Решение от 14.04.2017 по делу № 2а-1822/2017 от 05.04.2017

РЕШЕНИЕ

город Черкесск 14 апреля 2017 года

Именем Российской Федерации

Черкесский городской суд Карачаево-Черкесской Республики в составе председательствующего судьи Коцубина Ю.М., рассмотрев в открытом судебном заседании в здании суда в порядке упрощённого (письменного) производства административное дело № 2а-1822/17 по административному иску Алексеева ФИО1, Климова ФИО2 и Михайловой ФИО3 к Мэрии муниципального образования города Черкесска об оспаривании отказов в согласовании проведения публичных мероприятий в форме шествия и митингов,

установил:

Алексеев Н.А., Климов В.Н. и Михайлова С.А. обратились в Черкесский городской суд с административным иском к Мэрии муниципального образования города Черкесска (далее – «Мэрия г.Черкесска» или «ответчик») о признании незаконными бездействия и решений об отказе в согласовании заявленных публичных мероприятий в виде шествия – гей-парада в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств, митинга в поддержку законодательного запрета дискриминации геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров и митинга с призывом к соблюдению конституционного права сексуальных и гендерных меньшинств на свободу мирных собраний в России. В административном исковом заявлении от 29 марта 2017 года, поступившем в суд 05 апреля 2017 года, истцы указали, что 10 марта 2017 года они подали Мэру г.Черкесска уведомления о проведении 21 марта 2017 года в г.Черкесске трёх публичных мероприятий: 1) митинга в поддержку законодательного запрета дискриминации геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров у стелы «Дружбы народов» по улице Комсомольской с 10 до 11 часов с предполагаемым количеством участников 300 человек; 2) шествия – гей-парада в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств по улице Фрунзе от улицы Седова до улицы Первомайской с 13 до 15 часов с предполагаемым количеством участников 300 человек; 3) митинга с призывом к соблюдению конституционного права сексуальных и гендерных меньшинств на свободу мирных собраний в России в сквере имени Сергея Есенина с 17 до 18 часов с предполагаемым количеством участников 300 человек. Ответы на поданные уведомления они от Мэрии г.Черкесска не получили, однако из средств массовой информации узнали, что Мэрия г.Черкесска отказала в согласовании заявленных публичных мероприятий со ссылками на федеральное законодательство о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних. Полагают, что бездействие и решения Мэрии г.Черкесска являются нарушением конституционного права на проведение собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования. Отказав в согласовании проведения заявленных мероприятий, Мэрия г.Черкесска не предложила альтернативные места их проведения, нарушив тем самым требования федерального законодательства, регулирующего данные вопросы. Считают, что бездействие и решения Мэрии г.Черкесска противоречат не только российскому федеральному законодательству, но также нормам международного права, многочисленным решениям Европейского Суда по правам человека и актам Конституционного Суда Российской Федерации. По их мнению, основной причиной отказа в согласовании проведения шествия и митингов является неприятие Мэрией г.Черкесска публичных мероприятий, связанных с выступлением в поддержку прав и против дискриминации представителей сообщества геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров в России. Полагают, что оспоренные решения Мэрии г.Черкесска являются дискриминационными по признаку сексуальной ориентации участников публичных мероприятий и лиц, в поддержку которых планировалось их проведение. Истцы просили суд признать незаконными бездействие и решения Мэрии г.Черкесска об отказах в согласовании публичных мероприятий в форме шествия и митингов, а также обязать Мэрию г.Черкесска согласовать проведение заявленных публичных мероприятий.

В судебное заседание истцы не явились, письменным ходатайством, приложенным к исковому заявлению, просили рассмотреть дело в их отсутствие. Представитель ответчика в судебное заседание не явился, сообщив в ходе подготовки дела к судебному разбирательству о возможности рассмотрения дела в отсутствие ответчика. В соответствии с ч.7 ст.150 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (КАС РФ) дело рассмотрено в отсутствие сторон, в порядке упрощённого (письменного) производства, предусмотренного гл.33 КАС РФ.

Рассмотрев административное дело, изучив исковое заявление, исследовав имеющиеся в деле документы, суд пришёл к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска.

Как установлено в судебном заседании, 10 марта 2017 года истец Климов В.Н. подал на имя Мэра г.Черкесска подписанные Алексеевым Н.А., Климовым В.Н. и Михайловой С.А. уведомления о проведении 21 марта 2017 года в г.Черкесске трёх публичных мероприятий: 1) митинга в поддержку законодательного запрета дискриминации геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров у стелы «Дружбы народов» по улице Комсомольской с 10 до 11 часов с предполагаемым количеством участников 300 человек; 2) шествия – гей-парада в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств по улице Фрунзе от улицы Седова до улицы Первомайской с 13 до 15 часов с предполагаемым количеством участников 300 человек; 3) митинга с призывом к соблюдению конституционного права сексуальных и гендерных меньшинств на свободу мирных собраний в России в сквере имени Сергея Есенина с 17 до 18 часов с предполагаемым количеством участников 300 человек.

Как указали истцы в исковом заявлении, ответы на поданные уведомления они не получили, узнав об отказах в согласовании проведений заявленных мероприятий из средств массовой информации. Между тем, как следует из имеющихся в деле документов, в адрес Климова В.Н., указанного во всех трёх поданных уведомлениях в качестве заявителя, Мэрией г.Черкесска ещё 13 марта 2017 года были направлены ответы об отказе в согласовании проведения публичных мероприятий. Соответствующие письма с исходящими номерами 895, 896 и 897. Факт направления в адрес Климова В.Н. данных ответов подтверждается как вторыми экземплярами этих писем, так и соответствующими записями в журнале регистрации исходящей корреспонденции за 2017 год по форме 010-16, который ведётся отделом по работе с письмами и заявлениями граждан Мэрии г.Черкесска.

При этом содержащиеся в исковом заявлении утверждения истцов о том, что отказ в согласовании проведения заявленных ими публичных мероприятий был связан с негативным и дискриминационным отношением Мэрии г.Черкесска к лицам с нетрадиционной сексуальной ориентацией, являются голословным, ничем не подтверждаются и опровергаются направленными в адрес Климова В.Н. письмами от 13 марта 2017 года № 895, 896 и 897, в которых изложены основания, по которым Мэрия г.Черкесска отказала в согласовании проведения заявленных мероприятий.

Так, в письме от 13 марта 2017 года № 897 Мэрия г.Черкесска указала, что в согласовании проведения 21 марта 2017 года митинга в поддержку законодательного запрета дискриминации геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров у стелы «Дружбы народов» было отказано в связи с тем, что на это же время в указанном месте было запланировано проведение другого мероприятия. То обстоятельство, что в указанные время и место действительно было запланировано проведение другого мероприятия, подтверждено документально. В соответствии с утверждённым 29 августа 2016 года Планом мероприятий Муниципального бюджетного учреждения дополнительного образования «Дворец детского (юношеского) творчества им.Ю.А.Гагарина г.Черкесска» на 21 марта 2017 года с 10 часов 00 минут возле Стелы «Дружбы народов» планировалось проведение мероприятия под названием «Открытие недели детской книги». Согласно Положению об этом мероприятии его участниками являлись учащиеся 5-7 классов общеобразовательных учреждений города.

Что касается проведения шествия – гей-парада в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств по улице Фрунзе от улицы Седова до улицы Первомайской и митинга с призывом к соблюдению конституционного права сексуальных и гендерных меньшинств на свободу мирных собраний в сквере им.С.Есенина, то письмами от 13 марта 2017 года № 896 и № 895 соответственно Мэрия г.Черкесска уведомила заявителя Климова В.Н. об отказе в согласовании проведения данных мероприятий в связи с тем, что обозначенные заявителем места не указаны в Постановлении Правительства Карачаево-Черкесской Республики от 21 сентября 2012 года № 392.

Отказы Мэрии г.Черкесска в согласовании проведения заявленных Климовым В.Н. публичных мероприятий являются законными и обоснованными.

В соответствии со ст.31 Конституции Российской Федерации граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование. В целях обеспечения данного конституционного права был принят Федеральный закон от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», согласно ч.1 ст.1 которого законодательство Российской Федерации о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях основывается на положениях Конституции Российской Федерации, общепризнанных принципах и нормах международного права, международных договорах Российской Федерации и включает в себя настоящий федеральный закон и иные законодательные акты Российской Федерации, относящиеся к обеспечению права на проведение собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирований. В случаях, предусмотренных федеральным законом, нормативные правовые акты, касающиеся обеспечения условий проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирований, издают Президент Российской Федерации, Правительство Российской Федерации, принимают и издают органы государственной власти субъектов Российской Федерации.

В соответствии со ст.8 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» органы исполнительной власти субъекта Российской Федерации определяют единые специально отведённые или приспособленные для коллективного обсуждения общественно значимых вопросов и выражения общественных настроений, а также для массового присутствия граждан для публичного выражения общественного мнения по поводу актуальных проблем преимущественно общественно-политического характера места (далее - специально отведённые места). Порядок использования специально отведённых мест, нормы их предельной заполняемости и предельная численность лиц, участвующих в публичных мероприятиях, уведомление о проведении которых не требуется, устанавливаются законом субъекта Российской Федерации, при этом указанная предельная численность не может быть менее ста человек. После определения органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации специально отведённых мест публичные мероприятия проводятся, как правило, в указанных местах. Проведение публичного мероприятия вне специально отведённых мест допускается только после согласования с органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления. Орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления отказывает в согласовании проведения публичного мероприятия только при наличии оснований, предусмотренных ч.3 ст.12 данного федерального закона. В целях защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечения законности, правопорядка, общественной безопасности законом субъекта Российской Федерации дополнительно определяются места, в которых запрещается проведение собраний, митингов, шествий, демонстраций, в том числе если проведение публичных мероприятий в указанных местах может повлечь нарушение функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, связи, создать помехи движению пешеходов и (или) транспортных средств либо доступу граждан к жилым помещениям или объектам транспортной или социальной инфраструктуры.

На территории Карачаево-Черкесии принят и действует Закон Карачаево-Черкесской Республики от 17 июля 2007 года № 47-РЗ «О некоторых вопросах проведения публичного мероприятия на территории Карачаево-Черкесской Республики», который в числе прочих вопросов установил порядок использования мест, специально отведённых для проведения публичных мероприятий. Согласно ч.1 ст.3.1 данного республиканского закона единые, специально отведённые или приспособленные для коллективного обсуждения общественно значимых вопросов и выражения общественных настроений, а также для массового присутствия граждан для публичного выражения общественного мнения по поводу актуальных проблем преимущественно общественно-политического характера места (далее – специально отведённые места) утверждает Правительство Карачаево-Черкесской Республики по предложению органов местного самоуправления. Как указано в ч.2 ст.3.1 этого закона, после определения Правительством Карачаево-Черкесской Республики специально отведённых мест публичные мероприятия проводятся, как правило, в указанных местах. Проведение публичного мероприятия вне специально отведённых мест допускается только после согласования с органом исполнительной власти Карачаево-Черкесской Республики, уполномоченным Правительством Карачаево-Черкесской Республики, администрацией (исполнительно-распорядительным органом) муниципального образования. Орган исполнительной власти Карачаево-Черкесской Республики, уполномоченный Правительством Карачаево-Черкесской Республики, администрация (исполнительно-распорядительный орган) муниципального образования отказывает в согласовании проведения публичного мероприятия при наличии оснований, предусмотренных ч.3 ст.5 этого закона. Согласно п.4 ст.3.1 закона специально отведённые места используются для коллективного обсуждения общественно значимых вопросов и выражения общественных настроений, а также для массового присутствия граждан для публичного выражения общественного мнения по поводу актуальных проблем преимущественно общественно-политического характера.

Согласно ст.3.2 Закон Карачаево-Черкесской Республики «О некоторых вопросах проведения публичного мероприятия на территории Карачаево-Черкесской Республики», к местам, в которых запрещается проведение собраний, относятся детские и спортивные площадки, учреждения физической культуры и спорта, тротуары, остановки транспорта общего пользования, а также территории, прилегающие на расстоянии до трёх метров к автомобильным, железным дорогам, водным объектам. Проведение митингов, шествий и демонстраций запрещается также на территориях, прилегающих ближе чем на пятьдесят метров к указанным выше местам.

В целях обеспечения общественного порядка и недопущения нарушения прав и охраняемых законом интересов других лиц Правительство Карачаево-Черкесской Республики, действуя в пределах предоставленных ему полномочий, приняло Постановление от 21 сентября 2012 года № 392 «О местах, специально отведённых для проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирований на территории Карачаево-Черкесской Республики», которым утвердило перечень мест, специально отведённых для проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирований на территории Карачаево-Черкесской Республики. Согласно приложению к этому постановлению такими местами в г.Черкесске являются стела «Дружбы народов» по ул.Комсомольской и привокзальная площадь им.М.Боташева по ул.Железнодорожной. Данное постановление соответствует требованиям федерального законодательства и положениям Закона Карачаево-Черкесской Республики «О некоторых вопросах проведения публичного мероприятия на территории Карачаево-Черкесской Республики» и подлежит выполнению всеми субъектами соответствующих правоотношений.

По мнению суда, применённая федеральным законодателем в ч.2.1 ст.8 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» и воспроизведённая в ч.2 ст.3.1 Закона Карачаево-Черкесской Республики «О некоторых вопросах проведения публичного мероприятия на территории Карачаево-Черкесской Республики» формулировка «публичные мероприятия проводятся, как правило, в указанных местах» означает, что по общему правилу – при отсутствии объективных препятствий, исключающих проведение публичных мероприятий в специально отведённых местах – эти мероприятия должны проводиться в специально определённых местах.

Поскольку Климов В.Н. заявил о проведении шествия – гей-парада в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств по улице Фрунзе от улицы Седова до улицы Первомайской и митинга с призывом к соблюдению конституционного права сексуальных и гендерных меньшинств на свободу мирных собраний в сквере им.С.Есенина, то есть, в других местах, не указанных в приложении к Постановлению Правительства Карачаево-Черкесской Республики от 21 сентября 2012 года № 392 «О местах, специально отведённых для проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирований на территории Карачаево-Черкесской Республики», Мэрия г.Черкесска правомерно отказала в согласовании проведения данных мероприятий. Кроме того, указанные Климовым В.Н. в уведомлениях места проведения данных мероприятий в принципе не могли быть использованы для подобного рода мероприятии в связи с тем, что на пути заявленного шествия и в непосредственной близости от места проведения заявленного митинга находится целый ряд детских образовательных, дошкольных и культурно-развлекательных учреждений и объектов, предназначенных для детей (Гимназия № 13, Детский сад № 3 «Алёнушка», Кафе «Calipso» (прежнее название - «Лакомка»).

Стела «Дружбы народов», возле которой истцами планировалось проведение одного из митингов, расположена в непосредственной близости от центрального входа (практически над входом) в Парк культуры и отдыха «Зелёный остров», который является самым посещаемым культурно-развлекательным объектом г.Черкесска и Карачаево-Черкесии. Согласно Уставу МУП «Парк культуры и отдыха «Зелёный остров» к числу основных видов деятельности этого предприятия относятся зрелищно-развлекательная деятельность, а также содержание и эксплуатация аттракционов и каруселей. На территории этого парка расположено большое количество аттракционов, детских площадок, кафе и других объектов, предназначенных именно для несовершеннолетних (в том числе малолетних) детей. Таким образом, публичные мероприятия были запланированы в общественных местах, не только доступных для посещения детей, но и специально для них предназначенных, что не исключало пропаганду гомосексуализма и нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних граждан, поскольку особенности сексуального поведения человека формируются в детстве, в период его полового созревания, и во многом обусловлены их воспитанием и окружающей обстановкой.

При изложенных выше обстоятельствах отказ Мэрии г.Черкесска в согласовании проведения заявленных публичных мероприятий является правомерным, поскольку в случае проведения этих мероприятий в указанных заявителем местах могли пострадать права и охраняемые законом интересы несовершеннолетних граждан, являющихся жителями и гостями г.Черкесска.

В целях защиты прав детей в Российской Федерации был принят Федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребёнка в Российской Федерации» от 24июля1998года №124-ФЗ, который в ст.4 в числе целей государственной политики в интересах детей назвал: а) содействие физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей, воспитанию в них патриотизма и гражданственности, а также реализации личности ребенка в интересах общества и в соответствии с не противоречащими Конституции Российской Федерации и федеральному законодательству традициями народов Российской Федерации; б) защиту детей от факторов, негативно влияющих на их физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное развитие. Здесь же указано, что государственная политика в интересах детей является приоритетной и основана на принципах законодательного обеспечения прав ребёнка, поддержки семьи в целях обеспечения обучения, воспитания, отдыха и оздоровления детей, защиты их прав, подготовки их к полноценной жизни в обществе, ответственности юридических лиц, должностных лиц, граждан за нарушение прав и законных интересов ребёнка, за причинение ему вреда.

Как указано в п.1 ст.14 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребёнка в Российской Федерации», органы государственной власти Российской Федерации принимают меры по защите ребёнка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе от информации, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения, а также от распространения печатной продукции, аудио- и видеопродукции, пропагандирующей антиобщественное поведение.

С целью защиты детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию, Федеральным законом от 29 декабря 2010 года № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» установлены требования к распространению среди детей информации, в том числе требования к осуществлению классификации информационной продукции, её экспертизы, государственного надзора и контроля за соблюдением законодательства Российской Федерации о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию. Согласно п.4 ч.2 ст.5 данного федерального закона к информации, причиняющей вред здоровью и (или) развитию детей, относится информация, отрицающая семейные ценности, пропагандирующая нетрадиционные сексуальные отношения и формирующая неуважение к родителям и (или) другим членам семьи. В соответствии с ч.3 ст.16 этого же закона такая информация не допускается к распространению в предназначенных для детей образовательных организациях, детских медицинских, санаторно-курортных, физкультурно-спортивных организациях, организациях культуры, организациях отдыха и оздоровления детей или на расстоянии менее чем 100 метров от границ территорий указанных организаций.

В соответствии с ч.6 ст.10 Федерального закона от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» запрещается распространение и пропаганда информации, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность. Между тем, пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, выражающаяся в распространении информации, направленной на формирование у несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных установок, привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений, искажённого представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, либо навязывание информации о нетрадиционных сексуальных отношениях, вызывающей интерес к таким отношениям, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния, - образует состав административного правонарушения, предусмотренного ч.1 ст.6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (коАП РФ).

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 23 сентября 2014 года № 24-П указал, что ч.1 ст.6.21 КоАП РФ не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку - по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования - она направлена на защиту таких конституционно значимых ценностей, как семья и детство, а также на предотвращение причинения вреда здоровью несовершеннолетних, их нравственному и духовному развитию и не предполагает вмешательства в сферу индивидуальной автономии, включая сексуальное самоопределение личности, не имеет целью запрещение или официальное порицание нетрадиционных сексуальных отношений, не препятствует беспристрастному публичному обсуждению вопросов правового статуса сексуальных меньшинств, а также использованию их представителями всех не запрещённых законом способов выражения своей позиции по этим вопросам и защиты своих прав и законных интересов, включая организацию и проведение публичных мероприятий, и - имея в виду, что противоправными могут признаваться только публичные действия, целью которых является распространение информации, популяризирующей среди несовершеннолетних или навязывающей им, в том числе исходя из обстоятельств совершения данного деяния, нетрадиционные сексуальные отношения, - не допускает расширительного понимания установленного ею запрета.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 23 сентября 2014 года № 24-П, цель, которую преследовал федеральный законодатель при установлении данной нормы, - оградить ребёнка от воздействия информации, способной подтолкнуть его к нетрадиционным сексуальным отношениям, приверженность которым препятствует выстраиванию семейных отношений, как они традиционно понимаются в России и выражены в Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации указал, что исходя из специфики общественных отношений, связанных с оказанием информационного воздействия на лиц, не достигших совершеннолетия и потому находящихся в уязвимом положении, федеральный законодатель в рамках правового регулирования распространения среди несовершеннолетних информации о нетрадиционных сексуальных отношениях вправе - имея в виду вытекающую из Конституции Российской Федерации в единстве с международно-правовыми актами приоритетную цель обеспечения прав ребёнка и при достижении баланса конституционно защищаемых ценностей - использовать для оценки необходимости введения тех или иных ограничений критерии, основанные на презумпции наличия угрозы интересам ребёнка, тем более что вводимые им ограничения касаются только адресной направленности соответствующей информации лицам определённой возрастной категории и потому не могут рассматриваться как исключающие возможность реализации конституционного права на свободу информации в этой сфере. Запрет осуществления указанных в ч.1 ст.6.21 КоАП РФ публичных действий в отношении несовершеннолетних призван предотвратить повышенную концентрацию их внимания на вопросах сексуальных отношений, способную при неблагоприятном стечении обстоятельств в значительной степени деформировать представления ребёнка о таких конституционных ценностях, как семья, материнство, отцовство и детство, и негативно отразиться не только на его психологическом состоянии и развитии, но и на социальной адаптации. Тот факт, что такой запрет не распространяется на случаи, связанные с пропагандой аморального поведения в рамках традиционных сексуальных отношений, которые также могут требовать государственного, в том числе административно-деликтного, реагирования, не даёт оснований для признания данной нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации с точки зрения нарушения принципов равенства применительно к защите конституционных ценностей, которые обеспечивают непрерывную смену поколений. При этом Конституционный Суд Российской Федерации принял во внимание, что косвенным объектом защиты названной нормы КоАП РФ являются также социальные связи каждой конкретной личности, поскольку навязывание несовершеннолетним социальных установок, отличающихся от общепринятых в российском обществе, в том числе не разделяемых, а в ряде случаев воспринимаемых как неприемлемые, родителями, которые в приоритетном порядке несут ответственность за воспитание и развитие своих детей, обязаны заботиться об их здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии (ч.2 ст.38 Конституции Российской Федерации; п.1 ст.63 Семейного кодекса Российской Федерации), может провоцировать социальное отчуждение ребёнка и препятствовать его благополучному развитию в семейной среде, тем более если иметь в виду, что конституционное равноправие, предполагающее и равенство прав независимо от сексуальной ориентации, ещё не предопределяет наличия фактически равнозначной оценки в общественном мнении лиц с различной сексуальной ориентацией, с чем могут быть сопряжены объективные трудности при стремлении избежать негативного отношения отдельных представителей общества к соответствующим лицам на бытовом уровне. Это касается и тех случаев, когда сама по себе информация, запрещённая к распространению в среде несовершеннолетних, может быть направлена, с точки зрения её распространителя, на преодоление как такового негативного отношения к этим лицам.

В Постановлении от 23 сентября 2014 года № 24-П Конституционный Суд Российской Федерации указал, что, устанавливая специальный (ограничительный) правовой режим распространения информации, касающейся нетрадиционных сексуальных отношений, её доступности для несовершеннолетних, федеральный законодатель принимал во внимание и социально-психологические особенности личности ребёнка, связанные с восприятием такой информации. И хотя избранный им возрастной критерий также является в контексте неоднозначности экспертных оценок относительно возраста, в котором происходит окончательное формирование сексуальных предпочтений, в определённом смысле оценочным, он придаёт ограничению, предусмотренному ч.1 ст.6.21 КоАП РФ, точечный, по существу, характер, что снимает проблему его соразмерности в указанном аспекте. При этом сам по себе запрет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений - как деятельности по целенаправленному и бесконтрольному распространению информации, способной нанести вред здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе сформировать искаженные представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, - среди несовершеннолетних, которые в силу возраста не могут самостоятельно критически оценить полученные сведения, не исключает подачи соответствующей информации в нейтральном (просветительском, художественном, историческом) контексте. Такое информирование, если оно лишено признаков пропаганды, то есть не направлено на формирование предпочтений, связанных с выбором нетрадиционных форм сексуальной идентичности, и обеспечивает индивидуализированный подход, учитывающий особенности психического и физиологического развития детей в той или иной возрастной группе, характер конкретного освещаемого вопроса, может осуществляться с привлечением специалистов - педагогов, медиков, психологов.

В соответствии с положениями Федерального закона от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» целью публичного мероприятия является свободное выражение и формирование мнений, а также выдвижение требований по различным вопросам политической, экономической, социальной и культурной жизни страны и вопросам внешней политики. Согласно ч.2 ст.12 названного Закона в случае, если информация, содержащаяся в тексте уведомления о проведении публичного мероприятия, и иные данные дают основания предположить, что цели запланированного публичного мероприятия и формы его проведения не соответствуют положениям Конституции Российской Федерации и (или) нарушают запреты, предусмотренные законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях или уголовным законодательством Российской Федерации, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления незамедлительно доводит до сведения организатора публичного мероприятия письменное мотивированное предупреждение о том, что организатор, а также иные участники публичного мероприятия в случае указанных несоответствия и (или) нарушения при проведении такого мероприятия могут быть привлечены к ответственности в установленном порядке. Данные нормы материального права с учётом их конституционного толкования обязывают органы исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органы местного самоуправления в пределах их компетенции не согласовывать проведение публичного мероприятия до устранения организатором несоответствия указанных в уведомлении противоправных целей публичного мероприятия действующим законодательным предписаниям.

В данном случае оспоренные истцами решения ответчика соответствуют как приведённым требованиям федеральных законов, так и правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 23 сентября 2014 года № 24-П.

В уведомлениях, направленных в Мэрию г.Черкесска, истцы указали, что заявленные ими мероприятия планировались в целях: призыва к внесению в российское законодательство прямого запрета дискриминации людей по признакам сексуальной ориентации и гендерной идентичности; привлечения внимания общества и власти к проблемам в области соблюдения прав человека лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств; привлечения внимания общества и власти к существующей дискриминации лиц гомосексуальной ориентации, гомофобии (ненависти к сексуальным меньшинствам), трансфобии (ненависти к гендерным меньшинствам), фашизму и ксенофобии; призыва к исполнению постановления Европейского Суда по правам человека по делу «Алексеев против России» о неправомерности запретов публичных акций гей-парадов в Москве, а также призыв к соблюдению права на свободу собраний геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров в России. Между тем, истцами не предоставлены какие-либо доказательства того, что цели публичных мероприятий, о которых истцы уведомили ответчика, могли быть достигнуты путём проведения этих мероприятий, и что эти цели не могли быть достигнуты путём распространения информации о гомосексуальных отношениях в допустимой нейтральной форме, исключающей их негативное воздействие на детей.

Суд отклоняет доводы истцов о том, что оспоренные ими решения Мэрии г.Черкесска противоречат нормам международного права и прецедентной практике Европейского Суда по правам человека, и являются дискриминационными по отношению к сообществу лесбиянок, гомосексуалистов, бисексуалов и трансгендеров, поскольку эти доводы являются несостоятельными и ничем не подтверждены.

В соответствии со ст.6 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребёнка в Российской Федерации» ребёнку от рождения принадлежат и гарантируются государством права и свободы человека и гражданина в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, данным Федеральным законом, Семейным кодексом Российской Федерации и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации. Положения Российского законодательства в области охраны прав детей в полной мере согласуются с нормами международного права, включая Конвенцию о правах ребёнка от 20 ноября 1989 года. Согласно этой Конвенции государства-участники уважают и обеспечивают все права, предусмотренные данной Конвенцией, за каждым ребёнком, находящимся в пределах их юрисдикции, без какой-либо дискриминации, независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального, этнического или социального происхождения, имущественного положения, состояния здоровья и рождения ребёнка, его родителей или законных опекунов или каких-либо иных обстоятельств (ст.2). Государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные и другие меры для осуществления прав, признанных в Конвенции. В отношении экономических, социальных и культурных прав государства-участники принимают такие меры в максимальных рамках, имеющихся у них ресурсов и, в случае необходимости, в рамках международного сотрудничества (ст.4). Государства-участники обеспечивают в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребёнка (ст.6). Государства-участники обязуются уважать право ребёнка на сохранение своей индивидуальности, включая гражданство, имя и семейные связи, как предусматривается законом, не допуская противозаконного вмешательства, обеспечивают ему необходимую помощь и защиту для скорейшего восстановления его индивидуальности (ст.8). Государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребёнка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребёнке. Такие меры защиты, в случае необходимости, включают эффективные процедуры для разработки социальных программ с целью предоставления необходимой поддержки ребёнку и лицам, которые о нём заботятся, а также для осуществления других форм предупреждения и выявления, сообщения, передачи на рассмотрение, расследования, лечения и последующих мер в связи со случаями жестокого обращения с ребёнком, указанными выше, а также, в случае необходимости, для возбуждения судебной процедуры (ст.19). Государства-участники обязуются защищать ребёнка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения (ст.34).

В своём решении от 24 ноября 2005 года по вопросу приемлемости жалобы № 16153/03 «Л.В. и Л.П. против России» Европейский Суд по правам человека применительно к ст.8 «Право на уважение частной и семейной жизни» Конвенции о защите прав человека и основных свобод указал, что национальные власти обязаны соблюдать справедливый баланс между конкурирующими интересами, и при определении такого баланса особое значение придавать интересам ребёнка, которые в зависимости от их характера и важности могут иметь приоритет над аналогичными интересами родителей и иных лиц.

Не согласовав проведение заявленных истцами публичных мероприятий в указанных истцами местах, Мэрия г.Черкесска не обязана была предлагать истцам альтернативные общественные места их проведения, поскольку такая обязанность законом не предусмотрена.

Содержащиеся в исковом заявлении ссылки истцов на решения Европейского Суда по правам человека судом признаются несостоятельными. Во-первых, оспоренные истцами действия и решения Мэрии г.Черкесска ни в коей мере не противоречат практике Европейского Суда по правам человека. Во-вторых, в Российской Федерации не существует прецедентного права, а решения Европейского Суда по правам человека не являются источником права. В-третьих, в Российской Федерации существует собственное, самодостаточное законодательство, подробно регламентирующее все вопросы общественных взаимоотношений, включая вопросы проведения публичных мероприятий. В-четвёртых, ни одно решение Европейского Суда по правам человека не может и не должно учитываться и применяться российскими правоприменительными органами, если это решение противоречит интересам Российской Федерации и его граждан.

В Российской Федерации нет тех проблем, о которых заявили истцы в исковом заявлении. Если лицо не совершает преступления или административного правонарушения, законодательство России не регулирует отношения, связанные с половыми девиациями, и не вторгается в сферу этих отношений. Выбор сексуального партнёра в России является сугубо индивидуальным, личным делом, и государство в эти вопросы никак не вмешивается, также как не вмешивается государство и в другие сферы общественных отношений, если такое вмешательство не требуется в целях защиты. Например, в Российской Федерации не запрещается употребление совершеннолетними лицами алкоголя и курение табака. Тем не менее, распитие спиртных напитков и курение в общественных местах законодательно запрещены, поскольку эти действия являются потенциально опасными и могут привести к нарушению прав и охраняемых законом интересов других лиц, в том числе несовершеннолетних. Кроме того, в России установлены ограничения, касающиеся рекламы алкогольных напитков и табачной продукции.

В Российской Федерации каждый гражданин вправе определять свою гендерную принадлежность и варианты сексуального поведения, однако наличие указанного права на сексуальное самоопределение не означает, что лица, считающие себя гомосексуалистами (лесбиянками), вправе навязывать свой образ жизни окружающим, пропагандируя его путём проведения таких публичных мероприятий, как пикетирование и шествия в неотведённых и непредназначенных для этого местах общего пользования.

Заявленные истцами требования, как полагают сами истцы, направлены на защиту прав сексуальных меньшинств. Между тем, выступая от имени и в защиту этих меньшинств, истцы, по мнению суда, злоупотребляют своими правами, игнорируя при этом права большинства населения г.Черкесска, Карачаево-Черкесской Республики и России в целом, что противоречит не только Конституциям Российской Федерации и Карачаево-Черкесской Республики, но и существующим нормам международного права.

В преамбуле Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года, указано, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира. Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность (ст.3). Согласно п.1 ст.8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключённой в Риме 04 ноября 1950 года, каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни. Уважение названных прав гарантировано другими нормами Всеобщей декларации прав человека и Конвенции о защите прав человека, предусматривающими возможность ограничения иных прав и свобод в том случае, если они сводятся к злоупотреблению правом. В соответствии с п.2 ст.29 Всеобщей декларации прав человека при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе. Осуществление свободы на выражение мнения, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определёнными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности (п.2 ст.10 Конвенции). Осуществление права на свободу мирных собраний не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц (п.2 ст.11 Конвенции). Ничто в Конвенции не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа лиц или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или на их ограничение в большей мере, чем это предусматривается в Конвенции (ст.17 Конвенции).

Принципы правового демократического общества предполагают принятие позиции большинства, хотя и при уважении прав меньшинства на свою точку зрения. Однако наличие у меньшинства права придерживаться своей точки зрения не означает, что большинство должно находиться под влиянием пропаганды со стороны меньшинства. В противном случае был бы сведён на нет сам принцип демократии.

Применительно к названным положениям международного права принцип уважения прав человека должен соблюдаться и самими истцами, а также Мэрией г.Черкесска, при решении вопросов о проведении публичных мероприятий, которые по факту пропагандируют нетипичный, извращённый, аморальный для данной местности образ жизни истцов (либо лиц, в защиту интересов которых они намеревались провести публичные мероприятия) среди неопределённого круга лиц, включая детей.

По убеждению суда, заявленные истцами публичные мероприятия в действительности имели своей целью не столько защиту прав сексуальных и гендерных меньшинств, сколько были направлены на открытую пропаганду гомосексуализма и нетрадиционных сексуальных отношений в общественных местах г.Черкесска, в том числе среди детей. В такой ситуации Мэрия г.Черкесска, действуя в пределах предоставленной ей компетенции, приняла правомерное решение об отказе в согласовании этих мероприятий. Данное решение в полной мере соответствует как национальному законодательству Российской Федерации, так и общечеловеческим ценностям, охраняемым нормами международного права.

Из административного искового заявления следует, что в понимании истцов право на свободу собраний и прочих публичных мероприятий означает отсутствие каких-либо запретов на их проведение. Однако такая позиция истцов противоречит положениям ст.21 Международного пакта о гражданских и политических правах, устанавливающей возможность ограничения пользования правом на мирные собрания необходимостью обеспечения интересов общественной безопасности в демократическом обществе, соблюдения общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц.

В рассматриваемом конкретном случае проведение заявленных публичных мероприятий могло привести к причинению морального вреда неопределённому кругу лиц, которые могли стать очевидцами проводимых истцами мероприятий, к нарушению общественного порядка, а также к ущемлению прав детей на защиту от информации, отрицающей общепризнанные семейные ценности, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения и формирующей неуважение к родителям и (или) другим членам семьи, распространение которой прямо запрещено п.4 ч.2 ст.5 Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».

В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2014 года № 24-П указано, что поскольку одно из предназначений семьи – рождение и воспитание детей, в основе законодательного подхода к решению вопросов демографического и социального характера в области семейных отношений в Российской Федерации лежит понимание брака как союза мужчины и женщины, что в полной мере согласуется с предписаниями ст.7 и ст.38 Конституции Российской Федерации и не противоречит Международному пакту о гражданских и политических правах (ст.23) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст.12), предусматривающим возможность создания семьи в соответствии с национальным законодательством, регулирующим осуществление этого права. Исходя из этого и учитывая, что ни из Конституции Российской Федерации, ни из принятых на себя Российской Федерацией международно-правовых обязательств не вытекает обязанность государства по созданию условий для пропаганды, поддержки и признания союзов лиц одного пола, осуществляемое федеральным законодателем на основании пункта "в" статьи 71 Конституции Российской Федерации регулирование свободы слова и свободы распространения информации не предполагает создание условий, способствующих формированию и утверждению в обществе в качестве равнозначных иных, отличных от общепризнанных, трактовок института семьи и сопряженных с ним социальных и правовых институтов (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года № 496-О и от 19 января 2010 года № 151-О-О).

Предложенная истцами к пропаганде информация не основана на традиционных представлениях о гуманизме в контексте особенностей национального и конфессионального состава российского общества, его социокультурных и иных исторических характеристик, в частности на сформировавшихся в качестве общепризнанных в российском обществе и разделяемых всеми традиционными религиозными конфессиями представлениях о браке, семье, материнстве, отцовстве, детстве, которые получили свое формально-юридическое закрепление в Конституции Российской Федерации, и об их особой ценности. Соответственно, распространение истцами своих убеждений и предпочтений, касающихся сексуальной ориентации и конкретных форм сексуальных отношений, не должно ущемлять достоинство других лиц и ставить под сомнение общественную нравственность в её понимании, сложившемся в российском обществе, поскольку иное противоречило бы основам правопорядка. Запрет такой пропаганды в том числе направлен на защиту здоровья и нравственности детей. Этот запрет не может расцениваться как дискриминационный, поскольку в равной степени относится ко всем без исключения. Соответственно, и оспоренное истцами решение ответчика не носит дискриминационный характер.

В соответствии с ч.3 ст.7 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» в уведомлении о проведении публичного мероприятия в обязательном порядке должна быть указана цель публичного мероприятия. Аналогичная норма содержится в ст.8 Закона Карачаево-Черкесской Республики «О некоторых вопросах проведения публичного мероприятия на территории Карачаево-Черкесской Республики».

В данном случае, подав уведомления о проведении публичных мероприятий, истцы не доказали факт нарушения своих прав, свобод и законных интересов, не сослались на обстоятельства, свидетельствующие о реальности проблем, обозначенных в качестве целей предлагавшихся публичных мероприятий.

Как следует из административного искового заявления, все трое истцов зарегистрированы по месту жительства на значительном удалении от г.Черкесска: Алексеев Н.А. – в г.Москве, Климов В.Н. – в Свердловской области, Михайлова С.А. – в г.Кемерово. В этой связи остаётся не вполне понятным, для чего истцам, проживающим в других регионах, понадобилось организовывать публичные мероприятия в г.Черкесске, и какое отношение истцы имеют к г.Черкесску и Карачаево-Черкесской Республике. Каких-либо достоверных сведений о том, что истцы принадлежат к лицам с гомосексуальной ориентацией либо к гендерным меньшинствам, и что обозначенные ими проблемы имеют место в действительности и непосредственно либо опосредованно (косвенно) затрагивает их права, в материалах дела не имеется. Если же истцы к данной группе не принадлежат, то заявленные ими требования фактически поданы в защиту других лиц, либо неопределённого круга лиц. Между тем, действующим законодательством право на предъявление подобных требований в интересах других лиц либо в интересах неопределённого круга лиц истцам не предоставлено.

Как следует из судебных актов, тексты которых официально опубликованы и размещены в открытом доступе в сети Интернет и в базах справочных правовых систем «КонсультантПлюс», «Гарант» и и.п., уведомления, аналогичные тем, которые были поданы истцами в Мэрию г.Черкесска, ранее этими или другими гражданами подавались в органы местного самоуправления других городов Российской Федерации, которые данные уведомления не согласовали. При этом административные иски об оспаривании полученных отказов судами были оставлены без удовлетворения.

При изложенных обстоятельствах у суда имеются основания полагать, что истцы, располагая общедоступными сведениями о ранее принятых органами местного самоуправления и судами решениях по аналогичным заявлениям и спорам, в действительности не имели намерения организовать испрашиваемые к согласованию публичные мероприятия и принимать в них участие, а обратились в Мэрию г.Черкесска с уведомлениями либо в провокационных целях, либо с целью получения прогнозируемого отказа в согласовании их проведения. Не исключено, что таким способом определённая группа лиц пытается получить в различных субъектах Российской Федерации судебные решения об отказе в удовлетворении административных исков с целью последующего обращения в международные правозащитные инстанции, многие из которых, как известно, руководствуясь «международными и европейскими ценностями» в их искажённом толковании, зачастую встают на защиту так называемых «демократических прав и свобод» сексуальных меньшинств, ущемляя при этом охраняемые национальным законодательством Российской Федерации права и законные интересы других лиц, имеющих традиционную сексуальную ориентацию и образующих большинство населения соответствующих территорий, включая права и интересы детей.

В соответствии с ч.3 ст.17 Конституции Российской Федерации и ч.3 ст.14 Конституции Карачаево-Черкесской Республики осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Исходя из данной конституционной нормы, любое публичное мероприятие, независимо от формы его проведения, должно проводиться таким образом, чтобы его проведение не нарушало общественный порядок, не ущемляло и не создавало угрозу нарушения прав и охраняемых законом интересов других лиц.

В силу ч.1 ст.15 КАС РФ административные дела разрешаются судами в том числе на основании конституций (уставов), законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации.

В соответствии со ст.28 Конституции Карачаево-Черкесской Республики граждане Российской Федерации, проживающие на территории Карачаево-Черкесской Республики имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирования. Как следует из содержания данной нормы, право на проведение собраний, митингов, демонстрации, шествий и пикетирования на территории Карачаево-Черкесской Республики принадлежит гражданам, проживающим на территории Карачаево-Черкесской Республики.

В данном случае, если указанные в исковом заявлении сведения об истцах соответствуют действительности, истец Алексеев Н.А. проживает в г.Москве, Климов В.Н. – в Свердловской области, Михайлова С.А. – в г.Кемерово. Следовательно, по смыслу ст.28 Конституции Карачаево-Черкесской Республики истцы, являющиеся жителями других регионов, не имеют права проводить шествия и пикетирования на территории Карачаево-Черкесской Республики. В этой связи отказ Мэрии г.Черкесска в согласовании проведения истцами пикетирования в г.Черкесске соответствует как ч.3 ст.12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», так и ч.3 ст.5 Закона Карачаево-Черкесской Республики «О некоторых вопросах проведения публичного мероприятия на территории Карачаево-Черкесской Республики».

В соответствии со ст.3 КАС РФ основными задачами административного судопроизводства являются защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан в сфере административных и иных публичных правоотношений, а также укрепление законности и предупреждение нарушений в сфере административных и иных публичных правоотношений.

В соответствии с ч.3 ст.123 Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности. Согласно ч.7 ст.16 КАС РФ принцип состязательности сторон является одним из основных принципов осуществления правосудия по административным делам. В силу ч.1 ст.62 КАС РФ лица, участвующие в деле, обязаны доказывать обстоятельства, на которые они ссылаются как на основания своих требований или возражений, если иной порядок распределения обязанностей доказывания по административным делам не предусмотрен КАС РФ. Как указано в ч.2 ст.62 КАС РФ, административный истец обязан подтверждать сведения о том, что оспариваемым решением, действием (бездействием) нарушены или могут быть нарушены его права, свободы и законные интересы, а также подтверждать иные факты, на которые административный истец ссылается как на основания своих требований.

В данном случае вопреки требованиям ч.2 ст.62 КАС РФ истцы не предоставили суду доказательств того, что оспоренными решениями Мэрии г.Черкесска были нарушены их права и/или охраняемые законом интересы. По мнению суда, никакие права и охраняемые законом интересы истцов ответчиком нарушены не были. При изложенных обстоятельствах в удовлетворении заявленных истцами требований необходимо отказать.

Руководствуясь статьями 175-181, 226-228, 239, 243 и 244 КАС РФ, суд

решил:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░1, ░░░░░░░ ░░░2 ░ ░░░░░░░░░░ ░░░3 ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ 21 ░░░░░ 2017 ░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░ – ░░░-░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░, ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░-░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ (░░░░░░░░░░░) 20 ░░░░░░ 2017 ░░░░.

░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░.░. ░░░░░░░