Решение по делу № 2-2052/2017 ~ М-1968/2017 от 07.07.2017

РЕШЕНИЕ

именем Российской Федерации

4 сентября 2017 года                                                                     г. Тула

Центральный районный суд г. Тулы в составе:

председательствующего Наумовой Т.К.,

    при секретаре Черниковой С.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2052/2017 по иску Шелешневой А.В. к Мартынову Н.С. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки,

у с т а н о в и л:

Шелешнева А.В. обратилась в суд к Мартынову Н.С. с иском о признании договора дарения квартиры, назначение: жилое, площадью 43,5 кв.м, расположенной по адресу: <адрес>, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между ней и Мартыновым Н.С., недействительным, применении последствий недействительности сделки путем возвращения указанной квартиры в ее собственность.

В обоснование своих требований указала, что являлась единственным собственником указанной квартиры на основании договора передачи № от ДД.ММ.ГГГГ. Проживала и состояла в указанной квартире на регистрационном учете одна с ДД.ММ.ГГГГ.

В 2008г. составила завещание в пользу Мартынова Н.С. – ее племянника.

В 2015г. ее племянник Мартынов Н.С. сообщил ей, что после ее смерти за оформление наследства ему придется платить деньги и предложил заменить завещание договором дарения квартиры. При этом он убедил ее, что после заключения договора дарения ее из квартиры никто не выселит, продать квартиру без ее согласия будет невозможно. В остальном ничего не изменится – она также будет проживать в этой квартире.

ДД.ММ.ГГГГ. между истцом и ответчиком был заключен договор дарения квартиры, в результате чего ответчик стал собственником квартиры.

Поскольку на момент заключения сделки ей было 84 года, она не могла в полном объеме понимать смысл заключаемого договора, при этом доверяла племяннику, поэтому при подписании оспариваемого договора с его содержанием не знакомилась. После подписания договора, племянник забрал все документы на квартиру и ей не возвращал. О характере заключенной сделки она узнала, получив выписку из ЕГРП, согласно которой Мартынов Н.С. является собственником принадлежащей ей квартиры на основании договора дарения.

До настоящего времени она продолжает проживать в спорной квартире, оплачивает все коммунальные платежи и платежи за содержание жилья, ключи ответчику не передавала. Она не имела намерение дарить квартиру.

Полагает, что данная сделка является недействительной, притворной, совершена под влиянием обмана.

В судебном заседании истица Шелешнева поддерживала свои исковые требования по заявленным основаниям, просила удовлетворить.

Из данных ею пояснений следует: в спорной квартире она проживает более 40 лет. Ранее проживала в квартире с матерью, после ее смерти – одна. Квартира приватизирована и принадлежала ей на праве собственности. Ее супруг умер, детей она не имеет. Из родственников у нее имеются племянники. Одним из племянников является Мартынов Н.С. В августе 2015г. он и его сын приехали в Тулу к ней и сразу повезли ее, как она полагала, к нотариусу. Никакого обсуждения заключения возможного договора между ними не было. Через некоторое время Мартынов взял папку с документами, ее паспорт и вышел из машины. Его сын при этом насильно руками удерживал ее в машине. Затем она вышла из машины, прошла в здание Регистрационного центра и подписала переданные ей через окошко специалиста какие-то документы, не читая их, полагая, что это договор по уходу за ней. Сколько раз она ставила свою подпись – она не помнит. В тот день она плохо себя чувствовала и плохо понимала происходящее. По вопросу удерживания ее в машине в полицию она не обращалась. До настоящего времени она зарегистрирована и проживает в спорной квартире и оплачивает все коммунальные платежи и платежи за содержание жилья. В конце 2015г. из телефонного разговора с супругой Мартынова она узнала, что подписала договор дарения квартиры в пользу Мартынова. В период с 2015г. по 2016г. она получила от ответчика материальную помощь в размере 30 000 руб. Она полагала, что подписала завещание в пользу Мартынова. Помимо квартиры, у нее имеется домовладение в <данные изъяты>. Ранее она неоднократно составляла завещания, в том числе и в пользу ответчика, заключала договор дарения, понимает существо договора дарения и завещания. В 2016г. она поменяла замок во входной двери.    В настоящее время она желает возвратить себе свою квартиру на праве собственности, т.к. не понимала, какой договор она заключает, полагала, что это завещание.

         Представитель истца в порядке ч.6 ст. 53 ГПК РФ Хмелевский К.В.     исковые требования поддержал по основаниям, изложенным в иске, просил удовлетворить иск, т. к. сделка являлась притворной и заключена под влиянием обмана. Данный иск заявлен по иным основаниям, чем иск в 2016г. Кроме того, в нарушение ст. 574 ГК РФ передача предмета дара ответчику не состоялась, поскольку Мартынов в спорную квартиру не вселялся, лицевой счет на себя не оформлял, в оплате коммунальных платежей не участвовал. Правовые последствия по договору дарения для сторон не наступили. Зарегистрирован лишь переход права собственности от истца к ответчику. На основании изложенного, имеются основания полагать, что сделка является ничтожной. Соответственно, срок давности по требованиям истицы составляет три года.

Ответчик Мартынов Н.С. исковые требования не признал, просил отказать в их удовлетворении. В обоснование своих возражений указал следующее:

         Он является племянником истицы, длительное время проживает в <данные изъяты>. Ранее, в мае 2016 года истица уже обращалась с исковыми требованиями в этот же суд о признании договора дарения квартиры недействительным, указывая, что якобы он пообещал осуществлять за ней уход, оказывать материальную помощь. Судом было уже установлено, что сторонами были соблюдены требования ст.ст. 163, 572 ГК РФ, к форме и содержанию договора, который содержит все существенные условия сделки дарения. Судом установлено, что Шелешнева заключая оспариваемый договор дарения, имела намерение распорядиться принадлежащей ей квартирой. Даритель лично участвовала в заключении договора дарения, чем выразила свою волю на заключение и государственную регистрацию указанной сделки, заявление ею отозвано не было, доказательств того, что она заблуждалась относительно природы сделки не имеется. Шелешнева на момент заключения оспариваемой сделки имела представление о видах сделок по отчуждению права собственности на недвижимое имущество и правовых последствиях, согласно заключения судебно - психиатрической экспертизы, Шелешнева понимала значение своих действия и могла руководить ими, правильно воспринимала содержание договора дарения квартиры и его последствия.

        В 1975 году он переехал на постоянное место жительство в <данные изъяты>. На протяжении более 40 лет между ним и Шелешневой не было никаких контактов. Он никогда не просил Шелешневу А.В. оформлять на него свою квартиру. Не давал никаких письменных и устных обязательств.    В январе 2008 года Шелешнева А.В. встретила его на похоронах его матери и попросила его адрес и телефон. Он уехал домой в <данные изъяты>, а 19 июня 2008 года он получил от нее заказное письмо, содержание которого свидетельствуют о том, что она сама приняла решение оформить свою квартиру на него еще в 2008 году.      В августе 2008 года Шелешнева А.В., не поставив его в известность, составила завещание на квартиру и прислала все документы заказным письмом ему в <данные изъяты>.                                                                                                                                    В январе 2009 году он перенес две операции.    Видимо в связи с этим, 7 июля 2009 года, истица позвонила ему по телефону и попросила вернуть документы. 09.07.2009 г без возражений он заказным письмом отправил ей документы на квартиру. Квитанция об отправке заказного письма с документами имеется в деле. Потом ему стало известно, что 29.04.2014 года истица составила завещание на эту квартиру на другого племянника.      24.12.2014 г. по своей инициативе она отменила это завещание и вновь завещала квартиру ему. Кроме того, со слов Шелешневой А.В., в 2013 году она составляла завещание на квартиру на троих племянников.

              С января по август 2015 г. Шелешнева А.В. регулярно звонила ему и его жене, настаивая приехать в Тулу, чтобы оформить документы.                                   4 августа 2015 года, в очередной раз он приехал к детям в Москву, после чего совместно с сыном ФИО1 на его машине они приехали в г. Тулу навестить могилы родителей и заехали к истице, передали ей продукты, купили на её имя мобильный телефон, положили на счёт 3000 рублей. Истица неожиданно предложила передать ему в собственность свою квартиру. Она не ставила ему никаких условий в связи с дарением. Он так же никаких условий не ставил, ничего не обещал. Это было исключительно ее инициатива и желание. Вид сделки так же был определен самостоятельно Шелешневой А.В. Договор зарегистрировали в управлении Федеральной службы регистрации, кадастра и картографии по Тульской области. Никто истицу не обманывал, не угрожал, не удерживал, не забирал у нее паспорт.    В день сделки они ехали в машине вместе с его сыном ФИО1, и истица в машине подтвердила, что она хочет подарит квартиру ему.

     Его отношения с истицей всегда были хорошими, он всегда отзывался на ее просьбы с пониманием. Только в 2015 году он дал ей на расходы и оплату коммунальных услуг 225000 рублей. В ноябре 2015 года она позвонила ему домой и сообщила, что ей нужно на платное лечение в ж/д больнице 15000 рублей, он перевел ей по почте 20000 рублей. 12.01.2016 года он отправил ей почтой в качестве подарка ко дню рождения 10000 рублей.     Неожиданно, в марте 2016 г., Шелешнева А.В. позвонила ему и не объяснив причину, в ультимативной форме потребовала вернуть документы на квартиру, после чего 30 мая 2016 года она впервые обратилась в суд с исковым заявлением.         Утверждение истицы о том, что у нее нет другого жилого помещения, не соответствует действительности. Согласно выписки из единого Государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ у Шелешневой А.В. имеется жилой дом и земельный участок более 10 соток. В этом доме Шелешнева А.В. с мужем прожили около 15 лет.     Договор дарения квартиры был исполнен путем принятия её в дар ответчиком, в том числе совершены следующие действия: Истец передала ему ключи от квартиры в присутствии Мартыновой Е.В. и вручила правоустанавливающие документы на квартиру.    Все это еще раз подтверждает самостоятельно принятое решение Шелешневой о дарении квартиры, ее желании, ее намерения совершить эту сделку, а также то, что ей известны были последствия этой сделки.

        Кроме того, согласно исковых требования, Шелешнева А.В. считает, что во время заключения договора дарения она находилась под влиянием обмана со стороны одаряемого Мартынова Н.С., действовавшего недобросовестно и умышленно. Однако для регистрации договора дарения существует установленная процедура: пишется заявление как от дарителя, так и от одаряемого, в котором указываются данные дарителя,     цель обращения,    свидетельство о недвижимости, дата и подпись дарителя.

        В решении Центрального районного суда гор. Тулы от ДД.ММ.ГГГГ по иску Шелешневой А.В. к Мартынову о признании договора дарения недействительным гражданское дело №2-2245/2016 отмечено, что проверяя доводы истца, суд установил, что Шелешнева А.В., заключая оспариваемый договор дарения, имела намерение распорядиться, принадлежащей ей квартирой расположенной по адресу: <адрес>.               Как видно из материалов регистрационного дела, с заявлением о регистрации договора дарения, перехода права и регистрации возникшего права, Шелешнева А.В. и Мартынов Н.С. 4 августа 2015 года обратились в Управление Росреестра по Тульской области для перехода права. Свои личные подписи в заявлениях - расписках о получении документов на государственную регистрацию специалистом отдела регистрации прав по г. Туле Управления Росреестра по Тульской области Шелешнева А.В в судебном заседании подтвердила. Не отрицала, что все действия по подписанию документов и их оформлению производились в ее присутствии в помещении отдела регистрации.

        В том случае, если имел место обман истицы при заключении сделки, возникает вопрос о проведении доследственной проверке и привлечения виновных к ответственности.      Однако, со стороны истицы обращения в правоохранительные органы не было. Не установлено каких- либо нарушений со стороны сотрудников регистрационной службы при осуществлении принятия заявления о регистрации сделки и регистрации сделки. Сделка была зарегистрирована в соответствии с требованиями закона о государственной регистрации, Шелешневой были дополнительно в регистрирующем органе разъяснено существо и предмет сделки и его последствия, на что истица была согласна, и подачей заявления подтвердила свое добровольное волеизъявление, свое желание.

       В день, когда Шелешнева А.В. лично и без принуждения подписывала договор дарения, она была адекватна, понимала значение своих действий, её права были разъяснены регистратором Госреестра в его присутствии. Это подтвердила проведенная судебно - психиатрическая экспертиза. Со своей стороны, он никогда не обещал истице осуществлять за ней уход. Он проживает на расстоянии более 2 тысяч км, фактически одного возраста с истицей, является инвалидом второй группы. На осуществление коммунальных расходов и на содержание квартиры он передал деньги истице в размере оплаты на три года вперед.

         Представитель Мартынова Н.С. по ордеру адвокат Мартынова Е.В. в удовлетворении исковых требований истицы просила суд отказать и применить срок исковой давности к требованию о признании оспоримой сделки недействительной.

          Представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии не явился, извещен надлежащим образом, в адресованном суду заявлении просил рассмотреть дело в его отсутствие.

           Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля ФИО1 показал, что 4 августа 2015г. он и его отец – ответчик по делу находились в г. Туле. В этот день он на своей машине подвозил истицу, ответчика (его отца) к зданию Росреестра по Тульской области. В пути следования истица руководила поездкой, показывала ему маршрут движения, говорила, что желает подарить отцу квартиру. Никаких условий при этом она не ставила. Первая остановка была у нотариальной конторы, где она вышла на некоторое время, затем – у здания Росреестра. У Росреестра истица и отец вышли из машины и отсутствовали некоторое время. Во время нахождения истицы в машине никакого насилия к ней он не применял и не склонял ее ни к каким действиям. После того, как истица и ответчик возвратились в машину, он отвез истицу в ее дом в <данные изъяты> районе. В машине истица передала отцу документы.

          Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО2 подтвердила правильность показаний, ранее данных ею при рассмотрении дела 2-2245/16. Дополнительно пояснила, что все коммунальные платежи и платежи за содержание спорной квартиры осуществляет истица. В спорной квартире, кроме истицы, никто не проживал. Помощь в ведении хозяйства истице оказывает социальный работник. В 2016г. истица в ее пользу составила завещание.

        Выслушав истицу, ответчика, представителя истицы и ответчика, допросив в судебном заседании свидетелей ФИО2, ФИО1, исследовав письменные доказательства, имеющиеся в материалах данного дела и дела № 2-2245/16, а также представленные сторонами, суд приходит к следующему.

         Статья 9 ГК РФ определяет, что граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. При этом отказ граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом.

              В соответствии с п. 1 ст. 420 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращение гражданских прав и обязанностей.

            Согласно пункту 1 статьи 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

            В соответствии с ч. 2 статьи 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

            В силу статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

               Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

                Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

                 Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

               Согласно п.1 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

               В силу ч.2 ст. 168 ГК РФ, если из закона не следует иное, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна.

               В соответствии с ч. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки, применяются относящиеся к ней правила.

                Из содержания приведенной выше нормы следует, что притворная сделка фактически включает в себя две сделки: притворную сделку, совершаемую для вида (прикрывающая сделка) и сделку, в действительности совершаемую сторонами (прикрываемая сделка).

                 Поскольку притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для вида, одним из внешних показателей ее притворности служит несовершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данной сделкой. Таким образом, по смыслу данной нормы, по основанию притворности недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. При этом обе стороны должны преследовать общую цель на достижение последствий иной сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.

                 Учитывая изложенное, в предмет доказывания по делам о признании недействительными притворных сделок входит установление действительной воли сторон, направленной на достижение определенного правового результата, который они имели в виду при заключении договора.

                В связи с этим для установления истинной воли сторон имеет значение выяснение фактических отношений между сторонами, а также намерений каждой из сторон.

                В силу ч.2 ст. 179 ГК РФ (на данную норму ссылается истица в исковом заявлении) сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

                 В соответствии с ч.2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении имущества.

                  В силу ч.1 ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

                  Согласно ст. 550 ГК РФ договор продажи недвижимости заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами (п.2 ст. 434 ГК РФ).

                 В соответствии со ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

                  Договор дарения является гражданско-правовой сделкой. Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав или обязанностей.

Действительность сделки означает признание за ней качеств юридического факта, порождающего тот правовой результат, к которому стремились субъекты сделки.

Для действительных сделок, прежде всего, необходимо, чтобы сделка была совершена в установленной законом форме. Под формой сделки понимается способ выражения воли ее сторон.

Соблюдение формы сделки необходимо для признания ее действительной, а также четкой фиксации прав и обязанностей участников сделки, что облегчает ее исполнение и разрешение возможных споров. Законность, правомерность сделки является одним из основных условий ее действительности.

Таким образом, сделка признается действительной и приводит к установлению, изменению или прекращению гражданских прав или обязанностей, на которые были направлены действия физических и юридических лиц, если по своему содержанию она соответствует требованиям закона или иным правовым актам; участники сделки в должной мере правосубъектны, т. е. обладают правоспособностью и необходимым для данной сделки объемом дееспособности; воля участников сделки формировалась в нормальных условиях, на нее не оказывалось постороннее влияние, извращающее ее содержание, волеизъявление выражено участниками (субъектами) в требуемой законом; или соглашением форме.

                 В силу ст. 551 ГК РФ переход права собственности на недвижимость по договору продажи недвижимости к покупателю подлежит государственной регистрации.

                 Судом установлено, что Шелешнева А.В., являясь на основании договора передачи № от ДД.ММ.ГГГГ собственником двухкомнатной квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, 04.08.2015 года заключила оспариваемый договор дарения с племянником Мартыновым Н.С.

Переход права от Шелешневой А.В. к Мартынову Н.С., право Мартынова Н.С. на указанную квартиру зарегистрированы в установленном порядке на основании личных заявлений Шелешневой А.В. и Мартынова Н.С. от ДД.ММ.ГГГГ, что подтверждается материалами регистрационного дела, свидетельством о регистрации права Мартынова Н.С., выпиской из Единого реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Согласно ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Договор дарения является двусторонней сделкой, для его заключения необходимо волеизъявление дарителя на безвозмездное отчуждение принадлежащей ему вещи и согласие одаряемого данную вещь принять.

       Оспаривая в настоящее время указанный договор дарения, Шелешнева А.В. ссылается на наличие оснований для его расторжения, предусмотренных ч.2 ст. 170, ч.2 ст. 179 ГК РФ.

         Анализируя оспариваемую сделку, совершенную Шелешневой А.В. и Мартыновым Н.С., применительно к вышеприведенным правовым нормам, суд приходит к выводу о соблюдении сторонами сделки требований ст. 163, 572 ГК РФ к ее форме и содержанию. Договор заключен в простой письменной форме, содержит все существенные условия сделки дарения.

Проверяя доводы истца, суд установил, что Шелешнева А.В., заключая оспариваемый договор дарения, имела намерение распорядиться, принадлежащей ей квартирой, расположенной по адресу: <адрес>.

В ходе судебного разбирательства, Шелешнева А.В. объясняла свое намерение желанием обеспечить себе постоянный уход и заботу со стороны данного племянника. В силу престарелого возраста, отсутствия близких родственников, наличия хронических заболеваний, не хотела одиночества и нуждалась во внимании со стороны знакомых ей людей.

Изложенное подтверждается помимо объяснений истицы, показаниями допрошенного свидетеля ФИО2, которая пояснила, что последние два года Шелешнева А.В. задавалась вопросом о необходимости передать свою квартиру кому-либо для последующего ухода за ней.

Шелешнева А.В. охарактеризована свидетелем как человек, имеющий на все свое мнение, умеющий его отстаивать, не проявляющий наивности, или подверженности чужому вниманию.

          Как видно из материалов регистрационного дела, с заявлением о регистрации договора дарения, перехода права и регистрации возникшего права, Шелешнева А.В. и Мартынов Н.С. 04.08.2015 года обратились в Управление Росреестра по Тульской области для регистрации перехода права. Свои личные подписи в заявлениях, расписках о получении документов на государственную регистрацию специалистом отдела регистрации прав по г. Туле Управления Росреестра по Тульской области Шелешнева А.В. в судебном заседании подтвердила. Не отрицала, что все действия по подписанию документов и их оформлению производились в ее присутствии в помещении отдела регистрации.

Как следует из норм Федерального закона от 21.07.1997 года (с последующими изменениями и дополнениями) «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (п. 1 ст. 2, п. 1 ст. 13, п. 7 ст. 16) в процессе регистрации правообладатель (или соответственно доверенное лицо) участвует при подаче заявления о государственной регистрации права. С заявлением предоставляются и все необходимые документы. В дальнейшем все процедуры по проверке, регистрации и внесению соответствующей записи в реестр осуществляются компетентными органами, совершение сторонами каких-либо юридически значимых действий в процессе самой регистрации не требуется. Стороны могут лишь отозвать свое заявление до внесения записи о регистрации в реестр.

Исходя из установленных обстоятельств, суд приходит к выводу о том, что даритель Шелешнева А.В. лично участвовала в заключении договора дарения, чем выразила свою волю на заключение и государственную регистрацию указанной сделки, заявление о регистрации после его подачи дарителем отозвано не было.

Аналогичный вывод был сделан Центральным судом г. Тулы при постановлении решения суда от 16.09.2016г. по делу по иску Шелешневой А.В. к Мартынову Н.С. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки (иные основания оспаривания), которое вступило в законную силу 15.12.2016г.

Право собственности Мартынова Н.С. на переданную по договору дарения квартиру зарегистрировано в установленном законом порядке ДД.ММ.ГГГГ.

Доказательств тому, что представление документов на государственную регистрацию прав на квартиру <адрес> носило принудительный характер, было произведено истицей под влиянием обмана либо с нарушением требований ст. 16 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», Шелешневой А.В. суду не представлено.

Согласно п. 11 оспариваемого договора дарения, указанный договор содержит весь объем соглашений между сторонами в отношении предмета договора, отменяет и делает недействительными все другие обязательства и представления, которые могли быть приняты или сделаны сторонами, будь то в устной и письменной форме, до подписания указанного договора.

Доказательств тому, что Шелешнева А.В. заблуждалась относительно природы сделки (безвозмездная передача имущества одаряемому, то есть отказ от имущественных прав и обязанностей собственника), либо была кем-либо обманута -не имеется.

Ответчиком отрицается наличие встречной передачи вещи, права либо встречного обязательства при заключении сделки и впоследствии. Стороной истца доказательств обратному не представлено.

          Доводы Шелешневой А.В. о том, что она была обманута ответчиком, в действительности она хотела сделать завещание, своего подтверждения в ходе их проверки при разрешении дела не нашли.

       Объяснения истицы о наличии обещания Мартынова Н.С. помогать ей материально, оплачивать коммунальные услуги, приобретать лекарства, осуществлять посильный уход, носят обобщенный, условный характер, не отражают существа достигнутых с ответчицей договоренностей в части объема, периодичности предоставления содержания и видов оказываемой помощи (содержания).

Ответчик наличие каких-либо соглашений о материальной помощи отрицает, мотивируя отсутствием достаточных денежных средств, отдаленным местом проживания, наличием хронического заболевания.

          При заключении договора стороны не допустили очевидных оговорки, описки, опечатки и тому подобное. Шелешнева А.В., исходя из ее объяснений, не заблуждалась в отношении лица, с которым она вступала в сделку.

Как следует из объяснений Шелешневой А.В. и подтверждается имеющимися письменными доказательствами (завещаниями), ранее ею самостоятельно по своей воле и в своем интересе неоднократно заключались односторонние сделки – составлялись завещания – в 2008, 2014 годах, двустороння сделка - договор передачи (приватизации квартиры в 2005 году).

Как следует из объяснений ответчика Мартынова Н.С., в регистрационном центре подписание договора происходило в присутствии специалиста регистрационного центра, который до подписания договора убедился в понимании Шелешневой А.В. условий заключаемого договора, задавая ей ряд вопросов относительно последствий заключаемой сделки, ее добровольности.

То есть, Шелешнева А.В. на момент заключения оспариваемой сделки имела представление о видах сделок по отчуждению права собственности на недвижимое имущество и их правовых последствиях.

         Из исследованных судом документов и материалов дела 2-2245/16 по иску Шелешневой А.В. к Мартынову Н.С. о признании договора дарения недействительным, в котором участвуют те же лица, следует, что определением суда от 04.07.2016г. по делу было назначено проведение амбулаторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы в отношении истицы, 1931 г.р., производство которой было поручено экспертам ГУЗ ТО «Тульская областная психиатрическая больница им. Каменева».

            Согласно выводам комиссии экспертов ГУЗ «<данные изъяты>» № от ДД.ММ.ГГГГ, Шелешнева А.В. обнаруживает в настоящее время, а также обнаруживала в момент подписания ею 4.08.2015 года договора дарения с Мартыновым Н.С., легкое когнитивное расстройство в связи с сосудистым заболеванием головного мозга. В то же время у нее не выявлено выраженных нарушений психических функций – восприятия, мышления, памяти, интеллекта, эмоционально-волевой сферы, а также критических и прогностических способностей. Шелешнева А.В. ориентирована в сложившейся юридической ситуации, она самостоятельно дифференцировано выстраивает и поддерживает межличностные отношения с родственниками и знакомыми, в период до совершения оспариваемого договора дарения она самостоятельно выбирала, на кого из родственников составить завещания. В период заключения оспариваемой сделки у нее отсутствовали признаки дезорганизации поведения, помрачнения сознания, болезненно-искаженного восприятия действительности, психотической симптоматики. В момент принятия решения и совершения сделки 4.08.2015 года Шелешнева А.В. могла понимать значение своих действий и руководить ими, правильно воспринимать содержание договора дарения квартиры от 4.08.2015 года и его последствия.

По мнению эксперта – психолога, исходя из данных о незначительных возрастных изменениях (особенностях) интеллекта (памяти, мышления (характера мыслительной деятельности, внимания), удовлетворительной производительности психических процессов для осуществления прогнозирования, контроля и коррекции ее деятельности (принятия нескольких решений по сделке со своей квартирой, в том числе с конца декабря 2014 года), настаивание на подписании документа «с осуществлением ухода за ней», подписанием других договоров (о предоставлении социальных услуг, проверка счетов по этим услугам), подыскивание адвоката в сложившейся ситуации; отсутствия склонности к повышенной внушаемости и повышенному фантазированию, подчиняемости; можно сделать вывод, что Шелешнева А.В. могла правильно воспринимать содержание договора дарения квартиры от 4.08.2015 года.

Таким образом, на момент заключения оспариваемого договора истица находилась в таком состоянии психического и физического здоровья, которое позволило ей здраво и правильно оценивать и анализировать последствия совершаемой сделки, понимать ее природу.

В силу ч.2 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Оценив в совокупности представленные суду доказательства, отвечающие требованиям    относимости, допустимости, достоверности, суд приходит к выводу о том, что стороны сделки достигли соглашения, свойственного для договора дарения    квартиры. Имеющиеся доказательства свидетельствуют о том, что в данном случае воля сторон в действительности     была направлена на заключение именно договора дарения, а не какой-либо иной сделки, в том числе завещания.

Обманом считается намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Таких доказательств суду не предоставлено. Ответчик не обманывал истицу ни в чем, инициатива отчуждения квартиры исходила исключительно от истицы. Именно она стала инициатором сделок по завещанию, а впоследствии заключения договора дарения.

В материалах дела отсутствуют доказательства того, что оспариваемый договор был совершен лишь для вида, без намерения создать соответствующие ему правовые последствия, направлен на прикрытие иной сделки (завещания) либо под влиянием обмана.

           Отсутствуют и доказательства нарушения совершенной сделкой жилищных прав Шелешневой А.В. либо наличия угрозы утраты такого права. Шелешнева А.В. после заключения сделки продолжает проживать и остается зарегистрированной в указанной квартире. Мартынов Н.С. после заключения сделки продолжал поддерживать с Шелешневой А.В. доброжелательные отношения, интересовался ее здоровьем, что не отрицалось самой истицей. В судебном заседании Мартыновым Н.С. неоднократно заявлено об отсутствии возражений относительно проживания Шелешневой А.В. в указанной квартире.

Кроме того, в собственности Шелешневой А.В. имеется доля (<данные изъяты>) в праве на жилой дом, расположенный по адресу: <адрес>, площадью 105,1 кв.м, где истец проживает в весенне-летний период, что подтверждается объяснениями сторон,    выпиской из Единого реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

При таких обстоятельствах, доводы истца, приведенные в обоснование своих исковых требований о наличии оснований для признания оспариваемой сделки недействительной, не могут быть признаны судом состоятельными.

          В процессе рассмотрения дела представителем ответчика по ордеру адвокатом Мартыновой Е.В. заявлено ходатайство о применении к спорным правоотношениям последствий истечения срока исковой давности. Разрешая данное ходатайство, суд исходит из следующего:

          Исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

          Согласно п.2 ст. 199 ГК РФ исковая давность применяется только по заявлению    стороны в споре, которая в силу положений ст. 56 ГПК РФ несет бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих об истечении срока исковой давности.

          Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

         Согласно ч.2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет 1 год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

           Таким обстоятельством является момент государственной регистрации договора дарения – 12.08.2015г., когда было зарегистрировано в установлен ном порядке право собственности ответчика на переданную по договору дарения квартиру.

             С данным исковым требованием истица обратилась в суд 07.07.2017г., т.е. по истечении срока исковой давности, что является основанием для отказа в удовлетворении исковых требований истицы.

             Соответственно, ходатайство представителя ответчика о применении к спорным правоотношениям последствий истечения срока исковой давности подлежит удовлетворению.

       На основании изложенного, руководствуясь положениями ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

В удовлетворении исковых требований Шелешневой А.В. к Мартынову Н.С. о признании договора дарения квартиры <адрес>, заключенного 04.08.2015г. между Шелешневой А.В. и Мартыновым Н.С., недействительным, применении последствий недействительности сделки – отказать.

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Тульского областного суда путем подачи апелляционной жалобы через Центральный районный суд города Тулы в течение месяца после принятия решения в окончательной форме.

Председательствующий: