Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-61/2017 (2-782/2016;) ~ М-720/2016 от 20.12.2016

Дело № 2-61 / 2017 года

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

15 марта 2017г. пгт.Козулька

Козульский районный суд Красноярского края в составе председательствующего судьи Чижиковой О.В.,

с участием помощника прокурора Закревской Е.И.,

истца Кононовой Н.А.,

представителя ответчика Смирновой Н.И., действующей на основании доверенности от 09.01.2017г.,

при секретаре Знак Н.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Кононовой ФИО17 к КГБУЗ «Козульская районная больница» о возмещении морального вреда,

У С Т А Н О В И Л:

Истец Кононова Н.А. обратилось с исковым заявлением к Краевому государственному учреждению здравоохранения «Козульская районная больница» о компенсации морального вреда в сумме 10 000 000 рублей. Свое требование мотивировала тем, что 09 мая 2015 года около 23 часов в Козульском районе Красноярского края на 5 км. автодороги Назарово-Шадрино произошло дорожно-транспортное происшествие (далее ДТП) в результате которого водитель ФИО2 погиб на месте, а пассажир ФИО1 оказался частично придавлен перевернувшимся автомобилем ГАЗ 69, был травмирован, но находился в сознании, в адекватном состоянии. Прибывшие на место происшествия медицинские работники и сотрудники полиции помогли ФИО1 освободиться от воздействия автомобиля. По дороге в п.Козулька, Красноярского края ФИО1 разговаривал с врачами в автомобиле скорой помощи, внятно отвечал на вопросы, жаловался на боли в животе.

10 мая 2015 года в 00 час. 35 мин. ФИО1 поступил в хирургическое отделение Козульской районной больницы, где при помощи медицинских работников самостоятельно перемещался, в 01 час. 40 минут самостоятельно залез на стол в рентгеновском кабинете, самостоятельно переворачивался. Переломов, в том числе и шеи в ходе обследования выявлено не было. Тем не мене в медицинской документации, а именно: в судебно-медицинском заключении указано, что имел место перелом 4-5 шейных позвонков. В 04 часа 00 мин. хирургом Козульской ЦРБ ФИО3 и врачом реаниматологом ФИО7 была сделана операция на предмет обнаружения кровотечения в брюшной полости, и не обнаружив последнего, операция была закончена. В 06 час. 00 минут больной ФИО1 был переведен в подразделение интенсивной терапии, состояние было крайне тяжелое, медикаментозная посленаркозная седация. ДД.ММ.ГГГГ в 15 часов 15 минут её сын, прожив после аварии 15 часов, умер. Медицинский персонал Козульской районной больницы не принял всех предусмотренных нормативными документами мер по оказанию медицинской помощи, а некоторые действия не были вызваны объективной необходимостью, в результате их совокупности её сына ФИО1 спасти не смогли, хотя прогноз летального исхода в данной ситуации равен 61%, а не 90% и более. Согласно заключению специалистов – медицинских работников от 10.11.2016г.: «Диагноз ушиб сердца и легких, приведшие, в конечном счете, к летальному исходу больному ФИО1 установлен не был. С учетом клинических и инструментальных данных предположение о наличии разрыва органов брюшной полости было обоснованно, но когда при операции не удалось найти причину шокового состояния (источника кровотечения), а при рентгенографии грудной клетки не было найдено жидкости в плевральной полости с учетом отсутствия снижения ЦВД и дыхательной недостаточности не более 1 степени, следовало диагностировать ушиб сердца, как основную причину шока. В пользу заинтересованности сердца были неспецифические изменения сегмента ST электрокардиограммы. Медицинская помощь ФИО1, оказанная в период нахождения его в КГБУЗ «Козульская РБ» соответствовала в целом порядку оказания неотложной медицинской помощи больному с ДТП, регламентированного приказом МЗ Красноярского края №37-орг. От 03.02.2014г. и №109-орг от 27.02.2015г. На этапе скорой медицинской помощи больному своевременно выполнен необходимый объем противошоковой терапии. Тактика ведения больного с подозрением на тупую травму живота также соответствовала общепринятому хирургическому алгоритму. После проведения диагностической лапаротомии и фиксации отсутствия тяжелой травмы брюшной полости врачами хирургом и реаниматологом не была соответствующим образом оценена тяжесть состояния больного ФИО1, интенсивная терапия острой дыхательной и сердечно-сосудистой недостаточности была неодыкватной, на что указывала стойкая гипотония, которая требовала введения сердечных гликозидов и кардиотоников. Врачами не были проведены консультации больного по телефону, не был собран консилиум, не предприняты попытки к вызову бригады врачей к больному, не осуществлена его эвакуация в Краевую клиническую больницу. Смерть пациента с учетом тяжести травмы, наличием рефрактерного шока, была условно предотвратима. При поступлении оценка по шкале SAPS 2 составляла 57 баллов, что соответствует риску летального исхода, равного 61,9%, однако отсутствие адекватного лечения на фоне не диагностированного ушиба сердца, организационных ошибок в ведении данного больного привели в конечном результате к летальному исходу. Несмотря на высокий риск наступления смерти при ушибах сердца от острой сердечнососудистой недостаточности и нарушения ритма сердца, адекватная и своевременная медицинская помощь значительно бы повышала шансы на благоприятный исход у данного больного. Таким образом, между наличием не диагностированного ушиба сердца, приведшим к отсутствию адекватного лечения и наступившим летальным исходом имеется причинно-следственная связь. Филиалом ООО «Страховая компания «Ингосстрах-М» в г.Красноярске проведена экспертиза качества оказания медицинской помощи. По результатам контрольно-экспертных мероприятий установлены нарушения при оказании медицинской помощи, в связи с чем к медицинской организации применены меры, предусмотренные ст.41 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», условиям договора на оказание и оплату медицинской помощи по обязательному медицинскому страхованию. В экспертном заключении в качестве нарушения указано, что больной не внесен в систему мониторинга пострадавших с травмами, в связи, с чем не получена консультация врача-травматолога отделения сочетанной травмы или торакального хирурга», как следствие «не соблюдение порядка оказания медицинской помощи пациенту с ДТП, в связи, с чем затруднена тактика ведения пациента, решение вопроса о переводе пациента в МО более высокого уровня оказания медицинской помощи». Из выводов экспертного заключения от 28 августа 2015 года следует, что «медицинская помощь оказана не в соответствии с принятой лечебной тактикой» (эксперт качества медицинской помощи по специальности «Хирургия» Коноваленко А.Н.). Согласно статье 19 ФЗ от 21.11.2011 года №323 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования. Пациент имеет право на: профилактику, диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям; получение консультаций врачей-специалистов; отказ от медицинского вмешательства; возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи. В данном случае вышеуказанные нормы закона при оказании медицинской помощи её сыну были нарушены. Согласно заключению специалистов от 10.11.2016г. между наличием недиагностированного ушиба сердца, приведшим к отсутствую адекватного лечения и наступившим летальным исходом имеется причинно-следственная связь. Смертью близкого ей родственника – её сына ФИО1 ей причинены нравственные страдания, второй год преследует плохой сон, периодическая бессонница, участились головные боли, повышенное давление. Хотя непосредственной причиной смерти являются последствия травмы, полученной в дорожно-транспортном происшествии, оказание некачественной медицинской помощи сделало летальный исход неизбежным. Смерть близкого человека в молодом возрасте, не успевшего создать семью, переживается особенно тяжело. Сын работал, хорошо характеризовался по работе, имел профессиональные перспективы. По характеру был добрый, отзывчивый, внимательный. Всегда оказывал помощь по хозяйству, с удовольствием выполнял её просьбы.

В судебном заседании истец Кононова Н.А. требования поддержала, обосновывая вышеизложенными обстоятельствами, кроме того, пояснила, что никакого лечения у сына не было, никаких капельниц ему не ставили, врач пришел только в 12 часов 30 минут дня, надлежащей медицинской помощи сыну оказано не было. Она потеряла любимого младшего сына, который был для неё опорой и поддержкой. Даже старший сын ей его не заменит. В связи, с чем ей причинен моральный вред в сумме 10 000 000 рублей.

Представитель ответчика Смирнова Н.И., действующая на основании доверенности от 09.01.2017г., исковые требования не признала, пояснила, что ФИО1 пострадал в результате дорожно-транспортного происшествия и был доставлен в КГБУЗ «Козульская районная больница». Согласно заключению эксперта (экспертиза трупа) № от 12.05.2015г., а также заключения от 24.03.2016г. № комиссионной экспертизы по материалам дела, которые имеются в отказном материале по факту халатности врачей, смерть ФИО1 наступила от тупой травмы грудной клетки и той тяжести ушиба сердца, при которой развивается острая сердечно-сосудистая недостаточность и сопутствующие - нарушения ритма, которые и определяют высокий риск наступления смерти, независимо от особенностей и качества оказания медицинской помощи. Это исключает причинную связь между действиями (бездействием) медицинского персонала КГБУЗ «Козульская РБ» и смертью ФИО1

Представитель третьего лица Общества с ограниченной ответственностью Страховая компания «Ингосстрах-М» в зал судебного заседания не явился, просил рассмотреть дело в его отсутствие.

Выслушав истца, представителя ответчика, свидетеля ФИО5, заключение прокурора, полагавшего требования необоснованными, исследовав материалы дела, судья находит исковые требования частично обоснованными и частично подлежащими удовлетворению.

Свидетель ФИО5 в судебном заседании показал, что к тем выводам, которые указаны в экспертизе он пришел коллегиально с задействованными специалистами. Случай с ФИО1 неординарный, сложный, диагноз больному выставлен не был. Тактика лечения была правильной, алгоритм лечения соответствовал состоянию больного, который находился в шоке, было оперативное вмешательство, никакие очаги кровотечения обнаружены не были, грубых переломов не было, а шок оставался, больной не реагировал на лечение. Больному не был установлен диагноз, от которого он умер. От сочетанной травмы больной не может умереть, больной может умереть только от последствий данной травмы. У больного было ушиблено сердце, оно стойко не выполняло свои функции. Сердце было поражено, была стойкая тахикардия. Если диагноз не был выставлен и не было предпринято никаких попыток его выставить, больной не получил лечение, которое должен был получить, что и привело к смерти. С такими травмами летальный исход 62%, при адекватном лечении, могли бы вписаться в те 38%, и больной остался бы, жив. Шок оставался из-за нехватки крови за счет работы сердца. В экспертизе не выставлена прямая причинно - следственная связь, так как диагноз выставлен не был, поэтому лечение не проводилось, есть причинно-следственная связь, но не прямая. Указано, что лечение проводилось по стандарту, ЭКГ делалось, есть признаки ушиба, они четко проявляются на ЭКГ, значит, надо было лечить сердечную мышцу. Поскольку шок продолжал оставаться, значит, эти стандарты не идут. Консилиум врачей собран не был. Для постановки данного диагноза нужно было действовать методом исключения, во первых сама зона воздействия, результаты ЭКГ, применялись хорошие препараты, но шок продолжал держаться.

Согласно ст. 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", каждый имеет право на медицинскую помощь.

Медицинские учреждения в соответствии с законодательством Российской Федерации и условиями договора несут ответственность за объем и качество предоставляемых медицинских услуг (ст. 27 Закона "О медицинском страховании граждан в Российской Федерации").

На основании пункта 2 статьи 79 Закона об охране здоровья граждан медицинская организация обязана организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи.

Согласно п. 9 ст. 19 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

В силу п. 3 ст. 98 указанного закона, вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В силу п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Согласно ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Так, в соответствии со ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 4 ГК РФ (ст. ст. 1099 - 1101 ГК РФ) и ст. 151 ГК РФ.

В соответствии с п. 1 ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Согласно истории болезни стационарного больного ФИО1 № УКЛ от 09.05.2015г. и сообщения главного врача КГБУЗ «Козульская районная больница» от 12.10.2015г. ФИО1 бригадой скорой медицинской помощи в 01 час. 35 мин. был доставлен в КГБУЗ «Козульская районная больница» в крайне тяжелом состоянии с диагнозом: Тупая травма живота. Болевой шок 1 ст. На месте ДТП пострадавший ФИО1 находился на обочине дороги придавленный в области живота транспортным средством (трактором). Пострадавший находился в сознании, предъявлял жалобы на боли в животе. Вытащить пострадавшего из-под транспортного средства не представилось возможным, о чем было сообщено в МЧС. После доставки пациента в КГБУЗ «Козульская РБ» ФИО1 сразу же был осмотрен дежурным врачом, назначены лечебно диагностические мероприятия (Rg органов брюшной полости, грудной клетки, черепа; УЗИ внутренних органов, ЭКГ, ОАК), вызван хирург, анестезиолог – реаниматолог. В 02.10 ФИО1 был осмотрен хирургом, врачом анестезиологом-реаниматологом. Выставлен диагноз ДТП. Тупая травма живота. Тупая травма грудной клетки. Травматический шок 2-3 ст. В 02.30 для исключения крови в брюшной полости, пациент ФИО1 взят в операционную, для исключения внутрибрюшного кровотечения. С 03.40 до 05.40 проведена операция: В/срединная лапаротомия. В 14.55 на фоне декомпенсации сердечно -сосудистой деятельности произошла остановка сердца. В 15.25 констатирована биологическая смерть.

Согласно акту экспертизы качества медицинской помощи от 28.08.2015г. эксперта качества медицинской помощи ФИО4 оказанной КГБУЗ «Козульская РБ» 10.05.2015г.. Диагноз, установленный медицинской организацией: ДТП. Тупая травма брюшной полости, кровоизлияние в корень брыжейки тонкой кишки. Закрытая травма грудной клетки. Синдром сдавления. Травматический шок 3 ст. Выявлены дефекты медицинской помощи: данные о больном не внесены в систему мониторинга пострадавших с травмами. Не получена консультация врача-травматолога отделения сочетанной травмы или торакального хирурга. Несоблюдения порядков оказания медицинской помощи пациенту с ДТП (невыполнение приказа министерства здравоохранения Красноярского края (от 03.02.2014 №37-орг). Выводы: медицинская помощь оказана не в соответствии с принятой лечебной тактикой.

Согласно «Заключению специалистов Общества с ограниченной ответственностью «Сибирского экспертно-правового центра» от 10.11.2016г.: заключению врача анестезиолог-реаниматолог высшей квалификационной категории, главного внештатного специалиста анестезиолог-реаниматолога министерства здравоохранения Красноярского края, заведующего кафедрой анестезиологии и реаниматологии ИПО ФГБОУ ВО КрасгМУ им.проф.В.Ф. Войно-Ясенецкого Минздрава России д.м.н., профессора Грицана Алексея Ивановича» основной причиной смерти ФИО1 явился сочетанная травма, возникшая вследствие ДТП, характеризующаяся тупой травмой брюшной полости, повреждением внутренних органов; ушибом передней грудной стенки, закрытой травмой грудной клетки; осложнившаяся травматическим шоком 3 степени. Непосредственной причиной смерти явилась острая недостаточность кровообращения, как проявление «рефрактерного» травматического шока, в том числе связанного с неспособностью сердца выполнять насосную функцию вследствие его (сердца) ушиба (который является частью закрытой травмы грудной клетки). Также определенную роль в непосредственной смерти сыграло, вклинение мозжечка в большое затылочное отверстие, что подтверждается наличием на миндалинах мозжечка кольцевидной полосы, отображающей большое затылочное отверстие. «Рефрактерность» шока подтверждается следующими фактами: отсутствие абсолютной кровопотери (наличие только относительной) – уровни гемоглобина в динамике 160 и 150 г/л: ЦВД-90-80 мм вод.ст: невозможность стабилизации артериальной гипотензии, несмотря на адекватную инфузионную терапию и применение инотропной и вазопрессорной поддержки в возрастающих дозах на основе дофамина и адреналина. Смерть пациента была с учетом тяжести травмы, наличием рефрактерного шока, непредотвратимая. Уже при поступлении оценка по шкале SAPS 2 составляла 57 баллов, что соответствует риску летального исхода, равного 61,9%.

Согласно «заключению врача кардиолога высшей квалификационной категории, доктора медицинских наук, доцента заведующего кафедрой мобилизационной подготовки здравоохранения, медицины катастроф, скорой помощи с курсом ПО ФГБОУ ВО КрасгМУ им.проф. В.Ф.Войно-Ясенецкого Минздрава России Веселовой Ольги Федоровны, Штегмана Олега Анатольевича» согласно данным истории болезни № пациента ФИО1 больной был доставлен в Казульскую ЦРБ 10.05.2015г. в 01 час.35 мин. с явлениями травматического шока, возникшего вследствие автодорожной травмы грудной клетки и живота. Во время транспортировки больной получал противошоковую терапию в машине СМП. В стационаре продолжено введение кристаллоидных и коллоидных растворов, инотропная поддержка дофамином в нарастающих дозах, с подключением инфузии адреналина в нарастающих дозах. В связи с абдоминальными болями, шоком, выявлением свободной жидкости в брюшной полости на УЗИ был заподозрен разрыв органов брюшной полости и темоперитонеум. Выполнена ревизия органов брюшной полости, выявлены небольшие кровоизлияния без разрывов органов. При нарастании явления шока наступила остановка кровообращения. Реанимационные мероприятия проведены в полном объеме, но они оказались неэффективными. Заключительный диагноз стационара: «ДТП. Тупая травма брюшной полости. Кровоизлияние в корень тонкой кишки. Ушиб передней брюшной стенки. Закрытая травма грудной клетки, синдром сдавления. Травматический шок 2-3 ст.острая сердечно-дыхательная недостаточность. При вскрытии были выявлены признаки ушиба легких (кровоизлияния и отек), ушиба сердца (кровоизлияние в перикард, очаговая фрагментация кардиомиоцитов), шока. Таким образом, с учетом клинических и инструментальных данных предположение о наличии разрыва органов брюшной полости было обоснованным. Но когда при операции не удалось найти причину шокового состояния (источника кровотечения), а при рентгенографии грудной клетки не было найдено жидкости в плевральной полости, с учетом отсутствия снижения ЦВД и дыхательной недостаточности не более 1 степени, следовало диагностировать ушиб сердца, как основную причину шока. В пользу заинтересованности сердца были неспецифические изменения сегмента ST электрокардиограммы. Лечение больного проводилось правильно, так как при шоке, обусловленном острой сердечной недостаточностью также должна проводиться терапия дофамином и адреналином, а также инфузионная терапия.

Проводимая фармакотерапия соответствует стандартам и протоколам ведения больных с травматическим шоком 2-3 степени «острой сердечно-дыхательной недостаточности»: инфузионная терапия, вазопрессорная, поддержка и инотропная терапия проводилась с соблюдением разовых и суточных дозировок.

Согласно заключению специалистов причиной смерти ФИО1 являлась острая сердечно- сосудистая и нарастающая дыхательная недостаточность с развитием декомпенсированного травматического шока на фоне некомпенсированной гипотонии, развившиеся как осложнение тупой травмы грудной клетки с ушибом сердца и легких. Данный вывод подтверждается клиническими данными: (боли в грудной клетки, тяжелое состояние больного при отсутствии скелетной травмы и кровопотери, гипотония до АД 100/60 мм.рт.ст., синусовая тахикардия до 130 до 130 в мин., пульс слабого наполнения), данными ЭКГ-графии (признаки и нарушения деполяризации левого желудочка в виде подъема сегмента ST в V3 до 2мм., депрессии сегмента ST в отведениях 1,3 до 2 мм., высокой амплитуде зубца Т в V1-2), результатами судебно-медицинской экспертизы (в прикорневой зоне обоих легких отмечаются темно-красные кровоизлияния, на передних, поверхностях по всем долям обоих легких отмечаются множественные, темно-вишневые, овальные кровоизлияния (ушибы), размерами от 1х0,7 см. до 1,3х0,9 см., на глубину до 0,6 см. темно-красные кровоизлияния в парааортальной клетчатке грудного отдела аорты, множественные, неправильно-овальные, темно-красные кровоизлияния, размерами от 0,3х0,2 см. до 0,8х1,4 см. на поверхности перикарда, геморрагический выпот в перикардиональной сумке, а также результатами судебно-гистологического исследования (острое малокровие головного и спинного мозга, миокарда, печени, пожелудочной железы, сосудов МЦР почки, очаговая фрагментация кардиоцитов на фоне артериоспазма (с соответствующими признаками очаговой релаксации саркомеров в поляризованном свете), в легком отек, диффузные внутриальвеолярные кровоизлияния. Диагноз ушиб сердца и легких, приведшие в конечном итоге к летальному исходу больному ФИО1 в КГБУЗ «Козульская РБ» выставлен не был. С учетом клинических и инструментальных данных предположение о наличии разрыва органов брюшной полости было обоснованным, но когда при операции не удалось найти причину шокового состояния (источника кровотечения), а при рентгенографии грудной клетки не было найдено жидкости в плевральной полости, с учетом отсутствия снижения ЦВД и дыхательной недостаточности не более 1 степени, следовало диагностировать ушиб сердца, как основную причину шока. В пользу заинтересованности сердца были неспецифические изменения сегмента ST электрокардиограммы. Медицинская помощь ФИО1 оказанная в период нахождения его в КГБУЗ «Козульская РБ» соответствовала в целом порядку оказания неотложной медицинской помощи больному с ДТП, регламентированного приказами МЗ Красноярского края №37-орг от 03.02.2014г. и №109-орг от 27.02.2015г. На этапе скорой медицинской помощи больному своевременно выполнен необходимый объем противошоковой терапии. Тактика ведения больного с подозрением на тупую травму живота также соответствовала общепринятому хирургическому алгоритму. После проведения диагностической лапаротомии и фиксации отсутствия тяжелой травмы брюшной полости врачами хирургом и реаниматологом не была соответствующим образом оценена тяжесть состояния больного ФИО1 интенсивная терапия острой дыхательной и сердечно -сосудистой недостаточности была неадекватной, на что указывала стойкая гипотония, которая требовала введения сердечных гликозидов и кардиотоников. Врачами не были проведены консультации больного по телефону, не был собран консилиум, не предприняты попытки к вызову бригады врачей к больному, не осуществлена его эвакуация в Краевую клиническую больницу. Смерть пациента была с учетом тяжести травмы, наличием рефрактерного шока, условно предотвратимая. При поступлении оценка по шкале SAPS 2 составляла 57 баллов, что соответствует риску летального исхода, равного 61,9%, однако отсутствие адекватного лечения на фоне диагностированного ушиба сердца, организационных ошибок в ведении данного больного привели в конечном результате к летальному исходу. Несмотря на высокий риск наступления смерти при ушибах сердца от острой сердечно -сосудистой недостаточности и нарушения ритма сердца, адекватная и своевременная медицинская помощь значительно бы повышала шансы на благоприятный исход у больного. Таким образом, между наличием недиагностированного ушиба сердца приведшим к отсутствию адекватного лечения и наступившим летальным исходом имеется причинно-следственная связь.

Таким образом, как следует из заключения специалистов «Сибирского экспертно-правового центра» от 10.11.2016г. и акта экспертизы качества медицинской помощи (целевой) от 28.08.2015г. медицинская помощь больному ФИО1 КГУЗ «Козульская районная больница» была оказана некачественно, данные о больном не были внесены в систему мониторинга пострадавших с травмами, в связи, с чем не получена консультация врача-травматолога отделения сочетанной травмы или торакального хирурга. Диагноз ушиб сердца и легких, приведшие в конечном итоге к летальному исходу больному выставлен не был. Смерть пациента была с учетом тяжести травмы, наличием рефрактерного шока, условно предотвратима, однако отсутствие адекватного лечения на фоне недиагностированного ушиба сердца, организационных ошибок в ведении данного больного привели в конечном результате к летальному исходу. При этом отсутствие прямой причинно-следственной связи между смертью ФИО1 и некачественно оказанной медицинской помощью не исключают гражданско-правовую ответственность за неполное и недостаточно эффективное лечение. Кроме того, в судебном заседании допрошенный в качестве специалиста ФИО5 подтвердил, что установить диагноз, приведший в конечном итоге в летальному исходу больного было возможно, действовать необходимо было методом исключения, должна была учитываться сама зона воздействия, результаты ЭКГ, согласно которых были неспецифические изменения сегмента ST электрокардиограммы, применялись хорошие препараты, но шок продолжал держаться.

Судом не принимается в качестве доказательства в соответствии со ст.67 ГПК РФ заключение комиссионной экспертизы по материалам проверки КРСП №27 от 15.02.2016г., меддокументам, по факту смерти ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку данная экспертиза проводилась в рамках материала доследственной проверки по сообщению о халатности врачей, а не в рамках рассмотрения гражданского дела, выполнена не в соответствии со ст.ст.79-86 ГПКРФ, следовательно, является как не относимым, так и не допустимым доказательством.

Поскольку ФИО1 медицинские услуги были оказаны некачественно, не был выставлен диагноз, в связи, с чем лечение было проведено неполное и недостаточно эффективное, истице был причинен моральный вред, который заключается в нравственных переживаниях в связи с утратой близкого человека - сына, смерть которого могла быть предотвращена в случае оказания ему надлежащей медицинской помощи. При определении размера компенсации морального вреда следует учесть, что у истицы невосполнимо утрачены родственные связи с сыном ФИО1, который для неё был опорой и поддержкой, а также эмоциональное состояние истицы, конкретные обстоятельства по факту смерти ФИО6, тяжесть полученных травм в результате ДТП, характер и степень физических и нравственных страданий. С учетом перечисленных обстоятельств, а также требований разумности и справедливости суд определяет размер компенсации морального вреда в сумме 50000 рублей.

В остальной части удовлетворения исковых требований следует отказать в связи с необоснованностью.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ,

Р Е Ш И Л:

Исковые требования Кононовой ФИО17 к КГБУЗ «Козульская районная больница» о возмещении морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с Краевого государственного учреждения здравоохранения «Козульская районная больница» в пользу Кононовой ФИО17 компенсацию морального вреда в размере 50000 (пятьдесят тысяч) рублей.

В остальной части удовлетворения исковых требований отказать.

Взыскать с Краевого государственного учреждения здравоохранения «Козульская районная больница» в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 300 рублей.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Красноярский краевой суд через Козульский районный суд Красноярского края в течение месяца со дня изготовления мотивированного решения суда.

Председательствующий судья: О.В.Чижикова

Решение изготовлено в окончательной форме 24.03.2017 года.