Решение по делу № 2-81/2018 (2-3553/2017;) ~ М-3337/2017 от 28.09.2017

РЕШЕНИЕ

именем Российской Федерации

13 июня 2018 год г. Оренбург

Дзержинский районный суд г.Оренбурга в составе судьи Шиляевой С.Г., при секретаре Минигазимовой А.И.,

с участием: представителя истца Правдина А.В., представителя ответчика Кожемяка А.Ф., третьих лиц Морозова С.А., Ващенко Е.В., Турукало И.Н., Бауман С.С., Кондыба М.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Муратовой С.М. к Государственному автономному учреждению здравоохранения «Оренбургская районная больница» о взыскании утраченного заработка, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Муратова С.М. обратилась в суд с вышеуказанным иском, ссылаясь на то, что 05.06.2017 г. она была госпитализирована бригадой скорой медицинской помощи в ГАУЗ «Оренбургская районная больница» с болью в животе. По приезду в медицинское учреждение она была осмотрена заведующим хирургическим отделением Морозовым С.А., который направил ее на госпитализацию с диагнозом: <данные изъяты> пояснил о необходимости сдачи анализов крови и мочи. После сдачи анализов ее определили в хирургическое отделение, где она была осмотрена врачом-хирургом Ващенко Е.В., высказавшим сомнения относительно поставленного диагнозом, а также она была осмотрена врачом-гинекологом Турукало И.Н. После прохождения ЭКГ к ней пригласили врача-анестезиолога, рассказавшего ей о наркозе, который будут делать при операции <данные изъяты>. После начала проведения операции и сделанном разрезе в правой паховой области обнаружилось, за данных за <данные изъяты> нет, в операционную был пригашен врач-гинеколог Турукало И.Н. После этого ей был введен внутривенный наркоз, операция была продолжена. Когда она в палате пришла в себя, то ощутила сильные боли в ногах, и увидела, как медицинский персонал вынимает плотно приложенные к ногам грелки. На следующий день от врача-гинеколога она узнала о неверно поставленном ей диагнозе, о необходимости расширения операционного поля с целью продолжения операции, а также диагнозе: <данные изъяты>. На протяжении длительного времени к ней не был приглашен специалист по ожоговым травмам, несмотря на то, что боли в ногах усиливались. И лишь после сюжетом по телевидению к ней для консультации был приглашен специалист <ФИО>11, она была переведена в ожоговый центр для дальнейшего лечения, где 19.06.2017 г. ей проведена операция <данные изъяты>, 28.06.2017 г. – <данные изъяты>, 12.07.2017 г. – <данные изъяты>. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы у нее имеются телесные повреждения в виде <данные изъяты> ступни нижней трети обеих голеней, голеностопных суставов, стоп, осложнившиеся нагноением ожоговых ран. В настоящее время она продолжает получать лечение, приобретать и принимать медицинские препараты. На ее иждивении находятся двое детей, которых она воспитывает одна. В связи с чем, просила суд взыскать компенсацию морального вреда 20000000 руб., материальный ущерб 351 руб., расходы по оплате госпошлины 300 руб.

В ходе судебного следствия истец увеличил исковые требования, а также уменьшил размер компенсации морального вреда. Просила суд взыскать компенсацию морального вреда в размере 2000000 руб., утраченный заработок в размере 35000 руб. ежемесячно за период с 01.06.2017 г. до 31.12.2017 г.

Определением суда от 18.10.2017 г. к участию в деле в качестве третьего лица привлечено Министерство здравоохранения Оренбургской области, определением суда от 12.12.2017 г. к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены Агеенко А.В., Аулова А.А., Бауман С.С., Ващенко Е.В., Гриднева С.А., Кандыба М.С., Куйшибаева А.Р., Морозов С.А., Трынова А.А., Турукало И.Н.

Истец Муратова С.М., представитель третьего лица Министерства здравоохранения Оренбургской области, третьи лица Агеенко А.В., Аулова А.А., Гриднева С.А., Куйшибаева А.Р., Трынова А.А., надлежаще извещенные о дате и месте рассмотрения дела, в судебном заседании не присутствовали. Сведениями об уважительности причин неявки суд не располагает. В материалах дела имеется письменное заявление истца с просьбой о рассмотрении в его отсутствие.

В судебном заседании представитель истца Правдин А.В., действующий на основании доверенности, поддержал заявленные требования с учетом их увеличений, по основаниям, изложенным в исковом заявлении. Просил суд их удовлетворить в полном объёме.

Представитель ответчика ГАУЗ «Оренбургская районная больница» Кожемяк А.Ф., действующая на основании доверенности, в судебном заседании возражал против удовлетворения заявленных требований в части взыскания утраченного заработка, а также размера компенсации морального вреда. В обоснование возражений на иск ссылается на то, что сотрудниками ГАУЗ «Оренбургская районная больница» проведена своевременная и полная диагностика Муратовой С.М., у которой имелись все симптомы заболевания <данные изъяты> при поступлении в лечебное учреждение. Проведение УЗИ органом малого таза Муратовой С.М. в экстренном порядке не требовалось, данных за гинекологическое заболевание у нее не имелось. Использование лапароскопической методики для проведения операции Муратовой С.М. было невозможно, в связи с отсутствием в экстренной операционной лапароскопической стойки, набора инструментов, сертифицированного специалиста. Обнаружение к Муратовой С.М. <данные изъяты> явилось операционной находкой, в связи с чем, к участию в операции был привлечен врач-гинеколог Турукало И.Н. Полагает, что никаких дефектов оказания медицинской помощи Муратовой С.М. на данном этапе лечения ГАУЗ «Оренбургская РБ» допущено не было. Что касается причинение ожогов Муратовой С.М., то полагает, что это произошло вследствие использования при развившегося у пациента осложнения спинальной анестезии – синдрома озноба и мышечной дрожи. Причинения вреда здоровью истцу в этой части ответчиком не оспаривается, однако Учреждение не согласно с заявленным истцом размером компенсации морального вреда, полагая, что он является завышенным. При этом к Муратовой С.М. был своевременно приглашен специалист-комбустиолог, назначено лечение. Муратовой С.М. с учетом проведенной операции, состояния ее здоровья экстренный перевод в ожоговое отделение не требовался. Также Учреждение не согласно с требованием о взыскании утраченного заработка, поскольку доказательства, подтверждающих осуществление деятельности по трудовому договору не имеется. Из условий трудового договора следует, что Муратова С.М. приступает к выполнению должностных обязанностей после получения Обществом лицензии на осуществление медицинской деятельности. Такая лицензия была получена Обществом в августе 2017 г., т.е. в период нахождения Муратовой С.М. на лечении. В связи с чем, просит суд уменьшить размер компенсации морального вреда до 100000 руб., в удовлетворении иска Муратовой С.М. о взыскании утраченного заработка отказать.

Третье лицо Морозов С.А. в судебном заседании возражал против удовлетворения исковых требований Муратовой С.М. Полагал ссылку эксперта в экспертом заключении о том, что имеет место применение не показанных с медицинской точки зрения лечебных мероприятий, которое эксперт основывает на том, что в первичной медицинской документации те указан сам факт применения грелок, нет обоснования и показания к их использованию является не соответствующим фактическим обстоятельствам дела. Поскольку ни один из ведомственных нормативно-правовых актов не регламентирует порядок документального оформления в первичной медицинской документации назначения подведения внешнего тепла при развившимся у пациента после спинальной анестезии синдроме озноба и мышечной дрожи, и не предписывает письменного обоснования их применения и выставления показаний к последнему. Также не согласился с выводом эксперта по последнему вопросу, указав, что констатация одного факта, что в первичной медицинской документации «не указан сам факт применения грелок, нет обоснования и показания к их использованию» является недостаточным основанием для того чтобы признать то обстоятельство, что «имеет место применение не показанных с медицинской точки зрения лечебных мероприятий». В данном случае остаётся неустановленным мотив применения медицинским персоналом этого лечебного мероприятия, и соответственно юридическая квалификация нанесённого вреда здоровью Муратовой С.В. как нанесённого умышленно, либо же - по халатности при оказании медицинской помощи. В п.8 раздела «Выводы» заключение эксперта сделано на основании изучения первичной медицинской документации и внешнем осмотре пациентки без использования каких-либо инструментальных методов как таковых. В частности, эксперт утверждает о наличии у Муратовой С.В. «смешанной контрактуры голеностопных суставов», при этом не разъясняя, о какой именно контрактуре идёт речь: как с позиции вида, в котором зафиксирован сустав (сгибательной, разгибательной, приводящей, отводящей, ротационной?), так и физиологически выгодного или невыгодного положения конечности, так и не делает вывода о разновидности приобретённой контрактуры как таковой: дерматогенной, десмогенной, миогенной, артрогенной, неврогенной, иммобилизационной, ограничиваясь обобщённым термином «смешанная контрактура». Не определённой экспертом является и степень имеющейся контрактуры, что является важным в плане определения степени вреда, нанесённого здоровью пациентки. Невозможным является сделать вывод о самом факте наличия «контрактуры голеностопного сустава» на основании только внешнего осмотра пациентки и обозрения её походки без применения объективизирующих инструментальных методов как таковых, и в частности без угломерии голеностопного сустава, и не установив при этом степень и характер контрактуры. В настоящее время отсутствует какой либо ведомственный приказ Минздрава РФ, детально описывающий порядок обследования пациентов с контрактурами суставов, и травматологи-ортопеды ориентируются на руководства, рекомендованные УМО по медицинскому и фармацевтическому образованию вузов России в качестве учебника для медицинских вузов, где детально описывается порядок обследования пациентов с контрактурами суставов и даётся их классификация. Соответственно, из установления факта наличия контрактуры проистекает и возможность статодинамических нарушений, проявляющихся в «хромоте», «нарушении опороспособности стою) и «нарушении походки», ибо эти три признака, описанных экспертом носят чрезвычайно субъективный характер, в высокой степени основываются на индивидуальных ощущениях Муратовой С.М. и не подлежат инструментальной фиксации и объективной оценке. Описание рубцов экспертом, ограничивается констатацией факта наличия «гипертрофических рубцов». Не произведена планиметрия рубцовых поверхностей (определение площади кожных покровов, которую занимают рубцы), нет определения давности рубцов, не описан цвет, плотность, характер поверхности рубцов, их краев и степень подвижности рубцов. Является непонятным вывод эксперта о том, что имеет место именно гипертрофический, а не келоидный тип рубцов, если не производилась планиметрия и данные её не сопоставлены с планиметрией ожоговых поверхностей по данным медицинской документации. Также полагает необоснованным использованный экспертом термин «обезображивающие рубцы», который относится к сферам эстетики и косметологии, но не к сферам травматологии, комбустиологии и медицины. При всём при этом эксперт не делает как такового вывода о том, имеется ли у Муратовой С.В. изгладимое, или же неизгладимое повреждение конечностей. Под «изгладимостью» понимается возможность устранить негативный эффект полученной травмы с помощью обычных методов лечения (без хирургической коррекции), под неизгладимым - устранение с помощью хирургической коррекции. Однако эксперт в вероятностной форме констатирует факт что пациентке «требуется дальнейшее консервативное лечение» и «возможно при наличии в дальнейшем показаний оперативное лечение». Указал, что экспертное заключение дается исходя из фактических обстоятельств дела, и не может содержать неопределённых и вероятностных прогнозов и моделирования ситуации в будущем, относительно рубцов достаточно лишь установления факта «изгладимости или неизгладимости», но не предположений о том, как именно и какими средствами в дальнейшем планируется устранять последствия травмы.

Третьи лица Ващенко Е.В., Турукало И.Н., Бауман С.С., Кондыба М.С., в судебном заседании поддержали позицию представителя ответчика ГАУЗ «Оренбургская районная больница», а также Морозова С.А.

Ранее в судебном заседании третье лицо Агеенко А.В. пояснил, что 05.06.2017 г. он находился на дежурстве в ГАУЗ «Оренбургская РБ», с которой состоит в трудовых отношениях в должности хирурга. На вечернем обходе около 21-30 час. им была осмотрена Муратова С.М., которая высказывала жалобы на дискомфорт и боли в ногах. При осмотре ног имело наличие покраснений, острой симптоматики не наблюдалось, в связи с чем, он не смог оценить полную клиническую картину. О грелках, которые прикладывались к ногам пациента, ему известно не было, данные медицинской карте не имеются. О назначении грелок ему стало известно от дежурной медсестры после проведения осмотра пациента. Он еще несколько раз заходил для осмотра Муратовой С.М., высказывавшей те же жалобы. Утром в 06-35 час. у Муратовой С.М. стало видна степени ожога, о чем сразу же было сообщено заведующему отделением Морозову С.А. Сразу же Муратовой С.М. назначена повязка с антисептическим раствором, которую больная сняла сама.

Третье лицо Трынова А.А. пояснила, что она работает в ГАУЗ «Оренбургская РБ» операционной сестрой, в ее должностные обязанности, в том числе, входит подготовка операционной к проведению операции, раскладка медицинского инструмента, подсчет материала и инструмента после проведения операции.

Третье лицо Гриднева С.А. пояснила, что она работает в должности медсестры-анестезиста ГАУЗ «Оренубргская РБ». В ее должностные обязанности входит наблюдение за состоянием пациента в операционной после введения наркоза. Муратовой С.М. при проведении операции был введен один раз спинальный наркоз. Никаких осложнений у нее не наблюдалось.

Третье лицо Куйшибаева А.Р. пояснила, что работает в ГАУЗ «Оренбургская РБ» в должности санитарки. Медицинского образования она не имеет, в ее должностные обязанности входит уборка помещений. По поручению старшей медсестры она готовила грелку для Муратовой С.М., температура воды в которой была проведена Бауман С.С. Она же прикладывала и убирала грелку к ногам пациента. Никто не проверял, каким образом грелка была приложена к ногам Муратовой С.М. Минут через 15 она грелку убрала, при этом время постановки грелки, а также ее снятия она никому не сообщала.

Третье лицо Акулов А.А. – врач-травматолог-ортопед «ГАУЗ «Оренбургская РБ» пояснил, что 08.06.2017 г. она был приглашен к Муратовой С.М. для консультации. При осмотре пациента им был выставлен диагноз: <данные изъяты> степени обеих ног. Назначена антибактериальная терапия (перевязки с антисептиком). На консультацию он был приглашен один раз, более пациента он не наблюдал. Узкоспециализированного лечения больной Муратовой С.М. на момент осмотра не требовалось.

Выслушав пояснения представителей сторон, третьих лиц, исследовав материалы дела, оценив собранные по делу доказательства в совокупности, суд приходит к следующему.

Конституция Российской Федерации ставит право на жизнь, здоровье в ранг естественных и неотчуждаемых прав личности, что предполагает эффективную охрану и защиту этих прав. Открытый перечень охраняемых законом неимущественных благ приведен в статьях 20 - 23 Конституции Российской Федерации и части 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации, к ним относятся жизнь и здоровье.

Важнейшей задачей правового государства должно быть обеспечение наиболее справедливого, быстрого и эффективного восстановления нарушенных прав и возмещения причиненного вреда. Российская Федерация, объявившая себя правовым государством, должна соответствовать этим критериям (глава 2 Конституции Российской Федерации).

В соответствии с ч. ч. 1, 2 ст. 19 Федерального закона от 21.11.2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

На основании ч. ч. 2, 3 ст. 98 указанного Федерального закона, медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Согласно статье 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Исходя из положений части 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В порядке статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Пунктом 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" разъясняется, что к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

В соответствии с пунктом 1 статьи 4 Закона Российской Федерации от 07.02.1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" исполнитель обязан оказать услугу, качество которой соответствует договору.

Согласно пункту 2 статьи 4 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" при отсутствии в договоре условий о качестве услуги исполнитель обязан оказать услугу, соответствующую обычно предъявляемым требованиям и пригодную для целей, для которых услуга такого рода обычно используется.

В силу пункта 5 статьи 4 указанного закона "О защите прав потребителей" если законами или в установленном ими порядке предусмотрены обязательные требования к услуге, исполнитель обязан оказать услугу, соответствующую этим требованиям.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 14 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя вследствие конструктивных, производственных, рецептурных или иных недостатков товара (работы, услуги), подлежит возмещению в полном объеме. Право требовать возмещения вреда, причиненного вследствие недостатков товара (работы, услуги), признается за любым потерпевшим независимо от того, состоял он в договорных отношениях с продавцом (исполнителем) или нет.

В соответствии со ст.1098 Гражданского кодекса РФ, п.5 ст.14 закона «О защите прав потребителей» продавец или изготовитель товара, исполнитель работы или услуги освобождается от ответственности в случае, если докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил пользования товаром, результатами работы, услуги или их хранения.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении N 1 от 26 января 2010 года "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью" разъяснил, что если причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением ему имущественного вреда имеет право на компенсацию морального вреда, при условии наличия вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 105 Постановления Европейского Суда по правам человека от 24 июля 2003 года N 46133/99, N 48183/99, некоторые формы морального вреда, включая эмоциональное расстройство по своей природе не всегда могут быть предметом конкретного законодательства. Однако это не препятствует присуждению судом компенсации, если он считает разумным допустить, что заявителю причинен вред, требующий финансовой компенсации. Причинение морального вреда при этом не доказывается документами, а исходит из разумного предположения, что истцу причинен моральный вред незаконными действиями ответчика.

Как следует из материалов дела, 05.06.2017 г. Муратова С.М. была госпитализирована бригадой скорой медицинской помощи в ГАУЗ «Оренбургская районная больница» с болью в животе.

В этот же день после проведенного заведующим хирургическим отделением Морозовым С.А. осмотра Муратова С.А. была госпитализирована в хирургическое отделение с диагнозом: <данные изъяты>.

При наличии подозрения на <данные изъяты> было принято решение о проведении экстренной операции в форме <данные изъяты>

В ходе операции выяснилось, что данных за <данные изъяты> нет. Выставлен диагноз: <данные изъяты>, в связи с чем, в операционную был вызван гинеколог.

Учитывая разрыв <данные изъяты>, решено произвести резекцию правого яичников пределах здоровой ткани. После чего наложен непрерывный шов кетгутом.

После проведенной операции Муратова С.А. была переведена в палату.

В судебном заседании установлено, что 06.06.2017 г. в результате приложения горячих грелок к ногам Муратовой С.М. у последней образовались ожоги на голенях и стопах. При этом в медицинской карте отсутствуют записи о назначении пациенту грелок.

Согласно сведениям медицинской карты стационарного больного Муратовой С.М. № 3397 истец в период с 05.06.2017 г. по 15.06.2017 г. находилась на стационарном лечении в ГАУЗ «Оренбургская районная больница».

Из медицинской карты стационарного больного Муратовой С.М. следует, что на осмотре 06.06.2017 г. у Муратовой С.М. по задней поверхности нижней трети обеих голеней до пяточных бугров кожа гиперемирована, эпидермис отслоен в виде пузырей, заполнен серозной жидкостью. Отека стоп нет. Стопы теплые, движения, чувствительность в стопах, пальцах сохранены. У больной <данные изъяты>.

07.06.2017 г. произведен совместный осмотр пациента с начмедом Карпенко С.Л., заведующим хирургическим отделением Морозовым С.А. Отека стоп, пальцев обоих голеностопных суставов нет. Раны чистые. Поверхность ярко – красного цвета. На ранах сохранен волосяной покров. А в области обоих пяточных бугров эпидермис приподнят, кожа синюшного цвета.

Не смотря на неоднократные жалобы Муратовой С.А. на боли в области ожогов врачом травматологом она была осмотрена 08.06.2017 г. Обнаружено: общее состояние ближе к удовлетворительному. Имеются раны области нижней трети обеих голеней по задней поверхности 15х5 см., раны спокойные, гранулируют, эпителизируются. Выставлен диагноз: <данные изъяты> обеих голеней в нижней трети.

14.06.2017 г. для проведения консультации приглашен заведующий ожоговым отделением ГАУЗ ГКБ № 4 г.Оренбурга. Даны рекомендации. Перевязка стоп – водным раствором хлоргекседина. Перевод 15.06.2017 г. на дальнейшее лечение в ожоговое отделение 4 ГКБ.

15.06.2017 г. Муратова С.А. из ГАУЗ «Оренбургская районная больница» была выписана в удовлетворительном состоянии, переведена для дальнейшего лечение в ожоговое отделение ГАУЗ ГКБ № 4 г.Оренбурга по рекомендации заведующего ожоговым отделением Голикова Б.В.

В судебном заседании установлено и следует из материалов дела, что в период с 15.06.2017 г. по 25.07.2017 г. Муратова С.М. находилась на стационарном лечении в ГАУЗ ГКБ № 4 с диагнозом: <данные изъяты>, обеих голеней, области обоих голеноступных суставов и стоп. Нагноение ожоговых ран. Модель пациента: <данные изъяты>.

Муратовой С.М. проведены следующие операции: 19.06.2017 г. под наркозом произведена операция <данные изъяты>; 28.06.2017 г. под наркозом произведена операция <данные изъяты>; 12.07.2017 г. произведена операция <данные изъяты>.

Выписана на долечивание в травмпункт. При выписке из условий стационара Муратовой С.М. рекомендовано продолжить лечение в амбулаторных условиях, ЛФК, физиотерапия, санаторно – курортное лечение,.

После выписки 25.07.2017 г. из стационара Муратова С.М. в период до 29.12.2017 г. в связи с полученными <данные изъяты> проходила амбулаторное лечение в ГАУЗ ГКБ № 4 в травмпункте № 1.

В целях разрешения вопроса о качестве оказанной Муратовой С.М. медицинской услуги по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза.

Из заключения судебно–медицинской экспертизы Государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Оренбургский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения РФ № 4 следует, что при поступлении в ГАУЗ «Оренбургская РБ» Муратовой С.М. диагноз «<данные изъяты>» выставлен неверно. Однако изначально описанные в истории болезни клинические проявления соответствовали клинике острого <данные изъяты>. Объем проведенных лечебно – диагностических мероприятий при поступлении соответствовал изначально выставленному диагнозу.

Муратова С.В., с учетом ее состояния при поступлении в ГАУЗ «Оренбургская РБ» и тяжести заболевания («… поступила в экстренном порядке через 24 часа от начала заболевания, с жалобами на боли в правом мезогастрии и подвздошной области, тошноту. Язык сухой, чистый. Живот не вздут, симметричный, участвует в акте дыхания, при пальпации мягкий, болезненный в правой подвздошной области. Симптомы Ситковского, Ровзинга, Бартомье-Михельсона, Раздольского-положительные. Симптом Щиткина-Блюмберга отрицательный по всем отделам живота…»), нуждалась в экстренном оперативном вмешательстве.

Стандарта оказания стационарной медицинской помощи при остром аппендиците не существует. Приказ Министерства здравоохранения РФ от 15 ноября 2012 г. № 922н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «хирургия» регламентирует маршрутизацию пациентов с хирургической патологией. Лечебная тактика при остром <данные изъяты> в данном приказе не прописана.

Российские клинические рекомендации по острому аппендициту, утвержденные Российским обществом хирургов (2015 г.): в качестве метода первого выбора <данные изъяты> рекомендована <данные изъяты>.

Абдоминальная хирургия. Национальное руководство: краткое издание/под ред. И.И. Затевахина, А.И. Кириенко, В.А. Кубышкина. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2016. – 916 с.: лапароскопическая аппендэктомия при остром аппендиците в настоящее время является операцией выбора.

В соответствии с вышеуказанным следовало выполнить вмешательство <данные изъяты> доступом. Однако ни клинические рекомендации, ни национальное руководство по хирургии не имеют нормативно – правового статуса и относятся к категории документов, рекомендующих современную «просвещенную» хирургическую тактику. Техника аппендэктомии лапаротомным доступам, будучи архаичной, продолжает с юридической точки зрения оставаться вариант ом нормы и широко применяется в практическом здравоохранении. Отсутствие в ургентном режиме необходимого оборудования и подготовленных по эндохирургии специалистов, является проявлением недоработки администрации больницы по данному вопросу.

При проведении экстренного оперативного вмешательства Муратовой С.М. не имелось нарушения действующих клинических рекомендаций по лечению <данные изъяты> («Федеральные клинические рекомендации Диагностика и лечение синдрома гиперстимуляции яичников» М., 2013 г.; «Клинические рекомендации (протокол) по оказанию скорой медицинской помощи при опоплексии яичника» М., 2014 г.).

Имеющиеся послеоперационные рубцы на передней брюшной стенке являются типичными для данного вида оперативного вмешательства. Возможность избежать их образования отражена в пункте 3.

Указаний на наличие у пациентки Муратовой С.М. во время операции и в послеоперационном периоде озноба, мышечной дрожи и других состояний требующих применения тепла (в частности грелок) с лечебной целью нет. В истории болезни не указан сам факт применения грелок, нет обоснования и показаний к их использованию. Вплоть до 08.06.2017 г. не указывается причина их возникновения. Таким образом, имеет место применение не показанных с медицинской точки зрения лечебных мероприятий.

Согласно записи врача травматолога от 08.06.2017 г. причиной получения ожогов является местное применение грелок на область задней поверхности голеней стоп. Таким образом, ожог имеет контактный характер и прямую причинно – следственную связь с действиями персонала ЦРБ.

Нарушения стандартов и порядков оказания медицинской помощи относительно лечения ожогов у Муратовой С.В. нет. Пациентке был необходим перевод в специализированное ожоговое отделение. Однако сроки перевода в данном случае должны определяться течением основного заболевания. В сложившейся ситуации перевод мог быть возможен только после заживления лапаротомных ран. Перевод пациентки был своевременным, исходя из имеющегося у больной основного заболевания в виде апоплексии яичника и перенесенной лапаротомии, что требовало наблюдения пациентки хирургом и гинекологом. Перевод больной в ожоговое отделение на 9 сутки после получения ожога, не повлиял на исход заболевания и его прогноз.

На момент проведения экспертизы у Муратовой С.М. имеются следующие последствия полученных при лечении в ЦРБ Оренбургского района повреждений: нарушение походки и опороспособности стоп, хромота, смешанная контрактура голеностопных суставов, гипертрофические обезображивающие рубцы задних поверхностей обеих голеней и области пяток, гнойный свищ по ходу послеоперационного рубца левой пяточной области, неудобство в подборе обуви. В настоящее время Муратовой С.М. требуется дальнейшее консервативное и возможно при наличии в дальнейшем показаний оперативное лечение.

В ходе изучения медицинской документации каких – либо действий, фактов нарушения режима, несоблюдения предписаний врача со стороны Муратовой С.М. не выявлено.

При принятии решения суд руководствуется заключением судебно-медицинской экспертизы, поскольку указанное доказательство в полном объеме отвечает требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержит подробное описание произведенных исследований, сделанные в результате их выводы и научно обоснованные ответы на поставленные вопросы, в обоснование сделанных выводов эксперты приводят соответствующие данные из медицинской документации Муратовой С.М., основываются на исходных объективных данных, учитывая имеющуюся в совокупности документацию, в заключении указаны данные о квалификации экспертов, их образовании, стаже работы, выводы экспертов обоснованы документами, представленными в материалы дела. Сопоставив заключение экспертов с другими добытыми по делу доказательствами, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для выражения несогласия с указанным заключением судебной экспертизы. Доказательств, указывающих на недостоверность проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, ответчиками суду представлено не было.

Доводы ответчика, третьих лиц, о том, что выводы эксперта о наличии у Муратовой С.М. смешанной контрактуры голеностопных суставов носят субъективный характер, а также, что у эксперта не имелось полномочий на выводы об обезображивающих рубцах, судом не могут быть приняты во внимание, поскольку никакими доказательствами не подтверждены. В распоряжение эксперта были представлены все медицинские документы, касающиеся заболевания Муратовой С.М., осмотрена сама Муратова С.М. в ходе проведения экспертного исследования.

Оценив фактические обстоятельства дела и представленные доказательства, суд приходит к выводу, о том, что при поступлении в ГАУЗ «Оренбургская районная больница» Муратовой С.М. был неверно выставлен диагноз – <данные изъяты>. Клинические проявления соответствовали клинике острого <данные изъяты>, объём проведенных лечебно – диагностических мероприятий при поступлении соответствовал выставленному диагнозу. При поступлении в медицинское учреждение пациент нуждался в экстренном оперативном вмешательстве, при проведении которого не имелось нарушений действующих клинических рекомендаций по лечению <данные изъяты>. Имеющиеся у Муратовой С.М. послеоперационные рубцы на передней брюшной стенке являются типичными для данного вида оперативного вмешательства, избежать их образование возможно при выполнении вмешательства лапароскопическим доступом. Вместе с тем, применение того или иного метода оперативного вмешательства в данном случае законом, ведомственными нормативными актами здравоохранения не регламентированы. В связи с чем, суд приходит к выводу об отсутствии на данном этапе оказания медицинской помощи Муратовой С.М. дефектов ее оказания.

Также суд приходит к выводу, что со стороны работников ГАУЗ «Оренбургская районная больница» имело место применение не показанных с медицинской точки зрения лечебных мероприятий – грелок на область задней поверхности голеней стоп, повлекшей получение пациентом ожога. В связи с чем, суд полагает, что Муратовой С.М. медицинская помощь была оказана ненадлежащего качества. Доказательств, подтверждающих наличие в действиях Муратовой С.М. умысла или грубой неосторожности, способствовавшей возникновению или увеличению вреда, материалы дела не содержат. Не были они представлены и ответчиком, третьими лицами.

Таким образом, суд полагает установленным, что в результате оказания некачественной медицинской помощи Муратовой С.М., последняя длительное время испытывала физическую боль, была лишена возможности полноценного осуществления двигательных функций, вынуждена длительное время находиться на лечении.

В соответствии со ст.151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

На основании ст.1101 Гражданского кодекса РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Разъяснениях, содержащихся в п.32 Постановления Пленума ВС РФ от 26 января 2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», указано, что учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда.

При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

В судебном заседании установлена вина ГАУЗ «Оренбургская районная больница» в некачественном оказании медицинской помощи Муратовой С.М., причинение ей морального вреда. Доказательств, подтверждающих возникновение вреда вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил пользования товаром, результатами работы, услуги или их хранения ответчиками в судебное заседание не представлено.

Принимая во внимание фактические обстоятельства дела, при которых был причинен моральный вред, степень и характер причиненных истцу страданий, степени тяжести причиненного вреда, длительность нахождения Муратовой С.М. на стационарном лечении, последующем амбулаторном лечении, необходимости получения лечения в настоящее время, с учетом принципов разумности и справедливости, суд приходит к выводу о взыскании с ГАУЗ «Оренбургская районная больница» в пользу Муратовой С.М. компенсации морального вреда в сумме 250000 руб.

В силу разъяснений, содержащихся в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

Согласно п.6 ст.13 Закона «О защите прав потребителей» при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

Правоотношения между сторонами, наряду с положениями Гражданского кодекса РФ, регулируются нормами закона РФ «О защите прав потребителей», судом при рассмотрении дела установлено нарушение права Муратовой С.М. со стороны ответчика на получение медицинских услуг надлежащего качества.

Однако, учитывая, что Муратовой С.М. не представлено доказательств обращения к ответчику с претензией по поводу оказания некачественных медицинских услуг, и требованием о компенсации морального вреда, которая не была удовлетворена ответчиком добровольно, оснований для взыскания штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя у суда не имеется.

Разрешая требования истца о взыскании утраченного заработка, суд приходит к следующему.

В силу ст. 1085 ГК РФ при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в том числе расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, если установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение.

На основании ст. 1086 ГК РФ размер подлежащего возмещению утраченного потерпевшим заработка (дохода) определяется в процентах к его среднему месячному заработку (доходу) до увечья или иного повреждения здоровья либо до утраты им трудоспособности, соответствующих степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности, а при отсутствии профессиональной трудоспособности - степени утраты общей трудоспособности.

В состав утраченного заработка (дохода) потерпевшего включаются все виды оплаты его труда по трудовым и гражданско-правовым договорам как по месту основной работы, так и по совместительству, облагаемые подоходным налогом. Не учитываются выплаты единовременного характера, в частности компенсация за неиспользованный отпуск и выходное пособие при увольнении. За период временной нетрудоспособности или отпуска по беременности и родам учитывается выплаченное пособие. Доходы от предпринимательской деятельности, а также авторский гонорар включаются в состав утраченного заработка, при этом доходы от предпринимательской деятельности включаются на основании данных налоговой инспекции. Все виды заработка (дохода) учитываются в суммах, начисленных до удержания налогов (ч.2 ст. 1086 ГК РФ).

Согласно ч.3 ст. 1086 ГК РФ среднемесячный заработок (доход) потерпевшего подсчитывается путем деления общей суммы его заработка (дохода) за двенадцать месяцев работы, предшествовавших повреждению здоровья, на двенадцать. В случае, когда потерпевший ко времени причинения вреда работал менее двенадцати месяцев, среднемесячный заработок (доход) подсчитывается путем деления общей суммы заработка (дохода) за фактически проработанное число месяцев, предшествовавших повреждению здоровья, на число этих месяцев.

Как установлено в судебном заседании, между ООО «МаксиДент» и Муратовой С.М. 09.01.2017 г. заключен трудовой договор, по условиям которого работник принимается на работу на должность рентгенлаборанта.

В силу п.1.2 Договора работник обязан приступить к работе с момента получения медицинской лицензии.

Из материалов дела следует, что медицинская лицензия была получена Обществом 02.08.2017 г. Вместе с тем, в судебном заседании установлена, что трудовую деятельность в ООО «МаксиДент» Муратова С.М. осуществляла с момента трудоустройства.

Из справки формы 2-НДФЛ следует, что размер ежемесячного заработка Муратовой С.М. составил 35000 руб., подлинность указанной справки ответчиком в судебном заседании не оспаривалась.

Доводы ответчика о том, что Муратова С.М. фактически не могла осуществлять свою трудовую деятельность в период с 09.01.2017 г. и до момента получения Обществом лицензии, судом отклоняется, поскольку доказательств, подтверждающих данный довод, ответчиком не представлено.

В связи с оказанием ГАУЗ «Оренбургская районная больница» некачественных медицинских услуг повлекших у Муратовой С.М. возникновение термических ожогов, последняя в период с 05.06 по 29.12.2017 г. находилась на лечении, в подтверждении чего представлены листки нетрудоспособности. В это время у нее имела место временная нетрудоспособность, которая составляла 100 %.

В судебном заседании установлено, что за указанный период заработная плата Муратовой С.М. не выплачивалась. Таким образом, не полученная истцом за период временной нетрудоспособности, возникшей вследствие некачественного оказания ответчиком медицинской помощи, заработная плата является утраченным заработком.

Размер утраченного Муратовой С.М. заработка за период нахождения на листке нетрудоспособности составит 150009 руб. 84 коп., исходя из размера среднемесячного заработка за указанный период 35000 руб. (35000х5мес.:5), а также выплаченного в июне 2017 г. заработка в размере 3181 руб. 81 коп.

В связи с чем, утраченный заработок в размере 150009 руб. 84 коп. подлежит взысканию с ГАУЗ «Оренбургская районная больница» в пользу Муратовой С.М.

Согласно ст.98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить другой стороне все понесенные по делу судебные расходы. В случае если иск удовлетворен частично, указанные судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально в той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Истцом при подаче иска была оплачена госпошлина 300 руб.

Поскольку исковые требования Муратовой С.М. удовлетворены, с ГАУЗ «Оренбургская районная больница» в пользу истца подлежат взысканию расходы по оплате госпошлины в указанном размере.

Также в силу ст. 103 ГПК РФ с ГАУЗ «Оренбургская районная больница» в доход бюджета муниципального образования «город Оренбург» подлежит взысканию госпошлина в размере 4200 руб.

Руководствуясь ст.ст.98,103,194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Муратовой С.М. удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного автономного учреждения здравоохранения «Оренбургская районная больница» в пользу Муратовой С.М. компенсацию морального вреда 250000 руб., утраченный заработок за период с <Дата обезличена> по <Дата обезличена> в размере 150009 руб. 84 коп., расходы по оплате госпошлины 300 руб.

Взыскать с Государственного автономного учреждения здравоохранения «Оренбургская районная больница» госпошлину в доход бюджета муниципального образования «город Оренбург» в размере 4200 руб.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Оренбургский областной суд через Дзержинский районный суд г.Оренбурга в течение месяца со дня составления мотивированного решения.

Судья –

Мотивированное решение составлено 19 июня 2018 года.