Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-223/2018 ~ М-209/2018 от 14.02.2018

Дело №2-223/2018

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

05 апреля 2018 года                                                                             г. Борисоглебск

Борисоглебский городской суд Воронежской области в составе:

председательствующего -     судьи                                                    Гуглевой Н.Б.

при секретаре -                                                                                         Степановой С.Г.,

с участием

истца                                                                                                            Склюева С.П.,

представителя истца                                                             адвоката Беломытцева С.Ю.,

представителя ответчика                                                             адвоката Матасова И.С.,

    рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску Склюева Сергея Павловича к Федоровой Надежде Ивановне о признании недействительным договора дарения жилого дома и земельного участка, применения последствий недействительности сделки,

УСТАНОВИЛ:

    Истец обратился в Борисоглебский городской суд Воронежской области с исковым заявлением, в котором указывает, что с ДД.ММ.ГГГГ состоит в зарегистрированном браке с ответчиком.

21.11.2013 между ним и ответчиком был заключен договор дарения жилого дома и земельного участка, расположенных по <адрес>. Право собственности за Федоровой Н.И. было зарегистрировано Управлением Росреестра по Воронежской области ДД.ММ.ГГГГ.

Указанный договор, по утверждению истца является мнимой сделкой, поскольку он был заключен без его намерения передать в собственность ответчику жилой дом и земельный участок.

Как в иске указывает Склюев С.П., целью оспариваемой сделки являлась не передача жилого дома и земельного участка в собственность Федоровой Н.И., а закрепление за ней, таким образом, права на получение в собственность указанного недвижимого имущества в порядке наследования на случай его смерти.

Истец ссылается в иске на то, что договор дарения является реальным договором и считается заключенным с момента непосредственной передачи дарителем вещи во владение, пользование и распоряжение одаряемого.

Истец утверждает, что у него отсутствовало намерение передать в собственность ответчика жилой дом и земельный участок, поскольку, как до заключения договора дарения, так и после его заключения, спорное имущество находится в его пользовании и владении, в доме он постоянно проживает, несет бремя его содержания, другого жилья не имеет.

Кроме того, из иска следует, что на территории земельного участка имеется гараж, являющийся составной частью жилого дома, находящийся в собственности истца.

По мнению истца, отчуждение земельного участка без находящегося на нем здания, строения, сооружения, в случае, если они принадлежат одному лицу, запрещено.

Ссылаясь на положения ст.ст. 167, 168, 170 ГК РФ, истец просит признать недействительным договор дарения жилого дома и земельного участка, расположенных по <адрес>, от 21.11.2013, заключенный между ним и ответчиком; применить последствия недействительности сделки и возвратить в его собственность жилой дом и земельный участок, расположенные <адрес>.

Представитель третьего лица - Управления Росреестра по Воронежской области, привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица, надлежаще извещенный о месте и времени рассмотрения дела, в судебное заседание не явился.

Истец, его представитель адвокат Беломытцев С.Ю., в ходе судебного разбирательства заявленные требования поддержали. Кроме того, в судебном заседании 05.04.2018 истец просил признать договор недействительным, в том числе и по основанию притворности сделки, поскольку, по утверждению Склюева С.П. оспариваемая сделка прикрывала другую сделку – завещание.

Ответчик в судебное заседание не явился, о месте и времени рассмотрения дела извещен надлежащим образом.

Представитель ответчика адвокат Матасов И.С. против удовлетворения иска возражает, ссылаясь на то, что воля его доверителя была направлена на заключение именно договора дарения жилого дома и земельного участка. При этом по договору дарения был отчужден земельный участок с находящимся на нем жилым домом, а находящийся на отчужденном земельном участке принадлежащий истцу гараж является строением вспомогательного назначения, а потому в силу ст. 135 ГК РФ это строение следует судьбе главной вещи - жилого дома. Кроме того, просил применить к заявленным требованиям срок исковой давности и отказать в иске по мотиву пропуска этого срока (л.д.39).

Истец и его представитель адвокат Беломытцев С.Ю. не согласны с заявлением о пропуске срока исковой давности по заявленным требованиям, считают, что ввиду того, что до настоящего времени договор дарения фактически не исполнен, поскольку акт приема-передачи спорного имущества при заключении договора не составлялся, после заключения договора дарения истец продолжал проживать в доме, лицевые счета в организациях, предоставляющих коммунальные услуги, до сих пор открыты на его имя и не переоформлены на ответчика, срок исковой давности не пропущен.

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, показания свидетелей ФИО1, ФИО2, ФИО3, выступления представителей сторон, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

В судебном заседании установлено, что стороны по настоящему делу состояли в зарегистрированном браке с ДД.ММ.ГГГГ.

Решением мирового судьи судебного участка №4 в Борисоглебском судебном районе Воронежской области от 18.12.2017 брак между ними расторгнут.

21.11.2013 между Склюевым С.П. и Федоровой Н.И. был заключен договор дарения жилого дома общей площадью 56 кв.м и земельного участка с кадастровым №, площадью 590 кв.м, расположенных по <адрес>, согласно которому Склюев С.П. безвозмездно передает Федоровой Н.И., а последняя принимает названные объекты недвижимости.

Право собственности на указанные жилой дом и земельный участок были зарегистрированы за ответчиком 06.12.2013, в настоящее время собственником дома и земельного участка также является ответчик, что подтверждается выпиской из Единого государственного реестра недвижимости об основных характеристиках и зарегистрированных правах на объект недвижимости от 01.02.2018. (л.д.10)

В соответствии с ч. 1 ст. 166 ГК РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В силу ч. ч. 1, 2 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Из правовой позиции истца, изложенной в исковом заявлении и в предварительном судебном заседании, следует, что он считает договор дарения мнимой сделкой, так как договор был заключен без его намерения передать в собственность ответчику жилой дом и земельный участок. В ходе судебного разбирательства 05.04.2018 в качестве правового основания для признания спорного договора недействительным истец также указывает на притворность совершенной сделки, которая, по его утверждению была заключена с целью прикрыть другу сделку – завещание.

В соответствии с п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Исходя из изложенного, для признания сделки мнимой необходимо установить, что на момент совершения, стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

При заключении оспариваемой сделки между сторонами их воля была выражена и направлена на достижение именно того результата, который был достигнут подписанием договора дарения, сделка совершена в установленной для данного вида сделок форме, содержит все существенные условия договора дарения, подписана сторонами.

Как следует из объяснений представителя истца адвоката Матасова И.С., воля его доверителя была направлена именно на получение в дар жилого дома и земельного участка.

Кроме того, согласно объяснениям истца, данным им в ходе предварительного судебного заседания (л.д.53 об.), на момент заключения сделки отношения между сторонами по делу были «шаткими», он понимал, что заключает именно договор дарения спорного жилого дома и может лишиться жилья, до принятия такого решения советовался с сестрой, которая не поддержала его решение подарить жилой дом ответчику, но, несмотря ни на что, заключил спорный договор.

Указанное ставит под сомнение довод истца об отсутствии у него воли на совершение сделки дарения жилого помещения и земельного участка, а также того, что, заключая оспариваемый договор, истец преследовал иные цели, чем предусматривает договор дарения.

Доказательств того, что стороны, заключая оспариваемый договор, преследовали иные цели, чем предусматривает договор дарения, истцом не представлено.

В силу ч. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

По смыслу приведенной нормы по основанию притворности может быть признана недействительной лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника на совершение притворной сделки недостаточно. Стороны должны преследовать общую цель и с учетом правил ст. 432 ГК РФ достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка. При этом к прикрываемой сделке, на совершение которой направлены действия сторон с целью создания соответствующих правовых последствий, применяются относящиеся к ней правила, в том числе о форме сделки.

В силу п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Например, при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд признает заключенную между сторонами сделку как совершенную на крупную сумму, то есть применяет относящиеся к прикрываемой сделке правила.

В силу п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное права (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Ч.3 ст. 574 ГК РФ предусмотрено, что договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Обосновывая свои требования о признании сделки недействительной по мотивам притворности, истец ссылается на то, что он намеревался оформить завещание на имя ответчика.

Вместе с тем, согласно п. 5 ст. 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации завещание является односторонней сделкой, которая создает права обязанности после открытия наследства, т.е. воля на её заключение со стороны ответчика законом не предусмотрена.

Допрошенные в судебном заседании по ходатайству истца свидетели ФИО1, ФИО2, являющиеся детьми истца, показали, что отец с ними советовался относительно передачи принадлежащего ему дома ответчику, опасаясь за её судьбу в случае его смерти, желал составить на неё завещание, однако об обстоятельствах заключения спорного договора им ничего неизвестно.

Свидетель ФИО3, также допрошенный по ходатайству истца, показал, что примерно 3-4 года назад Склюев С.П. говорил ему, что хочет составить завещание на Федорову Н.И., поскольку переживал, что Федорову из дома могут выселить его дети. О том, что в настоящее время собственником спорного дома является Федорова Н.И., он узнал около месяца назад от Склюева С.П., о заключении договора дарения жилого дома и земельного участка между сторонами по делу, ему неизвестно.

Согласно ст. 56 ГПК Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Вместе с тем, истцом не представлено допустимых доказательств, подтверждающих, что при заключении оспариваемого договора дарения, воля сторон была направлена на совершение иной прикрываемой сделки - завещания, либо имело место не дарение, а другая сделка, при этом договор дарения не содержит каких-либо условий для передачи дома и земельного участка в собственность одаряемому, в том числе, права пожизненного проживания истца в спорном жилом доме.

Довод истца о том, что договор дарения был заключен без учета требований ст. 35 ЗК РФ, поскольку в дар были переданы земельный участок и жилой дом, расположенный     на нем, а гараж, находящийся на спорном земельном участке, не был передан в дар и остался в собственности истца, также не может повлечь удовлетворение иска.

В соответствии с пп. 5 п. 1 ст. 1 ЗК РФ, одним из основных принципов земельного законодательства является принцип единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов, согласно которому все прочно связанные с земельными участками объекты следуют судьбе земельных участков, за исключением случаев, установленных федеральными законами.

В развитие данного принципа п. 4 ст. 35 ЗК РФ, запрещает отчуждение земельного участка без находящихся на нем зданий, строений, сооружений в случае, если они принадлежат одному лицу.

В силу п. 1 ст. 273 ГК РФ, закреплен принцип единства судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов недвижимости.

В соответствии с данной нормой при переходе права собственности (независимо от способа перехода) на здание или сооружение, принадлежавшее собственнику земельного участка, на котором оно находится, к приобретателю здания или сооружения переходит право собственности на земельный участок, занятый зданием или сооружением и необходимый для его использования, если иное не предусмотрено законом.

Как усматривается из договора, истцом ответчику был передан в дар жилой дом общей площадью 56 кв.м и земельный участка с кадастровым №, площадью 590 кв.м, расположенные по <адрес>.

При этом, на спорном земельном участке расположен гараж общей площадью 30 кв.м, право собственности на который зарегистрировано за истцом Склюевым С.П., что подтверждается выпиской из Единого государственного реестра недвижимости об основных характеристиках и зарегистрированных правах на объект недвижимости от 18.01.2018.

В силу ст.135 ГК РФ, вещь, предназначенная для обслуживания другой, главной, вещи и связанная с ней общим назначением (принадлежность), следует судьбе главной вещи, если договором не предусмотрено иное.

По смыслу приведенной правовой нормы критерием отнесения строений и сооружений к вспомогательным является наличие на земельном участке основного здания, строения, сооружения, по отношению к которому новое строение выполняет вспомогательную, обслуживающую функцию.

Составной частью жилого дома, как объекта индивидуального жилищного строительства помимо основного жилого строения и жилых пристроек являются вспомогательные строения, сооружения, предназначенные для обслуживания жилого здания (сараи, гаражи, бани, колодцы и т.п.).

Гараж, расположенный на земельном участке, является хозяйственной постройкой для вспомогательного использования, а, следовательно, следует судьбе главной вещи – жилого дома.

Спорным договором иное не предусмотрено.

При этом доказательств заключения собственником спорного имущества договора дарения, предметом которого являлся бы только земельный участок, стороной истца суду не представлено.

Доказательств, что спорный гараж и жилой дом являются единым объектом, истцом также не представлено, напротив, согласно выпискам из Единого государственного реестра недвижимости об основных характеристиках и зарегистрированных правах на объект недвижимости от 18.01.2018 (л.д.13-14, 16-17), гараж и жилой дом представляют собой два самостоятельных объекта недвижимости.

Таким образом, в ходе судебного разбирательства правовых оснований для удовлетворения требований истца не установлено.

Вместе с тем, ответчиком заявлено о пропуске истцом срока исковой давности на обращение в суд с указанными требованиями, что является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Оценивая довод ответчика Федоровой Н.И. о пропуске истцом Склюевым С.П. срока исковой давности, а также возражения истца Склюева С.П. относительно пропуска указанного срока, суд исходит из следующего.

Возражая относительно пропуска срока исковой давности, истец ссылается на то, что данный договор не был исполнен сторонами, а, следовательно, срок исковой давности по требованию о признании её недействительной не течет.

В обоснование возражений истец ссылается на то, что фактически договор дарения не был исполнен сторонами, поскольку акт приема-передачи спорного имущества при заключении договора не составлялся, после заключения договора дарения истец продолжал проживать в доме, лицевые счета в организациях, предоставляющих коммунальные услуги, до сих пор открыты на его имя и не переоформлены на ответчика.

Суд не может согласиться с указанными доводами ввиду следующего.

Согласно п.4 оспариваемого договора (л.д.9), передача жилого дома и земельного участка дарителем и принятие их одаряемой осуществляется путем передачи правоустанавливающих документов.

Регистрация перехода права собственности от Склюева С.П. к Федоровой Н.И. была произведена на основании, в том числе личного заявления Склюева С.П., поданного 21.11.2013 в Автономное учреждение Воронежской области «Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг» и договора дарения от 21.11.2013.(л.д.32, 9)

Зарегистрировав право собственности на основании договора дарения в установленном законом порядке, стороны совершили действия направленные на изменение гражданских прав и обязанностей по спорному объекту недвижимости.

Таким образом, судом установлено, что данный договор дарения фактически исполнен 21.11.2013, переход права собственности зарегистрирован в установленном законом порядке.

При этом действующее законодательство не предусматривает обязательное составление акта приема – передачи недвижимого имущества по договору дарения, спорный договор дарения такое условие также не содержит.

То обстоятельство, что истец после заключения договора дарения пользовался жилым домом, на его имя до настоящего времени открыты лицевые счета по оплате коммунальных услуг, не может свидетельствовать о том, что сделка не была исполнена сторонами, поскольку стороны на момент заключения договора дарения состояли в браке, совместно проживали до 15.11.2017, что следует из объяснений истца и приобщенного к материалам дела искового заявления о расторжении брака, с которым ответчик Федорова обращалась к мировому судье; брак между сторонами по делу расторгнут 18.12.2017 на основании решения мирового судьи судебного участка №4 в Борисоглебском судебном районе Воронежской области, вступившего в законную силу 19.01.2017 (л.д.45).

Кроме того, как следует из объяснений истца, данных им в ходе судебного разбирательства 05.04.2018, все коммунальные платежи в период совместного проживания с ответчиком оплачивались только Федоровой Н.И., лишь после её ухода из дома 15.11.2017, он был вынужден сам производить оплату под угрозой отключения от предоставляемых коммунальных услуг.

При этом доказательств, что коммунальные платежи оплачивались Федоровой Н.И. по просьбе истца и за счет его личных средств, последним не представлено.

Более того, пользование жилым домом с согласия его собственника не подтверждает отсутствие исполнения договора дарения.

В соответствии со ст. 195 ГК РФ судебная защита нарушенных гражданских прав гарантируется в пределах срока исковой давности.

Согласно п. 2 ст. 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Как следует из п. 1 ст. 197 ГК РФ для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком.

Согласно п. 1 ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

В силу п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Таким образом, закон в редакции, действовавшей на момент заключения договора дарения, связывал начало течения срока исковой давности по ничтожной сделке с моментом начала исполнения такой сделки.

В соответствии со ст. 205 ГК РФ в исключительных случаях суд может признать уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца - физического лица, если последним заявлено такое ходатайство и им представлены необходимые доказательства.

Ходатайство о восстановлении пропущенного процессуального срока истцом Склюевым С.П. не заявлялось.

Согласно п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 года N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

Исходя из содержания вышеуказанных норм права, учитывая ходатайство ответчика о применении последствий пропуска срока исковой давности, отсутствия ходатайства истца о его восстановлении, представленные доказательства, а также, что с момента подписания спорного договора и его исполнения (21.11.2013) до подачи иска в суд (14.02.2018) прошло более трех лет, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований, в том числе и по мотиву пропуска срока исковой давности.

Руководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ,

РЕШИЛ:

В удовлетворении иска Склюева Сергея Павловича к Федоровой Надежде Ивановне о признании недействительным договора дарения жилого дома и земельного участка, применения последствий недействительности сделки, отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Воронежский облсуд в течение одного месяца со дня изготовления мотивированного решения.

Председательствующий: