Решение по делу № 2-133/2013 ~ М-149/2013 от 18.11.2013

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

город Уфа 25 ноября 2013 года

Уфимский гарнизонный военный суд в открытом судебном заседании в помещении военного суда в составе:

председательствующего - Белова В.И.,

при секретаре - Ситдиковой Л.Р.,

с участием заявителя, представителя должностного лица майора юстиции Дубинина А.Б., помощника военного прокурора Уфимского гарнизона подполковника юстиции Кузьменко А.В., рассмотрев гражданское дело по заявлению бывшего военнослужащего войсковой части 00000 старшего прапорщика запаса Бочарова О.Ю. об оспаривании неправомерных, по мнению заявителя, действий командира войсковой части 00000, связанных с его исключением из списков личного состава части,

У С Т А Н О В И Л:

В заявлении и объяснениях Бочаров О.Ю. указал, что проходил военную службу по контракту в войсковой части 00000 Приволжского регионального командования внутренних войск МВД России на должности <данные изъяты>. Согласно приказу командира войсковой части 00000 от 20 сентября 2013 года № он был исключен из списков личного состава части и снят со всех видов обеспечения с 21 октября 2013 года.

Однако в этот день он находился в отпуске по личным обстоятельствам и был госпитализирован в ЦРБ г. Аткарска Саратовской области, где стационарно лечился по 5 ноября 2013 года включительно. В подтверждение этого от военного комиссара по месту его пребывания командованию части была направлена телеграмма. Об этом он также лично доложил командованию рапортом, направив его почтой, и просил в нем отменить приказ об исключении его из списков части до выздоровления.

По окончанию лечения он в часть не прибыл, поскольку из телефонного разговора с начальником отдела кадров ему стало известно, что приказ не отменен. Фактически исключение из списков части произошло во время его стационарного лечения, вопреки его согласию, без производства своевременного окончательного расчета по увольнению и выдачи вещевого имущества и без предоставления положенных дней отпуска и времени для сдачи дел и должности.

Находя свои права нарушенными, Бочаров О.Ю. просил признать действия командира части незаконными и обязать его отменить указанный приказ об исключении со всеми правовыми последствиями до проведения полного расчета по увольнению и предоставления положенных десяти дней отпуска.

В судебном заседании заявитель свои требования поддержал, просил суд удовлетворить их в полном объеме. В их обоснование он указал, что своего согласия на исключение из списков части без окончательного расчета не давал, поэтому считает существенным нарушением своих прав, как удержание из его денежного довольствия 1.700 рублей, так и тот факт, что его не обеспечили вещевым имуществом. Принятые же командованием меры по изменению оспариваемой даты исключения на 5 ноября сего года, его прав полностью не восстанавливают.

Представитель ответчика Дубинин А.Б. требования не признал, пояснив, что командование части в добровольном порядке принимало исчерпывающие меры к восстановлению права заявителя на отдых. Так, в ответ на рапорт заявителя о нахождении на амбулаторном лечении в период положенных отпусков за 2013 год в июле - августе сего года, они были продлены ему еще на 30 суток по 21 сентября сего года. Это было сделано, несмотря на то, что увольнение заявителя состоялось по приказу командира части № л/с от 16 апреля 2013 года, а отпуска были в преддверии исключения его из списков части. Приказом командира части от 20 сентября сего года № с 22 сентября по 21 октября сего года заявителю был предоставлен дополнительный отпуск по личным обстоятельствам сроком на 30 суток в связи с достижением предельного возраста пребывания на военной службе, в день окончания которого он подлежал исключению из списков части. На этот день он был полностью обеспечен денежными выплатами.

20 сентября сего года для заявителя были составлены накладные на вещевое имущество на сумму около 52.000 рублей, которое имелось на складе, а также расчет денежной компенсации за имущество (положенное за 12 месяцев до исключения) на сумму 4.718 рублей. 4 октября 2013 года заявитель был в вещевой службе, но не получил имущество по своей инициативе, безосновательно указав, что якобы не согласен с расчетом. Компенсация была перечислена ему 9 октября сего года.

30 октября 2013 года заявителю были перечислены 1.550 рублей, а 25 ноября сего года еще 150 рублей, то есть все ранее удержанные 1.700 рублей. Данная сумма составляла однодневный размер денежного довольствия и была удержана по решению общего собрания личного состава части от 16 сентября 2013 года из довольствия каждого военнослужащего и перечислена в фонд помощи пострадавшим от стихийного бедствия в Дальневосточном регионе.

Более того, 19 ноября сего года приказом командира части № заявителю, пропорционально прослуженному времени (за сентябрь и октябрь 2013 года), было предоставлено еще 8 дней основного отпуска с 22 по 29 октября сего года с перечислением 21 ноября 2013 года за этот период денежного довольствия в сумме 13.525 рублей 63 копейки на его карточный счет.

На рапорт заявителя о нахождении на стационарном лечении был дан ответ о необходимости предоставить подтверждающие этот факт медицинские документы. После передачи соответствующей справки в ходе досудебной подготовки 21 ноября сего года, командиром части был издан приказ № от 22 ноября сего года об изменении даты исключения заявителя из списков части на 5 ноября 2013 года - последний день нахождения заявителя на стационарном лечении в ЦРБ г. Аткарска. 25 ноября сего года заявителю было перечислено денежное довольствие в общей сумме 12.122 рубля 97 копеек. У командира части ранее не было оснований ни для изменения даты исключения заявителя на более позднюю, ни для предоставления 8 дней отпуска после окончания лечения, ибо телеграммы и рапорта без справки из больницы, было явно недостаточно, а после отпуска служба у него заканчивалась.

Для сдачи дел и должности времени не требовалось, поскольку с 18 декабря 2012 года обязанности по должности заявителя временно исполнял другой военнослужащий, принявший также и соответствующее числящееся имущество.

Изучив материалы дела и представленные доказательства, выслушав доводы сторон и заключение прокурора, не усмотревшего оснований для удовлетворения требований, суд считает, что рассматриваемое заявление не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Из пункта 11 статьи 38 Федерального закона РФ «О воинской обязанности и военной службе» №53-ФЗ от 28 марта 1998 года, явствует, что окончанием военной службы считается дата исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части. Военнослужащий должен быть исключен из списков личного состава воинской части в день истечения срока его военной службы, за исключением случаев, (один из которых) когда военнослужащий находится на стационарном лечении.

Из правовой позиции и определения Конституционного Суда РФ от 16.07.2013 №1065-О явствует, что абзац третий пункта 11 статьи 38 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» направлен на защиту интересов лиц, проходящих военную службу и находящихся на стационарном лечении, предоставляя им гарантии сохранения статуса военнослужащего в указанный период.

Согласно п.16 ст.34 «Положения о порядке прохождения военной службы», утвержденного Указом Президента РФ от 16 сентября 1999 года №1237 (далее Положение), военнослужащий, уволенный с военной службы, на день исключения из списков личного состава воинской части должен быть полностью обеспечен установленным денежным довольствием, продовольственным и вещевым обеспечением. До проведения с военнослужащим всех необходимых расчетов он из списков личного состава воинской части без его согласия не исключается. Пункты 3 и 18 статьи 29 определяют порядок исчисления продолжительности отпуска, а также то, что военнослужащим, заболевшим во время основного или дополнительного отпуска, кроме отпуска по личным обстоятельствам, основной или дополнительный отпуск продлевается на соответствующее количество дней болезни. Продление отпуска в этом случае осуществляется командиром воинской части на основании справки из лечебного учреждения. Пункт 12 статьи 31 закрепляет условия предоставления отпуска по личным обстоятельствам продолжительностью 30 суток.

Из анализа данных норм следует, что они определяют порядок исключения из списков личного состава части военнослужащих, уволенных с военной службы, и направлены на защиту военнослужащих в целях недопущения случаев незаконного их исключения из списков личного состава воинской части без обеспечения положенными видами довольствия. Следовательно, работа кадровых органов и иных должностных лиц по увольнению должна быть направлена на соблюдение прав военнослужащих, с учетом состояния их здоровья.

Таким образом, должностное лицо, отдавая приказ об исключении военнослужащего из списков части, должно контролировать его исполнение со стороны соответствующих служб к указанной дате. При необходимости в приказ должны вноситься коррективы.

Оценивая доводы заявителя о нарушении командованием его права на отдых и обеспечение положенными видами довольствия, суд, считая их необоснованными, исходит из следующего.

В судебном заседании доподлинно установлено, что приказом командира части от 16 апреля 2013 года № л/с заявитель уволен с военной службы в запас в связи достижением предельного возраста состояния на военной службе, а по приказу № от 2 июля сего года ему предоставлены основной (пропорционально прослуженным 8 месяцам) и дополнительный отпуска за 2013 год в период с 1 июля по 22 августа. Эти отпуска были продлены приказом командира части от 19 сентября сего года № еще на 30 суток с 23 августа по 21 сентября по рапорту заявителя в связи с нахождением его на амбулаторном лечении в период этих отпусков.

Приказом командира части от 20 сентября сего года № заявителю без разрыва между отпусками был предоставлен дополнительный отпуск по личным обстоятельствам сроком на 30 суток с 22 сентября по 21 октября сего года.

Таким образом, оспариваемый приказ № определял последний день военной службы заявителя совпадавший с последним днем отпуска по личным обстоятельствам, что соответствовало нормам законодательства и прав заявителя не нарушало.

Заявитель пояснил суду, что 4 и 8 октября сего года почтой направлял рапорта командиру части о том, что в период с 20 по 22 сентября находился на амбулаторном, а с 23 сентября по 3 октября сего года на стационарном лечении, а также указывал на необходимость предоставления еще 8 суток отпуска, пропорционально прослуженному времени в сентябре и октябре сего года, по 4 суток за каждый из этих месяцев. Поэтому, по его мнению, отпуск по личным обстоятельствам не мог начаться с 22 сентября сего года. Учитывая же, что с 21 октября по 5 ноября он стационарно лечился в ЦРБ г. Аткарска, то после его окончания ему необходимо было предоставить дополнительные сутки отпуска, но уже не 10, а еще 4 суток, то есть пропорционально службе в ноябре, округляя этот месяц как полный.

Однако из анализа указанной выше нормы следует, что она определяет порядок продления отпуска военнослужащим, которым вновь предстоит исполнять обязанности военной службы, а возникшее заболевание помешало полноценно отдохнуть им в отпуске.

В рассматриваемом же случае заявителю не предстояло после отпуска приступать к исполнению обязанностей военной службы, так как она у него закончилась.

Поэтому то обстоятельство, что его рапорта о повторном продлении предоставленных отпусков в связи с заболеваниями не были реализованы, не свидетельствует о нарушении его права на отдых. Более того, по тем же основаниям суд считает, что командование необоснованно и излишне продлило Бочарову отпуск из-за болезни еще на 30 суток в период с 23 августа по 21 сентября приказом № от 19 сентября сего года.

Это дало заявителю основание ошибочно считать, что ему положено еще дополнительные сутки отпуска, первоначально восемь, а затем еще четверо, то есть пропорционально службе с сентября по ноябрь месяц.

Однако законодательно не предусматривает предоставление дополнительного времени отдыха за отдых в отпуске в преддверии исключения из списков части.

Не нарушает прав заявителя и усмотрение командования в отсутствии необходимости в предоставлении ему времени для сдачи дел и должности, поскольку с декабря 2012 года исполнение обязанностей по ней было возложено на другого военнослужащего, принявшего также и соответствующее имущество.

Вместе с тем, анализируя коррективы, добровольно внесенные должностным лицом в оспариваемый приказ об изменении даты исключения заявителя - первоначально на 29 октября приказом от № от 19 ноября сего года о предоставлении 8 суток отпуска (за сентябрь и октябрь 2013 года), а затем на 5 ноября сего года приказом № от 22 ноября сего года после предоставления заявителем медицинской справки о стационарном лечении с 21 октября по 5 ноября, суд считает, что эти действия в полной мере восстановили права заявителя. Этот вывод основан на том, что период стационарного лечения полностью вошел в срок военной службы, то есть статус военнослужащего у заявителя был восстановлен и сохранен.

Изменить дату исключения более поздней, с учетом всех указанных выше обстоятельств, оснований у суда не имеется.

Иные, приведенные заявителем основания, касаемые того, что он не в полной мере был обеспечен положенными видами довольствия на 21 октября 2013 года, а именно вещевым имуществом и у него без согласия было удержано 1.700 рублей, суд не считает существенными, безусловно позволяющими удовлетворить требования заявителя, поскольку основной расчет по денежным выплатам на общую сумму около 245.000 рублей был произведен с ним в срок. Суд также исходит из того, что удержанная сумма была возвращена, а денежное довольствие за период с 22 октября по 5 ноября сего года перечислено двумя платежами на банковский счет 21 и 25 ноября - 13.525 рублей 63 копейки и 12.122 рубля 97 копеек, соответственно.

Более того, командование поэтапно рассматривало обращения заявителя, а общий период восстановления на службе и дополнительных перечислений завершался днем окончания стационарного лечения, правомерно определенного последним днем военной службы, поэтому только после предоставления заявителем справки об этом у командования появились законные основания, как изменить приказ, так и произвести денежный расчет. Соотношение ущемлённых прав, предполагаемых заявителем, и суммы денежного довольствия за время требуемого восстановления на службе, в том числе по день зачисления задолженностей на счет либо обеспечения вещевым имуществом, представляется явно не соразмерным, а требуемые выплаты за этот период приведут к неосновательному обогащению.

Считая доводы заявителя о не обеспечении его вещевым имуществом несостоятельными, суд исходит из следующего.

Так, п.16 ст.34 Положения не предполагает принудительное обеспечение военнослужащих названными видами довольствия, а предусматривает главным образом создание командованием необходимых условий для реализации прав военнослужащих на полное их обеспечение при увольнении положенным довольствием при условии надлежащего обращения последних (в частности, обеспечение наличия в воинской части необходимых материальных средств для удовлетворения существующей потребности и их выдачу при обращении).

Согласно пункту 20 «Правил владения, пользования и распоряжения вещевым имуществом …», утвержденных постановлением Правительства РФ от 22 июня 2006 года №390, первичная выдача военнослужащим вещевого имущества производится, в частности, со дня зачисления их в списки личного состава воинской части, а последующая выдача предметов вещевого имущества личного пользования - по истечении срока носки ранее выданных таких предметов.

Своевременное получение положенных военнослужащим предметов вещевого имущества личного пользования (при их наличии в части) является, прежде всего, обязанностью самих военнослужащих.

Представитель Дубинин пояснил суду, что 20 сентября сего года командование было готово к полному обеспечению Бочарова вещевым имуществом, а в подтверждение представил копии накладных и иных документов по вещевой службе, которые в этот же день заполнены в электроном виде и зарегистрированы в журнале. Бочаров был об этом извещен 4 октября, но фактически отказался от получения имущества, написав на расчете денежной компенсации, что якобы не согласен с ним.

Исходя из смысла ч.1 ст.56, ч.1 ст.247 и ч.1 ст.249 ГПК РФ, заявитель, освобождаемый от обязанности доказывания неправомерности действий и решений должностных лиц, тем не менее, не освобождается от обязанности доказывания самого факта нарушения его прав и свобод, а также фактических обстоятельств, на которых он основывает свои требования.

Бочаров, ссылаясь на указанные в его заявлении обстоятельства, никаких доказательств якобы надлежащего обращения за получением вещевого имущества до 21 октября 2013 года не представил, то есть не доказал суду факта нарушения его прав. Никаких доказательств, опровергающих изложенные представителем командования обстоятельства, ставящих под сомнение его объяснения в суде, он не привел, напротив, подтвердил, что 4 октября сего года он ошибочно не согласился с расчетом компенсации за вещевое имущество, сейчас он считает его правильным.

Следовательно, довод заявителя, что ему не было до настоящего времени выдано вещевое имущество, сам по себе не свидетельствует о незаконности действий командования части и также не является существенным и невосполнимым ущемлением прав заявителя, влекущем отмену оспариваемого приказа.

Доводы заявителя о несвоевременном проведении с ним беседы в преддверии предстоящего увольнения по достижению предельного возраста, суд считает надуманными, поскольку увольнение заявителя предметом спора не является, а оспаривается лишь порядок исключения из списков части.

В соответствии со ст.258 ГПК РФ суд, признав заявление обоснованным, принимает решение об обязанности соответствующего должностного лица устранить в полном объеме допущенное нарушение прав и свобод гражданина или препятствие к осуществлению гражданином его прав и свобод.

В суде установлено добровольное частичное исполнение должностным лицом требований заявителя об изменении даты исключения из списков части и производства в связи с этим положенных выплат. Ввиду этого, в силу статьи 258 ГПК РФ, у суда, считающего изменение приказа командованием правильным, уже нет оснований для признания действий должностного лица незаконными и возложения на него обязанности по устранению препятствий к осуществлению прав заявителя.

Таким образом, анализ приведенных выше норм законодательства и обстоятельств рассматриваемого дела в своей совокупности позволяет сделать вывод о том, что оспариваемая дата исключения из списков части, обоснованно изменена командованием на 5 ноября 2013 года, а требования заявителя о необходимости отменить уточненный приказ, не подлежат удовлетворению.

На основании изложенного, и руководствуясь статьями 198, 199, 257 и 258 ГПК РФ, военный суд,

Р Е Ш И Л :

В удовлетворении заявления Бочарова О.Ю. об оспаривании неправомерных, по мнению заявителя, действий командира войсковой части 00000, связанных с его исключением из списков личного состава части, отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Приволжский окружной военный суд через Уфимский гарнизонный военный суд в течение месяца со дня его вынесения в окончательной форме.

Мотивированное решение составлено 29 ноября 2013 года.

Председательствующий по делу В.И. Белов