Решение от 28.06.2017 по делу № 22-544/2017 от 29.05.2017

Судья Вятская М.В.                                                                                                дело № 22-544

АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г. Кострома                                                                                                       28 июня 2017 года

Судебная коллегия по уголовным делам Костромского областного суда в составе:

председательствующего Николаевой Е.И.

судей Филипповой Н.В., Кадочниковой Е.В.

с участием прокурора отдела прокуратуры Костромской области Апалько Р.Ю.

осужденной Крашенининой А.А. (по видеоконференц-связи)

защитника - адвоката Коршуновой Л.А.

при секретаре Семеновой Г.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам осужденной Крашенининой А.А. и адвоката Коршуновой Л.А. на приговор Нерехтского районного суда Костромской области от 03 февраля 2017 года, которым

Крашенинина А.А., ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженка <данные изъяты>, ранее судимая:

ДД.ММ.ГГГГ ( судима под фамилией А.) <данные изъяты> городским судом <данные изъяты> области по ст. 111 ч.1 УК РФ к 2 годам 8 месяцам лишения свободы, освобождена ДД.ММ.ГГГГ по отбытии срока наказания,

осуждена по ст. 158 ч.3 п. «а» УК РФ - к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима с исчислением срока отбывания наказания с ДД.ММ.ГГГГ и зачетом в него времени предварительного содержания под стражей ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ,

с осужденной Крашенининой А.А. взысканы в доход федерального бюджета процессуальные издержки <данные изъяты> рублей - в возмещение расходов на выплату вознаграждения адвокату М. и <данные изъяты> рублей - в возмещение расходов на выплату вознаграждения адвокату Коршуновой Л.А. за участие на предварительном следствии.

Заслушав доклад судьи Николаевой Е.И., мнение прокурора, полагавшего приговор суда законным и обоснованным, осужденную и ее защитника, поддержавших доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда Крашенинина А.А. признана виновной в том, что в период с <данные изъяты> часов ДД.ММ.ГГГГ до <данные изъяты> часов ДД.ММ.ГГГГ незаконно с целью совершения хищения через балконную дверь на первом этаже дома <адрес> проникла в квартиру №, откуда тайно похитила принадлежащее П. имущество: телевизор, духовую электрическую печь, кухонный комбайн, электротостер, электрочайник, утюг, женскую куртку общей стоимостью <данные изъяты> рублей, с похищенным скрылась, распорядившись им по своему усмотрению.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденная Крашенинина А.А. просит приговор суда отменить, а ее оправдать, поскольку:

она кражу вещей у П. не совершала, полагает, что доказательства по делу сфабрикованы, дело рассмотрено судом с явным обвинительным уклоном, отмечает, что все заявленные ею ходатайства были необоснованно отклонены, а все ходатайства обвинения удовлетворялись, судья в перерыве между процессами сказала, что ей «еще долго сидеть», судья, прокурор и секретарь судебного заседания допускали обращение, унижающее ее достоинство;

ДД.ММ.ГГГГ она получила травму руки - закрытый со смещением перелом локтевого отростка правой локтевой кости, в <данные изъяты> года ее прооперировали в больнице с применением металлоконструкций, из больницы выписали <данные изъяты> года, после чего она должна была находиться в гипсе еще полтора месяца. К врачу она более не обращалась, гипс сняла в <данные изъяты> года, но рука у нее не разгибалась, в том числе и в <данные изъяты> года, она носила ее в кармане и ничего делать ей не могла, поднять могла предмет не тяжелее пачки сигарет. Допрошенный в суде эксперт Ф. пояснил, что к ДД.ММ.ГГГГ года рука у нее должна была быть здорова, но это лишь с медицинской точки зрения, для полного же восстановления работоспособности нужно гораздо большее время. Залезть же с такой рукой, которая и после заживления перелома не разгибалась в локте, в форточку, через которую было совершено проникновение в квартиру потерпевшего, а потом еще перенести на значительное расстояние все похищенное в его доме она не могла. Именно поэтому, как она полагает, следствие задержало ее лишь только летом <данные изъяты> года, когда движения в руке восстановились, в проведении экспертизы ей необоснованно отказали, эксперт Ф. в суде четкий разъяснений по данному поводу не дал;

по делу не был собран в полном объеме материал, характеризующий ее. Ее ходатайства о вызове в суд лиц, которые могли бы дать ей объективную характеристику, удовлетворены не были, в последнем слове она пыталась сообщить суду эти сведения, но ее прервали, в письменном виде ее последнее слово к делу не приобщили,

похищенную у потерпевшего печку она нашла в мешке, но это не является преступлением, по делу не доказано, что она совершила кражу техники у потерпевшего, не установлен способ проникновения в квартиру - через балконную дверь или через форточку, а также обстоятельства выноса похищенного, отпечатков ее рук нигде не найдено, ее полушубок брали на экспертизу, но это ничего не дало, размер ее ноги <данные изъяты>, а не <данные изъяты>, как это показывали свидетели о следах на снегу, никаких следов взлома и повреждений входных или балконных дверей в квартире потерпевшего нет, хотя П.2 показывал, что окна и балконные двери в квартире были не просто закрыты, а были заделаны каким-то строительным материалом и никогда не открывались,

в целом показания П.2 не могли быть приняты судом во внимание, поскольку его рассуждения типа «я полагаю» и «больше некому» не могут быть признаны свидетельством ее причастности к совершению преступления,

показания свидетеля К. о том, что кражу возможно совершила она, являются предположительными, сам К. в квартире П. бывал гораздо чаще ее, там обнаружены его отпечатки, он также как и она, а равно как и все остальные жители п. <данные изъяты> знал о задержании П.2 вечером ДД.ММ.ГГГГ,

свидетель Р. неадекватен, верить его показаниям нельзя, к тому же они опровергнуты показаниями допрошенной в суде его сожительницы по имени Т.,

свидетели С. и П.1 ее оговорили по причине существования между ней и ними крайне неприязненных отношений, они должны быть за это наказаны. Она неоднократно ходатайствовала в суде о вызове для допроса П.3, который мог бы рассказать о ее отношениях с этими свидетелями, но суд ей отказал, не заинтересовался данными об их личности, при допросе в суде они находились в нетрезвом состоянии,

при оценке показаний свидетеля М.1 суд не учел данные о ее личности, а она нигде не работает и не работала, живет, где придется, лишена родительских прав, по делу она дала такие показания, какие ее заставили сотрудники полиции. Сама М. в суде утверждала, что на допросе у следователя и на очной ставке она была «невменяемая»,

показания оперативных сотрудников полиции Н. и П.4 недостоверны и противоречивы, в октябре П.4 охарактеризовал ее удовлетворительно, а в январе уже неудовлетворительно. Н. пояснил, что период, пока она жила в п.<данные изъяты> - «лучик света» в ее жизни, но председатель СПК характеризует ее в этот период отрицательно,

явка потерпевшего в судебное заседание не была обеспечена несмотря на длительность судебного разбирательства и наличие у нее множества вопросов к П. по поводу содержания его показаний о ее личности и о пропавших из квартиры вещах, в частности, о куртке, документальных подтверждений уважительности причины неявки потерпевшего в суд не представлено, никаких мер к ее обеспечению судом не принималось,

по делу не установлен характер взаимоотношений В. - родственника свидетелей ВВ, присматривающих за квартирой потерпевшего, с самим потерпевшим и его братом П.2, хотя это имеет значение,

не установлено, какая именно куртка пропала из квартиры П., кроме того, у нее у самой была красная куртка с капюшоном, она осталась в ее вещах в г. <данные изъяты>, проверить это обстоятельство по делу никто не пытался,

ей достоверно известно, что чайник из своей квартиры П.2 продал сам, известно кому, но об этом все молчат,

в судебном заседании все свидетели давали противоречивые показания, судья же зачитывала их показания на следствии и вынуждала свидетелей подтвердить их,

она была лишена возможности выступить с последним словом, поскольку ее постоянно прерывали, говорили, что это к делу не относится, хотя она пыталась опровергнуть показания свидетелей и доказывать их неправоту, пыталась сказать все, что считает важным по делу.

Адвокат Коршунова Л.А. в апелляционной жалобе просит приговор суда отменить, а Крашенинину А.А. - оправдать. Указывает на то, что при осмотре места происшествия не обнаружено ни одной улики, свидетельствующей о причастности осужденной к совершению кражи - ни отпечатков пальцев, ни следов обуви, хотя они должны были остаться, ибо из материалов дела понятно, что проникали в квартиру потерпевшего через окно, а выходили - через балконную дверь. И то и другое было заклеено и утеплено на зиму, крепко зафиксировано, но ни окно, ни дверь не подвергнуты тщательному осмотру, как и якобы имевшиеся у квартиры П. следы, о которых в суде пояснила свидетель В.. Свидетель В. утверждает, что видела следы и ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, Крашенининой же вменяется совершение кражи в период с <данные изъяты> часов ДД.ММ.ГГГГ до <данные изъяты> часов ДД.ММ.ГГГГ. При этом В. описывает следы женской обуви маленького размера, а размер обуви Крашенининой - <данные изъяты>. Проникновение Крашенининой вменяется через балконную дверь, однако свидетель П.2 утверждал, что дверь была плотно заклеена и утеплена еще его матерью, умершей <данные изъяты> года, следов взлома данной двери в ходе осмотра места происшествия не обнаружено. Сведения, сообщенные свидетелями П.1 и С. о том, что Крашенинина приискивала железный прут, чтобы им напоследок «покуролесить» не согласуются с доказательствами, описывающими способ проникновения в квартиру. Показания свидетеля М.., которая пояснила суду, что Крашенинина признавалась в совершенной краже, не могут служить неопровержимым доказательством причастности осужденной к совершению преступления, так как никаких подробностей совершения кражи и даже вещей, которые Крашенинина якобы украла, свидетель суду не назвала. Свидетельские показания К.1, данные в ходе предварительного расследования, положенные судом в основу приговора, о том, что Крашенинина ходила в красной куртке, якобы принадлежавшей матери П., также не являются бесспорными, поскольку в то время, которое назвала свидетель, по утверждению Крашенининой, она проживала в другом месте.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к выводу о том, что постановленный в отношении Крашенининой А.А. приговор подлежит отмене в связи с несоответствием выводом суда фактическим обстоятельствам дела, поскольку изложенные судом в приговоре выводы не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Так, судом установлено, что Крашенинина А.А. проникла в квартиру потерпевшего через балконную дверь.

Свидетель П.2 - проживавший в квартире родной брат потерпевшего при допросе в суде показал, что балконная дверь в квартире была не просто заперта, но и утеплена и заклеена на зиму, как и все остальные окна. Свидетель В.. - соседка П. в суде также пояснила, что балконной дверью те фактически не пользовались, поскольку около <данные изъяты> лет мать П. законопатила ее гипсом.     

Как следует из протокола осмотра места происшествия и фототаблицы к нему (т.№ л.д. №-№), балконные двери в одной из комнат квартиры потерпевшего действительно были открыты. Однако при том, что открываются они вовнутрь комнаты, запираются изнутри, а, следовательно, открыть их снаружи без повреждения стекол или рам невозможно, на момент осмотра никаких повреждений ни с внешней, ни с внутренней стороны, а также иных следов их открывания снаружи эти двери не имели.

В то же время на полу около окна в кухне были обнаружены осколки стекол, а форточка оконной рамы была разбита (т.№ л.д.№-№).

Таким образом, изложенный в приговоре вывод суда о способе проникновения в квартиру потерпевшего противоречит имеющимся доказательствам.

Судом установлено, что Крашенинина А.А. похитила имущество потерпевшего П., при этом в приговоре приведен перечень похищенного и названа стоимость каждой похищенной вещи.

Вместе с тем, из приговора суда неясно, на основании каких доказательств суд установил указанные объем и стоимость похищенного.

Никто из допрошенных по делу свидетелей, в том числе и проживавший в ней ранее П.2., в квартире после кражи не был. Несмотря на то, что слушание по делу в том числе ввиду неявки потерпевшего откладывалось <данные изъяты> раз и продолжалось более <данные изъяты> месяцев, явка потерпевшего в суд стороной обвинения обеспечена не была, постановлений о его приводе в суд не выносилось, показания его в судебном заседании не оглашались, а, сообщая в дежурную часть отдела полиции о совершенной краже, П. указал о хищении только лишь телевизора и электропечи (т.№ л.д.№). Представленные потерпевшим следователю копии документов, в том числе кассовые чеки о приобретении некоторых предметов бытовой техники, содержат указание на суммы, существенно отличающиеся от указанных в приговоре суда. Так, в частности, согласно чеку духовая печь была приобретена в <данные изъяты> года за <данные изъяты> рублей, а тостер куплен в <данные изъяты> года за <данные изъяты> рублей (т.№ л.д.№, №-№), в то время как в приговоре стоимость этих вещей указана как <данные изъяты> рублей и <данные изъяты> рублей соответственно.

Таким образом, выводы суда в этой части также не подтверждены доказательствами, которые были исследованы в судебном заседании.

Не основан на достаточной совокупности доказательств и вывод суда о том, что Крашенинина А.А. лично совершила действия, составляющие объективную сторону хищения имущества потерпевшего.

В основу данного вывода судом положены показания свидетеля А. в суде о том, что утром ДД.ММ.ГГГГ к нему домой пришла Крашенинина А.А., принесла ему электропечь в черном пакете, попросила <данные изъяты> рублей, чтобы съездить на суд, при этом сообщила, что печь ее, деньги он Крашенининой А.А. дал, печь оставил у себя. На следующий день печь у него изъяли сотрудники полиции, сообщив, что она похищена. Впоследствии Крашенинина А.А. объяснила ему, что эту печь она нашла где-то в районе железнодорожного вокзала.

Однако, эти показания А. однозначно не могут свидетельствовать о том, что изъята печь из квартиры потерпевшего была именно Крашенининой А.А., поскольку указанный свидетелем факт не исключает возможности совершения этих действий иным лицом (лицами). Сведений о наличии на поверхности печи отпечатков пальцев Крашенининой А.А., которые могли быть оставлены при изъятии печи в квартире потерпевшего или упаковке ее в пакет, в котором она была обнаружена, в деле также нет.

Судом исследованы и показания свидетелей, которым по версии следствия, Крашенинина А.А. рассказывала о подготовке к совершению кражи и о ее совершении, однако надлежащей оценки содержанию показаний этих свидетелей суд не дал.

Так, свидетель С. пояснила в суде, что ДД.ММ.ГГГГ около <данные изъяты> часов к ним с П.3 домой приходила Крашенинина А.А., спрашивала «прутик железный», «покуролесить ей надо было, повеселиться», собиралась идти в «пригородный» к «змею» (кличка свидетеля П.2 - брата потерпевшего), забрала у них свои валенки, пояснив, что у нее на сапогах приметные следы - звездочки, а на валенках таких следов нет. Также свидетель пояснила, что со слов В.2 потом ей стало известно, что Крашенинина А.А. говорила, что боится «змея», когда тот выйдет из тюрьмы, то убьет ее за что, что она квартиру «вскрыла и украла».

Вместе с тем, на вопрос государственного обвинителя, зачем Крашенининой А.А. нужен был железный прутик, С. пояснила: «ну железный прутик для чего нужен? Замки ломать». Из содержания этого ответа свидетеля и иных ее ответов на вопросы сторон в суде следует вывод, что наличие у Крашенининой А.А. намерения с помощью железного прутика ломать замки - это лишь собственное умозаключение С. основанное на ее догадке, в то время как такие показания свидетеля в силу ст. 75 УПК РФ являются недопустимыми доказательствами. Замок в квартире потерпевшего сломан не был и свидетельств, что кто-то пытался это сделать, в деле нет.

Кроме того, С. при допросе в суде ДД.ММ.ГГГГ уверенно пояснила, что указанные события имели место ДД.ММ.ГГГГ примерно в <данные изъяты> часов. На вопросы сторон, в связи с чем она так точно запомнила дату и время события полугодовой давности, С. ответила, что запомнила это, поскольку был какой-то праздник. Однако, какой именно был праздник в этот день, С. так и не назвала, пояснила при допросе, что у какого-то ее знакомого, кого конкретно - не помнит, в тот день был день рождения и они собирались на него идти, затем на вопрос защитника уточнила, что знакомые сами приходили к ним вечером домой и сказали, что у них день рождения. Подобные объяснения свидетеля не позволяют признать убедительными ее утверждение о дате и времени визита к ним Крашенининой А.А.; поясняя о том, что и до указанного случая Крашенинина А.А. приходила к ним домой вместе с П.2., свидетель не могла назвать даже месяц, когда это было.

В.2, которого С.. указала как источник известной ей информации, по делу не допрашивался, не проверялся даже сам факт существования такого лица.

Свидетель П.1 - сожитель С. в суде также пояснил, что Крашенинина А.А. однажды приходила к ним домой, когда это было, он точно не помнит, просила прутик железный, сказала, что пойдет похулиганить, забрала у них свои валенки. На вопросы государственного обвинителя для чего Крашенинина А.А. просила прутик железный и зачем ей нужны были валенки, свидетель ответил «потому что она пошла похулиганить», а он понял слово «похулиганить» - это значит куда-нибудь воровать, хотя сама Крашенинина А.А. этого не говорила и не поясняла, куда она собирается идти, где именно и как хулиганить. Подобные показания свидетеля также основаны на догадке и не могут быть признаны допустимыми для доказывания причастности осужденной к краже.

В судебном заседании оглашались показания П.1 которые были даны им в ходе предварительного следствия. Как следует из протокола его допроса, он показал, что Крашенинина А.А. приходила к ним в начале <данные изъяты> года около <данные изъяты> часов утра, просила прут и сказала, что она хочет взломать замки на доме П.2. и похитить у него какое-либо имущество, пояснив, что сам П.2 арестован и уже не выйдет, а потому ему самому имущество не нужно. Также Крашенинина А.А. забрала у них свои валенки, пояснив, что они не оставляют следов и ее трудно будет найти сотрудникам полиции. Говорила, что если ее поймают с похищенным, то она будет говорить, что нашла его.

Суд признал достоверными показания П.1 на следствии, указав, что тот в судебном заседании их подтвердил. Вместе с тем, суд не принял достаточных мер для выяснения у П.1 причин столь существенных противоречий между его показаниями на следствии и в суде, удовлетворившись его объяснением о том, что это было давно и вспоминать об этом ему незачем, так как его это не касается. Однако, суд при этом не дал оценки тому, что и в ходе следствия свидетель допрашивался не непосредственно после событий, составлявших предмет допроса, а лишь ДД.ММ.ГГГГ, то есть спустя более чем <данные изъяты> месяца после таких событий, но, судя по протоколу допроса, помнил все; не дал суд оценки и тому, что как раз те показания, которые П.1 дал в суде (в том числе в части времени прихода Крашенининой А.А.), более соответствуют сказанному С. в судебном заседании.

Таким образом, признать показания названных свидетелей достоверными, а также свидетельствующими о том, что Крашенинина А.А. в действительности совершила те действия, которые, с их слов, намеревалась, невозможно.

Свидетель М. в суде пояснила, что в один из дней <данные изъяты> года она встретилась с Крашенининой А.А. в п. <данные изъяты>, в липовой роще они распивали спиртное, у них зашел разговор на счет какой-то печки, Крашенинина А.А. сказала, что она вроде как украла эту печку, но у кого, когда, откуда и при каких обстоятельствах, что это за печка и какова ее дальнейшая судьба, Крашенинина А.А. ей не говорила.

Судом были оглашены показания М.., данные в ходе предварительного следствия при допросе, а также при очной ставке с Крашенининой А.А. Тогда М.. поясняла, что в ходе распития спиртного Крашенинина А.А. стала ей рассказывать, что в начале <данные изъяты> года в утреннее время суток совершила кражу имущества из квартиры П., а именно проникла в помещение квартиры и оттуда похитила какое-то имущество, какое точно - не говорила, однако сказала, что похищенную духовую печь продала одному из жителей п. <данные изъяты>.

В суде М. эти показания не подтвердила, указав, что при производстве следственных действий находилась в нетрезвом виде, была «неадекватная». Судом принимались меры по проверке обстоятельств участия М. в следственных действиях, допрашивались сотрудники полиции, причастные к их организации и производству, на основании показаний которых упомянутые заявления М. обоснованно отвергнуты.

Вместе с тем, показаний М.., которые носят характер опосредованного признания осужденной, явно недостаточно для подтверждения причастности Крашенининой А.А. к совершению кражи. Сама Крашенинина А.А. при производстве по делу никогда в совершении кражи не признавалась, а М.., судя по ее показаниям, никаких подробностей совершения преступления, которые до допроса свидетеля не были бы известны сотрудникам правоохранительных органов из других источников, указывали бы на то, что лицо, сообщившее их свидетелю, в действительности находилось на месте преступления в момент его совершения, а также обстоятельств распоряжения остальной частью похищенного, не сообщала.

Объективно показания М. о причастности Крашенининой А.А. к краже ничем не подтверждены. Собственно на месте происшествия не обнаружено ни отпечатков пальцев осужденной, ни микроволокон ее одежды, в квартире потерпевшего и рядом с его домом не обнаружено и следов обуви Крашенининой А.А., а сама возможность выноса лично Крашенининой А.А. из квартиры весьма громоздких шести предметов бытовой техники, включая телевизор внушительных размеров, представляется маловероятной.

Таким образом, показания свидетеля М. не могут быть положены в основу осуждения Крашенининой А.А. за совершение кражи.

Сослался суд в приговоре и на показания допрошенного в суде свидетеля Р.., который в суде показал, что со слов своей сожительницы Г. знает, что та видела, как Крашенинина А.А. несла микроволновку от П..

Суд от оценки сообщенных Р. сведений фактически уклонился, поскольку вообще не изложил в приговоре содержание показаний самой Г.., хотя в суде она была допрошена в качестве свидетеля и показала, что о совершении кражи у П. ей ничего не известно, в <данные изъяты> года она с Крашенининой А.А. не встречалась и никогда не видела, чтобы та несла какое-либо имущество. С учетом этого достоверность показаний Р. также вызывает сомнения.

Суд в обоснование причастности Крашенининой А.А. к совершению кражи сослался и на показания свидетелей, которые, по утверждению следствия, видели осужденную в куртке, принадлежавшей ранее матери П. - П5 и похищенной из квартиры П. наряду с бытовой техникой.

Так, суд привел в приговоре содержание показаний свидетеля К.2., данных ею при производстве предварительного следствия. Из этих показаний усматривается, что она - свидетель - после ДД.ММ.ГГГГ видела Крашенинину А.А., та приходила к их соседу Т., при этом была одета в красную куртку, которая ранее, в чем она уверена на 100 %, принадлежала П.5, так как более никто кроме последней в подобной куртке в пос. <данные изъяты> не ходил.

Суд признал эти показания К.2 достоверными и отверг ее показания в суде о том, что она действительно говорила сначала своей коллеге А.2., а затем и сотрудникам полиции, что видела Крашенинину А.А. в красной куртке, но лишь похожей на ту, в которой ранее ходила П.5., и она не уверена, что они обе носили одну и ту же куртку.

Давая такую оценку показаниям свидетеля К.2., суд сослался на показания следователя Г.2., проводившего допрос, а также показания присутствовавших при допросе сотрудника полиции Н. и П.6 - сотрудника охраны предприятия, где работает К.2 Они подтвердили, что в ходе следствия К.2 говорила именно то, что было записано в протокол.

В то же время суд не придал значения отсутствию в показаниях К.2. описания каких-либо индивидуальных особенностей увиденной ею на Крашенининой А.А. куртки, которые бы позволяли однозначно идентифицировать ее как принадлежавшую П.5., цвет и фасон куртки к таким особенностям отнести нельзя. Не сопоставил суд показания К.2 на следствии и с показаниями свидетеля А.2 от которой сотрудники полиции и узнали об известной К.2. информации. Свидетель же А.2 в суде пояснила, что при разговоре о краже из квартиры П. ее коллега К.2 сказала ей, что видела Крашенинину А.А. в красной куртке, похожей на ту, что была у П.5.

Кроме того, из тех доказательств, что приведены в приговоре, ни одно не свидетельствует о том, что из квартиры потерпевшего вообще была похищена какая-либо куртка.

Свидетель К.2 в суде также пояснила, что сотрудники полиции в ходе следствия показывали ей какую-то куртку, которую она не опознала, однако сведений об этом в материалах дела нет. Собственно у Крашенининой А.А. никаких курток не изымалось, хотя она пояснила, что в действительности у нее имелась собственная куртка красного цвета, которая осталась в ее личных вещах в <данные изъяты> области, где она жила и работала последнее время до своего задержания. В пользу этого утверждения осужденной свидетельствуют и показания свидетеля С. в суде о том, что Крашенинина А.А. приходила к ним в красной куртке с капюшоном, с боковыми карманами при этом, что после ДД.ММ.ГГГГ она Крашенинину А.А. больше не видела.

Иным допрошенным в суде свидетелям о причастности Крашенининой А.А. к краже по существу ничего не известно.

В ходе предварительного следствия Крашенинина А.А. фактически заявляла о своем алиби, указав, что ночь на ДД.ММ.ГГГГ провела в доме у Ш.2. Суд отверг эти доводы Крашенининой А.А. на том лишь основании, что она не назвала данные того лица и его место жительства. Однако, в материалах дела сведения о Ш., ДД.ММ.ГГГГ рождения, проживающем в квартире <адрес>, имеются ( т.№ л.д. №), но по делу он ни разу не допрошен.

На основании изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что выполнение Крашенининой А.А. действий, составляющих объективную сторону хищения имущества потерпевшего, по делу не доказано.

Вместе с тем, представленные по делу и исследованные судом первой инстанции доказательства позволяют суду апелляционной инстанции признать установленным, что в период с вечера ДД.ММ.ГГГГ до <данные изъяты> часов ДД.ММ.ГГГГ неустановленное лицо (лица) через окно проникли в квартиру <адрес>, откуда тайно похитило (и) принадлежащее П. имущество, в том числе электрическую печь стоимостью <данные изъяты> рублей. Впоследствии в утреннее время ДД.ММ.ГГГГ Крашенинина А.А., заведомо зная о том, что электрическая печь похищена из квартиры потерпевшего, то есть добыта преступным путем, в доме <адрес> сбыла ее А.

Указанные обстоятельства подтверждаются приведенными выше результатами осмотра места происшествия - квартиры потерпевшего, сообщением П. в органы полиции о совершении у него из квартиры кражи телевизора и электропечки (т.№ л.д.№), показаниями свидетеля А.., результатами осмотра дома последнего, в ходе чего была изъята упакованная в полиэтиленовый пакет (т.№ л.д. №-№) электропечь, протоколом ее осмотра ( т.№ л.д. №-№), постановлениями о приобщении ее к делу в качестве вещественного доказательства и о возвращении ее потерпевшему (т.№ л.д. №, №), распиской П. в получении электропечи (т.№ л.д.№), представленными потерпевшим документами о приобретении в <данные изъяты> года у ИП Г.3 электропечи за <данные изъяты> рублей ( т№ л.д.№), показаниями свидетеля П.2 о том, что вечером ДД.ММ.ГГГГ его у себя дома задержали сотрудники полиции, до этого все вещи в его квартире, включая электропечь, которая находилась на кухне, были на своих местах.

Показаниям Крашенининой А.А., данным ею в ходе следствия о том, что проданную А. печь она случайно рано утром ДД.ММ.ГГГГ около дома С.1 нашла упакованной в пакете среди других мешков с мусором, судебная коллегия не доверяет. В пользу такой оценки показаний Крашенининой А.А. свидетельствует не только сама по себе неправдоподобность обстоятельств обнаружения печи, о которых указала осужденная, но и показания свидетеля А.., которому изначально Крашенинина А.А. сообщила, что печь принадлежит лично ей, и лишь узнав о том, что печь у А.. изъяли сотрудники полиции, стала говорить, что сама нашла ее.

До задержания П.2., как он и другие свидетели показали в суде, Крашенинина А.А. фактически проживала в квартире П., неоднократно ночевала там, совместно с П.2 распивала спиртное, видела всю обстановку во всех помещениях квартиры квартире, в том числе не могла не видеть на кухне и электропечь. Являлась Крашенинина А.А. очевидцем и задержания П.2. сотрудниками полиции.

Указанное не оставляет у суда апелляционной инстанции сомнений в том, что на момент продажи печи А. осужденная была достоверно осведомлена о том, что эта печь ранее находилась в квартире П., выбыла оттуда после задержания проживавшего в квартире П.2 и явно помимо его воли. Из показаний свидетеля М. также следует, что Крашенинина А.А. была точно осведомлена о том, что проданная ею А. печь была похищена из квартиры П.., о чем сама ей и говорила.

Указанные действия Крашенининой А.А. следует квалифицировать по ч.1 ст. 175 УК РФ как заранее не обещанный сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем. Судебная коллегия полагает возможным такое изменение предъявленного Крашенининой А.А. обвинения и постановление в отношении нее в апелляционном судебном процессе нового приговора, поскольку обстоятельства распоряжения похищенного ей вменялись, а все установленные при апелляционном рассмотрении дела обстоятельства были предметом обсуждения суда первой инстанции.

При назначении наказания судебная коллегия учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности Крашенининой А.А., влияние назначенного наказания на ее исправление, обстоятельство, отягчающее наказание.

Крашенининой А.А. совершено преступление небольшой тяжести, однако начальником УУП и ПДН ОМВД России по району <данные изъяты> и <данные изъяты> район она характеризуется отрицательно, как ведущая бродяжнический образ жизни и злоупотребляющая спиртным (т№ л.д.№), неоднократно в <данные изъяты> году привлекалась к административной ответственности за правонарушения против общественного порядка, за время работы в СПК «<данные изъяты>» характеризуется отрицательно, с ее стороны имели место факты нарушения трудовой дисциплины (т.№ л.д.№).

Обстоятельством, отягчающим наказание Крашенининой А.А., судебная коллегия признает рецидив преступлений. Обстоятельств, смягчающие наказание Крашенининой А.А., по делу не установлено.

С учетом этого наказание Крашенининой А.А. следует назначить в виде лишения свободы. Оснований для применения к Крашенининой А.А. положений ч.6 ст. 15, ст. 68 ч.3, ст. 64 и ст. 73 УК РФ судебная коллегия не усматривает.

Вместе с тем коллегия отмечает, что по месту работы в ООО «<данные изъяты>», где Крашенинина А.А. работала с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ она характеризуется положительно, в нетрезвом виде не была замечена ни разу, к работе относилась прилежно и аккуратно, замечаний не получала (т.№ л.д.№).

Учитывая изложенное в совокупности судебная коллегия считает, что срок наказания Крашенининой А.А. возможно назначить не в максимальном размере, предусмотренном санкцией ч.1 ст. 175 УК РФ.

Процессуальные издержки - расходы по выплате вознаграждения защитникам Крашенининой А.А. на следствии в общей сумме <данные изъяты> рублей подлежат взысканию с осужденной.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ПРИГОВОРИЛА:

Приговор Нерехтского районного суда Костромской области от 03 февраля 2017 года в отношении Крашенининой А.А. - отменить.

Признать Крашенинину А.А. виновной в совершении преступления, предусмотренного ст. 175 ч.1 УК РФ, и назначить ей наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 1 месяц с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания Крашенининой А.А. наказания исчислять с ДД.ММ.ГГГГ.

Взыскать с Крашенининой А.А. в доход федерального бюджета процессуальные издержки - расходы по выплате вознаграждения адвокатам за участие на предварительном следствии в сумме <данные изъяты> рублей.

Председательствующий                                                                    Е.И. Николаева

Судьи                                                                                                   Н.В. Филиппова

                                                                                                                        Е.В. Кадочникова