Мотивированное решение по делу № 02-3443/2017 от 30.06.2017

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

РЕШЕНИЕ

Город Москва 17 августа 2017 года

Бутырский районный суд города Москвы

в составе председательствующего судьи Бойковой А.А.,

при секретаре Кошкине А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-3443/17 по иску Головачевой Н.В., Головачева В.Н. к Головачевой М.А. о прекращении права пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета, по встречному иску Головачевой М.А. к Головачевой Н.В., Головачеву В.Н. о признании договора дарения доли квартиры, исключении записи из ЕГРП, обязании не чинить препятствия в пользовании жилым помещением,

установил:

Головачева Н.В., Головачев В.Н. обратились в суд с иском к Головачевой М.А. о прекращении права пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета по адресу: адрес, указывая, что ответчик приходится им внучкой, жилое помещение принадлежит им по праву собственности в равных долях (по ½ доле) после того, как дата их сын Головачев А.В. подарил своему отцу Головачеву В.Н. принадлежащую ему ¼ долю в праве собственности на указанную квартиру. Ответчик была вселена ее отцом Головачевым А.В., брак которого с матерью ответчика прекращен. дата Головачев А.В. умер. Ответчик сохраняет регистрацию по месту жительства в спорной квартире, хотя выехала с матерью в 2010, при этом года 3 или 4 назад она уехала учиться в Ирландию, где преимущественно проживает. Ответчик перестала быть членом семьи собственников, в квартире не проживает, расходы за коммунальные услуги не несет, отношения с истцами не поддерживает, в связи с чем оснований для сохранения за ней права пользования указанным жилым помещением не имеется.

Головачева М.А. обратилась в суд со встречным иском к Головачевой Н.В., Головачеву В.Н. о признании договора дарения доли квартиры, исключении записи из ЕГРП, обязании не чинить препятствия в пользовании жилым помещением, ссылаясь на то, что Головачев А.В. на момент заключения договора дарения действовал в ущерб жилищным правам несовершеннолетней дочери, поскольку в качестве последствий исполнения обязательств по данному договору является возможная утрата права на проживание в ней ответчика с учетом прав нового собственника. При том, что ответчик, постоянно проживая с родителями в спорной квартире, права на другое жилое помещение не имела и не имеет, что противоречит существующему правопорядку и нормам нравственности. В нарушение требований закона оспариваемый договор дарения не содержит сведений о регистрации в отчуждаемой доле несовершеннолетнего ребенка, сохранение права пользования квартирой несовершеннолетней Головачевой М.А. не предусмотрено договором дарения ¼ доли жилой квартиры от дата, при этом право пользования жилым помещением у дочери возникло ранее заключенного оспариваемого договора дарения. Таким образом, заключая сделку, отец в нарушение требования ч. 1 ст. 64 СК РФ не проявил надлежащую заботу о соблюдении прав несовершеннолетней дочери на жилье. Более того, Головачев А.В., совершая безвозмездное отчуждение доли в жилой квартире, иного жилого помещения не имел, сохранил регистрацию и продолжал проживать на отчужденной жилой площади, а одаряемый уже имел долю в спорной квартире, что свидетельствует о том, что юридические последствия сделки по отчуждению не наступили. До получения основного иска дата о договоре дарения ответчик не знала, после расторжения брака родителей дата проживала с матерью, а с 2014 – по месту обучения в адрес (Ирландия), в связи с чем срок исковой давности для оспаривания сделки ею не пропущен, поскольку этот срок начинает течь с даты, когда она узнала о нарушении своих прав, и в любом случае не может начинаться раньше достижения ею совершеннолетия (дата).

Истцы, их представитель по доверенности Леонова Л.Ю. исковые требования в судебном заседании поддержали, встречный иск просили отклонить. Пояснили, что спорная квартира является трёхкомнатной. В своё время эта квартира была передана в собственность истцам и их сыну фио, правом пользования данной квартирой обладала его супруга. Договор дарения доли в квартире был совершен в дата, при этом никаких прав ответчика не было нарушено. Ответчик какое-то время оставалась зарегистрирована в этой квартире. После того, как Головачев расторг брак со своей женой, приобретенные в период брака квартиры были оставлены им матери детей, так как он хотел обеспечить детей жильём. Головачева М.А. после развода родителей переехала жить к матери, и с того времени она всегда проживала у матери. Ссылки на нарушение прав несовершеннолетней недействительны. Никаких действий по вселению в спорную квартиру она не совершала, она не является членом семьи истцов, поскольку никакого общего бюджета или хозяйства у них нет, отношения между ними отсутствует, никакой заботы в отношении истцов ответчик не проявляет. То, что ответчик зарегистрирована в спорной квартире, нарушает права истцов. Истцы не смогли получить субсидии из-за ответчика, продажа квартиры затруднена из-за её регистрации. В связи с чем есть все основания для удовлетворения искового заявления. В удовлетворении встречного иска просили отказать. При этом указали, что реституция невозможна, поскольку одна из сторон уже умерла. К тому же ответчиком никаких требований о признании собственности на долю не заявлено.

Представитель ответчика по доверенности Астахова Е.В. в судебном заседании против первоначального иска возражала, указала, что законом однозначно установлено, что отношения между родителями, раздельное проживание, развод, выезд из жилого помещение не влияют на права ребенка. Регистрация ребенка свидетельствует о том, что родители приняли решения о предоставлении ему права пользования. Ответчик была прописана в спорной квартире после рождения в дата, проживала в ней вплоть до развода родителей, выехала с матерью, и, будучи несовершеннолетней, не могла самостоятельно реализовывать права на пользование имуществом. С дата по дата ответчик обучалась за пределами Российской Федерации. Иных жилых помещений в собственности у ответчика нет, доводы об имуществе матери ответчика не имеют отношения к делу. Ответчик закончила обучение в июле этого года, сведений об отказе от прав в спорной квартире нет, иного помещения у неё также нет. Приобрести иное помещение она не может. В связи с этим право пользования жилым помещением за ответчиком может быть сохранено. В отношении встречного искового заявления пояснила, что закон предусматривает защиту детей, лишившихся родителей, и обеспечивает защиту их жилищных прав однозначно. В случае отчуждения доли в квартире при проживании там ребенка, Конституционный Суд признал права родителя в такой ситуации несоответствующими Конституции с необходимостью сохранить баланс. В таком случае суд имеет возможность понудить родителя к надлежащему исполнению родительских обязанностей по обеспечению ребенка жилым помещением. Просила отметить, что сделка носила чисто формальный характер, отчуждение производилось по безвозмездной сделке. Отец вместе с дочерью продолжали проживать в спорной квартире. В данном случае сделка противоречит существующему правопорядку и нормам нравственности. Раздельное проживание родителей не влияет на права ответчика. При этом о нарушении ее прав свидетельствует иск Головачевых. Также просила обратить внимание, что признание сделки недействительной не требует, чтобы все стороны договора были живы. Более того, поскольку всеми заинтересованными сторонами были заявлены права на наследство, было открыто наследственное дело, необходимости в каких-либо дополнительных действиях нет. В случае признания данной сделки недействительной, данная доля будет включена в наследственную массу. Поскольку ответчик не имеет иного жилого помещения, с учетом поданного иска и конфликтной позиции истцов, просила обязать истцов не чинить препятствия в пользовании квартирой и передать ответчику ключи от квартиры. С учетом изложенного просила в удовлетворении основного иска отказать, встречный иск удовлетворить.

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, исследовав письменные доказательства, суд приходит к следующему.

Из материалов дела видно и установлено судом, что спорная кв. 233 в д. 11 корп. 1 по адрес в адрес была передана в собственность Головачева В.Н., Головачевой Н.В., Головачева А.В. (сына) и фио (матери Головачевой Н.В.) на основании договора передачи № 021029-телефон от дата, заключенного с РЭП-29 СВАО г. Москвы. дата было выдано свидетельство на жилище № 10033912.

дата умерла фио

дата было заключено нотариально удостоверенное соглашение об определении долей, в соответствии с которым доли сособственников были определены равными по ¼ у каждого, и наследнице первой очереди Головачевой Н.В. (дочери) нотариусом было выдано свидетельство о праве на наследство по закону.

дата Головачев А.В. подарил своему отцу Головачеву В.Н. принадлежащую ему ¼ долю в праве собственности на указанную квартиру, однако, сохранил за собой регистрацию в ней по постоянному месту жительства. В связи с чем собственниками спорной квартиры стали истцы в равных долях (по ½ доле).

В указанной квартире по постоянному месту жительства зарегистрирована с рождения внучка истцов – Головачева М.А., паспортные данные.

Решением мирового судьи судебного участка № 16 адрес от дата брак Головачева А.В. с Головачевой С.П. был прекращен дата. Последняя выехала из спорной квартиры вместе с дочерью Головачевой М.А.

С дата Головачева С.П. проживает по адресу: адрес.

В соответствии с ч. 1 ст. 31 ЖК РФ, к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов своей семьи.

По общему правилу, в соответствии с ч. 4 ст. 31 ЖК РФ в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением собственника с бывшим членом его семьи. Это означает, что бывшие члены семьи собственника утрачивают право пользования жилым помещением и должны освободить его (ч. 1 ст. 35 ЖК РФ). В противном случае собственник жилого помещения вправе требовать их выселения в судебном порядке без предоставления другого жилого помещения.

По смыслу частей 1 и 4 статьи 31 ЖК РФ, к бывшим членам семьи собственника жилого помещения относятся лица, с которыми у собственника прекращены семейные отношения. Под прекращением семейных отношений между супругами следует понимать расторжение брака в органах записи актов гражданского состояния, в суде, признание брака недействительным. Отказ от ведения общего хозяйства иных лиц с собственником жилого помещения, отсутствие у них с собственником общего бюджета, общих предметов быта, неоказание взаимной поддержки друг другу и т.п., а также выезд в другое место жительства могут свидетельствовать о прекращении семейных отношений с собственником жилого помещения, но должны оцениваться в совокупности с другими доказательствами, представленными сторонами.

Согласно п.2 ст. 20 ГК РФ местом жительства несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет, или граждан, находящихся под опекой, признается место жительства их законных представителей - родителей, усыновителей или опекунов.

В соответствии с требованиями ст. 288 ГК РФ, ст. 30 ЖК РФ собственник осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением в соответствии с его назначением. При этом гражданин - собственник жилого помещения может использовать его для личного проживания и проживания членов его семьи. Собственник жилого помещения вправе предоставить во владение и (или) в пользование принадлежащее ему на праве собственности жилое помещение гражданину на основании договора найма, договора безвозмездного пользования или на ином законном основании.

Однако по настоящему делу сведений о совместном проживании сторон материалы дела не содержат. Напротив, установлено, что из спорной квартиры ответчик выехала вместе с матерью Головачевой С.П. по адресу: адрес в дата.

Как установлено судом, ответчик не проживает вместе с истцами с 2010, когда выехала из спорной квартиры на иное постоянное место жительства, общего хозяйства с ними не ведет, общих предметов быта не имеет, взаимной поддержки стороны друг другу не оказывают. Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что ответчик не является членом семьи истцов, несмотря на то, что является их родственником. При таких обстоятельствах, подлежит применению ч. 4 ст. 31 ЖК РФ и право пользования ответчика подлежит прекращению. Оснований для сохранения права пользования за ответчиком суд не усматривает, поскольку он фактически проживает в другом месте, что свидетельствует о реализации им жилищных прав.

Таким образом, наличие родственных отношений между Головачевой М.А. (внучкой) и собственниками квартиры Головачевой Н.В. (бабушкой) и Головачевым В.Н. (дедушкой) само по себе не может служить основанием возникновения у ответчика права пользования жилым помещением.

Применительно к спорному жилищному правоотношению правовое значение имеет наличие семейных отношений между сторонами, а состояние родства в силу приведенных выше норм права не может служить достаточным основанием для вывода о том, что ответчик является членом семьи собственников спорной квартиры, имеет право пользования жилым помещением, принадлежащим Головачевым Н.В., В.Н.

Производное требование о снятии ответчика с регистрационного учета по месту жительства также подлежит удовлетворению в силу пп. "е" п. 31 Правил регистрации и снятия граждан РФ с регистрационного учета по месту пребывания и месту жительства в пределах РФ, утвержденных постановлением Правительства РФ № 713 от дата.

Отклоняя встречный иск Головачевой М.А. о признании договора дарения доли квартиры, исключении записи из ЕГРП, обязании не чинить препятствия в пользовании жилым помещением, суд исходит из следующего.

Как установлено судом, дата между истцом Головачевым В.Н. и Головачевым А.В. был заключен нотариально удостоверенный договор дарения доли квартиры, по которому последний подарил своему отцу ¼ долю квартиры, находящейся по адресу: адрес, состоящую из 3 жилых комнат, общей площадью 64,4 кв.м., жилой площадью 39,6 кв.м.

дата Головачев А.В. умер.

В обоснование встречного иска ответчик указывает, что договором дарения в части отчуждения жилой площади, принадлежащей Головачеву А.В., на которой зарегистрирована по месту жительства и проживала его несовершеннолетняя дочь Головачева М.А., существенно нарушены ее жилищные права и законные интересы, единственное место жительства которой было передано отцом третьему лицу, в результате чего право несовершеннолетней было поставлено в зависимость от волеизъявления третьего лица в отношении ее возможности пользоваться жилым помещением, в то время как ответчик, постоянно проживая с родителями в спорной квартире, права на другое жилое помещение не имела и не имеет, что противоречит существующему правопорядку и нормам нравственности.

Согласно ст. 168 ГК РФ, в редакции, действовавшей на дату заключения договора, сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

По смыслу статьи 169 ГК РФ под сделкой, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка, понимается сделка, нарушающая требования правовых норм, обеспечивающих основы правопорядка, направленных на охрану и защиту основ конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина.

В качестве сделок, совершенных с указанной целью, могут быть квалифицированы сделки, которые, хотя и являются правильными по содержанию и по форме, но нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, так как цель сделки, права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, либо желаемое изменение или прекращение существующих прав и обязанностей (статья 153 ГК РФ) заведомо противоречили основам правопорядка, то есть, когда стороны (или одна из них) для получения правового результата по сделке умышленно совершают действия, направленные на нарушение основополагающих норм, в частности, правовых норм, направленных на охрану и защиту прав и свобод человека и гражданина.

Условиями применения ст. 169 ГК РФ являются заведомо противная основам правопорядка цель совершения сделки и наличие хотя бы у одного из участников сделки умысла на противоправное поведение.

Конституционный Суд Российской Федерации в абзаце первом пункта 3 Постановления от дата № 13-П "По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки фио" указал на то, что забота о детях, их воспитание как обязанность родителей, по смыслу статьи 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации, предполагают, что ущемление прав ребенка, создание ему немотивированного жизненного дискомфорта несовместимы с самой природой отношений, исторически сложившихся и обеспечивающих выживание и развитие человека как биологического вида.

В силу статей 38 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 17 (часть 3), согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, родители при отчуждении принадлежащего им на праве собственности жилого помещения не вправе произвольно и необоснованно ухудшать жилищные условия проживающих совместно с ними несовершеннолетних детей, и во всяком случае их действия не должны приводить к лишению детей жилища. Иное означало бы невыполнение родителями - вопреки предписанию статьи 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации - их конституционных обязанностей и приводило бы в нарушение статей 55 (части 2 и 3) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации к умалению и недопустимому ограничению права детей на жилище, гарантированного статьей 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 38 (часть 2) (абзац первый пункта 4 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от дата N 13-П).

По смыслу статей 17 (часть 3), 38 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 35 (часть 2), при отчуждении собственником жилого помещения, в котором проживает его несовершеннолетний ребенок, должен соблюдаться баланс их прав и законных интересов. Нарушен или не нарушен баланс прав и законных интересов при наличии спора о праве в конечном счете, по смыслу статей 46 и 118 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 38 (часть 2) и 40 (часть 1), должен решать суд, который правомочен, в том числе с помощью гражданско-правовых компенсаторных или правовосстановительных механизмов, понудить родителя - собственника жилого помещения к надлежащему исполнению своих обязанностей, связанных с обеспечением несовершеннолетних детей жилищем, и тем самым к восстановлению их нарушенных прав или законных интересов (абзац третий пункта 4 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от дата N 13-П).

Судом установлено, что доля в спорной квартире являлась личным имуществом Головачева А.В., приобретена им до заключения брака с матерью ответчика (Головачевой С.П.) по безвозмездной сделке, в связи с чем ее согласие на заключение договора дарения доли в праве собственности не требовалось.

Согласно ст. 60 ч. 4 СК РФ ребенок не имеет права собственности на имущество родителей, родители не имеют права собственности на имущество ребенка. Дети и родители, проживающие совместно, могут владеть и пользоваться имуществом друг друга по взаимному согласию.

На момент совершения сделки несовершеннолетняя Головачева М.А. участником общей долевой собственности в спорной квартире не являлась, никаких прав на имущество своего отца не имела.

Ссылки ответчика на то, что ее отец, произведя отчуждение своей доли квартиры, ухудшил ее жилищные права, суд оценивает критически.

Как установлено судом, дата между Головачевым А.В. и Головачевой С.П. был заключен брачный договор, по которому стороны установили иной, отличный от законного, раздельный режим собственности как на имущество, приобретенное супругами в браке, так и на будущее имущество супругов. В частности, договором предусмотрено, что квартира, общей площадью 34,1 кв.м., по адресу: адрес, 2-ой Крестовский переулок, д. 12, кв. 126, а также квартира, общей площадью 63,4 кв.м. по адресу: адрес, приобретенные супругами в браке и оформленные на имя супруги, будут принадлежать супруге на праве собственности в период брака и в случае расторжения брака.

Как указывает сама ответчик в своем встречном исковом заявлении, после расторжения брака родителей дата она проживала с матерью, с дата по дата обучалась в частной школе в адрес (Ирландия), где преимущественно проживала.

В связи с чем судом не установлено оснований для вывода о том, что Головачев А.В. своими действия лишил ответчика единственного жилья в адрес, поскольку они ничем объективно не подтверждены. Ответчик в спорной квартире на протяжении длительного времени не проживает, имеет право пользования иным жилым помещением.

Следует также отметить, что ответчик является наследником по закону после смерти Головачева А.В. в отношении принадлежащего наследодателю имущества, в том числе в виде жилого дома по адресу: адрес, что подтверждается справкой от дата исх. № 2952, выданной нотариусом адрес фио

С учетом изложенного, суд приходит к выводу о том, что заключение договора дарения от дата не свидетельствует о том, что распоряжение собственника своим имуществом заведомо противоречило основам правопорядка и нравственности. Более того, после смерти Головачева А.В. ответчик наследует иное недвижимое имущество, которое принадлежало наследодателю на дату смерти.

При установленных обстоятельствах, требования истца о признании недействительным договора дарения по ст. 169 ГК РФ подлежат отклонению.

Согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

При разрешении встречных исковых требований о признании недействительным договора дарения, ввиду мнимости, суд исходит из того, что по смыслу части 1 статьи 170 ГК РФ, ответчиком должны быть представлены доказательства, что при совершении договора дарения от дата стороны не только не намеревались его исполнять, но и то, что оспариваемая сделка действительно не была исполнена, то есть, сделка совершена лишь для вида.

Однако, в соответствии с положениями ст. 56 ГПК РФ таких доказательств Головачевой М.А. представлено не было.

При этом договор дарения был заключен в соответствии с требованиями ГК РФ, исполнен сторонами реально, переход права собственности на долю в объекте недвижимости зарегистрирован в установленном законом порядке.

Доводы представителя ответчика о том, что после заключения договора дарения от дата Головачев А.В. продолжал проживать в спорной квартире и был в ней зарегистрирован, не могут быть приняты судом во внимание, поскольку при заключении данного договора присутствовало ясно выраженное намерение дарителя безвозмездно передать указанное имущество конкретному лицу - одаряемому в дар, и одаряемой принять это имущество в собственность. При этом Головачев А.В. утратил право распоряжения спорной долей в квартире с момента ее дарения истцу Головачеву В.Н.

Оценивая представленные доказательства по правилам ст. 67 ГПК РФ, суд пришел к выводу, что отсутствуют основания для признания договора дарения от дата ничтожной сделкой по п. 1 ст. 170 ГК РФ.

С учетом изложенного, суд не находит оснований для удовлетворения требований ответчика о признании недействительным договора дарения от дата по заявленным основаниям.

В своих письменных возражениях на встречный иск истцы заявили о пропуске ответчиком срока исковой давности для признания договора дарения недействительным.

Согласно статье 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, в силу пункта 2 статьи 199 ГК Российской Федерации является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В соответствии с п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.

Пунктом 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от дата № 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм гражданского кодекса РФ об исковой давности" предусмотрено, что в случае нарушения прав физических лиц совершено их законным представителем, срок исковой давности по требованиям к последнему, в том числе о взыскании убытков, исчисляется либо с момента, когда о таком нарушении узнал или должен был узнать иной законный представитель, действующий добросовестно, либо с момента, когда представляемому стало известно либо должно было стать известно о нарушении его прав и он стал способен осуществлять защиту нарушенного права в суде, то есть с момента возникновения или восстановления полной гражданской или гражданской процессуальной дееспособности (статья 21 ГК РФ, статья 37 ГПК РФ).

Как было установлено судом, спорный договор дарения был заключен отцом ответчика до расторжения брака с ее матерью, следовательно, о заключении данного договора супруга Головачева А.В. в период брака не знать не могла.

Таким образом, срок исковой давности начал течь с момента совершения сделки, в связи с чем, суд приходит к выводу о пропуске ответчиком срока исковой давности для предъявления требований о признании договора дарения недействительным.

Судом установлено, что Головачева М.А. (ответчик) выехала из спорного жилого помещения вместе с матерью в дата и с указанного времени проживает в ином жилом помещении, не исполняла обязанности по оплате помещения и не предпринимала попыток вселиться в него, доказательств вынужденности выезда ответчика из квартиры, чинения ей препятствий в проживании в ней, лишения возможности пользоваться ею в материалах дела не имеется и ответчиком не представлено. Доказательств нахождения ответчика за пределами Российской Федерации на протяжении длительного времени в материалы дела также не представлено. Более того, в своих пояснениях суду истцы указали, что ответчик неоднократно принимала участие в судебных разбирательствах по гражданским делам между сторонами, что свидетельствует о ее проживании в адрес.

При таких данных с учетом того, что между сторонами сложились конфликтные отношения, суд приходит к выводу о том, что оснований для сохранения права пользования за ответчиком не имеется, а потому она подлежит снятию с регистрационного учета. В связи с чем встречный иск Головачевой М.А. в части требований об обязании не чинить препятствия в пользовании жилым помещением также подлежит отклонению.

В соответствии со ст. 98 ГПК РФ расходы истца Головачевой Н.В. по оплате государственной пошлины в сумме сумма следует отнести на ответчика Головачеву М.А.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

исковые требования Головачевых Нины Васильевны и Владимира Николаевича к Головачевой М.А. о прекращении права пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета – удовлетворить.

Прекратить право пользования Головачевой Марии Александровны кв. 233 в д. 11 корп. 1 по адрес в адрес.

Решение суда является основанием для снятия Головачевой М.А. с регистрационного учета по адресу: адрес органом регистрационного учета по вступлении решения суда в законную силу.

Взыскать с Головачевой М.А. в пользу Головачевой Н.В. 300 руб. расходов по оплате государственной пошлины.

Встречные исковые требования Головачевой М.А. к Головачевой Н.В., Головачеву В.Н. о признании договора дарения доли квартиры, исключении записи из ЕГРП, обязании не чинить препятствия в пользовании жилым помещением – оставить без удовлетворения.

Решение суда подлежит обжалованию в апелляционном порядке в Московский городской суд через Бутырский районный суд адрес в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья:

Решение суда в окончательной форме принято 28.08.2017.

Резолютивная часть