Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-554/2017 ~ М-266/2017 от 13.02.2017

№ 2-554/2017

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

07 августа 2017 года г. Железногорск

Железногорский городской суд Красноярского края в составе председательствующего судьи Антроповой С.А., при секретаре Долидович С.Н., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Севостьяновой Л.Н. к Мошуренко А.В. о признании сделки купли-продажи доли в квартире недействительной,

У С Т А Н О В И Л:

Севастьянова Л.Н. обратилась в суд с иском к Мошуренко А.В. о признании сделки купли-продажи доли в квартире недействительной, мотивировав тем, что она являлась собственником 1/2 доли квартиры, расположенной по адресу: Красноярский край, ЗАТО Железногорск, <адрес>. Собственником второй доли – 1/2 является ее внучка Мамаева Т.Д. В июле 2014 года, имея ряд хронических заболеваний, решила пройти курс лечения у экстрасенсов, скрывая это от родственников. Для чего ей понадобились денежные средства, и она решила взять их в долг. Прочитав рекламное объявление на одном из баннеров в городе, позвонила по указанному телефону, и мужчина ей сообщил, что деньги возможно получить в долг лишь под залог недвижимости. Договорившись, они встретились 19.08.2017 года возле здания Росреестра, куда она подошла с документами на квартиру для оформления договора займа. Познакомившись с Мошуренко А.В., по его просьбе, не читая, она подписала какой-то договор, считая, что при займе так оформляется залог недвижимости; была уверена, что под залог недвижимости она заключила с ранее незнакомым Мощуренко договор займа на 230 000 рублей, которые ей следует вернуть. После подписания договора она и Мошуренко проехали к нему в офис на ул. Южная, где ей были выданы деньги 230 000 рублей, никаких других документов и денежных средств ответчик ей не выдавал. Деньги в долг она брала тайно от родственников, продавать квартиру не собиралась, т.к. это единственное ее жилье, кроме того, сособственником квартиры является ее внучка и без ее ведома она бы не смогла продать квартиру. По выданному ей ответчиком займу она в сентябре и октябре вносила платежи в размере 18 400 рублей, передавая деньги ответчику в его офисе, о чем ответчик составлял выписки, в которых она расписывалась, но копии этих расписок ей не давал. В конце октября 2014 года она заболела и не смогла вернуть очередную часть займа. В ноябре 2014 года, выписавшись из больницы, заняла у соседки 200 000 рублей для полного погашения займа, и 05.11.2014 внесла 200 000 рублей в погашение займа, привезла их в офис к ответчику и передала ему. Мошуренко сообщил, что у нее, кроме этого, возникла задолженность за просрочку. И в погашение возникшей дополнительной задолженности еще вносила 7 месяцев ежемесячно плату в погашение долга по 7 500 рублей, по июнь 2015 включительно. Летом 2015 года она была вызвана в полицию, где проводилась проверка в отношении Мошуренко А.В., о чем она сообщила последнему. Мошуренко встретился с нею и попросил написать расписку, что якобы она получила от него 1 200 000 рублей за квартиру, пояснив, что у них хорошие отношения, а расписка ему нужна для полиции, чтобы у него не возникло неприятностей. Она написала расписку, но не поставила в ней свою подпись и дату, так как Мошуренко никаких денег по этой расписке ей не давал, и такую сумму от него она никогда не получала. В ноябре в квитанции об оплате жилищно-коммунальных услуг появилась фамилия Мошуренко, она позвонила ответчику и узнала от него, что он зарегистрирован в квартире, так как она подписала договор купли-продажи доли в квартире, а не договор займа. В спорной квартире она постоянно проживает одна, ежемесячно оплачивает жилищно-коммунальные услуги, квартира является ее единственным жильем. Считает, что ответчик обманул ее, так как она считала, что подписывала договор займа, а не договор купли-продажи квартиры. Мошуренко воспользовался ее неграмотностью и тем, что она очень нуждалась в деньгах, переживала и нервничала, находилась в стрессовом состоянии, совершил обманным путем сделку купли-продажи принадлежащей ей доли в квартире. Истица (с учетом уточнения иска) на основании п. 1 ст. 170, п. 1 ст. 178, п. 1 ст. 177 ГК РФ истец просила признать сделку купли-продажи доли в квартире недействительной, признать недействительным договор купли-продажи 1/2 доли в общей долевой собственности на спорную квартиру, расположенную по указанную адресу, заключенный между Севастьяновой Л.Н. и Мошуренко А.В.; признать недействительной государственную регистрацию права собственности Мошуренко А.В. на данное имущество и аннулировать ее; признать за Севастьяновой Л.Н. право собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: Красноярский край, ЗАТО Железногорск, <адрес>; истребовать из чужого незаконного владения - у Мошуренко А.В. указанное имущество и передать его во владение Севастьяновой Л.Н.

Истец Севастьянова Л.Н., ее представитель Трухина О.Е. (по заявлению) в судебном заседании исковые требования поддержали, сославшись на доводы, изложенные в исковом заявлении, просили признать сделку недействительной на основании п. 1 ст. 170, п. 1 ст. 178 ГК РФ, просили не рассматривать требование о признании недействительности сделки по основанию п. 1 ст. 177 ГК РФ, не поддержав его. Пояснили, что истица была уверена в том, что заключает с ответчиком договор денежного займа под залог своей доли в квартире, что именно таким образом оформляется такой договор. В договоре указано, что доля в квартире продается за 1 200 000 рублей, но эту сумму истица не получала от ответчика, договор был заключен в качестве залога и обеспечения исполнения обязательств по возврату денежных средств по договору займа в размере 230 000 рублей, который заключили стороны и ответчик передал их 19.08.2014 в своем офисе. В этот день после подписания документов истица не получила от ответчика никаких экземпляров документов. Подписав документы, они сдали их Регистратору. Ответчика истица ранее не знала. В связи со срочно возникшими денежными затруднениями обратилась к ответчику по объявлению на баннере с целью занять денег, ответчик согласился предоставить заем с условием залога ее доли в квартире, объяснив, что в случае оформления в залог принадлежащей ей доли квартиры проблем с займом не будет. Договорившись о ежемесячном возврате долга по 19 000 рублей, истица выплачивала эти суммы в сентябре и октябре 2014 года, а в ноябре, заняв деньги к соседки, отдала ответчику 200 000 рублей, считая, что долг вернула. Но Мошуренко сообщил, что в связи с просрочкой у нее возникла задолженность 93 000 рублей и она должна ее погасить, выплачивать по 7 500 руб. ежемесячно, и в течение 7 месяцев истица платила эти суммы, потом прекратила, поняла, что выплатила большую сумму, что Мошуренко обманывает ее с окончательной суммой возврата долга. Именно ответчик предложил ей оформить квартиру в качестве залога, обеспечивающего возврат займа. По предложению Мошуренко истица пришла в регистрационную палату, где он предоставил ей договор, как она теперь узнала, договор купли-продажи, и еще какие-то бумаги, пояснил, что так оформляется заем под залог квартиры, показал, где подписать документы. Подписывая договор, считала, что это договор займа с залогом квартиры. В этот же день, получив от ответчика сумму займа 230 000 рублей, она отправила их экстрасенсам на свое лечение, брала займ именно с этой целью. Впоследствии, получив квитанции и сходив ГЖКУ, она узнала, что Мошуренко прописался в квартире, что он подтвердил в телефонном разговоре. Обратившись весной 2016 года в регпалату за получением договора, который она подписала с Мошуренко, узнала от сотрудников, что собственником доли в квартиры она уже не является. Сначала не поверила, т.к. считала, что договор купли-продажи это договор залога квартиры при займе, а потом, в сентябре 2016 обратилась к прокурору и он на беседе ей подтвердил это, она написала заявление, по которому в полиции затем проводилась проверка, ей было отказано в возбуждении уголовного дела, сотрудник рекомендовал обратиться в суд. Ответчик намеренно вводил ее в заблуждение, убеждал, что залог квартиры является обеспечением возврата долга, что договор купли-продажи ничего не значит, что она как была, так и является собственником квартиры, что квартира останется на ней, ей лишь надо возвратить заем. Оформление договора для нее имело одну цель - заем денежных средств, а намерений утраты своей собственности она не имела. Она не хотела продавать долю в квартире, которая является единственным жильем для нее.

Третье лицо Мамаева Т.Д. в судебном заседании поддержала иск, пояснив, что она и истец, ее родная бабушка, являются собственниками спорной квартиры, у каждой в собственности по 1/2 доли в праве общей долевой собственности. В октябре 2016 года от истицы она узнала о взятой ею денежной сумме 230 000 рублей в займ у ранее незнакомого Мошуренко якобы на какое-то лечение у экстрасенсов, которых она увидела по телевидению. Истица ей сообщила, что подписала договор займа с залогом ее доли в квартире, чтобы получить займ у Мошуренко, которого она нашла по объявлению, и он пообещал дать ей деньги под залог квартиры, сам подготовил договор, который она подписала, как он ей указал. Истица сообщила, что Мошуренко ей сразу понравился, ему она доверяла, что он «хороший душевный парень» и не мог ее так обмануть; сказал ей, что это договор временный, пока она не отдаст долг, что квартира остается у нее. Истица сообщила, что обнаружила в квитанции на коммунальные услуги, что они начисляются на 2х человек, в ЖЭКе ей сказали, что у Мошуренко свой счет в квартире. Она пошла в полицию, где ей посоветовали обратиться в Росреестр. После получения из Росреестра договора она обратилась к прокурору и узнала, что подписала не договор залога под займ, как считала, а продала свою долю в квартире, испугалась этого, сообщила им об этом не сразу, а когда началась проверка по ее заявлению. Третье лицо Мамаева Т.Д. также пояснила, что о данной сделке она ничего не знала, постоянно проживает с родителями по месту своей регистрации. Согласия на сделку она бы не дала, она и родители сделали бы все возможное, чтобы квартира осталась у бабушки, ни о какой продаже доли не могло быть и речи, т.к. это жилье у истицы единственное, никто кроме нее в квартире не жил и не живет, истица сама единолично содержит квартиру, оплачивает за жилищно-коммунальные услуги, в 2015-2016гг. за счет собственных средств произвела ремонт в квартире, намерения продавать квартиру истица никогда не высказывала.

Ответчик Мошуренко А.В. в судебном заседании иск не признал, пояснив, что истица, обратившись к нему, сразу предложила купить у нее долю в квартире, сославшись на срочную нуждаемость в денежных средствах. Добровольно подписала договор купли-продажи доли, понимала предмет договора и последствия его заключения, о чем сообщила и Регистратору в Регпалате при сдаче документов, также написала собственноручно расписку в получении денежных средств – той суммы, что они определили в договоре, - 1 200 000 рублей. Договор займа, о котором сообщает истица, они никогда не заключали, и денежные средства – 230 000 руб. в долг он не давал Севастьяновой. О том, что истица заключила договор купли-продажи, а не договор займа под залог квартиры, она знала при заключении договора, о чем сообщила в полиции следователю в 2015 году, куда была вызвана на допрос в качестве свидетеля в период расследования уголовного дела по заявлению гр-ки Клепиковой. Таким образом, истица пропустила срок исковой давности для обращения с данным иском в суд за защитой своего права. По указанным основаниям просит отказать в удовлетворении иска.

Представитель третьего лица – Железногорского отдела Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Красноярскому краю, надлежащим образом извещенный о времени и месте слушания дела, в судебное заседание не явился. В своем заявлении суду просил рассмотреть дело в его отсутствие.

Выслушав доводы сторон, пояснения третьего лица, свидетелей, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующему:

Статьей 17 Конституции Российской Федерации провозглашен принцип недопустимости нарушения прав и свобод одних лиц осуществлением прав и свобод других.

Согласно статье 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленных на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка (п. 1 ст. 166 ГК РФ).

Статьей 167 ГК РФ установлено, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения, то есть не порождает тех юридических последствий, ради которых заключалась, в том числе перехода титула собственника к приобретателю. Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно (п. 1). При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (п. 2).

В силу ч. 2, ч. 3 ст. 166 ГК РФ требование о признании оспоримой, ничтожной сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц.

Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.

В соответствии с п. 2 ст.170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Согласно п. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел. В силу подп. 3 п. 2 ст. 178 ГК РФ при наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности, если сторона заблуждается в отношении природы сделки.

По смыслу данной статьи, сделка считается недействительной, если выраженная в ней воля стороны неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, нежели те, которые сторона действительно имела в виду. Под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки, то есть совокупности свойств (признаков, условий), характеризующих ее сущность, либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Вопрос о том, является ли заблуждение существенным или нет, суд решает с учетом конкретных обстоятельств дела исходя из того, насколько заблуждение существенно не вообще, а именно для данного участника сделки.

В силу ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

В соответствии со ст. 302 ГК РФ, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 87 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" указано, что согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

При этом обе стороны должны преследовать общую цель и достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.

Чтобы определить, был ли между сторонами заключен договор, каковы его условия и как они соотносятся между собой, совпадает ли волеизъявление сторон с их действительной общей волей, а также является ли договор мнимой или притворной сделкой, необходимо применить правила толкования договора, установленные в ст. 431 ГК РФ.

В соответствии со ст. 420 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения (ст. 422 ГК РФ).

В соответствии со ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон.

Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

По договору купли-продажи, как следует из ст. 454 ГК РФ, одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Правовым последствием договора купли-продажи недвижимости является переход права собственности на нее от продавца к покупателю за цену, предусмотренную этим договором, который составляется в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами (статьи 549, 550, 555 ГК РФ).

Согласно п. 1 ст. 551 ГК РФ переход права собственности на недвижимость по договору продажи недвижимости к покупателю подлежит государственной регистрации.

Договор продажи жилого дома, квартиры, части жилого дома или квартиры подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации (п.2 ст. 558 ГК РФ).

В силу пункта 2 статьи 223 ГК РФ в случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом.

В соответствии с п. 1 ст. 556 ГК РФ передача недвижимости продавцом и принятие ее покупателем осуществляются по подписываемому сторонами передаточному акту или иному документу о передаче. Если иное не предусмотрено законом или договором, обязательство продавца передать недвижимость покупателю считается исполненным после вручения этого имущества покупателю и подписания сторонами соответствующего документа о передаче. Уклонение одной из сторон от подписания документа о передаче недвижимости на условиях, предусмотренных договором, считается отказом соответственно продавца от исполнения обязанности передать имущество, а покупателя - обязанности принять имущество.

В соответствии со ст. 246 ГК РФ распоряжение имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех ее участников (п.1). Участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю либо распорядиться ею иным образом с соблюдением при ее возмездном отчуждении правил, предусмотренных статьей 250 настоящего Кодекса (п. 2).

В силу ст. 250 ГК РФ при продаже доли в праве общей собственности постороннему лицу остальные участники долевой собственности имеют преимущественное право покупки продаваемой доли по цене, за которую она продается, и на прочих равных условиях, кроме случая продажи с публичных торгов, а также случаев продажи доли в праве общей собственности на земельный участок собственником части расположенного на таком земельном участке здания или сооружения либо собственником помещения в указанных здании или сооружении (п. 1) Продавец доли обязан известить в письменной форме остальных участников долевой собственности о намерении продать свою долю постороннему лицу с указанием цены и других условий, на которых продает ее. Если остальные участники долевой собственности не приобретут продаваемую долю в праве собственности на недвижимое имущество в течение месяца, а в праве собственности на движимое имущество в течение десяти дней со дня извещения, продавец вправе продать свою долю любому лицу. В случае, если все остальные участники долевой собственности в письменной форме откажутся от реализации преимущественного права покупки продаваемой доли, такая доля может быть продана постороннему лицу ранее указанных сроков (п. 2). При продаже доли с нарушением преимущественного права покупки любой другой участник долевой собственности имеет право в течение трех месяцев требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя (п. 3). Уступка преимущественного права покупки доли не допускается (п. 4).

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами (ст. 60 ГПК РФ).

Материалами дела установлено, что на основании договора на передачу квартир в собственность граждан от 17.01.2001 года (зарегистрированного в установленном законом порядке 08.02.2001) Севастьянова Л.Н. и Мамаева Т.Д. приобрели в равную долевую собственность двухкомнатную квартиру общей площадью 53,1 кв.м., в т.ч. жилой – 28,5 кв.м., расположенную по адресу: <адрес>, ЗАТО Железногорск, <адрес>, зарегистрировав 14.04.2008 года право собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности – каждая.

19.08.2014 года стороны заключили договор купли-продажи № КП-14/1370 (далее – договор), подписанный сторонами, согласно которому Севостьянова Л.Н. (Продавец) обязуется передать в собственность Покупателю, а Мошуренко А.В. (Покупатель) принять и оплатить 1/2 долю в квартире по адресу: Красноярский край, ЗАТО Железногорск, <адрес> (п. 1.1.), за цену, установленную договором, - 1 200 000 рублей (п. 4.1).

По условиям договора, Продавец обязуется гарантировать, что недвижимость не будет истребована у Покупателя по причине наличия каких-либо прав на недвижимость у третьих лиц (п. 2.1.3), освободить недвижимость от находящегося в нем принадлежащего Продавцу имущества в течение 10 рабочих дней со дня осуществления государственной регистрации перехода права собственности на недвижимость (п. 2.1.4), сняться с регистрационного учета из продаваемой недвижимости в течение 14 дней со дня осуществления государственной регистрации перехода права собственности на недвижимость (п. 2.1.5).

Покупатель обязуется принять недвижимость в соответствии с условиями договора (п. 2.2.1); оплатить цену недвижимости путем передачи наличными денежными средствами Продавцу до подписания договора (пп. 4.2, 4.3).

Пунктом 3.4 договора определено, что недвижимость должна быть передана Покупателю в течение 3х рабочих дней со дня осуществления государственной регистрации перехода права собственности на недвижимость.

В соответствии с п. 6.3.1 договора Продавец вправе расторгнуть договор в одностороннем порядке, если Покупатель отказывается принять и/или оплатить недвижимость. Покупатель вправе расторгнуть договор в одностороннем порядке, если Продавец не передает Покупателю недвижимость в установленный договором срок (п. 6.4.1).

По данному договору купли-продажи произведена государственная регистрация перехода права общей долевой собственности 19.09.2014 года.

Согласно выписке из ЕГРП, собственниками квартиры в настоящее время являются: Мамаева Т.Д. - с ДД.ММ.ГГГГ, Мошуренко А.В. - с 19.09.2014 года, у каждого 1/2 доля в праве общей долевой собственности.

Как указывает Севастьянова Л.Н., об утрате спорного имущества она узнала, получив в апреле 2016 года документы из Росреестра и затем обратившись к прокурору, от последнего.

По утверждению Мошуренко А.В., истица знала о переходе права собственности при заключении договора купли-продажи, также осенью 2015 года в ГЖКУ, куда она обратилась, ей пояснили, что в квартире собственник также Мошуренко. При таких обстоятельствах, по мнению ответчика, истица обратилась в суд с иском за пределом установленного п. 2 ст. 181 ГК РФ срока исковой давности, просит применить последствия пропуска срока исковой давности.

В соответствии со статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

На основании пункта 2 статьи 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В пункте 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 (в ред. от 07.02.2017) "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что в соответствии с пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется только по заявлению стороны в споре, которая в силу положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации несет бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих об истечении срока исковой давности.

В соответствии с п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года (п. 1).

В силу пункта 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179 кодекса), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16.05.2014 N 28 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью", иски о признании крупных сделок и сделок с заинтересованностью недействительными и применении последствий их недействительности могут предъявляться в течение срока, установленного пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса для оспоримых сделок.

Срок давности по иску о признании недействительной сделки, совершенной с нарушением порядка ее одобрения, исчисляется с момента, когда истец узнал или должен был узнать о том, что такая сделка требовала одобрения в порядке, предусмотренном законом или уставом, хотя бы она и была совершена раньше.

Как установлено, оспариваемый истцом договор купли-продажи заключен 19.08.2014 года, в суд с настоящим иском Савостьянова Л.Н. обратилась 13.02.2017 года.

При установлении данного обстоятельства, на которое обратил внимание ответчик, суд учитывает вышеуказанное положение пункта 2 статьи 181 ГК РФ, согласно которому течение срока исковой давности начинается не только со дня, когда истец узнал, но и когда должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Анализ исследованной судом совокупности доказательств показал следующее:

По материалам регистрационного дела, 19.08.2014 года в 15.33 час. в филиал ФСГРКК по Красноярскому краю от Севастьяновой Л.Н. принято: заявление о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, договор купли-продажи от 19.08.2014г., копия телеграммы от 19.08.2014г.

29.08.2014 года Государственным регистратором Мошуренко А.В. был уведомлен о том, что в представленных документах на государственную регистрацию имеется надлежащее извещение другого участника общей долевой собственности о намерении продавца продать свое имущество, но в связи с отсутствием документов об отказе других участников общей долевой собственности в квартире от преимущественного права покупки продаваемой доли государственная регистрация приостановлена до истечения месяца со дня данного извещения продавцом участника общей долевой собственности. По истечении месячного срока регистрация перехода права собственности на спорное имущество была произведена, при отсутствии отказа другого участника общей долевой собственности от преимущественного права покупки продаваемой доли.

Как видно из представленных в суд регистрирующим органом документов – расписок в получении документов на государственную регистрацию, ответчик Мошуренко А.В. получил из Росреестра документы (также свидетельство о государственной регистрации права) 19.09.2014 года, а истица Севастьянова Л.Н. – 05.04.2016 года.

При таких обстоятельствах суд учитывает, что в качестве основания для признания договора купли-продажи доли в квартире недействительным истец указала на заключение сделки под влиянием заблуждения, пояснив в ходе разбирательства, что все документы оформлял и заполнял от ее имени Мошуренко, уверив ее, что требуется именно такой пакет документов для оформления залога квартиры при займе, также телеграмма, которую она впоследствии сама и получила по своему адресу, сразу выбросила, испугавшись, что родственники узнают о залоге. Мошуренко внушал доверие, и она была уверена, что все делает правильно, вернет ему долг и он «перепишет» на нее квартиру, подписывая договор купли-продажи квартиры, полагала, что подписывает договор залога доли в квартире при займе, намерений продавать единственное жилье у нее не имелось.

Как видно из текста телеграммы, в день заключения договора и сдачи документов Регистратору - 19.08.2014 года в 14.17 час. второму собственнику квартиры - Мамаевой Т.Д. от имени Севастьяновой Л.Н. была направлена телеграмма о продаже 1/2 доли в квартире за 1 200 000 рублей; причем направлена по адресу истицы в спорной квартире: <адрес>186, тогда как второй участник долевой собственности Мамаева в квартире не проживала, регистрации в ней не имела, о чем истицей заведомо был уведомлен ответчик, подтвердив это в судебном заседании.

Из пояснений третьего лица Мамаевой Т.Д. (и подтверждается данными в паспорте) следует, что она, являясь собственником в праве общей долевой собственности в спорной квартире, никогда в ней не проживала, регистрации не имела, постоянно проживает со своими родителями в квартире, где зарегистрирована с 10.09.2008г.: <адрес>, что подтвердила и истица.

Как пояснила Мамаева Т.Д., с бабушкой (истицей) у нее близкие родственные отношения, они часто встречаются, не реже 1 раза в неделю, но о совершенной сделке она узнала осенью 2016 года, когда сотрудники полиции проводили проверку по заявлению Севостьяновой Л.Н. по данному факту. Истица ей сообщила, что ее обманул ранее незнакомый Мошуренко, у которого по объявлению она взяла деньги 230 000 руб. в долг на лечение, сразу отправила экстрасенсам, что долг взяла под залог доли в квартире, Мошуренко уверил ее, что квартиру никто не отберет, залог временный, до возврата долга, который она потом вернула ответчику. Со слов истицы, об утрате имущества узнала, когда, получив документы из Росреестра, сходила с ними к прокурору, и он это подтвердил.

Данные обстоятельства, также пояснения Мамаевой Т.Д. о том, что она не знала о сделке и ей, как сособственнику, никто не предлагал купить принадлежащую истице долю в квартире, подтверждаются материалами проверки и письменным объяснением Мамаевой в полиции от 24.10.2016г.

Из письменного заявления Севастьяновой Л.Н. от 09.09.2016 прокурору, переданного для проведения проверки в полицию (рег. № от 12.09.2016), видно, что истица указала те же обстоятельства, что и в иске: заключение ею с Мошуренко договора займа под залог доли квартиры, и о том, что деньги по договору купли-продажи – 1 200 000 рублей она не получала, получила займ в размере 230 000 рублей; подписала договор, считая, что это договор залога квартиры при займе, при условиях сохранения права собственности на квартиру.

Как видно, Севастьянова Л.Н. об обстоятельствах сделки с Мошуренко А.В. при обращении ее в правоохранительные органы изначально последовательно давала пояснения, аналогичные пояснениям, данным в судебном заседании.

Из показаний допрошенных судом свидетелей Плотниковой В.М., Строгановой Г.П., подтвердивших пояснения истицы и свои пояснения в ходе проверки в полиции, также следует, что Севастьянова занимала деньги у них, у ответчика, отправляя их «экстрасенсам-целителям», взяла у ответчика займ 230 000 руб. под залог квартиры, а затем ежемесячно отдавала ему долг по частям, занимая у них деньги; в ноябре 2014 взяла в долг у Плотниковой и вернула Мошуренко 200 000 рублей, считая, что вернула долг полностью, сообщила Плотниковой, которая ходила с нею в офис к Мошуренко, что ответчик насчитал ей штраф за просрочку, и затем истица еще несколько месяцев выплачивала штраф; сообщила им, что недавно узнала, что утратила свое имущество, т.к. по подписанному ею договору купли-продажи она не отдала свою долю в квартире в залог, а, оказывается, продала ее, что для истицы оказалось неожиданностью и стрессом. Севастьянова свою долю в квартире продавать никогда не намеревалась, это ее единственное жилье, в котором она всегда проживала одна.

Допрошенные в судебном заседании свидетели Волкова О.Л., Хохлюк Е.Л. – дочери истицы дали аналогичные показания, также о том, что о сделке они узнали лишь в октябре 2016 года при вывозе в полицию, где проводилась проверка по заявлению истицы о том, что Мошуренко обманным путем забрал у нее долю в квартире. Мать им сообщила, что узнала, что вместо залога по договору займа она продала свою долю в квартире, очень переживала и испугалась, что может лишиться единственного жилища. У каждой из них свои семьи с детьми, жилищные условия не позволяют им взять на проживание мать. У истицы это единственное жилье, где она всегда, постоянно одна проживала и проживает сейчас, несмотря на то, что вторым собственником является ее внучка, которая не нуждается в этом жилье; и за жилищно-коммунальные услуги в квартире оплату производила всегда единолично истица.

Таким образом, по показаниям всех допрошенных в судебном заседании свидетелей, третьего лица, истица была уверена, что она заключала с ответчиком договором займа под залог своей доли в квартире, и ежемесячно отдавала ему денежный долг.

Также, указанные действия истицы и ответчика по отправке телеграммы второму собственнику Мамаевой заведомо по адресу, по которому она бы ее не получила, характеризуют поведение Севастьяновой, как лица, которое действительно заблуждалось относительно природы договора, скрывая от родственников, и от второго собственника, факт займа денежных средств под залог имущества (как она считала), будучи убежденной и уверенной, что имущество она не потеряет, ей лишь нужно вернуть долг, что она потом и делала ежемесячно, не прибегая к помощи родственников, беря деньги в долг у знакомых, понимая, что его ответчику нужно вернуть, т.к. кроме этой квартиры жилья у нее нет.

Кроме того, из материалов проверки установлено, что в день заключения договора купли-продажи (19.08.2014) стороны подписали еще один договор - договор аренды недвижимости № от 19.08.2014, согласно которому Мошуренко А.В., Арендодатель по договору, обязался предоставить Севастьяновой Л.Н., как Арендатору по договору, недвижимость по адресу: Красноярский край, ЗАТО Железногорск, <адрес>. Срок найма по договору составлял - с 19.08.2014 по 05.12.2015, с арендной платой 8 000 рублей в месяц, не позднее 19 числа каждого месяца (пп. 1.1, 1.2), предусмотрена неустойка за неуплату арендных платежей – 1% с просроченной суммы за каждый день просрочки. По условиям договора, Арендатор имеет право «оформить недвижимость по своему усмотрению» (п. 6.2.1), встать на регистрационный учет при согласии Арендатора (п. 6.2.3).

По пояснениям истицы, она подписывала в этот день несколько документов, будучи уверенной в необходимости именно этого пакета документов для оформления залога по договору займа, поверив ответчику, экземпляры документов ответчик ей не передавал.

Как видно из содержания договора аренды, подготовленному заранее ответчиком и переданному истице для подписания, до регистрации перехода права собственности Мошуренко А.В., не являясь собственником и не имея законных прав на спорное имущество, нарушая права второго собственника квартиры (без ведома последней), сдал в аренду собственнику Севастьяновой Л.Н. квартиру, т.е. ее же имущество и имущество второго собственника.

Данный договор аренды, заключенный в тот же день, что и договор купли-продажи, по мнению суда, подтверждает доводы истицы о том, что она ежемесячно отдавала Мошуренко денежную сумму, которую считала долгом по договору займа, т.к. договор аренды «обязывал» ее ежемесячно передавать ответчику денежные суммы.

В свою очередь, ответчик не представил суду сведений об уплате арендатором арендных платежей по договору, при этом, при имеющейся задолженности у истицы, о чем она сообщила, последняя продолжала проживать в своей квартире, также после окончания срока договора аренды, не внося оплату и не исполняя условия договора в этой части, однако никаких требований от ответчика о расторжении договора, взыскании сумм ей не поступило.

Суд отмечает то обстоятельство, что и в договоре купли-продажи, и в договоре аренды имеется условие о том, что споры между сторонами разрешаются Кировском районным судом г. Красноярск (п. 9.1), хотя истец и ответчик зарегистрированы и проживают в г. Железногорск, договоры заключены и должны были исполняться в г. Железногорск, что свидетельствует о позиции ответчика, составившего договоры и представившего их истице с данными условиями на подписание, который учел состояние здоровья истицы (у которой ряд заболеваний, перенесенный инсульт, онкологическое заболевание, что подтверждается медицинскими документами), о чем она ему сразу сообщила в телефонном режиме и при первой встрече, объяснив срочную необходимость в займе денег (что последний не отрицал в судебном заседании), и возраст истицы (ДД.ММ.ГГГГ года рождения), понимал, что последней будет крайне затруднительно обратиться за защитой нарушенного права в суд г. Красноярск.

Как пояснила Севастьянова Л.Н., в ноябре 2015 года, получив две квитанции на 2 лицевых счета, тогда как раньше была 1 квитанция на 1 лицевой счет, она узнала в ЖЭКе, что Мошуренко прописался в квартире, последний по телефону подтвердил ей это, но она не придала значения, обратившись в Росреестр в апреле 2016 года, получила документы.

Из исследованной судом совокупности доказательств не следует и судом не установлено, что истица, сдав документы в Росреестр, получила их в 2014-2015гг., узнала о регистрации перехода права собственности в этот период.

Указанные истицей обстоятельства о том, что она узнала о распоряжении своим имуществом и фактически заключила с ответчиком договор купли-продажи, по которому утратила собственность, подтверждаются ее запросом в Росреестр от 04.04.2016 и отметкой о получении документов 05.04.2016 - договора купли-продажи с отметкой о регистрации перехода права собственности на другое лицо. Иных сведений, также о том, что истица ранее получала такие документы и узнала о нарушении своего права ранее этой даты, в деле не имеется и суду не представлено.

Кроме того, Мошуренко А.В., утверждая, что он является добросовестным приобретателем и истица знала, какой именно договор она заключает, указывает также на то, что договор купли-продажи им исполнен, денежные средства по договору переданы, а истицей получены, о чем свидетельствует ее расписка.

Признавая приоритетными доводы истицы, суд исходит из следующего:

Соответствие требованиям закона формы договора купли-продажи, его подписание сторонами и составление продавцом расписки само по себе еще не свидетельствует о том, что сделка не могла быть совершена стороной под влиянием заблуждения или являлась притворной.

В материалах проверки имеется расписка, составленная Севастьяновой Л.Н. (что последняя подтвердила в судебном заседании), в которой указано о получении ею от Мошуренко А.В. суммы 1 200 000 рублей за проданную долю в указанной квартире. Подпись истицы, место и дата ее составления в расписке отсутствуют.

По пояснениям истца, расписку она составила по просьбе и под диктовку ответчика летом 2015 года, когда ее вызвали в полицию по уголовному делу по заявлению Клепиковой, которую обманули с квартирой. Мошуренко, узнав от истицы о вызове ее к следователю, уговорил написать расписку «на всякий случай», чтобы « не было неприятностей, т.к у него дети», пообещав потом выбросить расписку, и она, пожалев ответчика, написала под его диктовку расписку, но т.к. никаких денег по расписке ответчик ей не передавал, подпись и дату в ней она не поставила.

Судом по ходатайству ответчика исследованы материалы уголовного дела                           №, возбужденного ДД.ММ.ГГГГ по заявлению Клепиковой Е.А. по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 ч. 4 ст. 159 УК РФ, по факту хищения имущества Клепиковой Е.А. 03.09.2014 года неустановленным лицом, которое под предлогом предоставления займа в сумме 200 000 рублей под залог принадлежащей ей квартиры, путем обмана, пыталось зарегистрировать право собственности на квартиру на свое имя. Постановлением следователя СО МУ МВД России по ЗАТО г. Железногорск от ДД.ММ.ГГГГ по уголовному дело предварительное следствие приостановлено на основании п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ, до установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Как установлено, по данному уголовному делу Севастьянова Л.Н. была допрошена 12.08.2015 года в качестве свидетеля (т. 4 л.д. 140-141), показала, что она зарегистрирована и проживает в квартире по адресу: <адрес>, принадлежащей ей на праве общей долевой собственности; вторым собственником является ее внучка. В 2014 году, когда ей срочно понадобились деньги на лечение, она позвонила по объявлению и попросила займ 230 000 рублей. Мужчина ей пояснил, что займ оформляется лишь под залог квартиры, т.е. она «переписывает» свою в квартире на них, а они дают ей денежный займ, после возврата денег перепишут обратно ее долю в квартире. Она согласилась на эти условия. Встретившись назавтра в Регпалате с Мошуренко Андреем и Кондратьевым Дмитрием, сообщила им, что ей нужна большая сумма и она может продать свою долю в квартире. Они согласились. Она продала им долю в квартире, оставшись в ней проживать и зарегистрированной. Получила от Мошуренко и Кондратьева наличными - 1 200 000 рублей за долю в квартире, деньги потратила на лечение.

Ссылки ответчика на то, что сделка сторонами исполнена, им переданы деньги за отчуждаемую недвижимость, что подтверждается распиской истицы, суд находит неубедительными, необоснованными.

Суд учитывает, что в рамках уголовного дела данные показания истицей были даны в августе 2015 года, когда настоящего спора между сторонами еще не было, в тот период истица продолжала доверять ответчику, не знала, что фактически произошла регистрация перехода права собственности на другое лицо и она в сентябре 2014 года утратила свое имущество - единственное жилье, что нашло подтверждение в ходе судебного разбирательства.

Соответственно, это обстоятельство подтверждает пояснения Севастьяновой о том, что Мошуренко, в августе 2015 узнав от нее о вызове в полицию, уговорил ее написать расписку, и она, пожалев его и доверяя «хорошему и порядочному человеку, который дал ей деньги в заем», написала расписку, а, учитывая настоящий иск, ответчик имел основания полагать, что истица могла дать нежелательные для него показания, т.к. следствием проводилась проверка и устанавливалась его причастность/непричастность к совершению хищения путем обмана квартиры Клепиковой, поэтому, исходя из установленного, суд допускает, что расписка могла быть написана истицей при обстоятельствах, указанных ею, т.е. не в день подписания договора купли-продажи, а в августе 2015 года.

По пояснениям истицы, после подписания документов в Росреестре, в своем офисе Мошуренко А.В. передал ей сумму займа 230 000 рублей, других денег от него она не получала; она ежемесячно расплачивалась за полученную сумму займа, возвращая ее ответчику частями.

Данные пояснения истицы согласуются с показаниями свидетелей, третьего лица, письменными материалами дела, в т.ч. договором аренды недвижимости от 14.08.2014 (составленного без участия второго собственника), являются последовательными и подробными, логичными, противоречий при описании хода событий и обстоятельств совершении сделки не содержат; свидетели под подпись были предупреждены судом об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, оснований не доверять их показаниям не имеется.

Получение Севастьяновой Л.Н. именно этой суммы займа, о которой она постоянно сообщала и в полиции, и в исковом заявлении, в судебном заседании, - 230 000 рублей, подтверждается также и выпиской по банковскому счету истицы, согласно которой данная сумма поступила на ее счет 22.08.2014, которой она сразу же распорядилась, что подтверждаются банковскими платежными документами. Сведений об иных суммах, также 1 200 000 рублей, в этот период и в последующем на счете истицы не имеется.

Кроме того, в подтверждение состоявшегося между ними соглашения о займе и его условиях ответчик предоставил истице для подписания договор аренды спорной квартиры, который сам составил и также подписал.

При установленных обстоятельствах суд приходит к выводу о недоказанности факта передачи ответчиком денежных средств в размере 1 200 000 рублей истице.

По настоящему дел, с учетом заявленных Севастьяновой Л.Н. исковых требований и их обоснованием (ст. 170, 178 ГК РФ), юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством являлось выяснение вопроса о действительной воле сторон, совершающих сделку, с учетом цели договора и его правовых последствий.

Установлено, что заключению договора купли-продажи спорного недвижимого имущества предшествовала договоренность между истцом и ответчиком о займе денежных средств. Пояснения истицы, изложенные в исковом заявлении, в заявлении прокурору, в письменных объяснениях в ходе проверки по ее заявлению в правоохранительные органы, также в судебном заседании по настоящему иску, подтверждают, что какого-либо намерения продавать свое имущество она не имела, договор купли-продажи подписан ею под влиянием заблуждения, договор залога (ипотеки) доли в квартире между ними не составлялся. Мошуренко А.В. пояснил ей, что договор залога недвижимости оформляется именно таким образом – путем заключения договора купли-продажи.

В этой связи, из представленных письменных доказательств заключения в день составления договора купли-продажи квартиры также договора аренды между сторонами, наличия у истицы долговых обязательств перед ответчиком (что подтвердили свидетели, посторонние лица), и то, что истица не выезжала из спорной квартиры и не снималась с регистрационного учета, а покупатель квартиру не осматривал и не принимал имущество, учитывая действия сторон перед заключением договора займа, когда Севастьянова Л.Н. руководствовалась рекламным предложением о предоставлении займа, и после его заключения получила в распоряжение 230 000 рублей, следует полагать, что заключение договора купли-продажи может рассматриваться как обеспечение обязательств истицы перед ответчиком по долговому обязательству, а договора аренды, как гарантирующего это. Вместе с тем, договоренности о залоге между сторонами достигнуто не было, был заключен договор купли-продажи доли квартиры, в результате чего истица утратила свою собственность.

Хотя юридически спорное имущество выбыло из владения собственника Севастьяновой Л.Н. с ее ведома, поскольку договор она подписала (подтвердив это в судебном заседании), выбытие имело место при отсутствии волеизъявления на фактическое отчуждение недвижимого имущества. В момент заключения договора купли-продажи у истицы сложилось несоответствующее действительности представление относительно природы договора, поскольку она считала, что подписывает договор займа либо иной документы, при условиях сохранения права собственности на спорную квартиру.

В данном случае суд принимает во внимание и особенности личности истца, ее состояние здоровья и возраст, в силу которых она могла заблуждаться относительно природы сделки, подписывая договор и видя его наименование, доверяя ответчику, полагала, что договор залога по договору займа оформляется в такой форме, и она не утратит свою собственность.

Данные обстоятельства подтверждаются также следующим:

Согласно адресной справке от 09.03.2017 года, Мошуренко А.В. имеет регистрацию по адресу: <адрес>, ул. 60 лет ВЛКСМ, <адрес> (с 28.08.1987).

Как следует из справок-выписок из финансово-лицевого счета, выданных РКЦ МП ГЖКУ 14.12.2016, 01.08.2017, в спорном жилом помещении зарегистрированы по настоящее время: Севостьянова Л.Н., 1951 года рождения – с ДД.ММ.ГГГГ. Иных зарегистрированных в квартире лиц (также ранее или в спорный период) не значится.

В спорной квартире открыто два лицевых счета: № на имя Севостьяновой Л.Н. на ? долю и № на имя Мошуренко А.В. на ? долю, при этом ответчик по своему лицевому счету оплату за начисляемые ему коммунальные услуги ни разу не производил, отчего образовалась задолженность. Истица же постоянно и единолично оплачивала за жилищно-коммунальные услуги в квартире, что подтверждается квитанциями.

Оценивая спорную ситуацию на основе совокупного анализа представленных сторонами доказательств, процессуальных позиций сторон, показаний свидетелей, суд приходит к выводу о наличии правовых оснований для признания договора купли-продажи от 19.08.2014 года недействительным по указанным истцом основаниям.

Суд исходит из доказанности утверждения истицы о том, что, заключая договор купли-продажи, она была введена в заблуждение относительно существа сделки, ее качеств и последствий, поскольку, подписывая договор купли-продажи, полагала и была уверена на основании объяснений Мошуренко А.В., доверяя ему, что подписывает договор займа, договор на иных условиях; не понимала юридическую природу сделки и правовые последствия для себя, поскольку при надлежащем извещении второй собственник квартиры Мамаева Т.Д. не допустила бы утраты собственности истицей, что было нежелательно для ответчика, поэтому, как показало поведение и действия ответчика, будучи осведомленным, он способствовал тому, чтобы второй собственник не узнала о сделке, «прикрыв» ее договором аренды.

Все документы по поводу состоявшегося между ними соглашения подготавливал ответчик, причем за одни сутки; находясь в Росреестре, предложил ей подписать их, а она, срочно нуждаясь в денежных средствах, подписала какие-то документы, в силу своей юридической неграмотности, состояния здоровья и возраста не вчитываясь и не вдаваясь в их суть, полностью доверяя ответчику, который на нее произвел очень положительное впечатление порядочного человека, готового помочь в трудную минуту.

Заключение договора аренды в тот же день подтверждает, что Мошуренко действовал исключительно в своих интересах, поэтому и третье лицо, как участник долевой собственности, не была извещена о сделке. Заключение договора аренды свидетельствуют о намерении стороны использовать притворность сделки в приобретении имущества, не вызывая подозрений у второй стороны об истинной природе совершенной сделки.

Поскольку Мошуренко А.В. не представлено объективных и достаточных доказательств фактической передачи истцу денежных средств в размере 1 200 000 рублей, суд, с учетом доводов истицы и установленных по делу обстоятельств, приходит к выводу о передаче ей ответчиком 14.08.2014 года денежной суммы в качестве займа 230 000 рублей. Получение данной суммы от Мошуренко А.В. истицей Савостьяновой Л.Н. не оспаривалось.

Суд не соглашается с доводами ответчика о том, что истица могла продать принадлежащую ей долю в квартире, поскольку в данной квартире истица всегда проживала одна и у нее имелись все основания полагать, что так впредь и будет, поскольку второй собственник Мамаева не нуждается в данном жилье, а при отсутствии другого жилья истица не могла бы добровольно отказаться от спорного жилого помещения без получения взамен встречного удовлетворения либо иной выгоды, иное противоречит здравому смыслу.

Заслуживает внимание и то обстоятельство, что в нарушение условий договора и требований закона спорное имущество не передано покупателю по сделке, продолжает находиться во владении истицы. Ответчик не вступил в фактическое владение данным имуществом, в спорное жилое помещение не вселялся и не предпринимал никаких мер к получению этого имущества, занятию квартиры, в которой проживает именно истица и причем одна, расходов по его содержанию не нес, не изъявил желание быть зарегистрированным в квартире, никаких требований о нарушении своих прав собственника спорного имущества ни к кому не предъявлял, фактически приема-передачи спорного имущества не состоялось.

Севастьянова не выражала волеизъявления на отчуждение принадлежащего ей имущества в виде доли в квартире, о чем свидетельствует тот факт, что она не обращалась ко второму собственнику (Мамаевой Т.Д.) с просьбой сохранить регистрацию в квартире, т.к. знала, что она является собственником доли в квартире, из квартиры не выезжала и продолжает в ней проживать, пользуясь жилым помещением как собственным. Уже после заключения договора купли-продажи Севастьянова Л.Н. производила ремонт в квартире, за свой счет приобрела в 2016 году радиаторы и установила их в двух комнатах и кухне, в сентябре 2015 приобрела и установила входную дверь квартиры, обои в 2х комнатах и коридоре, приобрела 15.07.2016 и в августе 2016 установила за свой счет водосчетчики, что подтверждается представленными квитанциями, товарными чеками, актом, фотографиями, также на представленном диске. Вложение денежных средств в благоустройство жилого помещения, безусловно, свидетельствует о том, что истица считала его своей собственностью.

Таким образом, при заключении договора купли-продажи, в отсутствие намерения в его отчуждении, очевидно, что у истицы сложилось несоответствующее действительности представление относительно природы договора.

Данная сделка не преследовала цели порождения соответствующие ей правовые последствия, по заключенной сделке по отчуждению имущества фактическая передача спорного имущества, являющаяся неотъемлемой частью сделки купли-продажи, не состоялась, правовые последствия, предусмотренные заключенной сделкой, не возникли.

Фактически Мошуренко А.В. приобрел недвижимое имущество у Савостьяновой Л.Н., приобретя это право по договору, заключенному в отсутствие воли одной из сторон.

При указанных обстоятельствах суд считает, что со стороны ответчика данная сделка – договор купли-продажи от 19.08.2014 года является притворной сделкой, совершенной с целью прикрыть договор денежного займа.

При этом, как установлено судом, действительная воля Савостьяновой Л.Н. не была направлена на отчуждение своего единственного имущества, создание соответствующих для договора купли-продажи правовых последствий, что дает суду основания прийти к выводу о совершении 14.078.2014 года сделки купли-продажи под влиянием заблуждения истицы, сформированного ответчиком, и признании его недействительным с применением последствий недействительности в виде прекращения права собственности Мошуренко А.В. на указанное недвижимое имущество.

Исходя из вышеизложенного, оценив в совокупности имеющиеся доказательства в соответствии со ст. 67 ГПК РФ, с учетом фактических обстоятельств дела, суд приходит к выводу о том, что со стороны ответчика имело место нарушение прав истицы как собственника, поскольку судом установлено несоблюдение сторонами требований ст. 556 ГК РФ, предусматривающей порядок передача недвижимости, отсутствие реальности исполнения договора купли-продажи, что свидетельствует об отсутствии воли на исполнение договора, указанное в совокупности дает основание для признания договора купли-продажи, заключенного между сторонами 19.08.2014 года, недействительным.

При установленных обстоятельствах суд не усматривает оснований для применения норм о пропуске срока исковой давности, стороной ответчика не опровергнуты доводы истца о том, что о нарушенном праве ей стало известно после получения документов из Росреестра в апреле 2016 года.

В данном случае, установленный законом срок исковой давности, начало исчисления которого, с учетом установленного в ходе судебного разбирательства заблуждения истицы относительно правовой природы подписанного договора, отсутствие волеизъявления на отчуждение спорного имущества в момент подписания договора купли-продажи от 14.08.2014 года, исчисляется с даты получения истицей документов, подтверждающих регистрацию перехода права собственности другому лицу, – 05.04.2016 года, истицей не пропущен.

При таких обстоятельствах исковые требования подлежат удовлетворению.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194–199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования Севостьяновой Л.Н. к Мошуренко А.В. удовлетворить.

Признать недействительным договор купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ № КП-14/1370, заключенный между Севостьяновой Л.Н. и Мошуренко А.В..

Прекратить право собственности Мошуренко А.В. на 1/2 долю в праве общей долевой собственности в квартире, расположенной по адресу: Российская Федерация, Красноярский край, ЗАТО Железногорск, <адрес>.

Восстановить право собственности Севостьяновой Л.Н. на 1/2 долю в праве общей долевой собственности в квартире, расположенной по адресу: Российская Федерация, Красноярский край, ЗАТО Железногорск, <адрес>.

Истребовать у Мошуренко А.В. недвижимое имущество - 1/2 долю в праве общей долевой собственности в квартире, расположенной по адресу: Российская Федерация, Красноярский край, ЗАТО Железногорск, <адрес>, передать ее в собственность Севостьяновой Л.Н..

Решение может быть обжаловано в Красноярский краевой суд в течение месяца со дня изготовления решения суда в окончательной форме, с 14.08.2017 года, путем подачи жалобы в Железногорский городской суд.

    Судья Железногорского городского суда                                                   С.А.Антропова