Решение по делу № 1-241/2016 от 29.04.2016

Дело <№>                     Стр.25

П Р И Г О В О Р

именем Российской Федерации

г.Архангельск                             <Дата>

Ломоносовский районный суд г.Архангельска в составе

председательствующего Стрелкова А.В.

при секретаре Коваль А.Л.,

с участием государственного обвинителя – помощника прокурора г.Архангельска Макаровой В.В.,

потерпевшей Ч.,

подсудимого Чернышова А.А.,

защитника-адвоката Трофимова Д.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении

Чернышова А. А., <***>,

мера пресечения не избиралась, установлена мера процессуального принуждения в виде обязательства о явке,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.264
УК РФ,

У С Т А Н О В И Л :

Чернышов, управляя автомобилем, допустил нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, при следующих обстоятельствах.

<Дата> около <***> часов <***> минут Чернышов, являясь участником дорожного движения – водителем, управляя технически исправным автомобилем «<***>» государственный регистрационный знак <***> (далее – «<***>»), перевозя пассажиров, не пристегнутых ремнями безопасности, нарушив тем самым п.2.1, п.2.1.2 Правил дорожного движения РФ, утвержденных Постановлением Совета Министров – Правительства Российской Федерации от <Дата> <№> (в редакции Постановления Правительства Российской Федерации от <Дата> <№> (далее – Правила), обязывающий водителя при движении на транспортном средстве, оборудованном ремнями безопасности, не перевозить пассажиров, не пристегнутых ремнями, располагаясь перед регулируемым перекрестком ... <***> ... в г.Архангельске и начиная движение по ... со стороны ... в направлении ... на разрешающий «зеленый» сигнал светофора, имея при этом возможность видеть приближающийся по ... к перекрестку с ... слева относительно направления его (Чернышова) движения автомобиль скорой медицинской помощи «<***>» государственный регистрационный знак <***> (далее – «<***>») под управлением водителя Т., двигающийся с включенными проблесковыми маячками синего цвета и специальным звуковым сигналом, а также имея техническую возможность предоставить безопасный проезд указанному автомобилю «<***>», по причине преступной небрежности не уступил дорогу данному специализированному транспортному средству, выехал на автомобиле «<***>» на пересекаемую проезжую часть ..., чем нарушил требования абз.1 п.3.2 Правил, обязывающий участников дорожного движения при приближении транспортного средства с включенными проблесковым маячком синего цвета и специальным звуковым сигналом уступить дорогу для обеспечения беспрепятственного проезда указанного транспортного средства, в результате чего произошло столкновение с автомобилем «<***>», повлекшее причинение по неосторожности пассажирам автомобиля «<***>»:

- Ч. – телесных повреждений характера тупой сочетанной травмы тела (тупой открытой черепно-мозговой травмы, тупой закрытой травмы шеи и тупой закрытой травмы груди), которые по квалифицирующему признаку вреда здоровью, опасного для жизни человека, оцениваются как тяжкий вред здоровью,

- И. – телесных повреждений характера тупой сочетанной травмы тела (тупых закрытых травм груди и таза) с развитием травматического шока 2-3 степени, которые по квалифицирующему признаку вреда здоровью, опасного для жизни человека, оцениваются как тяжкий вред здоровью,

- А. – телесных повреждений характера тупой сочетанной травмы тела (тупых закрытых черепно-мозговой и неосложненной позвоночной травм), которые по квалифицирующему признаку вреда здоровью, опасного для жизни человека, оцениваются как тяжкий вред здоровью,

- Р. – телесных повреждений характера тупой сочетанной травмы тела (тупой закрытой черепно-мозговой травмы и травмы шеи, а также тупых закрытых травм груди и таза), которые по квалифицирующему признаку вреда здоровью, опасного для жизни человека, оцениваются как тяжкий вред здоровью.

Тем самым Чернышов также нарушил требования п.1.3 Правил, обязывающий участников дорожного движения знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил, и п.1.5 Правил, обязывающий участников дорожного движения действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда.

При соблюдении указанных выше Правил, необходимой внимательности и предусмотрительности, имея достаточный жизненный опыт и водительский стаж, Чернышов мог и должен был предвидеть наступление изложенных последствий и не допустить их.

Подсудимый Чернышов вину в совершении указанного преступления признал частично. Не отрицал, что перевозил в автомобиле, находившемся в технически исправном состоянии, пассажиров, которые не были пристегнуты ремнями безопасности, чем нарушил Правила дорожного движения Российской Федерации, за что был привлечен к административной ответственности. Вместе с тем, утверждал, что специальных звуковых сигналов автомобиля скорой помощи не слышал, двигался на разрешающий (зеленый) для его направления движения сигнал светофора. По мнению подсудимого виновным в дорожно-транспортном происшествии и наступивших в результате него последствиях является не он, а водитель скорой медицинской помощи, нарушивший п.3.1 указанных Правил.

Несмотря на занятую подсудимым позицию, его виновность в полном объеме подтверждается совокупностью представленных стороной обвинения доказательств, исследованных и проверенных судом.

Из показаний свидетеля Т. – водителя автомобиля скорой медицинской помощи, данных им в судебном заседании, следует, что <Дата> он управлял технически исправным автомобилем «<***>» в составе бригады скорой медицинской помощи. Около <***> часов <***> минут транспортировал на данном автомобиле пациента, находившегося в тяжелом состоянии и нуждавшегося в экстренной госпитализации. Автомобиль «<***>», которым он управлял, двигался по левой полосе ... со стороны ... в сторону ... управляемый им автомобиль скорой помощи находился на расстоянии примерно 150-200 метров до перекрестка ... и ..., то для его (Чернышова) направления движения на светофорном объекте включился запрещающий (красный) сигнал, при этом световые и звуковые специальные сигналы автомобиля «<***>» на тот момент были включены и работали, а полоса, по которой он двигался, была свободна на всем протяжении, как перед указанным перекрестком, так и после него. К перекрестку с ... автомобиль скорой помощи приближался со скоростью около 80 км/ч, при этом он (Т.) видел как автомобиль «<***>» начал движение по ... через перекресток с .... В то же время он (Т.) перевел рычаг переключения передач автомобиля «<***>» в нейтральное положение, скорость снизилась, при этом автомобили во встречном направлении, в том числе автомашина «<***>» еще стояли перед светофором и не начали движение. Он (Т.), приближаясь к перекрестку ... и ... и продолжая наблюдать за дорожной обстановкой, видел, что автомобиль «<***>» начал медленно двигаться во встречном автомобилю «<***> направлении. По характеру движения автомобилей «<***>» и «<***>» для него (Т.) было очевидно, что автомобиль «<***>» успеет проехать перед автомобилем скорой помощи через перекресток, а автомобиль «<***>» остановится, не выезжая на проезжую часть ..., и пропустит автомобиль «<***>». После того как автомобиль «<***>» беспрепятственно пересек полосу, по которой двигался автомобиль скорой помощи, на нее внезапно выехал автомобиль «<***>». Поэтому он (Т.) вынужденно применил экстренное торможение, однако избежать столкновения автомобиля «<***>» с автомашиной «<***>», находившейся в непосредственной близости перед автомобилем скорой помощи, не удалось.

Факт управления <Дата> водителем Т., прошедшим вводный инструктаж и ознакомленным с порядком применения звуковых и световых специальных сигналов на машинах скорой медицинской помощи, автомобилем «<***>», оборудованном специальной свето-акустической панелью также подтверждается копией выписки из журнала регистрации вводного инструктажа ООО «<***>» за <Дата>, копиями путевого листа от <Дата> и выписки из журнала учета движения путевых листов и выпуска автомобилей на линию за <Дата>, а также комплектовочной ведомостью указанного автомобиля.

Согласно показаниям свидетеля Б., управлявшего автобусом «<***>», он двигался по ..., остановился перед перекрестком ... и ... за автомобилем «<***>», так как для их направления движения на светофорном объекте горел запрещающий (красный) сигнал. При включении разрешающего (зеленого) сигнала светофора он и указанный автомобиль начали движение. В это же время он (Б.), несмотря на шум работающего двигателя автобуса, слева от себя услышал нарастающий звук сирены, после чего увидел в районе перекрестка ... и ... приближающийся к ним автомобиль скорой помощи, на котором помимо сирены также были включены проблесковые маячки синего цвета. Для направления движения автомобиля скорой помощи на светофорном объекте, расположенном на перекрестке ... и ..., горел запрещающий (красный) сигнал. Автомобиль скорой помощи двигался в прямом направлении по левой полосе ..., которая была свободна, со скоростью примерно 70 км/ч. При этом автомашина «<***>», несмотря на приближение автомобиля скорой помощи, продолжала движение с равномерной скоростью около 20 км/ч в прямом направлении через перекресток, на середине которого произошло столкновение указанных автомашин.

Свидетель О. на предварительном следствии и в судебном заседании показал, что <Дата> около <***> часов <***> минут он находился дома, когда услышал звук сирены, после чего посмотрел в окно на проезжую часть ..., где в районе пересечения с ... увидел автомобиль скорой медицинской помощи, двигавшийся с включенными световыми специальными сигналами со стороны ... в сторону ... автомобиль ехал по левой полосе движения, которая была свободна, со скоростью около 70 км/ч. Когда автомобиль скорой помощи находился между перекрестками ... и ..., то для его направления движения на светофорном объекте включился запрещающий (красный) сигнал. При этом он (О.) видел как легковой автомобиль, стоящий на ... перед пересечением с ..., начал движение в прямом направлении через перекресток со стороны ... в сторону ..., а затем примерно через две секунды во встречном направлении начала движение автомашина «<***>», стоящая по ..., со стороны .... Автомобиль, двигавшийся в сторону ... успел проехать перед автомашиной скорой помощи, а автомобиль «<***>», который двигался со стороны ..., не успел, столкнувшись с автомашиной скорой помощи.

Звук сирены также отчетливо был слышен и свидетелю Ж. – водителю автомобиля, стоявшего в том же транспортном потоке, что и автомобиль под управлением Чернышова, несмотря на игравшую в салоне его (Ж.) автомобиля музыку. Указанный специальный звуковой сигнал автомобиля экстренных служб он услышал слева от себя еще до того, как для его направления движения на светофорном объекте включился разрешающий (зеленый) сигнал. После переключения сигналов светофора транспортные средства, находившиеся перед ним и уже начавшие движение, остановились. В то же время автомашина «<***>» продолжала движение в прямом направлении через перекресток ... и .... При этом во встречном направлении через этот же перекресток двигался легковой автомобиль, который успел проехать перекресток, а в автомашину «<***>» врезался автомобиль скорой медицинской помощи, у которого помимо звуковой сигнализации работали световые сигналы – маяки синего цвета. Данный автомобиль скорой помощи двигался по левой полосе ... в направлении от ... в сторону ... со скоростью около 80 км/ч, экстренное торможение было применено водителем автомобиля скорой помощи непосредственно перед столкновением с автомобилем «<***>».

Как следует из показаний свидетеля В., являющегося очевидцем дорожно-транспортного происшествия, на предварительном следствии и в судебном заседании, он управлял автомобилем, двигался по ... в направлении от ... в сторону ..., проехав пересечение ... с ..., он (В.) перестроился в правую полосу и подъехал к перекрестку ... с ..., где остановился, так как для его направления движения на светофорном объекте включился запрещающий (красный) сигнал. В момент остановки перед светофором он услышал доносящийся сзади звук сирены автомобиля экстренных служб, посмотрел в левое зеркало заднего вида своего автомобиля и увидел в районе пересечения ... и ... движущуюся по левой полосе ... в попутном ему направлении автомашину скорой помощи с включенной звуковой и световой сигнализацией. Указанный автомобиль двигался со скоростью около 60 км/ч. В тоже время для автомобилей по ... на светофорном объекте включился разрешающий (зеленый) сигнал и автомашина «<***>» начала движение по ... в направлении от ... в сторону Военного городка, успела проехать через перекресток ... с ... и избежать столкновения с автомобилем скорой помощи. При этом с противоположного направления начали движение автомобиль «<***>» и велосипедист. Проехав около двух-трех метров велосипедист остановился, а автомобиль «<***>» выехал на перекресток и продолжал движение в прямом направлении. После этого он (В.) увидел как на перекресток ... и ... выехал автомобиль скорой помощи, у которого были включены проблесковые маячки синего цвета и работала звуковая сигнализация. Двигаясь по ... к пересечению с ... данный автомобиль скорость движения не снижал вплоть до того момента, когда видимо увидел автомобиль «<***>», после чего водитель автомобиля скорой помощи применил экстренное торможение. Затем автомобиль скорой помощи столкнулся с автомашиной «<***>».

Велосипедистом, о котором в своих показаниях сообщил свидетель В., являлся свидетель Д., подтвердивший на предварительном следствии и в судебном заседании, что начал движение по ... в сторону ..., когда для его направления движения на светофорном объекте включился разрешающий (зеленый) сигнал. Подъехав к проезжей части ..., он (Д.) остановился, так как слева от себя услышал звук сирены, а затем увидел приближающийся по ... к перекрестку с ... автомобиль скорой помощи с включенной звуковой и световой сигнализацией. При этом автомобиль «<***>», двигавшийся за ним (Д.), продолжал движение со скоростью примерно 20-30 км/ч в прямом направлении через перекресток. В то же время автомобиль скорой помощи продолжал двигаться по левой полосе ... со скоростью около 70 км/ч, при приближении к пересечению с ... скорость движения не снижал вплоть до столкновения с автомобилем «<***>» на перекрестке ... и ....

Свидетели У., Ф., Х. – работники скорой медицинской помощи на предварительном следствии показали, что у автомобиля скорой медицинской помощи, в котором они перевозили пациента, находившегося в тяжелом состоянии без сознания, действительно при движении по ... на пересечении с ... были включены и работали в непрерывном режиме специальные световые и звуковые сигнализации. Они не являлись непосредственными очевидцами дорожно-транспортного происшествия, так как не следили за дорогой, исполняли свои служебные обязанности. При этом свидетели Ф. и Х. отмечали, что после резкого торможения автомобиля скорой помощи последовал сильный удар, как позже выяснилось, от столкновения с автомобилем «<***>».

Из показаний потерпевших Ч. и И. – пассажиров автомобиля «<***>», которым управлял Чернышов, следует, что <Дата> в результате дорожно-транспортного происшествия им были причинены тяжкие телесные повреждения. При поездке на указанном автомобиле только водитель Чернышов А.А. и законный представитель несовершеннолетней потерпевшей Р. – С. были пристегнуты ремнями безопасности. Они не слышали звуковых сигналов и не видели специальных световых сигналов, а также непосредственно автомашины скорой медицинской помощи. Кроме того, потерпевшие Ч., И., Р. и ее законный представитель С. показали, что никто из пассажиров автомашины в управление ею не вмешивался, водителя не отвлекал, при этом автомагнитола была выключена, но пассажиры разговаривали. Водитель Чернышов был в нормальном физическом состоянии, с пассажирами не разговаривал. Проблем со слухом у Чернышова не имеется, однако он страдает дальнозоркостью, носит очки.

Законный представитель потерпевшей А. – Э. рассказала об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, которые узнала от потерпевших, при этом подтвердила, что ее дочь действительно пострадала в аварии, выпав из автомобиля и получив телесные повреждения.

Заключениями экспертов от <Дата> №<№>, <№>, от <Дата> <№>, от <Дата> <№> установлено, что у потерпевших:

- Ч. обнаружены телесные повреждения характера тупой сочетанной травмы тела (тупая открытая черепно-мозговая травма и тупая закрытая травма шеи: ушибленная рана левого отдела лба, ссадины головы и лица без указания на точную локализацию и количество, кровоизлияния («гематомы») правой и левой окологлазничных областей, кровоизлияние («гематома») мягких тканей волосистой части головы в левой лобнотеменной области; линейный перелом лобной кости слева, распространяющийся на наружную и заднюю стенки левой глазницы, фрагментарный перелом левой скуловой дуги без смешения отломков; переломы затылочной кости – ската и краев большого затылочного отверстия с деформацией его краев и повреждением правого мыщелка, справа распространяется на верхушку пирамиды правой височной кости; переломы наружной и внутренней стенок левой верхнечелюстной пазухи, перелом твердого неба, переломы стенок основной пазухи с кровоизлиянием в пазуху; кровоизлияние в оболочечном пространстве задне-базальных отделов левой лобной области; продольный фрагментарный перелом задненижнего отдела тела 2-го шейного позвонка с распространением линии перелома на основания дужки с обеих сторон и диастазом между отломками, перелом пластины дуги и нижнего суставного отростка тела 6-го шейного позвонка слева, компрессионный перелом тела 7-го шейного позвонка с вдавлением верхней площадки (компрессия 1 ст.) с отрывом переднего уголка, с оскольчатым переломом межсуставной части дуги слева; травма осложнилась отеком головного мозга, сдавлением левого зрительного нерва; тупая закрытая травма груди: перелом заднего отрезка 2-го левого ребра, 4-5-го ребер слева по подмышечной линии с формированием плевральной гематомы на уровне перелома 4-го ребра, ушибы в 4-го, 6-го, 8-го сегментов обоих легких), расценивающиеся по признаку опасности для жизни человека как тяжкий вред здоровью,

- И. обнаружены телесные повреждения характера тупой сочетанной травмы тела с развитием травматического шока 2-3-й степени (тупая закрытая травма груди: переломы задних отрезков 2-3-4-5-го, 7-го, 10-11-12-го ребер справа со смещением отломков, передних отрезков 3-4-го ребер справа со смещением отломков, перелом заднего отрезка 4-го ребра слева без смещения отломков, ушибы легких; тупая закрытая травма таза: многооскольчатые двусторонние переломы боковых масс крестца со смещением отломков, оскольчатые переломы обеих лонных костей и ветвей седалищных костей со смещением отломков, больше справа, забрюшинная гематома от позвоночника от клетчатки таза до уровня диафрагмы, кровоизлияние околопузырной клетчатки, два разрыва боковых отделов слизистой оболочки мочевого пузыря), расценивающиеся по признаку опасности для жизни человека как тяжкий вред здоровью,

- А. обнаружены телесные повреждения характера тупой сочетанной травмы тела (тупая закрытая черепно-мозговая травма: рана теменно-затылочной области справа, ссадины лба и правой щечной области, сотрясение головного мозга; тупая закрытая неосложненная позвоночная травма: компрессионные переломы тел 11-12-го грудных и 1-го поясничного позвонков 1-й степени компрессии без нарушения функции спинного мозга; кровоизлияние левого коленного сустава и ссадины тыльной поверхности правой кисти), расценивающиеся по признаку опасности для жизни человека как тяжкий вред здоровью,

- Р. обнаружены телесные повреждения характера тупой сочетанной травмы тела (тупая закрытая черепно-мозговая травма и травма шеи: кровоизлияние («гематома») правой окологлазничной области и субконъюнктивальное кровоизлияние правого глазного яблока, рана верхнего века правого глаза, ссадины лица без указания на точную локализацию и количество, подапоневротическая гематома теменно-затылочной области; переломы: наружной стенки правой глазницы с вовлечением лобно-скулового шва, нижней стенки орбиты с распространением на наружную стенку правой гайморовой пазухи, перелом передней и задней стенок правой гайморовой пазухи с кровоизлиянием в последнюю, двусторонний перелом нижней челюсти с удовлетворительным стоянием отломков; ушиб головного мозга легкой степени; перелом передненижнего края тела 5-го шейного позвонка без смещения отломков; тупая закрытая травма груди: переломы передних отрезков 2-3-го ребер слева и 2-3-4-5-6-го, 8-9-го ребер справа без смещения отломков, ушибы правого легкого в области 5-го и 7-го сегментов; тупая закрытая травма таза: поперечный перелом правой лонной кости, оскольчатый перелом левой лонной кости, поперечный перелом левой седалищной кости с удовлетворительным стоянием отломков, вертикальный перелом боковой массы крестца справа), расценивающиеся по признаку опасности для жизни человека как тяжкий вред здоровью.

Перечисленные телесные повреждения образовались у потерпевших в короткий промежуток времени, практически одномоментно в результате воздействий твердыми тупыми предметами, возможно внутри салона автомобиля при дорожно-транспортном происшествии.

В справке о дорожно-транспортном происшествии и протоколе осмотра места совершения административного правонарушения (со схемой) – регулируемого перекрестка ... и ... в г.Архангельске, где произошло дорожно-транспортное происшествие, зафиксированы повреждения автомобилей «<***>» и «<***>», отмечено, что на момент осмотра <Дата> в <***> часов <***> минут светлое время суток, погода пасмурная, без осадков, видимость 300 метров, покрытие проезжих частей на перекрестке асфальтовое, находится в сухом состоянии, проезжие части предназначены для движения транспортных средств в двух направлениях, на пересечении проезжих частей зафиксированы следы бокового волочения и розлива технической жидкости автомобилей.

По результатам автотехнической экспертизы (заключение от <Дата> <№>) установлено, что водитель автомобиля «<***>» должен был действовать в соответствии с требованиями п.3.2 Правил дорожного движения Российской Федерации.

<Дата> в ходе дополнительного осмотра места происшествия при дорожных и метеорологических условиях, аналогичных тем, при которых произошло дорожно-транспортное происшествие, установлено, что при нахождении автомобиля «<***>» на расстоянии 29,2 метра от места столкновения, а автомобиля «<***>» – 97,2 метра, с рабочих мест обоих водителей беспрепятственно видны названные транспортные средства.

В ходе дополнительной экспертизы (заключение от <Дата> <№>) эксперт пришел к выводам об отсутствии у водителя автомобиля «<***>» технической возможности с момента возникновения опасности (выезд автомобиля «<***>» на его полосу движения) предотвратить столкновение с автомобилем «<***>» с момента возникновения для него опасности – обнаружения автомобиля «<***>». Если бы водитель автомобиля «<***>» своевременно применил торможение, то автомобиль «<***>» не покидал бы полосу движения автомобиля скорой помощи и тем самым столкновение между данными транспортными средствами не исключалось. В случае полного и своевременного выполнения водителем автомобиля «<***>» требований п.3.2 Правил столкновение с автомобилем «<***>» исключалось.

Как следует из заключения эксперта от <Дата> <№>, водитель автомобиля «<***>» должен был действовать в соответствии с требованием п.3.2 (абзац 1) Правил. Если водитель автомобиля «<***>» имел возможность обнаружить автомобиль «<***>», двигавшийся с включенными проблесковым маячком синего цвета и специальным звуковым сигналом, в заданный момент возникновения опасности – фактической возможности обнаружения автомобиля «<***>», определенной в протоколе дополнительного осмотра места происшествия от <Дата>, то у водителя автомобиля «<***>» имелась техническая возможность предоставить возможность безопасного проезда автомобилю «<***>» при условии соблюдения требования п.3.2 (абзац 1) Правил.

Также стороной обвинения в качестве подтверждения вины Чернышова представлены протоколы от <Дата> осмотра предметов – дисков с видеозаписями автомобильных регистраторов, исследованные в судебном заседании.

Осмотр и воспроизведение в суде указанных видеозаписей дорожно-транспортного происшествия подтвердили тождественность информации, отраженной в протоколах осмотров.

Анализируя исследованные в судебном заседании доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу о том, что виновность Чернышова в совершении указанного преступления, предусмотренного ч.1 ст.264 УК РФ, нашла свое полное подтверждение.

Факт управления автомобилем «<***>», в котором во время движения находились пассажиры, не пристегнутые ремнями безопасности, подсудимым не оспаривается.

Доводы стороны защиты о том, что водитель и пассажиры автомобиля «<***>» не видели и не слышали специальных сигналов, обзорность ... в месте, где двигался указанный автомобиль, плохая, о чем также утверждали потерпевшие и их законные представители, о невиновности Чернышова не свидетельствуют.

Так, в судебном заседании установлено, что лица, находившиеся в салоне автомобиля «<***>» разговаривали, при этом ни один пассажир не сообщил как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании, что сосредоточенно наблюдал за дорожной обстановкой, пристально следил за действиями Чернышова, анализируя обзорность с рабочего места водителя, думая, как о собственной безопасности, так и детей, которые также не были пристегнуты ремнями безопасности.

Действительно, об этом должен был позаботиться подсудимый, управлявший автомобилем в очках ввиду дальнозоркости, у которого других ограничений, связанных с состоянием его здоровья и препятствующих управлению транспортным средством не имелось, равно как и отсутствовали у Чернышова проблемы со слухом. Между тем подсудимый не проявил необходимой внимательности и предусмотрительности, имея достаточный жизненный опыт и водительский стаж, на которые ссылался адвокат Трофимов Д.А. в судебных прениях, мог и должен был предвидеть наступление изложенных выше последствий и не допустить их.

Вместе с тем, как следует из показаний Чернышова в судебном заседании, по сторонам он смотрел только тогда, когда начал движение на своем автомобиле, выезжая на перекресток ... и ..., выехав на перекресток и приближаясь по ... к проезжей части ..., он сфокусировал свое внимание только на автомобиле «<***>», двигавшемся во встречном для него (Чернышова) направлении, таким образом, полностью полагаясь на обеспечивающий, по его мнению, беспрепятственность движения разрешающий (зеленый) сигнал светофора, и абсолютно не задумываясь о возможных помехах и опасностях в других направлениях. Кроме того, в судебном заседании Чернышов показал, что полноценно видеть объекты, расположенные по бокам от него, ему мешают дужки от оправы очков.

Одновременно с изложенным, совокупностью исследованных судом доказательств подтверждается, что погодные условия, дорожная обстановка, состояние дорожного покрытия, а также обзорность, видимость, техническое состояние автомобиля «<***>» не препятствовали Чернышову управлять автомобилем с соблюдением требований Правил дорожного движения РФ, в том числе абз.1 п.3.2 данных Правил, обязывающий участников дорожного движения при приближении транспортного средства с включенными проблесковым маячком синего цвета и специальным звуковым сигналом уступить дорогу для обеспечения беспрепятственного проезда указанного транспортного средства, а, следовательно, при должной осмотрительности и внимательности имел техническую возможность предоставить возможность беспрепятственного и безопасного проезда автомобилю «<***>», заблаговременно обнаружив указанное транспортное средство.

Анализировать обзорность с рабочего места водителя автомобиля «<***>» не могли не только пассажиры данного автомобиля, но и свидетели – участники дорожного движения, на которых ссылается сторона защиты, высказывавшие лишь свое субъективное восприятие, как, в частности, свидетель Б. – водитель автобуса «<***>», показавший, что ему было слышно и видно приближение автомобиля скорой помощи со своего рабочего места, однако, он не мог утверждать о наличии такой же возможности у водителя автомобиля «<***>», дальнейшие действия которого вызвали у него полное недоумение.

Наличие препятствий, зафиксированных на исследованных в судебном заседании видеозаписях, об ограничении видимости, препятствующем, по мнению стороны защиты, Чернышову идентифицировать автомобиль скорой медицинской помощи с учетом изложенного выше не свидетельствует, в связи с чем суд признает показания подсудимого, а также пассажиров автомобиля, которым управлял Чернышов, о плохой видимости на перекрестке не соответствующими действительности.

Отсутствие претензий к Чернышову, о чем указывает сторона защиты, со стороны потерпевших, находящихся с подсудимым в родстве различной степени, не отменяют факт управления автомобилем именно подсудимым, нарушившим правила дорожного движения, что повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью пассажирам автомобиля «<***>».

Анализ свидетельских показаний, в том числе показаний свидетеля Т., предложенный стороной защиты, носит выборочный характер, при этом искажает саму суть этих показаний.

Так, акцентируя внимание на том, что специальный звуковой сигнал был включен на автомобиле скорой помощи незадолго до дорожно-транспортного происшествия, сторона защиты не учитывает показания свидетелей У., Ф., Х. о включении такого сигнала при движении по ... на пересечении с ...; В., услышавшего специальный звуковой сигнал приближающегося автомобиля скорой помощи в районе пересечения ... и ..., о чем также показал Т., утверждавший, что данный звуковой сигнал действительно был им включен; Ж., который услышал специальный звуковой сигнал автомобиля экстренных служб до того, как для его направления движения на светофорном объекте включился разрешающий (зеленый) сигнал.

Свидетель Ш., показания которого приводит сторона защиты в подтверждение доводов о том, что звук сирены не был слышен, не являлся непосредственным очевидцем дорожно-транспортного происшествия с участием автомобилей «<***>» и «<***>» в связи с ограниченной для него видимостью перекрестка ... и ... из-за стоящего впереди транспортного средства, однако также как и свидетели Б., О., Ж., В., Д. видел, что автомобиль скорой помощи выехал на указанный перекресток с работающим специальным световым сигналом синего цвета. В автомобиле, которым управлял Ш., громко играла музыка, которая, по мнению данного свидетеля, и являлась причиной того, что ему не было слышно специального звукового сигнала автомобиля скорой помощи.

В то же время свидетели Б., несмотря на шум работающего двигателя автобуса, О., разговаривавший по телефону на значительном отдалении от эпицентра событий, Ж., независимо от игравшей в салоне его автомобиля музыки, отчетливо слышали указанный специальный звуковой сигнал.

Оснований не доверять показаниям свидетеля Т., которые он дал в судебном заседании, у суда не имеется, так как они подробные, согласуются с показаниями других свидетелей по делу, в том числе о характере движения автомобиля «<***>» до столкновения с автомобилем «<***>», взаимно дополняют друг друга, существенных противоречий не содержат, объективно подтверждаются протоколами осмотров места происшествия и видеозаписей автомобильных регистраторов в совокупности с исследованными в судебном заседании записями этих регистраторов.

Т., следя за дорожной обстановкой, правильно оценил, что автомобиль «<***>» с учетом его скорости, а также расстояния до автомобиля «<***>», успеет пересечь перекресток, что в итоге и произошло.

Кроме того, Т. убедился, что, несмотря на разрешающий сигнал светофора велосипедист, двигавшийся по ... в сторону ... в одном транспортном потоке с автомобилем «<***>», остановился перед проезжей частью ....

Давая оценку действиям водителя автомобиля скорой помощи, сторона защиты в обоснование своей позиции также приводит указанные выше экспертные заключения.

Вместе с тем, суд, анализируя данные заключения не односторонне, а в совокупности с исследованными в судебном заседании доказательствами, приходит к следующему.

По результатам автотехнической экспертизы (заключение от <Дата> <№>), о чем указывалось выше, установлено, что водитель автомобиля «<***>» должен был действовать в соответствии с требованиями п.3.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, однако, сопоставляя фактические действия водителя данного транспортного средства с теми, которые необходимо и достаточно было выполнить для безопасности дорожного движения, эксперт пришел к выводу об их несоответствии указанным требованиям Правил. В этом же заключении эксперт пришел к выводу о том, что водитель автомобиля «<***>» должен был действовать в соответствии с требованиями п.3.2 Правил, но решить вопрос о соответствии действий водителя данного транспортного средства указанным требованиям Правил эксперт не смог, так как для этого требовалось установить наличие у водителя автомашины «<***>» технической возможности с момента обнаружения автомобиля скорой помощи остановиться до полосы его следования. В свою очередь для определения такой технической возможности требовались дополнительные сведения о расстоянии конкретной видимости автомобиля «<***>» с рабочего места водителя в автомобиле «<***>».

Для получения точного и полного заключения эксперта <Дата> в ходе дополнительного осмотра места происшествия при дорожных и метеорологических условиях, аналогичных тем, при которых произошло дорожно-транспортное происшествие, установлено, что автомобиль «<***>» находился на расстоянии 29,2 метра от места столкновения, а автомобиль «<***>» – 97,2 метра, при этом с рабочих мест обоих водителей беспрепятственно видны названные транспортные средства.

В ходе дополнительной экспертизы (заключение от <Дата> <№>) эксперт с учетом полученных новых сведений, которые отсутствовали при производстве первоначальной экспертизы, пришел к выводам об отсутствии у водителя автомобиля «<***>» технической возможности с момента возникновения опасности (выезд автомобиля «<***>» на его полосу движения) предотвратить столкновение с автомобилем «<***>» с момента возникновения для него опасности – обнаружения автомобиля «<***>». Если бы водитель автомобиля «<***>» своевременно применил торможение, то автомобиль «<***>» не покидал бы полосу движения автомобиля скорой помощи и тем самым столкновение между данными транспортными средствами не исключалось. В случае полного и своевременного выполнения водителем автомобиля «<***>» требований п.3.2 Правил столкновение с автомобилем «<***>» исключалось. При сопоставлении фактических действий водителя автомобиля «<***>» с теми, которые необходимо и достаточно было выполнить для безопасности дорожного движения, эксперт пришел к выводу об их несоответствии требованиям п.3.2 Правил.

<Дата> органом предварительного следствия по ходатайству стороны защиты, заявленному после возбуждения уголовного дела, вновь назначена судебная автотехническая экспертиза.

Как следует из заключения эксперта от <Дата> <№>, водитель автомобиля «<***>» должен был действовать в соответствии с требованием п.3.2 (абзац 1) Правил, а водитель автомобиля «<***>» – п.3.1 (абзацы 1 и 2) Правил. Если водитель автомобиля «<***>» имел возможность обнаружить автомобиль «<***>», двигавшийся с включенными проблесковым маячком синего цвета и специальным звуковым сигналом, в заданный момент возникновения опасности – фактической возможности обнаружения автомобиля «<***>», определенной в протоколе дополнительного осмотра места происшествия от <Дата>, то у водителя автомобиля «<***>» имелась техническая возможность предоставить возможность безопасного проезда автомобилю «<***>» при условии соблюдения требования п.3.2 (абзац 1) Правил. Водитель автомобиля «<***>» не уступил дорогу и тем самым не обеспечил беспрепятственного проезда автомобилю «<***>» с включенными проблесковым маячком синего цвета и специальным звуковым сигналом, поэтому его действия не соответствовали требованию п.3.2 (абзац 1) Правил.

Одновременно с изложенным, эксперт пришел к выводам о том, что в заданный момент возникновения опасности для водителя автомобиля «<***>», а именно выезд автомобиля «<***>» на проезжую часть ..., отличающегося от момента возникновения опасности, который был задан для этого же автомобиля при производстве дополнительной автотехнической экспертизы (выезд автомобиля «<***>» на полосу движения автомобиля «<***>»), он (водитель автомобиля «<***>») имел техническую возможность избежать столкновения с автомобилем «<***>» путем торможения. У водителя автомобиля «<***>» имелась техническая возможность заблаговременно обеспечить безопасность дорожного движения при соблюдении требований п.3.1 (абзацы 1 и 2) Правил. Водитель автомобиля «<***>» не обеспечил безопасность движения и не убедился, что ему уступают дорогу, поэтому с технической точки зрения его действия не соответствовали требованиям п.3.1 (абзацы 1 и 2) Правил.

Допрошенный в судебном заседании эксперт К. подтвердил выводы, изложенные в заключении <№>, дополнительно указав, что если бы водитель автомобиля «<***>» применил экстренное торможение с момента выезда автомобиля «<***>» на проезжую часть ..., то к моменту достижения автомобилем скорой помощи места столкновения автомобиль «<***>» успел бы пересечь проезжую часть данного шоссе и столкновения не произошло.

Наряду с изложенным, суд учитывает, что объектом экспертного исследования могут быть обстоятельства, связанные лишь с фактическими действиями водителя транспортного средства и других участников дорожного движения. В компетенцию судебной автотехнической экспертизы входит решение только специальных технических вопросов, связанных с дорожно-транспортным происшествием. Правовая оценка действий участников дорожного движения является прерогативой суда и не находится в компетенции экспертов.

При таких обстоятельствах, давая оценку показаниям свидетеля Т. в совокупности с другими исследованными в судебном заседании доказательствами, в том числе приведенными выше заключениями экспертов наряду с показаниями эксперта К. в судебном заседании, суд приходит к убеждению, что движение автомобиля «<***>» через перекресток не вынудило водителя Т. изменить направление своего движения, то есть данный автомобиль не создал автомобилю скорой помощи помех, а значит в силу п.1.2 Правил, он уступил Т. дорогу, что сам Т. осознавал. Поэтому выезд автомобиля «<***>» независимо от того на проезжую часть ... или непосредственно на полосу движения автомобиля «<***>» не являлся безусловным основанием для применения Т. экстренного торможения, равно как и велосипедист, остановившийся у края проезжей части ..., а также автомобиль «<***>», по характеру движения которого и дорожной обстановке в целом Т. было очевидно, что данный автомобиль остановится, не выезжая на проезжую часть ..., и предоставит право преимущественного проезда автомобилю скорой помощи. После того как автомобиль «<***>» пересек полосу, по которой двигался автомобиль «<***>», на нее внезапно для Т. выехал автомобиль «<***>», который и вынудил его применить экстренное торможение.

Таким образом, водитель автомобиля скорой помощи, выполняя неотложное служебное задание, включил проблесковый маячок синего цвета и специальный звуковой сигнал для получения преимущества перед другими участниками движения, действовал с соблюдением обеспечения безопасности движения и требований п.3.1 (абзацы 1 и 2) Правил, воспользовался приоритетом только тогда, когда убедился, что другие участники дорожного движения не создают ему помех и уступают дорогу. Между действиями водителя Т. и наступившими последствиями причинная связь отсутствует, в отличие от Чернышова, имевшего техническую возможность избежать дорожно-транспортное происшествие, между действиями которого и наступившими последствиями такая связь существует. Помимо этого, следует также отметить, что Т. не был обязан предвидеть возникновение аварийной ситуации вследствие нарушения требований Правил другим участником дорожного движения, в данном конкретном случае водителем Чернышовым.

Интерпретация показаний эксперта К., предложенная стороной защиты, искажает объективную реальность.

Так, защитник Трофимов Д.А. в судебных прениях отмечал, что эксперт К. в суде указал на наличие у водителя автомобиля скорой помощи не только технической возможности остановиться для предотвращения дорожно-транспортного происшествия, но и объективной возможность убедиться, что в данной ситуации ему не уступали дорогу, поэтому он не мог воспользоваться правом проезда на запрещающий сигнал светофора.

В действительности же на вопрос о наличии у водителя автомобиля «<***>» объективной возможности видеть автомобиль «<***>» эксперт К. пояснил, что такая возможность зависела от обзорности с рабочего места указанного водителя. Вывод о том, что водитель автомобиля «<***>» не убедился, что ему уступают дорогу сделан на основании того, что водитель Т. двигался с превышением установленного скоростного ограничения, при этом скорость не снижал. На вопрос о том, как водитель автомобиля «<***>» должен был убедиться в том, что ему уступают дорогу, эксперт пояснил, что Т. должен был видеть, что никто не проезжает полосу его движения и руководствоваться Правилами дорожного движения РФ.

Изложенное демонстрирует, что показания свидетеля Т. не противоречат пояснениям эксперта К. в судебном заседании, при этом утверждение эксперта о том, что водитель скорой помощи не убедился в возможности беспрепятственного проезда на запрещающий (красный) сигнал светофора через перекресток, так как после включения указанного сигнала светофорного объекта продолжал двигаться с превышением допустимой скорости и не снижал ее, а также имел техническую возможность видеть движение автомобиля «<***>» с расстояния 97,2 метра до места дорожно-транспортного происшествия, еще раз наглядно подтверждают показания Т. в судебном заседании, что он на самом деле двигался с превышением скорости и не снижал ее, так как убедился в возможности беспрепятственного проезда через перекресток, применив экстренное торможение только тогда, когда автомобиль «<***>» неожиданно выехал непосредственно перед автомобилем скорой помощи, тем самым создав аварийную ситуацию.

В то же время выводы экспертов о нарушении водителем Т. требований Правил не входят в их компетенцию, являясь, как было отмечено ранее, прерогативой суда, а исследованные и отраженные в экспертных заключениях технические аспекты дорожно-транспортного происшествия не дают оснований для такого вывода.

Суд признает относимыми, допустимыми, достоверными показания Т., которые он дал в судебном заседании, и принимает их за основу приговора, отвергая показания указанного свидетеля на предварительном следствии о скорости автомобиля «<***>» и обстоятельствах ее снижения, так как они являются недостоверными, опровергаются совокупностью исследованных судом доказательств. В судебном заседании Т. полно и подробно описал обстоятельства, предшествовавшие дорожно-транспортному происшествию, дав показания, согласующиеся с исследованными в судебном заседании доказательствами.

Содержание видеозаписи сюжета телевизионной передачи «<***>» о дорожно-транспортном происшествии с комментариями должностных лиц, исследованной по ходатайству стороны защиты в судебном заседании, выводы суда не предопределяет и о невиновности Чернышова, с учетом изложенного выше, не свидетельствует.

Оснований для оговора Чернышова со стороны потерпевших и свидетелей по делу суд не усматривает.

Изложенные выше доказательства виновности Чернышова получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, относятся к существу предъявленного подсудимому обвинения, в связи с чем признаются судом относимыми, допустимыми и достоверными.

Являясь участником дорожного движения, Чернышов в силу требований п.1.3 Правил дорожного движения Российской Федерации обязан знать и соблюдать требования названных Правил, а также во исполнение требований п.1.5 Правил действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда.

В соответствии с п.2.1, п.2.1.2 Правил водитель при движении на транспортном средстве, оборудованном ремнями безопасности, обязан не перевозить пассажиров, не пристегнутых ремнями.

Согласно абз.1 п.3.2 Правил при приближении транспортного средства с включенными проблесковым маячком синего цвета и специальным звуковым сигналом водители обязаны уступить дорогу для обеспечения беспрепятственного проезда указанного транспортного средства.

Вместе с тем, указанные требования Правил подсудимым не были выполнены.

Установленный экспертными заключениями характер, локализация и механизм образования обнаруженных у потерпевших телесных повреждений полностью соответствует обстоятельствам, при которых они были им причинены.

Чернышов, виновный в дорожно-транспортном происшествии, не выполнил свои обязанности по обеспечению безопасности пассажиров (п.п.2.1, 2.1.2 Правил). У водителя и всех пассажиров были обнаружены телесные повреждения, при этом только потерпевшим, которые не были пристегнуты ремнями безопасности, двое из которых согласно показаниям свидетеля Д. от удара выпали из задней правой двери автомобиля «<***>», были причинены телесные повреждения, расценивающиеся как тяжкий вред здоровью. Поэтому нарушение подсудимым указанных пунктов Правил находится, вопреки доводам стороны защиты, в прямой причинно-следственной связи, как и указанное выше нарушение абз.1 п.3.2 Правил, с наступлением приведенных последствий.

Доводы Чернышова о привлечении его к административной ответственности за нарушение указанных Правил проверялись в судебном заседании и подтверждения не нашли.

Выступая в судебных прениях, государственный обвинитель изменил объем предъявленного подсудимому обвинения в порядке ч.8 ст.246 УПК РФ в сторону смягчения, исключив из него указание на нарушение Чернышовым п.22.9 Правил дорожного движения, в связи с чем суд также исключает указанное обстоятельство из объема предъявленного Чернышову обвинения.

Причин для оправдания подсудимого, о чем указывает сторона защиты, не имеется.

С учетом изложенного, суд находит виновность Чернышова полностью доказанной и квалифицирует действия подсудимого по ч.1 ст.264 УК РФ как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека.

За содеянное Чернышов подлежит наказанию, при назначении которого суд, руководствуясь требованиями ст.ст.6, 43, 60 УК РФ, учитывает характер и степень общественной опасности совершенного им преступления, обстоятельства, смягчающие наказание, данные о его личности, а также влияние назначенного наказания на исправление виновного и на условия жизни его семьи.

Подсудимым совершено преступление против безопасности движения, которое в соответствии с ч.2 ст.15 УК РФ относится к категории небольшой тяжести.

Чернышов <***>.

Оснований сомневаться в адекватности Чернышова с учетом предшествующего совершению преступления поведения, а также последующих его действий, которые носили осознанный, последовательный и целенаправленный характер, не имеется. Объективных данных, свидетельствующих о неадекватности поведения подсудимого, в материалах дела не содержится. В судебном заседании Чернышов поддерживал адекватный речевой контакт. Поэтому суд признает его вменяемым и подлежащим уголовной ответственности.

По месту жительства Чернышов характеризуется положительно, жалоб на него не поступало, спиртными напитками не злоупотребляет.

В период трудовой деятельности Чернышов неоднократно, как следует из копии трудовой книжки, поощрялся и награждался за добросовестный труд.

Потерпевшие охарактеризовали Чернышова только с положительной стороны.

Обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимого, суд признает явку с повинной, в качестве которой расценивает объяснение от <Дата> (т.1 л.д.100-102), частичное признание вины и принесение извинений потерпевшим.

Данных об иных обстоятельствах, смягчающих наказание подсудимого, в том числе об активных действиях Чернышова, направленных на способствование раскрытию и расследованию преступления, в материалах уголовного дела не содержится, в судебном заседании не представлено.

Обстоятельств, отягчающих наказание Чернышова, суд не усматривает.

С учетом всех обстоятельств уголовного дела в совокупности, характера и категории совершенного Чернышовым преступления, а также данных о личности подсудимого, который впервые совершил преступление против безопасности дорожного движения, учитывая положение ст.56 УК РФ, суд приходит к выводу, что Чернышову должно быть назначено наказание в виде ограничения свободы с установлением согласно ч.1 ст.53 УК РФ соответствующих ограничений.

При определении размера наказания суд учитывает наличие смягчающих обстоятельств при отсутствии отягчающих, возраст подсудимого, характеристики личности, семейное положение, состояние здоровья, в том числе его близких родственников.

Учитывая все фактические обстоятельства дела и степень общественной опасности содеянного, оснований для применения положений ст.64 УК РФ, суд не усматривает.

В соответствии с п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению, если истекли сроки давности уголовного преследования.

Преступление, предусмотренное ч.1 ст.264 УК РФ, относится, как было указано ранее, к категории преступлений небольшой тяжести.

В силу п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести прошло два года.

Как следует из материалов уголовного дела, преступление совершено Чернышовым <Дата>, в связи с чем на момент рассмотрения дела судом срок давности уголовного преследования, предусмотренный п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ, истек.

В судебном заседании Чернышов, которому разъяснялись порядок и последствия освобождения от уголовной ответственности по указанному основанию, возражал против прекращения уголовного дела.

Согласно ч.8 ст.302 УПК РФ, если основание прекращения уголовного дела, указанное в п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, обнаруживается в ходе судебного разбирательства, то суд постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания.

Мера пресечения Чернышову не избиралась.

Гражданский иск по делу не заявлен.

Согласно ч.3 ст.81 УПК РФ вещественные доказательства – четыре диска с видеозаписями, хранящиеся при материалах уголовного дела, надлежит хранить там же в течение всего срока его хранения.

Процессуальных издержек по делу не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.307-309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л :

Чернышова А. А. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.264 УК РФ, и назначить ему наказание в виде ограничения свободы на срок 1 год 6 месяцев, установив ему в соответствии с ч.1 ст.53 УК РФ следующие ограничения:

- не выезжать за пределы территории муниципального образования «Город Архангельск»,

- не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы,

- возложить на Чернышова А.А. обязанность являться для регистрации в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, два раза в месяц.

Освободить Чернышова А.А. от назначенного наказания на основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Вещественные доказательства – четыре диска с видеозаписями хранить при материалах уголовного дела в течение всего срока его хранения.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Архангельском областном суде через Ломоносовский районный суд г.Архангельска в течение 10 суток со дня провозглашения.

Председательствующий                         А.В. Стрелков