Решение по делу № 2-622/2017 ~ М-360/2017 от 04.05.2017

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело № 2-622/2017

14 июня 2017 года г. Боготол

Боготольский районный суд Красноярского края в составе:

председательствующего судьи Кирдяпиной Н.Г.,

при секретаре Демко О.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Лисовенко М.А. к МО МВД России «Боготольский» о компенсации морального вреда, с участием:

истец Лисовенко М.А. - отсутствует,

от ответчика МО МВД России «Боготольский» представителя по доверенности от 09.01.2017 № № Холкиной Н.А.,

от третьего лица Минфин России в лице УФК по Красноярскому краю - представитель отсутствует,

от третьего лица МВД России - представитель отсутствует,

заместителя Боготольского межрайонного прокурора Фадеева В.В.,

УСТАНОВИЛ:

Лисовенко М.А. обратился в суд с иском к МО МВД России «Боготольский» о компенсации морального вреда, мотивируя требования тем, что с <данные изъяты> года истец периодически содержался в <данные изъяты>», в котором ему не выдавались постельные принадлежности, вместо постели были деревянные стеллажи, истец не был надлежащим образом обеспечен в материально-бытовом порядке, не выдавались индивидуальные гигиенические пакеты, мыло, зубная паста, щетка, настольные игры, издание периодической печати. За время периодического содержания в ИВС истец не подвергался плановой помывке. Камеры не были оборудованными шкафом для хранения индивидуальных принадлежностей и продуктов питания, тазом для стирки одежды, отсутствовали приемники радиовещания. При этапировании из ИВС в СИЗО не выдавался индивидуальный рацион питания, в связи с чем отсутствовало трехразовое питание. Не было прогулочного двора, что создавало кислородное голодание. В ИВС не ознакамливали со схемой эвакуации при пожаре, с техникой пожарной безопасности (не было пожарного щита, гидранта, где-то двери открывались не по ходу движения), что приводило истца к переживанию и беспокойству о реальной опасности за свою жизнь и здоровье. В ИВС отсутствовало естественное освещение, что негативно отражалось на зрении, а в совокупности с отсутствием прогулочного двора приводило к депрессии и клаустрофобии. В камерах были бетонные полы, отделка пола не позволяла проводить эффективную влажную уборку, а также из-за сырости создавалась угроза заражения туберкулезом. Ограждения туалета в камерах не соответствовали установленным стандартам. Средняя площадь камер на одного человека не соответствовала установленным нормам. В камерах отсутствовали баки с питьевой водой. Помещения ИВС не соответствуют международным стандартам, при этом администрация ИВС не проявляет активности в обеспечении условий содержания лиц в ИВС. По мнению истца, Российская Федерация в лице органов МВД РФ нарушила его права, гарантированные ст. 3 Конвенции. Само содержание в указанных условиях доставляло ему неудобства и причиняло физические и нравственные страдания, ему приходилось спать на деревянных стеллажах, отчего он испытывал боли всего тела. Из-за отсутствия окон и прогулочных двориков он испытывал нехватку кислорода, отчего у него были головные боли. Из-за отсутствия душа и горячей воды ему приходилось умываться ледяной водой. Все это отразилось на его нервной системе в дальнейшей жизни, так как во время нахождения в таких условиях ему не исполнилось восемнадцати лет. Истец указывает, что чувствовал себя униженным и незащищенным от осознания того, что находится полностью под контролем органов государственной власти. Считает, что указанные действия/бездействия сотрудников МО МВД России «Боготольский» причинили ему значительный моральный вред, в связи с чем просит суд взыскать с ответчика МО МВД России «Боготольский» компенсацию морального вреда в его пользу в сумме 300000 рублей.

Истец Лисовенко М.А. для участия в судебное заседание не явился, о времени и месте его проведения извещен надлежащим образом, отбывает наказание в <данные изъяты>, о рассмотрении дела с его участием не просил, не воспользовался своим правом представить дополнения к исковому заявлению, заявить ходатайства, связанные с рассмотрением дела, либо направить представителя для участия в деле, при этом заявителю предоставлена возможность получать все необходимые сведения по делу, направлены отзывы ответчика, третьего лица и копии документов, предоставленных ответчиком, что не препятствует рассмотрению дела в отсутствие истца по доводам, указанным в исковом заявлении.

Представитель ответчика МО МВД России «Боготольский» по доверенности Холкина Н.А. в судебном заседании исковые требования не признала, просила отказать в удовлетворении исковых требований, при этом пояснила, что компенсация морального вреда допускается при нарушении личных неимущественных прав. Истец, заявляя через продолжительное время требования о компенсации морального вреда, обязан доказать, какие неимущественные права нарушены, в чем выразились нравственные и физические страдания, чем они подтверждаются, причинно-следственную связь между действиями и наступившими последствия, в связи с чем оснований для возмещения морального вреда не имеется.

Определением судьи от 05.05.2017 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, привлечен Минфин России в лице УФК по Красноярскому краю.

Представитель третьего лица Минфин России в лице УФК по Красноярскому краю для участия в судебном заседании не явился, о времени и месте его проведения извещены надлежащим образом, представили отзыв на исковое заявление, в котором возражали против удовлетворения исковых требований, просили рассмотреть дело в их отсутствие.

Определением судьи от 31.05.2017 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, привлечено МВД России.

От третьего лица МВД России представитель для участия в судебном заседании не явился, о времени и месте его проведения извещены надлежащим образом.

Заместитель Боготольского межрайонного прокурора Фадеев В.В. дал заключение, согласно которому исковые требование являются необоснованными.

Выслушав представителя ответчика МО МВД России «Боготольский» по доверенности Холкину Н.А., заключение заместителя прокурора Фадеева В.В., исследовав материалы дела, оценив представленные доказательства в их совокупности, исходит из следующего.

В силу статьи 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Статья 1069 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В соответствии с действующим законодательством гражданско-правовая ответственность причинителя вреда наступает в том случае, если имеется причинно-следственная связь между его виновным поведением и наступившим вредом. Недоказанность одного из названных элементов состава правонарушения влечет за собой отказ суда в удовлетворении исковых требований.

Согласно статье 3 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» и ч. 2 ст. 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством; никто не должен подвергаться пыткам, насилию, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Так, согласно сформировавшейся правовой позиции Европейского суда по правам человека, к «бесчеловечному обращению» относятся случаи, когда такое обращение, как правило, носит преднамеренный характер, имеет место на протяжении нескольких часов или когда в результате такого обращения человеку были причинены реальный физический вред либо глубокие физические или психические страдания. Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности (п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 № № (ред. от 05.03.2013) «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»).

Лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания. Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения. В некоторых случаях принимаются во внимание пол, возраст и состояние здоровья лица, которое подверглось бесчеловечному или унижающему достоинство обращению.

При этом, согласно разъяснениям в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные и физические страдания, которые причинены действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

В соответствии с правовой позицией Конституционного суда РФ, изложенной в определении Конституционного Суда РФ от 08.04.2010 № № установлено, что Европейский Суд по правам человека указывал, что к надлежащим средствам государственной защиты прав и законных интересов в национальном законодательстве относятся право на обжалование законности действий и право на материальное возмещение. Действующий механизм защиты личных неимущественных прав, установленный в Гражданском кодексе Российской Федерации, предоставляет лицам, возможность самостоятельно выбирать адекватные способы судебной защиты нарушенных прав, не освобождая их от бремени доказывания самого факта причинения морального вреда и обоснования размера денежной компенсации.

В силу положений ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Таким образом, по делам данной категории, рассматриваемых в порядке искового производства, бремя доказывания причинения вреда, наличие причинно-следственной связи между незаконными действиями и наступившим вредом лежит на истце, в отличие от дел, возникающих из публичных правоотношений, когда обязанности по доказыванию обстоятельств законности оспариваемых решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих возлагаются на органы и лиц, которые приняли оспариваемые решения или совершили оспариваемые действия (бездействие).

В соответствии с п. п. 1, 2 ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В предмет доказывания по делам о компенсации морального вреда входят следующие юридические факты: имели ли место действия (бездействие) ответчика, причинившие истцу нравственные или физические страдания, в чем они выражались и когда были совершены; какие личные неимущественные права истца нарушены этими действиями (бездействием) и на какие нематериальные блага они посягают; в чем выразились нравственные или физические страдания истца; степень вины причинителя вреда (в том случае, если она должна учитываться).

Исходя из правовой позиции, изложенной в пунктах 1, 2, 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Таким образом, на истце лежит обязанность доказать факт причинения ему физических и нравственных страданий, подтвердив их соответствующими средствами доказывания. Доказательства должны опираться на существующие неопровержимые факты. Для компенсации морального вреда истцу необходимо доказать не только действия (бездействие) ответчика, указать в чем они выражались, но и сам факт причинения морального вреда, а также характер и объем причиненных физических и нравственных страданий, указать, какие личные неимущественные права истца нарушены этими действиями (бездействием) и на какие нематериальные блага они посягают; в чем выразились нравственные или физические страдания истца

Как установлено судом и следует из материалов дела Лисовенко М.А. в период времени с ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ содержался в <данные изъяты>

Условия содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений в изоляторах временного содержания и в следственных изоляторах, в том числе требования к этим помещениям, регламентированы Федеральным законом от 15.07.1995 № № «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», в силу ст. 15 которого в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотрудников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.

За время содержания в <данные изъяты>» Лисовенко М.А. предоставлялось индивидуальное спальное место.

Во время пребывания истца в ИВС соблюдалась норма санитарной площади на одного человека. Так, Лисовенко М.А. один содержался в камере № №, общей площадью 12,2 кв.м., с ДД.ММ.ГГГГ, а также в камере № № общей площадью 13,8 кв.м, ДД.ММ.ГГГГ.

В период с ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ Лисовенко М.А. содержался в камере № №, общей площадью 13,8 кв.м., где содержалось всего 2 человека (совместно с Лисовенко М.А.).

При этом, содержание Лисовенко М.А. в период с ДД.ММ.ГГГГ (3 дня) в камере № №, общей площадью 13,6 кв.м., где содержалось ДД.ММ.ГГГГ - 5 человек (совместно с Лисовенко М.А.), ДД.ММ.ГГГГ - 4 человека (совместно с Лисовенко М.А.) не могло повлиять на причинение истцу морального вреда с учетом его непродолжительного нахождения в ИВС, данное обстоятельство достаточным доказательством причинения истцу нравственных страданий не является.

Как следует из пояснений стороны ответчика, <данные изъяты>» оборудован в 1994 году. В силу конструктивных особенностей строения <данные изъяты>» камеры для содержания подозреваемых и обвиняемых оборудованы нарами, материал покрытия выполнен из деревянных досок. В камерах ИВС имеется достаточное искусственное освещение. Приемники радиовещания в камерах имелись на протяжении всего времени функционирования ИВС. В 2005 году подозреваемым и обвиняемым, в том числе Лисовенко М.А. выдавались настольные игры, издания периодической печати, постельные принадлежности, посуда и столовые приборы, туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств, индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин). Камеры оборудованы краном с водопроводной водой, имелись баки с питьевой водой, требований о горячей воде приказ МВД № № не содержит. Таз для стирки белья выдавался по требованию. Согласно п. 3.2 приказа МВД № № подозреваемому и обвиняемому предоставляется возможность помывки в душе не реже одного раза в неделю, в то время как истец более 7 дней в ИВС не содержался, при этом, шкаф для хранения индивидуальных принадлежностей продуктов питания указанным приказом не предусматривался. Расстояние от г. Боготола до г. Ачинска, где располагается СИЗО, составляет 60 км, время в пути не более полутора часов, в связи с чем, выдача продуктов питания в дорогу не предусмотрена. Требование об ознакомлении с техникой пожарной безопасности, а также о демонстрации подозреваемым и обвиняемым имеющихся средств пожаротушения в ИВС нормативными актами не установлено. Обязанность по спасению подозреваемых и обвиняемых, их эвакуация из камер ИВС в случае возникновения пожара, природных и техногенных аварий возложена на должностных лиц ИВС. Прогулочный двор в 2005 году действительно отсутствовал, в связи с чем, прогулки не предоставлялись. Бетонные полы были заменены на деревянные в камерах в 2009 году, тогда же были установлены перегородки приватности.

Данных о том, что истец в период содержания в ИВС был лишён права на надлежащее материально-техническое и медико-санитарное обеспечение материалы дела не содержат.

Согласно справке МО МВД «Боготольский» от 31.05.2017 № №, составленной на основании данных журнала № № «Учет жалоб и заявлений от подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в ИВС» за весь период содержания в ИВС от Лисовенко М.А. каких-либо заявлений, жалоб, в том числе на ненадлежащие условия содержания в ИВС либо ненадлежащее к нему обращения со стороны сотрудников не поступало

Также в деле отсутствуют доказательства того, что в период пребывания истца в ИВС он получил какие-либо травмы, либо обращался за оказанием медицинской помощи в связи с ухудшением физического/психического здоровья. При этом не доказаны и нарушения личных неимущественных прав истца в результате неправомерных действий сотрудников ИВС.

По информации МО МВД «Боготольский» от 26.05.2017, 31.05.2017 журнал выдачи постельных принадлежностей лицам, содержащимся в ИВС за 2005 год, журнал санитарного содержания ИВС, журнал медицинских осмотров и медицинской помощи лицам, содержащимся в ИВС за 2005 год со сроком хранения 10 лет, уничтожены за истечением срока хранения.

Учитывая, что истец обратился с настоящим иском за защитой своих нарушенных прав спустя продолжительный период времени, почти через № лет после указанных им событий и в настоящее время невозможно установить обстоятельства в связи с правомерным уничтожением документов по истечении срока хранения, суд исходит из того, что негативные последствия отсутствия доказательств, подтверждающих обоснованность заявленных требований, несет истец.

Оценивая представленные доказательства, проанализировав Правила внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденных Приказом МВД России от 22.11.2005 № №, суд приходит к выводу, что в ходе содержания истца в <данные изъяты> не были нарушены его личные неимущественные права либо нематериальные блага.

Наличие бетонных полов, отсутствие перегородок приватности, прогулочного дворика в ИВС само по себе необходимым и достаточным основанием для удовлетворения исковых требований не является, поскольку, как указывалось выше, согласно правовым позициям, выраженным в постановлениях Европейского Суда по правам человека, пытка - умышленное, как правило, на протяжении непродолжительного периода причинение человеку физических, психических, моральных страданий с целью заставить человека совершить те или иные действия или, наоборот, воздержаться от совершения действий. Бесчеловечное обращение или наказание - умышленное причинение лицу физических, психических, моральных страданий без какой-либо цели.

В рассматриваемом случае, отсутствует вся совокупность приведенных в постановлениях Европейского Суда обстоятельств, имеющих актуальное значение для применения положений Конвенции, которые позволили бы признать нарушение прав истца. В частности, не доказано влияние перечисленных истцом недостатков на здоровье и психическое состояние Лисовенко М.А.

Кроме того, в соответствии с п. 134 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных Приказом Минюста РФ от 14.10.2005 № № в случае если подозреваемый или обвиняемый участвовал в судебном заседании, следственных действиях или по иной причине в установленное время не смог воспользоваться ежедневной прогулкой, по его письменному заявлению ему предоставляется дополнительная прогулка установленной продолжительности.

Таким образом, поскольку в <данные изъяты>» не имелась возможность обеспечить прогулки истцу, то последний имел право обратиться с письменным заявлением в СИЗО о предоставлении дополнительной прогулки установленной продолжительности. При этом, непредоставление истцу прогулки, в течение которых он находился в ИВС, не могло повлиять на причинение истцу морального вреда с учетом его непродолжительного нахождения в ИВС.

Как указывалось выше, общими условиями для компенсации морального вреда, причиненного противоправными действиями (бездействием) государственных органов либо должностных лиц этих органов, являются наличие факта противоправности их действий (бездействия), наличие вреда и его размер, а также наличие причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившими у истца неблагоприятными последствиями.

Однако, истцом Лисовенко М.А. в нарушение правил ст. 56 ГПК РФ не представлено доказательств, отвечающих принципам относимости, допустимости и достаточности факта причинения ему действиями государственных органов или их должностных лиц физических или нравственных страданий, а также причинно-следственной связи между наступлением вреда и нахождением его в условиях, не отвечающих установленным нормам, при этом в материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о том, что действия (бездействие) сотрудников <данные изъяты>» в период нахождения истца в изоляторе в ДД.ММ.ГГГГ году оспорены в установленном законом порядке или признаны незаконными.

Следовательно, наличие обстоятельств, являющихся условиями наступления ответственности государства за причиненный вред истцом объективно не подтверждено.

При этом, при разрешении спора, суд учитывает тот факт, что истцом не приведено доводов и не представлено каких-либо доказательств того, что за период своего содержания в СИЗО либо после окончания срока его пребывания в указанном учреждении (почти 12 лет) до подачи настоящего иска им предъявлялись какие-либо жалобы к руководству ИВС, в прокуратуру или в суд на условия содержания, в том числе приведенные в обоснование его искового заявления.

Довод истца о том, что содержание в ИВС привело к ухудшению его здоровья (в том числе: отражалось на зрении, приводило к <данные изъяты>, была угроза заражения <данные изъяты>, документально не подтвержден, доказательств того, что за период своего содержания в СИЗО либо после окончания срока его пребывания в указанном учреждении (почти №) до подачи настоящего иска он обращался в медицинские учреждения с жалобами на ухудшение физического либо психического состояния его здоровья, материалы дела не содержат.

Следовательно, в период нахождения в ИВС в ДД.ММ.ГГГГ году Лисовенко М.А. не считал свои права нарушенными, поскольку обратился в суд только в ДД.ММ.ГГГГ году, то есть спустя ДД.ММ.ГГГГ лет после содержания в изоляторе временного содержания.

Имеющимися в материалах дела доказательствами не подтверждается, что в период содержания в камерах ИВС, условия содержания истца являлись нечеловеческими и могли обоснованно восприниматься истцом как унижающие достоинство либо повлекли причинение ему реального физического вреда либо глубоких физических или нравственных страданий.

Сами по себе условия содержания в ИВС нельзя рассматривать как бесчеловечные или унижающие достоинство, поскольку условия содержания под стражей продиктованы прежде всего требованиями обеспечения безопасности лиц, содержащихся под стражей, и сотрудников изоляторов, и не носят цели нарушить гражданские и иные права истца.

Учитывая, что истцом, в нарушение положений ст.56 ГПК РФ, не представлено суду доказательств противоправности действий администрации <данные изъяты>» на период нахождения его в данном ИВС, обращение его с указанным иском последовало только по истечении почти № лет с названных им событий, что свидетельствовало об отсутствии у него эмоционально-волевых переживаний по поводу обстоятельств, указанных им в иске, равно как и не представлено доказательств нарушения принадлежащих ему каких-либо личных неимущественных прав и личных нематериальных благ действиями администрации ИВС, принимая во внимание, что истец в установленный законом срок с заявлением об обжаловании действий должностных лиц не обращался ни к руководству ИВС, ни в прокуратуру, ни в суд, а обстоятельства иска в части ненадлежащего его содержания в ИВС не содержат указаний на наступление последствий, предусмотренных пунктом 1 статьи1070 ГК РФ, когда ответственность органов и должностных лиц наступает независимо от их вины, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для возмещения вреда истцу за период его содержания в <данные изъяты>

Статья 55 Конституции РФ допускает возможность ограничения федеральным законом прав человека и гражданина как средство защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц. Обеспечения обороны страны и безопасности государства. Таким ограничения, в частности, могут быть связаны с применением к лицам, совершившим преступления, уголовного наказания в виде лишения свободы и сопряженных с ним ограничений.

Какие-либо неудобства испытанные истцом в связи с его содержанием в ИВС, суд не может принять во внимание как основание для возмещения ему морального вреда, поскольку суд находит, что указанные переживания являются последствием привлечения его к уголовной ответственности за совершение преступления, в том числе с избранием ему меры пресечения в виде заключения под стражу. Взятие подозреваемого/обвиняемого под стражу естественно изменяют привычный ритм жизни человека, его отношение к окружающим людям, ограничивая тем самым его права и свободы. Действия должностных лиц МО МВД России «Боготольский», связанные с содержанием Лисовенко М.А. в ИВС обусловлены необходимостью ограничения его естественного права на свободу в целях защиты прав и законных интересов других лиц, в связи с противоправным поведением самого истца, а, следовательно, данные действия не могут быть признаны судом незаконными.

Конституционный суд РФ в своих определениях (от 16.10.2003 №-№, от 19.07.2007 №-№, от 20.03.2006 №-№) указал, что в любом случае лицо, совершающие умышленное преступление, должно предполагать, что в результате оно может быть лишено свободы и ограничено в правах и свободах, то есть такое лицо сознательно обрекает себя и своих близких на ограничения, в том числе в правах на неприкосновенность частной жизни, личной, семейной тайны, свободы передвижения.

Кроме того, суд также принимает во внимание, что надлежащим ответчиком по настоящему делу является МВД России, которое осуществляет функции главного распорядителя и получателя средств федерального бюджета.

Так, по правилам п. 1 ст. 125 и ст. 1071 ГК РФ, пп. 1 п. 3 ст. 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации по искам о возмещении вреда, причиненного в результате действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, а также их должностных лиц, за счет казны Российской Федерации от имени Российской Федерации в суде выступает и отвечает по своим денежным обязательствам главный распорядитель бюджетных средств, а не сам государственный орган.

В соответствии с п. 63 ст. 12 Положения о Министерстве внутренних дел Российской Федерации, утв. Указом Президента РФ от 01.03.2011 № № «Вопросы Министерства внутренних дел Российской Федерации» и действовавшего до 21.12.2016 г., МВД России осуществляет функции главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание МВД России и реализацию возложенных на него задач, является получателем средств федерального бюджета, а также главным администратором (администратором) доходов бюджетов бюджетной системы Российской Федерации в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Подпунктом 100 п. 11 Положения о Министерстве внутренних дел Российской Федерации», утв. Указом Президента РФ от 21.12.2016 г. № № действующего в настоящее время, также предусмотрено, что МВД России осуществляет функции главного распорядителя и получателя средств федерального бюджета, а также бюджетные полномочия главного администратора (администратора) доходов бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, администратора источников финансирования дефицита федерального бюджета.

Таким образом, по смыслу ст. 125, ст. 1069, 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации, пп. 1 п. 3 ст. 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации по искам о возмещении вреда, причиненного в результате действий (бездействия) должностных лиц МВД России за счет казны Российской Федерации от имени Российской Федерации в суде выступает и отвечает по своим денежным обязательствам МВД России как главный распорядитель бюджетных средств, следовательно, МО МВД России «Боготольский» является ненадлежащим ответчиком по делу.

Гражданское процессуальное законодательство устанавливает, что в исковом заявлении должно быть указано требование истца к ответчику и обстоятельства, на которых истец основывает свое требование (ст. 131, 151 ГПК РФ). В связи с этим конкретное материально-правовое требование истец самостоятельно предъявляет к определенному ответчику, в отношении которого суд должен вынести решение по делу. Право определения предмета иска, ответчика принадлежит только истцу, который должен сам выбрать надлежащий способ защиты гражданских прав.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований Лисовенко М.А. о компенсации морального вреда.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ, суд,

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований Лисовенко М.А. к МО МВД России «Боготольский» о компенсации морального вреда отказать.

Решение может быть обжаловано в Красноярский краевой суд в течение одного месяца со дня его принятия в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Боготольский районный суд.

Судья Н.Г. Кирдяпина

Резолютивная часть решения оглашена 14.06.2017 г.

Мотивированное решение составлено 19.06.2017 г.