2016

Докладчик Орловская Ю.В. Судья Ерохин Р.В.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

2 сентября 2016 г. г. Орел

Судебная коллегия по уголовным делам Орловского областного суда всоставе

председательствующего Орловской Ю.В.

судей Артамонова С.А. и Языкеева С.Н.

при ведении протокола секретарем Залыгиным С.В.

рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Игнатова В.А., его адвоката Рослова А.Н. и защитника Б., апелляционное представление государственного обвинителя Краснова А.Ю. на приговор Кромского районного суда Орловской области от30 июня 2016г., по которому

Игнатов В.А., <...>, не судимый,

осужден:

по ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 8 годам 1месяцу лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 1 месяц с установлением следующих ограничений: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в период с 22 часов до 6 часов соответствующих суток; не выезжать за пределы территории муниципального образования <...>; не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях; не изменять место жительства или пребывания, место работы и (или) учебы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации. Возложена обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 2 раза в месяц для регистрации, в порядке и сроки, установленные данным органом;

по ч. 3 ст. 160 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом 5 000 рублей;

по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69, ст. 71 УК РФ окончательно назначено 9 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 1 месяц, со штрафом 5000 рублей, с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

До вступления приговора суда в законную силу мера пресечения Игнатову В.А. оставлена прежней - заключение под стражу.

Срок отбытия наказания постановлено исчислять с <дата> с зачетом времени его задержания в порядке ст. 91, 92 УПК РФ и содержания под стражей с <дата> по <дата>

Постановлено взыскать с Игнатова В.А. в доход Федерального бюджета процессуальные издержки по уголовному делу в соответствии с требованиями ст. 131, 132 УПК РФ в общей сумме 7140рублей 00 копеек.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав дело по докладу судьи Орловской Ю.В., выступления осужденного Игнатова В.А. в режиме видеоконференц-связи, его адвоката Рослова А.Н. и защитника Б., поддержавших доводы, изложенные в апелляционных жалобах, представителя потерпевшего А., поддержавшей позицию стороны защиты, государственных обвинителей Черниковой Е.Н. и Краснова А.Ю., просивших об изменении приговора по доводам, приведенным в апелляционном представлении, судебная коллегия

установила:

по приговору суда Игнатов В.А. признан виновным в растрате вверенного ему имущества <...>, совершенной с использованием своего служебного положения, незаконном хранении боеприпасов и приготовлении к убийству Х. – главы <...> в связи с осуществлением им служебной деятельности.

Преступления совершены в период времени с <дата> по<дата> в <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании Игнатов В.А. виновным себя не признал, от дачи показаний по существу предъявленного обвинения отказался, воспользовавшись правом, предоставленным ст.51 Конституции РФ. В последнем слове, отрицая факт совершения какого-либо преступления, заявлял об отсутствии корыстного мотива по эпизоду обвинения в растрате, о провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов и недопустимости представленных обвинением доказательств по эпизодам хранения боеприпасов и приготовления к убийству.

В апелляционной жалобе адвокат Рослов А.Н. и допущенный судом первой инстанции защитник наряду с адвокатом Б. ставят вопрос об отмене обвинительного приговора и вынесении в отношении ИгнатоваВ.А. оправдательного приговора. В обоснование указывают, что органом предварительного следствия и судом допущены существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, события преступлений и наличие в действиях Игнатова В.А. состава инкриминируемых преступлений не доказаны, в основу приговора положены недопустимые доказательства и материалы уголовного дела, не исследованные в судебном заседании, приговор основан на предположениях.

Защитники приводят доводы о фундаментальном нарушении права обвиняемого на защиту, делающем недопустимыми все доказательства, представленные стороной обвинения. В частности, указывают, что до направления уголовного дела в суд Игнатову В.А. не было предъявлено обвинение: <дата> обвинение вообще не предъявлялось, обвиняемый не допрашивался, о чем свидетельствует отсутствие в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и протоколе допроса обвиняемого подписей как самого Игнатова В.А., так и его адвоката В., а <дата> было нарушено право обвиняемого на оказание квалифицированной юридической помощи, текст обвинения зачитывался следователем в условиях, исключающих его восприятие Игнатовым В.А. По мнению защитников, существенно нарушен уголовно-процессуальный закон в стадии ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, поскольку соответствующий протокол им не предъявлялся, Игнатовым В.А. и адвокатом В. не подписывался, обвиняемому не разъяснялись положения ст. 217 УПК РФ. Оспаривая законность действий следователя в названной стадии производства по делу, защитники указывают, что им было отказано в удовлетворении ходатайства от <дата> о допросе обвиняемого и проведении очных ставок, чем нарушено его право давать показания в любой стадии. Доводы о недопустимости представленных доказательств были заявлены стороной защиты в соответствующем ходатайстве, которое, по мнению авторов жалобы, в нарушение закона не разрешено судом до вынесения приговора, чем нарушен принцип состязательности сторон.

Позиция защитников о незаконности осуждения Игнатова В.А. по ч. 3 ст. 160 УК РФ связана со следующими обстоятельствами, приведенными в жалобе. По их мнению, суд не опроверг факт отсутствия у осужденного личной корыстной заинтересованности при принятии на работу ЛежепековаВ.В., а ущерба от этих действий <...> не причинено, заявление потерпевшего о привлечении Игнатова В.А. к уголовной ответственности отсутствует. Авторы жалобы приводят доводы о том, что судом не дано оценки легитимности деятельности осужденного по созданию школьной свиноводческой фермы, на которой наряду с исполнением обязанностей технического служащего работал Г. Оспаривают оценку судом показаний свидетелей – сотрудников школы, полагая, что они не опровергают данные обстоятельства, а их показания на предварительном следствии не отвечают критериям допустимости. Кроме того, приводят доводы о недопустимости иных доказательств по данному эпизоду: Устава школы, должностной инструкции директора, копий табелей учета рабочего времени, платежных ведомостей, карточки-справки.

По эпизоду незаконного хранения боеприпасов защитники считают, что мотив и умысел Игнатова В.А. на совершение этого преступления не доказаны. Полагают, что имела место подмена оперативно-розыскного мероприятия «обследование помещений» следственным действием - обыском. В этой связи последующее следственное действие – осмотр места происшествия и составленный по его результатам протокол, по мнению защиты, является недопустимым доказательством. Оспаривают факт принадлежности осужденному патронов, изъятых из кабинета директора <...>, приводят доводы о провокации со стороны сотрудников оперативных подразделений. В подтверждение своих доводов обращают внимание, что момент обнаружения и извлечения патронов из кармана дубленки не зафиксирован на видеозаписи ОРМ, на патронах отсутствуют потожировые следы Игнатова В.А., а следы на полимерном пакете оставлены им после обнаружения данных предметов оперативными сотрудниками. Кроме того, считают установленным, что кабинет директора был свободен для доступа третьих лиц, выдвигают предположение о причастности к появлению патронов в дубленке Игнатова В.А. его бывшей жены. Обращают внимание, что приобретение патронов ИгнатовуВ.А. в вину не вменяется, однако данное обстоятельство отражено в приговоре как установленное. Приводят свою оценку показаний свидетелей, заявляя о недопустимости как доказательств показаний сотрудников полиции.

Что касается осуждения Игнатова В.А. за приготовление к убийству, защитники обращают внимание, что в силу закона высказывание намерения не образует состав данного преступления. Приводят доводы о том, что никаких действий, направленных на убийство Х., Игнатов В.А. не совершал, мотива для этого у осужденного не было. Оспаривают допустимость доказательств, положенных в основу приговора по данному эпизоду. В частности, считают недопустимым доказательством протокол ОРМ «опрос» засекреченного свидетеля ФИО43, который судом не допрашивался, а его заявление о совершении Игнатовым В.А. преступных действий в судебном заседании не исследовалось. Приводят доводы о нарушении судом правил допроса засекреченного свидетеля ФИО44, личность которого судом не устанавливалась, законных оснований для сокрытия его личности не имелось, показания данного свидетеля как доказательство не отвечают требованиям допустимости и достоверности. Между тем, доводы стороны защиты о добровольном отказе Игнатова В.А. от совершения преступления опровергнуты в приговоре исключительно со ссылкой на показания данного свидетеля. Полагают, что выводы суда о виновности осужденного по данному эпизоду основаны на недопустимых доказательствах. В частности, выводы экспертов, проводивших фоноскопическую экспертизу, о принадлежности Игнатову В.А. голоса и речи, звучащих на представленных фонограммах, сделаны в отсутствие полученных в соответствии с требованиями закона образцов голоса, а ссылка в приговоре на протокол дополнительного допроса обвиняемого от <дата>, в котором он отказался добровольно дать образцы голоса для проведения сравнительного исследования, недопустима, поскольку данный протокол не оглашался и не исследовался в судебном заседании. Указывают, что постановление о получении образцов для сравнительного исследования следователем не выносилось, в связи с чем не имелось процессуальных оснований для получения таких образцов. Авторы жалобы полагают, что диск с записью голоса, который якобы принадлежит Игнатову В.А., представлен в распоряжение экспертов с нарушением закона, не известно, кем и при каких обстоятельствах образцы были получены, кроме того, сам диск отсутствует в материалах дела. Считают, что экспертиза не могла производиться по копиям фонограмм, поскольку процесс их копирования не был зафиксирован, а экспертами в заключении констатировано наличие признаков монтажа на данных копиях фонограмм. Обращают внимание, что суд сослался в приговоре на сведения, содержащиеся в заключениях фоноскопической и лингвистической экспертиз, проведенных по видеофайлу <...> с оптического диска с видеозаписью ОРМ «опрос» Игнатова В.А., признанного недопустимым доказательством. Оспаривая допустимость как доказательства заключения лингвистической экспертизы, защитники указывают, что с постановлением о ее назначении Игнатов В.А. и его защитник ознакомлены не были, а протокол от <дата> сфальсифицирован следователем; до назначения лингвистической экспертизы сторона защиты не была ознакомлена с заключением фоноскопической экспертизы. Эти обстоятельства лишили Игнатова В.А. возможности заявить отвод эксперту, имеющему недостаточный опыт, а также поставить дополнительные вопросы. Лингвистическая экспертиза, по мнению защитников, проведена с использованием вещественных доказательств, отсутствующих в материалах уголовного дела, а протокол ознакомления обвиняемого и его защитника с указанным заключением эксперта также сфальсифицирован следователем. Полагают, что оперативно-розыскное мероприятие «Прослушивание телефонных переговоров» в отношении Игнатова В.А. проводилось незаконно, поскольку достаточных оснований для дачи Орловским областным судом разрешения на его проведение не имелось. Указывают, что справка о результатах оперативно-розыскного мероприятия «Наблюдение», составленная оперуполномоченным Д., не имеет самостоятельного доказательственного значения и не содержит необходимых сведений об обстоятельствах проведения данного мероприятия. Приводят доводы о недопустимости как доказательств показаний свидетелей, излагая свой вариант их оценки, считают недоказанными отдельные обстоятельства, признанные судом установленными, в частности, факт осмотра Игнатовым В.А. револьвера, имевшегося у Е., а также согласия последнего на продажу данного оружия. Со ссылкой на данные о личности осужденного утверждают, что Игнатов В.А. не мог совершить действий, за которые он осужден.

Одновременно защитники оспаривают законность вынесенных судом постановлений об отказе в возвращении уголовного дела прокурору и об отклонении отвода председательствующему судье. Приводят доводы о допущенных в ходе предварительного расследования существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, препятствующих постановлению судом законного и обоснованного приговора. Считают, что судья Ерохин Р.В. был заинтересован в исходе дела, поскольку до удаления в совещательную комнату выразил свое мнение, что по делу будет постановлен приговор, и, как полагает защита, имелся ввиду обвинительный приговор.

В апелляционной жалобе осужденный Игнатов В.А. также просит об отмене приговора по доводам, аналогичным изложенным выше. Кроме того, оспаривает допустимость как доказательства заключения баллистической экспертизы, поскольку он был лишен возможности задать вопросы эксперту в связи с не рассмотрением следователем его ходатайства соответствующего содержания. Приводит доводы о незаконности решения суда в части взыскания с него процессуальных издержек за оказание юридической помощи, поскольку он никогда не просил о назначении адвоката, пользовался услугами защитников по соглашению, а адвокаты ему назначались против его воли и не оказывали надлежащей защиты.

В апелляционном представлении государственный обвинитель КрасновА.Ю. просит об изменении приговора в отношении Игнатова В.А. ввиду нарушения уголовно-процессуального закона. Обращает внимание на недопустимость использования в качестве доказательств протокола ОРМ «Опрос» гражданина Ж. от <дата>, протокола дополнительного допроса обвиняемого Игнатова В.А. от <дата>, а также заключений фоноскопической и лингвистической экспертиз в части исследований, проведенных по видеофайлу AV 10312014_ 195115.wav, содержащему запись ОРМ «опрос» Игнатова В.А. от <дата> При этом мотивы, приведенные в этой части прокурором, аналогичны позиции адвоката Рослова А.Н. и защитника Б., изложенной в их апелляционной жалобе. Кроме того, прокурор считает, что суд необоснованно не назначил Игнатову В.А. дополнительное наказание в виде лишения права занимать руководящие должности в образовательных учреждениях на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ, как об этом просил государственный обвинитель в прениях. Просит об исключении из приговора решения об уничтожении вещественных доказательств (револьвера и винтовки), поскольку в силу закона они подлежали передаче в органы внутренних дел, компетентные самостоятельно решать их судьбу.

Выслушав стороны, проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, апелляционном представлении, судебная коллегия не находит оснований для отмены обвинительного приговора суда.

Выводы суда о виновности Игнатова В.А. в совершении преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах.

Версия стороны защиты о невиновности Игнатова В.А. тщательно проверялась судом и обоснованно опровергнута. Выводы суда об этом подробно мотивированы в приговоре.

Вопреки доводам, изложенным в апелляционных жалобах, постановленный по делу обвинительный приговор суда отвечает требованиям ст. 307 - 309 УПК РФ, выводы суда в приговоре соответствуют фактическим обстоятельствам дела, подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами и не содержат существенных противоречий, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности ИгнатоваВ.А.

В основу приговора в части осуждения Игнатова В.А. по ч. 3 ст. 160 УК РФ судом обоснованно положены показания свидетеля Г. о том, что он, являясь по профессии фельдшером-ветеринаром, по предложению директора <...> Игнатова В.А. в январе 2012 года устроился на работу в школу. При этом изначально Игнатов В.А. его предупредил, что он должен будет ухаживать за свиньями. О том, кому принадлежат свиньи, Игнатов В.А. ему не пояснял, говорил только, что свиньи выращиваются для школьной столовой. При написании заявления о приеме на работу Г. говорил Игнатову В.А., что является ветеринаром и хочет пойти именно на такую должность, на что тот пояснил, что он устроит его на должность технического служащего, но Г. будет ухаживать за свиньями и кроликами, ничего другого не должен будет делать. В период работы с января по май 2012 года он действительно только осуществлял уход за свиньями, а также за кроликами, которым готовил еду, кормил, вычищал клетки, убирал отходы в сарае, делал дезинфекцию в клетках у кроликов и в сарае. В здание школы он заходил только за получением заработной платы, то есть один раз в месяц. Ни в помещении школы, ни в иных помещениях за время его работы в школе он ничего не убирал. Школьную территорию также не убирал, мусор не выносил. Завхоз З. знал о том, что он ухаживает только за свиньями и кроликами по указанию Игнатова В.А., и поэтому не давал ему никаких указаний по уборке школы или школьной территории.

Указанные показания свидетеля Г., данные им в ходе предварительного следствия и исследованные в судебном заседании в установленном законом порядке, суд обоснованно признал допустимым и достоверным доказательством, привел в приговоре мотивы, по которым отверг показания указанного свидетеля, данные им в судебном заседании.

Сведения, сообщенные Г., подтверждаются показаниями иных свидетелей – работников <...> И., К., Л., М., З., Н., О., П., ГришинойС.Н., Р., С. Указанные свидетели действительно в судебном заседании изменили свои показания по сравнению с теми, которые были даны ими в ходе предварительного расследования, заявляя о том, что школьная территория убиралась, от снега расчищались дорожки, и эту работу мог выполнять Г. Однако суд в приговоре проанализировал показания указанных лиц и обоснованно, с приведением в приговоре соответствующих мотивов принял в качестве доказательств показания свидетелей, данные в ходе предварительного расследования, а другие – отверг.

Согласно трудовому договору № от <дата>,заключенному между техническим служащим Г. и <...> в лице Игнатова В.А., в обязанности ЛежепековаВ.В. входили уборка служебных и учебных помещений школы, обеспечение санитарии и гигиены в убираемых помещениях, их проветривание, наблюдение за порядком на закрепленном участке, обход закрепленного участка в начале и в конце рабочего дня с целью проверки исправности оборудования, мебели, замков, оконных стекол, кранов, раковин, санузлов, электро- и отопительных приборов(т. 2 л.д. 86-87).

Кроме того, виновность Игнатова В.А. по указанному эпизоду подтверждается письменными доказательствами, исследованными в судебном заседании с участием сторон, в числе которых заключение эксперта о размере полученной Г. заработной платы по должности технического служащего <...>, копии приказов, табелей учета рабочего времени, платежных ведомостей, карточки-справки 2012 года Г., должностной инструкции директора школы, Устав школы и другие письменные доказательства, анализ и оценка которых содержатся в приговоре.

Всем доказательствам, в том числе тем, на которые обращено внимание в апелляционных жалобах, судом дана надлежащая оценка с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, не согласиться с которой у судебной коллегии оснований не имеется. Доводы стороны защиты о нарушениях, допущенных при истребовании следователем копий табелей учета рабочего времени, платежных ведомостей, карточки-справки Г., отсутствии на них отдельных обязательных реквизитов не делают эти документы недопустимым доказательством. Более того, сведения, содержащиеся в них, о времени работы данного лица в школе, размере полученной заработной платы по должности технического служащего стороной защиты не оспариваются. Устав школы и должностная инструкция директора обоснованно признаны доказательствами, подтверждающими часть объективной стороны преступления, за которое осужден Игнатов В.А., а именно тот факт, что его действия, связанные с приемом на работу Г. и выплатой заработной платы по должности технического служащего, обязанности которого он не выполнял, осуществляя лишь уход за животными, принадлежащими директору, совершены осужденным с использованием своего служебного положения директора школы, наделенного организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями.

Доводы, аналогичные приведенным в апелляционных жалобах, об отсутствии у Игнатова В.А. личной корыстной заинтересованности при принятии на работу Г. и выплате ему заработной платы в приговоре мотивированно опровергнуты. Следует отметить, что в данном случае корысть осужденного заключалась в оплате труда рабочего, осуществлявшего уход за принадлежащими Игнатову В.А. свиньями, за счет средств <...>, тогда как доходом от продажи мяса свинины в столовую школы, а также иным лицам Игнатов В.А. распоряжался по своему усмотрению. При этом доводы о вложении им как директором личных денежных средств для улучшения материально-технической базы школы, не оспаривавшиеся обвинением, правового значения в данном случае не имеют, поскольку указанные действия Игнатова В.А. являются формой распоряжения имуществом и денежными средствами, ему принадлежащими.

Виновность Игнатова В.А. в незаконном хранении боеприпасов и приготовлении к совершению убийства Х. также нашла свое полное подтверждение в ходе судебного разбирательства.

Преступная деятельность Игнатова В.А., у которого на почве личных неприязненных отношений возник умысел на убийство главы <адрес> Х., была пресечена в результате оперативно-розыскной деятельности сотрудников оперативных подразделений.

В ходе проведения на основании судебного решения оперативно-розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров» были зафиксированы высказанные Игнатовым В.А. намерения убить Х., а также факт приобретения боеприпасов и совершение им действий по подысканию орудия преступления. Вопреки доводам стороны защиты, основания для проведения указанного ОРМ имелись ввиду наличия у оперативных сотрудников сведений о совершенных ИгнатовымВ.А. противоправных деяниях, подпадающих под признаки тяжких преступлений, за одно из которых он впоследствии осужден по обжалуемому приговору по ч. 3 ст. 160 УК РФ. Тот факт, что симкарта прослушиваемого телефона была зарегистрирована на мирового судью, правового значения в данном случае не имеет, поскольку установлено, что ею пользовался именно Игнатов В.А., в отношении которого проводились названные оперативно-розыскные мероприятия.

<дата> с целью не допустить реализацию преступного умысла Игнатова В.А. на убийство Х. сотрудниками управления уголовного розыска было принято решение о проведении обследования зданий, сооружений и участков местности <...> для установления места хранения Игнатовым В.А. приобретенных боеприпасов.

Указанные обстоятельства подтверждаются документами, составленными по результатам ОРМ, показаниями свидетелей – сотрудников полиции, проводивших данные оперативно-розыскные мероприятия, а сведения, сообщенные ими, проверены и оценены судом в совокупности с иными собранными по делу доказательствами.

В ходе проведения <дата> ОРМ «обследование зданий, сооружений и участков местности» в кабинете директора <...> Игнатова В.А. в кармане принадлежащей ему дубленки в шкафу обнаружен полимерный пакет с 8 металлическими предметами цилиндрической формы, похожими на патроны <...>.

Указанные предметы изъяты в установленном законом порядке в ходе осмотра места происшествия <...>.

Доводы стороны защиты о недопустимости как доказательств протоколов названных оперативных и следственных действий, а также о возможной провокации со стороны сотрудников полиции аналогичны доводам, которые были проверены судом первой инстанции и мотивированно отвергнуты в приговоре. Судебная коллегия отмечает, что мнение адвоката Рослова А.Н. об ограниченных возможностях оперативных сотрудников при проведении ОРМ «обследование зданий, сооружений и участков местности» основано на неправильном толковании закона.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» задачами оперативно-розыскной деятельности являются выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших.

В данном случае ОРМ «обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности» проведено на основании п. 8 ч. 1 ст. 6 названного Федерального закона, в целях решения задач, предусмотренных ст. 2 закона.

Факт обнаружения патронов в кармане дубленки Игнатова В.А., то есть вне зоны видимости человека не ставит под сомнение законность проведения оперативно-розыскного мероприятия и, соответственно, допустимость протокола как доказательства.

Указанное ОРМ производилось с участием понятых. Протокол составлен с участием понятых и Игнатова В.А., который замечаний, связанных с процедурой проведения обследования, с его результатами, не высказывал. Тот факт, что на видеозаписи не зафиксирован момент обнаружения патронов в шкафу (запись прерывается), не опровергает установленных судом в приговоре обстоятельств. Допрошенные в качестве свидетелей понятые Т. и У. подтвердили, что металлические предметы, похожие на патроны, были обнаружены в кармане дубленки, которая висела в шкафу. Данные обстоятельства свидетельствуют о допустимости исследованных доказательств и опровергают доводы защиты о подбросе патронов в карман дубленки.

Выводы суда о совершении Игнатовым В.А. преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ, кроме того, подтверждаются иными письменными доказательствами, исследованными судом в условиях состязательного процесса, в числе которых заключения экспертиз, протоколы следственных и процессуальных действий.

Заключения экспертов о наличии потожировых следов Игнатова В.А. на полимерном пакете, в котором содержались 8 револьверных патронов, а также об отсутствии таких следов на патронах оценены судом в совокупности с иными доказательствами и не опровергают выводы суда о принадлежности этих патронов осужденному.

Согласно заключению эксперта № от <дата>, представленные на исследование патроны являются изготовленным промышленным способом спортивными револьверными патронами калибра <...> к спортивному нарезному револьверу <...>, предназначены для механического поражения цели и относятся к категории боеприпасов <...>. Допустимость данного заключения экспертизы как доказательства также проверена судом, сомнений у судебной коллегии не вызывает, поскольку выводы эксперта мотивированы, научно обоснованы, подтверждены им в судебном заседании, в котором сторона защиты имела возможность задать все интересующие вопросы.

Суд в приговоре пришел к обоснованному выводу о том, что указанные боеприпасы были приобретены и хранились Игнатовым В.А. с целью дальнейшего убийства главы <адрес> Х.

Как следует из показаний свидетеля Ф., Игнатов В.А., с которым она знакома длительное время, испытывал личную неприязнь к Х., так как был уверен, что именно он оказал воздействие на территориальную избирательную комиссию, которая не допустила его до участия в выборах <дата> года. Кроме того, Игнатов В.А. рассказывал ей о том, что Х. не дает <...> необходимых денежных средств. Отец свидетеля Е., проживающий в <адрес>, занимаясь раскопками, нашел револьвер и винтовку времен войны, которые оставил у себя. О находке своего отца она рассказала Игнатову В.А. в ходе дружеской беседы по телефону в <дата>. Примерно в период времени с <дата> по <дата> ей позвонил Игнатов В.А. со своего номера <...> и пояснил, что хочет доехать до ее отца в <адрес>, посмотреть оружие, которое нашел ее отец. Она согласилась на предложение Игнатова В.А., и примерно <дата>-<дата> они поехали к ее отцу в <адрес>. Она не была свидетелем общения Е. и Игнатова В.А., но на обратном пути Игнатов В.А. рассказал ей, что Е. показал ему револьвер, который он не смог приобрести ввиду отсутствия с собой денежных средств. Через некоторое время ИгнатовВ.А. вновь обращался к ней по поводу приобретения револьвера у ее отца, в связи с чем она поняла, что он нашел необходимую сумму. Однако ее брат Ч. запретил отцу продавать оружие. После этого ИгнатовВ.А. неоднократно звонил ей, но она не отвечала на его звонки. <дата>, ответив на очередной звонок, она сказала, что вмешался ее брат Ч., но пообещала уговорить Е. продать Игнатову В.А. оружие. В ходе беседы со слов Игнатова В.А. ей стало понятно, что оружие он хочет приобрести, чтобы убить Х., поэтому она пыталась отговорить Игнатова В.А., говорила, что он сильно рискует. <дата> в разговоре с Игнатовым В.А. он вновь спрашивал о поездке к ее отцу, а она просила Игнатова В.А. подумать, надеясь, что тот откажется от убийства Х., на что Игнатов В.А. ответил, что «все сделает красиво». Это был ее последний разговор с Игнатовым В.А. Е. добровольно сдал сотрудникам полиции найденное им оружие.

Указанным показаниям свидетеля Ф., данным ею в ходе предварительного следствия, суд обоснованно придал доказательственное значение, поскольку они логичны, подтверждаются иными доказательствами, факту изменения свидетелем показаний в судебном заседании судом дана убедительная оценка в приговоре с приведением мотивов отданного предпочтения.

На основе собранных доказательств суд пришел к обоснованному выводу, что Игнатовым В.А. совершено уголовно наказуемое деяние – приготовление к убийству человека. При этом суд учел, что осужденный не только высказывал намерение убить Х., но и совершил необходимые подготовительные действия – приобрел и хранил патроны, приискивал к ним соответствующее оружие, в том числе после вмешательства Ч., запретившего своему отцу Е. продавать револьвер, он не отказался от своего умысла, приискивал иное оружие с целью убийства.

Указанные обстоятельства подтверждаются совокупностью доказательств, в том числе записью разговоров, зафиксированных в ходе ОРМ «<...>», показаниями свидетелей ЧернигинаА.С., Ч., Ц., Ш., данными ими в ходе предварительного следствия, оглашенными в судебном заседании и получившими надлежащую оценку в приговоре с точки зрения их достоверности, заключениями судебных экспертиз.

Допустимость как доказательств экспертных заключений сомнений не вызывает. Экспертизы произведены квалифицированными экспертами, их выводы мотивированны и научно обоснованны.

Не ставит под сомнение законность указанных доказательств факт получения образцов голоса Игнатова В.А. для сравнительного исследования оперативным путем.

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен дать органу дознания обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий, отдельных следственных действий.

Согласно ч. 3 ст. 7 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" одним из оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий является поручение следователя по уголовному делу, находящемуся в его производстве.

Поручение об отобрании образцов голоса ИгнатоваВ.А. оперативным путем было дано следователем в установленном законом порядке в связи с отказом обвиняемого добровольно предоставить образцы голоса (т. 9 л.д.110). Отсутствие в материалах дела процессуальных документов, предусмотренных ст. 202 УПК РФ, в данном случае не ставит под сомнение законность действий следователя, направившего соответствующее поручение начальнику УУР УМВД России по Орловской области. Аналогичные доводы защиты рассмотрены судом первой инстанции и обоснованно признаны несостоятельными.

Оперативно-розыскные мероприятия, направленные на получение образцов голоса и речи Игнатова В.А., были проведены органом, уполномоченным на их осуществление, в соответствии с требованиями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», результаты оперативно-розыскных мероприятий в установленном законом порядке были переданы в следственный комитет <...>.

В сопроводительных документах о направлении следователю материалов с образцами голоса и речи Игнатова В.А. указаны начало, конец аудиозаписей, идентификационный номер приложенного диска.

Соответствующие документы исследованы в судебном заседании суда апелляционной инстанции с участием сторон <...>.

После рассекречивания материалов оперативно-розыскной деятельности и передачи их органу следствия диск с образцами голоса Игнатова В.А. поступил в распоряжение экспертов, о чем свидетельствует текст заключения фоноскопической экспертизы. Кроме того, оценка выводов эксперта в совокупности с иными доказательствами, в том числе с показаниями свидетелей – коммуникантов разговоров, подвергнутых исследованию, позволили суду констатировать, что представляющая правовой интерес по данному уголовному делу речь мужчины принадлежит именно Игнатову В.А.

Наряду с другими доказательствами судом обоснованно положены в основу обвинительного приговора аудиозаписи, произведенные в ходе оперативно-розыскных мероприятий, и их стенограммы.Никаких нарушений уголовно-процессуального закона, способных повлиять на приемлемость этих фонограмм и иных производных от них доказательств для доказывания по данному уголовному делу, не установлено.

Не противоречит требованиям закона тот факт, что в материалах дела отсутствуют сведения о записывающем устройстве, использовавшемся в ходе ОРМ, а также о том, когда, кем, каким образом (на каком оборудовании) прослушивались записи, копировались на диски, впоследствии представленные в распоряжение органов следствия. В соответствии с Законом «Об оперативно-розыскной деятельности» сведения об используемых или использованных при проведении оперативно-розыскных мероприятий силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах оперативно-розыскной деятельности, а также об организации и тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий составляют государственную тайну.

Оснований для признания вышеуказанных записей разговоров, а также заключений фоноскопической и лингвистической экспертиз недопустимыми доказательствами у суда не имелось. Ссылка стороны защиты на сведения, изложенные в тексте фоноскопической экспертизы, о наличии признаков монтажа на представленных фонограммах не ставит под сомнение и также не делает недопустимым вышеназванные доказательства. Экспертами отмечено, что эти изменения характерны для технических неполадок в канале звукозаписи и/или каналах приема-передачи сигнала (телефонный канал связи), но при этом нарушения коммуникативно значимых, важных для восприятия текста как единого целого текстообразующих характеристик не выявлены.

Вопреки доводам, приведенным в апелляционных жалобах, совокупность собранных по делу доказательств обоснованно признана судом достаточной для вывода о наличии умысла Игнатова В.А. на незаконное хранение боеприпасов, а также убийство Х., при этом умысел на убийство не был им реализован по не зависящим от него обстоятельствам – в связи с вмешательством и пресечением преступных действий сотрудниками правоохранительных органов.

При этом заслуживают внимание и признаются судебной коллегией обоснованными доводы прокурора и защитников о недопустимости как доказательств протокола ОРМ «<...>» свидетеля под псевдонимом «ФИО43» от <дата>, а также выводы экспертов в заключениях фоноскопической и лингвистической экспертиз в части анализа аудиозаписи ОРМ «<...>» Игнатова В.А. от <дата> Свидетель под псевдонимом «ФИО43» в судебном заседании не допрашивался, его показания судом не оглашались, а протокол ОРМ «опрос» Игнатова В.А. признан недопустимым доказательством с приведением в приговоре соответствующих мотивов, в связи с чем последующие доказательства с использованием записи данного оперативно-розыскного мероприятия недопустимы. Вместе с тем, совокупность иных доказательств достаточна для формулировки всех вопросов, подлежащих разрешению при постановлении обвинительного приговора, и исключение вышеназванных доказательств не влияет на выводы суда о виновности Игнатова В.А. по всем эпизодам преступлений.

Необоснован довод стороны защиты о добровольном отказе Игнатова В.А. от совершения преступления.

В соответствии с положениями ст. 31 УК РФ добровольным отказом от преступления признается прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца. Лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца.

Таким образом, отложение своих намерений на время, в данном случае в связи с невозможностью приобретения оружия у Е. не может расцениваться как добровольный отказ от преступления. Выводы эксперта-лингвиста в этой части получили оценку в приговоре путем анализа в совокупности с иными доказательствами, и суд обоснованно пришел к выводу, что Игнатов В.А. не отказался окончательно от своих намерений, не прекратил приготовления к преступлению, его преступная деятельность была пресечена лишь в связи с вмешательством сотрудников правоохранительных органов.

Анализируя в приговоре аналогичные доводы защиты, суд обоснованно сослался на показания свидетеля под псевдонимом «ФИО44», который пояснил, что даже после задержания Игнатов В.А. продолжал высказывать намерения довести до конца свой умысел на убийство Х. после освобождения. Допустимость как доказательства показаний указанного свидетеля сомнений не вызывает. Подлинные данные о личности этого лица сохранены в тайне в соответствии с положениями ч. 9 ст. 166, ч. 5 ст. 278 УПК РФ. Ходатайство о раскрытии подлинных сведений о свидетеле рассмотрено судом в установленном законом порядке, и в его удовлетворении обоснованно отказано. Правила допроса свидетеля, данные которого сохранены в тайне, судом не нарушены. Его личность удостоверена как путем проверки судом документов, представленных следователем, так и путем визуального видеоконтакта со свидетелем, поскольку соответствующий комплекс, обеспечивающий возможность допроса такого лица в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства, включает в себя монитор, транслирующий видеокартинку из комнаты, в которой это лицо находится.

Доводы стороны защиты о недопустимости разрешения ходатайств об исключении доказательств в итоговом судебном акте не основаны на законе. Положения уголовно-процессуального закона предполагают принятие судом по ходатайству об исключении недопустимого доказательства лишь законного, обоснованного и мотивированного решения, выносимого после исследования всех значимых для разрешения данного вопроса обстоятельств. Все доказательства получили свою оценку в приговоре суда, право осужденного на защиту в данном случае не нарушено.

Положенные в основу приговора доказательства получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, а поэтому являются допустимыми.

Все заявленные сторонами ходатайства рассмотрены судом в соответствии с требованиями закона, принятые по ним решения являются законными и обоснованными.

Вопреки доводам, приведенным в апелляционных жалобах, судом в приговоре приведены мотивы, почему одни доказательства он признал достоверными и положил в основу приговора, а другие отверг.

Не согласиться с изложенными в приговоре выводами в этой части судебная коллегия не находит оснований, поскольку они сделаны на основании тщательного анализа совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, который позволил суду правильно установить фактические обстоятельства дела и прийти к обоснованному выводу о виновности подсудимого в совершении преступлений, по которым ему предъявлено обвинение, и постановить обвинительный приговор.

Вопреки доводам, изложенным в апелляционных жалобах, судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ о состязательности сторон, ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства и ст. 273 - 291 УПК РФ о судебном следствии. Все представленные сторонами доказательства были исследованы, все заявленные сторонами ходатайства судом в установленном законом порядке были разрешены. При этом показания свидетелей, положенные в основу приговора исследовались как путем их непосредственного допроса в судебном заседании, так и путем оглашения их показаний, ранее данных при производстве предварительного расследования, в связи с наличием оснований, предусмотренных ч. 3 ст. 281 УПК РФ. Нет никаких данных о том, что сторона защиты не была ознакомлена с каким-либо доказательством, представленным стороной обвинения. Председательствующий объявил об окончании судебного следствия лишь после того, как все участники судебного разбирательства, в том числе со стороны защиты, дополнений не имели.

Не нашли своего подтверждения и доводы, приведенные в апелляционной жалобе, о наличии оснований для возвращения судом уголовного дела прокурору в связи с допущенными следователем нарушениями уголовно-процессуального закона при предъявлении ИгнатовуВ.А. обвинения и ознакомлении с материалами уголовного дела. При этом суд пришел к обоснованному выводу, что существенных нарушений УПК РФ, повлекших нарушение гарантированных законом прав обвиняемого, органом следствия не допущено.

Гарантированное уголовно-процессуальным законом и Конституцией Российской Федерации право обвиняемого на защиту предполагает добросовестное исполнение им обязанностей, указанных в законе, а также использование предоставленных прав, не злоупотребляя ими.

Анализ материалов дела позволяет сделать вывод, что предъявление Игнатову В.А. последнего обвинения <дата> (соответствующее постановление от <дата> ему аналогично, в связи с чем порядок его предъявления не анализируется судебной коллегией), а также составление протокола ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела от <дата> в том виде, в котором оно имеет место по данному уголовному делу, связаны с действиями обвиняемого, злоупотреблявшего предоставленными ему правами. Так, <дата> он отказался выйти из камеры в следственную комнату, где следователь имел бы возможность предъявить обвинение, ознакомить обвиняемого и его защитника с заключением экспертизы в более комфортных условиях, чем это имело место в данном случае. Что касается ознакомления с материалами дела, то обвиняемый Игнатов В.А. также намеренно затягивал данный процесс, злоупотребляя предоставленным ему правом, в связи с чем был ограничен судом во времени ознакомления с материалами дела. <дата> следователем вынесено постановление о прекращении ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела <...>, о чем уведомлены обвиняемый и его защитник, а также составлен протокол, предусмотренный ст. 217 УПК РФ.

Доводы стороны защиты о фальсификации следователем постановлений и протоколов следственных действий от 2 июля и <дата> тщательно проверены судом и мотивированно опровергнуты в приговоре.

Следует отметить, что судебная коллегия не усматривает нарушения права обвиняемого Игнатова В.А. на защиту, поскольку обвинение, аналогичное предъявлявшемуся <дата> в части составов преступлений, за которые впоследствии он был осужден, предъявлялось ему ранее - <дата> <...>. Отличия состояли лишь в обвинении по ч. 1 ст. 286 и ч. 3 ст. 160 УК РФ, от которых в ходе судебного разбирательства отказался государственный обвинитель. Таким образом, право обвиняемого знать, в чем он обвиняется, не нарушено. Кроме того, впоследствии им была получена копия обвинительного заключения, он неоднократно получал копии материалов уголовного дела, и имел возможность в полной мере защищаться от предъявленного обвинения.

Отсутствие в протоколе ознакомления с материалами уголовного дела, содержащего сведения о разъяснении положений ч. 5 ст. 217 УПК РФ, подписи Игнатова В.А. и его защитника также не свидетельствует о том, что обвиняемый был лишен возможности реализовать свои процессуальные права, перечисленные в указанной норме закона. Довод об отсутствии возможности заявить ходатайство о проведении предварительных слушаний с целью исключения ряда доказательств в данном случае не влияет на законность приговора, поскольку соответствующее ходатайство стороной защиты было заявлено в ходе судебного разбирательства, то есть соответствующее право реализовано. Отказ следователя в допросе обвиняемого после окончания предварительного расследования также не свидетельствует о нарушении права на защиту, поскольку такое ходатайство на стадии ознакомления с материалами дела также было направлено на умышленное затягивание производства по делу: Игнатов В.А. отказывался давать показания как на протяжении предварительного расследования, так и в судебном заседании.

Иных нарушений уголовно-процессуального закона, на которые в своих жалобах указали защитники и осужденный, способных повлечь отмену приговора, в том числе свидетельствующих о наличии оснований для отвода экспертов, судебной коллегией не установлено. Обстоятельств, препятствующих председательствующему судье Ерохину Р.В. участвовать в рассмотрении данного дела, также не имелось. Тот факт, что им в ходе судебного разбирательства принимались решения, с которыми не согласна сторона защиты, а также разъяснение порядка обжалования промежуточных судебных решений не свидетельствует об утрате судьей объективности и беспристрастности.

Не вызывает сомнений законность решения суда о возложении на осужденного обязанности выплатить в доход федерального бюджета процессуальные издержки, связанные с выплатой вознаграждения адвокатам. Как следует из материалов дела, адвокаты Щ., Э. и Ю. были назначены следователем и судом для обеспечения права обвиняемого на защиту в дни, когда адвокаты по соглашению не могли принимать участия в процессуальных действиях. Об отказе от защитника по назначению Игнатов В.А. в установленном порядке не заявлял. Указанные обстоятельства, при отсутствии иных оснований, предусмотренных ч. 6 ст.132 УПК РФ, позволили суду принять правильное решение о взыскании процессуальных издержек с осужденного.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал надлежащую правовую оценку действиям Игнатова В.А. по ч. 3 ст. 160 и ч. 1 ст. 222 УК РФ. Вместе с тем, при квалификации его действий по эпизоду приготовления к убийству судом нарушен уголовный закон, что в силу п. 3 ст. 389.15, п. 2 ч. 1 ст. 389.18 УПК РФ влечет изменение приговора.

Квалифицировав действия Игнатова В.А. по ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст.105 УК РФ как приготовление к убийству лица в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности, суд не учел, что под осуществлением служебной деятельности следует понимать действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальными и иными предприятиями и организациями независимо от формы собственности.

При описании преступного деяния суд, кроме личного мотива убийства, указал, что Игнатов В.А. предполагал, что Х. как глава <...> «совершает действия, направленные на его (Игнатова В.А.) увольнение с должности директора <...>. Между тем, доказательств того, что глава района обладал полномочиями по увольнению директора школы, в материалах дела нет, в приговоре они не приведены. Более того, обосновывая свой вывод в указанной части при квалификации действий Игнатова В.А., суд указал совсем иной мотив – «личная неприязнь Игнатова В.А. к Х., возникшая на почве отстранения территориальной избирательной комиссией Игнатова В.А. от участия в выборах <дата> года на пост главы <адрес>, в которых победу одержал именно Х.».

При таких обстоятельствах судебная коллегия находит необходимым переквалифицировать действия Игнатова В.А. по данному эпизоду с ч. 1 ст.30, п. «б» ч. 2 ст.105 УК РФ на ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст.105 УК РФ – приготовление к убийству, то есть умышленному причинению смерти другому человеку, которое не было доведено до конца по не зависящим от виновного обстоятельствам.

Назначая наказание по указанной статье, а также по совокупности преступлений, судебная коллегия учитывает характер и степень общественной опасности преступления, данные о личности осужденного, а также иные обстоятельства, указанные в приговоре, принятые во внимание при назначении наказания судом первой инстанции. Дополнительное наказание в виде ограничения свободы, предусмотренное санкцией ч. 1 ст.105 УК РФ, судебная коллегия находит возможным не назначать, признав достаточным назначение основного наказания в виде лишения свободы.

Кроме того, судебная коллегия находит убедительными выводы суда первой инстанции об отсутствии оснований для назначения Игнатову В.А. на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Апелляционное представление в этой части удовлетворению не подлежит.

Вместе с тем, заслуживают внимания доводы апелляционного представления о нарушении судом уголовно-процессуального закона при принятии решения о судьбе вещественных доказательств.

В соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 81 УПК РФ, Федеральным законом «Об оружии» от 13 декабря 1996 г. № 150-ФЗ (в ред. от 06.07.2016), пп. 2 п. 58 Инструкции «О порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами» от 18 октября 1989 г. (с изменениями от 9 ноября 1999 г.) предметы, запрещенные к обращению, подлежат передаче в соответствующие учреждения или уничтожаются. В соответствии с параграфом 18 данной Инструкции после разрешения дела оружие, пули, гильзы и патроны, признанные вещественными доказательствам, должны направляться в распоряжение соответствующего органа внутренних дел, который в установленном порядке принимает решение об их уничтожении или реализации, либо использовании в надлежащем порядке.

В этой связи судебная коллегия находит необходимым изменить приговор по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 389.15, ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ, в указанной части, исключив из него указание об уничтожении оружия и гильз, признанных вещественными доказательствами, и передать их в УМВД России по Орловской области для определения их дальнейшей судьбы.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.26, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Кромского районного суда Орловской области от 30 июня 2016 г. в отношении Игнатова В.А. изменить.

Переквалифицировать действия Игнатова В.А. с ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, по которой назначить 6 лет 6 месяцев лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 105, ч. 3 ст. 160, ч. 1 ст. 222 УК РФ, окончательно назначить 7 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, со штрафом 5000 рублей.

Передать вещественные доказательства: револьвер «<...>», винтовку системы «<...>», хранящиеся в камере хранения вещественных доказательств Кромского МСО СУ СК по Орловской области, и 8 стреляных гильз конусной формы с маркировкой на торце донной части «<...>», хранящиеся при уголовном деле, в УМВД России по Орловской области для определения их дальнейшей судьбы.

Решение об уничтожении указанных вещественных доказательств из приговора исключить.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Игнатова В.А., его адвоката Рослова А.Н. и защитника наряду с адвокатом Б., апелляционное представление прокурора – без удовлетворения.

Председательствующий

РЎСѓРґСЊРё