Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-1911/2017 ~ М-13424/2016 от 09.01.2017

                                                                                                                                                     Дело № 2-1911/17

                                                                           РЕШЕНИЕ

       именем Российской Федерации

16 марта 2017 года                                                                                                                        г.Благовещенск

Благовещенский городской суд Амурской области в составе:

председательствующего судьи Гоковой И.В.,

при секретаре Кафановой В.С.,

с участием истца Соколова В.Н. посредством видеоконференцсвязи, представителя ответчика Ожановой Р.К., представителя третьих лиц – Кузнецовой С.А.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Соколова Владимира Николаевича к Министерству финансов Российской Федерации в лице УФК по Амурской области о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащими условиями содержания в следственном изоляторе,

УСТАНОВИЛ:

Соколов В.Н. обратился в суд с иском, в обоснование заявленных требований указав, что в период времени с февраля 1999 года по июль 2001 года он содержался под стражей в следственном изоляторе г.Благовещенска Амурской области. По прибытии в следственный изолятор истец был помещен в бокс, площадь которого составляет примерно 12 кв.м. Вместе с ним в бокс были помещены и другие арестованные в количестве более двадцати человек. Освещение бокса осуществлялось одной электролампой мощностью 30-40 Вт, естественный свет в бокс не проникал, поскольку оконный проем, имевшийся в помещении, был закрыт со стороны улицы стальным листом, а с внутренней листом железа с отверстиями и решеткой из стальной арматурной проволоки. Вентиляционное сооружение отсутствовало, а имеющееся над входной дверью в стене под потолком сквозное отверстие было приспособлено для помещения туда электрической лампы для освещения. Через десять – пятнадцать минут содержание в таком боксе становилось невыносимым и мучительным из-за отсутствия свежего воздуха. Бетонный пол и бетонные стены бокса покрывались влагой, испарениями которой приходилось дышать в сущности в герметично закрытом боксе. На тот период времени истец страдал заболеванием туберкулез легких и состоял на второй группе диспансерного учета, в связи с чем, его страдания из-за отсутствия доступа свежего воздуха становились еще более мучительными и невыносимыми. Отхожее место не было отгорожено от общей площади помещения и не являлось личным местом. Места для сидения были выполнены в виде двух лавочек, расположенных вдоль двух стен, которых явно было недостаточно для размещения всех арестованных, поэтому часть заключенных размещалась на своих личных вещах, которые лежали на бетонном полу, покрытом влагой. Водопроводный кран для набора питьевой воды был вбетонирован в стену в виде изогнутой стальной трубы, заржавевшей от времени влаги, и располагался непосредственно над отхожим местом. Унитаз, как таковой, отсутствовал. Вместо него в бетонном полу было выполнено отверстие, служившее канализацией. Раковины для умывания в боксе также не имелось. Эти условия не соответствовали санитарным нормам и стандартам, приносили неудобство и унижали человеческое достоинство. Обыск истца в нарушение положений Европейских пенитенциарных правил проводился в присутствии сотрудника противоположного пола. При получении спальных принадлежностей, истцу был выдан матрац, представляющий собой хлопчатобумажный мешок, набитый комками технической ваты, который был грязным и имел множество дыр и порывов по бокам швов. Подушек в наличии не было вообще, поскольку следственный изолятор был переполнен, а выданные истцу две простыни и наволочка были темно-серого цвета от грязи. Затем истец был помещен в камеру №14, служившую карантином для заключенных, страдающих заболеванием туберкулеза легких. В камере, общей площадью 35-40 кв.м., содержалось около 70-80 человек. Отхожее место также не было отдельным помещением и не являлось личным. Вместо унитаза было сооружение в виде тумбы из бетона, высотой около 50 см и площадью 1 кв.м., в котором имелось отверстие. Смыв осуществлялся посредством водопроводной трубы с краном, выведенной из задней стены камеры. Раковина для умывания, набора питьевой воды и мытья посуды, как токовая отсутствовала в камере. Горячей воды никогда не было предусмотрено. В связи с чем, умываться, бриться и мыть столовую посуду приходилось холодной водой. Вдоль боковых стен камеры в три яруса были возведены из металла лежанки, похожие на спальные кровати, которые связывались между собой (для оборудования дополнительных спальных мест) связанными между собой простынями и самокручеными канатами из вязаных предметов одежды. Освещение камеры осуществлялось единственной электрической лампочкой мощностью 40-60 Вт. Естественный свет с улицы в камеру не проникал вследствие наличия стальных листов и стальных жалюзи, которые крепились к оконному проему с наружной стороны. Оконные рамы были съемными и вместо стекол затянуты полиэтиленом. Спальных мест для всех заключенных не было достаточно, поэтому спать приходилось по очереди короткими промежутками времени и в разных местах. Вентиляция в камере, а также вообще вентиляционное сооружение отсутствовали, в связи с чем, запахи никогда не выветривались из помещения. Просьба истца поместить его в другую камеру для некурящих либо одиночную камеру была оставлена без удовлетворения. Пища, выдаваемая администрацией СИЗО-1, была крайне низкого качества. Никогда не учитывалась культура приготовления еды, а также совместимость продуктов. Низкое качество пищи, а также отсутствие культуры ее приготовления объяснялось тем, что приготовлением ее занимались не профессиональные повара, а осужденные, оставленные в отряде для хозработ. Другой причиной служила переполненность следственного изолятора и необходимость уложиться в лимит выделенных изолятору бюджетных средств. Отхожее место в камерах №14 и №15 не имело унитаза. Вместо него в углу камеры в непосредственной близости от входной двери, оборудованной смотровым «глазком», и от спального места возвышалась бетонная труба, высотой около 50-60 см и площадью 100 х 100 кв.см., в центре которой находилось отверстие. Смыв осуществлялся путем включения крана водопроводной трубы. Отхожее место занавешивалось двумя простынями, изображающими боковые стены, что было запрещено Правилами содержания следственно-арестованных и при обнаружении всячески пресекалось. Прачечная в следственном изоляторе никогда не работала. Горячей воды в камере никогда не было вследствие отсутствия сантехнических коммуникаций, в связи с чем, холодную воду приходилось греть кипятильником малой мощности в литровой кружке и выливать в таз. Кипятильники большей мощности изымались сотрудниками администрации следственного изолятора в целях экономии электроэнергии. По истечении двух недель пребывания истца в карантинной камере, он был переведен в камеру №57, в которой спальных мест имелось только на троих человек. Четвертого заключенного помещали туда для получения от него важной информации по уголовному делу. В период с марта по апрель 1999 года истец переводился семь раз – в камеры №57, №58, №59, №60, №71, №72, №73, поскольку совершил ряд тяжких и особо тяжких преступлений. В каждой из вышеперечисленных камер содержалось по три человека, по количеству спальных мест. Каждый раз истец оказывался без спального места, и ему приходилось ночевать на бетонном полу, постелив жалкое подобие матраца. Одеяло истцу вообще не было выдано ввиду отсутствия их на складе в связи с переполненностью изолятора. Истцу приходилось укрываться своим личным пуховиком. Отхожее место было аналогичным тому, которое имелось в камере №14. Обеденный стол, а также места для сидения во всех камерах отсутствовали. Вместо них к стене были приварены две спальные пластины, размером 25 х 40 см, предполагающие табуреты и между ними на более высоком уровне спальная пластина чуть большего размера, предполагающая обеденный стол. В связи с чем, пищу приходилось принимать либо по очереди, по два человека одновременно, либо двое последних садились на спальное место, ставили чашки себе на колени и так ели, держа в одной руке ложку, в другой - хлеб. Камеры на троих человек всегда находились в полуподвальном помещении, где в любое время года либо холодно либо жарко, отсутствует свежий воздух. Сырость, отсутствие возможности сидеть, лежать, стоять, выспаться оказывает на психику определенное воздействие. На третьи сутки пребывания в камере №57 истцу дважды приходилось защищаться от физических нападок сокамерников. За время пребывания истца в этой камере ни разу не было проверок, по вызову истца никогда не обеспечивалась явка медицинских работников. Отсутствовали прогулки. Поход в баню осуществлялся один раз за десять дней, в то время как в обычных камерах помывка в бане организовывалась один раз в неделю. Прачка при этом не работала. Никакого лечения с учетом своего диагноза истец не получал. В апреле-мае 1999 года он был переведен в камеру №15 корпуса для больных туберкулезом. Эта камера по санитарно-бытовым условиям и по площади была такой же, как и камера №14. Спальные сооружения из сваренных труб и металлических полос представляли собой трёхъярусные спальные места, также привязанные между собой канатами, плетенными из одежды и связанными между собой простынями. Камера, площадью около 40 кв.м., содержалась точно в таком же состоянии. Кроме того, в ней находилось около восьмидесяти человек. Стены камеры и потолок находились в кровяных пятнах, образовавшихся от раздавленных клопов, наличие которых делало и без того невозможным пребывание в камере. Истец считает, что содержался в следственном изоляторе в бесчеловечных условиях, испытывая моральные и нравственные страдания, перенес пытки, что прямо запрещено ч. 2 ст. 21 Конституции РФ. В общей сложности истец содержался в следственном изоляторе более двадцати девяти месяцев и оценивает перенесенные пытки компенсацией в сумме 279 000 рублей в месяц, что составляет 8 091 000 рублей. Считает, что компенсация за пытки в указанном размере будет отвечать требованиям справедливости, соразмерности и разумности. Просит возместить моральный вред в сумме 8 091 000 рублей за время содержания под стражей в следственном изоляторе г.Благовещенска в период с февраля 1999 года по июль 2001 года.

Определением Благовещенского городского суда Амурской области от 27.12.2016 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Амурской области.

Определением Благовещенского городского суда Амурской области от 03.02.2017 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено УФСИН России по Амурской области.

В судебном заседании, проведенном с помощью системы видеоконференцсвязи, истец Соколов В.Н. настаивал на исковых требованиях, в обоснование приводил доводы, аналогичные изложенным в иске.

Представитель ответчика Министерства финансов Российской Федерации в лице УФК по Амурской области, действуя по доверенности №23-19-17/69 от 01.12.2016 года, выданной сроком по 01.04.2019 года, с исковыми требованиями не согласилась. Указала, что истцом не представлены доказательства подтверждающее ненадлежащее содержание и отношение к нему. Сумма компенсации морального вреда явно завышена истцом, факт претерпевания им нравственных и физических страданий объективно никакими доказательствами не подтвержден.

Представитель третьих лиц ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Амурской области, УФСИН России по Амурской области поддержала позицию ответчика.

Выслушав доводы сторон, изучив представленные доказательства, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Согласно ст. 2 Конституции РФ человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации в силу статьи 17 Конституции РФ признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию (ст. 21 Конституции РФ).

В соответствии со ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

По тем же правилам возмещается причиненный моральный вред - физические и нравственные страдания.

Для наступления ответственности по ст. 1069 ГК РФ необходимо доказать факт причинения вреда, размер вреда, неправомерность (незаконность) действий (бездействия) причинителя вреда, а также причинно-следственную связь между указанными незаконными действиями (бездействием) и наступившим вредом. При отсутствии хотя бы одного из названных обстоятельств ответственность по ст. 1069 ГК РФ не наступает.

В силу п. 2 ст. 151, п. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как разъяснено в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N10 от 20.12.1994 года «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Минимальными стандартными правилами обращения с заключенными (принятыми на первом Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями 30 августа 1955 г.) предусмотрено, что все помещения, которыми пользуются заключенные, особенно спальные помещения, должны отвечать всем санитарным требованиям, причем должное внимание следует обращать на климатические условия, кубатуру этих помещений, их минимальную площадь, освещение, отопление и вентиляцию.

Порядок и условия содержания под стражей, гарантии прав и законных интересов лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, регулируются Федеральным законом от 15.07.1995 года N103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».

Данным законом в редакции, действовавшей в период содержания истца под стражей в указанный им период, установлено, что содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащимся под стражей (статья 4).

Подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности.

Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место.

Подозреваемым и обвиняемым выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы.

Все камеры обеспечиваются средствами радиовещания, а по возможности телевизорами, холодильниками и вентиляционным оборудованием. В камеры выдаются литература и издания периодической печати из библиотеки места содержания под стражей либо приобретенные через администрацию места содержания под стражей в торговой сети, а также настольные игры.

Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров (ст. 23).

Лечебно - профилактическая и санитарно - эпидемиологическая работа в местах содержания под стражей проводится в соответствии с законодательством об охране здоровья граждан. Администрация указанных мест обязана выполнять санитарно - гигиенические требования, обеспечивающие охрану здоровья подозреваемых и обвиняемых (ст. 24).

Приказом МВД России от 20.12.1995 года N486 утверждены Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно - исполнительной системы Министерства внутренних дел Российской Федерации, согласно п.5.1. которых подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются для индивидуального пользования: спальным местом; постельными принадлежностями: матрацем, подушкой, одеялом; постельным бельем: двумя простынями, наволочкой; полотенцем; столовой посудой и столовыми приборами: миской, кружкой, ложкой; одеждой по сезону (при отсутствии собственной); книгами и журналами из библиотеки следственного изолятора. Указанное имущество выдается бесплатно во временное пользование на период содержания под стражей.

Камеры следственных изоляторов оборудуются: столом и скамейками с числом посадочных мест по количеству мест в камере; санитарным узлом; краном с водопроводной водой; розетками для подключения электроприборов; шкафом для продуктов; вешалкой для верхней одежды; полкой для туалетных принадлежностей; настенным зеркалом; бачком для питьевой воды; радиодинамиком для вещания общегосударственной программы; кнопкой для вызова представителя администрации; урной для мусора; светильниками дневного и ночного освещения; вентиляционным оборудованием, телевизором и холодильником (при наличии возможности); детскими кроватями в камерах, где содержатся женщины с детьми; тазами для гигиенических целей и стирки одежды (п. 5.3.).

При отсутствии в камере водонагревательных приборов либо горячей водопроводной воды горячая вода для стирки и гигиенических целей и кипяченая вода для питья выдаются ежедневно в установленное время с учетом потребности (п. 5.4.).

Не реже одного раза в неделю подозреваемому или обвиняемому предоставляется возможность помывки в душе продолжительностью не менее 15 минут. Смена постельного белья осуществляется еженедельно после помывки в душе (п. 5.5.).

Подозреваемые и обвиняемые пользуются ежедневной прогулкой продолжительностью не менее одного часа, а несовершеннолетние не менее двух часов. Продолжительность прогулки устанавливается администрацией следственного изолятора с учетом распорядка дня, погоды, наполнения учреждения и других обстоятельств (п. 15.1.).

В силу положений ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с п. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Из доводов иска следует, что Соколов В.Н. в период с февраля 1999 года по июль 2001 года содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Амурской области. В обоснование исковых требований истец указывает на нарушение его неимущественного права на содержание в условиях, обеспечивающих уважение человеческого достоинства.

Вместе с тем, доводы истца в части несоответствия его содержания санитарно-гигиеническим требованиям, о нарушении прав истца в части вентиляции камер ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Амурской области, питания, ненадлежащего оборудования вещами, в том числе оборудование санитарного узла, не нашли подтверждения в ходу судебного разбирательства. Допустимых и достаточных доказательств, с достоверностью подтверждающих указанные истцом обстоятельства, в соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ суду не представлено.

Судом предпринимались меры по выяснению обстоятельств, изложенных истцом в исковом заявлении. На настоящий момент вся имеющаяся документация за спорный период уничтожена за истечением срока давности.

Ввиду уничтожения соответствующих журналов и книг учета по истечении срока хранения установить сведения о количественной проверке лиц, содержащихся в камерах, а также о проведении санобработки и учета прогулок в период с февраля 1999 года по июль 2001 года не представляется возможным.

Истцом суду не представлены доказательства вины должностных лиц ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Амурской области в создании ненадлежащих условий в камерах следственного изолятора в периоды содержания истца.

Доказательств, подтверждающих содержание истца в ненадлежащих условиях, не соответствующих санитарно-гигиеническим нормам и требованиям законодательства, материалы дела не содержат. Истец обратился в суд спустя пятнадцать лет после окончания содержания в следственном изоляторе. До этого времени о нарушении своих прав не заявлял, жалоб на ненадлежащие условия его содержания не подавал.

Представленные истцом письменные пояснениям ВС, ЮМ суд признает недопустимыми доказательствами, поскольку указанные лица не были допрошены судом в качестве свидетелей и не предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний.

Учитывая отсутствие доказательств, подтверждающих факт нарушения прав истца, признанных Конституцией РФ и нормами международного права, а также отсутствие доказательств, подтверждающих факт содержания истца в следственном изоляторе в ненадлежащих условиях (переполненность камер, находившихся в антисанитарном состоянии; предоставление пищи ненадлежащего качества; отсутствие условий для полноценного сна и отдыха; приватности при пользовании туалетом и др.), суд не усматривает оснований для удовлетворения исковых требований Соколова В.Н. о взыскании компенсации морального вреда.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований Соколова В.Н. в полном объеме.

Руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований Соколову Владимиру Николаевичу к Министерству финансов Российской Федерации в лице УФК по Амурской области о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащими условиями содержания в следственном изоляторе – отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке, в Амурский областной суд через Благовещенский городской суд в течение одного месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Председательствующий:                                                                                        И.В. Гокова

Решение в окончательной форме принято     22 марта 2017 года