Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-214/2017 ~ М-163/2017 от 10.04.2017

Дело № 2-214/2017

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Камбарка 30 июня 2017 года        

Камбарский районный суд Удмуртской Республики в составе:

Председательствующего судьи Мавлиева С.Ф.,

при секретаре ДТГ,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению РИЛ к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным применением в качестве меры пресечения заключения под стражу,

с участием в заседании:

- истца РИЛ;

- представителя истца адвоката КОВ, действующего на основании ордера;

- прокурора Камбарского района Фитилёва А.С., действующего от своего имени и на основании доверенности в качестве представителя третьего лица прокуратуры Удмуртской Республики,

УСТАНОВИЛ:

Изначально РИЛ обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации (далее по тексту – Минфин РФ) о взыскании:

1) компенсации морального вреда в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу в размере <данные изъяты> руб.;

2) имущественного вреда в размере <данные изъяты> руб. 60 коп. (л.д. 3-4).

Определением судьи Камбарского районного суда от ДД.ММ.ГГГГ:

1) в части требований о возмещении имущественного вреда отказано в принятии искового заявления;

2) в части требований о взыскании компенсации морального вреда исковое заявление оставлено без движения для переоформления (л.д. 5).

Во исполнение определения судьи от ДД.ММ.ГГГГ РИЛ представила иск о взыскании с Минфина РФ за счёт казны Российской Федерации компенсации морального вреда, причинённого незаконным привлечением к уголовной ответственности и незаконным избранием меры пресечения в виде заключения под стражу в размере <данные изъяты> руб.

Свои исковые требования РИЛ мотивировала тем, что ДД.ММ.ГГГГ она была задержана следователем Камбарского МСО СУ СК России по Удмуртской Республике в порядке ст. 91 УПК РФ по подозрению в умышленном убийстве сына - СВН, то есть, по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ - убийство.

ДД.ММ.ГГГГ Камбарским районным судом ей была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, которая в последующем неоднократно продлевалась вплоть до рассмотрения уголовного дела в суде апелляционной инстанции.

С самого начала предварительного следствия, а в последующем - и в суде, она заявляла об отсутствии у неё умысла на причинение смерти сыну и о неосторожности её действий, в результате которых сыну была причинена смерть, что было подтверждено совокупностью имеющихся в деле доказательств, в том числе - показаниями непосредственных очевидцев происшествия. Несмотря на очевидность причинения смерти сыну по неосторожности, органами предварительного следствия - Камбарским МСО СУ СК России по Удмуртской Республике - её действия были квалифицированы как умышленное убийство и в последующем дело с обвинительным заключением было направлено прокурору Камбарского района, а затем передано для рассмотрения в суд.

Приговором Камбарского районного суда от ДД.ММ.ГГГГ она была признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 УК РФ, п. «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ и ей назначено наказание по ч. 1 ст. 105 УК РФ в виде лишения свободы на 6 лет 6 месяцев, по п. «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ в виде обязательных работ сроком 240 часов. С учетом положений ч. 3 ст. 69 УК РФ и ст. 71 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком 6 лет 6 месяцев 15 дней с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Данный приговор был обжалован ею и защитником в апелляционном порядке в Верховный суд Удмуртской Республики.

Апелляционным определением Верховного суда Удмуртской Республики от ДД.ММ.ГГГГ приговор Камбарского районного суда от ДД.ММ.ГГГГ был изменен: её действия в части причинения смерти сыну переквалифицированы со ст. 105 ч. 1 УК РФ (умышленное убийство) на ч. 1 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности) и ей назначено наказание в виде одного года четырех месяцев исправительных работ с удержанием из заработной платы 10 % в доход государства. С учетом её длительного содержания под стражей назначенное наказание было признано отбытым и она была освобождена из-под стражи.

Таким образом, органами предварительного следствия, а затем - судом она была незаконно привлечена к уголовной ответственности и осуждена за особо тяжкое преступление при отсутствии доказательств его совершения. С учётом предъявленного обвинения в отношении неё была незаконно применена мера пресечения в виде заключения под стражу и она более одного года (с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ) находилась под стражей.

Так, в соответствии со ст. 108 УПК РФ, при квалификации её действий по ст. 109 ч. 1 УК РФ, мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении неё не могла быть избрана.

Незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным заключением под стражу, ей причинены физические и нравственные страдания. Обвинение её в совершении особо тяжкого преступления, срок наказания за которое предусмотрен до 15 лет лишения свободы, а также обвинение её в умышленности действий при причинении смерти родному сыну, вызвало у неё сильный эмоциональный шок.

Органы предварительного следствия вместо объективного расследования и объективной оценки обстоятельств причинения ножевого ранения сыну, сделали всё, чтобы представить её этаким «монстром»: матерью, злоупотребляющей спиртными напитками, ненавидящей сына, постоянно унижающей и оскорбляющей сына и желающей сыну смерти.

Подогнанные органами предварительного следствия под такую удобную версию об умышленности её действий при нанесении ножевого ранения сыну показания свидетелей не были подтверждены ими в судебном заседании суда первой инстанции. Эти же обстоятельства, подтверждающие версию следствия, не были установлены вступившим в законную силу апелляционным определением Верховного суда Удмуртской Республики, согласно которому по месту жительства и работы она характеризуется исключительно положительно, спиртными напитками не злоупотребляла.

В результате незаконного уголовного преследования, незаконного избрания в отношении неё меры пресечения в виде содержания под стражей были грубо нарушены нематериальные права, гарантированные Конституцией РФ: право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на труд, а также право на честь и доброе имя. Она более одного года незаконно содержалась в условиях СИЗО-1 г. Ижевска, в связи с чем ею были перенесены физические и нравственные страдания, выразившиеся в самих условиях содержания под стражей, оторванности от родственников, привычного образа жизни.

Во время предварительного следствия и судебного разбирательства по уголовному делу она испытывала сильные нравственные страдания ввиду необъективности правовой оценки её действий в части причинения смерти сыну, а также необъективности собранных по делу доказательств как её вины в происшедшем, так и обстоятельств, характеризующих её личность.

С учетом характера физических и нравственных страданий перенесенных ею в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности за совершение особо тяжкого преступления при отсутствии вины, а также незаконного избрания в отношении неё меры пресечения в виде заключения под стражу, длительности незаконного содержания под стражей, последствий перенесенных страданий, считает разумным и справедливым размер компенсации морального вреда в сумме <данные изъяты> руб.

Правовыми основаниями иска истец РИЛ указала ст.ст. 151, 1069-1070, 1100-1101 ГК РФ (л.д. 7-8).

В судебном заседании истец РИЛ и её представитель адвокат КОВ, действующий на основании ордера (л.д. 27), требования поддержали в полном объеме по основаниям и доводам, указанным в исковом заявлении.

Ответчик Минфин РФ надлежащим образом уведомленное о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание своего представителя не направило. В ходе рассмотрения дела от представителя ответчика ВАВ, действующего на основании доверенности (л.д. 45), поступили письменные возражения об отказе в удовлетворении исковых требований, по основаниям и доводам, изложенным в письменных возражениях на иск, а также о рассмотрении дела в отсутствие представителя ответчика (л.д. 42-44).

В судебном заседании представитель третьего лица прокуратуры Удмуртской Республики Фителёв А.С., действующий на основании доверенности (л.д. 57), просил отказать в удовлетворении исковых требований.

Третье лицо Следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Удмуртской Республике надлежащим образом уведомленное о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание своего представителя не направило. В ходе рассмотрения дела от представителя третьего лица СДА, действующего на основании доверенности (л.д. 50), поступили письменные возражения об отказе в удовлетворении исковых требований (л.д. 48-49).

В судебном заседании прокурором Камбарского района Фителёвым А.С. дано заключение об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных исковых требований.

Руководствуясь ст. 167 ГПК РФ, дело рассмотрено по существу при данной явке.

Выслушав участников процесса, заключение прокурора, изучив материалы дела в полном объеме, суд приходит к следующему.

Как установлено судом и не оспаривалось в целом сторонами:

ДД.ММ.ГГГГ Камбарским МСО СУ СК России по Удмуртской Республике возбуждено уголовное дело № по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, по факту смерти СВН

ДД.ММ.ГГГГ по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ в порядке ст.ст. 91-92 УПК РФ задержана РИЛ

ДД.ММ.ГГГГ в отношении РИЛ Камбарским районным судом избрана мера пресечения в виде содержания под стражей. Срок содержания под стражей на предварительном следствии продлевался Камбарским районным судом. Основания избрания данной меры пресечения судом исследовались, признаны законными и обоснованными (л.д. 60-64).

По завершении предварительного расследования, уголовное дело направлено прокурору в порядке ст. 220 УПК РФ, и после утверждения прокурором обвинительного заключения по обвинению РИЛ в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 УК РФ и п. «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ, направлено в Камбарский районный суд для рассмотрения по существу.

ДД.ММ.ГГГГ Камбарским районным судом по уголовному делу постановлен обвинительный приговор, РИЛ признана виновной по ч. 1 ст. 105 УК РФ, п. «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ и назначено наказание в виде лишения свободы на 6 лет 6 месяцев 15 дней (л.д. 9-17).

ДД.ММ.ГГГГ Апелляционным определением Верховного суда Удмуртской Республики изменен приговор Камбарского районного суда от ДД.ММ.ГГГГ Действия РИЛ переквалифицированы с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 109 УК РФ с назначением наказания в виде исправительных работ сроком 1 год 4 месяца с удержанием из заработной платы 10 % в доход государства. В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ путем поглощения менее строгого наказания в виде 240 часов обязательных работ более строгим, назначено окончательное наказание в виде исправительных работ на 1 год 4 месяцев, с удержанием из заработной платы 10 % в доход государства. В виду отбытия наказания, РИЛ освобождена из-под стражи (л.д. 18-22).

В соответствии с ч. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГК РФ) основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 и ст. 151 ГК РФ.

Согласно п. 1 ст. 150 ГК РФ, жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, неприкосновенность частной жизни, право свободного передвижения, являются личными неимущественными правами гражданина.

В силу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом (п. 1 ст. 1070 ГК РФ).

Вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые предусмотрены статьей 1069 ГК РФ. Вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу.

Указанными нормами (согласно правовой позиции, изложенной в определении Конституционного Суда РФ от 17.01.2012 г. № 149-О-О), как видно из их содержания, в изъятие из общих начал гражданско-правовой ответственности предусмотрено возмещение вреда независимо от вины должностных лиц соответствующих органов с целью реализации гражданско-правовой защиты конституционных прав каждого, прежде всего права граждан на свободу и личную неприкосновенность (статьи 2 и 22 Конституции РФ), а также на свободу экономической деятельности граждан и их объединений (статьи 8, 34 и 35 Конституции РФ), если эти права были нарушены актами правоохранительных органов или суда (что повлекло за собой причинение вреда), в то время как ответственность за иные незаконные действия государственных органов и их должностных лиц по статье 1069 Гражданского кодекса РФ наступает на общих условиях ответственности за причинение вреда, что само по себе не означает снижения уровня гражданско-правовой защиты прав и законных интересов граждан.

Европейский Суд по правам человека, отмечая при толковании соответствующих положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, что лишение физической свободы фактически может приобретать разнообразные формы, не всегда адекватные классическому тюремному заключению, предлагает оценивать их не по формальным, а по сущностным признакам, таким как принудительное пребывание в ограниченном пространстве, изоляция человека от общества, семьи, прекращение выполнения служебных обязанностей, невозможность свободного передвижения и общения с неограниченным кругом лиц.

В соответствии со статьей 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в случае законного содержания или заключения под стражу лица, произведенного с тем, чтобы оно предстало перед компетентными органами по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения (подпункт «с» пункта 1).

Каждый, кто стал жертвой ареста или содержания под стражей в нарушение положений данной статьи, имеет право на компенсацию. Эта гарантия прав личности должна быть обеспечена в правовой системе Российской Федерации, составной частью которой в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации являются положения Конвенции.

Европейский Суд по правам человека считает, что статья 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, провозглашая право на свободу и личную неприкосновенность, говорит о физической свободе лица; ее цель - гарантировать, чтобы никто не мог быть произвольно лишен свободы в смысле данной статьи (пункт 42 постановления от 25 июня 1996 года по делу «Амюур (Amuur) против Франции»). В оценке обстоятельств конкретных жалоб Европейский Суд по правам человека исходил из того, что само по себе лишение свободы не обязательно является нарушением пункта 1 статьи 5 Конвенции, но перечень исключений из права на свободу, гарантируемого в пункте 1 статьи 5, является исчерпывающим, и только узкое толкование этих исключений соответствует цели данного положения, а именно обеспечению того, чтобы никто не был лишен свободы произвольно.

Лишение свободы в смысле ст. 22 Конституции Российской Федерации и подпункта «с» пункта 1 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод: положение лица связано с принудительным пребыванием в ограниченном пространстве, временной изоляцией от общества, прекращением выполнения служебных обязанностей, с невозможностью свободного передвижения и общения с другими лицами.

Реализация конституционного права на возмещение вреда возможна лишь при условии оценки законности действий (бездействия) органа государственной власти или должностного лица не только с точки зрения соблюдения пределов предоставленных им законом (т.е. формально определенных) полномочий, но и с точки зрения обоснованности таких действий, т.е. их соответствия конституционным требованиям справедливости, соразмерности и правовой безопасности.

Конституция Российской Федерации, провозглашая человека, его права и свободы высшей ценностью, а признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина - обязанностью государства (статья 2), гарантирует каждому право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53), права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом, а государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52).

В развитие данных положений, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее по тексту - УПК РФ) предусмотрел право на реабилитацию, основания его возникновения и признания, а также порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда (пункт 34 статьи 5, глава 18).

В отношении лиц, незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию, такой порядок определен УПК РФ (ст.ст. 133-139, 397 и 399).

В соответствии с пунктами 34, 35, 55 ст. 5 УПК РФ реабилитация - порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда; реабилитированный - лицо, имеющее в соответствии с УПК РФ право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием; уголовное преследование - процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.

Как указал Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 4 постановления от 29 ноября 2011 г. № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве», обратить внимание судов на то, что к лицам, имеющим право на реабилитацию, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ, не относятся, в частности, подозреваемый, обвиняемый, осужденный, преступные действия которых переквалифицированы или из обвинения которых исключены квалифицирующие признаки, ошибочно вмененные статьи при отсутствии идеальной совокупности преступлений либо в отношении которых приняты иные решения, уменьшающие объем обвинения, но не исключающие его (например, осужденный при переквалификации содеянного со статьи 105 УК РФ на часть 4 статьи 111 УК РФ), а также осужденные, мера наказания которым снижена вышестоящим судом до предела ниже отбытого.

Если указанным лицам при этом был причинен вред, вопросы, связанные с его возмещением, в случаях, предусмотренных частью 3 статьи 133 УПК РФ (например, при отмене меры пресечения в виде заключения под стражу в связи с переквалификацией содеянного с части 1 статьи 111 УК РФ на статью 115 УК РФ, по которой данная мера пресечения применяться не могла), разрешаются в порядке, предусмотренном главой 18 УПК РФ.

Кроме того, в пункте 9 названного Постановления указано, что основанием для возникновения у лица права на реабилитацию является постановленный в отношении него оправдательный приговор или вынесенное постановление (определение) о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) по основаниям, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ, либо об отмене незаконного или необоснованного постановления о применении принудительных мер медицинского характера.

Частями 2 и 3 ст. 133 УПК РФ установлено, что право на реабилитацию, в том числе на возмещение вреда, имеют лица, по уголовным делам которых был вынесен оправдательный приговор или уголовное преследование в отношении которых было прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, за отсутствием события преступления, отсутствием состава преступления, за непричастностью лица к совершению преступления и по некоторым другим основаниям, а также лица, в отношении которых было отменено незаконное или необоснованное постановление суда о применении принудительной меры медицинского характера. Важным элементом процедуры реабилитации является признание права на реабилитацию. Вопрос о праве на реабилитацию решается судом, прокурором, следователем или дознавателем в зависимости от того, кто принял соответствующее решение (ч. 1 ст. 134 УПК РФ).

Таким образом, переквалификация действий лица, в отношении которого осуществлялось уголовное преследование на менее тяжкое обвинение, либо исключение из обвинения части эпизодов или квалифицирующих признаков судом, постановившим обвинительный приговор, сами по себе не являются реабилитирующими обстоятельствами.

Из представленных в дело материалов не следует, что в отношении истца выносился оправдательный приговор и признавалось право на реабилитацию.

Как установлено судом, действия РИЛ переквалифицированы с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 109 УК РФ, что само по себе не свидетельствует о её праве на реабилитацию.

Оснований полагать, что заявитель подвергся незаконному уголовному преследованию, не усматривается.

Действующее законодательство в системном единстве его предписаний в совокупности с разъяснениями, данными Конституционным Судом Российской Федерации в его определениях и постановлениях, не исключает принятие судом в порядке гражданского судопроизводства решения о компенсации морального вреда, причиненного при осуществлении уголовного судопроизводства, исходя из обстоятельств конкретного уголовного дела и руководствуясь принципами справедливости и приоритета прав и свобод человека и гражданина, а не только в прямо перечисленных в п. 1 ст. 1070 ГК РФ, ст. 1100 ГК РФ и ч. 2 ст. 133 УПК РФ случаях.

В соответствии с требованиями ст. 1069 ГК РФ для наступления гражданско-правовой ответственности необходимо установить наличие одновременно следующих условий:

- наступление вреда;

- доказанность ущерба;

- незаконные действия лица, причинившего вред;

- причинная связь между незаконными действиями и возникшим вредом и вина лица, причинившего вред.

Недоказанность хотя бы одного из вышеперечисленных условий в соответствии с гражданским законодательством влечет за собой отказ в удовлетворении исковых требований.

Согласно ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается, как на основания своих требований и возражений.

Таким образом, истец в силу статьи 56 ГПК РФ должен доказать не только незаконность действия государственного органа или его должностного лица, но и факт причинения вреда, его размеры и причинно-следственную связь между наступившими вредными последствиями и незаконным действием государственного органа.

В соответствии с п. 2 ст. 195 ГПК РФ суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании, то есть представлены сторонами. Разрешая гражданско-правовой спор в условиях конституционных принципов состязательности и равноправия сторон и связанного с ними принципа диспозитивности, осуществляя правосудие как свою исключительную функцию (ч. 1 ст. 118 Конституции РФ), суд не может принимать на себя выполнение процессуальных функций сторон (Постановления Конституционного Суда РФ от 05.02.2007 г. N 2-П, от 14.02.2002 г. N 4-П, от 28.11.1996 г. N 19-П, Определение Конституционного Суда РФ от 13.06.2002 г. N 166-О).

В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности, стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий (Определение Конституционного Суда РФ N 1642-О-О от 16.12.2010 г.).

По мнению суда, истцом РИЛ не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии оснований, предусмотренных ст.ст. 150-151, 1064, 1069, 1099-1100 Гражданского кодекса РФ.

С учетом изложенного, исковые требования РИЛ подлежат оставлению без удовлетворения.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований РИЛ к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным применением в качестве меры пресечения заключения под стражу, - отказать в полном объеме.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Верховный суд Удмуртской Республики через Камбарский районный суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Полный текст решения изготовлен 05 июля 2017 года.

Судья С.Ф. Мавлиев