Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33а-11074/2017 от 16.03.2017

Судья – Павлова Е.В. Дело № 33а-11074/2016

Апелляционное определение

«13» апреля 2017 г. г. Краснодар

судебная коллегия по административным делам Краснодарского краевого суда в составе:

председательствующего         Пегушина В.Г.,

судей: Диденко И.А., Якубовской Е.В.

по докладу судьи Пегушина В.Г.

при секретаре          Жигайло А.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по апелляционной жалобе < Ф.И.О. >4, < Ф.И.О. >1, < Ф.И.О. >2 на решение Первомайского районного суда г. Краснодара от 26 января 2017 года.

Заслушав доклад судьи, судебная коллегия

установила:

< Ф.И.О. >4, < Ф.И.О. >1 и < Ф.И.О. >2 обратились в райсуд с требованием о признании решения Управления по связям с общественностью администрации муниципального образования (АМО) г. Краснодар незаконным. Указали, что <...> они подали в АМО г. Краснодара уведомления о проведении трех публичных мероприятий: - митинга <...>, с <...> часов, на Театральной площади г. Краснодара, с осуждением Федерального закона о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних в России, принятого в июне 2013 года, с целью призыва к отмене этого закона, с количеством участников до <...> человек; - шествия Краснодарского гей-парада <...>, с <...> часов по <...>, от <...>, в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств в России с целью привлечения внимания общества и власти к проблемам в области соблюдения прав человека лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств, привлечения внимания общества и власти к существующей дискриминации лиц гомосексуальной ориентации и представителей тендерных меньшинств, гомофобии (ненависти к сексуальным меньшинствам), трансфобии (ненависти к гендерным меньшинствам), фашизму и ксенофобии, с количеством участников до <...> человек; - митинга <...>., с <...> часов на Александровском бульваре между <...>, в поддержку законодательного ужесточения наказания за преступления ненависти в отношении геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров в России с целью призыва к внесению в Уголовный кодекс РФ понятий «сексуальной ориентации» и «гендерной идентичности» жертв в качестве отягчающих обстоятельств при совершении уголовных преступлений, с количеством участников до <...> человек.

Однако, <...> начальник Управления по связям с общественностью АМО г. Краснодар < Ф.И.О. >10 уведомил их об отказе в согласовании проведения этих трех заявленных публичных мероприятий. Полагают, что указанные действия ответчика являются нарушением права собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование, гарантированного ст. 31 Конституции РФ, а также Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», поэтому обратились в суд.

Обжалуемым решением Первомайского районного суда г. Краснодара от 26 января 2017 года в удовлетворении заявленных требований отказано в полном объеме.

В апелляционной жалобе < Ф.И.О. >4, < Ф.И.О. >1, < Ф.И.О. >2 просят решение райсуда отменить и принять по делу новое решение с удовлетворением всех требований.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия считает решение суда первой инстанции является законным и обоснованным по следующим основаниям.

В силу ст. 3 Федерального закона от 19.06.2004 г № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» проведение публичного мероприятия основывается на принципе законности соблюдении положений Конституции Российской Федерации, настоящего Федерального закона, иных законодательных актов Российской Федерации и добровольности участия.

В соответствии с указанным Федеральным законом целью публичного мероприятия является свободное выражение и формирование мнений, а также выдвижение требований по различным вопросам политической, экономической, социальной и культурной жизни страны и вопросам внешней политики.

Под митингом понимается массовое присутствие граждан в определённом месте для публичного выражения общественного мнения по поводу актуальных проблем преимущественно общественно-политического характера, под шествием - массовое прохождение граждан по заранее определённому маршруту в целях привлечения внимания к каким-либо проблемам (ст. 2).

Орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления после получения уведомления о проведении публичного мероприятия обязан, в частности, довести до сведения организатора публичного мероприятия в течение трёх дней со дня получения уведомления о проведении публичного мероприятия (а при подаче уведомления о проведении пикетирования группой лиц менее чем за пять дней до дня его проведения - в день его получения) обоснованное предложение об изменении места и (или) времени проведения публичного мероприятия, а также предложения об устранении организатором публичного мероприятия несоответствия указанных в уведомлении целей, форм и иных условий проведения публичного мероприятия требованиям настоящего Федерального закона.

По ч. 2 ст. 12 вышеназванного Федерального закона в случае, если информация, содержащаяся в тексте уведомления о проведении публичного мероприятия, и иные данные дают основания предположить, что цели запланированного публичного мероприятия и формы его проведения не соответствуют положениям Конституции Российской Федерации и (или) нарушают запреты, предусмотренные законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях или уголовным законодательством Российской Федерации, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления незамедлительно доводит до сведения организатора публичного мероприятия письменное мотивированное предупреждение о том, что организатор, а также иные участники публичного мероприятия в случае указанных несоответствия и (или) нарушения при проведении такого мероприятия могут быть привлечены к ответственности в установленном порядке.

Согласно ст. 4 Федерального закона от 24.07.1998 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» целями государственной политики в интересах детей являются защита детей от факторов, негативно влияющих на их физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное развитие, содействие физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей, воспитание в них патриотизма и гражданственности, а также реализация личности ребенка в интересах общества и в соответствии с не противоречащими Конституции Российской Федерации и федеральному законодательству традициями народов Российской Федерации, достижениями российской и мировой культуры.

Такая государственная политика в интересах детей является приоритетной и основана на принципах законодательного обеспечения прав ребенка, поддержки семьи в целях обеспечения обучения, воспитания, отдыха и оздоровления детей, защиты их прав, подготовки их к полноценной жизни в обществе, ответственности юридических лиц, должностных лиц, граждан за нарушение прав и законных интересов ребенка, причинение ему вреда.

В соответствии с п. 1, п. 2 ст. 14 этого же Федерального закона от 24.07.1998 г. № 124-ФЗ, органы государственной власти Российской Федерации принимают меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе от информации, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения (п. 1).

В целях защиты детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию, Федеральным законом от 29.12.2010 г. № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» устанавливаются требования к распространению среди детей информации, в том числе требования к осуществлению классификации информационной продукции, ее экспертизы, государственного надзора и контроля за соблюдением законодательства Российской Федерации о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию (п. 2).

Согласно п. 4 ч. 2 ст. 5 этого же Федерального закона, к информации, причиняющей вред здоровью и (или) развитию детей, относится пропагандирующая нетрадиционные сексуальные отношения информация.

В силу п. 7 ч. 2, п. 5 ч. 2 ст. 5 названного Федерального закона распространение указанной информации запрещено среди детей любого возраста, то есть среди лиц, не достигших восемнадцатилетнего возраста.

Положения ч. 3 ст. 16 того же Федерального закона устанавливают, что такая информация не допускается к распространению в предназначенных для детей образовательных организациях, детских медицинских, санаторно- курортных, физкультурно-спортивных организациях, организациях культуры, организациях отдыха и оздоровления детей или на расстоянии менее чем сто метров от границ территорий указанных организаций.

В соответствии с ч.6 ст. 10 Федерального закона от 27.07.2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» запрещается распространение информации, которая направлена на пропаганду войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды, а также иной информации, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность.

В ч. 1 ст. 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях предусмотрена административная ответственность за пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, выразившаяся в распространении информации, направленной на формирование у несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных установок, привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений, искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, либо навязывание информации о нетрадиционных сексуальных отношениях, вызывающей интерес к таким отношениям, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния.

В соответствии со ст. 6 Федерального закона от 24.07.1998 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» ребенку от рождения принадлежат и гарантируются государством права и свободы человека и гражданина в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, Семейным кодексом Российской Федерации и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации.

К полномочиям органов государственной власти субъектов Российской Федерации на осуществление гарантий прав ребенка в Российской Федерации относятся реализация государственной политики в интересах детей (п. 2 ст. 5 названного Федерального закона).

При осуществлении деятельности в области образования ребенка в семье или в организации, осуществляющей образовательную деятельность, не могут ущемляться права ребенка (п. 1 ст. 9 того же Федерального закона).

Названные нормы права согласуются с Конвенцией о правах ребенка (Нью-Йорк, 20.11.1989 г.).

Согласно упомянутой Конвенции государства-участники уважают и обеспечивают все права, предусмотренные настоящей Конвенцией, за каждым ребенком, находящимся в пределах их юрисдикции, без какой-либо дискриминации, независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального, этнического или социального происхождения, имущественного положения, состояния здоровья и рождения ребенка, его родителей или законных опекунов или каких-либо иных обстоятельств (ст. 2).

Государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные и другие меры для осуществления прав, признанных в настоящей Конвенции. В отношении экономических, социальных и культурных прав государства-участники принимают такие меры в максимальных рамках, имеющихся у них ресурсов и, в случае необходимости, в рамках международного сотрудничества (ст. 4).

Государства-участники обеспечивают в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребенка (ст. 6).

Государства-участники обязуются уважать право ребенка на сохранение своей индивидуальности, включая гражданство, имя и семейные связи, как предусматривается законом, не допуская противозаконного вмешательства. Если ребенок незаконно лишается части или всех элементов своей индивидуальности, государства-участники обеспечивают ему необходимую помощь и защиту для скорейшего восстановления его индивидуальности (ст. 8).

Государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке. Такие меры защиты, в случае необходимости, включают эффективные процедуры для разработки социальных программ с целью предоставления необходимой поддержки ребенку и лицам, которые о нем заботятся, а также для осуществления других форм предупреждения и выявления, сообщения, передачи на рассмотрение, расследования, лечения и последующих мер в связи со случаями жестокого обращения с ребенком, указанными выше, а также, в случае необходимости, для возбуждения судебной процедуры (ст. 19).

Государства-участники обязуются защищать ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения (ст. 34).

Нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 года) (с изм. и доп. от 21 сентября 1970 года, 20 декабря 1971 года, 1 января 1990 года, 6 ноября 1990 года, 11 мая 1994 года) и Всеобщей декларации прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года), должны соблюдаться и административными истцами.

Так, в преамбуле Всеобщей декларации прав человека указано, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира.

Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность (ст. 3 Всеобщей декларации прав человека).

Согласно п. 1 ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Уважение этих прав гарантировано другими нормами Всеобщей декларации прав человека и Конвенции, предусматривающими возможность ограничения иных прав и свобод в том случае, если они сводятся к злоупотреблению правом.

В соответствии с п. 2 ст. 29 Всеобщей декларация прав человека при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Осуществление свободы на выражение мнения, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определёнными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия (п. 2 ст. 10 Конвенции).

Осуществление права на свободу мирных собраний не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц (п. 2 ст. 11 Конвенции).

Ничто в настоящей Конвенции не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа лиц или какое- либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или на их ограничение в большей мере, чем это предусматривается в Конвенции (ст. 17).

Запрет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений - как деятельности по целенаправленному и бесконтрольному распространении: информации, способной нанести вред здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе сформировать искаженные представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, среди несовершеннолетних, которые в силу возраста не могут самостоятельно критически оценить полученные сведения, не исключает подачи соответствующей информации в нейтральном (просветительском, художественном, историческом) контексте.

Как следует из материалов дела, < Ф.И.О. >4, < Ф.И.О. >1, < Ф.И.О. >2 <...> направили уведомление в АМО г. Краснодар о проведении трех публичных мероприятий, запланированных <...>.: - 1) митинг с <...> по адресу: <...>; - 2) шествие Краснодарского «гей парада» с <...> по <...>; - 3) митинг с <...> на <...>.

Письмом Управления по связям с общественностью АМО г. Краснодар от <...> истцы были проинформированы о том, что проведение мероприятий с заявленными целями может повлечь нарушение ст. 6.21 КоАП РФ «Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних», в связи с чем в согласовании мероприятий отказано.

Вместе с тем, проведение указанных мероприятий в указанных местах (<...>) и в указанное время (выходной день), не исключает эффект навязывания конкретных моделей сексуального поведения несовершеннолетним, формирование у них искаженных представлений о социально признанных моделях семейных отношений, соответствующих общепринятым в российском обществе нравственным ценностям в их конституционноправовом выражении. Возможное присутствие при проведении данных мероприятий несовершеннолетних, возраст которых делает невозможным адекватное восприятие информации о нетрадиционных половых отношениях, что, может оказать негативное влияние на детскую психику, свидетельствует об отсутствии критерия «нейтральности» информации указанного публичного мероприятия.

Таким образом, принцип уважения прав человека должен соблюдаться и самими административными истцами в случае выражения от имени российского сообщества геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров на митинге пропаганды своего образа жизни неопределенному кругу лиц, включая детей, а потому организаторы такого рода митинга правомерно получили ответ о том, что митинг создает угрозу нарушения охраняемых законом прав и интересов детей.

С учётом вышеизложенного заявленные цели публичного мероприятия обоснованно расценены органом местного самоуправления как ущемляющие права ребёнка и с точки зрения общепризнанных европейских ценностей, охраняемых нормами международного права.

Свобода собраний в интерпретации административных истцов означает отсутствие каких-либо запретов, что не соответствует положениям ст.21 Международного пакта о гражданских и политических правах, устанавливающей, что пользование правом на мирные собрания не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые налагаются в соответствии с законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц.

Установленные обстоятельства требовали от администрации муниципального образования г. Краснодар исполнить свою позитивную обязанность принять необходимые меры по защите прав детей от распространения вредоносной информации.

При этом суд первой инстанции правильно исходит из того, что пропагандой являются активные публичные действия по формированию в сознании установок и (или) стереотипов поведения либо деятельность, имеющую цель побудить или побуждающую лиц, которым она адресована, к совершению каких-либо действий или к воздержанию от их совершения.

Формы подачи информации, распространяемой в общественных местах, посредством использования флагов, информационных листовок, баннеров, плакатов, растяжек, иных средств наглядной агитации, носят оскорбительный характер, так как вопреки недвусмысленным действующим законодательным запретам выражают демонстративное отрицание выполняемой государством общественно-значимой функции по охране детей от информации, которая может причинить вред их здоровью.

Вместе с тем, такая пропаганда является и агрессивной, поскольку во главу ставится приоритет индивидуальной автономии личности административных истцов, и лиц, относящихся к ЛГБТ группе, их безальтернативная предрасположенность к определенному сексуальному поведению над индивидуальностью ребенка, его свободой самоидентификации, что, безусловно, способно причинить вред ребенку, исходя из того, что такая информация является неполной, представляет собой субъективное и искаженное представление о социально признанных моделях семейных отношений, общепринятых в российском обществе, нравственным ценностям в их конституционно-правовом выражении. Подобная информация предлагается заявителями к распространению вразрез образовательной или просветительной деятельности.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 23.09.2014 г. № 24П «По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации о административных правонарушениях» указано, что поскольку одно из предназначений семьи - рождение и воспитание детей, в основе законодательного подхода к решению вопросов демографического и социального характера в области семейных отношений в Российской Федерации лежит понимание брака как союза мужчины и женщины, что в полной мере согласуется с предписаниями статей 7 и 38 Конституции Российской Федерации и не противоречит Международному пакту о гражданских и политических правах (статья 23) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 12), предусматривающим возможность создания семьи в соответствии с национальным законодательством, регулирующим осуществление этого права.

Исходя из этого и учитывая, что ни из Конституции Российской Федерации, ни из принятых на себя Российской Федерацией международноправовых обязательств не вытекает обязанность государства по созданию условий для пропаганды, поддержки и признания союзов лиц одного пола (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16.11.2006 г. № 496-0 и от 19.01.2010 г. № 151-0-0), осуществляемое федеральным законодателем на основании статьи 71 (пункт «в») Конституции Российской Федерации регулирование свободы слова и свободы распространения информации не предполагает создание условий, способствующих формированию и утверждению в обществе в качестве равнозначных иных, отличных от общепризнанных, трактовок института семьи и сопряженных с ним социальных и правовых институтов.

Таким образом, предлагаемая к пропаганде информация не основана на традиционных представлениях о гуманизме в контексте особенностей национального и конфессионального состава российского общества, его социокультурных и иных исторических характеристик, в частности на сформировавшихся в качестве общепризнанных в российском обществе (и разделяемых всеми традиционными религиозными конфессиями) представлениях о браке, семье, материнстве, отцовстве, детстве, которые получили свое формально-юридическое закрепление в Конституции Российской Федерации, и об их особой ценности.

Соответственно, распространение лицом своих убеждений и предпочтений, касающихся сексуальной ориентации и конкретных форм сексуальных отношений не должно ущемлять достоинство других лиц и ставить под сомнение общественную нравственность в ее понимании, сложившемся в российском обществе, поскольку иное противоречило бы основам правопорядка.

Законодательный запрет к такой пропаганде, направленной на защиту здоровья детей, не может расцениваться как дискриминационный, поскольку в равной степени относится ко всем.

То обстоятельство, что организаторы публичного мероприятия под видом благовидных целей его проведения фактически намерены были пропагандировать гомосексуализм в неприемлемой форме среди несовершеннолетних, не только свидетельствует о нарушении упомянутых положений ст. 5 Федерального закона от 19.06.2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», но позволяет сделать вывод о том, что препятствием к проведению такого мероприятия явилось не оспариваемое решение органа государственной власти, а действия самого административного истца, не воспользовавшегося предоставленной ему возможностью исполнить законное предостережение, изложенное в решении администрации муниципального образования г. Краснодар.

В соответствии с требованиями ст. 226 Кодекса административного производства РФ, районным судом верно установлено, что обжалуемое решение административного ответчика совершено в рамках предоставленной ему законом компетенции, порядок принятия решения соблюден, основания для принятия указанного решения имелись, содержание решения соответствует нормативным правовым актам, регулирующим спорные отношения.

Таким образом, решение Первомайского районного суда г. Краснодара следует признать законным, обоснованным, по существу правильным, в связи с чем, оснований для его отмены по доводам жалобы не имеется.

Доводы жалобы не могут быть приняты судебной коллегией в качестве основания к отмене решения суда первой инстанции, поскольку противоречат установленным по делу обстоятельствам, материалам дела и направлены на ошибочное толкование норм материального права.

Руководствуясь статьями 308-311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Первомайского районного суда г. Краснодара от 26 января 2017 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу < Ф.И.О. >4, < Ф.И.О. >3, < Ф.И.О. >2 - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: