Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-4648/2018 ~ М-4122/2018 от 18.06.2018

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

29 июня 2018 года г.Петрозаводск

Петрозаводский городской суд Республики Карелия в составе председательствующего судьи Мамонова К.Л. при секретаре Морозовой А.П. с участием истцов Тамоновой Л.В. и Тамонова В.И., их представителя Евцемяки Г.Э., ответчика Егорова Ю.В. и его представителя Черновой Н.Н., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Тамонова Л.В. и Тамонов В.И. к Егоров Ю.В. о защите чести и достоинства,

установил:

Тамонова Л.В. и Тамонов В.И., ссылаясь на ст.ст. 151, 152 Гражданского кодекса Российской Федерации и распространение сведений, порочащих их честь и достоинство, обратились в суд с требованиями о признании этих сведений таковыми и взыскании с Егорова Ю.В. компенсации причиненного морального вреда. Иск мотивирован распространением ответчиком в общении с Егоровой Е.В. значительного числа оскорбительных высказываний о них.

В судебном заседании истцы, их представитель и третье лицо Егорова Л.В. заявленные требования поддержали, сославшись на девять фраз ответчика, дословное воспроизведение которых в тексте настоящего решения имея в виду их с очевидностью недостойное содержание в свете Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 07 февраля 1967 года № 35 не приводится, и настаивая на присуждении 500.000 руб. Тамоновой Л.В. и 300.000 руб. Тамонову В.И. Егоров Ю.В. и его представитель иск не признали, указав, что противоправных действий в отношении истцов ответчик не допускал, положенные в основу их требований высказывания адресовывал третьему лицу, излагая в них свои личные мнения и оценки.

Заслушав пояснения сторон и исследовав письменные материалы дела, суд считает, что разрешаемый иск подлежит частичному удовлетворению.

Каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени (ст. 23 Конституции Российской Федерации). А в силу ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Также гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать компенсации морального вреда, причиненного их распространением. При этом согласно п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 под распространением сведений понимается в том числе их изложение или сообщение в той или иной форме хотя бы одному лицу. Не соответствующими действительности эти сведения являются в ситуации, когда имеют место утверждения о фактах или событиях, не происходивших в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения. Порочащими же, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота.

С другой стороны, конституционно гарантированная защита чести и доброго имени допустима в соответствии со ст.ст. 150 и 151 Гражданского кодекса Российской Федерации истребованием компенсации морального вреда, причиненного оскорблением, причем, под последним закон понимает унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. В то же время согласно ч. 3 ст. 29 Конституции Российской Федерации никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них, но их выражение должно отвечать общеправовому принципу недопустимости злоупотребления правом. Требование об этом, закрепленное ст. 17 Конституции Российской Федерации, в рассматриваемом случае ответчиком соблюдено не было.

Как утверждают Тамоновы Л.В. и В.И. в период с ноября 2017 года по май 2018 года Егоров Ю.В. в SMS-сообщениях и в телефонных разговорах с их дочерью Егоровой Е.В., с которой ответчик в 2009-2017гг. состоял в зарегистрированном браке, негативно высказываясь о третьем лице, оскорбительно, в том числе нецензурно, выражался и в отношении самих истцов.

Факт распространения указываемого истцами надлежаще подтвержден, причастность ответчика к спорным текстам им не отрицается с пояснениями об остром, показательно проявившемся и в ходе судебного разбирательства по делу личностном конфликте бывших супругов с вовлечением в него родителей каждого из них. Вместе с тем, действительно, являясь распространенным, сказанное Егоровым Ю.В. о Тамоновых Л.В. и В.И. не отвечает юридическим критериям сведений как проверяемых утверждений о фактах. Следовательно, правила правового механизма, предусмотренного ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, удовлетворению иска служить не могут, и в его части, касающейся признания оспоренного порочащим честь и достоинство истцов, надлежит отказать.

В рамках гражданского судопроизводства, разрешая спор исключительно по заявленным требованиям, а также предмету и основанию иска, суд в то же время самостоятельно определяет режим спорного правоотношения и подлежащее применению регулирующее его действующее законодательство. Требования компенсации морального вреда истцы обосновывают защитой своего доброго имени. Такая защита в судебном порядке допустима не только средствами ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, но и содержащими общие по отношению к ней нормы ст.ст. 150 и 151 этого кодекса. Они же обеспечивают неимущественных права гражданина вплоть до установления запрета на произвольное распространение сведений о нем, которые соответствуют действительности.

Положенное в основу спора явилось выражением Егоровым Ю.В. своих личных оценок, мнений и суждений. А, как указано, если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3).

Допущенное ответчиком вмешательство в права и законные интересы Тамоновых Л.В. и В.И. без их согласия в изложенном в материалах дела виде несоразмерно ни критериям самозащиты, наличие которой суд не усматривает, ни какому-либо общественному благу и более чем некорректно. Причем, относимость текстов именно к истцам является как объективной, так и с очевидностью воспринимаемой, а стиль излагаемого свидетельствует об обусловленности последнего исключительно намерением причинить вред другим лицам.

Обозначенное вытекает из использованных автором стиля, конкретных слов и оборотов, однонаправленных в своем смысловом содержании и согласующихся с общей открыто обозначенной идеей. Примененная Егоровым Ю.В. отрицательная нагрузка недопустимо чрезмерна и свидетельствует о необходимой оценке его действий по ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации именно как злоупотребление правом. Наряду с этим суд принимает во внимание, что резкость, категоричность, грубость заявлений ответчика, тон обращения не обеспечивают должный баланс дозволенного при реализации законного интереса одного лица и правового статуса другого лица (других лиц).

Достоинство присуще всем членам человеческого сообщества, наряду с равными и неотъемлемыми их правами оно – основа свободы, справедливости и всеобщего мира. Поэтому свобода мысли и слова, право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом налагает особые обязанности и особую ответственность. В частности, закон устанавливает их ограничения в целях уважения прав и репутации других лиц, охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения (ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Реализация этих прав – в силу принципа недопустимости при осуществлении прав и свобод человека и гражданина нарушений прав и свобод других лиц как основополагающего условия соблюдения баланса общественных и частных интересов – предполагает следование установлениям Конституции Российской Федерации, в том числе гарантирующим каждому в целях охраны достоинства личности право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ст. 23) и запрещающим сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (ст. 24). Эти конституционные посылы в полной мере относятся к любой информации независимо от места и способа ее производства, передачи и распространения, включая сведения и мнения, сообщенные о конкретном лице другому лицу (в настоящем деле – об истцах Егоровой Е.В.).

В разбираемом случае негативные оценочные суждения, совершенные в унизительной форме, несовместимой с природой права на свободное распространение информации, выражение мнений и убеждений, выходят за допустимые пределы осуществления этого права, умаляя доброе имя, честь и достоинство Тамоновых Л.В. и В.И. Эта отрицательная нагрузка распространенного Егоровым Ю.В. неоправданно чрезмерна и неприлична.

По смыслу ст.ст. 12, 150 и 151 Гражданского кодекса Российской Федерации мерами гражданско-правовой защиты в виде компенсации морального вреда честь и достоинство гражданина обеспечиваются не только от посягательств, квалифицируемых специализированными отраслями права как клевета и оскорбление (ст.ст. 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, 5.61 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и т.п.), но и от любого иного унижения этих неимущественных прав. Причем, оскорбительный характер такого посягательства в частно-правовых отношениях определяется не критериями публичной юридической ответственности и сутью узких правовых дефиниций, а конкретными обстоятельствами, включая разумные и состоятельные индивидуальные реакции потерпевшего. В подобных моментах не существует и не может существовать какой-либо официальной меры того, что является серьезным оскорблением, кроме как применение просвещенных, но в то же время неидеальных современных стандартов к конкретному сообщению в конкретном контексте. Тестом является то, составлено ли сообщение в выражениях, способных причинить серьезное оскорбление тому, к кому оно относится.

Оценивая же распространенное ответчиком унизительным для истцов, суд отмечает, что оно в большинстве своем не является примитивным бытовым срамословием, которое при определенных условиях допускает свобода слова, то есть не находится в рамках абсолютно цивилизованного понимания этой свободы. Особую грубость текстам придает показательное применение затрагивающей истцов обсценной лексики, включая вульгарные, похабные, непристойные и нецензурные выражения. Между тем не все тексты Егорова Ю.В. суд оценивает в обозначенном подходе порочными. Так, исходя из своего непосредственного содержания не позволяют подобным образом квалифицировать их спорные фразы, начинающиеся словами «скажи спасибо» и «чтобы вернула». Остальные же фразы, сконструированные как с использованием формально допустимых резких либо грубых слов или словосочетаний, так и прямо оскорбительные, обосновывают иск, поскольку именно своей совокупностью подтверждают явную злонамеренность их автора в своих открытых суждениях и, тем самым, действиях против истцов.

При таких обстоятельствах иск Тамоновых Л.В. и В.И. в части компенсации морального вреда правомерен. Однако заявленные ими размеры этой компенсации, по мнению суда, завышены. На основе принципов разумности и справедливости, положений ч. 2 ст. 151 и ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, нюансов дела (непубличное и лишь одному лицу, но при этом на значительном временном отрезке и систематическое распространение оспоренного, его меньший количественный негативный для истцов объем по сравнению с заявленным ими, их социальный статус, трудоспособность ответчика, пр.) суд устанавливает ко взысканию с Егорова Ю.В. в пользу каждого из истцов по 25.000 руб. В порядке ст.ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации он обязан также к возмещению документально подтвержденных расходов Тамонова В.И. по оплате государственной пошлины в размере 300 руб.

Учитывая изложенное и руководствуясь ст.ст. 12, 56, 98, 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

Иск Тамонова Л.В. и Тамонов В.И. к Егоров Ю.В. о защите чести и достоинства удовлетворить частично.

Взыскать с Егоров Ю.В. в пользу Тамонова Л.В. 25.000 руб. компенсации морального вреда.

Взыскать с Егоров Ю.В. в пользу Тамонов В.И. 25.000 руб. компенсации морального вреда и 300 руб. в возмещение судебных расходов.

В остальной части иска отказать.

Решение может быть обжаловано в Верховный суд Республики Карелия через Петрозаводский городской суд Республики Карелия в течение одного месяца.

Судья

К.Л.Мамонов