Решение по делу № 33-308/2015 от 20.03.2015

Судья Дадаков С.С. Дело № 33-308/15

ВЕРХОВНЫЙ СУД ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Грозный 7 апреля 2015 года †††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††††† Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чеченской Республики в составе: председательствующего Дауркиной П.П., судей Мовлаевой Т.И., Хасиева У.А.,

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чеченской Республики в составе:

председательствующего Дауркиной П.П.,

судей Мовлаевой Т.И., Хасиева У.А.,

при секретаре Тахтаровой С.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Дикаева ФИО10 к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе Дикаева М.И. на решение Ленинского районного суда г. Грозного от 19 февраля 2015 года.

Заслушав доклад судьи Мовлаевой Т.И., объяснения Дикаева М.И., поддержавшего доводы жалобы, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Дикаев М.У. обратился в суд с иском к Министерству финансов РФ о компенсации морального вреда, мотивируя свои требования тем, что он родился в местах ссылки 14 апреля 1953 года, в с. Верхняя-Березовка Предгорненского района Восточно-Казахстанской области, куда были высланы его родители по национальному признаку, где и проживал, находясь на учете спецпоселения под административным надзором органов Внутренних дел Союза ССР до 1958 года. Согласно справки о реабилитации № 1/Д-708 от 15 ноября 2007 г. он реабилитирован на основании п. «в» ч. 3 Закона РФ от 18 октября 1991 года № 1761 – 1 «О реабилитации жертв политических репрессий». Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1956 года «О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны» срок его пребывания под надзором с ограничением прав составил 3 года, на протяжении которых он подвергался унижениям властей, чем ему причинен моральный вред, который он оценивает в <данные изъяты> рублей.

Решением Ленинского районного суда г. Грозного от 19 февраля 2015 года в удовлетворении исковых требований Дикаеву М.У. отказано.

В апелляционной жалобе Дикаев М.У. просит отменить указанное решение суда, полагая его незаконным и необоснованным, и принять по делу новое решение об удовлетворении его исковых требований.

Представитель Министерства финансов Российской Федерации по ЧР Талхигов У.С., извещенный о дате, времени и месте рассмотрения гражданского дела по иску Дикаева М.У., направил в суд телефонограмму с просьбой рассмотреть указанное дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу части 1 статьи 1, части 1 статьи 11, статьи 12 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предъявление любого требования должно иметь своей целью восстановление нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов обратившегося в суд лица, установление наличия у истца принадлежащего ему субъективного материального права, а также установление факта нарушения прав истца ответчиком.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований суд первой инстанции исходил из того, что положения о компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса Российской Федерации, что нормативными актами, регулирующими вопрос реабилитации жертв политических репрессий, компенсация морального вреда не предусмотрена.

Доводы жалобы о том, что исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба означает недопустимый отказ государства от принятых на себя обязательств перед жертвами необоснованных репрессий, что противоречит Конвенции «О защите прав человека и основных свобод», не основаны на законе.

18 октября 1991 года принят Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий», целью которого, как указано в абзаце 3 преамбулы (в редакции до 22 августа 2004 года), является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.

Федеральным законом от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» исключено положение о компенсации морального ущерба (пункт 1 статьи 6).

Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой толкование норм закона как исключающих моральный вред из объема, подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы статьям 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан, принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают - в отличие от гражданского законодательства - разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Денежная компенсация морального вреда указанными законами не была предусмотрена.

Как следует из материалов дела и доводов истца моральный вред ему причинен действиями, имевшими место до введения в действие с 1 января 1995 года части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающей компенсацию морального вреда, которая в соответствии со статьёй 5 Федерального закона РФ от 30 ноября 1994 года N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" применяется к правоотношениям, возникшим после введения ее в действие.

В силу части 1 статьи 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

Согласно разъяснениям, данным в п.6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы ( пункт 1 статьи 54 Конституции РФ).

Нельзя признать обоснованной ссылку истца на применение по настоящему спору положений статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» по примеру Постановления Европейского Суда по правам человека по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», поскольку эта статья направлена на защиту собственности и имущества, к которому согласно данной нормы относится как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получения которого мог «законно ожидать» заявитель.

Между тем согласно заявленным требованиям ущемление прав истца на наличное (реально существующее) имущество или имущество, которое он мог законно ожидать, не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции не имеется.

Судом первой инстанции в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дана надлежащая правовая оценка доказательствам, собранным по делу, вывод суда мотивирован и соответствует фактическим обстоятельствам дела, предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены либо изменения решения суда в апелляционном порядке при рассмотрении данного дела не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 328 и 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Ленинского районного суда города Грозного от 19 февраля 2015 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Дикаева ФИО10 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи