Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-430/2013 (2-8333/2012;) ~ М-8733/2012 от 12.07.2012

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

06 марта 2013 года Преображенский районный суд г. Москвы в составе судьи Новиковой О.А., при секретаре С., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Д. к Д.В. о признании согласия, регистрации недействительной, признании не приобретшим право пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета,

УСТАНОВИЛ:

Истец Д. (далее Д.) обратился в суд с иском к ответчику Д.В. о признании его не приобретшим право пользования жилым помещением, расположенным по адресу: <адрес>, признании недействительным согласия на вселение и регистрацию Д.В. по месту жительства в указанном жилом помещении, снятии с регистрационного учета, ссылаясь на несоблюдение установленного законом порядка вселения Д.В. в спорное жилое помещение, а именно на несоблюдение условий действительности согласия проживающих в квартире граждан на вселение Д.В. в спорную квартиру.

Представитель истца по доверенности Н. в судебное заседание явилась, иск поддержала, указывая, что регистрация Д.В. в спорном жилом помещении носит незаконный характер, поскольку согласие зарегистрированной в указанном жилом помещении и имеющей право пользования им Т.В. на вселение Д.В. в спорную квартиру является недействительным. Так, в спорной квартире по месту жительства были зарегистрированы: Т.Н., её дочь – Р. и внучка – Т.В. Брак между Т.Н. и Д.В. был заключен ДД.ММ.ГГГГ, к указанному времени Р. была снята с регистрационного учета по месту жительства в связи со смертью. На момент регистрации Д.В. в спорной квартире ДД.ММ.ГГГГ Т.В., ДД.ММ.ГГГГ г.р., достигла возраста 18 лет и на вселение Д.В. требовалось её согласие, однако такого согласия не могло быть получено, поскольку Т.В. страдала болезнью Дауна, олигофренией в степени имбицильности, в силу чего не могла понимать значение своих действий и руководить ими, опека в установленном законом порядке оформлена не была, её интересы никто не представлял. По мнению истца, данное обстоятельство свидетельствует об отсутствии осознанного согласия Т.В. на вселение Д.В. в спорную квартиру, и, как следствие, недействительности такого согласия и регистрации Д.В. в спорном жилом помещении по месту жительства.

Представитель истца также считает, что поскольку Д.В. в спорную квартиру был вселен в отсутствие согласия Т.В., он не приобрел право пользования спорным жилым помещением и должен быть снят с регистрационного учета по указанному месту жительства.

Ответчик Д.В. и его представитель – адвокат И. в судебное заседание явились, против удовлетворения иска возражали, просили о применении последствий пропуска истцом срока исковой давности. Д.В., отвечая на вопросы суда, указал, что в спорной квартире он проживал еще до регистрации брака с Т.Н., её внучка – Т.В. находилась в интернате на 5-дневке, но в выходные её забирали домой, в интернат она была помещена по той причине, что все работали и сидеть с ней было некому, она была нормальным ребенком, все соображала, читала стихи, но отдали её в интернат для умственно отсталых детей. По вопросу регистрации по месту жительства (прописки) ответчик пояснил, что всеми документами занималась его жена – Т.Н., она написала заявление на регистрацию, потом они вместе пришли в паспортный стол, показали свидетельство о заключении брака, им было предложено сдать документы, а через три дня ему был выдан паспорт с отметкой о регистрации. Давала ли Т.В. согласие на его регистрацию Д.В. пояснить не смог, однако указал, что в паспортный стол она ходила вместе с ними, поскольку дома одну её не оставляли. Впоследствии представитель ответчика предположила, что заявление на регистрацию Д.В. было составлено еще до смерти Р. и до совершеннолетия Т.В., в связи с чем согласие на регистрацию Д.В. могла давать сама Р., в том числе и как законный представитель тогда еще несовершеннолетней Т.В.

Третьи лица – Б.И., действующая в своих интересах и как законный представитель несовершеннолетнего Б.И.О., Ш.Н., Ш.Л., Б.Е., действующий в своих интересах и как законный представитель несовершеннолетнего Б.А., представитель У., представитель Г., представитель М. в судебное заседание не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещались надлежащим образом, об отложении рассмотрения дела не просили.

Суд, выслушав доводы участников процесса, обозрев материалы гражданских дел №, №, №, №, исследовав письменные материалы данного гражданского дела, приходит к следующему.

Судом установлено, что спорная квартира расположена по адресу: <адрес>.

Ответчик Д.В. в спорной квартире зарегистрирован по месту жительства ДД.ММ.ГГГГ и пользовался спорным жилым помещением до ДД.ММ.ГГГГ года. С ДД.ММ.ГГГГ года Д.В. в спорной квартире не проживает. Данные обстоятельства сторонами не оспариваются.

Судом также установлено, что на момент регистрации Д.В. правом пользования спорной квартирой на условиях социального найма обладали: Т.Н., ДД.ММ.ГГГГ г.р. и её внучка - Т.В., ДД.ММ.ГГГГ г.р.

Согласно ст. 5 Федерального закона "О введении в действие Жилищного кодекса РФ" к жилищным отношениям, возникшим до введения в действие Жилищного кодекса РФ, Жилищный кодекс Российской Федерации применяется в части тех прав и обязанностей, которые возникнут после введения его в действие.

В соответствии с ч. 1 ст. 54 ЖК РСФСР, действующего на момент возникновения спорных правоотношений, наниматель вправе в установленном порядке вселить в занимаемое им жилое помещение своего супруга, детей, родителей, других родственников, нетрудоспособных иждивенцев и иных лиц, получив на это письменное согласие всех совершеннолетних членов своей семьи.

В силу ч. 2 ст. 54 ЖК РСФСР граждане, вселенные нанимателем в соответствии с правилами настоящей статьи, приобретают равное с нанимателем право жилым помещением, если эти граждане являются и признаются членами его семьи и если при вселении между этими гражданами и нанимателем не было иного соглашения о пользовании жилым помещением.

Аналогичные нормы содержатся в ст. ст. 69 и 70 ЖК РФ, действующих на момент рассмотрения дела.

Так, в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 67 ЖК РФ наниматель жилого помещения по договору социального найма имеет право в установленном порядке вселять в занимаемое жилое помещение иных лиц.

По смыслу ст. 69 ЖК РФ к членам семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного нанимателя.

Порядок вселения члена семьи нанимателя и включения члена семьи в договор социального найма установлен ст. 70 ЖК РФ, согласно которой наниматель с согласия в письменной форме членов своей семьи, в том числе временно отсутствующих членов своей семьи, вправе вселить в занимаемое им жилое помещение по договору социального найма своего супруга.

Учитывая изложенное, суд считает, что фактическое проживание Д.В. в спорной квартире не является по смыслу жилищного законодательства вселением, произведенным в установленном порядке; для вселения члена семьи в установленном порядке и включения его в договор социального найма было необходимо получить письменное согласия всех проживающих в квартире лиц, имеющих право пользования таким жилым помещением.

При этом, под согласием понимается не наличие формальной подписи в заявлении, а осознанное волеизъявление лица, направленное на изменение договора социального найма, то есть на изменение прав и обязанностей сторон такого договора.

Принимая во внимание, что факт регистрации лица на жилой площади имеет нормативно-явочный характер и сам по себе не означает наличия права на жилую площадь, суд не может расценивать наличие у Д.В. регистрации по месту жительства как доказательство соблюдения установленного законом порядка вселения в спорное жилое помещение, а именно как доказательство наличия обязательного согласия всех совершеннолетних проживающих в квартире граждан на его вселение в качестве члена семьи нанимателя.

Данное положение закреплено в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 25 апреля 1995 г. по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 ЖК РСФСР в связи с жалобой С. содержащееся в ч. 1 ст. 54 ЖК РСФСР положение об "установленном порядке" как процедуре вселения в жилое помещение при условии соблюдения режима прописки признано не соответствующим по содержанию ст. 18, ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 27, ч. 1 ст. 40, ч. ч. 2 и 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации.

Таким образом, возникновение равного с нанимателем права пользования жилым помещением у лица обусловлено его вселением в жилое помещение, когда на такое вселение получено согласие всех совершеннолетних проживающих в спорной квартире граждан, к которым в данном случае относилась не только Т.Н., но и Т.В.

В отсутствие такого согласия вселение Д.В. не влечет изменение договора социального найма, а спорное жилое помещение не может признаваться его (Д.В.) местом жительства, поскольку в силу ст. 20 ГК РФ под местом жительства понимается место, где гражданин проживает на законных основаниях. Таким образом, для подтверждения законности регистрации Д.В. в спорной квартире по месту жительства необходимо подтверждение законности его вселения в спорное жилое помещение, и, в частности, наличия согласия на такое вселение всех совершеннолетних граждан, проживающих в спорной квартире.

Оспаривая законность вселения Д.В. в спорную квартиру, и как следствие, его регистрацию в указанном жилом помещении по месту жительства, Д. ссылается на отсутствие на то осознанного согласия Т.В., что не может быть признано ни добровольным, ни выраженным.

Как установлено судом, Т.В., ДД.ММ.ГГГГ г.р., на спорный период времени (ДД.ММ.ГГГГ) являлась совершеннолетней, в установленном законом порядке не была признана недееспособной или ограничено дееспособной, опекунство или попечительство в отношении неё установлено не было. Следовательно, на вселение Д.В. в спорную квартиру требовалось её согласие.

Рассматривая данный спор, суд исходит из добросовестности участников гражданского оборота, в связи с чем не находит оснований полагать, что органы внутренних дел, которые на рассматриваемый период осуществляли регистрацию граждан по месту жительства, зарегистрировали Д.В. по месту жительства без наличия на то формального согласия всех проживающих в спорной квартире совершеннолетних граждан, к которым относилась и Т.В. При изложенных обстоятельствах, принимая во внимание, что представленные на регистрацию документы уничтожены в связи с истечением срока хранения, суд исходит из того, что в заявлении на регистрацию Д.В. имелась подпись о согласии Т.В. на его вселение в спорную квартиру.

В целях проверки доводов истца о том, что Т.В., давая свое согласие на вселение Д.В. в спорное жилое помещение, не могла понимать значение своих действий и руководить ими, судом по данному делу была назначена судебная посмертная психиатрическая экспертиза.

Согласно заключению эксперта <данные изъяты> Т.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в момент составления согласия на вселение Д.В. в спорную квартиру – ДД.ММ.ГГГГ – страдала олигофренией (малоумием) в степени имбицильности (выраженная степень интеллектуальной недостаточности) вследствие врожденной хромосомной болезни – болезни Дауна, в силу чего была неспособна понимать значение своих действий и руководить ими.

Не доверять заключению эксперта у суда оснований не имеется, поскольку эксперт является квалифицированными специалистом в требуемой области, в исходе дела эксперт прямо или косвенно не заинтересован, в служебной или иной зависимости от сторон по дел не находится, эксперт предупрежден судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, что нашло свое отражение в заключении эксперта.

Оценивая представленное в суд заключение, суд отмечает, что экспертом исследованы все представленные на экспертизу документы, использованы рекомендованные современной наукой и судебно-экспертной практикой методы и методики, эксперт дал аргументированные ответы на все постановленные перед ним вопросы, в экспертном заключении полно и всесторонне описан ход и результаты исследования, вывод эксперта является логическим следствием осуществленного исследования, заключение не содержит внутренних противоречий.

Учитывая изложенное, суд принимает экспертное заключение как достоверное и допустимое доказательство по делу.

Дынные ответчиком Д.В. объяснения о том, что Т.В. была нормальным ребенком, все понимала, читала стихи, давала свое согласие на его вселение, суд оценивает критически, поскольку изложенные ответчиком обстоятельства не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Из заключения эксперта и представленных медицинских документов усматривается, что развитие Т.В. протекало с отставанием. Так, в карте обследования Т.В. от ДД.ММ.ГГГГ (ребенку 6 лет) указано: «первые слова с 4-х лет, фразовой речи нет, понимает обращенную речь в пределах быта, собственной речи нет. Заключение логопеда: отсутствие речи у глубоко умственно отсталого ребенка». Диагноз болезни Дауна у Т.В. был достоверно установлен в 3,5-летнем возрасте, Т.В. состояла на учете в диспансерном отделении психоневрологической больницы № с ДД.ММ.ГГГГ года, неоднократно помещалась в стационар в ПБ № с диагнозом: олигофрения в степени имбицильности вследствие болезни Дауна, синдром двигательной расторможенности. С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ год Т.В. воспитывалась в доме-интернате для умственно отсталых детей №, находилась на 5-дневном пребывании, на выходные мама и бабушка забирали её домой. С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Т.В. находилась на лечении в ГКБ №, где ей был диагностирован сахарный диабет 1 типа, рекомендовано введение инсулина. Примерно с 11-летнего возраста Т.В. уходила из дома, интерната №, в деле имеются выписки из ПБ №, ПБ № г. Москвы, куда она доставлялась милицией с улицы, выписывалась по заявлению матери домой или переводилась в ПНИ №. В амбулаторной карте ПНД имеется запись от ДД.ММ.ГГГГ: «Девочка с матерью и бабкой. Исполнилось 18 лет, интересуется оформлением опеки. Находится дома, в поведении стала спокойной, послушной. Раньше убегала из дома, из интерната, где до 18 лет находилась на пятидневке. Необучаема, интеллект отсутствует, речь невнятная, быстрая. Отвечает только на простые, примитивные вопросы, односложно. Привязана к матери, обнимает, ласкает её. Критики к состоянию нет».

По делу также установлено, что мать Т.В. – Р. умерла ДД.ММ.ГГГГ.

В ДД.ММ.ГГГГ года Т.Н. обратилась в Преображенский межмуниципальный суд г. Москвы с заявлением о признании её внучки – Т.В. недееспособной. При обращении в суд Т.Н. указала, что её внучка является инвалидом 2 группы по нервно-психическому заболеванию (инвалид детства, болезнь Дауна), находится под наблюдением ПН<адрес>, не владеет речью и письмом плохо, не в состоянии купить продукты и обслужить себя, не ориентируется в городе, не понимает значение своих действий и не может руководить ими. Давая объяснения в суде, Т.Н. указала, что внучка живет с ней, полностью находится на её обеспечении и только она (Т.Н.) всегда с ней, и дома и на улице. В рамках рассмотрения заявления Т.Н. на основании определения суда была проведена амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, из заключения которой следует, что степень умственного недоразвития Т.В. выражена столь значительно, что лишает её способности понимать значение своих действий и руководить ими, поэтому Т.В. нуждается в учреждении над ней опеки.

Решением Преображенского межмуниципального суда ВАО г. Москвы от ДД.ММ.ГГГГ Т.В. была признана недееспособной.

В этой связи представляются недостоверными объяснения Д.В. о том, что он вселился в спорную квартиру на законных основаниях и им было получено согласие Т.В. на его вселение, поскольку в случае, если Д.В. действительно проживал с Т.Н., он не мог не знать, что Т.В., являющаяся инвалидом детства, с рождения страдала болезнью Дауна и олигофренией с полным отсутствием интеллекта, и по своему психическому состоянию нуждалась в учреждении над ней опеки, а потому, получая согласие Т.В. на свое вселение, Д.В. воспользовался её болезненным состоянием в своих собственных интересах.

Оценивая представленные доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу о том, что, давая согласие на вселение Д.В. в спорную квартиру, Т.В. в силу своего болезненного состояния не понимала значение своих действий и не могла руководить ими.

Вместе с тем, вселение в жилое помещение граждан в качестве членов семьи нанимателя влечет за собой изменение соответствующего договора социального найма жилого помещения в части необходимости указания в данном договоре нового члена семьи нанимателя.

Таким образом, вселенные нанимателем жилого помещения по договору социального найма в качестве членов его семьи граждане приобретают равные с нанимателем права и обязанности при условии, что они вселены в жилое помещение с соблюдением предусмотренного частью 1 ст. 54 Жилищного кодекса РСФСР и частью 1 статьи 70 Жилищного кодекса РФ порядка реализации нанимателем права на вселение в жилое помещение других лиц в качестве членов своей семьи, т.е. с письменного согласия членов своей семьи.

При этом, исходя из общих положений гражданского права, относящихся к заключению и форме договора, именно с момента внесения изменений в договор социального найма возникает право на жилое помещение у новых членов семьи, поскольку получение письменного согласия нанимателя и членов его семьи на вселение новых членов семьи, направлено на изменение жилищных прав нанимателя и членов его семьи, и завершением этой гражданско-правовой сделки является внесение изменений в договор социального найма.

Истцом заявлены требования о признании недействительным согласия Т.В. на вселение и регистрации Д.В. в спорном жилом помещении по тем основаниям, что в момент составления такого согласия Т.В. не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Учитывая установленные судом обстоятельства, суд, исходя из положений ст. 196 ГПК РФ, считает возможным применить к спорным правоотношениям положения ст. 177 ГК РФ и признать согласие Т.В. на вселение Д.В. в спорное жилое помещение недействительным.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 25 апреля 1995 года № 3-П указано на то, что регистрация, заменившая институт прописки, или отсутствие таковой не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан.

В то же время, в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 02 февраля 1998 года № 4-П обращено внимание на то, что право гражданина Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации не является абсолютным.

В данном случае обязанность представлять определенные документы, подтверждающие субъективное право гражданина на проживание в жилище, которое он выбрал в качестве места жительства, одновременно выступает как мера, обеспечивающая защиту прав граждан, проживающих в этом жилище.

По смыслу положений ст. 2, 6-7 Закона РФ «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» необходимым условием для осуществления регистрации по месту жительства и сохранения такой регистрации является наличие у гражданина права на занятие соответствующего жилого помещения.

Поскольку судом согласие Т.В. на вселение Д.В. в спорное жилое помещение для постоянного проживания в нем в качестве члена семьи нанимателя признано судом недействительным, постольку регистрация Д.В. также является недействительной.

При изложенных обстоятельствах суд приходит к выводу о том, что Д.В. не приобрел право пользования спорным жилым помещением, поскольку был вселен в указанное жилое помещение без законных на то оснований в отсутствие согласия Т.В.

Требования истца о снятии Д.В. с регистрационного учета по месту жительства не являются самостоятельными и охватываются требованиями о признании Д.В. не приобретшим право пользования спорным жилым помещением. Кроме того, поскольку регистрация Д.В. в спорной квартире является недействительной, постольку данное обстоятельство само по себе влечет снятие Д.В. с регистрационного по адресу спорной квартиры.

Доводы стороны ответчика о пропуске истцом срока исковой давности по требованиям о признании недействительной регистрации Д.В. по месту жительства, суд считает несостоятельными, поскольку, в соответствии с положениями статьи 208 ГК РФ, на указанные требования не распространяется срок исковой давности.

Кроме того, о том, что Т.В. в момент дачи согласия на регистрацию Д.В. в спорной квартире по своему психическому состоянию не могла понимать значение своих действий и руководить ими, Д. стало известно в ДД.ММ.ГГГГ года при рассмотрении в Преображенском районом суде г. Москвы гражданского дела №, в ходе которого Д.В. сообщил суду, что на его регистрацию в спорной квартире согласие давала только Т.Н., а Т.В. страдала болезнью Дауна. Указанные обстоятельства ответчиком по данному делу не опровергнуты и подтверждаются протоколом судебного заседания по гражданскому делу № от ДД.ММ.ГГГГ.

Доводы представителя ответчика о том, что Д. о регистрации Д.В. могло быть известно в момент такой регистрации, суд считает не имеющими правового значения для данного дела, поскольку истец не ссылается на то, что ему о регистрации Д.В. известно не было, а оспаривает законность вселения Д.В. в спорную квартиру. Поскольку выписка из домовой книги и иные жилищные документы не содержат в себе сведений о психическом состоянии лиц, зарегистрированных в жилых помещениях, истцу не могло быть известно, что Т.В., давая свое согласие на вселение Д.В. в спорную квартиру, не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Т.В. умерла ДД.ММ.ГГГГ, в связи с чем ДД.ММ.ГГГГ была снята с регистрационного учета по месту жительства.

По договору передачи от ДД.ММ.ГГГГ спорная квартира была передана в собственность Т.Н., при этом Д.В. в число участников договора включен не был. По договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ спорная квартира перешла в собственность Ш.Н., которая ДД.ММ.ГГГГ указанную квартиру подарила Б.И., после чего в спорную квартиру в качестве членов семьи собственника были вселены Б.И.О., Ш.Л., Б.Е., Б.А.

Т.Н. умерла ДД.ММ.ГГГГ.

Решением Преображенского районного суда города Москвы от ДД.ММ.ГГГГ, вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ, договор передачи квартиры № <адрес> по адресу: <адрес>, <адрес>, <адрес>, в собственность Т.Н., договор купли-продажи указанной квартиры, заключенный ДД.ММ.ГГГГ между Т.Н. и Ш.Н., договор дарения вышеназванной квартиры заключенный между Ш.Н. и Б.И. были признаны недействительными, квартира № <адрес> по адресу: город <адрес> была возвращена в собственность города Москвы.

Решением Преображенского районного суда города Москвы от ДД.ММ.ГГГГ Б. и Ш. в удовлетворении исковых требований о признании за ними права пользования спорной квартирой, признании Д.В. утратившим право пользования спорной квартирой и снятии его с регистрационного учета было отказано. Регистрация Б. и Ш. по месту жительства по адресу спорного жилого помещения была признана незаконной, в удовлетворении требований об их снятии с регистрационного учета – отказано.

Решением Преображенского районного суда г. Москвы от ДД.ММ.ГГГГ Д.В. был вселен в спорное жилое помещение, на Б. и Ш. возложены обязательства не чинить ему препятствий истцу в проживанию в спорной квартире. В указанной части решение суда вступило в законную силу ДД.ММ.ГГГГ.

Решением Преображенского районного суда г. Москвы от ДД.ММ.ГГГГ, вступившего в законную силу ДД.ММ.ГГГГ, Б.И., Б.И.О., Б.Е., Б.А., Ш.Н., Ш.Л., Б.О. выселены из <адрес> по адресу <адрес>. В удовлетворении встречного иска о признании Д.В. утратившим право пользования жилым помещением – квартирой №, расположенной по адресу <адрес> – отказано.

Таким образом, на момент рассмотрения данного гражданского дела Б. и Ш. не обладают правом пользования спорным жилым помещением, их регистрация по месту жительства признана судом незаконной и данные граждане из спорной квартиры выселены на основании вступившего в законную силу решения суда. При этом, спорная квартира находится в собственности г. Москвы, в силу чего Д. является надлежащим истцом по заявленным к Д.В. требованиям.

Доводы представителя ответчика о том, что право Д.В. пользования спорным жилым помещением установлено постановленными ранее судебными актами, являются несостоятельными. Отказ в признании Д.В. утратившим право пользования жилым помещением не лишает собственника жилого помещения, интересы которого представляет Д., требовать признания его (Д.В.) не приобретшим право пользования жилым помещением, а кроме того, установленные по данному делу обстоятельства недействительности согласия Т.В. на вселение Д.В. в спорное жилое помещение в качестве члена семьи нанимателя предметом рассмотрения по другим делам не являлись.

Доводы представителя Д.В. о том, что согласие от имени Т.В. давала её мать – Р., суд также считает несостоятельными. Вселение Д.В. в правовом понимании данного понятия, происходило при составлении заявления о его регистрации посту жительства, то есть ДД.ММ.ГГГГ. На указанный период времени Т.В. являлась совершеннолетней, а кроме того, её мать - Р. умерла ДД.ММ.ГГГГ. Высказывала ли Р. при своей жизни согласие на вселение Д.В. в спорную квартиру, правового значения не имеет, поскольку на момент вселения Д.В. Р. умерла, а Т.В. являлась совершеннолетней, не была лишена или ограничена в дееспособности и её согласие на вселение должно было быть получено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

░░░ ░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░.░. ░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░: <░░░░░>.

░░░░░░░░ ░.░. ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░: <░░░░░> ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░. ░░░░░░.

░░░░░ ░░░░░░░░ ░.░.