Судебный акт #1 (Постановление) по делу № 1-14/2017 (1-247/2016;) от 14.09.2016

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

09 января 2017 года                                                                            город Кисловодск

    Кисловодский городской суд Ставропольского края в составе:

    председательствующего судьи Параскевова Н.Н.,

    при секретаре Бабкиной Е.С.,

с участием:

государственного обвинителя – помощника прокурора г. Кисловодска Веха Н.А. (по поручению прокурора Ставропольского края);

подсудимого ДГН,

защитника подсудимого ДГН - адвоката Дергачевой В.И. на основании ордера № от ДД.ММ.ГГГГ и удостоверения № от ДД.ММ.ГГГГ,

подсудимого ДВН,

защитника подсудимого ДВН - адвоката Архипова Л.М. на основании ордера № от ДД.ММ.ГГГГ и удостоверения № от ДД.ММ.ГГГГ,

подсудимого КСВ,

защитника подсудимого КСВ - адвоката Онежко В.Е. на основании ордера № от ДД.ММ.ГГГГ и удостоверения № от ДД.ММ.ГГГГ,

представителя потерпевшего - ПАО Банка «ВТБ 24» ИНЕ по доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ,

рассмотрев в помещении Кисловодского городского суда в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении:

ДГН, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес> края, гражданина Российской Федерации, имеющего высшее образование, женатого, имеющего на иждивении двух малолетних детей и одного несовершеннолетнего ребенка, пенсионера, зарегистрированного и проживающего по адресу: <адрес>, не судимого,

обвиняемого в совершении преступлений предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 УК РФ,

ДВН, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес> Республики Азербайджан, гражданина Российской Федерации, имеющего высшее образование, женатого, имеющего на иждивении двух малолетних детей, не работающего, зарегистрированного и проживающего по адресу: <адрес>, не судимого,

обвиняемого в совершении преступлений предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 УК РФ,

КСВ, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес> края, гражданина Российской Федерации, имеющего высшее образование, холостого, имеющего малолетнего ребенка, работающего директором ООО «Магик», зарегистрированного и проживающего по адресу: <адрес>, пер. Физкультурный, <адрес>, не судимого,

обвиняемого в совершении преступлений предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 2 ст. 327 УК РФ,

        УСТАНОВИЛ:

ДГН, ДВН и КСВ органом предварительного следствия обвиняются в совершении в составе организованной группы преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, а КСВ также в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 327 УК РФ.

В судебном заседании обвиняемые и их защитник заявили ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору <адрес> в порядке ст. 237 УПК РФ.

Так, в обоснование своего ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору обвиняемый ДГН и его защитник указали, что:

- вопреки изложенным в обвинительном заключении сведениям КЕН совершила хищение денежных средств, принадлежащих заемщикам, а не банкам, не правильно были определены потерпевшие по уголовному делу, при этом нигде в предъявленном обвинении не указано каким способом – путем обмана или злоупотребления доверием были введены в заблуждение сотрудники банка;

- по всем эпизодам обвинения органом предварительного следствия действия ДГН квалифицированы как хищение чужого имущества путем обмана, хотя, по мнению защиты, по ряду эпизодов исходя из текста обвинительного заключения, в качестве способа совершенного преступления имеет место обман, а не злоупотребление доверием;

- в обвинительном заключении не раскрыто содержание вмененного ДГН квалифицирующего признака – использования своего служебного положения;

- в предъявленном обвинении, в описании структуры якобы созданной КЕН организованной группы указано, что участники организованной группы заранее договорились частично исполнять обязательства по заключенным кредитным договорам путем производства текущих платежей, а затем прекращать выплаты, имитируя неплатежеспособность заемщика, однако, далее, ни по одному из эпизодов обвинения, не указано - сколько же конкретно платежей и в течение какого времени и в какой сумме было внесено участниками организованной группы по кредитам в целях завуалирования преступной деятельности;

- в предъявленном ДГН обвинении по двум из эпизодов: хищение денежных средств ПАО Банка ВТБ 24 посредством оформления кредита на ААБ в сумме 2 000 001 рублей и хищение денежных средств ПАО Банка ВТБ 24 посредством оформления кредита на КРВ в сумме 3 000 000 рублей указано, что ДГН, формально осуществил проверки наличия предпринимательской деятельности, однако, содержание данного утверждения (о формальном проведении проверки) никак не раскрыто, в связи с чем, не конкретизирован способ совершения преступления;

- следствием не установлен собственник <адрес>, для приобретения которой ААБ по одному из эпизодов получался кредит на сумму 4 000 000 рублей, а приведена лишь МГО как продавец фактически принадлежащей ей квартиры;

- имеются противоречия между содержанием предъявленного обвинения и сведениями, отраженными в решении суда по гражданскому делу (сумма кредита по договору между ААБ и Банком ВТБ 24 (ЗАО) по договору №);

- имеются противоречия и в самом предъявленном ДГН обвинении: исходя из текста обвинения он был вовлечен в преступную группу в мае 2010 года, при этом, предварительную проверку ААБ по базе данных на предмет возможного получения кредита провел в апреле 2010 года, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ; по эпизоду хищения денежных средств Банка ВТБ 24 посредством оформления ипотечного кредита на имя КРВ на сумму 2 520 000 рублей ДД.ММ.ГГГГ указано, что помимо кредита КРВ была предоставлена кредитная карта с установленным лимитом 96 200 рублей, при этом указано, что он получил кредитную карту с установленным лимитом 96 500 рублей; по эпизоду оформления кредитов на имя ОАМ, АКБ и ТТЛ кредитные договоры от имени банка заключила НХА, однако в действительности договоры по этим эпизодам от имени банка заключала НХА; при оформлении кредита на имя АКБ, (06 эпизод) участники организованной группы осуществляли подготовительные действия в мае 2011 года, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ;

- в обвинительном заключении следователем приведены не все доказательства на которые ссылается сторона защиты, при этом в качестве таковых приведены доказательства, на которые сторона защиты не ссылалась как на доказательства невиновности подсудимого, напротив, указывая на их недопустимость;

- все следственные действия по уголовному делу, произведенные после декабря 2015 года являются незаконными, поскольку произведены неуполномоченными лицами за пределами процессуальных сроков установленных законом, поскольку прокурором при возвращении дела в орган предварительного расследования не вынесено мотивированного постановления, следователю, который предъявлял окончательное обвинение и составлял обвинительное заключение производство предварительного расследования никто не поручал, такое поручение давалось следователю ААВ, однако, он дело к производству в течение двух месяцев так и не принял.

В обоснование своего ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору обвиняемый ДВН и его защитник указали, что:

- все следственные действия по уголовному делу, произведенные после декабря 2015 года являются незаконными, поскольку произведены неуполномоченными лицами за пределами процессуальных сроков установленных законом, поскольку прокурором при возвращении дела в орган предварительного расследования не вынесено мотивированного постановления, следователю, который предъявлял окончательное обвинение и составлял обвинительное заключение производство предварительного расследования никто не поручал, такое поручение давалось следователю ААВ, однако, он дело к производству в течение двух месяцев так и не принял;

- по уголовному делу ошибочно определены в качестве потерпевших банки, поскольку фактически, таковыми должны выступать заемщики, которые искусственно выведены из числа участников уголовного судопроизводства, что подтверждается решениями судов по гражданским делам;

- в предъявленном обвинении никак не оговорены произведенные до возбуждения уголовного дела платежи по каждому кредиту, которые по большинству из них составили более 50 процентов;

- ДВН предъявлено обвинение в совершении тех действий, которые он не мог совершать в силу занимаемой им должности;

- признак использования ДВН своего служебного положения в обвинительном заключении никак не раскрыт;

- по ряду эпизодов, исходя из текста обвинительного заключения, в качестве способа совершенного преступления имеет место не обман, а злоупотребление доверием;

- по ряду эпизодов обвинения конкретные действия ДВН ничем не обоснованы.

В обоснование своего ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору обвиняемый КСВ и его защитник указали, что:

- все следственные действия по уголовному делу, произведенные после возвращения дела прокурору из суда при первоначальном возвращении в порядке ст. 237 УПК РФ являются незаконными, поскольку прокурором при возвращении дела в орган предварительного расследования не вынесено мотивированного постановления;

- в предъявленном КСВ обвинении не указано – получил он вознаграждение за изготовление фиктивных печатей или нет, не указано где находился КСВ ДД.ММ.ГГГГ (дата получения кредита (денег) КЕН, имеются противоречия в части лимита на полученной КРВ кредитной карте (96 200 рублей и 96 500 рублей).

Государственный обвинитель Веха Н.А. возражала против возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, пояснив, что все приведенные стороной защиты и другие обстоятельства, могут быть устранены в ходе судебного рассмотрения уголовного дела.

       Представитель потерпевшего ПАО Банка «ВТБ 24» по доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ ИНЕ полагал необходимым возвратить уголовное дело прокурору <адрес> для устранения недостатков имеющихся в обвинительном заключении.

Выслушав мнения участников судопроизводства, обозрев обвинительное заключение, суд приходит к выводу о необходимости возвращения уголовного дела прокурору <адрес>, для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, по следующим основаниям.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основании данного заключения.

    По смыслу п. 1 ч. 1 ст. 237, ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ обвинительное заключение исключает возможность постановления приговора, если в ходе предварительного расследования допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь указывает существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела, и соответствующие обстоятельства в силу п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ подлежат обязательному доказыванию.

В соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу одними из обстоятельств, подлежащих доказыванию, являются: событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), а также характер и размер вреда причиненного преступлением.

Вместе с тем, обвинительное заключение содержит недостатки, поскольку составлено с нарушениями ч. 1 ст. 220 и п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, является неконкретными и противоречивым, что нарушает права обвиняемых на защиту.

    Согласно предъявленному ДГН обвинению он, в мае 2010 года по предложению КЕН согласился принять участие в совершении хищений кредитных денежных средств путем обмана в составе созданной последней организованной группы (т. 124 л.д. 5 абзацы 2 и 3).

     При этом, указанное обвинение предъявленное ДГН противоречит фактическим данным, изложенным в предъявленном ему обвинении по эпизоду совершения хищения путем обмана денежных средств Банка ВТБ 24 (ЗАО) с привлечением МГО на сумму 4 000 000 рублей, где указано о том, что ДГН в апреле 2010 года, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ, являясь сотрудник банка и участником организованной группы, получив от другого участника - КЕН соответствующую информацию, действуя умышленно, из корыстных побуждений для достижения цели организованной группы, представил КЕН информацию на ААБ о возможности оформления на него кредита (т. 124 л.д. 12, абзацы 1 и 2).

    Исходя из приведенных обстоятельств, предъявленное ДГН обвинение содержит очевидные противоречия, касающиеся того, что по утверждению стороны обвинения он вступил в состав организованной группы в мае 2010 года, что само по себе исключает возможность совершения им каких-либо преступный действий в составе данной организованной группы в апреле 2010 года, однако, в обвинении, предъявленном ДГН, содержатся и сведения о его преступной деятельности в составе указанной организованной группы в апреле 2010 года по эпизоду хищения денежных средств Банка ВТБ 24 (ЗАО) с привлечением МГО на сумму 4 000 000 рублей.

    Кроме того, суд усматривает противоречия в предъявленном ДГН обвинении и в части описания в обвинении времени совершения им преступных действий по эпизоду хищения денежных средств Банка ВТБ 24 (ЗАО) с привлечением АКБ на сумму 2 618 000 рублей (т. 124 л.д. 26-28), поскольку описывая его преступные действия по данному эпизоду следствием указано на совершение им и другими участниками организованной группы мошеннических действий «в мае 2011 года, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ года», при этом данная формулировка времени совершения преступления неконкретна и противоречива, поскольку совершение каких-либо действий в мае 2011 года, исключает их совершение в июне этого же года.

    Как установлено судом, в предъявленном ДГН обвинении по эпизоду хищения денежных средств Банка ВТБ 24 (ЗАО) с привлечением КРВ на сумму 3 000 000 рублей (т. 124 л.д. 43 абзац 1) в нарушение требований ч. 1 ст. 220 и п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ отсутствуют сведения о месте совершения преступления – отсутствует указание на то где ДГН в период времен с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, используя свое служебное положение, формально осуществил проверку наличия предпринимательской деятельности КРВ, а также проинформировал организатора преступной группы КЕН о времени звонка головного офиса банка, с целью проверки заемщика.

    Кроме того, как обосновано указывает сторона защиты в предъявленном подсудимым обвинении содержится и неустранимое в судебном заседании противоречие касающееся способа совершенного преступления, а именно: при описании в обвинительном заключении обстоятельств создания организованной группы, вхождения в ее состав членов, а также описании способа совершения ими преступления указано, что «С целью увеличения преступного дохода, завуалирования своей преступной деятельности, создания у потенциальных заемщиков и должностных лиц кредитных учреждений, не осведомленных о преступных действиях и намерениях преступной группы, видимости их добропорядочности, добросовестности и платежеспособности, а также избежания ответственности, участники организованной группы заранее договорились частично исполнять обязательства по заключенным кредитным договорам, путем производства текущих платежей, а затем прекращать выплаты, имитируя неплатежеспособность заемщика (т. 124 л.д. 7 абзац 3 и далее), однако, в последующем, в тексте предъявленного подсудимым обвинения сведения о том осуществляли ли участники организованной группы указанные действия и если да, то кто именно, по каким эпизодам, в какое время, месте и каким образом и в каком размере, а если нет, то по каким причинам – не указано, что также свидетельствует о неконкретности и противоречивости предъявленного подсудимым обвинения, касающегося способа совершенного преступления, а также характера и размера причиненного преступлениями вреда.

    Таким образом, предъявленное ДГН, ДВН и КСВ обвинение неконкретно и противоречиво, в обвинительном заключении, в нарушение ч. 1 ст. 220 и п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ отсутствуют сведения о способе, времени и месте совершения каждого из преступлений, характере и размере вреда, других последствиях, что имеет значение для данного уголовного дела.

    Предъявленное подсудимым обвинение ограничивает их право на защиту, а также исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе представленного обвинительного заключения.

Принимая решение о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ суд учитывает и то обстоятельство, что по смыслу закона, лицо, привлеченное к уголовной ответственности, защищается именно от того обвинения, которое ему предъявлено, в том числе и в части способа, времени и места совершения инкриминируемого ему преступления.

Согласно положений ст. 15 УПК РФ, функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. В соответствии с ч. 1 ст. 252 УПК РФ, судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

По смыслу закона суд не является органом, уполномоченным предъявлять обвинение лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело, указывать адрес места совершения преступления, способ и время его совершения, устранять нарушения допущены органом предварительного расследования, дополняя и изменяя в этой части фактические обстоятельства обвинения, которые не были указаны органом следствия, либо были указаны с наличием существенных противоречий. Изложенное повлекло бы нарушение права лица, привлеченного к уголовной ответственности, на защиту.

Вопреки доводам государственного обвинителя указанные нарушения не могут быть устранены при рассмотрении дела в суде первой инстанции, поскольку обвинительное заключение по делу, составленное с существенным нарушением требований ст. 220 УПК РФ, в силу п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ исключает возможность постановления судом приговора или вынесение иного решения, и предполагает возвращение уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Доводы прокурора о возможности самостоятельного устранения судом выявленных нарушений, не состоятельны и противоречат нормам уголовно-процессуального закона, поскольку определение существа обвинения и указание в нем всех фактических данных, подлежащих обязательному доказыванию на стадии досудебного производства, относится к исключительной компетенции следственных органов.

Возвращение уголовного дела прокурору для устранения недостатков обвинительного заключения не противоречит конституционно-правовой позиции Конституционного Суда РФ, отраженной в Определении №-О от ДД.ММ.ГГГГ, Определении №-ОО от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой возвращение уголовного дела прокурору в случаях выявления допущенных в ходе досудебного производства существенных процессуальных нарушений имеет целью приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями, установленными в уголовно-процессуальном законе, с тем, чтобы после устранения выявленных нарушений и предоставления участникам уголовного судопроизводства возможности реализовать соответствующие права вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия решения, благодаря чему обеспечиваются гарантированные Конституцией РФ право каждого, в том числе обвиняемого на судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

Вместе с тем, давая оценку другим доводам стороны защиты о необходимости возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ – суд находит их не состоятельными ввиду следующего.

Так, доводы стороны защиты о том, что вопреки изложенным в обвинительном заключении сведениям КЕН совершила хищение денежных средств принадлежащих заемщикам, а не банкам, о том, что не правильно были определены потерпевшие по уголовному делу, о том, что следователем действия обвиняемых были квалифицированы как мошенничество путем обмана, а на самом деле исходя из текста обвинительного заключения следует, что по некоторым эпизодам имело место злоупотребление доверием, о том, что имеются противоречия между содержанием предъявленного обвинения и сведениями отраженными в решении суда по гражданскому делу – отвергаются судом поскольку фактически представляют собой оценку стороной защиты обстоятельств предъявленного обвинение и несогласие с ним, однако, данные доводы подлежат проверке судом по результатам проведения судебного следствия, при этом суд принимает во внимание и то обстоятельство, что возможное уточнение наименования способа совершения преступления, без изменения фактических обстоятельств приведенных в обвинении, само по себе не сможет явиться препятствием для вынесения приговора или другого итогового судебного решения, которым завершится рассмотрение уголовного дела по существу.

Вопреки доводам стороны защиты в предъявленном обвинении указан способ введения в заблуждение сотрудников банка лицами, входящими по версии органа предварительного расследования в состав организованной группы, и раскрыто в чем заключалось использование ДГН и ДВН их служебных положений, при этом доводы защиты о том, что ДВН вменены в обвинении действия, которые он не мог совершать в силу занимаемой должности – также отвергаются судом, поскольку указанные обстоятельства также подлежат проверке в ходе судебного следствия и данным доводам стороны обвинения может быть дана оценка только в итоговом судебном акте, которым завершится рассмотрение уголовного дела по существу.

Само по себе: не отражение в тексте обвинительного заключения по одному из эпизодов предъявленного ДГН обвинения собственника <адрес>, для приобретения которой ААБ получался кредит на сумму 4 000 000 рублей, с приведением МГО как продавца фактически принадлежащей ей квартиры; наличие в обвинении по одному из эпизодов обвинения ДГН в хищении денежных средств Банка ВТБ 24 посредством оформления ипотечного кредита на имя КРВ на сумму 2 520 000 рублей ДД.ММ.ГГГГ сведений о том, что помимо кредита КРВ была предоставлена кредитная карта с установленным лимитом 96 200 рублей, с указанием на то, что он получил кредитную карту с установленным лимитом 96 500 рублей; наличие по эпизодам обвинения ДГН в оформлении кредитов на имя ОАМ, АКБ и ТТЛ ссылки на заключение кредитных договоров от имени НХА – также вопреки доводам стороны защиты не свидетельствует о невозможности вынести приговор или иное судебное решение по данным эпизодам обвинения, поскольку соответствующие обстоятельства подлежат подтверждению или опровержению представленными суду сторонами доказательствами.

Не приведение следователем в обвинительном заключении всех доказательств, на которые ссылается сторона защиты и приведение в качестве таковых доказательств, на которые сторона защиты не ссылалась также само по себе не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, поскольку данные нарушения могут быть устранены в ходе судебного заседания путем представления суду стороной защиты всех тех доказательств, на которые она ссылается.

Утверждение стороны защиты о том, что все следственные действия по уголовному делу, произведенные после декабря 2015 года являются незаконными, поскольку произведены неуполномоченными лицами за пределами процессуальных сроков установленных законом, поскольку прокурором при возвращении дела в орган предварительного расследования не вынесено мотивированного постановления, следователю, который предъявлял окончательное обвинение и составлял обвинительное заключение производство предварительного расследования никто не поручал – является несостоятельным, поскольку уголовно-процессуальный закон не обязывает прокурора в случае направления им уголовного дела руководителю следственного органа, после возвращения дела судом в порядке ст. 237 УПК РФ – выносить по этому поводу мотивированное постановление, при этом в материалах уголовного дела имеются сведения о принятии уголовного дела после такого возвращения к производству следователем ААА (т. 122 л.д. 6), со ссылкой на его действия по поручению руководителя следственного органа, а также сведения о возобновлении производства по уголовному делу именно данным следователем, ДД.ММ.ГГГГ с установлением срока следствия начальником следственного органа на 01 месяц (т. 122 л.д. 2-5), что опровергает соответствующие доводы представителей стороны защиты.

Суд отвергает доводы стороны защиты о том, что основанием для возвращения уголовного дела прокурору следует признать то, что в предъявленном ДГН обвинении по двум из эпизодов: хищении денежных средств ПАО Банка ВТБ 24 посредством оформления кредита на ААБ в сумме 2 000 001 рублей и хищении денежных средств ПАО Банка ВТБ 24 посредством оформления кредита на КРВ в сумме 3 000 000 рублей указано, что ДГН, формально осуществил проверки наличия предпринимательской деятельности, однако, содержание данного утверждения (о формальном проведении проверки) никак не раскрыто, то есть не конкретизирован способ совершенного преступления – поскольку сама по себе формулировка обвинения о формальном проведении ДГН соответствующих проверок, фактически осведомленным по версии органа предварительного следствия о преступных действиях участников организованной преступной группы, не требует какой-либо дополнительной конкретизации.

Оснований для изменения избранных в отношении подсудимых мер пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении – суд не усматривает.

    На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 220, 237, 256 УПК РФ, суд

    ПОСТАНОВИЛ:

Уголовное дело по обвинению ДГН в совершении преступлений предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 УК РФ, ДВН, в совершении преступлений предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 ч. 4 ст. 159 УК РФ, КСВ в совершении преступлений предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 2 ст. 327 УК РФ - на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ - возвратить прокурору <адрес> для устранения недостатков содержащихся в обвинительном заключении.

Меры пресечения в отношении ДГН, ДВН и КСВ – оставить без изменений в виде подписок о невыезде и надлежащем поведении.

    Постановление может быть обжаловано в <адрес>вой суд в течение 10 суток со дня его вынесения, через Кисловодский городской суд.

    Председательствующий судья                        подпись              Н.Н. Параскевов

    На ДД.ММ.ГГГГ постановление не вступило в законную силу.

    Судья                                                                                        Н.Н. Параскевов