Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-3636/2020 ~ М-2743/2020 от 03.06.2020

Дело № 2-3636/2020

66RS0004-01-2020-004058-95

Мотивированное решение изготовлено 17 декабря 2020 г.

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

<//>

Ленинский районный суд г. Екатеринбурга <адрес> в составе председательствующего судьи Смышляевой О.И.,

при секретаре Суслове А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Федерального бюджетного учреждения здравоохранения «Центр гигиены и эпидемиологии в <адрес> - Югре» к Обществу с ограниченной ответственностью «Сибирско-Уральская медиакомпания», Керимову Д. Таптыг оглы о защите деловой репутации,

УСТАНОВИЛ:

Федеральное бюджетное учреждение здравоохранения «Центр гигиены и эпидемиологии в <адрес> - Югре» (далее - истец) обратилось в Ленинский районный суд города Екатеринбурга с исковым заявлением к ООО «Сибирско-Уральская медиакомпаия» с требованиями о защите деловой репутации, с учетом уточнений иска, принятых в судебном заседании <//>, истец просил: 1. признать не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию истца сведения, распространённые <//> в сети Интернет по адресу https://ura.news/news/1052431594 в статье Керимова Д. Таптыг оглы «В COVID-лаборатории ХМАО работал больной коронавирусом сотрудник. Но по документам он сидел дома.», а именно, сведения: «В COVID- лаборатории ХМАО работал больной коронавирусом сотрудник. Но по документам он сидел дома.». «Сотрудник «Центра гигиены и эпидемиологии» Нижневартовска, где проводятся исследования анализов на коронавирус, заразилась COVID-19 от члена семьи. Сейчас проводится эпид.расследование данного случая, но отдельные сотрудники центра утверждают, что женщина продолжает ходить на работу с явными признаками ОРВИ, а не осталась дома, как того требуют врачи. Из официальных документов следует, что женщина работала удалённо, но источник URA.RU внутри «Центра» говорит, что это не так. «8 мая обнаружили коронавирус у сотрудника, который бегает по этажам и разносит пробы. После этого нас всех выгнали домой и сделали обработку здания. Тестирование на коронавирус до сих пор сделали не всем, никто не изолирован, все работают, а контактировала она с людьми с четырёх этажей», - добавляет инсайдер. После того, как тестирование показало, что техник «Центра гигиены и эпидемиологии» заражена СОVID-19, её отправили на больничный. В официальном документе, направленном в Роспотребнадзор (копия есть в распоряжении URA.RU), написано, что женщина переведена на удалённую работу с 20 апреля. При этом свидетели утверждают, что она ещё работала 6 и 7 мая. Копии других документов, также имеющихся в распоряжении агентства, говорят о том, что больной человек находился в «Центре» минимум 29 апреля..».

2. Признать не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию истца сведения, распространённые <//> в сети Интернет по адресу https://ura.news/news/1052432363 в статье Керимова Д. Таптыг оглы «Инсайд: в COVID-лаборатории ХМАО устроили допрос», а именно сведения: «Инсайд: в COVID-лаборатории ХМАО устроили допрос», «В нижневартовском «Центре гигиены и эпидемиологии», на базе которого развёрнута СОVID-лаборатория, якобы устроили допрос подчинённых. Об этом URA.RU рассказал источник в учреждении, недовольный происходящим. «Ужас, что происходит! Пытаются понять, кто слил информацию и какие документы ушли, чтобы понять, кто виноват. Проводят беседы по отдельности», - добавил инсайдер. По словам источника URA.RU, руководство ищет того, кто предал огласке информацию о заражении одного из сотрудников коронавирусом, а также предоставил журналистам документы, доказывающие, что женщина с признаками ОРВИ (но ещё не имеющая положительный тест на COVID -19) продолжала работать. Ранее URA.RU со ссылкой на собственный источник писало, что в СОVID-лаборатории Нижневартовска обнаружился больной коронавирусом сотрудник. Женщина отправлена на больничный, но её коллеги утверждают, что она продолжает ходить на работу с явными признаками ОРВИ, а не оставалась дома, как того требуют врачи.».

3. Обязать сетевое издание Общество с ограниченной ответственностью «Сибирско-Уральская медиакомпания» опубликовать на сайте www.ura.news в качестве опровержения резолютивную часть решения суда в течение 2 рабочих дней со дня вступления решения суда в законную силу.

В обоснование, в том числе уточненного искового заявления, истцом указано следующее. Исковые требования основаны на порочащих деловую репутацию истца статьях под авторством Керимова Д.Т., опубликованных <//> и <//> в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" на сайте сетевого издания Информационно-аналитического агентства "УРА.РУ" (https://ura.news/). Факт распространения оспариваемых сведений ответчиком не опровергнут. Порочащий характер публикаций подтверждается наличием в них необоснованных и неподтверждённых утверждений о предполагаемом нарушении истцом действующего законодательства. Как указывает автор в своей статье от <//> «В COVID-лаборатории ХМАО работал больной коронавирусом сотрудник. Но по документам он сидел дома», «Сотрудник «Центра гигиены и эпидемиологии» Нижневартовска, где проводятся исследования анализов на коронавирус, заразилась COVID-19 от члена семьи. Сейчас проводится эпид. расследование данного случая, но отдельные сотрудники центра утверждают, что женщина продолжала ходить на работу с явными признаками ОРВИ, а не осталась дома, как того требуют врачи. Из официальных документов следует, что женщина работала удалённо, но источник URA.RU внутри «Центра» говорит, что это не так. «8 мая обнаружили коронавирус у сотрудника, который бегает по этажам и разносит пробы. После этого нас всех выгнали домой и сделали обработку здания. Тестирование на коронавирус до сих пор сделали не всем, никто не изолирован, все работают, а контактировала она с людьми с четырёх этажей», - добавляет инсайдер. После того, как тестирование показало, что техник «Центра гигиены и эпидемиологии» заражена COVID-19 её отправили на больничный. В официальном документе, направленном в Роспотребнадзор (копия есть в распоряжении URA.RU), написано, что женщина переведена на удалённую работу с 20 апреля. При этом свидетели утверждают, что она ещё работала 6 и 7 мая. Копии других документов, также имеющихся в распоряжении агентства, говорят о том, что больной человек находился в «Центре» минимум 29 апреля..». Таким образом, процитированная часть оспариваемой публикации от <//> содержит утверждение о том, что сотрудник истца в период заболевания коронавирусом COVID-19 продолжала посещать рабочее место и осуществляла трудовые функции в здании Филиала ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в ХМАО-Югре в <адрес> и в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>». в своей работе истец руководствуется статьями 2, 22 212 Трудового кодекса Российской Федерации, призывающих работодателя обеспечивать соблюдение трудового законодательства и иных нормативных правовых актов: обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда. Согласно п.1), статьи 4; части 2 статьи 9 Федерального закона от 21.11.2011г. №-Ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», основными принципами охраны здоровья являются соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий. Органы государственной власти и органы местного самоуправления, должностные лица организаций несут в пределах своих полномочий ответственность за обеспечение гарантий в сфере охраны здоровья, установленных законодательством Российской Федерации. На основании п. 3, п.5 статьи 12 Закона об основах охраны здоровья граждан, приоритет профилактики в сфере охраны здоровья обеспечивается путём осуществления мероприятий по предупреждению и раннему выявлению заболеваний, в том числе предупреждению социально значимых заболеваний и борьбе с ними; осуществления мероприятий по сохранению жизни и здоровья граждан в процессе их обучения и трудовой деятельности в соответствии с законодательством Российской Федерации. Согласно 4.1, ч.2 статьи 18; п.4), 4.1 статьи 29 Закона об основах охраны здоровья граждан, каждый имеет право на охрану здоровья. Право на охрану здоровья обеспечивается охраной окружающей среды, созданием безопасных условий труда, благоприятных условий труда. Организация охраны здоровья осуществляется путём обеспечения санитарно- эпидемиологического благополучия населения. По требованиям части 1 статьи 2. статьи 11 Федерального закона от 30.03.1999г. N 52- ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", санитарно- эпидемиологическое благополучие населения обеспечивается посредством выполнения санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий и обязательного соблюдения гражданами, индивидуальными предпринимателями и юридическими лицами санитарных правил как составной части осуществляемой ими деятельности. Индивидуальные предприниматели и юридические лица в соответствии с осуществляемой ими деятельностью обязаны разрабатывать и проводить санитарно-противоэпидемические (профилактические) мероприятия; обеспечивать безопасность для здоровья человека выполняемых работ и оказываемых услуг; осуществлять производственный контроль за соблюдением санитарно-эпидемиологических требований и проведением санитарно- противоэпидемических (профилактических) мероприятий при выполнении работ и оказании услуг. На основании части 1, части 2 статьи 25 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, условия труда, рабочее место и трудовой процесс не должны оказывать вредное воздействие на человека. Индивидуальные предприниматели и юридические лица обязаны осуществлять санитарно-противоэпидемические (профилактические) мероприятия по обеспечению безопасных для человека условий труда и выполнению требований санитарных правил и иных нормативных правовых актов Российской Федерации к производственным процессам и технологическому оборудованию, организации рабочих мест, коллективным и индивидуальным средствам защиты работников, режиму труда, отдыха и бытовому обслуживанию работников в целях предупреждения травм, профессиональных заболеваний, инфекционных заболеваний и заболеваний (отравлений), связанных с условиями труда. Согласно части 1, части 3 статьи 29 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, в целях предупреждения возникновения и распространения инфекционных заболеваний и массовых неинфекционных заболеваний (отравлений) должны своевременно и в полном объеме проводиться предусмотренные санитарными правилами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации санитарно­противоэпидемические (профилактические) мероприятия, в том числе мероприятия по осуществлению санитарной охраны территории Российской Федерации, введению ограничительных мероприятий (карантина), осуществлению производственного контроля, мер в отношении больных инфекционными заболеваниями, проведению медицинских осмотров, профилактических прививок, гигиенического воспитания и обучения граждан. Санитарно-противоэпидемические (профилактические) мероприятия проводятся в обязательном порядке гражданами, индивидуальными предпринимателями и юридическими лицами в соответствии с осуществляемой ими деятельностью, а также в случаях, предусмотренных пунктом 2 статьи 50 настоящего Федерального закона. По требованиям части 1, части 2 статьи 33 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, больные инфекционными заболеваниями, лица с подозрением на такие заболевания и контактировавшие с больными инфекционными заболеваниями лица, а также лица, являющиеся носителями возбудителей инфекционных болезней, подлежат лабораторному обследованию и медицинскому наблюдению или лечению и в случае, если они представляют опасность для окружающих, обязательной госпитализации или изоляции в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. Лица, являющиеся носителями возбудителей инфекционных заболеваний, если они могут явиться источниками распространения инфекционных заболеваний в связи с особенностями производства, в котором они заняты, или выполняемой ими работой, при их согласии временно переводятся на другую работу, не связанную с риском распространения инфекционных заболеваний. При невозможности перевода на основании постановлений главных государственных санитарных врачей и их заместителей они временно отстраняются от работы с выплатой пособий по социальному страхованию. За нарушение законодательства в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, нарушение санитарно-эпидемиологических правил предусмотрена административная и уголовная ответственность (ст.6.3. КоАП РФ, ст.236 УК РФ).

Таким образом, допуск в период пандемии к работе сотрудника, имеющего признаки опасного инфекционного заболевания, является нарушением законодательства Российской Федерации в области труда, охраны здоровья граждан, санитарно-эпидемиологического благополучия населения и влечёт ответственность виновных должностных лиц.

С учётом разъяснений п.7 постановления Пленума ВС РФ от 24.02.2005г. № «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», часть публикации ответчика от <//> «В COVID-лаборатории ХМАО работал больной коронавирусом сотрудник. Но по документам он сидел дома» содержит утверждение о нарушении истцом действующего законодательства, и, следовательно, имеет порочащий характер.

Как указывает автор в статье от <//> «Инсайд: в COVID-лаборатории ХМАО устроили допрос», «В нижневартовском «Центре гигиены и эпидемиологии», на базе которого развёрнута COVID-лаборитория, якобы устроили допрос подчинённых. Об этом URA.RU рассказал источник в учреждении, недовольный происходящим. «Ужас, что происходит! Пытаются понять, кто слил информацию и какие документы ушли, чтобы понять, кто виноват. Проводят беседы по отдельности». - добавил инсайдер. По словам источника URA.RU, руководство ищет того, кто предал огласке информацию о заражении одного из сотрудников коронавирусом, а также предоставил журналистам документы, доказывающие, что женщина с признаками ОРВИ (но ещё не имеющая положительный тест на COVID-19) продолжала работать.. Ранее URA.RU со ссылкой на собственный источник писало, что в СОVID-лаборатории Нижневартовска обнаружился больной коронавирусом сотрудник. Женщина отправлена на больничный, но её коллеги утверждают, что она продолжала ходить на работу с явными признаками ОРВИ, а не оставалась дома, как того требуют врачи». В приведённой цитате из статьи от <//> соответчик сообщил недостоверную информацию, не соответствующую фактическим обстоятельствам, искажающую цель и причину проводимых истцом мероприятий. В связи с получением от Керимова Д.Т.-о документов, содержащих персональные данные работников истца и охраняемую законом врачебную тайну, истцом была осуществлена служебная проверка по факту неправомерного распространения конфиденциальных сведений и разглашения врачебной тайны. Согласно статье 7; п.4 ч.2 статьи 18.1 Федерального закона от <//> N 152- ФЗ "О персональных данных", операторы и иные лица, получившие доступ к персональным данным, обязаны не раскрывать третьим лицам и не распространять персональные данные без согласия субъекта персональных данных. Оператор обязан принимать меры, необходимые и достаточные для обеспечения выполнения обязанностей, предусмотренных настоящим Федеральным законом и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами. К таким мерам могут, в частности, относиться осуществление внутреннего контроля и (или) аудита соответствия обработки персональных данных настоящему Федеральному закону и принятым в соответствии с ним нормативным правовым актам, требованиям к защите персональных данных, политике оператора в отношении обработки персональных данных, локальным актам оператора. На основании ч. 1, п.2, п.6, п. 9 ч. 2 статьи 19 Закона о персональных данных, оператор при обработке персональных данных обязан принимать необходимые правовые, организационные и технические меры или обеспечивать их принятие для защиты персональных данных от неправомерного или случайного доступа к ним. уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения персональных данных, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных. Обеспечение безопасности персональных данных достигается, в частности: применением организационных и технических мер по обеспечению безопасности персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных, необходимых для выполнения требований к защите персональных данных, исполнение которых обеспечивает установленные Правительством Российской Федерации уровни защищенности персональных данных; обнаружением фактов несанкционированного доступа к персональным данным и принятием мер: контролем за принимаемыми мерами по обеспечению безопасности персональных данных и уровня защищенности информационных систем персональных данных. В соответствии с ч. 1. ч.2, ч. 3 статьи 13 Федерального закона от <//> N 323- ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении, составляют врачебную тайну. Не допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, в том числе после смерти человека, лицами, которым они стали известны при обучении, исполнении трудовых, должностных, служебных и иных обязанностей, за исключением случаев, установленных частями 3 и 4 настоящей статьи. С письменного согласия гражданина или его законного представителя допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, другим гражданам, в том числе должностным лицам, в целях медицинского обследования и лечения пациента, проведения научных исследований, их опубликования в научных изданиях, использования в учебном процессе и в иных целях. Согласно п.п.2.1.1, п.2.1, п.п.7.3.6, п.7.4 Положения об обработке и защите персональных данных в Роспотребнадзоре (утв. Приказом Роспотребнадзора № от 23.12.2013г.), для выявления и предотвращения нарушений, предусмотренных законодательством Российской Федерации в сфере персональных данных, в Роспотребнадзоре используется осуществление внутреннего контроля соответствия обработки персональных данных требованиям к защите персональных данных; обнаружение фактов несанкционированного доступа к ним. В случае выявления нарушений порядка обработки персональных данных уполномоченными гражданскими служащими (работниками) незамедлительно принимаются меры по установлению причин нарушений и их устранению. Таким образом, истец вправе осуществлять служебную проверку но факту выявления незаконного распространения персональных данных и разглашения врачебной тайны. Утверждение соответчика Керимова Д.Т.-о., что целью проводимой проверки в учреждении истца является поиск того, «кто предал огласке информацию о заражении одного из сотрудников коронавирусом, а также предоставил журналистам документы, доказывающие, что женщина с признаками ОРВИ (но еще не имеющая положительный тест на COVID-I9) продолжала работать» - противоречит действительным целям и причинам служебной проверки истца и порочит его деловую репутацию.

В судебном заседании <//> к участию в деле привлечен в качестве соответчика автор статей Керимов Д.Т.

В представленном <//> отзыве на уточненное исковое заявление ответчик Керимов Д.Т. просил рассмотреть гражданское дело в свое отсутствие, просил в удовлетворении исковых требований отказать. В обоснование возражений указано на то, что исковые требования являются необоснованными и не подлежащими удовлетворению, поскольку при подготовке оспариваемых публикаций он руководствовался документами, которые предоставлены источником на условиях анонимности. Из указанных документов следовало, что истец предоставил в территориальный орган информацию (срочное донесение) о том, что их сотрудник Старова М.А. заболела новой коронавирусной инфекцией, но на момент заболевания она находилась дома, так как с <//> работала дистанционно. Между тем, из представленных источником документов (направлений на проведение исследований (испытаний) в лаборатории) следовало, что она выходила на работу 21 и <//> Другие источники сообщили, что она работала 6 и <//> Таким образом, из представленных документов было видно, что руководство истца представило в территориальное управление недостоверные сведения, а, следовательно, под угрозу заражения могли быть поставлены другие люди, поскольку официально зараженный сотрудник ни с кем не контактировал. На основании указанных документов была подготовлена новость под заголовком «В COVID-лаборатории ХМАО работал больной коронавирусом сотрудник», которая опубликована. После публикации указанной новости, поступила информация, что истцом устроен допрос сотрудников с целью установления лица, сообщившего информацию о заболевшем сотруднике. Об этом факте подготовлена новость под заголовком «Инсайд: в COVID-лаборатории ХМАО устроили допрос», которая также была опубликована в сети «Интернет». В новости о каких-либо противоправных действиях либо неэтичном поведении руководства истца не сообщалось. Распространенная информация соответствовала действительности.

Представитель ответчика ООО «Сибирско-Уральская медиакомпания» Харисанова А.А., действующая на основании доверенности, просила в удовлетворении иска отказать, указывая на отсутствие правовых оснований для удовлетворения требований и недоказанность истцом обстоятельств, свидетельствующих о порочащем характере распространенной информации, а также в связи с соответствием действительности информации, отраженной в оспариваемых статьях. Поддержала доводы, изложенные в отзыве на исковое заявление, дополнительных пояснениях, в частности, относительно новости «В COVID-лаборатории ХМАО работал больной коронавирусом сотрудник. Но по документам он сидел дома». Истец утверждает, что статья формирует негативное отношение граждан к Истцу, создающее ложное представление о несоблюдении в организации требований закона по охране здоровья населения в период пандемии. Между тем, из спорного текста можно сделать вывод, что негативная информация в отношении Истца касается только того факта, что согласно официально позиции Роспотребнадзора зараженный сотрудник был переведен на дистанционную работу с <//>, а автор статьи со ссылкой на источник сообщает, что у него есть документы, свидетельствующие о том, что этот сотрудник работал как минимум до <//>. Остальная информация, касается только действий сотрудника, которая ходила на работу с явными признаками ОРВИ, а не осталась дома. В первую очередь, необходимо пояснить, что обстоятельства, связанные с распространением новой коронавирусной инфекцией являются общественно значимой информацией, а, следовательно, журналисты агентства обязаны освещать обстоятельства, связанные с ее распространением. Что касается спорной публикации, то источник журналиста агентства Джавана Керимова на условиях анонимности сообщил ему, что сотрудник «Центра гигиены и эпидемиологии» Нижневартовска Старова М. А. заболела новой коронавирусной инфекцией. В обязанности этого сотрудника входит приносить пробы в лабораторию, где проводятся исследования. Узнав о факте болезни, руководство центра «задним» числом (с <//>) перевело этого сотрудника на работу дистанционно, и отчиталось об этом своему руководству. В свою очередь, источник представил журналисту документы, а именно, направления на проведение исследований (испытаний) в лаборатории илц от 21 и <//> из которых следовало, что техник Старова М.А. направляет пробы (образцы) в лабораторию <//> в 16 час. 50 мин. и <//> в 11 час. 40 мин, тогда как руководство Центра сообщало, что она находилась дома с <//> и на работу не выходила. Кроме того, источником журналисту было представлено срочное донесение на случай коронавирусной инфекции от имени Филиала ФБЗУ «ЦГиЭ и ХМАО-Югре в <адрес> и в <адрес>, в <адрес> и в <адрес>» (далее по тексту также именуемое – Филиал ФБЗУ) в котором было указано, что Старова М.А. с <//> работает дистанционно, и последняя дата посещения места работы -<//> Таким образом, официальная позиция Филиала ФБЗУ являлась недостоверной, о чем и было указано в спорной публикации ее автором. Кроме того, в публикации ее автор не раскрывал персональные данные заболевшей сотрудницы, а, следовательно, не разгласил врачебную тайну. Что же касается источника, который предоставил информацию, то в Российской Федерации в соответствии с п. 2 ч. 4 ст. 13 Федерального закона № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя допускается при угрозе распространения инфекционных заболеваний, массовых отравлений и поражений. В данном случае, очевидно, что Филиал ФБЗУ предоставил недостоверную информацию об изоляции своего сотрудника, что могло привести к неконтролируемой передаче инфекции, поскольку официально зараженный сотрудник не работал, а, следовательно, не было необходимости никого изолировать. Как предусмотрено в п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от <//> № «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» если при рассмотрении дела одной из сторон ставится вопрос о раскрытии источника информации, послужившей основой для публикации в средстве массовой информации, то суду необходимо руководствоваться ч. 2 ст. 41 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации», согласно которой редакция обязана сохранять в тайне источник информации и не вправе называть лицо, предоставившее сведения с условием неразглашения его имени, за исключением случая, когда соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимся в его производстве делом. Таким образом, персональные данные лица, предоставившего редакции сведения с условием неразглашения его имени, составляют специально охраняемую федеральным законом тайну. Суд на любой стадии судебного производства по делу вправе потребовать от соответствующей редакции предоставить сведения об источнике информации, если исчерпаны все иные возможности для установления обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела, и общественный интерес в раскрытии источника информации явно перевешивает общественный интерес в сохранении его тайны. Требование о раскрытии источника информации может направить редакции суд в связи с находящимся в его производстве делом. В данном случае ни автор, ни редакция не имеют право разглашать персональные данные лица, который сообщил информацию для публикации. В то же время для рассмотрения настоящего дела нет необходимости раскрывать источник информации, поскольку изложенные сведения подтверждаются документально. Сведения, изложенные в спорной публикации в отношении Истца соответствуют действительности, а, следовательно, нет оснований для удовлетворения исковых требований.

Относительно новости из раздела «Инсайды»: «Инсайд: в COVID-лаборатории ХМАО устроили допрос». Как следует из спорной публикации, негативная информация об Истце отсутствует. Так, действия сотрудников Истца по выяснению обстоятельств, связанных с предоставлением информации журналисту в целом, соответствуют положениям ст. 13 Федерального закона № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», которые регламентируют соблюдение врачебной тайны. Выяснение указанных выше обстоятельств у сотрудников истца не может считаться нарушением закона, локальных нормативных актов или деловой этики. В соответствии с абзацем пятым пункта седьмого Постановления Пленума Верховного Суда РФ от <//> № «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица. В спорной публикации порочащие сведения отсутствуют.

Представленные истцом и ответчиком в материалы дела документы подтверждают позицию ответчика о том, что сведения в оспариваемых статьях соответствуют действительности, в частности, оспариваемая статья под заголовком «В COVID-лаборатории ХМАО работал больной коронавирусом сотрудник. Но по документам он сидел дома».

Оспариваемая фраза: «Сотрудник «Центра гигиены и эпидемиологии» Нижневартовска, где проводятся исследования анализов на коронавирус, заразилась COVID-19 от члена семьи».Согласно трудовому договору № от <//>, дополнительному соглашению № от <//> и дополнительному соглашению от <//> к трудовому договору № от <//> Старова М. А. на период опубликования спорной статьи являлась действующим сотрудником Федерального бюджетного учреждения здравоохранения «Центр гигиены и эпидемиологии в<адрес> – Югре». Согласно срочному донесению на случай коронавирусной инфекции на имя Старовой М. А. от <//>, эпидбольной заразился от первоисточника заболевания в семье – Молчановой А. А.ы (внучки), которая заболела <//>. Кроме того, представители истца в судебном заседании <//> пояснили, что Старова М.А. уже <//> сообщила руководству о том, что ее внучка, проживающая вместе с ней в одной квартире, заболела.

Оспариваемые фразы: «Сейчас проводится эпид. расследование данного случая, но отдельные сотрудники центра утверждают, что женщина продолжала ходить на работу с явными признаками ОРВИ, а не осталась дома, как того требуют врачи».

«Из официальных документов следует, что женщина работала удаленно, но источник URA.RU внутри «Центра» говорит, что это не так».

«8 мая обнаружили коронавирус у сотрудника, который бегает по этажам и разносит пробы. После этого нас всех выгнали домой и сделали обработку здания. Тестирование на коронавирус до сих пор сделали не всем, никто не изолирован, все работают, а контактировала она с людьми с четырех этажей», - добавляет инсайдер».

«После того, как тестирование показало, что техник «Центра гигиены и эпидемиологии» заражена COVID-19, ее отправили на больничный.

В официальном документе, направленном в Роспотребнадзор (копия есть в распоряжении URA.RU), написано, что женщина переведена на удаленную работу с 20 апреля. При этом свидетели утверждают, что она еще работала 6 и 7 мая. Копии других документов, также имеющихся в распоряжении агентства, говорят о том, что больной человек находился в «Центре» минимум 29 апреля».

Согласно акту служебного расследования от <//> служебное расследование в филиале ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в ХМАО – Югре» действительно проводилось, в связи с фактом размещения статьи в СМИ о заболевании сотрудника филиала ФБУЗ COVID-19, а также факта получения журналистом документов данного филиала.

Согласно уведомлению о предоставлении объяснений №, Главный врач филиала Л.Н. Шафранова, требовала от одного из сотрудников филиала предоставления объяснений касаемо отсутствия оригинала «Направление на проведение исследований (испытаний) в лабораторию ИЛЦ № от <//> за подписью Старовой М.А.

Данный факт, представитель истца Л.Н. Шафранова в судебном заседании <//> не оспаривала, а наоборот подтвердила.

Между тем, ранее представители истца оспаривали наличие данного документа априори, ссылаясь на то, что документ не подписан и указание в данном документе техника Старовой М.А. является технической ошибкой.

Согласно протоколу лабораторных испытаний (исследований) № от <//> лицом, ответственным за составление данного протокола, является техник Старова М.А., что подтверждается ее личной подписью.

Идентичную по выполнению подпись техника Старовой М.А. можно увидеть в следующих документах, представленных стороной истца:

- Копия должностной инструкции № от <//>;

- Копия приказа о приеме работника на работу №/л от <//>;

- Копия дополнительного соглашения № к трудовому договору № от <//> от <//>;

- Копия дополнительного соглашения к трудовому договору № от <//> от <//>;

- Копия заявления от <//>.

Кроме того, факт нахождения техника Старовой М.А. <//> на рабочем месте в филиале ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в ХМАО – Югре», а не на дистанционной работе подтверждается записями в журнале регистрации приказов кадровых 2020 г.:

- под регистрационным номером № от <//> (номер акта отбора 2315) расписанным за техником Старовой М.А.;

- под регистрационным номером № от <//> (номер акта отбора 2316) расписанным за техником Старовой М.А.

Также, согласно табелю учета использования рабочего времени за апрель 2020 техник Старова М.А. в период с 20 по 30 апреля находилась на рабочем месте.

Между тем, ответчик обращает внимание суда на представленную стороной истца копию рабочего журнала контроля и качества результатов исследований (вода), в котором, очевидно, имело место исправление записи от <//> под №. Именно данный протокол был предоставлен журналисту его источником, в связи с чем, проводилось «служебное расследование», и как очевидно исправлялись записи в журналах.

Согласно срочному донесению на случай коронавирусной инфекции на имя Старовой М. А. от <//>,эпидбольной сдал тест на COVID-19 <//> и в этот же день положительный результат подтвердился.

Необходимо отметить, что руководство филиала ФБУЗ«Центр гигиены и эпидемиологии в ХМАО – Югре» в данном донесении указало противоречивую информацию, касаемо последнего посещения места работы эпидбольного <//> (с <//> работает дистанционно).

Согласно разделу 2 должностной инструкции № от <//> в должностные обязанности техника Старовой М.А. не входят обязанности по дистанционной работе с документацией филиала ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в ХМАО – Югре».

Техническая возможность составления, обработки и внесения сотрудником удаленно документации в базу ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в ХМАО – Югре» также не подтверждены со стороны истца.

Пояснения представителей истца данные в судебном заседании <//>, являются также необоснованными, ничем не подтверждающимися и противоречащими, так как с их слов о заболевании Старовой М.А. было известно еще <//>, однако ей на дом неизвестные лица продолжали привозить документы, образы, результаты проб и так далее.

Согласно отзыву истца на дополнительные объяснения ответчика от <//>, Старова М.А. с <//> по решению руководства (как и некоторые другие сотрудники входящие в группу риска по возрасту и состоянию здоровья) была переведена на дистанционную работу. Свои обязанности она осуществляла путем доступа к рабочему компьютеру со своего домашнего ПК через программу позволяющую работать дистанционно. С помощью программы можно контролировать клавиатуру, мышь и прочие периферийные устройства, запускать программы, передавать файлы, осуществлять управление компьютером или сервером через интернет. Данное ПO распространяется условно-бесплатно, поэтому трудностей с установкой, его настройкой и использованием у Старовой М.А. не возникло. Управление рабочим компьютером посредством удаленного доступа, осуществляется точно так же, как если бы работник находился непосредственно за компьютером на рабочем месте. Особого обучения каким-либо навыкам использования удаленного рабочего стола не понадобилось. В обязанности техника Старовой М.А. на период перевода ее на дистанционную работу входила вся та же ежедневная работа, что и при обычном виде работы, кроме физической доставки проб в лаборатории. Согласно п. 8.7 документированной процедуры ДП 02.14.2013 «Порядок проведения регистрации проб (образцов) и данных о проведении исследований» в Направлении (Код формы Ф.02.<//>) факт передачи пробы (образца) специалистам в лаборатории ИЛЦ фиксируется на втором экземпляре Направления на проведение исследований (испытаний) в соответствующей графе. Это означает, что сотрудник, принявший пробу/образец, именно сотрудник лаборатории, а не сотрудник отдела приема проб ставит свою подпись в соответствующем разделе бланка, что и было сделано в Направлении № от <//>. Указание в данном Направлении фамилии Старовой М.А. говорит лишь только о том, кто внес данные, закодировал пробу/образец направленную в лабораторию. Таким образом, суждение о том, что доставку пробы/образца осуществила именно техник Старова М.А., а не другой сотрудник отделения приема проб - ошибочно и никакого отношения к сотруднику, доставившему пробы в лабораторию, не имеет. Фамилиям - Старова была указана в следствие заполнения определенных граф в электронном журнале регистрации и кодирования проб (образцов) код формы Ф.02.<//>. Та же самая ситуация обстоит и с протоколом лабораторных исследований (испытаний). Данный документ составляется в электронной программе ИАС «РПН» (разработчик НПО «Криста») и указание фамилии техника Старовой М.А. в документе не противоречит показаниям о том, что сотрудница привлекалась к работе дистанционно, т.к. доступ к рабочему месту можно получить из любой точки мира посредством интернета (всемирная система объединённых компьютерных сетей для хранения и передачи информации) имея имя пользователя и пароль, который техник Старова М.А. и так знала в силу исполнения своих должностных обязанностей. Дистанционная работа Старовой М.А. и работа отделения в целом осуществлялась в следующем порядке: пробы принимались в кабинете №, административного здания филиала. Акты отбора проб/образцов регистрировались и им присваивались порядковые номера. Такие функции имели возможность выполнять другие сотрудники отделения приема, кодирования проб и выдачи результатов лабораторных исследований. Далее документы сканировались и размещались на сетевом ресурсе, откуда любой сотрудник филиала, имеющий доступ к данному ресурсу, мог брать их для регистрации в журнале и в дальнейшем занести информацию в ИАС «РПН» (НПО «Криста»). После проведения исследований и внесения результатов в данную программу протокол лабораторных исследований (испытаний) выводится на бумажный носитель и подписывается всеми указанными в нем лицами, либо лицами их замещающими. Факт предоставления объяснений от сотрудников, касаемо отсутствия оригиналов направлений на проведение лабораторных исследований в лабораторию ИЛЦ в частности, № от 29.04.2020г. не за подписью Старовой М.А., как и других документов филиала, а именно, срочных донесений на случай коронавирусной инфекции, где содержатся персональные данные физических лиц и их диагнозы, не оспаривался. Утверждение о том, что принцип работы отдела кодирования проб и выдачи результатов лабораторных исследований может быть построен так, что вводить и копировать данные в системе ИАС «РПН» (НПО «Криста») может любой из сотрудников отделения, имеющий доступ к системе, подтверждается. По поводу допущенных исправлений о внутрилабораторном журнале регистрации проведения исследований (вода) поясняем, что копии некоторых страниц указанного журнала были направлены суду, для того чтобы подтвердить нумерацию документов (направлений), которые оказались в распоряжении автора статьи. Форма данного журнала является внутренним документом, только лишь санитарно-гигиенической лаборатории филиала. Все данные, которые отражены в журнале вводятся исключительно сотрудниками санитарно-гигиенической лаборатории, о чем соответственно в графе «подпись проводившего исследование» ставиться подпись сотрудника подразделения. Сотрудники филиала, за исключением сотрудников санитарно-гигиенической лаборатории, доступа к указанному журналу и какого-либо другого отношения к документу не имеют. Допущенные исправления были произведены в соответствии с документированной процедурой ИЛЦ с указанием сотрудника вносившего изменения и его подписью, возможно по причине исправления опечатки в регистрационном номере записи журнала. В своих объяснениях Ответчик, утверждает, что истец якобы в судебном заседании <//> пояснил, что Старова М.А. уже 30.04.2020г. сообщила руководству о том, что ее внучка, проживающая вместе с ней в одной квартире, заболела. Ответчик пытается ввести суд в заблуждение, так как подобных утверждений представители истца не заявляли. Из акта служебного расследования от 08.06.2020г., согласно объяснениям руководителя отделения приема, кодирования проб (образцов) и выдачи результатов лабораторных исследований Магомедова Р.Ф., следует, что с 01.05.2020г. по 05.05.2020г. отделение не работало ввиду праздничных дней. Об ухудшении самочувствия руководителю отделения Старова М.А. сообщила 05.05.2020г. Согласно объяснениям, представленным в срочных донесениях, Старова М.А. вместе с дочерью обратилась за медицинской помощью 04.05.2020г. в медицинское учреждение, а 07.05.2020г. вызвала врача на дом. Ранее, 02.05.2020г. внучке Старовой М.А.. Молчановой А. А.е вызывали врача на дом. Ни 02.05.2020г., ни 04.05.2020г., ни 07.05.2020г. ни одному из членов семьи не был поставлен диагноз ОРВИ - коронавирусная инфекция. Поэтому, представитель истца никак не мог утверждать то, что 30.04.2020г. Старова М.А. сообщила руководству о том, что кто-то из ее членов семьи болеет. После появления недомогания и после обращения за медицинской помощью в лечебное учреждение у Старовой М.А. был проведен ПЦР анализ на наличие РНК nCoV-19. <//> был получен положительный результат. Ввиду открытия больничного листа от 07.05.2020г. сотрудница больше для дистанционной работы не привлекалась. Также, ответчик отмечает, что факт нахождения техника Старовой М.А. 29.04.2020г. на рабочем месте в филиале ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в ХМАО-Югре», а не на дистанционной работе подтверждается записями в журнале регистрации кадровых приказов 2020. В ранее представленной суду копии страниц вышеназванного журнала вообще отсутствует чьи-либо подписи, в т.ч. и техника Старовой М.А. А записи под регистрационными номерами №№. 4854 от 29.04.2020г. не имеют никакого отношения к журналу кадровых приказов. Что касается табеля учета использованного времени за апрель, за период времени с 01 апреля по 30 апреля, в том числе и с 20 апреля по 30 апреля с отметкой «Я», никак не свидетельствует о том, что с 20.04. по 30.04. Старова М.А. находилась на рабочем месте, т.е. в здании филиала. Согласно приказу «О соблюдении требований режима работы в условиях пандемии COVID-19» от 04.04.2020г. №/п, заявлению Старовой М.А. от 14.04.2020г. сотрудница была переведена на дистанционную работу, о чем свидетельствую приказ «О переводе на дистанционную работу» от 14.04.2020г. №- к и дополнительное соглашение к трудовому договору от 14.04.2020г. Документы имеются в распоряжении суда. Перевод сотрудников на удаленный режим работы во время карантина не снимает с работодателя обязанности по учету их рабочего времени. Филиалом ФБУЗ «Центра гигиены и эпидемиологии в ХМАО- Югре в <адрес> и <адрес> в <адрес> и в <адрес>» был выбран неконтролируемый учет рабочего времени, при котором работодателю неважно, сколько времени тратит сотрудник на выполнение своих обязанностей при условии выполнения установленной нормы труда. При этом, согласно требованиям ч. 2 ст. 91 ТК РФ в табеле проставляется норма часов — при 40-часовой неделе рабочие дни с понедельника по пятницу по 8 часов с двумя выходными днями. В связи с чем, учет рабочего времени в отношении дистанционных работников, в табеле проставляется согласно кодам, принятым в организации для учета рабочего времени и иных периодов. Кодом «Я» отмечалось отработанное техником Старовой М.А. время, когда она находилась на дистанционной работе. Доводы о не включении пункта по дистанционной работе в должностную инструкцию техника, приведенные ответчиком в объяснениях, также не обоснованы. Необходимость перевода некоторых работников филиала ФБУЗ «Центра гигиены и эпидемиологии в ХМАО-Югре» появилась в связи с введением в регионе режима повышенной готовности из-за неблагополучной эпидемиологической ситуации в стране вызванной пандемией новой коронавирусной инфекции COVID-19. Согласно части 2 статьи 57 Трудового кодекса РФ обязательным включением в трудовой договор являются: трудовая функция в соответствии со штатным расписанием, профессия, специальность с указанием квалификации и конкретный вид поручаемой работы работнику, место работы, дата начала работы, условия оплаты труда, режим рабочего времени и времени отдыха и т.д. Согласно статье 8 Трудового кодекса РФ работодатель имеет право принимать локальные нормативные акты соответствующие действующему законодательству и не ухудшающие положение работника по сравнению с установленным трудовым законодательством. Порядок составления должностной инструкции на законодательном уровне не определен, поэтому работодатель вправе оформить должностную инструкцию на свое усмотрение. Целями должностной инструкции являются: четкая регламентация обязательств сторон, конкретное определение трудовых функций, инструмент оценки работника. Все необходимые требования предъявляемые работодателем к работнику прописаны в должностной инструкции № от 15.11.2013г., а внесение формулировки о выполнении обязанностей по дистанционной работе в должностную инструкцию не носит обязательный порядок. Тем более, что временный перевод на дистанционную работу техника Старовой М.А. оформлен надлежащим образом и закреплен в дополнительном соглашении от 14.04.2020г. к трудовому договору № от 01.07.2014г. Также хотелось бы отметить, что в спорной статье под заголовком «Инсайд: в COV1D - лаборатории ХМАО устроили допрос» от <//> имеются сведения не соответствующие действительности.

Информационно-аналитическое агентство «УРА.РУ» опубликовав статью под заголовком «В СОVID-лаборатории ХМАО работал больной коронавирусом сотрудник. Но по документам он сидел дома.» и, изложив в ней недостоверные сведения, которые им представил инсайдер с пометкой о том, что в распоряжении агентства имеются документы, подтверждающие факты нахождения сотрудника с признаками ОРВИ на рабочем месте и распространении им инфекции, вызвало у истца ряд вопросов, о том каким образом документы, относящиеся к конфиденциальной информации (срочные донесения, направления, которые Керимов направил начальнику ТОУ Роспотребнадзора в <адрес>, с целью получения комментариев), могли оказаться в распоряжении ИАА «УРА.РУ». Учитывая, вышеизложенную ситуацию, руководство ФБУЗ «Центра гигиены и эпидемиологии в ХМАО-Югре» приказом от 14.05.2020г. № назначило проведение служебного расследования. Документ был приобщен к делу. При проведении служебного расследования, в ходе устных бесед и письменных объяснений сотрудников были установлены факты имеющие значение для учреждения. Проведение служебного расследования не относиться к следственно-судебной процедуре такой, как допрос, а является мероприятием, проводимым исключительно в рамках трудового законодательства. Как разъяснено в п. 9 постановления Пленума ВС РФ от 24.02.2005г. №, в силу пункта 1 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец же обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявляет иск, а также порочащий характер этих сведений, что в свою очередь истцом было сделано: предъявив иск к ответчику, указав факт распространения, и представив суду мотивированные объяснения о порочащем характере этих сведений. Важная вещь в журналистике, это настоящее расследование - это когда есть факты, документы и открытые источники. А если в статье говорится о том, что один Инсайдер-источник нам сообщил - это не аргумент для подобных статей, а лишь свидетельство о том, что как такового расследования автором статьи не проводилось. Цель данной статьи одна - опорочить деловую репутацию истца. Идя на поводу, возможно у обиженного Инсайдера - сотрудника Центра, к которому имеются весомые претензии к качеству выполняемой им работы, подтвержденные не словами, а фактами и служебными расследованиями. Получение агентством от инсайдера «доказательств» носят недобросовестный характер. Так как, документы, которые передал инсайдер агентству, добыты путем нарушения внутренних локально-нормативных актов учреждения направленных на защиту конфиденциальной информации.

Представитель истца в судебное заседание не явился, в суд представлено ходатайство о проведении судебного заседания в отсутствие представителя истца.

Суд, заслушав представителя ответчика, изучив представленные сторонами доказательства, приходит к следующему.

В соответствии со ст. 29 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается.

В соответствии с пунктами 1 и 2 ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

В соответствии с п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от <//> N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" если оспариваемые сведения были распространены в средствах массовой информации, то надлежащими ответчиками являются автор и редакция соответствующего средства массовой информации. Если эти сведения были распространены в средстве массовой информации с указанием лица, являющегося их источником, то это лицо также является надлежащим ответчиком. При опубликовании или ином распространении не соответствующих действительности порочащих сведений без обозначения имени автора (например, в редакционной статье) надлежащим ответчиком по делу является редакция соответствующего средства массовой информации, то есть организация, физическое лицо или группа физических лиц, осуществляющие производство и выпуск данного средства массовой информации (часть 9 статьи 2 Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации"). В случае, если редакция средства массовой информации не является юридическим лицом, к участию в деле в качестве ответчика может быть привлечен учредитель данного средства массовой информации.

Согласно представленным документам в сети интернет на сайте https://ura.news/news средством массовой информации информационное аналитическое агентство «Ура.ру» <//> и <//> опубликованы статьи «В COVID-лаборатории ХМАО работал больной коронавирусом сотрудник. Но по документам он сидел дома.» и «Инсайд: в COVID-лаборатории ХМАО устроили допрос», соответственно по адресу https://ura.news/news/1052431594 и по адресу https://ura.news/news/1052432363, автор Джаван Керимов.

В судебном заседании не оспаривалось, что учредителем средства массовой информации информационное аналитическое агентство «Ура.ру» является ответчик ООО «Сибирско-Уральская медиакомпания».

Факт опубликования статей ответчиками не оспаривался.

Истцом оспаривается несоответствие действительности и порочащий характер названия статьей, а также следующий фрагмент статьи от <//> «Сотрудник «Центра гигиены и эпидемиологии» Нижневартовска, где проводятся исследования анализов на коронавирус, заразилась COVID-19 от члена семьи. Сейчас проводится эпид.расследование данного случая, но отдельные сотрудники центра утверждают, что женщина продолжала ходить на работу с явными признаками ОРВИ, а не осталась дома, как того требуют врачи. Из официальных документов следует, что женщина работала удалённо, но источник URA.RU внутри «Центра» говорит, что это не так. «8 мая обнаружили коронавирус у сотрудника, который бегает по этажам и разносит пробы. После этого нас всех выгнали домой и сделали обработку здания. Тестирование на коронавирус до сих пор сделали не всем, никто не изолирован, все работают, а контактировала она с людьми с четырёх этажей», - добавляет инсайдер. После того, как тестирование показало, что техник «Центра гигиены и эпидемиологии» заражена СОVID-19, её отправили на больничный. В официальном документе, направленном в Роспотребнадзор (копия есть в распоряжении URA.RU), написано, что женщина переведена на удалённую работу с 20 апреля. При этом свидетели утверждают, что она ещё работала 6 и 7 мая. Копии других документов, также имеющихся в распоряжении агентства, говорят о том, что больной человек находился в «Центре» минимум 29 апреля...».

По отношению к статье от <//> истцом помимо названия статьи оспаривается соответствие действительности и порочащий характер содержания статьи в целом, а именно: «В нижневартовском «Центре гигиены и эпидемиологии», на базе которого развёрнута СОVID-лаборатория, якобы устроили допрос подчинённых. Об этом URA.RU рассказал источник в учреждении, недовольный происходящим. «Ужас, что происходит! Пытаются понять, кто слил информацию и какие документы ушли, чтобы понять, кто виноват. Проводят беседы по отдельности», - добавил инсайдер. По словам источника URA.RU, руководство ищет того, кто предал огласке информацию о заражении одного из сотрудников коронавирусом, а также предоставил журналистам документы, доказывающие, что женщина с признаками ОРВИ (но ещё не имеющая положительный тест на COVID -19) продолжала работать. Ранее URA.RU со ссылкой на собственный источник писало, что в СОVID-лаборатории Нижневартовска обнаружился больной коронавирусом сотрудник. Женщина отправлена на больничный, но её коллеги утверждают, что она продолжаю ходить на работу с явными признаками ОРВИ, а не оставалась дома, как того требуют врачи.»

В соответствии с п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <//> N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" следует, что по делам данной категории необходимо иметь в виду, что обстоятельствами, имеющими в силу ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, значение для дела, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности.

Отсутствие одного из элементов данной правовой конструкции исключает возможность истца ссылаться на ст. 152 ГК РФ.

Бремя доказывания достоверности распространяемых сведений лежит на ответчике. Истец должен доказать факт распространения сведений ответчиком и их порочащий характер (ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <//> N "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловой репутации граждан и юридических лиц, следует понимать распространение в сети Интернет. Если не соответствующие действительности порочащие сведения были размещены в сети Интернет на информационном ресурсе, зарегистрированном в установленном законом порядке в качестве средства массовой информации, при рассмотрении иска о защите чести, достоинства и деловой репутации необходимо руководствоваться нормами, относящимися к средствам массовой информации.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во времени, к которому относится оспариваемые сведения.

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умоляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

При рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности. В то время как факты могут быть доказаны, правдивость оценочных суждений не поддается доказыванию. Требование доказать достоверность оценочного суждения неисполнимо, и оно само по себе нарушает свободу выражения мнения, которая является основополагающей составной частью права, предусмотренного статьей 10 Конвенции (Постановление ЕСПЧ от <//> "Дело "Красуля (Krasulya) против Российской Федерации" (жалоба N 12365/03).

В соответствии с ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение по заявленным требованиям и не вправе выйти за их пределы.

Суд принимает во внимание, что публикация от <//> оспаривается истцом не полностью, а в части заголовка статьи и первой части статьи со слов « Сотрудник «Центра гигиены и эпидемиологии» Нижвартовска…..» до слов «…минимум 29 апреля», ; публикация от <//> оспаривается в части заголовка и содержания в целом.

В рамках установления соответствия либо несоответствия действительности информации распространенной в заголовках и оспариваемом содержании статей суд исходит из того, что согласно пояснений автора статьи Керимова Д.Т. при подготовке оспариваемых публикаций он руководствовался документами, которые предоставлены источником на условиях анонимности, в частности, направления на проведение исследований (испытаний) в лаборатории ИЛЦ № от <//>, № от <//>, № от <//>, а также срочное донесение от <//> в адрес Территориального отдела Управления Роспотребназдора по ХМАО-Югре <адрес> и <адрес> (том. 1 л.д. 199-202).

Из представленных направлений на проведение исследований (испытаний) в лаборатории ИЛЦ № от <//>, № от <//>, № от <//> следует, что пробы направляет (ФИО, должность) Старова М.А., техник.

Из срочного донесения от <//> следует, что Старова М.А. работает дистанционно с <//>, последнее посещение места работы <//> Сотрудники отдела приема проб и выдачи результатов в контакте не были, но обследованы ввиду настороженности.

Согласно представленной истцом в материалы дела должностной инструкции техника отделения приема, регистрации, кодирования проб (образцов) и выдачи результатов лабораторных исследований ФФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в ХМАО-Югре в <адрес> и <адрес>, в <адрес> и в <адрес>» в должностные обязанности техника входит: принимать, регистрировать и кодировать поступающие пробы, проводить идентификацию, обезличивание проб (образцов), выписывать направление (техническое задание) в лаборатории ИЛЦ на основе заявки на проведение исследований (акт отбора проб), формировать контрольный образец при такой необходимости, осуществлять доставку обезличенных и закодированных проб (образцов) в лаборатории ИЛЦ, соблюдать правила техники безопасности своей работы, обеспечивать правильное ведение делопроизводства, владеть навыками работы с вычислительной и компьютерной техникой, вносить данный по доставленным образцам (пробам) в программный продукт ИАС «РПН» (том 2 л.д. 24-25).

Из представленных истцом документов следует, что Старова М.А. на основании заявления от <//> переведена на дистанционный режим работы с <//> по <//>, в связи с чем истцом был издан соответствующий приказ о переводе на дистанционную работу от <//> №-к, а также подписано дополнительное соглашение к трудовому договору от <//> (том. 1 л.д. 174, 175, 176).

В целом информация, отраженная истцом в срочном донесении от <//> в отношении Старовой М.А., подтверждается указанными документами о переводе на дистанционный режим работы.

Вместе с тем, истцом не представлено доказательств и не дано объяснений необходимости перевода работника на дистанционный режим работы, именно с <//>, тогда как меры по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) были введены на территории Российской Федерации в период с 30 марта по <//> Указом Президента РФ от <//> N 206 "Об объявлении в Российской Федерации нерабочих дней", в период с 4 по <//> включительно Указом Президента РФ от <//> N 239 "О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)".

Кроме того, представителями истца даны противоречивые показания относительно организации дистанционного режима работы техника Старовой М.А. на период с <//> по <//>, в частности, в судебном заседании <//> представителями истца дано пояснение о том, что Старова М.А. вводила данные в программный комплекс находясь на дому, в частности, ей передавались акты отбора проб начальником отдела через водителя из рук в руки, передавался запакованный пакет. В отзыве на дополнительные объяснения ответчика от <//> истцом уже указано на то, что дистанционная работа Старовой М.А. и работа отделения в целом осуществлялась в следующем порядке: пробы принимались в кабинете №, административного здания филиала. Акты отбора проб/образцов регистрировались и им присваивались порядковые номера. Такие функции имели возможность выполнять другие сотрудники отделения приема, кодирования проб и выдачи результатов лабораторных исследований. Далее документы сканировались и размещались на сетевом ресурсе, откуда любой сотрудник филиала, имеющий доступ к данному ресурсу, мог брать их для регистрации в журнале и в дальнейшем занести информацию в ИАС «РПН» (НПО «Криста»). После проведения исследований и внесения результатов в данную программу протокол лабораторных исследований (испытаний) выводится на бумажный носитель и подписывается всеми указанными в нем лицами, либо лицами их замещающими.

Также суд принимает во внимание тот факт, что истцом помимо документов, подтверждающих перевод работника на дистанционный режим работы, не представлено ни одного документа, подтверждающего факт выполнения дистанционной работы согласно ст. 312.3 Трудового кодекса Российской Федерации, а именно, отчетов о проделанной работе, сроки предоставления которых ни одним из представленных документов не установлены.

Более того, в рамках установления достоверности распространенной информации о работе Старовой М.А. <//> ответчиком в материалы дела представлен подписанный Старовой М.А. протокол лабораторных испытаний (исследований) № от <//> (том 2 л.д. 61).

Исходя из представленных сторонами документов, суд приходит к выводу о том, что на момент написания статьи у автора имелась достаточная информация о работе Старовой М.А. непосредственно на рабочем месте в ФГБУЗ «ЦГиЭ в ХМАО-Югре».

Кроме того, исходя из представленных документов суд считает возможным сделать вывод о том, что Старова М.А. действительно находилась непосредственно на рабочем месте и исполняла свои должные обязанности в соответствии с должностной инструкцией, 21 и <//>, а документы в виде заявления о переводе на дистанционный режим работы, приказ и дополнительное соглашение к трудовому договору составлены исключительно в целях отражения соответствующей информации в срочных донесениях в Территориальный отдел Управления Роспотребназдора по ХМАО-Югре в Нижневартовске, <адрес> и <адрес>.

По информации, отраженной в статье от <//>, истцом в судебном заседании не оспаривался факт того, что в рамках служебного расследования, назначенного приказом от <//> № истцом организованы мероприятия, проводимые исключительно в рамках трудового законодательства, в виде устных бесед и письменных объяснений сотрудников.

Таким образом, сам факт наличия устных бесед и отбора письменных объяснений подтверждает соответствие распространенной информации действительности. В данном случае не имеет значения несоответствие определенной автором статьи цели проводимых мероприятий и указанной истцом отзыве на дополнительные объяснения ответчика.

Относительно порочащего характера сведений, для удовлетворения требований истца необходимо установление смысловой нагрузки оспариваемых фраз в форме утверждения и негативной оценки деятельности истца.

Согласно разъяснений Верховного суда Российской Федерации, данных в пункте 5 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ <//>, при решении вопроса о том, носят ли оспариваемые истцом сведения порочащий характер, а также для оценки их восприятия с учетом того, что распространенная информация может быть доведена до сведения третьих лиц различными способами (образно, иносказательно, оскорбительно и т.д.), судам в необходимых случаях следует назначать экспертизу (например, лингвистическую) или привлекать для консультации специалиста (например, психолога).

Статьей 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

В силу части 1 статьи 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Определение характера распространенной информации для отнесения этой информации к утверждениям о фактах или к оценочным суждениям, мнениям, убеждениям, а также негативного содержания статьи требует специальных знаний в области лингвистики.

О необходимости предоставления соответствующего лингвистического заключения либо заявления ходатайства о проведении судебной лингвистической экспертизы судом было разъяснено истцу в судебном заседании <//>, однако ходатайства о назначении судебной экспертизы от истца не поступило, соответствующего лингвистического заключения специалиста также не предоставлено. Напротив, в своих дополнениях на отзыв ответчика, истец настаивает на достаточности лишь пояснений истца в части установления порочащего характера названий статей и их содержания.

В связи с тем, что порочащий характер устанавливается судом на основании определенных средств доказывания, таких доказательств истцом не представлено, суд приходит к выводу о недоказанности истцом порочащего характера названий статей и их содержания.

Таким образом, требования истца не подлежат удовлетворению, поскольку необходимая совокупность юридических-значимых обстоятельств, предусмотренных ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, истцом не доказана и судом не установлена.

Руководствуясь ст.ст. 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

исковые требования Федерального бюджетного учреждения здравоохранения «Центр гигиены и эпидемиологии в <адрес> - Югре» к Обществу с ограниченной ответственностью «Сибирско-Уральская медиакомпания», Керимову Д. Таптыг оглы о защите деловой репутации оставить без удовлетворения в полном объеме.

Решение может быть обжаловано в Свердловский областной суд в течение одного месяца со дня изготовления решения в окончательной форме с подачей жалобы через суд, вынесший решение.

Судья: подпись

Копия верна: судья О.И. Смышляева

Секретарь