Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-3896/2016 ~ М-3459/2016 от 22.08.2016

Дело № 2-3896/16

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Смоленск                          07 ноября 2016 года

Ленинский районный суд г.Смоленска

В составе:

председательствующего (судьи) Космачевой О.В.

при секретаре          Аксенцовой А.А.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Стеля Е.А. к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Смоленской области, Министерству финансов РФ о взыскании компенсации морального вреда,

установил:

Стеля Е.А. обратился в суд с иском к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Смоленской области, Министерству финансов РФ в лице УФК по Смоленской области о взыскании компенсации морального вреда в сумме 300 000 руб. в связи с нарушением его прав при содержании в периоды с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Смоленской области. Нарушение прав выразилось в необеспечении надлежащих условий содержания, а именно, переполненность камер, наличием в камерах духоты, повышенной сырости в них, наличие постоянно включенного света и отсутствие вентиляции в камерах, низкое качество пищи, необеспечение его диетическим питанием.

Стеля Е.А., надлежаще извещенный о времени и месте рассмотрения дела, на слушание не явился, явку своего представителя в суд также не обеспечил.

Представитель ФКУ СИЗО-1 УФСИН по Смоленской области (далее ФКУ СИЗО-1) Стальченков Е.А. в судебном заседании, возражая против удовлетворения иска, указал на то, что содержание истца осуществлялось в условиях, необходимых для его нормальной жизнедеятельности. Признал наличия переполняемости камер в периоды содержания Стеля Е.А.

Представитель Министерства финансов РФ Попова Ю.В. исковые требования не признала, поддержала приведенные выше доводы представителя изолятора, указав также на отсутствие правовых оснований для взыскания с государства в пользу истца денежной компенсации морального вреда.

Выслушав участвующих в деле лиц, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующему.

Согласно ч.1 ст.17 Конституции РФ в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (ст.1 Федерального закона от 30.03.1998года № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»). Поэтому применение вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Статьей 3 названной Конвенции установлено, что никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Европейский Суд отмечал, что страдания и унижение при нарушении ст.3 Конвенции в любом случае должны превосходить уровень страданий и унижений, неизбежно присутствующих в любом законном обращении или наказании. В соответствии с данным положением Договаривающееся Государство должно обеспечить содержание лица под стражей в таких условиях, в которых бы уважалось его человеческое достоинство, такими способами и методами, при которых лицо не терпит душевных страданий и лишений, превышающих неизбежный уровень страданий при заключении, а также должным образом заботится о здоровье и благополучии с учетом практических требований лишения свободы.

Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, принятые проведенным в Женеве в 1955 года первым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями и одобренные Экономическим и социальным советом ООН в резолюциях № 663 C (XXIV) от 31.07.1957 года и № 2076 (LXII) от 13.05.1977 года, предусматривают, что все помещения, которыми пользуются заключенные, особенно все спальные помещения, должны отвечать всем санитарным требованиям, причем должное внимание следует обращать на климатические условия, особенно на кубатуру этих помещений, на минимальную их площадь, на освещение, отопление и вентиляцию (п.10).

В силу ст.23 Федерального закона от 15.07.1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» заключенным создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности, им предоставляется индивидуальное спальное место. Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров.

Лечебно-профилактическая и санитарно-эпидемиологическая работа в местах содержания под стражей проводится в соответствии с законодательством об охране здоровья граждан. Администрация указанных мест обязана выполнять санитарно-гигиенические требования, обеспечивающие охрану здоровья подозреваемых и обвиняемых (ст. 24 ФЗ).

По правилам ст.ст.151, 1101 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

В ходе судебного разбирательства установлено, что Стеля Е.А. содержался в ФКУ СИЗО – 1 УФСИН России по <адрес> в периоды времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ год в камере № площадью 52,8 кв.м., при этом в указанные периоды в камерах содержалось от 17 до 36 и от 18 до 30 человек, что подтверждается справками заместителя начальника отдела режима ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Смоленской области (л.д. 19,20).

Для искусственного освещения камерного помещения № установлено по два светильника ЛПО 2-40 с 2 лампами дневного света ЛД-36, в ночное время включается освещение с лампой накаливания Б-36-40.

В камере установлена камерная мебель: стол со скамейкой для приема пищи, навесной шкаф для хранения посуды, вешалка для верхней одежды, настенное зеркало, подставка под бак с питьевой водой, полка под туалетные принадлежности. В камере имеется радио, урна для мусора и тазик для гигиенических целей и стирки одежды.

Камерное помещение обеспечивается централизованным отоплением и горячей водой. Температурный режим в камере в соответствии со СНИП составляет не менее+18 градусов С.

В камерном помещении имеется естественная вентиляция, которая осуществляется через оконный проем размером 1,10м х 0,9м. и искусственная вентиляция, которая осуществляется через вентиляционное отверстие d=200 мм, находящееся в верхней части камеры с принудительным потоком уличного воздуха с помощью технического оборудования, а также в камере имеется система сантехники, состоящей из умывальника и крана с централизованным подводом холодной (питьевой) воды и горячей воды. Выдача постельного белья производится еженедельно.

Осужденные ежедневно обеспечиваются трехразовым горячим питанием согласно меню – раскладки. (л.д. 21).

В судебном заседании представитель изолятора оспаривал доводы истца, ссылаясь на то, что санитарное состояние камер и материально-бытовое обеспечение лиц, в них содержащихся, в упомянутый выше период констатировалось как удовлетворительное, освещение помещений изолятора надлежащим образом обеспечивалось; технические характеристики камер и их оборудование мебелью соответствовали установленным нормам; камеры изолятора, оборудованные естественной и искусственной вентиляцией, подвергались регулярной санитарной обработке; обеспечение истца питанием в названный период осуществлялось в соответствии с действующими нормативными актами; права Стеля Е.А. на ежедневные прогулки не нарушались. Жалоб на питание и медицинское обслуживание в упомянутый период истец не предъявлял. Доказательств обратного суду не представлено.

В соответствии с Приказом Министерства Юстиции №-дсп от ДД.ММ.ГГГГ «Об утверждении инструкции по организации несения службы в следственных изоляторах и тюрьмах уголовно-исполнительной системы Министерства Юстиции РФ» обеспечение режима, охраны и надзора осуществляется круглосуточно в соответствии с настоящей инструкцией, Планом охраны и надзора в учреждении и ежедневным приказом начальника учреждения об обеспечении режима, охраны и надзора (п. 1.9); младший инспектор-дежурный у камер обязан следить, чтобы в ночное время все охраняемые камеры были освещены (п. 13.14 приказа).

Согласно представленной справке начальника филиала МЧ-4 ФКУЗ МСЧ-67 от ДД.ММ.ГГГГ в периоды содержания Стеля Е.А. ему согласно данных медицинской карты не было назначено диетическое питание, на учете у врача терапевта он не состоял. (л.д. 34).

Таким образом доводы Стеля Е.А. о нарушении его прав в связи с наличием в камерах духоты, повышенной сырости, наличием постоянно включенного света и отсутствие вентиляции, низким качеством пищи, необеспечением ему диетического питания являются несостоятельными.

Между тем, учитывая, что в периоды с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ год, пребывая в указанных камерах, истец фактически не был обеспечен отдельным спальным местом, поскольку был вынужден отдыхать по очереди с остальными лицами, содержащимися в камерах совместно с ним. Данные обстоятельства, по мнению суда, являются достаточными для того, чтобы причинить страдания или переживания в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий ограничению свободы.

При таком положении, суд находит доказанным факт содержания Стеля Е.А. в камерах, в условиях не приемлемых с позиции статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Приведенные выше обстоятельства, по мнению суда, являются достаточными для того, чтобы причинить страдания или переживания в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий ограничению свободы, и вызвать у Стеля Е.А. чувство неполноценности. При этом судом принимается во внимание то обстоятельство, что ответчиками не представлено доказательств того, что указанные ограничения прав истца были основаны на измеримых интересах безопасности.

Европейский Суд в своих решениях неоднократно указывая, что недостаток личного пространства, отводимого заключенным, является столь заметным, что это само по себе позволяет сделать вывод о нарушении ст.3 Конвенции (Постановления Европейского Суда по делу «Лабзов против Российской Федерации» от ДД.ММ.ГГГГг., по делу «Новоселов против Российской Федерации» от ДД.ММ.ГГГГг.), отмечал, что независимо от причин переполненности камер, обязанность по организации пенитенциарной системы таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных, лежит на властях государства, несмотря на финансовые или материально-технические трудности (Постановления Европейского Суда по делам «Мамедова против Российской Федерации» (Mamedova v. Russia) от ДД.ММ.ГГГГг., «Андрей Фролов против Российской Федерации» от ДД.ММ.ГГГГ).

С учетом доказанности факта нарушения личных неимущественных прав Стеля Е.А., а также вины Российской Федерации в нарушении этих прав, принимая во внимание то обстоятельство, что ФКУ «Следственный изолятор №1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Смоленской области» финансируется из федерального бюджета, исходя из прецедентной практики Европейского Суда по аналогичным спорам (п.10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 №5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», п.4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 №23 «О судебном решении»), суд применительно к правилам ст.ст.151, 1069 и 1071 ГК РФ считает возможным взыскать в пользу истца с Министерства финансов РФ за счет средств казны РФ денежную компенсацию причиненного ему морального вреда, определив его размер, исходя из требований разумности и справедливости, равным 2 500 руб.

Поскольку требования о взыскании компенсации морального вреда заявлены Стеля Е.А. в связи с нарушением его личных неимущественных прав в силу ст. 208 ГК РФ к указанным правоотношениям не может быть применен срок исковой давности по заявленным требованиям.

Руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

решил:

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░ ░.░. 2 500 ░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░.░.░░░░░░░░░