Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-2136/2021 ~ М-1939/2021 от 27.10.2021

66RS0008-01-2021-003016-18

Дело № 2-2136/2021

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

14 декабря 2021 года                             город Нижний Тагил

Дзержинский районный суд города Нижнего Тагила Свердловской области в составе: председательствующего судьи Свининой О.В.,

при секретаре судебного заседания Собиной А.Ю.,

с участием прокурора – помощника прокурора Дзержинского района города Нижний Тагил Рукавишниковой Е.Е.,

истца Костициной И.Г., представителя истца Герасимовой Н.А.,

представителя ответчика ГБУЗ СО «Городская больница № 1 г. Нижний Тагил» Киберевой Е.А., действующего на основании доверенности № 7-юр от 20.01.2021,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Костициной И. Г. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области «Городская больница № 1 города Нижний Тагил» о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Костицина И.Г., обратилась в суд иском к ГБУЗ СО «Городская больница №1», в котором просит взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в связи со смертью Костицина Е.В. в размере по 5 000 000 рублей.

В обоснование требований указано, что 31.12.2020 приговором Дзержинского районного суда г. Н. ФИО2 Н.О.Ю. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ и ей назначено наказание в виде ограничения свободы на срок 1 год 6 месяцев. На основании п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ Н.О.Ю. освобождена от назначенных наказаний в связи с истечением срока давности. Приговор вступил в законную силу 12.01.2021. Умерший в результате противоправных действий медсестры ГБУЗ СО «ГБ №1 г. Н.Тагила» Н.О.Ю. К.Е.В. является сыном истца. Истцу было известно о том, что у Костицина Е.В. имелось заболевание глаз, с которым он периодически (сезонно) проходил курсы как амбулаторного, так и стационарного лечения в поликлинике АО «НПК «Уралвагонзавода», где он работал, и в ГБУЗ СО «ГБ № 1 г. Нижний Тагил». 16.10.2018 днем Костициной И.Г. позвонила Б.Е.В. и сообщила, что ее сын Евгений скончался от укола в ГБУЗ СО ГБ №1, так как у него развился <данные изъяты>. Когда сказали, что он умер, то земля ушла из-под ног, жизнь остановилась, она никак не могла поверить в происходящее. Как мог от простой внутривенной инъекции, которые ему ранее ставили на протяжении всех курсов лечения, умереть молодой, в самом расцвете сил, мужчина. Смертью Костицина Е.В. истцу были причинены тяжелые моральные и нравственные страдания. Она все время плакала от душевной боли, безысходности, жизнь потеряла всякий смысл, она очень была близка с сыном. Являлась <данные изъяты> по онкологическому заболеванию, в связи со смертью сына ее состояние здоровья резко ухудшилось, поставлен диагноз <данные изъяты>, появилось паническое расстройство. Истца стала мучать бессонница, головные боли, постоянные нервные срывы, истерики, она принимала самостоятельно общедоступные обезболивающие и успокаивающие средства. Со дня смерти Евгения прошло больше трех лет, но до сих пор истцу больно обо всем говорить, она помнит каждую минуту тех событий, что вызывает у нее душевные страдания. Свои моральные и нравственные страдания истец оценила в 5 000 000 рублей.

Истец Костицина И.Г. в судебном заседании заявленные требования поддержала, просила их удовлетворить по доводам и основаниям, изложенным в иске. Дополнительно пояснила, что никто перед ней не извинился. После смерти сына Костицина Е.В. ухудшилось ее состояние здоровья, принимала антидепрессанты. Установлен диагноз стенокардия, испытывает панические атаки. Неоднократно, после смерти сына проходила лечение. При жизни сын был ей очень близок, помогал ей как материально, так и в домашних делах. До смерти сына проходила обследование, в связи с оформлением опеки над ребенком, умершего супруга. Был ранее установлен диагноз диабет, а также ремиссия по онкологии. Ранее болезни сердца не было.

Представитель истца Герасимова Н.А. в судебном заседании исковые требования поддержала по основаниям, изложенным в иске.

Представитель ответчика Киберева Е.А. в судебном заседании исковые требования не признала, поддержала доводы, изложенные в письменном отзыве, в котором указала, что первая госпитализация Костицина Е.В. в офтальмологическое отделение учреждения была с 01.10.2018 по 08.10.2018 по направлению офтальмолога с диагнозом <данные изъяты>. 09.10.2018 пациент обратился к офтальмологу по месту работы в медицинский центр АО «НПК «Уралвагонзавод». 15.10.2018 больной был на консультации у офтальмолога СОКБ № 1. 16.102018 пациент госпитализируется повторно в офтальмологическое отделение ГБ № 1 на дневной стационар по рекомендации областного окулиста. 16.10.2018 в процедурном кабинете медсестра внутривенно ввела струйно медленно 1,0 цефтриаксона, разведенного водой для инъекций. Спросила о переносимости лекарств, переносит все хорошо, реакций не было. Затем пациент пожаловался на тошноту, медсестра положила его на кушетку и вызвала врача. Пациент был возбужден, пытался встать. Врач пришла в 11:15 часов, сделан внутривенно адреналин, вызван кардиолог и реаниматолог, стала делать непрямой массаж сердца. В 11:20 часов реаниматолог и кардиолог продолжили сердечно-легочную реанимацию больному. Реанимационные мероприятия в течение 40 минут были без эффекта. На ЭКГ регистрировалась <данные изъяты>. 16.10.2018 в 12:00 часов констатирована смерть больного. После смерти К.Е.В. проведено заседание КИЛИ, на котором установлен диагноз <данные изъяты> на внутривенное введение лекарственного препарата (цефтриаксона). Комиссией сделан вывод, что пациент при первичной госпитализации получил курс <данные изъяты> <данные изъяты>, которой снижает аллергическую реакцию, в связи с чем организм справлялся с <данные изъяты>. После повторного введения внутривенно цефтриаксона, при котором дексаметазон не назначался, развился <данные изъяты>, приведший к летальному исходу. Согласно акта документарной внеплановой проверки ГБУЗ СО «Городская больница № 1 город Нижний Тагил», проведенной Министерством здравоохранения <Адрес> 22.02.2019 на основании приказа Министерства здравоохранения Свердловской области от 25.01.2019 № 112-п, медицинская помощь Костицину Е.В. в «ГБ № 1 г. Н.Тагил», включая реанимационные мероприятия оказана в соответствии с нормативно-правовыми актами. 18.10.2021 проведено судебно-медицинское исследование трупа К.Е.В., в ходе которого были взяты кожные лоскуты с правой и левой локтевых ямок для определения наличия лекарственных средств, в кожных лоскутах был обнаружен лидокаин. Экспертом был сделан вероятностный вывод, что цефтриаксон был разведен лидокоином, но каких либо доказательств подтверждающих разведения цефтриаксона лидокоином не представлено. Инъекцию К.Е.В. ввела процедурная медицинская сестра Н.О.Ю., которая имеет среднее специальное медицинское образование по специальности медицинская сестра и высшую квалификационную категорию по специальности сестринское дело, то есть является лицом, обладающим специальными познаниями в области медицины. Считает, что размер денежной компенсации является завышенным, не учтена степень вины нарушителя. Кроме того, принесла извинения истцу.

Представитель третьего лица Министерства здравоохранения Свердловской области в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела был извещен надлежащим образом, направил в суд отзыв на исковое заявление, в котором указал, что размер денежной компенсации является завышенным, не учтена степень вины нарушителя.

Третье лицо Н.О.Ю. в судебное заседание не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом, представила в суд заявление о рассмотрении дела в ее отсутствие.

Заслушав истца, представителя истца, представителя ответчика, допросив свидетелей Г.Ю.В., Б.Л.С., выслушав заключение прокурора, полагавшего исковые требования, подлежащими частичному удовлетворению, исследовав представленные суду письменные материалы, суд приходит к следующему.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В силу статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Согласно статье 10 Закона об охране здоровья граждан доступность и качество медицинской помощи обеспечиваются, в том числе: наличием необходимого количества медицинских работников и уровнем их квалификации (пункт 2); применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи (пункт 4); предоставлением медицинской организацией гарантированного объема медицинской помощи в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи (пункт 5).

Согласно части 5 данной статьи пациент имеет право, в частности, на: профилактику, диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям (пункт 2); получение консультаций врачей-специалистов (пункт 3); облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступными методами и лекарственными препаратами (пункт 4); получение информации о своих правах и обязанностях, состоянии своего здоровья, выбор лиц, которым в интересах пациента может быть передана информация о состоянии его здоровья (пункт 5); возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи (пункт 9).

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В соответствии со статьей 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» Министерством здравоохранения Российской Федерации вынесены: приказ от 15 ноября 2012 года № 916н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «пульмонология», приказ от 20 декабря 2012 года № 1213н «Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при пневмонии» и Федеральные клинические рекомендациями по внебольничной пневмонии у взрослых и детей, утвержденные Министерством Здравоохранения Российской Федерации. Также Министерством здравоохранения Свердловской области вынесен приказ от 21 августа 2012 года № 948-п «Клинико-организационный алгоритм ведения пациентов с внебольничной пневмонией».

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

На основании пункта 2 статьи 79 Закона об охране здоровья граждан медицинская организация обязана организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи.

В соответствии с пунктом 3 статьи 98 указанного Закона вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Качество медицинской помощи определяется совокупностью признаков медицинских технологий, правильностью их выполнения и результатами их проведения.

Некачественное оказание медицинской помощи - оказание медицинской помощи с нарушениями медицинских технологий и правильности их проведения.

Одним из видов оказания застрахованному медицинской помощи ненадлежащего качества является невыполнение, несвоевременное или некачественное выполнение необходимых пациенту диагностических, лечебных, профилактических, реабилитационных мероприятий (исследования, консультации, операции, процедуры, манипуляции, трансфузии, медикаментозные назначения и т.д.).

Учреждения здравоохранения, независимо от форм собственности, а также частнопрактикующие врачи (специалисты, работники), участвующие в системе обязательного медицинского страхования, несут ответственность за вред (ущерб), причиненный застрахованным гражданам их врачами либо другими работниками здравоохранения.

Ответственность за вред (ущерб) наступает в случае наличия причинно-следственной связи между деяниями (действием либо бездействием) работников учреждений здравоохранения, независимо от форм собственности, или частнопрактикующих врачей (специалистов, работников) и наступившими последствиями у застрахованного пациента.

Исходя из приведенных положений Конституции Российской Федерации и правовых норм, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из содержания искового заявления истца усматривается, что основанием ее обращения в суд с требованием о компенсации причиненного морального вреда явилось некачественное оказание Костицину Е.В. медицинской помощи в ГБУЗ СО «Городская больница № 1 г. Н.Тагил», приведшее к смерти Костицина Е.В.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

В силу пунктов 1 и 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации здоровье является нематериальным благом, которое принадлежит гражданину от рождения.

Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Статьей 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации установлена ответственность юридического лица за вред, причиненный его работником при исполнении трудовых обязанностей.

Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Согласно статье 1095 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный здоровью гражданина вследствие недостатков услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации об услуге, подлежит возмещению лицом, оказавшим услугу (исполнителем), независимо от его вины и от того, состоял потерпевший с ним в договорных отношениях или нет.

В пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 17 от 28 июня 2012 года «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» разъяснено, что к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

В соответствии со статьей 1098 Гражданского кодекса Российской Федерации исполнитель услуги освобождается от ответственности в случае, если докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил пользования результатами услуги или их хранения.

Статьей 14 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» предусмотрено, что вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя вследствие недостатков товара услуги, подлежит возмещению в полном объеме исполнителем; изготовитель (исполнитель, продавец) освобождается от ответственности, если докажет, что вред причинен вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил использования, хранения или транспортировки товара (работы, услуги).

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации способ и размер компенсации морального вреда размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причинением увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Согласно пункту 3 указанного Постановления, в соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина»).

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе морального, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ СО «ГБ № 1 г. Нижний Тагил» заявлено истцом, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация – ГБУЗ СО «ГБ № 1 г. Н.Тагил» - должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцу в связи со смертью ее сына Костицина Е.В., медицинская помощь которому была оказана, как указала в исковом заявлении истец, ненадлежащим образом (не качественно и не в полном объеме).

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В абзаце втором пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейной законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

В соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Судом установлено, что приговором Дзержинского районного суда               г. Н. Тагила Н.О.Ю. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ и ей назначено наказание в виде ограничения свободы на срок 1 год 6 месяцев. На основании ч. 1 ст. 53 УК РФ Н.О.Ю. установлены следующие ограничения: не выезжать за пределы территории муниципального образования «город Нижний Тагил»; не изменять место жительства (пребывания) без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы – уголовно-исполнительной инспекции. Возложена на Н.О.Ю. обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, для регистрации 1 раз в месяц. В соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ Н.О.Ю. назначено дополнительное наказание в виде лишения права заниматься медицинской деятельностью, связанной с проведением инвазивных манипуляций, сроком 1 год. На основании п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ Н.О.Ю. освобождена от назначенных наказаний в связи с истечением срока давности.

Приговор вступил в законную силу 12.01.2021.

Указанным приговором установлено следующее.

Н.О.Ю., работая в должности медицинской сестры палатной офтальмологического отделения ГБУЗ СО «Городская больница № 1 г. Нижний Тагил», а по внутреннему совместительству в должности медицинской сестры процедурной офтальмологического отделения (стационара), имея среднее специальное медицинское образование по специальности «Медицинская сестра» и высшую квалификационную категорию по специальности «Сестринское дело», то есть являясь лицом, обладающим специальными познаниями в области медицины, и действующим медицинским работником, вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей причинила по неосторожности смерть Костицину Е.В., 1989 года рождения, при следующих обстоятельствах.

16 октября 2018 года в 09:20 часов в офтальмологическое отделение ГБУЗ СО «Городская больница № 1 г. Нижний Тагил», расположенного по ул. Максарева, 5 в Дзержинском районе г. Нижнего Тагила Свердловской области, был госпитализирован Костицин Е.В. В этот же день в 10:00 часов он был осмотрен заведующей указанного отделения К.Н.К., которой ему был диагностирован «<данные изъяты> и назначено лечение, в том числе в виде внутривенного введения лекарственного препарата «Цефтриаксон» 1,0 (струйно) 2 раза в день.

Вышеуказанное назначение К.Н.К. внесла в медицинскую карту № 14460/1295 стационарного больного Костицина Е.В., которую сразу же передала медицинской сестре процедурной Н.О.Ю. для проведения лечебных процедур в соответствии с ее назначением.

После чего, 16 октября 2018 года в период с 11:00 часов до 11:15 часов Н.О.Ю., находясь в помещении процедурного кабинета офтальмологического отделения ГБУЗ СО «Городская больница № 1 г. Нижний Тагил», исполняя свои профессиональные обязанности, не предвидя возможности наступления от ее действий общественно опасных последствий в виде наступления смерти Костицина Е.В., хотя в силу своих профессиональных обязанностей и специальных познаний в области медицины должна была и могла предвидеть эти последствия, действуя небрежно, в нарушение положений ч. 1 ст. 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21.11.2011 № 323-ФЗ, в соответствии с которой медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, и положений ст. 73 указанного Закона, предусматривающих обязанность медицинских работников оказывать медицинскую помощь в соответствии со своей квалификацией, должностными инструкциями, служебными и должностными обязанностями, в нарушение пункта 6.1 главы 8 ГОСТ Р 52623.4 – 2015 «Технологии выполнения простых медицинских услуг инвазивных вмешательств», п.п. 1, 4 трудового договора № 90 от 01.06.2018, в нарушение Инструкции по медицинскому применению лекарственного препарата «Цефтриаксон», согласно которой раствор цефтриаксона, содержащий лидокаин, нельзя вводить внутривенно, растворила лекарственный препарат «Цефтриаксон» не стерильной водой для инъекций, а раствором лидокаина и ввела при помощи медицинского шприца и иглы получившийся раствор цефтриаксона, содержащий лидокаин, Костицину Е.В. внутривенно, сделав ему инъекцию в левую локтевую ямку, тем самым допустив дефект оказания медицинской помощи.

Не смотря на проведенные в вышеуказанном процедурном кабинете реанимационные мероприятия, 16 октября 2018 года в 12:00 часов после данной внутривенной инъекции констатирована смерть Костицина Е.В., которая наступила от неблагоприятной реакции на внутривенное введение лидокаина (кардиотаксический вариант) и состоит в прямой причинно-следственной связи с преступной неосторожностью Н.О.Ю., выразившейся во введении внутривенно Костицину Е.В. раствора цефтриаксона, содержащего лидокаин.

На основании части 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Учитывая изложенное, суд приходит к выводу о том, что вина Н.О.Ю. в причинении смерти Костицину Е.В., который являлся сыном истца Костициной И.Г., по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения ею своих профессиональных обязанностей установлена, а поскольку Н.О.Ю. являлась на момент причинения вреда работником ГБУЗ СО «Городская больница №1 г.Нижний Тагил», то обязанность по возмещению вреда должно нести ГБУЗ СО «Городская больница №1 г. Нижний Тагил», как ее работодатель.

Судом установлено, что Костицин Е.В. являлся сыном истца Костициной И.Г..

Согласно статье 2 Семейного кодекса Российской Федерации в состав семьи для целей компенсации морального вреда входят супруг (а), родители и дети (усыновители и усыновленные).

Таким образом, исходя из всего вышеизложенного, суд приходит к выводу, что истец, является лицом, которому явно причинены нравственные страдания в связи со смертью любимого сына и выразившиеся в чувстве огромного горя, утраты близкого человека и прежнего смысла жизни. Соответственно, истец приобрела самостоятельное право требования денежной компенсации морального вреда. Законом не ограничивается возможность компенсации морального вреда только одному члену семьи погибшего, а наоборот, гарантируется такая компенсация в зависимости от переживаний конкретных лиц, являясь неотъемлемы правом именно данных лиц – истцов.

Также суд учитывает, что гибель близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания.

Из предъявленного иска, а также пояснений истца в судебном заседании следует, что истцу, как матери, было тяжело перенести смерть сына - Костицина Е.В.

При определении размера компенсации морального вреда Костицина Е.В. суд также учитывает, что истец с сыном находились в теплых семейных отношениях, принимали активное участие в жизни друг друга, оказывали взаимную поддержку и помощь. Ввиду смерти Костицина Е.В. истец на протяжении длительного периода времени была в подавленном состоянии, потеряла аппетит и сон.

Кроме того, смертью сына Костициной И.Г. причинены тяжелые моральные и нравственные страдания, длительное время она не могла поверить в происходящее, все время плакала от душевной боли, безысходности, жизнь потеряла всякий смысл. На момент смерти сына истец уже являлась <данные изъяты> по онкологическому заболеванию, о чем представлена справка МСЭ №0914540 (л.д. 26-27).

В связи со смертью сына здоровье Костициной И.Г. резко ухудшилось, о чем свидетельствуют представленные выписные эпикризы (л.д. 28-33).

Так, 28.10.2018, после 9-ти дней со дня смерти сына Костицина И.Г. была доставлена в ГБУЗ СО ЦГБ № 1 с диагнозом: «<данные изъяты>». Согласно выписного эпикриза: ранее коронарный анамнез отсутствовал, симптомы появились в течение нескольких дней, на фоне стресса. На лечении находилась по 09.11.2018.

Как указано истцом, в период нахождения в больнице помимо физических страданий испытывала эмоциональные страдания, связанные со смертью сына, кроме того, у нее был сильный страх, что она также как и сын оказалась в этой же больнице. К ней был приглашен психиатр, который поставил диагноз: ситуационная депрессивная реакция.

Обращалась в ГБУЗ СО «Психиатрическая больница № 7», где ей был поставлен диагнозом: паническое расстройство находилась на лечении в период с 20.11.2018 года по 04.12.2018.

Кроме того, в период после смерти сына неоднократно проходила лечение в медицинских организациях, но состояние ее здоровья только ухудшалось.

Указанные обстоятельства подтвердили в судебном заседании свидетели Г.Ю.В., Б.Л.С..

Таким образом, судом установлен факт причинения истцу морального вреда и наличие причинно-следственной связи между причиненным вредом и действиями ответчика. При вышеизложенных обстоятельствах суд считает, что истцом доказан факт причинения ей физических и нравственных страданий смертью сына; степень которых судом оценивается исходя из вышеизложенных доводов о психоэмоциональном состоянии истца после гибели Костицина Е.В., что и учитывается судом при определении размера компенсации морального вреда.

Кроме того, судом учитывается, что ответчик является бюджетным учреждением, финансируется из областного бюджета. Учитывая данный факт, размер компенсации не может определяться без учета данных обстоятельств, произвольно вести к уменьшению бюджетных средств, необходимых и для реализации иных программ.

С учетом характера причиненных истцу страданий, которые описаны судом выше и соответственно принимаются во внимание; фактических обстоятельств, при которых истцу причинен моральный вред и отраженных в приговоре суда в отношении Н.О.Ю.; степени понесенных нравственных страданий и индивидуальных психологический особенностей Костициной И.Г., а также учитывая требования разумности и справедливости, суд полагает соразмерной и подлежащей взысканию с ответчика в пользу Костициной И.Г. сумму денежной компенсации морального вреда в размере 2 000 000 рублей.

На основании части 1 статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации государственная пошлина, от уплаты которой истец освобожден, взыскивается с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов в доход местного бюджета пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

На этом основании, а также в соответствии со статьей 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации, с учетом заявленных требований с ответчика в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 300 рублей.

Руководствуясь статьями 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Костициной И. Г. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области «Городская больница № 1 города Нижний Тагил» о взыскании компенсации морального вреда, удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Городская больница № 1 города Нижний Тагил» в пользу Костициной И. Г. компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 рублей. В удовлетворении остальной части иска отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Городская больница № 1 города Нижний Тагил» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 рублей.

Решение может быть обжаловано в Свердловский областной суд путем подачи апелляционной жалобы через Дзержинский районный суд г. Нижнего Тагила в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Судья:                             О.В. Свинина