Решение по делу № 2-3508/2018 ~ М-3403/2018 от 28.09.2018

Дело №2-3508/2018

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

Ухтинский городской суд в составе:

председательствующий судья Утянский В.И.,

при секретаре Евсевьевой Е.А.,

рассмотрев в отрытом судебном заседании 30 ноября 2018г. в г. Ухте гражданское дело по исковому заявлению Кузьмина Д.В. к Федеральной службе исполнения наказания Российской Федерации, Министерству финансов Российской Федерации в лице управления Федерального казначейства по Республике Коми и Федеральному казенному учреждению ИК-8 УФСИН России по Республике Коми о взыскании компенсации морального вреда,

у с т а н о в и л:

Истец обратился в суд с указанным исковым заявлением, указав в обоснование своих доводов, что 04.07.2018г. прибыл в ФКУ ИК-8 после отбытия 12 месяцев в ЕПКТ в ИК-31 (г. Микунь). По прибытию в ИК-8 его незаконно поместили в одиночную камеру №4 без всяких оснований и постановления начальника ИК. Истцу было разъяснено, что он содержится в камере №4 как в карантинном помещении. Истец полагает, что его водворили в одиночную камеру для унижения человеческого достоинства. Согласно ответу Минюста РФ от 08.02.2018г. за №04-176-77/18 по его обращению, по прибытию осужденных в колонию особого режима из ЕПКТ законодательством не предусмотрено помещение осужденного в карантинное помещение. Условия в камере №4 не соответствовали требованиям закона. В камере нет мебели – тумбочки, вешалки, шкафа для хранения продуктов питания и посуды. В туалете «перегорела» лампочка, отсутствовал смывной бачок, в результате приходилось смывать из ведра. Зеркало отсутствовало, раковина в неприглядном состоянии, при умывании вода затекала под пол и в камере было очень сыро. Из-за недостаточного освещения болели слезились глаза. Истец содержался в таких условиях с 04.07.2018г. по 19.07.2018г., а 19.07.2018. в 17.30 его водворили в ШИЗО на 7 суток и он содержался в той же камере №4. Истец в связи с изложенным испытывал нравственные страдания и переживания, в связи с чем просит взыскать с ответчика в счет компенсации морального вреда 200000 руб.

Определением суда 16.10.2018г. к участию в деле в качестве соответчика привлечена Федеральная служба исполнения наказаний РФ.

Истец, отбывающий уголовное наказание в виде лишения свободы, о времени и месте судебного разбирательства извещен надлежащим образом, своего представителя в суд не направил и о наличии лица, которое могло бы представлять его интересы, суду не сообщил.

Будучи опрошенным в судебном заседании 16.10.2018г. истец пояснял, что настаивает на исковых требованиях.

Представитель ответчика ФКУ ИК-8 УФСИН России по РК Филиппова Г.Г., представляющая также на основании доверенности ФСИН России, с иском не согласилась.

Представитель ответчика Управления Федерального казначейства по Республике Коми в суд не прибыл, извещен, в письменном отзыве не согласен с заявленными требованиями.

Исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Статьей 55 Конституции РФ определено, что в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (ч. 2); права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3).

Такие ограничения, могут быть связаны, в частности, с применением в качестве меры государственного принуждения к лицам, совершившим преступления и осужденным за это по приговору суда, уголовного наказания в виде лишения свободы, особенность которого состоит в том, что при его исполнении на осужденного осуществляется специфическое воздействие, выражающееся в лишении или ограничении его прав и свобод и возложении на него определенных обязанностей.

В силу ч. 2 ст. 10 УИК РФ, при исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации.

Согласно ст. 21 Конституции Российской Федерации никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

В соответствии со ст. 25 Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН, каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния.

Осужденные к лишению свободы отбывают наказание в исправительных учреждениях, где действует определенный порядок исполнения и отбывания лишения свободы (режим).

ФИО1 осужден к уголовному наказанию в виде лишения свободы приговором суда, в учреждение ФКУ ИК-8 УФСИН России по РК (г. Ухта) прибыл 19.09.2014г.

В период отбывания наказания неоднократно этапировался в различные учреждения уголовно исполнительной системы, в т.ч. ФКУ ИК-31.

04.07.2018г. прибыл в ФКУ ИК-8 из ФКУ ИК-31, повторно был направлен в ИК-31 23.07.2018г.

При прибытии в ИК-8 (г. Ухта) был помещен в камеру №4 на условиях карантинного помещения.

Камера оборудована откидным спальным местом, столом для приема пищи, тумбой, умывальной раковиной с подводом воды через гофрированный сифон, санитарным блоком (закрытой до потолка кабиной с входной дверью, внутри которой расположен антивандальный унитаз из нержавеющей стали с установленным краном-клапаном для смыва, при этом кран-клапан установлен на трубе подачи воды). Камера имеет зарешеченное окно. Вышеизложенное подтверждается пояснениями представителя ответчика, письменным отзывом ответчика, фотографиями камеры.

Камера имеет жилую площадь 9,92 кв.м.

В настоящее время приказом начальника ИК-8 от 08.05.2018г. №153 утвержден распорядок дня, которым предусмотрена прогулка осужденных, содержащихся в камерах, в т.ч. №4.

Доказательств того, что температурный режим в камере либо уровень освещенности не соответствовали норме, не имеется. Аналогично, отсутствуют доказательства того, что уровень искусственной освещенности не соответствует СП 17-02 Минюста России «Инструкции по проектированию исправительных и специализированных учреждений УИС Минюста России». Согласно справке главного энергетика ФКУ ИК-8 уровень освещенности камеры составляет 58 люкс при норме 50 люкс.

Из справки начальника филиала МЧ-4 МСЧ-11 от 28.11.2018г. следует, что осужденный Кузьмин Д.В. дважды осматривался окулистом в 2015г.- 2016г., острота зрения 1,0 на оба глаза. При осмотре 22.09.2015г. установлен диагноз: ...., выписаны очки .... .....

Сведений об обращении истца за медицинской помощью в 2018г. в связи с ухудшением зрения отсутствуют.

Тем самым, доводы истца об ухудшении зрения после пребывания в 2018г. в камере №4 материалами дела не подтверждены.

Постановлением начальника ИК-8 от 19.07.2018г. на Кузьмина Д.В. наложено дисциплинарное взыскание в виде водворения в штрафной изолятор сроком на 7 суток.

Доводы истца о необоснованности его водворения в карантинное помещение после возвращения из ЕПКТ (ФКУ ИК-31) суд полагает подлежащими отклонению.

Согласно ч. 2 ст. 79 УИК РФ приём осуждённых к лишению свободы в исправительные учреждения осуществляется администрацией указанных учреждений в порядке, установленном Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений. Осуждённые, прибывшие в исправительные учреждения, помещаются в карантинное отделение на срок до 15 суток. В период пребывания в карантинном отделение осуждённые находятся в обычных условиях отбывания наказания.

Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 16.12.2016 № 295 (далее – Правила) установлено, что приём осужденных в исправительное учреждение осуществляется комиссионно, с обязательным участием дежурного помощника начальника исправительного учреждения, оперативного работника, представителя отдела (группы) специального учёта и работника медицинской части учреждения (п. 5 Правил).

После личного обыска осужденные проходят комплексную санитарную обработку в соответствии с требованиями Правил и размещаются в карантинном отделении, где в суточный срок проходят медицинское освидетельствование, и за ними устанавливается медицинское наблюдение продолжительностью до 15 суток. При выявлении в карантинном отделении инфекционных больных они немедленно изолируются в медицинскую часть.

В карантинном отделении осужденные под роспись знакомятся с порядком и условиями отбывания наказания, со своими правами и обязанностями, установленными законодательством Российской Федерации и Правилами, распорядком дня ИУ, проходят инструктаж о мерах пожарной безопасности, предупреждаются об ответственности за нарушения установленного порядка отбывания наказания. Решение о распределении осужденных по отрядам (камерам) с учётом их личностных особенностей, состояния здоровья, привлечения их к труду, обучения в системе общего и профессионального образования принимается комиссией (п. 8-10 Правил).

Таким образом, при помещении вновь прибывшего осуждённого в карантинное отделение исправительного учреждения, преследуется цель оказания медицинской помощи самому осуждённому, при необходимости, а также защиты санитарного благополучия, как осуждённого, так и иных осуждённых, отбывающих наказание в данном исправительном учреждении.

При этом, в силу п. 3 примечания к приложению № 6 Правил распорядок дня осуждённых, содержащихся в карантинном отделении, строгих условиях отбывания наказания, транзитно-пересыльном пункте, помещениях камерного типа, единых помещениях камерного типа, одиночных камерах колоний особого режима, штрафных изоляторах, а также находящихся в ежегодном оплачиваемом отпуске и размещённых в изолированных участках, устанавливается отдельно (вывод осужденных на прогулку осуществляется с учетом их желания, за исключением случаев, необходимых для технического осмотра камер).

Как установлено судом, ранее в Ухтинском городском суде рассматривалось дело по административному исковому заявлению Тхагужокова А.А. об оспаривании действий администрации ФКУ ИК-8 по помещению в карантинное отделение при прибытии в колонию из ИК-31.

Решением Ухтинского городского суда от 13.06.2018г. по делу №2а-1908/2018 установлено, что в данном случае, целями карантина как раз и является изоляция вновь прибывших осуждённых от тех, кто уже прошёл карантин, с этой целью осужденные изолируются. При этом, нахождение осужденного в отдельной камере, не свидетельствует об изменении режима отбывания наказания, поскольку объём прав не уменьшается.

Апелляционным определением Верховного Суда Республики Коми от 01.10.2018г. решение суда первой инстанции оставлено без изменений, а жалоба истца – без удовлетворения.

Суд апелляционной инстанции при этом пришел к выводу о том, что изоляция осужденного при его размещении в карантинных условиях от совместного нахождения с иными осужденными, оправдана, является гарантией соблюдения прав иных лиц. Доводы о том, что осужденный не является вновь прибывшим, и не должен быть помещен в карантинное отделение, основаны на ошибочном толковании норм права, поскольку устанавливая размещение осужденных в карантинных условиях, законодатель не связывает такое размещение в зависимости от того, каким образом осужденный прибыл в исправительное учреждение для отбывания наказания. По тем же основаниям является несостоятельной ссылка на содержание письма Минюста России от 08.02.2018г.

Суд также учитывает, что письмо Минюста России от 08.02.2018г. в адрес осужденного Кузьмина Д.В. касалось разъяснений положений уголовно-исполнительного закона и содержит частное мнение конкретного лица по вопросу толкования законодательства.

На основании ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В соответствии с действующим законодательством гражданско-правовая ответственность причинителя вреда наступает в том случае, если имеется причинно-следственная связь между его виновным поведением и наступившим вредом. Недоказанность одного из названных элементов состава правонарушения влечет за собой отказ суда в удовлетворении исковых требований.

Таким образом, обязательными условиями наступления ответственности за причинение морального вреда являются вина причинителя вреда, причинно-следственная связь между его виновным поведением и наступившим вредом.

Для применения ответственности, предусмотренной ст. 1069 ГК РФ, лицо, требующее возмещение убытков, за счет государства, должно доказать противоправность действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) названных органов и возникшими убытками, а также размер причиненного вреда.

Статьей 151 Гражданского кодекса РФ установлено, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно разъяснениям п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» при разрешении споров о компенсации морального вреда суду необходимо выяснять, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Суд полагает, что изложенные истцом факты о недостатках в камере, где содержался истец, являются недостаточным основанием для взыскания компенсации морального вреда, поскольку указанные недостатки не свидетельствуют о содержании истца в условиях несовместимых с уважением человеческого достоинства, а здоровье и благополучие истца подвергались бы угрозе.

Суд также учитывает, что действия (бездействия) администрации учреждения в данной части незаконными не признавались, соответствующие судебные постановления по данным обстоятельствам не выносились.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссыпается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. При этом из ст. 57 ГПК РФ следует, что доказательства предоставляются сторонами.

Следовательно, стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий; при этом активность суда, являющеегося субъектом гражданского судопроизводства, в собирании доказательств законодательно ограничена.

Такой способ защиты права как денежная компенсация морального вреда предусмотрена законом не для всех случаев причинения гражданину физических или нравственных страданий, а только для защиты от таких действий, которые нарушают личные неимущественные права гражданина либо посягают на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.

В силу закона истец, полагающий, что чьими-либо действиями ему причинен моральный вред, обязан доказать обстоятельства причинения вреда, незаконность действий причинителя вреда, а также причинно-следственную связь между незаконными действиями (бездействием) и наступившим вредом. Отсутствие одного из названных элементов является основанием для отказа в иске.

Как предусмотрено п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Из приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что сами по себе нарушения личных неимущественных прав потерпевшего или посягательство на нематериальные блага не являются безусловными основаниями для удовлетворения требований о компенсации морального вреда. Обязательным условием удовлетворения названных требований является факт причинения потерпевшему физических и нравственных страданий.

Как отметил Верховный Суд Россйской Федерации в определении от 14.11.2017г. №84-КГ17-6 процесс содержания лица под стражей или отбывания им наказания законодательно урегулирован, осуществляется на основании нормативно-правовых актов и соответствующих актов Министерства юстиции Российской Федерации, которыми регламентированы условия содержания, права и обязанности лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание, а также права и обязанности лиц, ответственных за их содержание.

При этом Верховный Суд Российской Федерации указал, что содержание на законных основаниях лица под стражей или отбывание им наказания в местах, соответствующих установленным государством нормативам, заведомо не может причинить физические и нравственные страдания, поскольку такие нормативы создавались именно с целью обеспечить не только содержание в местах лишения свободы или под стражей, но и обеспечить при этом соблюдение прав лиц, оказавшихся в них вследствие реализации механизма государственного принуждения.

При таких обстоятельствах само по себе содержание лица под стражей или отбывание им наказания в местах лишения свободы, осуществляемые на законных основаниях, не порождают у него право на компенсацию морального вреда.

В п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №5 от 10.10.2003г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» в практике применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским Судом по правам человека к «бесчеловечному обращению» относятся случаи, когда такое обращение, как правило, носит преднамеренный характер, имеет место на протяжении нескольких часов или когда в результате такого обращения человеку были причинены реальный физический вред либо глубокие физические или психические страдания.

По материалам дела материально-бытовые условия в камере исправительного учреждения соответствовали требованиям нормативных актов.

При таких обстоятельствах именно истцу следует доказать, что материально-бытовое обеспечение оказывало негативное воздействие на его здоровье или нормальный жизненный уровень, что сделано не было.

Истцом не представлено суду доказательств по делу, какие его личные неимущественные права были нарушены якобы имеющимся нарушениями в материально-бытовом обеспечении. Наступление неблагоприятных последствий для истца и ухудшение состояния его здоровья материалами дела не установлено.

Исчерпывающий перечень оснований компенсации морального вреда независимо от вины причинителя вреда приведен в ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В этом перечне не названы случаи компенсации морального вреда, причиненного нарушением предусмотренных законом условий содержания под стражей или отбывания наказания в виде лишения свободы.

Компенсация морального вреда не может быть взыскана, т.к. в соответствии со ст. 151 ГК РФ одним из условий такой компенсации является наличие вины нарушителя. Поскольку истцом не предоставлено суду соответствующих доказательств, подтверждающих нарушение его личных неимущественных прав или посягающих на принадлежащие ему нематериальные блага, а также вины работников учреждения в их нарушении, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований в части возмещения истцу морального вреда.

Наличие признаков бесчеловечного обращения из материалов дела также не усматривается.

При таких обстоятельствах основания для удовлетворения иска отсутствуют.

Принимая во внимание практику Европейского Суда по правам человека, неправомерное обращение с человеком должно нести в себе некий минимум жестокости, чтобы на акт такого обращения распространялось действие ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В своей практике суд относит обращение с тем или иным лицом к категории «бесчеловечного» только в случае преднамеренного характера такого обращения.

Европейский Суд отмечал, что ст. 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Лабита против Италии» (Labita v. Italy), жалоба № 26772/95, ? 119, ECHR 2000-IV). Для отнесения к сфере действия ст. 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня относительна и зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу «Ирландия против Соединенного Королевства» (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 162, Series A, N 25). Жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня суровости, обычно включает в себя реальные телесные повреждения или интенсивные физические или нравственные страдания.

По делу подобные обстоятельства не установлены.

Европейский Суд подтверждает, что центральным моментом для оценки условий содержания под стражей является жилая площадь, которая предоставляется человеку на время его содержания под стражей (см. Постановление Европейского Суда по делу «Мела против Российской Федерации» (Mela v. Russia) от 23 октября 2014г., жалоба № 34044/08, § 61, Постановление Европейского Суда по делу «Клюкин против Российской Федерации» (Klyukin v. Russia) от 17 октября 2013г., жалоба № 54996/07, § 55, а также Постановление Европейского Суда по делу «Гелд против Российской Федерации» (Geld v. Russia) от 27 марта 2012г., жалоба № 1900/04, § 24).

Норма жилой площади в отношении истца в спорный период и на момент обращения в суд не была нарушена. Суд также учитывает, что камере не была «перенасыщена мебелью». Истец не лишен прогулок на свежем воздухе. Следовательно, нельзя сказать, что размеры помещения были настолько малы, чтобы ограничивать свободу передвижения содержащегося в них истца сверх порога, допускаемого ст. 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу «Сергей Чеботарев против Российской Федерации» (Sergey Chebotarev v. Russia) от 7 мая 2014 г., жалоба № 61510/09, § 42, и Постановление Европейского Суда по делу «Фетисов и другие против Российской Федерации» (Fetisov and Others v. Russia) от 17 января 2012 г., жалобы № 43710/07, 6023/08, 11248/08, 27668/08, 31242/08 и 52133/08, § 134).

Претерпевание же осужденным, отбывающим наказание в исправительных учреждениях, либо лицом, заключенным под стражу, определенных нравственных и физических страданий, учитывая факт нахождения под стражей и наличие неизбежного элемента страдания и унижения, связанного с применением данной формы правомерного обращения, является неизбежным следствием исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы и не может служить основанием применения положений ст. 1100 ГК РФ, определяющей основания компенсации морального вреда независимо от вины причинителя. Оценивая доказательства в их совокупности, суд не находит оснований к удовлетворению заявленных требований, поскольку в дело не представлены доказательства того, что действия администрации исправительного учреждения противоречили действующему законодательству и рекомендациям Комитета Министров Rec(2006)2 государствам - членам Совета Европы о Европейских пенитенциарных правилах, нарушали права и свободы заявителя, в том числе причинили ему нравственные страдания.

В силу изложенного, правовые основания удовлетворения заявленных требований отсутствуют.

Руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ,

р е ш и л:

В удовлетворении исковых требований Кузьмина Д.В. к Федеральной службе исполнения наказания Российской Федерации, Министерству финансов Российской Федерации в лице управления Федерального казначейства по Республике Коми и Федеральному казенному учреждению ИК-8 УФСИН России по Республике Коми о взыскании компенсации морального вреда – отказать.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Республики Коми через Ухтинский городской суд в течение месяца с момента изготовления мотивированного текста решения (мотивированное решение - 5 декабря 2018г.).

Судья В.И. Утянский