Решение по делу № 33-2473/2017 от 04.05.2017

Судья Дериглазова Л.С.                           дело № 33-2473/2017

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:

председательствующего судьи             Петровой Л.С.,

судей:                         Хохлова И.Н., Аккуратного А. В.,

при секретаре                         Сивенцевой Л. П.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Ижевске 29 мая 2017 года апелляционные жалобы КВА, БОА на решение Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 13 марта 2017 года, которым исковые требования КВА к БОА, ТЕВ, ТСВ, АО «<данные изъяты>» об освобождении имущества от ареста оставлены без удовлетворения.

Заслушав доклад судьи Аккуратного А. В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

КВА обратился в суд с иском к БОА, ООО «<данные изъяты>» об освобождении имущества от ареста, мотивируя свои требования тем, что что ДД.ММ.ГГГГ судебным приставом-исполнителем Можгинского РОСП ПАА. наложен арест на автомобиль <данные изъяты> гос. номер №, автомобиль изъят и увезен в неизвестном направлении. Истец полагал, что арест произведен незаконно, поскольку имущество, являющееся предметом залога, приобретено им на законном основании через кредитную организацию, должником или участником исполнительного производства он не является. Собственником имущества он является на основании договора-купли продажи, акта приема-передачи автомобиля, ПТС и документов, оплаты за автомобиль. Представленные документы на автомобиль судебным приставом проигнорированы. Акт об аресте составлен на прежнего собственника. С учетом заявления, поданного в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГПК РФ), истец просил освободить автомобиль <данные изъяты> от ареста и исключить его из описи.

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ к участию в деле в качестве ответчиков привлечены ТЕВ, ТСВ, АО «<данные изъяты>».

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ производство по гражданскому делу по иску КВА к ООО «<данные изъяты>» об освобождении имущества от ареста прекращено в связи с принятием отказа истца от иска к данному ответчику, ООО «<данные изъяты>» привлечено в качестве третьего лица.

В судебное заседание истец не явился, извещен надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, направил в адрес суда заявление о рассмотрении дела в его отсутствие и пояснения по иску, из которых следует, что спорный автомобиль с ДД.ММ.ГГГГ не эксплуатировался и находился у БОА по месту ее прописки в связи повреждениями, полученными в результате дорожно-транспортного происшествияДД.ММ.ГГГГ к нему обратилась БОА с предложением приобрести спорный автомобиль, БОА сообщила, что автомобиль находится в залоге и после приобретения она погасит задолженность между ООО «<данные изъяты>» и ее сестрой БЕА по договору займа. Он согласился приобрести данный автомобиль. В подчинении БОА на момент приобретения автомобиля и совершения аварии не находился, родственником не является. Какой-либо зависимости от БОА у него нет. О факте нахождения в аресте или о наличии каких-либо ограничений он не знал и не мог знать. После приобретения автомобиля он доставил последний по месту своего жительства. Зарегистрировать автомобиль в ГИБДД не мог, так как автомобиль не был отремонтирован, поэтому не мог пройти технический осмотр, вследствие чего он не мог заключить договор обязательного страхования. Исходя из презумпции добросовестности действий участников гражданского оборота доказательства недобросовестности должна предоставлять сторона, заявляющая о недобросовестности. Вопреки этому суд обязывает сторону истца доказать свою добросовестность при заключении договоров купли-продажи автомобиля.

В судебном заседании представитель истца САВ исковые требования поддержал по доводам, изложенным в исковом заявлении, пояснил, что КВА является добросовестным приобретателем. На момент покупки автомобиль находился в неисправном состоянии. До ареста КВА его отремонтировать не успел, в связи с чем не успел поставить на учет в ГИБДД, и оформить страховку ОСАГО, так как не мог пройти техосмотр автомобиля. Возражения Тихоновых обоснованно мнимостью данной сделки. Однако у них нет никаких доказательств мнимости сделки. КВА не зависит от БОА До ДД.ММ.ГГГГ. никаких взаимоотношений у КВА с БОА не было. Исковые требования КВА обоснованы и законны, он добросовестно приобрел автомобиль, на момент совершения сделки купли - продажи он не знал о запрете. Он приобретал авто как залоговый автомобиль. От залогодержателя автомобиль перешел к КВА. ДД.ММ.ГГГГ КВА на данном автомобиле поехал за автозапчастями в магазин. Автомобиль он оставил на ул. <данные изъяты>. Когда пришел обратно, автомобиль уже арестовали и его как владельца не включили в акт описи. Договор залога был заключен между Удмуртским центром микрофинансирования и БЕА, в дальнейшем права кредитора по указанному договору перешли к ООО «<данные изъяты>». Согласно п. 4.2 договора залога от ДД.ММ.ГГГГ которым стороны руководствовались, залогодержатель вправе обратить взыскание заложенного имущества без обращения в суд. В связи с задолженностью БЕА перед ООО «<данные изъяты>», БОА дала согласие на продажу автомобиля в счет погашения задолженности по договору займа. Стороны заключили тройственный договор и именно залогодержатель передал автомобиль КВА БОА дала лишь свое согласие на реализацию автотранспорта. КВА не мог регистрировать автомобиль в органах ГИБДД по уважительным причинам, с ДД.ММ.ГГГГ авто не эксплуатировалось, находилось в нерабочем состоянии. В возражении на исковые требования представитель ответчиков ТАВ и ТСВ утверждает о недобросовестности КВА при покупке автомобиля. Согласно ст. 10 ГК РФ сторона должна предоставить доказательства недобросовестности, которых представлено не было. ДТП совершенное ДД.ММ.ГГГГ никоим образом не имеет отношение к договору купли продажи автомобиля. В материалах дела имеется договор займа, договор залога, и платежное поручение по договору займа, данные документы доказывают то что автомобиль находился действительно в залоге ООО «<данные изъяты>». Сотрудники ФССП знали об этом и потому не накладывали арест на автомобиль. КВА не знал, о том, что на автомобиль были наложены ограничения, так как он не является стороной исполнительного производства. Факт принятия авто КВА доказывается актом приема-передачи. Договор купли-продажи был исполнен, имеется расписка о том, что БОА получила денежные средства за продажу автомобиля. КВА является добросовестным приобретателем, его решение приобрести именно данный автомобиль разумное.

В судебном заседании ответчик БОА исковые требования признала, представила отзыв на исковое заявление, из которого следует, что по договору займа № от ДД.ММ.ГГГГ ею был предоставлен в залог автомобиль марки <данные изъяты>. Копия договора займа, договор залога, акт приема-передачи были предоставлены судебному приставу-исполнителю. В связи с тем, что заемщик не производил выплаты по договору займа, а она не имела возможности оплачивать кредитные обязательства, ООО «<данные изъяты>» настояло на продаже автомобиля. Так как автомобиль был поврежден в результате ДТП и не имелось денежных средств для погашения задолженности, она дала согласие на продажу автомобиля. Собственником автомобиля <данные изъяты> она не является с даты подписания документов: договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, акта приема-передачи автомобиля, ПТС и документов оплаты за автомобиль. Сведения о продаже автомобиля имеются в исполнительном производстве, так как ООО «<данные изъяты>» ставила в известность ССП г. Можги УР ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ. Договор купли-продажи никем не оспорен. Оснований считать его ничтожным нет. Право собственности на автомобиль законом не поставлено в зависимость от регистрации в органах ГИБДД. Автомобиль <данные изъяты> не арестовывался, нет решений судов в отношении него. Новый собственник не является стороной исполнительного производства. Пояснила, что не сообщила КВА о наложении запрета на регистрационные действия в ГИБДД, поскольку была уверена, что запрет будет снят автоматически, так как имущество залоговое и продает кредитная организация она только подписывает документы. Пояснила, что автомобиль <данные изъяты> после аварии находился по месту ее прописки, т.е. <адрес>. Приставы были <адрес> по причине ареста жилого помещения, т.е. дома. И видели место, отведенное для авто. Она впервые на судебном заседании слышала о розыске машины. Машину не прятала. Обеспечительной мерой автомобиль не являлся. Решения суда также не было. Пристав-исполнитель не выносил постановления в отношении нее о запрете распоряжения имуществом. Следовательно, она была свободна в принятии решения в части соблюдения договора о залоге. Она автомобиль после аварии не восстанавливала, так как не было смысла восстанавливать. О том, что приставом был наложен запрет на регистрационные действия в ГИБДД она КВА не говорила, так как была уверена, что запрет будет снят автоматически, так как имущество залоговое и его продает кредитная организация, а она только подписывает документы. Задолженность ее сестры БЕА перед ООО «<данные изъяты>» является действительной и неоспоримой и подтверждается отзывом ООО «<данные изъяты>», договором купли-продажи и перепиской с ССП. Продажу автомобиля <данные изъяты> осуществила кредитная организация ООО «<данные изъяты>» на основании договора залога, задолженности заемщика БЕА по кредитному договору от ДД.ММ.ГГГГ. В договоре купли-продажи вписаны три стороны сделки и стоят подписи трех сторон. То есть это не мнимая сделка, а реальная и вынужденная. КВА не является родственником, каким - либо руководителем, поставщиком, индивидуальным предпринимателем. В ООО «<данные изъяты>» работал до ДД.ММ.ГГГГ водителем не личным, на служебной машине, а перевозил грузы на автомобиле ЗИЛ, работал с приемщиком на приеме заказов и их доставке. Их ничего не связывало и не связывает. Просто это добросовестный и порядочный гражданин, хороший водитель. Считает, что КВА ей возместил стоимость ущерба через выкуп автомобиля по рыночной стоимости на день продажи. Для нее не имеет значения, когда произошло возмещение ущерба, но оно произошло. Поэтому и купил автомобиль КВА, а не другое лицо. По сути если бы автомобиль был в не исправном состоянии в ситуации требования залогового имущества кредитной организацией его надо было привести в первоначальное состояние, т.е. отремонтировать. Но поскольку КВА отчасти был участником аварии, то она его убедила в необходимости выкупить у банка автомобиль для дальнейшего использования для собственных нужд. КВА в день аварии не исполнял трудовые обязанности и этот день для него был не рабочий, а выходной. Она не была его руководителем. У них не были оформлены какие-либо отношения на поездку. ТАВ и ТСВ ей должны более <данные изъяты> рублей, что подтверждено экспертизой и почему - то у КВА хотят отобрать автомобиль, который он ремонтировал и вложил в ремонт немалую сумму и приобрел на законных основаниях. Она считает, что интересы взыскателей исполнительного производства не ущемила, а вынужденное исполнение условий договора залога перед ООО «<данные изъяты>» не является мнимой сделкой. Подтвердила, что ей поступали требования о предоставлении автомобиля для ареста. Считает свои действия добросовестными, поскольку она не является должником перед ТАВ и ТСВ, наоборот они должны ей.

В судебное заседание ответчики ТЕВ, ТСВ не явились, извещены надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, направили в адрес суда заявление о рассмотрении дела в их отсутствие, возражения на иск, из последних следует, что БОА не имела права заключать договор купли-продажи автомобиля в связи с объявленным ей запретом распоряжения спорным автомобилем. Ранее акт ареста не был составлен по причине сокрытия данного имущества и невыполнения требований о предоставлении имущества для ареста. После получения денежных средств за автомобиль БОА не внесла их на депозитный счет Можгинского РОСП, не передала взыскателям для погашения задолженности. Договор купли-продажи автомобиля является мнимой сделкой на основании вышеуказанных доводов, а также в связи с тем, что истец является личным водителем и доверенным лицом БОА работающей с ней свыше 10 лет. Судом должны быть применены последствия недействительности вышеуказанной сделки. В пункте 70 Постановления Пленума Верховного суда РФ №25 от 23 июня 2015 года указано, что заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и применении последствий недействительности сделки может быть сделано в любой форме (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п..) Должник БОА намеренно, имея умысел для уклонения от обращения взыскания и погашения задолженности, заключила договор купли-продажи автомобиля, чем нарушила права взыскателей на получение присужденного.

В судебное заседание представитель ответчика АО «<данные изъяты>» не явился, извещен надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела.

В судебное заседание представитель третьего лица ООО «<данные изъяты>» не явился, извещен надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, направил в адрес суда заявление о рассмотрении дела в их отсутствие, отзыв на иск, из последнего следует, что в связи с невозможностью произвести оплату по договору займа, с целью погашения имеющейся задолженности между ООО «<данные изъяты>» и БОА было достигнуто соглашение о реализации предмета залога в пользу третьего лица с целью погашения имеющейся задолженности по договору займа № ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ ООО «<данные изъяты>» обратилось в службу судебных приставов по вопросу отмены запрета на совершении регистрационных действий для их продажи с целью погашения имеющейся задолженности. ДД.ММ.ГГГГ был заключен тройственный договор купли-продажи спорного автомобиля, автомобиль был реализован с согласия залогодержателя в адрес КВА, передан по акту приема-передачи, денежные средства поступили в оплату задолженности БОА по договору займа № от ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ поступил ответ от службы судебных приставов об отказе в снятии обременения с предложением об обращении в суд для отмены постановления, на тот момент имущество было реализовано, в связи чем обращение в суд не последовало.

Представитель Можгинского РОСП <данные изъяты>. просила в иске отказать.

В соответствии со ст. 167 ГПК РФ суд рассмотрел дело в отсутствие истца КВА, ответчиков ТЕВ, ТСВ, АО «<данные изъяты>», третьего лица ООО «<данные изъяты>».

Суд постановил обжалуемое решение.

В апелляционной жалобе КВА просит решение суда отменить, в обоснование жалобы приводит следующие доводы. ДД.ММ.ГГГГ между ООО «<данные изъяты>» и БЕА заключен договор займа №, в целях обеспечения которого заключены договор поручительства, договор залога спорного транспортного средства. ДД.ММ.ГГГГ ООО «<данные изъяты>» передало ООО «<данные изъяты>» право требования по договору займа № от ДД.ММ.ГГГГ. ДД.ММ.ГГГГ произошло ДТП с участием спорного автомобиля под управлением КВА в результате которого автомобиль получил механические повреждения, пассажиром являлась БОА КВА осуществлял трудовую деятельность не у ИП БОА, а с ДД.ММ.ГГГГ у ИП БАА. Механические повреждения автомобиля являлись значительными, в связи с чем эксплуатация его была невозможной. ДД.ММ.ГГГГ по предложению ООО «<данные изъяты>» БОА продала автомобиль КВА в целях погашения задолженности по договору займа. Покупка КВА данного автомобиля обусловлена тем, что последний знал технические характеристики автомобиля и он был причастен к ДТП, имел необходимость в приобретении транспортного средства. О том, что на автомобиль наложены ограничения со стороны службы судебных приставов он знать не мог. Участником исполнительного производства КВА не являлся, о наличии долгов БОА ему не сообщала. При этом сведения о наличии ограничений в отношении автомобилей не являются общедоступными и не предоставляются третьим лица, в связи с чем данная информация не могла быть доступна КВА С ДД.ММ.ГГГГ автомобиль находился по месту жительства БОА, на протяжении длительного времени никаких исполнительных действий судебными приставами по аресту автомобиля не проводилось. Запрета на отчуждение автомобиля до ДД.ММ.ГГГГ не имелось. Постановление судебного пристава-исполнителя от ДД.ММ.ГГГГ касается лишь действий ГИБДД. ДД.ММ.ГГГГ между КВА, БОА и ООО «<данные изъяты>» заключен договор купли-продажи автомобиля, подписан акт приема-передачи автомобиля, произведена его оплата, автомобиль доставлен по месту жительства истца. Зарегистрировать автомобиль в ГИБДД КВА не имел возможности в связи с отсутствием техосмотра и неисправностью автомобиля. ДД.ММ.ГГГГ истец с целью восстановления автомобиля заключил с ООО «<данные изъяты>» договор на выполнение ремонтных работ. ДД.ММ.ГГГГ работник автосервиса без документов выехал в магазин для приобретения запчастей, где автомобиль и был арестован судебными приставами. О том, что КВА собственник автомобиля, он пояснял сотрудникам службы судебных приставов, а в акт ареста автомобиля истец не включен. Арест автомобиля произведен с нарушениями, кроме судебного пристава у автомобиля никого не было, понятые одновременно при аресте автомобиля не участвовали, права и обязанности никому не разъяснялись, что подтвердили свидетели КЕП, ОВК Суд решении оценку показаниям указанных свидетелей не дал, в то время как показания сотрудников службы судебных приставов противоречивы. Вопреки презумпции добросовестности действий участников гражданского процесса, суд обязал истца доказать свою добросовестность при заключении договора купли-продажи автомобиля. Ссылка суда в решении на то, что статья 347 ГК РФ вступила в законную силу после 2014 года и у залогодержателя не имелось права требовать освобождения заложенного имущества от ареста основана на неправильном толковании закона, поскольку отношения по договору залога носят длительный характер и имели место быть на 01 июля 2014 года. Арест на имущество наложен ДД.ММ.ГГГГ, то есть спустя три месяца после заключения и исполнения договора купли-продажи, истец владел и пользовался автомобилем, производил и оплачивал его ремонт, осуществлял его перемещение и хранение. Считает неверными выводы суда о мнимости договора купли-продажи автомобиля. Давая оценку действиям БОА, суд не указывает на действия залогодержателя ООО «<данные изъяты>». Применяя мнимость сделки и указывая на тот факт, что действия БОА и КВА направлены на воспрепятствование обращению взыскания на имущество, суд не указывает, какое отношение имеет ООО «<данные изъяты>» к мнимости сделки и какова его роль, несмотря на то, что ООО «<данные изъяты> как залогодержатель имеет первоочередное право на обращение взыскания на заложенное имущество по отношению к другим кредиторам. Суд не приобщил к материалам дела доказательства отсутствия у БОА долга перед супругами ТАВ и ТСВ, чем грубо нарушил права истца. Выводы суда о недобросовестности действий истца и его взаимосвязи с БОА являются необоснованными. Работа КВА в подчинении у БОА, их доверительные отношения, нахождение автомобиля после ДТП на стоянке ООО «Новинка», участие КВА при определении ущерба не могут являться доказательством мнимости договора купли-продажи. Вывод суда о том, что БОА после ДТП не обратилась к КВА является необоснованным и противоречит обстоятельствам установленным решением Малопургинского районного суда.

В апелляционной жалобе БОА указала, что судебный пристав-исполнитель не мог и не имел права на совершение исполнительных действий по аресту автомобиля, акт ареста от ДД.ММ.ГГГГ составлен не управомоченным лицом, ввиду того, что в соответствии с Постановлением от ДД.ММ.ГГГГ приставу ПАА, указывалось на проведение мероприятий по розыску имущества. При составлении акта нарушены нормы законодательства об исполнительном производстве, а именно, подписи в акте ареста автомобиля понятыми осуществлены на чистых бланках, понятым не разъяснялись права и обязанности. О розыске автомобиля БОА стало известно только в судебном заседании. Приставы имели возможность приехать по месту прописки и описать автомобиль. Выводы суда о том, что на ДД.ММ.ГГГГ КВА одновременно работал у БАА и БОА не соответствуют действительности, поскольку на указанную дату генеральным директором ООО «<данные изъяты>» БОА не являлась, доверенным лицом от ее имени КВА никогда не являлся. Суд необоснованно усмотрел недобросовестность в том, что договор на ремонт автомобиля заключен КВА с ООО <данные изъяты>», учредителем и директором которой является сын БОА- БДА, поскольку заключение такого договора и его исполнение не может быть поставлено в зависимость от состава учредителей и не свидетельствует о мнимости договора купли-продажи автомобиля, КВА вправе решать вопрос о ремонте автомобиля по своему усмотрению, а ООО «<данные изъяты>» не обязано сообщать клиенту о составе учредителей. Суд необоснованно не приобщил к материалам дела заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, постановление о прекращении уголовного дела от ДД.ММ.ГГГГ. Суд не учел, что право собственности переходит к покупателю вне зависимости от регистрации транспортного средства в органах ГИБДД и подтверждается внесением записей в ПТС, договор и акт передачи. Возмещение убытков от повреждения автомобиля в ДТП является личным решением БОА Объяснения, данные в суде, являются исчерпывающими, и, они не могут подтверждать мнимость и недействительность сделки по исполнению условий договора залога с ООО «<данные изъяты>». Полагает, что суд вышел за рамки иска и навязал решение, которое не имело значения по иску о принадлежности имущества. Суд не указал, что автомобиль отремонтирован КВА и не дал оценку данным обстоятельствам. Суд не обратил внимания, что постановлением судебного пристава от ДД.ММ.ГГГГ даны указания органам ГИБДД, при этом отсутствуют сведения о запрете БОА распоряжаться имуществом. Законом не запрещено право продавать что-либо бывшим работникам предприятия и знать бывших сотрудников. Выводы суда о недобросовестности сторон, мнимости сделки по отчуждению автомобиля основаны на предположениях. Суд не учел, что автомобиль до продажи через ООО «<данные изъяты>» не был арестован, не имелось решения Можгинского районного суда Удмуртской Республики в отношении спорного автомобиля и решения судебных приставов о запрете на распоряжение имуществом. Сам арест произведен через три месяца после продажи автомобиля у нового собственника в момент его пользования. Вопрос о признании сделки недействительной в судебном заседании не выносился. Суд не выносил на обсуждение сторон обстоятельства, явно свидетельствовавшие о недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались. Решение об отказе в защите принадлежащего права истцу или ответчику судом не принималось. Доверительные отношения между БОА и КВА в судебном заседании не изучались, а потому не понятно в чем они выражались и чем это доверие было доказано. Материалами дела подтверждено, что сделка заключена с полным расчетом за автомобиль, который увезен истцом и отремонтирован, на момент продажи БОА являлась физическим лицом и пенсионером, исполняющим условия договора залога перед ООО «<данные изъяты>». Судом не установлено обстоятельств, свидетельствующих о сговоре или иных совместных действиях БОА и истца в ущерб интересам других ответчиков. ТЕВ не был лишен права как кредитор обратиться с заявлением об обращении взыскания на спорный автомобиль. Суд необоснованно отклонил замечания на протокол судебного заседания от 13 марта 2017 года, замечания на протокол от 06 марта 2017 года судом не рассмотрены.

В отзыве ООО «<данные изъяты>» согласилось с доводами апелляционных жалоб КВА, БОА

Представитель КВА САВ просил решение отменить по основаниям, изложенным в жалобе истца, и ответчика БОА

БОА доводы жалобы поддержала в полном объеме, просила решение суда отменить, удовлетворить исковые требования в полном объеме. Дополнительно пояснила, что задолженность перед АО «<данные изъяты>» ею погашается путем удержания у нее денежных средств, осталась задолженность в размере около <данные изъяты> рублей. В отношении задолженности перед ТАВ и ТСВ она не согласна. Несмотря на наличие исполнительных производств, возбужденных на основании вступивших в законную силу судебных постановлений задолженность в отношении данных взыскателей ею оспаривается, и задолженности не имеются, что подтверждается экспертным заключением ЭКЦ МВД по УР, а также следует из постановления о прекращении уголовного дела в приобщении которых необоснованно отказано судом первой инстанции. Денежные средства, полученные от продажи автомобиля не направлялись на погашение задолженности по исполнительному производству.

В соответствии со статьей 327 ГПК РФ дело судом апелляционной инстанции рассмотрено в отсутствие истца КВА, ответчиков ТЕВ, ТСВ, представителя ответчика АО «<данные изъяты>», представителя третьего лица ООО «<данные изъяты>», не явившихся в судебное заседание суда апелляционной инстанции, извещенных о времени и месте рассмотрения дела.

Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии со статьей 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела, в производстве Можгинского РОСП УФССП России по Удмуртской Республике находится исполнительное производство по взысканию с БОА в пользу АО «<данные изъяты>» долга №, исполнительные производства по взысканию с БОА в пользу ТЕВ и ТСВ задолженности по договорам займа № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, которые объединены в сводное исполнительное производство №

Постановлением судебного пристава-исполнителя Можгинского РОСП ГИМ от ДД.ММ.ГГГГ объявлен запрет на совершение регистрационных действий, прохождении технического осмотра и действий по исключению из госреестра в отношении транспортного средства <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>. Постановление получено БОА ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ БОА судебным приставом-исполнителем ГИМ выставлено требование о предоставлении для ареста автомобиля <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>. На требование от ДД.ММ.ГГГГ БОА дан ответ, что автомобиль находится в залоге.

ДД.ММ.ГГГГ БОА судебным приставом-исполнителем ГИМ выставлено требование о предоставлении для ареста автомобиля <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>. На требование от ДД.ММ.ГГГГ БОА дан ответ, что автомобиль находится в залоге.

ДД.ММ.ГГГГ БОА судебным приставом-исполнителем ИАБ выставлено требование о предоставлении для ареста автомобиля <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ постановлением судебного пристава-исполнителя НАА произведен арест имущества, принадлежащего должнику БОА, а именно автомобиля <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>. Выставлено требование о предоставлении в трехдневный срок для составления акта описи и ареста автомобиля <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>, направленное должнику БОА, которое ДД.ММ.ГГГГ возвращено приставу без исполнения по причине «Истек срок хранения».

Выставлено повторное требование в срок до ДД.ММ.ГГГГ о предоставлении в трехдневный срок для составления акта описи и ареста автомобиль <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>.Требование не было исполнено.

Постановлением об объявлении розыска от ДД.ММ.ГГГГ заместителя начальника отдела-заместителя старшего судебного пристава Можгинского РОСП объявлен исполнительный розыск имущества БОА, в том числе автомобиля <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>,<данные изъяты> года выпуска.

ДД.ММ.ГГГГ судебным приставом-исполнителем Можгинского РОСП ПАА были совершены действия по аресту имущества - автомобиля <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>,<данные изъяты> года выпуска, должник БОА, предмет исполнения задолженность в размере <данные изъяты> рублей.

Согласно договора купли-продажи транспортного средства № от ДД.ММ.ГГГГ продавец БОА с согласия залогодержателя ООО «<данные изъяты>» продает КВА транспортное средство <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>.

По условиям договора купли-продажи оплата стоимости имущества осуществляется в следующем порядке: <данные изъяты> рублей покупатель перечисляет на счет ООО «<данные изъяты>», <данные изъяты> рублей покупатель оплачивает продавцу. Залог имущества прекращается уплатой покупателем стоимости имущества в установленном договором порядке (п. 2.2., 2.3. договора купли-продажи).

Согласно акта приема-передачи транспортного средства от ДД.ММ.ГГГГ к договору купли-продажи № от ДД.ММ.ГГГГ транспортное средство <данные изъяты> г.номер <данные изъяты> передано КВА

Согласно квитанции № от ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> рублей КВА уплатил ООО «<данные изъяты>» <данные изъяты>.

Согласно расписки БОА получила ДД.ММ.ГГГГ от КВА <данные изъяты> рублей в счет оплаты стоимости спорного автомобиля.

Разрешая спор, суд руководствовался частью 1, пунктом 1 части 3 статьи 80, частью 1 статьи 119 Федерального закона от 02 октября 2007 года №229-ФЗ «Об исполнительном производстве», абзацем 1 пункта 1, пунктом 2 статьи 10, пунктами 1-4 статьи 166, статьями 167, 168,169, пунктами 1,2 статьи 174.1, пунктом 2 статьи 218, статьями 223, 347, пунктом 1 статьи 454 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГК РФ), пунктами 2, 50 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации №22 от 29 апреля 2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», пунктами 1, 8, 86, 95 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» и пришел к выводам об отказе в удовлетворении иска в виду отсутствия надлежащих доказательств принадлежности арестованного имуществу истцу, так как при совершении сделки по отчуждению автомобиля со стороны БОА допущено злоупотребление правом, поскольку БОА, зная о наличии запрета на совершение регистрационных действий в отношении спорного автомобиля, о выставленных требованиях о предоставлении автомобиля для ареста, об имеющихся перед взыскателями ТАВ и ТСВ, АО «<данные изъяты>» денежных обязательствах, произвела его отчуждение. Так как бесспорных доказательств того, что истец, приобретая автомобиль, не знал и не должен был знать о том, что автомобиль является предметом залога, КВА не представлено суд счел действия приобретателя имущества КВА недобросовестными, а сделку купли-продажи автомобиля ничтожной, заключенной с целью исключения автомобиля из состава имущества, на которое может быть обращено взыскание в ходе исполнительного производства в отношении должника БОА Также суд пришел к выводу о ничтожности договора купли-продажи в связи с заключением договора купли-продажи ДД.ММ.ГГГГ, т.е. после наложения постановлением судебного пристава-исполнителя Можгинского РОСП ГИМ от ДД.ММ.ГГГГ запрета на совершение регистрационных действий прохождении технического осмотра и действий по исключению из госреестра в отношении транспортного средства <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>

Судебная коллегия с выводом суда о ничтожности договора купли-продажи спорного автомобиля в связи с его заключением после наложения ареста судебным приставом согласиться не может в связи со следующим.

В силу п. 2 ст. 174.1 ГК РФ сделка, совершенная с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленном законом порядке в пользу его кредитора или иного управомоченного лица, не препятствует реализации прав указанного кредитора или иного управомоченного лица, которые обеспечивались запретом, за исключением случаев, если приобретатель имущества не знал и не должен был знать о запрете.

Как разъяснено в п. 94 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" по смыслу пункта 2 статьи 174.1 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная в нарушение запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного судом или судебным приставом-исполнителем, в том числе в целях возможного обращения взыскания на такое имущество, является действительной. Ее совершение не препятствует кредитору или иному управомоченному лицу в реализации прав, обеспечивающихся запретом, в частности, посредством подачи иска об обращении взыскания на такое имущество (пункт 5 статьи 334, 348, 349 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, сделка, совершенная в нарушение запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного судебным приставом-исполнителем, попадает под регулирование пункта 2 статьи 174.1 ГК РФ. Указанная сделка является действительной.

В связи с этим у суда первой инстанции отсутствовали основания для вывода о ничтожности договора купли-продажи автомобиля от ДД.ММ.ГГГГ в соответствии со статьей 174.1 ГК РФ, указанные выводы подлежат исключению из мотивировочной части решения.

В то же время ошибочный вывод суда не повлек принятие незаконного решения в связи со следующим.

В силу ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежит право владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом.

В соответствии с п. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Пунктом 1 ст. 223 ГК РФ установлено, что право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором.

Согласно п. 1 ст. 454 ГК Российской Федерации по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Согласно ч. 1 ст. 119 Закона "Об исполнительном производстве", в случае возникновения спора, связанного с принадлежностью имущества, на которое обращается взыскание, заинтересованные лица вправе обратиться в суд с иском об освобождении имущества от наложения ареста или исключении его из описи.

В силу абз. 2 п. 50 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" по смыслу ст. 119 Федерального закона "Об исполнительном производстве" при наложении ареста в порядке обеспечения иска или исполнения исполнительных документов на имущество, не принадлежащее должнику, собственник имущества (законный владелец, иное заинтересованное лицо, в частности не владеющий залогодержатель) вправе обратиться с иском об освобождении имущества от ареста.

В силу ст. ст. 68, 80 Федерального закона "Об исполнительном производстве" аресту может быть подвергнуто имущество должника.

Таким образом, из содержания указанных норм права и разъяснений следует, что правом на обращение в суд с иском об освобождении имущества от ареста обладает лицо, не являющееся должником по исполнительному производству, но обладающее правом собственности на имущество, на которое наложен арест, либо являющееся законным владельцем данного имущества.

Следовательно, обращаясь в суд с иском об освобождении имущества от ареста (исключении из описи) в данном случае, заявитель должен доказать наличие у него вещного права на это имущество.

Согласно п. п. 1, 2 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В п. 1 ст. 168 ГК РФ закреплено, что за исключением случаев, предусмотренных п. 2 данной статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (п. 2).

Согласно п. 3 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Пунктом 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При разрешении настоящего спора суд дал надлежащую оценку действиям БОА и КВА на предмет их добросовестности при заключении договора купли-продажи спорного автомобиля, с учетом положений ст. 10 ГК РФ, и обоснованно не принял в качестве доказательства принадлежности истцу арестованного автомобиля данный договор купли-продажи, признав его ничтожной сделкой.

Судом обоснованно учтено, что после заключения ДД.ММ.ГГГГ договора купли-продажи, автомобиль на имя истца зарегистрирован не был, обязанность по страхованию ответственности при управлении спорным транспортным средством истцом не исполнена. При этом, довод истца о невозможности исполнения данных обязанностей вследствие невозможности эксплуатации транспортного средства материалами дела не подтверждается, более того, ДД.ММ.ГГГГ на момент совершения исполнительных действий и после заключения договора купли-продажи, спорный автомобиль участвовал в дорожном движении.

Кроме того, согласно справки и объяснений БОА следует, что КВА работал в ООО «<данные изъяты>», уволен с ДД.ММ.ГГГГ, учредителем и директором последнего являлась ответчик БОА Согласно информации Пенсионного Фонда КВА в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ работал у БЕА-сестры ответчика БЕА, в период с ДД.ММ.ГГГГ работает у БАА - дочери БОА В этот же период КВА работал у индивидуального предпринимателя БОА что подтверждается решением Малопургинского районного суда УР от ДД.ММ.ГГГГ. Из решения Малопургинского районного суда также следует, что на ДД.ММ.ГГГГ КВА, являясь водителем индивидуального предпринимателя БОА, о чем указала сама БОА в своих объяснениях, совершил дорожно-транспортное происшествие, управляя спорным транспортным средством. ДД.ММ.ГГГГ составлен отчет № об оценке стоимости права требования возмещения ущерба от повреждения автомобиля <данные изъяты> г.номер <данные изъяты>. При этом заказчиком являлась БОА, место осмотра автомобиля <адрес>, при осмотре участвовало доверенное лицо - КВА ДД.ММ.ГГГГ заключен договор на выполнение работ на ремонт автомобиля <данные изъяты> г.номер <данные изъяты> между ООО <данные изъяты>» и КВА. Учредителем и директором ООО «<данные изъяты>» является БДА- сын ответчика БОА

Оценив указанные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу, что КВА на момент заключения договора купли-продажи знал или должен был знать о наличии ареста спорного автомобиля. С указанной оценкой суда первой инстанции судебная коллегия соглашается.

Принимая во внимание изложенное, а также то, что договор купли-продажи заключен после возбуждения исполнительного производства в отношении БОА, после наложения ареста на автомобиль, и его розыска судебным приставом-исполнителем в целях исполнения решения судов, коллегия приходит к выводу, что при заключении договора купли-продажи как БОА, так и КВА действовали в целях исключения спорного транспортного средства из имущества должника БОА, на которое может быть обращено взыскание в целях исполнения решения суда. При указанных обстоятельствах в результате заключения договора купли-продажи транспортных средств, БОА вывела из имущества, на которое могло быть обращено взыскание по ее долгам, спорное транспортное средство. Такое поведение как БОА, так и КВА нельзя признать добросовестным, в связи с чем коллегия приходит к выводу, что договор купли-продажи совершен между лицами, допустившими злоупотребление правом во вред интересам добросовестных кредиторов – взыскателей по исполнительному производству, и является в силу ст. 10 и ст. 168 Гражданского кодекса РФ недействительным (ничтожным), что влечет отказ в удовлетворении требований об освобождении автомобиля от ареста в связи с недоказанностью его принадлежности истцу.

Вопреки доводам жалоб, привлечение к спорным правоотношениям ООО «<данные изъяты>» обусловлено необходимостью прекращения обременения в виде залога спорного автомобиля, препятствующему реализации прав БОА как продавца по распоряжению автомобилем, и не может свидетельствовать о добросовестном поведении как БОА, так и КВА при заключении договора купли-продажи. Признание недействительным договора купли-продажи, послужившего основанием для возложения на КВА исполнения обязательства БОА по возврату займа, не может повлиять на права кредитора ООО «<данные изъяты>», принявшего исполнение, и не влечет признания такого исполнения обязательства ненадлежащим.

В соответствии с ч. 2 ст. 209 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации после вступления в законную силу решения суда стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования, на том же основании, а также оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и правоотношения. Указывая на отсутствие обязательств перед ответчиками ТАВ и ТСВ, БОА фактически просит в рамках иного гражданского дела пересмотреть размер взысканной с нее задолженности, определенной вступившим в законную силу решением суда, что прямо нарушает положения ст. ст. 13, 209 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и доводы БОА об отсутствии у нее задолженности перед ТАВ и ТСВ не могут повлечь отмены судебного постановления.

Иные доводы апелляционных жалоб повторяют позицию, выраженную заявителями в суде первой инстанции, по существу сводятся к несогласию с оценкой исследованных судом доказательств, которым дан надлежащий анализ и правовая оценка, основаны на неправильном толковании норм закона.

Судом правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, доказательства оценены в совокупности, по правилам, предусмотренным ст. 67 ГПК Российской Федерации, нарушений норм материального, процессуального права, влекущих отмену решения, не допущено.

Таким образом, решение суда является законным и обоснованным.

Апелляционные жалобы удовлетворению не подлежат.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Можгинского районного суда Удмуртской Республики от 13 марта 2017 года оставить без изменения, апелляционные жалобы КВА, БОА без удовлетворения.

Председательствующий                         Л.С. Петрова

Судьи                                                                          И.Н. Хохлов

                                                                                    А. В. Аккуратный