Судебный акт #1 (Определение) по делу № 22-1303/2019 от 03.09.2019

Дело № 22-1303/2019 Докладчик Феклина С.Г. судья Баранчиков М.Н.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

3 октября 2019 г. г. Орёл

Судебная коллегия по уголовным делам Орловского областного суда в составе:

председательствующего Зуенко О.С.,

судей Феклиной С.Г., Габлиной Е.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Чигазовой Ю.Ю.,

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по основному и дополнительному апелляционному представлению государственного обвинителя Шумаковой Н.Ю., основным и дополнительным апелляционным жалобам осужденного ФИО1 и его защитника Мальцева А.А., осужденного ФИО2 на приговор Северного районного суда г. Орла от 30 апреля 2019 г., по которому

ФИО1, <дата> года рождения, <...> несудимый,

осужден к лишению свободы:

по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ (эпизоды 1, 10, 11 - кражи у ФИО8, ФИО43, ФИО11) к 3 годам 9 месяцам с ограничением свободы на 1 год за каждое из преступлений;

по п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (эпизоды 2-9, 12-14, 16 - кражи у ФИО9, Потерпевший №1, ФИО28, ФИО10, ФИО12, ФИО40, ФИО41, ФИО42, Потерпевший №2, ФИО45, ФИО46, ФИО6) к 4 годам с ограничением свободы на 1 год за каждое из преступлений;

по ч. 1 ст. 226 УК РФ, (эпизод 15 - кража оружия у ФИО46) к 4 годам;

по ч. 3 ст. 30, п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (эпизод 17 - кража у ФИО47) к 3 годам 4 месяцам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год;

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ ФИО1 назначено окончательное наказание в виде 9 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев.

В соответствии со ст. 53 УК РФ ФИО1 установлены следующие ограничения:

- не изменять места жительства и пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы;

- не выезжать за пределы муниципального образования по месту жительства (пребывания) осужденного после отбывания лишения свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы;

- являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 2 раза в месяц.

Мера пресечения ФИО1 в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения, срок отбывания наказания исчислен с 30 апреля 2019 г., зачтено время нахождения в ИВС и содержания под стражей с 30 июля 2017 г. до 29 апреля 2019 г. и по день вступления приговора в законную силу, по правилам п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ.

По предъявленному обвинению в совершении преступлении, предусмотренных ч. 1 ст. 222 и ч. 2 ст. 228 УК РФ, ФИО1 оправдан в связи с непричастностью к совершению преступлении, в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 и п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ. За оправданным признано право на реабилитацию и на обращение с требованием о возмещении вреда, связанного с уголовным преследованием.

ФИО2, <дата> года рождения, <...>, несудимый,

осужден к лишению свободы:

по п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (эпизоды 3, 12, 13 - кражи у Потерпевший №1, Потерпевший №2, ФИО45) к 4 годам с ограничением свободы на 1 год за каждое из преступлений;

по ч. 3 ст. 30, п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (эпизод 17 - кража у ФИО47) к 3 годам 4 месяцам с ограничением свободы на 1 год.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ ФИО2 назначено окончательное наказание в виде 7 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев.

В соответствии со ст. 53 УК РФ ФИО2 установлены следующие ограничения:

- не изменять места жительства и пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы;

- не выезжать за пределы муниципального образования по месту жительства (пребывания) осужденного после отбывания лишения свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы;

- являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 2 раза в месяц.

Мера пресечения ФИО2 в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения, срок отбывания наказания исчислен с 30 апреля 2019 г., зачтено время нахождения в ИВС и содержания под стражей с 30 июля 2017 г. до 29 апреля 2019 г. и по день вступления приговора в законную силу, по правилам п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ.

Постановлено взыскать с ФИО2 в доход государства процессуальные издержки по оплате труда адвокатов ФИО13 и ФИО14 за период предварительного расследования в сумме 2510 рублей, с ФИО1 и ФИО2 в доход государства процессуальные издержки за оплату труда эксперта ФИО15 в сумме 145 028 рублей в равных долях.

Заслушав доклад судьи Феклиной С.Г. о содержании обжалуемого судебного решения и существе апелляционных представлений и жалоб, мнение государственных обвинителей Шумаковой Н.Ю. и Токмаковой О.А., подержавших доводы представления об отмене приговора в части оправдания ФИО1 по ч. 1 ст. 222 и ч. 2 ст. 228 УК РФ, изменении приговора в части разрешения судьбы вещественных доказательств и уточнении данных участников процесса, выступления осужденных ФИО1 и ФИО2 посредством видеоконференц-связи, их защитников - адвокатов Мальцева А.А. и Трубникова С.Н. об оправдании осужденных либо направлении дела на новое судебное разбирательство, судебная коллегия

установила:

по приговору суда ФИО1 и ФИО2 признаны виновными и осуждены за следующие преступления:

тайные хищения имущества Потерпевший №1 (на общую сумму 406 500 рублей), Потерпевший №2 (на общую сумму 452 166,79 рублей), ФИО45 (на общую сумму 702 755,94 рублей), совершенные группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере (эпизоды 3, 12, 13);

покушение на тайное хищение имущества ФИО47 (на общую сумму 915 094,23 рублей), совершенное группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере, не доведенное до конца по независящим от них обстоятельствам (эпизод 17).

Кроме того, ФИО1 признан виновным и осужден за следующие преступления:

тайные хищения имущества ФИО8 (на общую сумму 246 746,79 рублей), ФИО43 (на общую сумму 84 954,08 рублей), ФИО11 (на общую сумму 188 419 рублей), совершенные с причинением значительного ущерба гражданину, с незаконным проникновением в жилище (эпизоды 1, 10, 11);

тайные хищения имущества ФИО9 (на общую сумму 538 230 рублей), ФИО28 (на общую сумму 497 850 рублей), ФИО10 (на общую сумму 375 773 рубля), ФИО12 (на общую сумму 425 600 рублей), ФИО40 (на общую сумму 633 500 рублей), ФИО41 (на общую сумму 435 500 рублей), ФИО42 (на общую сумму 407 328 рублей), ФИО46 (на общую сумму 644 775 рублей), ФИО6 (на общую сумму 888 913,67 рублей), совершенные с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере (эпизоды 2, 4-9, 14, 16);

хищение огнестрельного оружия (охотничьего гладкоствольного длинноствольного ружья «Сайга 410 к-02» калибр 410), принадлежащего ФИО46 (эпизод 15).

Преступления совершены в период с декабря 2016 г. по 30 июля 2017 в г. Орле при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Кроме того, органами предварительного следствия ФИО1 обвинялся в совершении незаконного приобретения и хранения в период до 30 июля 2017 г. в своем жилище по адресу: <адрес>, оружия - пистолета, являющегося самодельным ручным гладкоствольным короткоствольным огнестрельным оружием, переделанным из сигнального пистолета модели «МР-371» самодельным способом и пригодным для производства выстрелов, и боеприпасов в количестве 23 штук, а также незаконном приобретении и хранении без цели сбыта растений, содержащих наркотическое средство рода Конопля, в крупном размере и наркотических средств каннабис (марихуана) в значительном размере. Обстоятельства инкриминируемых преступных деяний также подробно изложены в приговоре суда.

В судебном заседании ФИО1 и ФИО2 вину в совершении инкриминируемых преступлений не признали.

В апелляционном представлении (основном и дополнении) государственный обвинитель Шумакова Н.Ю. просит отменить приговор в части оправдания ФИО1 по ч. 1 ст. 222, ч. 2 ст. 228 УК РФ с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе, а также изменить приговор, разрешить судьбу вещественных доказательств по делу, уточнить статус свидетеля ФИО16, инициалы свидетеля ФИО17

Государственный обвинитель приводит подробное содержание доказательств в подтверждение виновности ФИО1 по данным эпизодам, указанных в обвинительном заключении и исследованных в ходе судебного разбирательства. Указывает, что при принятии решения неверно установлены фактические обстоятельства содеянного ФИО1 (по эпизодам 18, 19), дана неверная оценка доказательствам, представленным как со стороны обвинения, так и со стороны защиты, не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

По мнению автора представления, показания понятых ФИО53, ФИО54, свидетелей Свидетель №1 и ФИО48, указавших на конкретные места обнаружения наркотических средств, оружия и боеприпасов в ходе обыска 30 июля 2017 г. в доме ФИО1, фотофиксация нахождения этих предметов совместно с крадеными вещами, признанными вещественными доказательствами по эпизодам краж и положенными судом в основу обвинительного приговора, в гараже и бане в доме ФИО1, признательные показания ФИО1 о принадлежности ему части найденных патронов, а также винтовки модели «HATSAN AT44-10» калибра 4,5 мм №, бесспорно подтверждает вину ФИО1 по эпизодам 18 и 19.

Кроме того, указывает, что в рамках иного (выделенного) уголовного дела, возбужденного по ч. 4 ст. 223 УК РФ по факту изготовления из сигнального пистолета «МР-371» самодельного огнестрельного оружия, были допрошены свидетели ФИО18, ФИО19, ФИО20, Свидетель №1, показания которых о расположении найденных в доме ФИО1 похищенных вещей, наркотиков, оружия и боеприпасов, более конкретны и имеют значение по настоящему делу.

Обращает внимание, что судом не дана оценка противоречивым показаниям ФИО1, его родственников и знакомых относительно нахождения в его доме строителей не титульной национальности в инкриминируемый период времени, а также не дана оценка показаниям свидетелей ФИО21, ФИО22 и ФИО30, которые на территории данного домовладения посторонних лиц, осуществляющих строительные работы, не видели. Аналогичные показания даны свидетелями ФИО31, ФИО23, ФИО24, ФИО25 в рамках выделенного уголовного дела.

По мнению государственного обвинителя, судом не устранены противоречия в показаниях матери осужденного - ФИО26 относительно пребывания ФИО1 с семьей в июле 2017 г. на отдыхе на юге, тогда как сам ФИО1 пояснял, что находился в г. Орле и в этот период приобрел у некого «<...>» вещи и предметы, обнаруженные у него в ходе обыска. При этом в приговоре установлена причастность ФИО1 к краже имущества потерпевших ФИО6, ФИО46 и ФИО47 в период с 17 июля по 30 июля 2017 г.

Считает, что без должной оценки оставлено и то обстоятельство, что из дома ФИО1 изъят арсенал с оружием, патроны, 2 металлические трубки (выстрел под мелкокалиберный патрон), матрица для изготовления пуль, 3 заготовки для изготовления стволов для огнестрельного оружия, что зафиксировано в протоколе обыска от 30 июля 2017 г., а также те сведения, что ФИО1 имеет опыт участия в боевых действиях на Северном Кавказе и ранее привлекался по ст. 228 УК РФ, по настоящему делу признан виновным в краже охотничьего ружья у ФИО46

В апелляционных жалобах адвокат Мальцев А.А. и осужденный ФИО1 просят отменить обвинительный приговор, оправдать ФИО1 в полном объеме, либо направить уголовное дело на новое судебное разбирательство, либо возвратить на дополнительное расследование.

В обоснование своих жалоб указывают, что ФИО1 не причастен к инкриминируемым ему деяниям, сомнения в его виновности не устранены, он занимался скупкой и перепродажей ювелирных изделий и иного имущества, о том, что изъятые у него предметы являются краденными, не знал, предоставлял следствию информацию о человеке по прозвищу «<...>», у которого приобретал эти вещи.

Считают, что не установлен способ совершения преступлений, а именно порядок приискания квартир, прибытия к ним, выяснения отсутствия жильцов дома, способ вскрытия замков квартир потерпевших, возможность их вскрытия изъятыми предметами, похожими на отмычки, их точное количество, указывают, что состояние замков в ряде квартир потерпевших, отсутствие на них повреждений, не исключает того, что двери могли быть не заперты.

Обращают внимание, что потерпевшими не предъявлено документов на изъятое имущество, ошибочно указано, что им принадлежит ряд вещей ФИО1, в частности ФИО8 - ноутбук и фотоаппарат, ФИО28 - бумажная коробка и бусы, туалетная вода, ФИО12 - сумка, ФИО40 - ювелирные изделия, ФИО43 - кофта черного цвета, ботинки армейского образца, пылесос; ФИО9 - часы, ФИО10 - трех батареек; не установлена достоверность предъявленного потерпевшим ФИО43 чека на пылесос; потерпевшая ФИО28 указывала, что похищенные бусы изготовлены из жемчуга, что не подтверждено заключением эксперта № 2819 от 15 сентября 2017 г., № 203/2-1 от 20 апреля 2018 г.; согласно товароведческих экспертиз духи и туалетная вода, бывшие в употреблении, не могут иметь рыночной стоимости; по эпизоду хищения оружия у ФИО46 не был допрошен участковый уполномоченный, который обязан контролировать хранение зарегистрированного оружия.

Указывают, что в жилых помещениях потерпевших ФИО11, ФИО8, ФИО10, ФИО45, ФИО9, ФИО41, Потерпевший №2, ФИО28, ФИО40 и ФИО47, из которых совершены кражи, присутствуют многочисленные индивидуальные следы рук, ДНК, обуви неустановленных по делу лиц, которые не принадлежат ФИО1 и ФИО2 либо потерпевшим и их родственникам, что, по их мнению, свидетельствует о причастности к кражам иных, неустановленных следствием лиц. Полагают, что совпадения следов на местах инкриминируемых ФИО1 преступлений были найдены в результате фальсификации со стороны органов следствия.

Считают, что предварительное следствие велось с грубыми нарушениями уголовно-процессуального закона, добытые доказательства не могут быть признаны допустимыми, в частности результаты ОРМ «Опрос» не могут быть положены в основу приговора, поскольку на момент дачи показаний ФИО1 положения ст. 51 Конституции РФ разъяснены не были, показания даны под давлением сотрудников полиции, при опросе присутствовал сотрудник полиции в маске; вместо проведения следственного действия «предъявление для опознания» в порядке ст. 193 УПК РФ следствием проведены осмотры обнаруженных вещей с участием потерпевших, что противоречит требованиям УПК РФ; при проведении обысков по месту регистрации и фактического проживания ФИО1 допущены многочисленные нарушения, не указаны и не зафиксированы места изымаемых предметов, изымаемые вещи не опечатывались, понятые при изъятии предметов не присутствовали, что следует из пояснений в суде свидетеля ФИО53; между обвинительным заключением, постановлениями о привлечении в качестве обвиняемого и постановлением о возбуждении уголовного дела от 25 июля 2017 г., постановлением о приостановлении производства по делу от 25 сентября 2017 г. имеются несоответствие сведений о номере ружья «Сайга 410 к-02», принадлежавшего ФИО46, что является нарушением ч. 1 ст. 73 УПК РФ и препятствует вынесению обвинительного приговора; материалы уголовного дела содержат ряд протоколов о назначении экспертиз и ознакомлении с ними от одних и тех же дат.

Считают, что не несут доказательственного значения следующие данные, исследованные в суде в качестве доказательств вины ФИО1:

- заключение судебной экспертизы № 110\э от 20 февраля 2018 г., согласно которому изъятые с места происшествия волокна могли входить в состав обрезанных джинс ФИО2, поскольку данная кража произошла в январе, в связи с чем находиться на улице в обрезанных джинсах было невозможно, а джинсовая одежда, от которой могли произойти обнаруженные волокна, по пояснениям Потерпевший №1 имелась у её семьи;

- заключение эксперта ФИО15 б/н от 20 апреля 2018 г., в котором содержится ссылка на показания потерпевшего ФИО12, однако в рамках данной экспертизы показания ФИО12 ей не предоставлялись;

- заключение экспертов по видеозаписи по эпизоду хищения у Потерпевший №2, поскольку видеозапись не позволяет достоверно опознать изображенных на них лиц и прочесть номер автомобиля;

- заключение судебной экспертизы № 4116 от 27 декабря 2017 г. и заключение эксперта № 105 от 10 марта 2017 г., поскольку они противоречат друг другу в части номеров сувальд замка, на которых были обнаружены следы;

- заключения трасологических судебных экспертиз, проведенных по изъятым из квартир потерпевших запирающим устройствам - № 416 от 7 августа 2017 г., № 386 от 19 июля 2017 г., № 362 от 15 июля 2017 г., № 93 от 3 марта 2017 г., № 268 от 3 августа 2017 г., № 260 от 11 августа 2017 г., по следам от перчаток - № 554 от 12 марта 2018 г., и следам обуви - № 3687 от 3 ноября 2017 г., поскольку основаны на предположениях, могли быть оставлены любыми схожими предметами.

Кроме того, указывают, что в материалах дела отсутствуют заявления осужденных на следствии и в суде о проведении очных ставок с потерпевшими; необоснованно отклонено ходатайство о вызове свидетелей ФИО34, ФИО29, которые могли подтвердить наличие у ФИО1 алиби на момент совершения кражи у ФИО8 (в декабре 2016 г. - был в гостях у ФИО29), кражи у ФИО46 (в июле 2017 г. - отдыхал в <адрес>).

Обращают внимание, что станок «KEY CUTTING, MODEL 399AC» ФИО1 не принадлежит, суд в приговоре по эпизоду кражи имущества ФИО28 сослался на заключение трасологической экспертизы № 1768 от 1 июня 2018 г., которое относится к замку, изъятому по другому адресу, и не имеет отношения к данному эпизоду; в резолютивной части приговора по эпизоду № 6 указана потерпевшая ФИО33, однако данной потерпевший в деле не было.

Считают, что судом не проверены: факт родства ФИО3 и ФИО10 по эпизоду кражи у ФИО10 орденов и медалей на имя ФИО3; причастность к краже имущества ФИО47 знакомого ФИО1 по прозвищу «<...>», который ранее оставил ФИО1 награды ФИО3 для реализации; не выяснена судьба пропавшей у потерпевшей ФИО6 подвески, которую она опознала как похищенную; искусственность создания доказательств посредством предоставления со стороны потерпевшей ФИО6 фотографий с иллюстрациями похищенных вещей.

Считают, что дело рассмотрено с обвинительным уклоном, судом не приняты во внимание показания подсудимых и свидетелей защиты ФИО4, ФИО26 и ФИО29, не дано надлежащей оценки показаниям потерпевших и свидетелей обвинения, ФИО1 фактически не было предоставлено право выступить с последним словом.

В апелляционных жалобах осужденный ФИО2 выражает несогласие с приговором суда ввиду его непричастности к инкриминируемым деяниям, просит приговор отменить и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство. Приводит доводы, аналогичные доводам апелляционных жалоб ФИО1 и адвоката Мальцева А.А., о непричастности к инкриминируемым ему совместно с ФИО1 групповым кражам и о наличии у него алиби на момент совершения краж, о нарушениях требований уголовно-процессуального закона в ходе расследования. Считает недопустимыми доказательствами результаты оперативно-розыскной деятельности, протоколы обысков в его жилище и жилище ФИО1, заключения ряда судебных экспертиз, не имеющих доказательственного значения по делу.

Обращает внимание, что следов его обуви в квартире ФИО47 не обнаружено; до задержания ни он, ни ФИО1 багажник автомобиля «Рено Логан», из которого изъяли трикотажные перчатки с болтами и гайками, не открывали; сотрудник полиции Свидетель №1 не предпринял мер по вызову на допрос и задержанию лица по прозвищу «<...>», которого они с ФИО1 ожидали около дома ФИО47; в состав похищенных вещей включены вещи, которые принадлежат его семье, в том числе золотые украшения, 1000 рублей (по эпизоду кражи у ФИО47), меч-катана (по эпизоду кражи у Потерпевший №1), кружка (по эпизоду кражи у ФИО45), документов на которые потерпевшими не представлено; исследованные в суде видеофайлы с камер наблюдения (по эпизоду кражи у Потерпевший №2), а также заключения экспертиз, не позволяют установить личность запечатленных на них лиц и отличительные признаки, номер проехавшего автомобиля, следователем не запрашивались сведения у операторов сотовой связи с целью установления лица, находившегося в автомобиле и разговаривавшего по телефону, не проверялись сведения о цвете брюк, надетых на мужчине.

Считает, что необоснованно, без учета его состояния здоровья, семейного и имущественного положения произведено взыскание с него процессуальных издержек на оплату услуг адвокатов ФИО13 и ФИО14 в сумме 2510 рублей, а также на оплату труда эксперта ФИО15 в сумме 145 028 рублей.

Не соглашается с выводами заключения эксперта ФИО15 о стоимости исследованных предметов, с постановлением суда от 28 июня 2019 г. об ограничении его во времени ознакомления с материалами дела.

Обращает внимание, что судом не решен вопрос о вещественных доказательствах, в частности не рассмотрены ходатайства о возврате собственнику автомобиля марки «Рено Логан», а также его супруге ФИО5 принадлежащих ей предметов.

В возражениях государственный обвинитель Шумакова Н.Ю., и.о. прокурора Северного района Михайлов М.А. не соглашаются с доводами апелляционных жалоб осужденных и адвоката Мальцева А.А. просят оставить их без удовлетворения.

В возражениях на апелляционную жалобу осужденного ФИО1 потерпевшая ФИО6 указывает, что подвеска, на отсутствие которой указывает осужденный, имелась в деле, в том числе в списке похищенного, однако согласно пояснениям следователя ФИО7 она была похищена кем-то из подозреваемых, в результате чего было проведено внутреннее расследование, о результатах которого потерпевшей не сообщили.

Проверив материалы дела и обсудив доводы апелляционных представлений и жалоб, возражений, судебная коллегия находит, что выводы суда о виновности ФИО1 и ФИО2 в совершении хищений чужого имущества по эпизодам 1-17, при установленных судом обстоятельствах, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются совокупностью доказательств, исследованных в ходе судебного разбирательства.

Так, на следствии и в суде потерпевшие ФИО8, ФИО9, Потерпевший №1, ФИО28, ФИО10, ФИО12, ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО43, ФИО11, Потерпевший №2, ФИО45, ФИО46, ФИО6 и ФИО47 пояснили о совершении неустановленными лицами хищений имущества из их жилищ, значительности причиненного им ущерба, перечислили похищенное имущество.

Допрошенные в качестве свидетелей сотрудники полиции Свидетель №1 и ФИО48 показали суду об обстоятельствах установления оперативным путем причастности ФИО1 и ФИО2 к серии квартирных краж, произошедших в г. Орле в период с декабря 2016 г. по 30 июля 2017 г., проведения оперативно-розыскного мероприятия (далее - ОРМ) «Наблюдение» за осуществлением выноса осужденными вещей из <адрес> с их погрузкой в автомобиль марки «Рено Логан», а также обстоятельств задержания ФИО1 и ФИО2 с похищенным имуществом.

Лица, участвовавшие в качестве понятых при проведении осмотра места происшествия (участок местности по <адрес> и автомобиль марки «Рено Логан») - ФИО49 и ФИО50; обысков в доме и квартире ФИО1 -ФИО51, ФИО52, ФИО53 и ФИО54; в квартире ФИО2 - ФИО39 и ФИО38, поясняли на следствии и в суде о ходе проведения с их участием указанных следственных действий, обнаружении в автомобиле и жилищах осужденных большого количества ювелирных изделий, денежных средств, наград и других ценностей.

В ходе осмотра места происшествия от 30 июля 2017 г. (участок местности по <адрес> и автомобиль марки «Рено Логан») были обнаружены: денежные средства и иные ценности, в дальнейшем опознанные потерпевшей ФИО47 в ходе осмотров от 7 декабря 2017 г. и 4 октября 2018 г., как похищенные из её квартиры, а также банковские карты и документы на имя ФИО2, металлическая фомка, набор для вскрытия замков (отмычек), ключей от домофона, медицинские маски, хозяйственные трикотажные перчатки, инструменты и другие предметы (т. 4 л.д.63-90).

Согласно выводам заключения дактилоскопической судебной экспертизы № 3030 от 18 сентября 2017 г., след ладони руки, изъятый из автомобиля марки «Рено Логан», совпал с оттиском ладони ФИО2 (т. 11 л.д. 51-53).

Факт обнаружения и изъятия денежных средств, ювелирных украшений, наручных часов, техники, монет, наград и медалей, бутылок со спиртным, парфюмерии и иных ценностей, а также точильного станка «KEY CUTTING, MODEL 399AC» для изготовления ключей, зафиксирован протоколами обысков от 30 июля 2017 г. и 4 октября 2017 г. в доме и квартире ФИО1, в квартире ФИО2 (т. 18 л.д. 154-157, 162-178, 184-233; т. 19 л.д. 53-56).

Часть указанных выше ценностей, обнаруженных в ходе обысков в жилищах осужденных, были опознаны каждым из потерпевших по эпизодам 1-16, как похищенные у них, что нашло свое отражение в протоколах осмотров предметов от 27 декабря 2017 г., 2, 23, 24, 29, 30 и 31 января, 1 и 10 февраля, 13, 27 и 28 марта, 8, 9, 13,14, 17 и 20 мая, 20 апреля 2018 г. (т. 4 л.д. 152-156, 158-159, 210-216; т. 5 л.д. 25-31, л.д. 74-76, 108-110, 118-123, 162-164, 208-210, 242-246; т. 6 л.д. 19-22, 24-26, 88-93, 138-142; т. 7 л.д. 16-22, 23-26, 95-102, 141-143, 202-213, 232-234).

На наличие следов постороннего воздействия на замки входных дверей потерпевших указывают заключения трасологических судебных экспертиз: № 690 от 29 декабря 2016 г. - в результате силового воздействия запирающий механизм сломан (т. 8 л.д. 128); № 333 от 14 февраля 2017 г. - на боковой поверхности третьей сувальды в места расположения выемки под бородку ключа, имеется динамический след воздействия посторонним предметом (т. 17 л.д. 28-31); № 329, 330 от 13 февраля 2017 г. - на деталях механизма замка (сувальдах 1, 2) обнаружены следы воздействия посторонним предметом (т. 16 л.д. 171-175); № 260 от 11 августа 2017 г. - на внутренней поверхности короба замка имеются следы воздействия постороннего предмета (т. 10 л.д. 17-21); № 1333 от 25 апреля 2017 г. - на деталях механизма замков (сувальдах), представленных на экспертизу, обнаружены следы воздействия посторонним предметом (т. 9 л.д. 26-30); № 155 от 10 июня 2017 г., цилиндровый механизм замка не исправен, на торцевых поверхностях дисков в районе отверстия для введения ключа имеются следы воздействия постороннего предмета (предметов) (т. 9 л.д. 47-52); № 334 от 28 июня 2017 г. - запирающий механизм врезного замка подвергался отпиранию остроконечным посторонним предметом (с П-образной рабочей кромкой) (т. 9 л.д. 120-122); № 362 от 15 июля 2017 г. - в поводке цилиндрового механизма обнаружен фрагмент тканевого материала белого цвета (т. 9 л.д. 131-132); № 105 от 10 марта 2017 г. - на боковых поверхностях сувальд №3 и №4, рабочей части ключа, обнаружены статико-динамические следы скольжения, дугообразной формы шириной до 2 мм, которые образованы не представленным на исследование ключом, а посторонним предметом (т. 8 л.д. 243-247).

Согласно заключению комплексной (трасологической и металловедческой) судебной экспертизы № 4116, 4117 от 27 декабря 2017 г., на изъятом в жилище ФИО1 станке могли быть изготовлены дубликаты ключей к цилиндровым замкам на дверях потерпевших; след на поверхности сувальд замка из квартиры потерпевшего ФИО12, указанного в заключении эксперта № 105 от 10 марта 2017 г., оставлен предметом (отмычкой), изъятым из автомобиля потерпевших «Рено Логан». Факт введения данной отмычки (предмет № 9) в скважину замка в жилище ФИО12 (<адрес>) также подтверждается заключением трасологической судебной экспертизы № 1768 от 1 июня 2018 г. (т. 16 л.д. 227-239).

Факт обнаружения в домах потерпевших ФИО42 ФИО46, ФИО40, ФИО8, ФИО9, Потерпевший №1, ФИО10, ФИО43 и ФИО47 следов одежды, которые могли быть оставлены материалом трикотажных перчаток, изъятых в автомобиле осужденных, подтверждается заключениями трасологических судебных экспертиз № 554 от 12 марта 2018 г. (т. 8 л.д. 175-180), № 4454 от 21 декабря 2018 г. (т. 10 л.д. 173-179); следов подошвы обуви, аналогичных обуви, изъятой у ФИО1 - заключения трасологических судебных экспертиз №№ 3686, 3687 от 3 ноября 2017 г. (т. 10 л.д. 67-72, 82-87), № 3027 от 18 сентября 2017 г. (т. 10 л.д. 35-41); голубых хлопковых волокон, изъятых в жилище потерпевшей Потерпевший №2, однородных по природе и цветовому оттенку с волокнами, входящими в состав обрезанных джинсов ФИО2 - заключение судебной экспертизы №110\э от 20 февраля 2018 г. (т. 13 л.д. 193-196).

Видеозаписями с камер наблюдения <адрес>, заключениями портретной судебной экспертизы № 111 от 26 января 2018 г. (т. 13 л.д. 92-96) и фототехнической судебной экспертизы № 860 от 26 марта 2018 г. (т. 13 л.д. 121-125), согласно которым были запечатлены двое мужчин, входящих в подъезд, где расположена квартира потерпевшей Потерпевший №2, затем выносящих оттуда вещи и осуществляющих их погрузку в автомобиль марки «Рено Логан».

Данные доказательства признаны судом достоверными и допустимыми, поскольку они получены в соответствии с требованиями закона и согласуются между собой.

Объективность оценки показаний потерпевших, а также свидетелей Свидетель №1, ФИО48, ФИО49, ФИО50, ФИО51, ФИО52, ФИО53 и ФИО54 судом первой инстанции у судебной коллегии сомнений не вызывает.

Оснований не доверять последовательным показаниям потерпевших судебная коллегия не усматривает, сведений об оговоре осужденных со стороны потерпевших и свидетелей обвинения, либо их заинтересованности в исходе данного уголовного дела также не имеется.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, сомнений в принадлежности похищенных предметов потерпевшим, в том числе ФИО8 – ноутбука и фотоаппарата, ФИО28 – бумажной коробки и бус, туалетной воды, ФИО12 – сумки, ФИО40 – ювелирных изделий, ФИО43 – кофты черного цвета, ботинок, пылесоса, ФИО9 – часов, ФИО10 – трех батареек, ФИО46 – охотничьего ружья «Сайга», Потерпевший №1 – меча-катаны, ФИО45 – двух кружек, а также ювелирных изделий из золота 585 пробы, денежных средств, которые последовательно поясняли о наличии у них таковых, документально подтверждали принадлежность этих вещей, представляли чеки, квитанции, фотоиллюстрации и т.д., не имеется.

Доводы о неустановлении факта родства ФИО3 и потерпевшего ФИО10, дальнейшей судьбы пропавшей у ФИО6 в ходе следствия подвески, мнение осужденных об искусственном создании видимости принадлежности вещей ФИО6 посредством фотоиллюстрации, на выводы суда о принадлежности похищенного ФИО10 и ФИО6 также не влияют.

Доводы защиты о недопустимости установления стоимости похищенного имущества, в том числе бывших в употреблении духов и туалетной воды (парфюмерии) со слов потерпевших и их родственников, допрошенных в качестве свидетелей, несостоятельны. Уголовно-процессуальный закон не обязывает потерпевших во всех случаях подтверждать стоимость похищенного у них имущества документами на его покупку, если эти документы не сохранились. При этом оснований не доверять показаниям потерпевших у суда не имелось, а заявленная ими на следствии оценка стоимости похищенного соответствовала требованиям реальности и разумности. Каких-либо иных стоимостных оценок похищенного имущества стороной защиты не представлено.

Принципы объективности и беспристрастности суда, презумпции невиновности обвиняемых, равенства сторон и состязательности судопроизводства судом первой инстанции не нарушены.

Обвинительный приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, в том числе ст. 307 УПК РФ; в нем приведены доказательства, на которых основаны выводы суда о виновности всех подсудимых по эпизодам 117 инкриминируемых им преступлений и в отношении каждого из них, а также содержатся мотивы, по которым суд отверг их доводы, а также доводы их защитников, приведенные в судебном заседании. Суд также привел мотивы, в соответствии с которыми им были признаны достоверными одни доказательства и отвергнуты другие. Доказательства, положенные в основу обвинительного приговора, в том числе и те, на которые обращается внимание в апелляционных жалобах, судом проверены и оценены в их совокупности, с соблюдением требований, предусмотренных ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ.

Версии осужденных о том, что на месте задержания они оказались с целью помочь знакомому перевезти вещи в другой город; ФИО1 занимался скупкой и перепродажей ювелирных изделий и иного имущества; изъятое в жилищах ФИО1 и ФИО2 и опознанное потерпевшими имущество принадлежит самим осужденным и членам их семей; осужденные имели алиби на установленное следствием время совершения хищений по ряду эпизодов - аналогичны позиции стороны защиты в суде первой инстанции, проверялись судом, и обоснованно отвергнуты как несостоятельные с приведением соответствующих мотивов.

Непроведение ряда следственных действий, в том числе запросов информации у операторов сотовой связи, очных ставок с потерпевшими, изъятие правоохранительными органами при осмотрах мест происшествия в квартирах потерпевших следов, которые не принадлежат ФИО1 и ФИО2 либо самим потерпевшим, а также неустановление следственным путем лиц, их оставивших, на что обращено внимание в жалобах осужденных и защитника, на законность и обоснованность приговора не влияют, вывод о виновности осужденных сделан на основе представленных стороной обвинения доказательств, признанных судом достаточными для разрешения данного дела.

Утверждение защиты о том, что судом не установлен способ совершения преступления, противоречит приговору, описательно-мотивировочная часть которого содержит описание преступных деяний, признанных судом доказанными, с указанием времени, места, способа, мотивов совершенных преступлений и других подлежащих установлению обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Каких-либо сведений о том, что председательствующий в процессе утратил беспристрастность и незаконно ограничил права осужденных в представленном уголовном деле, в том числе в протоколе судебного заседания, не содержится. Право на выступление с последним словом ФИО1 было реализовано, ходатайств о предоставлении времени для подготовки к выступлению с последним словом им не заявлялось.

Доводы апелляционных жалоб о нарушении уголовно-процессуального закона в ходе предварительного расследования несостоятельны.

Каких-либо нарушений процедуры проведения обысков в жилищах осужденных, на что указывают в жалобах ФИО2, ФИО1 и его защитник, суд первой инстанции не усмотрел, не усматривает таковых и судебная коллегия. Ход и результаты данных следственных действий зафиксированы в соответствующих протоколах. Кроме того, там отражены данные о лицах, участвующих при обыске, их замечания. Показания свидетеля ФИО53 каких-либо сведений о нарушениях, допущенных в ходе проведенного с её участием обыска, не содержат.

Проведение осмотров изъятых в жилищах ФИО1 и ФИО2 предметов с участием потерпевших требованиям действующего законодательства, в частности ст.ст. 176-177 УПК РФ, не противоречат.

Ссылка в апелляционных жалобах на необоснованность выводов положенных в основу приговора судебных экспертиз не может быть принята судебной коллегией во внимание по следующим основаниям. Экспертизы по делу проведены на основании постановлений следователя, вынесенных в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона, в проведении экспертиз участвовали эксперты, обладающие специальными познаниями в исследуемых отраслях, с предупреждением об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключения экспертов выполнены с соблюдением требований ст. 204 УПК РФ, даны квалифицированными специалистами, выводы экспертов мотивированы, научно обоснованы и не вызывают сомнений в своей достоверности.

Доводы стороны защиты о том, что в материалах дела имеется ряд протоколов о назначении экспертиз и ознакомлении с ними от одних и тех же дат, на обоснованность и законность приговора не влияют. Ходатайства со стороны защиты, касающиеся проведения повторных, дополнительных экспертиз надлежащим образом рассмотрены. Сам по себе факт несогласия осужденных и их адвокатов с выводами проведенных по делу экспертиз, в том числе несогласие ФИО2 с экспертным заключением эксперта ФИО15 о стоимости медалей, иконы, не свидетельствует об их незаконности.

Каких-либо существенных противоречий между заключением эксперта № 105 от 10 марта 2017 г. и заключениями комплексной (трасологической и металловедческой) судебной экспертизы № 4116, 4117 от 27 декабря 2017 г., трасологической судебной экспертизы № 1768 от 1 июня 2018 г., способных поставить под сомнение их доказательственное значение, судебная коллегия не усматривает. Указанные заключения дополняют друг друга, содержат сведения об оставлении следов на внутреннем механизме замка из квартиры ФИО12 отмычкой, изъятой в автомобиле осужденных.

Судебная коллегия находит несостоятельными доводы осужденных о том, что факты обнаружения в жилищах потерпевших следов волокон, обуви, участков ткани, которые могли произойти от одежды и обуви, изъятых у ФИО1 и ФИО2, а также отображение на видеозаписи с камеры наблюдения жилого дома двух мужчин и автомобиля, схожего с автомобилем осужденных, прямо не указывают на совершение ими преступлений, в связи с чем не могут быть положены в основу приговора. Данные доказательства в полной мере отвечают требованиям относимости, допустимости и достоверности, и в совокупности с другими исследованными судом доказательствами позволили прийти к выводу о виновности ФИО1 и ФИО2 в инкриминируемых им деяниях.

Доводы жалобы ФИО1 об отсутствии проверки в суде первой инстанции надлежащего контроля за хранением оружия со стороны участкового уполномоченного, наличии в постановлениях по уголовному делу описки в номере оружия, принадлежащего ФИО46, которая впоследствии исправлена, на выводы суда о виновности осужденного, квалификации его действий (эпизод кражи охотничьего оружия у ФИО46), не влияет.

Мнение ФИО1 о том, что совпадения следов на местах инкриминируемых ему преступлений найдены посредством фальсификации со стороны органов следствия, основано на предположении.

Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденных, в том числе в показаниях свидетелей обвинения и потерпевших, которые могли повлиять на выводы суда о доказанности вины ФИО1 и ФИО2 в совершении краж или на квалификацию их действий, по делу отсутствуют.

Таким образом, ставить под сомнение установленные судом обстоятельства по эпизодам 1-17 у судебной коллегии нет оснований.

Все доводы апелляционных жалоб сводятся по существу к иной оценке доказательств, исследованных в судебном заседании, вместе с тем, несогласие стороны защиты с данной судом оценкой доказательствам на правильность выводов суда о виновности осужденных в содеянном не влияет. Последовательность изложения доказательств в судебном акте не ставит под сомнение выводы суда о виновности осужденных по эпизодам 1-17.

Вопреки доводам апелляционных жалоб все заявленные в суде первой инстанции ходатайства, разрешены с соблюдением надлежащей процедуры, в условиях состязательного процесса, а в случае их отклонения решения по ним приняты с приведением убедительных мотивов, не согласиться с которыми у судебной коллегии оснований не имеется.

Право заявить ходатайства со стороны защиты, в том числе о вызове и допросе свидетелей, которые могли бы подтвердить алиби осужденных, назначении комплексной трасологической экспертизы об определении принадлежности следов, проведении в отношении потерпевшей ФИО6 психофизиологического исследования посредством полиграфа, о вызове следователей ФИО37 и ФИО36, проводивших следственные действия по делу, об исключении из числа доказательств протоколов осмотра, ОРМ «Опрос» от 30 июля 2019 г. и другие, было реализовано в суде второй инстанции.

В силу уголовно-процессуального закона результаты исследования лиц с помощью полиграфа не являются доказательством по делу, в связи с чем оснований для производства в отношении ФИО6 такого вида исследования не имеется. Законность проведения следственных действий по делу была проверена судом первой инстанции, в подтверждении чего в приговоре суда была предоставлена достаточная совокупность доказательств, и оснований для вызова следователей ФИО37 и ФИО36 также не имеется.

В обоснование позиции о наличии алиби у ФИО1 и нахождении его в <адрес> в декабре 2016 г., по ходатайству адвоката Мальцева А.А. и с согласия сторон были оглашены показания свидетеля ФИО29 на предварительном следствии, согласно которым в период с 2006 г. по 2017 г. к ФИО29, проживавшему в тот период в различных районах <адрес> и <адрес>, приезжал на автомобиле его знакомый ФИО1 (т. 25 л.д. 169-170). Вместе с тем, судебная коллегия отмечает, что сведения, указанные свидетелем ФИО35, не конкретные, не могут быть приняты во внимание и не несут доказательственного значения по делу.

Таким образом, исследовав и оценив доказательства в их совокупности, суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела, пришел к верному выводу о доказанности вины осужденных ФИО1 и ФИО2 в совершении преступлений по эпизодам 1-17 и правильно квалифицировал их совместные действия по эпизодам 3, 12, 13 - по п.п. «а», «в» ч.3 ст. 158 УК РФ как кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенную группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере; по эпизоду 17 - по ч. 3 ст. 30 п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ как покушение на кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенную группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере, не доведенную до конца по независящим от них обстоятельствам; а также действия ФИО1 по эпизодам 1, 10, 11 - по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ как кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенную с причинением значительного ущерба гражданину, с незаконным проникновением в жилище; по эпизодам 2, 4-9, 14, 16 - по п.п. «а», «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ как кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенную с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере; по эпизоду 15 - по ч.1 ст. 226 УК РФ как хищение огнестрельного оружия.

О совершении преступлений в группе и наличии предварительного сговора между ФИО1 и ФИО2 (по эпизодам 3, 12, 13, 17) свидетельствуют данные об изъятии из мест их проживания предметов, похищенных у потерпевших Потерпевший №1, Потерпевший №2, ФИО45 и ФИО47, задержание ФИО1 и ФИО2, находившихся с похищенным имуществом совместно в автомобиле 30 июля 2017 г. (по эпизоду кражи у ФИО47), их знакомстве друг с другом и нахождение в свойстве между собой (ФИО1- родственник (двоюродный брат) жены ФИО2, о чем супруга поясняла в суде (т. 37 л.д. 183)). Квалифицирующие признаки тайного хищения имущества - «значительный» ущерб, «крупный размер» ущерба, подтверждается материалами дела, показаниями потерпевших.

Оснований для иной юридической оценки действий виновных, нежели данной судом, а также об отмене приговора и оправдании ФИО1 и ФИО2 по эпизодам 1-17, либо направлении дела прокурору, о чем имеются просьбы в апелляционных жалобах, судебная коллегия не находит.

Наказание ФИО1 и ФИО2 назначено в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 60 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности совершенных ими деяний, категории преступлений, наличия смягчающих (у каждого - наличие малолетнего ребенка) и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств, а также с учетом влияния данного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей. При назначении наказания по групповым преступлениям учитывались характер и степень фактического участия каждого в совершении преступных действий.

Назначенные ФИО1 и ФИО2 наказания, как за каждое преступление, так и по совокупности, судебная коллегия находит справедливыми, соразмерными содеянному ими.

Вывод суда о том, что исправление ФИО1 и ФИО2 возможно только в условиях изоляции от общества, об отсутствии оснований для применения ч. 6 ст. 15, ст.ст. 64, 73 УК РФ надлежащим образом в приговоре мотивирован. Оснований применения положений ст. 53.1 УК РФ судебная коллегия не усматривает. Правила назначения наказания по ч. 3 ст. 69 УК РФ судом не нарушены.

Вид исправительного учреждения, в котором осужденным надлежит отбывать наказание в виде лишения свободы, судом определен правильно.

Постановление от 28 июня 2019 г. об ограничении во времени осужденного ФИО2 ознакомления с материалами дела после вынесения приговора, с которым не согласен ФИО2, судебная коллегия находит законным и обоснованным. С учетом количества томов, времени, затраченного на ознакомление ФИО2 с материалами дела, фактического ознакомления осужденного на предварительном следствии и перед началом судебного разбирательства, суд первой инстанции установил разумный и достаточный срок для ознакомления с делом. Кроме того, согласно расписки осужденного ФИО2 уже после вынесения постановления от 28 июня 2019 г. с материалами дела он был ознакомлен (т.40 л.д. 31), в своей жалобе на приговор суда довел до суда апелляционной инстанции свою позицию по делу и все свои доводы о несогласии с принятым судом решением, привел мотивы своего несогласия с ним, ссылаясь на материалы дела. При таких обстоятельствах, право осужденного ФИО2 на защиту нарушено не было и оснований для отмены вышеуказанного постановления не имеется.

Вместе с тем, приговор суда подлежит изменению в связи со следующим.

Согласно п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам относятся показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные в подозреваемым, обвиняемым в суде.

Как следует из материалов дела, 30 июля 2017 г. после задержания сотрудниками полиции ФИО1 и ФИО2 опрашивались как лица, фактически подозреваемые в совершении преступлений, в отсутствии защитников, обстоятельства, изложенные ими по обстоятельствам квартирных краж, в дальнейшем при производстве по делу не подтвердили.

Таким образом, приведение судом в приговоре в качестве доказательств по делу результатов бесед, проведенных с применением негласного (скрытого) видеодокументирования в ходе ОРМ «Опрос» 30 июля 2017 г. с ФИО1 и ФИО2 в отсутствие защитников, безусловно, является нарушением их права на защиту, они подлежат исключению из приговора как недопустимые доказательства. Однако данное исключение не влияет на доказанность вины ФИО1 и ФИО2 в совершении инкриминируемых им краж, поскольку она подтверждается совокупностью иных допустимых и достоверных доказательств, описанных в приговоре, которым судом первой инстанции дана надлежащая оценка. Поводом к отмене приговора либо к снижению назначенного осужденным наказания это также не является.

Обоснованность взыскания процессуальных издержек в размере 2510 рублей, связанных с оплатой услуг адвокатов ФИО13 и ФИО14, осуществлявших защиту ФИО2 на стадии предварительного расследования, с осужденного ФИО2 в счет средств федерального бюджета РФ, сомнений у судебной коллегии не вызывает. Сведений о том, что процессуальные издержки с осужденного взысканы быть не могут, в суд первой и второй инстанций ФИО2 и его защитником не представлены. ФИО2 является трудоспособным, не лишен возможности, как в период отбывания наказания, так и после его отбытия произвести выплату процессуальных издержек. Наличие на иждивении ребенка, отсутствие денежных средств в связи с нахождением в следственном изоляторе, не является основанием для освобождения от выплаты процессуальных издержек.

Вместе с тем, решение суда в части взыскания процессуальных издержек, связанных с вознаграждением эксперта ФИО15, с осужденных ФИО1 и ФИО2 в размере 145028 рублей с обоих в равных долях судебная коллегия находит ошибочным.

Так, по смыслу ст. 131 УПК РФ процессуальные издержки представляют собой необходимые и оправданные расходы, связанные с производством по уголовному делу, в том числе выплаты вознаграждения экспертам, которые согласно положениям ст. 132 УПК РФ могут быть взысканы с осужденного.

С учетом разъяснений, данных в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 42 «О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам», в состав процессуальных издержек не входят суммы, израсходованные на производство судебной экспертизы в государственных судебно-экспертных учреждениях, поскольку их деятельность финансируется за счет средств федерального бюджета или бюджетов субъектов РФ в соответствии со ст. 37 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Соответственно, в случае назначения экспертизы в государственном экспертном учреждении обязанность по оплате ее стоимости не может быть возложена на осужденного.

В то же время согласно разъяснениям, данным в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 N 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам», при невозможности производства экспертизы в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем определенную территорию, в связи с отсутствием эксперта конкретной специальности или надлежащей материально-технической базы, либо специальных условий для выполнения исследований, а также при наличии обстоятельств, указанных в ст. 70 УПК РФ, то есть когда все компетентные государственные судебно-экспертные учреждения на данной территории не могут выступить в этом качестве, её производство может быть поручено государственным судебно-экспертным учреждениям, обслуживающим другие территории, негосударственному судебно-экспертному учреждению или лицу, не работающему в судебно-экспертном учреждении. В определении (постановлении) о назначении экспертизы должно быть мотивировано поручение исследований экспертным учреждениям либо конкретному лицу.

Как усматривается из материалов дела, в ходе предварительного расследования следователем были назначены искусствоведческая и культурологическая судебные экспертизы для определения ценности похищенных предметов, и в связи с отсутствием на территории Орловской области государственного экспертного учреждения, эксперты которого бы могли провести вышеназванное исследование, поручено проведение экспертиз аттестованному эксперту Министерства культуры РФ по культурным ценностям, кандидату искусствоведения ФИО15, компетентному лицу, обладающему специальными знаниями в вышеуказанной области (т. 17 л.д. 64-65, 171-172). Вместе с тем, следователем в постановлениях мотивов, по которым производство экспертиз не могло быть поручено государственным экспертным учреждениям, находящимся за пределами Орловской области, не приведено, необходимость и оправданность соответствующих расходов материалами дела не подтверждена.

При таких обстоятельствах обязанность по возмещению процессуальных издержек за проведение искусствоведческой и культурологической судебных экспертиз в размере 145028 рублей (постановление о выплате процессуальных издержек эксперту от 4 мая 2018 г., т. 26, л.д. 72) не может быть возложена на осужденных ФИО1 и ФИО2, соответственно, взыскание данных процессуальных издержек с них не основано на законе, ссылка в резолютивной части приговора о взыскании с ФИО1 и ФИО2 в доход государства процессуальных издержек за оплату эксперта ФИО15 в сумме 145028 рублей подлежит исключению.

Вместе с тем, судебная коллегия находит обоснованными доводы апелляционного представления государственного обвинителя Шумаковой Н.Ю. в части отмены оправдательного приговора в отношении ФИО1 по ч. 1 ст. 222, ч. 2 ст. 228 УК РФ с направлением дела на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Согласно требованиям закона, доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Каждое из доказательств, представленное стороной обвинения, в соответствии со ст. 87 УПК РФ должно быть проверено путем сопоставления его с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

В силу ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности-достаточности для разрешения уголовного дела.

Перечисленные требования закона при постановлении судом оправдательного приговора по эпизодам 18, 19 в отношении ФИО1 выполнены не в полной мере.

Органами предварительного следствия ФИО1 обвинялся в совершении незаконного приобретения и хранения в период до 30 июля 2017 г. в своем жилище по адресу: <адрес>, оружия - пистолета, являющегося самодельным ручным гладкоствольным короткоствольным огнестрельным оружием, переделанным из сигнального пистолета модели «МР-371» самодельным способом и пригодным для производства выстрелов, боеприпасов в количестве 23 штук; незаконном приобретении и хранении в период времени до 30 июля 2017 г. на территории своего домовладения по адресу: <адрес>, без цели сбыта растений, содержащих наркотическое средство (рода Конопля) массой 298 грамм, в крупном размере и наркотических средств каннабис (марихуана) в общей массе 58,6 грамм, в значительном размере.

Оправдывая ФИО1 по предъявленному обвинению (эпизоды 18,19), суд пришел к выводу, что огнестрельное оружие, боеприпасы и наркотические средства обнаружены и изъяты в домовладении семьи ФИО1, однако установить их принадлежность самому ФИО1 не представляется возможным в виду недостатков расследования: непринятия мер к проведению дактилоскопического и биологического исследования изъятого, отсутствия в протоколе обыска информации о конкретном месте обнаружения запрещенных к свободному обороту в РФ предметов. Кроме того, обвинением не была опровергнута версия защиты о том, что незадолго до обыска в доме ФИО1 проживали строители, которым может принадлежать изъятое.

Между тем, придя к таким выводам, суд должным образом не исследовал и не дал оценки доказательствам, представленным стороной обвинения, не принял мер к их проверке, путем сопоставления каждого из них с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также не дал оценки всей совокупности доказательств предъявленного ФИО1 обвинения.

Констатируя факт обнаружения оружия, боеприпасов, наркотических средств в доме ФИО1, суд ограничился лишь сведениями, изложенными в протоколе обыска от 30 июля 2017 г., не приняв мер к проверке зафиксированных в протоколе обстоятельств путем допроса лиц, непосредственно участвовавших при проведении этого следственного действия.

Судом оставлены без оценки показания свидетелей Свидетель №1, ФИО48, а также показания понятых ФИО53 и ФИО54, относительно обнаружения оружия, боеприпасов и наркотических средств, их местоположения в доме в ходе проведения обыска у ФИО1, показания соседей и участкового уполномоченного об отсутствии у них осведомленности о проведении строительных работ в доме ФИО1 и нахождении там лиц не титульной национальности.

Не дано оценки тому обстоятельству, что в ходе обыска наряду с оружием, боеприпасами и наркотическими средствами обнаружено и изъято иное имущество, в том числе деньги, ювелирные украшения, монеты, награды, спиртное, и иное похищенное по нескольким эпизодам краж имущество, а также иные пистолеты, патроны в количестве 26 штук, 3 самодельные пули, матрицы для изготовления пуль, заготовки для изготовления стволов для огнестрельного оружия, ружье «HATSAN AT44-10», при этом все обнаруженное находилось в одном помещении дома ФИО1, что подтвердил в суде апелляционной инстанции свидетель Свидетель №1

Соглашаясь с доводами подсудимого ФИО1 и его родственников о том, что запрещенные к обороту предметы могли принадлежать строителям, производившим ремонт у ФИО1, суд оставил без внимания и не дал оценки пояснениям ФИО1 о принадлежности ему пневмобаллонной винтовки модели «HATSAN AT44-10», калибра 4,5 мм, №, нескольких боеприпасов.

Таким образом, судебная коллегия находит доводы апелляционного представления заслуживающими внимания, а вывод суда об отсутствии в действиях ФИО1 составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222, ч.2 ст. 228 УК РФ, преждевременным.

При таких обстоятельствах оправдательный приговор не может быть признан законным и обоснованным, он подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в соответствии с ч. 1 ст. 389.22, ч. 2 ст. 389.24 УПК РФ, поскольку в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, неустранимые в суде апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду необходимо с соблюдением принципа состязательности всесторонне, полно и объективно исследовать и проверить представленные сторонами доказательства, а также содержащиеся в апелляционном представлении доводы, и, в зависимости от результатов такой проверки, принять законное, обоснованное и справедливое решение.

Поскольку кража имущества по эпизоду 6 совершена ФИО1 у потерпевшего ФИО12, а не у ФИО54, в резолютивной части приговора подлежит уточнению фамилия потерпевшего.

Кроме того, подлежит уточнению резолютивная часть указанием о начале срока отбывания наказания осужденных, согласно ч.3, 3.1 ст. 72 УК РФ, со дня вступления приговора в законную силу.

Что касается доводов представления и жалоб осужденных о судьбе вещественных доказательств, не указанных в судебном решении, то этот вопрос может быть разрешен в порядке исполнения приговора, то есть в соответствии с положениями главы 47 УПК РФ.

Неправильное указание в описательно-мотивировочной части приговора инициалов свидетеля ФИО17, статуса свидетеля ФИО16 является явной технической ошибкой, не влияющей на существо дела и, следовательно, не влекущей за собой отмену либо изменение приговора.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

апелляционное представление государственного обвинителя Шумаковой Н.Ю. удовлетворить частично.

Приговор Северного районного суда г. Орла от 30 апреля 2019 г. в части оправдания ФИО1 по ч. 1 ст. 222 и ч. 2 ст. 228 УК РФ (эпизоды № 18, 19) отменить, дело в этой части направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда.

Этот же приговор в отношении ФИО1 и ФИО2 изменить.

Исключить из числа доказательств сведения в отношении ФИО1 и ФИО2, ставшие известными из оперативно-розыскного мероприятия «Опрос» от 30 июля 2017 г.

Исключить ссылку о взыскании с ФИО1 и ФИО2 в доход государства процессуальных издержек, связанных с оплатой труда эксперта ФИО15 в размере 145028 рублей в равных долях.

Уточнить резолютивную часть приговора по эпизоду 6 - кража у ФИО32.

Уточнить резолютивную часть приговора указанием о начале исчисления срока отбывания наказания ФИО1 и ФИО2 со дня вступления приговора в законную силу - 3 октября 2019 г.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя Шумаковой Н.Ю., апелляционные жалобы адвоката Мальцева А.А., осужденных ФИО1 и ФИО2 - оставить без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи