Решение по делу № 2-119/2014 (2-3110/2013;) от 02.09.2013

2-119/14

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Г. Пермь 1 августа 2014 г.

Индустриальный районный суд г. Перми в составе:

Федерального судьи Ивановой Е.В.,

При секретаре Гусельниковой П.А.,

С участием прокурора Манохиной Ж.В.,

С участием истца Щербакова С.Н., представителя истца по доверенности Лушниковой Н.В., представителя ответчика по доверенности Юрченко В.Ю.,

Рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Щербакова С. Н. к ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефтеоргсинтез» о признании незаконным приказа № от ДД.ММ.ГГГГ в части объявления истцу выговора, признании незаконным акта о несчастном случае на производстве от ДД.ММ.ГГГГ № в части установления факта грубой неосторожности со стороны истца и степени его вины в размере 25%, взыскании компенсации морального вреда,

У С Т А Н О В И Л :

Щербаков С.Н. обратился в суд с иском к ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефтеоргсинтез» о признании незаконным приказа № от ДД.ММ.ГГГГ в части объявления истцу выговора, обязании ответчика представить расчет страхового возмещения и произвести его выплату в полном объеме в связи с несчастным случаем на производстве и полученной травмой, имевших место ДД.ММ.ГГГГ, взыскании компенсации морального вреда 3 000 000 руб. В обоснование исковых требований истец указал следующее. Он состоит в трудовых отношениях с ответчиком на основании трудового договора от ДД.ММ.ГГГГ № в должности оператора технологических установок 4 разряда на Установке первичной переработки сернистой нефти АВТ-1,2 производства по первичной переработке нефти. ДД.ММ.ГГГГ по указанию старшего оператора С.В. он производил демонтаж оборудования – бачка на охлаждение торцевого оборудования, в ходе чего получил травму – подкожный отрыв дистального сухожилия бицепса плеча справа. Начальник установки Л.А. и старший оператор С.В., к которым он обратился за помощью, скорую помощь на территорию завода не вызвали, отправили его в больницу. ДД.ММ.ГГГГ истца прооперировали. Он находился на листках нетрудоспособности более 3 месяцев, при получении листка за март 2013 г. увидел, что там указано «бытовая травма», что не соответствовало действительности. ДД.ММ.ГГГГ он был переведен на нижеоплачиваемую должность машинистом технологических насосов 4 разряда, поскольку в связи с полученной травмой не мог в полном объеме выполнять ранее выполняемые трудовые обязанности, однако никакой компенсации в связи с травмой и снижением заработка ему выплачено не было. На просьбу истца провести расследование травмы Л.А. отказал.

ДД.ММ.ГГГГ истец обратился к ответчику с заявлением о создании комиссии по расследованию полученной им производственной травмы с участием представителей руководства предприятия, инспекции по труду, организации по охране труда, правоохранительных органов, врачей, по результатам расследования произвести предусмотренные законодательством выплаты и компенсации.

    По результатам расследования ответчик вынес приказ № от ДД.ММ.ГГГГ «О несчастном случае и привлечении к дисциплинарной ответственности». П. 1 данного приказа истцу был объявлен выговор за совершение дисциплинарного проступка. Истец считает его незаконным, т.к. никаких нарушений Должностной инструкции оператора технологических установок 4 разряда. Производство по первичной переработке нефти №, утв. ДД.ММ.ГГГГ, Инструкции по охране труда для оператора технологической установки атмосферно-вакуумной трубчатки. Производство первичной переработки нефти №, утв. ДД.ММ.ГГГГ и иных указанных в п. 1 он не совершал. Обжалуемым приказом существенно снижается сумма положенного истцу страхового возмещения. В связи с травмой у истца возникли новые заболевания – сердечно-сосудистой системы. Он глубоко переживал не только физическую боль, но и психологическую травму, которую получил в результате незаконных действий ответчика, попыток скрыть несчастный случай, грубое и некорректное отношение к нему со стороны руководящих лиц, от которых зависело оформление документов о несчастном случае на производстве (т. 1 л.д. 2-3).

ДД.ММ.ГГГГ истец уточнил исковые требования, привлек к участию в процессе в качестве соответчика ОАО «Капитал Страхование», 3 лицом – ГУ «Пермское региональное отделение Фонда социального страхования РФ». Просил признать незаконным акт о несчастном случае на производстве от ДД.ММ.ГГГГ № в части установления грубой неосторожности со стороны истца и степени его вины в размере 25%, признать незаконным приказ № от ДД.ММ.ГГГГ в части объявления истцу выговора, взыскать с ОАО «Капитал Страхование» сумму страхового возмещения в связи с несчастным случаем на производстве в размере 21 500 руб., взыскать с ООО «ЛУКОЙЛ-ПНОС» компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 руб. В обоснование требования об оспаривании акта формы Н-1 в части установления грубой неосторожности истца и степени его вины 25% истец указал, что комиссией по расследованию несчастного случая на производстве отражено в оспариваемом акте, что Щербаков С.Н. приступил к выполнению работ по своей инициативе, не порученной старшим по смене оператором, без дублера, без получения инструктажа и оформления соответствующей документации, при работе не применил подъемный механизм, тем самым нарушил должностную инструкцию, ст. 214 ТК РФ. Однако комиссия не учла, что задание отсоединить трубки от бачка торцевого уплотнения было дано истцу старшим оператором С.В., т.е. истец приступил к работе по поручению руководства. Выводы комиссии о том, что он проводил работу без дублера и подъемного механизма являются предположениями комиссии. Поскольку истец просто отсоединял трубки и не собирался снимать бачок весом 52 кг самостоятельно, подъемный механизм не требовался. Обязанность по контролю за выполняемыми работами лежит на непосредственном руководителе. Вина в том, что истец не прошел инструктаж перед началом работы, полностью лежит на руководстве, а не на работнике. Соответственно, вменяемые истцу нарушения являются несостоятельными. В акте указано, что истцу поручалось подготовить инструменты для выполнения работы, но инструменты готовить не надо, т.к. они всегда находятся на АВТ-1,2. Оборудование на момент получения травмы никем не осматривалось. Действия ответчика по сокрытию факта несчастного случая косвенно подтверждают наличие вины работодателя. В связи с этим истец считает, что грубая неосторожность со стороны истца и степень его вины 25% отсутствуют, в связи с чем он и оспаривает акт формы Н-1 и приказ о привлечении его к дисциплинарной ответственности. Моральный вред обосновывает причинением ему вреда здоровью, физическими и нравственными страданиями в связи с этим, лишением возможности полноценно трудиться, осуществлять в полную силу какие-либо действия правой рукой. В настоящее время истцу запрещено поднимать тяжести свыше 10 кг. По медицинским показаниям он был переведен на более легкую работу. Продолжать работу по своей специальности для истца является невозможным. Работу по дому, которая может быть выполнена мужчиной с применением физической силы, истец также не может выполнять (т. 1 л.д.226-231).

ДД.ММ.ГГГГ истец уточнил основания иска, указав следующее. В силу ст. 212 ТК РФ работодатель обязан обеспечить безопасные условия труда и охрану труда. Нарушение прав актом формы Н-1 обосновывает тем, что от степени его вины зависит размер ежемесячной страховой выплаты, а также размер компенсации морального вреда (т. 2 л.д. 67-68).

В судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ истец отказался от исковых требований к ОАО «Капитал Страхование» о выплате суммы страхового возмещения в размере 21 500 руб. в полном объеме ввиду добровольного удовлетворения требований ответчиком (т. 2 л.д. 49), производство по делу в этой части прекращено.

Ответчик исковые требования истца в остальной части не признает, по основаниям, изложенным в письменном отзыве на иск (т. 1 л.д. 18-20).

Требование об оспаривании приказа о привлечении истца к дисциплинарной ответственности, по мнению ответчика, изложенному в данном отзыве, удовлетворению не подлежит, т.к. истцом были нарушены требования должностной инструкции, локальных нормативных актов. Старший по смене С.В. дал истцу указание только подготовить инструмент, но не выполнять работу по отсоединению трубок и снятию бачка торцевого уплотнения насоса Н-3 на установке АВТ-1. Однако истец самостоятельно приступил к отсоединению трубок и снятию бачка, без получения инструктажа, без дублера, без применения грузоподъемного механизма, чем нарушил указанные в возражениях ответчика локальные нормативные акты. Требование о взыскании компенсации морального вреда ответчик также считает необоснованным, поскольку отсутствует вина работодателя в неправомерных действиях или бездействиях в отношении истца.

Третье лицо – Пермское региональное отделение ФСС РФ в письменном отзыве на иск указало, что в соответствии с актом формы Н-1 Щербаков С.Н. получил на территории предприятия в течение рабочего дня при исполнении обязанностей по трудовому договору травму, которая повлекла временную утрату профессиональной трудоспособности. Согласно медицинскому заключению полученное повреждение относится к категории «легких». Единовременные страховые выплаты и ежемесячные страховые выплаты назначаются и выплачиваются застрахованному, если по заключению учреждения медико-социальной экспертизы результатом наступления страхового случая стала утрата профессиональной трудоспособности(ст. 10 ФЗ № 125-ФЗ). Комиссией по расследованию несчастного случая на производстве установлено, что Щербаков С.Н. приступил к выполнению работы по своей инициативе, не порученной старшим по смене оператором, без дублера, без получения инструктажа и оформления соответствующей документации, без применения грузоподъемного механизма. По мнению Фонда, поручение на отсоединение трубок от бачка торцевого уплотнения для последующего его снятия было дано старшим оператором Семеновым, т.е. Щербаков выполнял данную работу по поручению руководства. Обязанность по контролю за выполнением подчиненными работы лежит на непосредственном руководителе. Ввиду отсутствия сведений об инструктаже в действиях Щербакова отсутствует грубая неосторожность (т. 2 л.д.9-13).

В судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ ответчиком было заявлено ходатайство о пропуске истцом срока на обращение в суд с требованием об оспаривании акта о несчастном случае на производстве, поскольку ситец ознакомлен с актом ДД.ММ.ГГГГ, а в суд обратился с требованием об оспаривании акта ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 246-247).

Истец считает, что данный срок не пропущен, поскольку первоначально истец обратился в суд с иском об оспаривании приказа № от ДД.ММ.ГГГГ, где имеются отсылочные положения на акт о несчастном случае на производстве, соответственно, в случае признания приказа незаконным акт также признается незаконным. Кроме того, имеется длящийся характер правонарушения и прав истца по делу (т. 2 л.д. 35-36).

Заслушав пояснения лиц, участвующих в деле, исследовав письменные материалы дела, материалы расследования несчастного случая на производстве, медицинскую документацию (карты больного), заслушав заключение прокурора, полагавшего, что удовлетворению подлежат лишь требования о взыскании компенсации морального вреда, суд приходит к следующему.

Щербаков С.Н. работал на ООО «ЛУКОЙЛ-ПНОС» в качестве оператора с ДД.ММ.ГГГГ согласно приказу № от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 51).

ДД.ММ.ГГГГ с ним был заключен трудовой договор на выполнение истцом работы по должности оператора технологических установок 4 разряда на АВТ-2, производство по первичной переработке нефти (т. 1 л.д.52-56), издан приказ о переводе (т. 1 л.д. 60).

Приказом № от ДД.ММ.ГГГГ истец был переведен на должность оператора технологических установок 4 разряда на установке первичной переработки сернистой нефти АВТ-1,2 (т. 1 л.д. 59).

Согласно представленным в дело медицинским документам, ДД.ММ.ГГГГ истцом была получена травма – подкожный отрыв дистального сухожилия бицепса плеча справа. С данной травмой истец находился на лечении в травматологическом отделении МСЧ-9 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, где ему была произведена операция (т. 1 л.д.4-6).

Согласно медицинскому заключению о характере полученных повреждений здоровья травма, полученная Щербаковым С.Н., относится к категории легких (т. 2 л.д. 15).

Впоследствии Щербаков С.Н. длительное время находился на листках нетрудоспособности, но не в связи с полученной травмой, а с другим заболеванием (т. 2 л.д.101-117).

Исходя из представленных медицинских документов, Щербакову С.Н. был поставлен диагноз ишемическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь (т. 2 л.д. 122-149).

В связи с поступившим от истца заявлением от ДД.ММ.ГГГГ в адрес ответчика последним было проведено расследование несчастного случая на производстве.

ДД.ММ.ГГГГ был утвержден акт о несчастном случае на производстве, согласно которому Щербаков С.Н. по своей инициативе приступил с отсоединению трубок от бачка насоса Н-3 с последующим демонтажом самого бачка, в результате чего бачок перевернулся, Щербаков С.Н. упал вместе с бачком и истцу была причинена травма, которая стала возможна, в том числе, по причине нарушения Щербаковым С.Н. своей должностной инструкции и ряда локальных нормативных актов. В акте имеется ссылка на установление грубой неосторожности со стороны самого истца и степени его вины в случившемся в размере 25% (т. 1 л.д. 232-235).

Приказом № от ДД.ММ.ГГГГ истец по его заявлению был переведен машинистом технологических насосов 4 разряда постоянно (т. 1 л.д. 7).

В соответствии с актами от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ истец после получения им ДД.ММ.ГГГГ акта о несчастном случае на производстве отказался предоставлять объяснения по данному факту (т. 2 л.д.77-78).

Приказом № от ДД.ММ.ГГГГ истец по результатам расследования несчастного случая на производстве был привлечен к дисциплинарной ответственности (выговору) за нарушения требований должностной инструкции и локальных нормативных актов ООО «ЛУКОЙЛ-ПНОС», перечисленных в приказе, а именно, Щербаков С.Н. приступил к выполнению работы по своей инициативе, не порученной старшим по смене оператором, без дублера, без получения инструктажа и оформления соответствующей документации, при работе не применил грузоподъемный механизм (т. 1 л.д. 9-11). С данным приказом истец был ознакомлен ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 75).

Согласно п. 12.5.6 Инструкции по безопасному проведению работ повышенной опасности на объектах ООО «ЛУКОЙЛ-ПНОС» ИБ—255-008-2011 работник обязан приступить к выполнению РПО только по указанию лица, ответственного за проведение работ (т. 1 л.д. 94-97).

Согласно п. 4.10. Инструкции по организации безопасного проведения газоопасных работ на объектах ООО «ЛУКОЙЛ-ПНОС» Б-025-002-2010, каждая газоопасная работа, выполняемая в соответствии с нарядом-допуском или регистрируемая в журнале, состоит из двух этапов:

- подготовка объекта к выполнению газоопасных работ;

- проведение газоопасной работы (т. 1 л.д.99-140).

Также в приказе перечислен ряд других ведомственных локальных нормативных актов, пункты которых, по мнению ответчика, были нарушены истцом.

В ходе рассмотрения настоящего гражданского дела был опрошен ряд свидетелей.

Так, свидетель Щ.О. пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ позвонил муж и сказал, что едет в МСЧ №, она его там встретила, у него была большая припухлость, врач отправила его в МСЧ-9, на следующий день его прооперировали. Сейчас он не может носить тяжелые вещи, рука периодически ноет. Его старший оператор попросил отсоединить трубки, поэтому он и пошел. В прошлом году Щербаков 16 раз лечился у кардиолога (свидетель считает, что это связано с травмой), не может делать бытовую работу (т. 2 л.д.58-59).

Свидетель С.В. пояснил, что он является старшим смены, Щербаков С.Н. ему подчинен, отношения служебные. Была необходимость замены бачка, он сказал Щербакову, что будем снимать бачок, чтобы он готовил инструменты, что свидетель сейчас придет и инструменты должны быть в исправном состоянии. Через 15-20 минут услышал по рации, что он все закончил и уходит. Когда спустился в операторскую, узнал, что что-то случилось. В комнате приема пищи Щербаков сказал, что у него болит рука, просил ничего не делать, что он сам виноват. На предложение вызвать врача ответил отказом. Когда он (свидетель) вечером позвонил Щербакову, тот сказал, что он в больнице и оформляет травму как бытовую. На насосе Н-3 была утечка, Мухаррамов и Бойков хотели подтянуть гайку, сломали штуцер, появилась необходимость замены бачка. Бачок они снимать не начали, это должен был сделать свидетель с помощником. Бачок весом более 50 кг, в одиночку его поднимать нельзя. Впоследствии Щербаков сказал, что открутил бачок, пошатал его и он упал. Выполняемые Щербаковым работы являются газоопасными 2 группы. Щербакову он сказал ждать его (свидетеля) – т. 2 л.д.59-62.

Свидетель Л.А. пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ машинист доложил, что на бачке пропуск нефтепродукта, механик дал указание устранить. Бойков и Мухаррамов приступили к устранению, в ходе чего отломили штуцер, их направили на другую работу. Механик дал указание Семенову поменять бачок, Семенов вызвал механика на АВТ, подошел Щербаков, ему дали задание подготовить ключи для замены бачка. Семенов пошел проверить работу Бойкова и Мухаррамова, потом он должен был вернуться и они со Щербаковым поменяли бы бачок. Семенов задержался, а потом получил сигнал по рации от Щербакова, что тот снял бачок и ушел на АВТ-2. Свидетель от П.В. узнал, что Щербаков жалуется на боль в руке. Он (свидетель) пошел в операторскую, и там Щербаков ему сказал, что снимал бачок и у него заболела рука. Видимых повреждений свидетель не увидел. Семенов предложил вызвать врача и специалистов по корпоративному надзору, но Щербаков сказал, что сам виноват и его накажут. В увольнительной написал, что «на экзамен». Возможно, пошел на поводу у Щербакова, т.к. тот боялся, что его накажут (т. 2 л.д. 62-64).

Свидетель Б.И. пояснил, что о несчастном случае со Щербаковым стало известно от коллектива, все понемногу рассказывали. По рассказам картина была одна: Щербаков попытался один самостоятельно снять бачок с установки насос Н-3 на АВТ-1. Свидетель помогал машинисту устранить утечку, поломали штуцер, после чего на насосе никаких работ не делали. Бачок обычно снимают вдвоем. Он слышал, как Щербаков сказал по рации, что работу закончил и возвращается на АВТ. Перед снятием бачка надо сначала закрепить бачок талежкой (грузоподъемный механизм), после чего можно разбирать обвязку, отсоединить трубки. После этого бачок отсоединяется от стойки-крепления (т. 2 л.д. 73-77).

Свидетель М.Р. пояснил, что знает, что Щербаков С.Н. ДД.ММ.ГГГГ получил производственную травму при снятии бачка. Это стало ему известно в конце рабочего дня от старшего оператора Семенова. Семенов говорил, что Щербаков получил травму при снятии бачка. Когда вечером свидетель созванивался со Щербаковым, тот сказал ему, что сам совершил глупость и сказал, что оформит травму, как бытовую. Щербаков сказал, что понадеялся на свои силы, не воспользовался талежкой, захватным приспособлением и просто не удержал бачок. Свидетель сам обнаружил утечку бачка, сообщил об этом Семенову, механик сказал устранить утечку на Н-3, работа эта делается без наряда-допуска, свидетель с Бойковым пошли устранять. При работах обломили штуцер, механик сказал слить бачок с затворной жидкостью, обесточить насос. Свидетель освободил насос от затворной жидкости, частично подготовили бачок к демонтажу. Для полного демонтажа необходимо было открутить трубки. Без этого бачок снять нельзя. Для снятия бачка необходимо грузозахватное приспособление. Бачок на время проведения работ был жестко закреплен к стояку. Свидетель слышал по рации, что Щербаков сказал старшему оператору, что снял бачок (т. 2 л.д. 77-82).

Свидетель М.А. пояснил, что Щербаков получил травму при выполнении работы. Щербаков пришел в операторскую и сказал, что получил травму. Он отпросился у начальника и сказал, что поедет в травмпункт и если травма серьезная, то оформит больничный, но как бытовую травму (т. 2 л.д. 82-84).

Повторно допрошенная в качестве свидетеля Щ.О. пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ её мужу звонили старший оператор Семенов, начальник установки Л. Щербаков ни с кем не хотел общаться. Около 21 часа муж попросил свидетеля позвонить Мухаррамову, узнать, что происходит на установке в целом, как дела и как обстановка. Она позвонила Мухаррамову около 23 часов, спросила, что произошло. Он ответил, что отсоединяли бачок, который на него впоследствии упал. Щербаков в этот день по телефону ни с кем не разговаривал. Не хотел общаться ни с кем (т. 2 л.д.152-153).

Допрошенный в качестве свидетеля П.В. пояснил, что в декабре 2012 г. он был оператором. Старший оператор позвонил свидетелю и сказал, что нужно подойти Щербакову, помочь с ремонтом насоса. Через какое-то время Сергей вернулся обратно на АВТ-2, сказал, что он травмирован, на него упал бачок. Потом к нему подошел Лыков, о чем они разговаривали, свидетель не слышал. Свидетель не слышал, чтобы Щербакова просили снять бачок. У Щербакова, когда он снял одежду, была видна опухоль плечевой мышцы (т. 2 л.д.153-156).

Допрошенная в качестве свидетеля Ш.Ф. пояснила, что в 2013 г. у истца выявилась гипертония, было ухудшение состояния в январе 2013 г. также была выявлена ишемическая болезнь. Постоянно наблюдается ухудшение состояния, это может быть связано с ситуационным неврозом. Такой диагноз она написала с его (истца) слов. Истец также пояснял, что он сдавал экзамены и перенервничал. Свидетель склоняется к причине ухудшения состояния здоровья – ситуационный невроз, состояние на работе. Свидетель точно не может утверждать о причинно-следственной связи, она просто предполагает связь с травмой на работе (т. 2 л.д. 159-161).

Допрошенный в настоящем судебном заседании в качестве специалиста Б.А. пояснил, что работы повышенной опасности – все работы, связанные с риском возникновения аварийных ситуаций, травмирования людей, работы на высоте, огневые работы и т.д. Газоопасные работы относятся к категории работ повышенной опасности. Если рассматривать насос как единый агрегат, перемещающий огнеопасные материалы, то все работы на насосном оборудовании относятся к работам повышенной опасности (РПО). Перечень РПО определяется на предприятии. Если рассматривать насос как единый аппарат, то при разборке того или иного элемента не исключена возможность выделения в рабочую зону вредных веществ. Т.е. снятие бачка торцевого уплотнения входит в состав насоса, эту работу можно отнести к газоопасным. Если слесарные работы связаны с повышенным риском, то категория работ определяется по повышенному риску. Если слесарные работы выполняются на газоопасном оборудовании, то относятся к газоопасным. Насос должен быть отключен, перекрыты все задвижки, дренаж продукции с насоса, потом выполняются все работы. Если исключена возможность попадания в рабочую зону вредных веществ, то работы к газоопасным не относятся. Если аппарат полностью освобожден от жидкостей, то не относится., если хотя бы немного жидкости осталось, то относится. После слива жидкостей, аппарат должен быть промыт или пропарен водой или паром. После исключения опасности попадания вредных веществ в рабочую зону последующие работы к газоопасным не относятся. Существует инструментальный контроль с помощью приборов для определения наличия (отсутствия) газоопасных веществ. Откручивание трубок является газоопасной работой. Если исполнитель полностью не уверен в опорожнении, то это газоопасная работа. Замена бачка относится к газоопасным работам. Отсоединение трубок входит в комплекс работ по замене бачка. Соответственно запись о замене бачка предполагает выполнение работ по отсоединению трубок. Исполнитель по отсоединению трубок должен пройти инструктаж. Исполнитель без проведенного инструктажа не имеет права приступить к выполнению работ. Запись в журнале газоопасных работ делается до выполнения работ. Если исполнитель не понимает, что нужно делать, и не получил четких указаний, то он не имеет права приступать к работе. Содержание инструктажа : вид работ, меры безопасности, состояние оборудования (пропарено, промыто или только слита жидкость и т.д.), оказание первой помощи и т.д. Только постановка задачи инструктажем не является.

Допрошенный в качестве специалиста Ш.А. пояснил, что он входил в состав комиссии по расследованию несчастного случая на производстве со Щербаковым С.Н. Любая организация, эксплуатирующая опасное оборудование, должна разрабатывать инструкцию по проведению газоопасных работ. Критерии отнесения – выделение или опасность выделения и наличия взрыво- и пожароопасных веществ. Насос Н-3 перекачивает бензин и нефть, которые относятся к опасным, взрывоопасным и токсичным веществам. Насос не был подготовлен к снятию бачка, не был пропарен или промыт, поэтому был риск воздействия вредных веществ на человека. Отсоединение трубок относится к газоопасным работам 2 группы. Отсоединение трубок входит к комплекс работ по снятию бачка. Данная работа должна быть выполнена с дублером.

    Разрешая требование истца об оспаривании акта формы Н-1 в части грубой неосторожности самого истца и установления его вины в случившемся в размере 25%, суд исходит из следующего.

    Суд считает, что истцом не пропущен срок обращения в суд с требованием об оспаривании данного акта, поскольку ст. 392 ТК РФ предусматривает сроки обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора. Оспаривание акта в части грубой неосторожности потерпевшего и степени его вины влияет на возмещение (размер) вреда здоровью. А согласно ст. 208 ГК РФ на требования о возмещении вреда жизни и здоровью исковая давность не распространяется. Такая позиция подтверждается, в частности, существующей судебной практикой (определение Кемеровского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ по делу №).

Согласно ч. 1 ст. 227 ТК РФ расследованию и учету в соответствии с настоящей главой подлежат несчастные случаи, происшедшие с работниками и другими лицами, участвующими в производственной деятельности работодателя (в том числе с лицами, подлежащими обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний), при исполнении ими трудовых обязанностей или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем либо совершаемых в его интересах.

Безусловно установлено, что Щербаковым С.Н. ДД.ММ.ГГГГ была получена производственная травма в ходе выполнения им работы в интересах работодателя, что подтверждается всеми собранными по делу доказательствами, в том числе, и материалами проверки по факту получения Щербаковым С.Н. травмы на производстве.

Согласно ст. 228 ТК РФ при несчастных случаях, указанных в статье 227 настоящего Кодекса, работодатель (его представитель) обязан:

немедленно организовать первую помощь пострадавшему и при необходимости доставку его в медицинскую организацию;

сохранить до начала расследования несчастного случая обстановку, какой она была на момент происшествия, если это не угрожает жизни и здоровью других лиц и не ведет к катастрофе, аварии или возникновению иных чрезвычайных обстоятельств, а в случае невозможности ее сохранения - зафиксировать сложившуюся обстановку (составить схемы, провести фотографирование или видеосъемку, другие мероприятия);

немедленно проинформировать о несчастном случае органы и организации, указанные в настоящем Кодексе, других федеральных законах и иных нормативных правовых актах Российской Федерации, а о тяжелом несчастном случае или несчастном случае со смертельным исходом - также родственников пострадавшего;

принять иные необходимые меры по организации и обеспечению надлежащего и своевременного расследования несчастного случая и оформлению материалов расследования в соответствии с настоящей главой.

Однако работодатель не выполнил своевременно предусмотренные данной статьей свои обязанности.

Так, в частности, ответчик не принял мер к оказанию первой помощи пострадавшему, отправив его самостоятельно добираться в лечебное учреждение, не сохранил без изменения обстановку на момент происшествия и т.д..

В соответствии со ст. 229 ТК РФ для расследования несчастного случая работодатель (его представитель) незамедлительно образует комиссию в составе не менее трех человек. В состав комиссии включаются специалист по охране труда или лицо, назначенное ответственным за организацию работы по охране труда приказом (распоряжением) работодателя, представители работодателя, представители выборного органа первичной профсоюзной организации или иного представительного органа работников, уполномоченный по охране труда. Комиссию возглавляет работодатель (его представитель), а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, - должностное лицо соответствующего федерального органа исполнительной власти, осуществляющего государственный контроль (надзор) в установленной сфере деятельности.

Согласно ст. 229.1 ТК РФ расследование несчастного случая (в том числе группового), в результате которого один или несколько пострадавших получили легкие повреждения здоровья, проводится комиссией в течение трех дней. Расследование несчастного случая (в том числе группового), в результате которого один или несколько пострадавших получили тяжелые повреждения здоровья, либо несчастного случая (в том числе группового) со смертельным исходом проводится комиссией в течение 15 дней.

Несчастный случай, о котором не было своевременно сообщено работодателю или в результате которого нетрудоспособность у пострадавшего наступила не сразу, расследуется в порядке, установленном настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, по заявлению пострадавшего или его доверенного лица в течение одного месяца со дня поступления указанного заявления.

При необходимости проведения дополнительной проверки обстоятельств несчастного случая, получения соответствующих медицинских и иных заключений указанные в настоящей статье сроки могут быть продлены председателем комиссии, но не более чем на 15 дней.

Согласно ст. 230 ТК РФ по каждому несчастному случаю, квалифицированному по результатам расследования как несчастный случай на производстве и повлекшему за собой необходимость перевода пострадавшего в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, на другую работу, потерю им трудоспособности на срок не менее одного дня либо смерть пострадавшего, оформляется акт о несчастном случае на производстве по установленной форме в двух экземплярах, обладающих равной юридической силой, на русском языке либо на русском языке и государственном языке республики, входящей в состав Российской Федерации.

В акте о несчастном случае на производстве должны быть подробно изложены обстоятельства и причины несчастного случая, а также указаны лица, допустившие нарушения требований охраны труда. В случае установления факта грубой неосторожности застрахованного, содействовавшей возникновению вреда или увеличению вреда, причиненного его здоровью, в акте указывается степень вины застрахованного в процентах, установленная по результатам расследования несчастного случая на производстве.

Щербаковым С.Н. ДД.ММ.ГГГГ было подано заявление ответчику о расследовании производственной травмы, полученной им ДД.ММ.ГГГГ Указанием от ДД.ММ.ГГГГ № была создана комиссия по расследованию несчастного случая на производстве. Комиссией была проведена проверка обстоятельств несчастного случая, опрошены свидетели, запрошены медицинские документы, приобщены к материалам проверки иные документы, имеющие отношение к несчастному случаю со Щербаковым С.Н.

По результатам проверки был составлен и утвержден ДД.ММ.ГГГГ акт формы Н-1 о несчастном случае на производстве.

В данном акте указано, что ДД.ММ.ГГГГ Щербаков С.Н., будучи вызванным старшим оператором С.С. на установку АВТ-1 и получив от него задание готовить инструмент, но не приступать к работам по отсоединению трубок и снятию бачка торцевого уплотнения, не поставив С.С. в известность, по своей инициативе приступил к отсоединению подводящих трубопроводов от бачка насоса Н-3 с последующим демонтажом крепления бачка. При отсоединении трубки водяной обвязки бачок перевернулся и Щербаков С.Н. упал вместе с бачком, почувствовав боль в правой руке. Во время изучения и анализа документов, объяснений, протоколов опроса и обстоятельств произошедшего со Щербаковым С.Н. нечастного случая комиссией была расследована ситуация по процедурам пошагового выполнения работ, фактически выполненных Щербаковым С.Н.: отсоединение трубопроводной обвязки бачка торцевого уплотнения и демонтаж бачка торцевого уплотнения на насосе Н-3, в разной последовательности. Проведенное расследование показало, что отсоединение трубопроводов торцевой обвязки невозможно выполнить с незакрепленным штатно к стойке бачком торцевого уплотнения, и позволяет сделать вывод о том, что Щербаков С.Н. после отсоединения трубной обвязки самостоятельно разобрал верхний болт крепления бачка и ослабил крепление нижнего болта. Эти действия привели к опрокидыванию бачка вокруг оси нижнего болта крепления, что привело к получению травмы.

В итоге комиссией сделан вывод о том, что Щербаков С.Н. приступил к выполнению работ по своей инициативе, не порученной старшим по смене оператором, без дублера, без получения инструктажа и оформления соответствующей документации, в работе не применил грузоподъемный механизм, что и дало комиссии основание говорить о грубой неосторожности с его стороны и степени вины в случившемся в размере 25%.

Анализ собранных по делу доказательств позволяет суду сделать вывод о том, что Щербаков С.Н. действительно приступил к работе, не порученной ему старшим по смене С.С.

Сам истец не оспаривает, что он проводил демонтаж бачка торцевого уплотнения, о чем помимо показаний в судебных заседаниях он указывал в исковом заявлении.

Свидетель С.В. пояснил, что сказал Щербакову С.Н. только готовить инструменты (т. 2 л.д. 59, оборот).

П.В., будучи опрошенным по обстоятельствам несчастного случая на производстве пояснял ДД.ММ.ГГГГ, что пришедший в операторскую Щербаков С.Н. сказал, что он травмировался: снимал бачок на охлаждение трубок уплотнения (материалы расследования).

Свидетель Л.А. пояснил, что Щербаков С.Н. в операторской сказал, что снимал бачок, заболела рука. Сказал, что он сам виноват и его накажут (т. 2 л.д. 63). В рамках расследования несчастного случая он(Лыков) пояснял ДД.ММ.ГГГГ, что со слов Щербакова он (Щербаков) в одиночку снимал бачок торцевого уплотнения и у него заболела рука. Семенов спросил его, зачем он в одиночку стал снимать бачок, Щербаков сказал, что он (Щербаков) сам виноват. На предложение вызвать инженера корпоративного надзора и врачей Щербаков отказался, ссылаясь на свою виновность.

Показания самого Щербакова С.Н. относительно выполняемых им работ противоречивы. Так, в иске он писал, что по указанию Семенова проводил работы по демонтажу бачка. В заявлении от ДД.ММ.ГГГГ ответчику о расследовании нечастного случая указал, что по указанию Семенова производил демонтаж оборудования – бачка торцевого уплотнения. В пояснениях, данных им комиссии ДД.ММ.ГГГГ, он пояснил, что Семенов дал указания отсоединить трубки. В объяснении от ДД.ММ.ГГГГ Щербаков С.Н. пояснил, что задачу на отсоединение бачка Семенов ему не давал.

Тогда как показания Семенова последовательны как при расследовании несчастного случая, так и при допросе в суде. Тот один факт, что С.С. в настоящее время является работником ответчика, безусловно не дает оснований критически относиться к его показаниям.

В связи с этим суд считает возможным взять за основу показания С.С. о том, что он дал указание Щербакову только готовить инструмент и ждать его для последующего выполнения работ.

Соответственно, все произведенные Щербаковым С.Н. работы он производил действительно по собственной инициативе без указания старшего по смене.

Кроме того, суд считает, что Щербаков С.Н. не только откручивал трубки(которые согласно пояснениям специалистов входят в комплекс работ по демонтажу бачка), но и выполнял некоторые работы собственно по демонтажу бачка.

Допрошенные в судебном заседании Б. и М (работники, которые работали на насосе Н-3 до Щербакова) пояснили, что после поломки штуцера никаких работ на насосе они не выполняли. Бачок был жестко прикреплен к стояку и шататься не мог (т. 2 л.д. 73-82).

В ходе расследования несчастного случая на производстве ДД.ММ.ГГГГ проводилось пошаговое выполнение работ по отсоединению трубопроводной обвязки бачка и его последующему демонтажу. В акте указано, что в ситуации, когда работы выполняются без грузоподъемного механизма, болты крепления бачка торцевого уплотнения разобраны и сняты, трубопроводы для циркуляции уплотняющей (затворной) и охлаждающей жидкости отсоединить невозможно, а отсоединение трубопроводов водяной обвязки выполнить невозможно из-за воздействия веса бачка. Опрокидывание бачка происходит в случае разборки верхнего болта крепления бачка к стойке из швеллера при ослабленном креплении нижнего болта.

Такие же пояснения давал присутствовавший при данном эксперименте М..

Поскольку опрокидывание бачка происходит при ослабленных болтах, когда Бойков и Мухаррамов после поломки штуцера ушли и никакие работы на бачке более не выполняли, бачок при них был жестко прикручен к стойке, Щербаков сам пояснял, что демонтировал бачок, суд считает, что он сам ослабил болты крепления бачка для его последующего демонтажа, что и привело к опрокидыванию бачка и травмированию истца. Данные работы он выполнял без ведома и без поручения старшего по смене, по собственной инициативе, что и указано в акте формы Н-1 и приказе о привлечении истца к дисциплинарной ответственности.

Тем самым истец нарушил п. 2.17 и 2.18 должностной инструкции оператора технологических установок 4 разряда (п. 2.17 – знать и выполнять требования инструкции по промышленной и экологической безопасности, охране труда и промышленной санитарии (какие пункты каких инструкций он нарушил, указано ниже); п. 2.18 – точно и своевременно выполнять указания старшего по смене оператора).

Также истец нарушил следующие пункты Инструкции по охране труда для оператора технологической установки атмосферно-вакуумной трубчатки. Производство первичной переработки нефти ИОТ 15-012-2012, утв. ДД.ММ.ГГГГ, с которой истец был ознакомлен ДД.ММ.ГГГГ:

П. 5.1.2. При проведении работ повышенной опасности технологический персонал должен знать и выполнять требования предусмотренной нормативной документации по выполнению работ повышенной опасности в Обществе;

П. 4.2.4. Оператор должен выполнять только ту работу, которая входит в его прямые обязанности или поручена ему старшим по смене оператором или начальником установки и по которой он проинструктирован;

-п. 4.2.5. оператор не должен приступать к выполнению разовых работ, не связанных с его прямыми обязанностями, без получения дополнительного инструктажа и оформления соответствующей документации.

В нарушение указанных выше пунктов истец проводил работу без проведенного инструктажа. О данном факте он указал сам в исковом заявлении от ДД.ММ.ГГГГ, однако подчеркнул, что вина за непроведение инструктажа лежит на работодателе. Действительно, работодатель обязан был провести инструктаж работника до выполнения разовой работы, однако, как указано выше, представитель работодателя (Семенов) указания на демонтаж бачка не давал, соответственно, и инструктаж перед началом этой работы не провел. Однако Щербаков не должен был приступать к работе без инструктажа и оформления об этом соответствующей документации, что прямо отражено в указанных выше пунктах Инструкции. Соответственно, обязанность работодателя по проведению инструктажа подразумевает обязанность работника не приступать к работе без проведенного инструктажа.

Пояснения истца о том, что старший по смене оператор подробно рассказал ему, что оборудование подготовлено к демонтажу, сказал, что и как нужно сделать, судом во внимание не принимаются, поскольку ранее истец говорил об обратном (что инструктаж не проводился) и изменил показания после допроса специалиста, который пояснил, что входит в инструктаж и что без проведенного инструктажа истец не имел права приступать к выполнению работы.

Таким образом, вмененное в вину истцу выполнение работы без инструктажа и оформления соответствующей документации также нашло своё подтверждение.

Также истец начал указанные выше работы без дублера.

Согласно перечню работ повышенной опасности по №, утв. ДД.ММ.ГГГГ, с которой истец был ознакомлен ДД.ММ.ГГГГ, газоопасные работы на насосе выполняются с дублером (материалы проверки).

Как пояснил допрошенный в судебном заседании специалист Бобров и Шмаков, выполненные истцом работы относятся к категории газоопасных, поскольку присутствует опасность выделения в рабочую зону вредных веществ.

Соответственно, Щербаков С.Н. должен был выполнять данные работы с дублером, однако он выполнял их в одиночку. Данные истцом пояснения в настоящем судебном заседании, что он якобы выполнял работы в присутствии Семенова, противоречат всем его предыдущим пояснениям, в том числе, и данным в ходе расследования несчастного случая на производстве ДД.ММ.ГГГГ, когда истец говорил, что Семенов дал ему указания и ушел, а истец приступил к работам. Изменение показаний суд расценивает как попытку ввести суд в заблуждение и сформировать мнение относительно отсутствия или меньшей степени вины истца, чем это указано в акте формы Н-1.

Также истцу вменяется в вину то, что он приступил к выполнению работ без применения грузоподъемного механизма. Необходимость применения данного механизма указана в Перечне работ повышенной опасности по №, утв. ДД.ММ.ГГГГ Также допрошенный в судебном заседании специалист Бобров и Шмаков подтвердили необходимость использования грузоподъемного механизма по время демонтажа бачка, поскольку его вес более 50 кг. Необходимость применения грузоподъемного механизма также подтверждена свидетелями Бойковым и Мухаррамовым при их допросах в судебных заседаниях, о чем указано выше.

Таким образом, суд считает, что все вмененные в вину истцу нарушения при производстве работ и отраженные в акте формы Н-1 и приказе о привлечении к дисциплинарной ответственности, нашли своё подтверждение в судебном заседании.

Согласно ч. 8 ст. 229.2 ТК РФ если при расследовании несчастного случая с застрахованным установлено, что грубая неосторожность застрахованного содействовала возникновению или увеличению вреда, причиненного его здоровью, то с учетом заключения выборного органа первичной профсоюзной организации или иного уполномоченного работниками органа комиссия (в предусмотренных настоящим Кодексом случаях государственный инспектор труда, самостоятельно проводящий расследование несчастного случая) устанавливает степень вины застрахованного в процентах.

Учитывая ряд допущенных нарушений при производстве работ со стороны истца, что нашло своё подтверждение и отражение в материалах расследования несчастного случая на производстве и проанализировано судом выше, суд считает, что комиссия по расследованию несчастного случая на производстве имела право указать в акте формы Н-1 на грубую неосторожность со стороны истца и установить степень его вины в размере 25%.

Соответственно, суд не усматривает оснований для удовлетворения требования истца о признании незаконным акта о несчастном случае на производстве от ДД.ММ.ГГГГ № в части установления грубой неосторожности со стороны истца и степени его вины в размере 25%.

Также истец просил признать незаконным приказ № от ДД.ММ.ГГГГ в части объявления истцу выговора. Суд также не усматривает оснований для удовлетворения данного требования, поскольку в приказе поименованы все те же нарушения со стороны истца при производстве работ, что и в акте формы Н-1. Поскольку указанные нарушения нашли своё отражение, в т.ч. и нарушения должностной инструкции истца, о чем также говорилось выше, суд считает, что у истца имелись основания для привлечения Щербакова С.Н. к дисциплинарной ответственности. При этом суд не вдается в обсуждение того, что (как указал истец) некоторые работники ответчика были наказаны менее строго, поскольку выбор вида дисциплинарного взыскания является прерогативой работодателя. Учитывая достаточно большую степень вины самого истца в происшедшем, суд считает, что вид примененного к истцу дисциплинарного взыскания соответствует степени его вины в происшедшем.

Таким образом, в удовлетворении данного требования также следует отказать.

Требование о взыскании морального вреда истец обосновывает следующими обстоятельствами: сокрытие работодателем несчастного случая на производстве, причинение истцу вреда здоровью по вине ответчика.

Суд считает, что ответчиком действительно скрыт несчастный случай на производстве.

Ответчик не выполнил предусмотренной ТК РФ обязанности принять меры по организации и обеспечению надлежащего и своевременного расследования несчастного случая и оформлению материалов расследования, т.к. им была сформирована комиссия и начато расследование несчастного случая на производстве только после того, как Щербаков С.Н. подал соответствующее заявление ДД.ММ.ГГГГ, т.е. спустя более чем три месяца после происшествия.

При этом суд считает, что ответчику было известно и ранее о происшедшем с истцом несчастном случае на производстве. Это обстоятельство подтверждается показаниями свидетелей как в рамках расследования несчастного случая на производстве, так и в суде. Данные свидетели, присутствовавшие в операторской, когда туда пришел Щербаков С.Н. сразу после травмирования, подтвердили, что Щербаков говорил, в т.ч. в присутствии старшего по смене оператора С.С. и начальника установки Лыкова о том, что он получил травму при демонтаже бачка. При этом Лыков отправил его в медпункт, но впоследствии не принял мер к тому, чтобы объявить о случившемся, довести до вышестоящего руководства и принять меры к фиксации обстановки и расследованию данного несчастного случая, более того, в увольнительной записке для выхода с территории предприятия указал причину – «для сдачи экзамена». Убедительно пояснить причину такого поведения в судебном заседании не смог. Суд считает, что представители работодателя в данной ситуации молчаливо согласились с намерением Щербакова С.Н. оформить данный случай как бытовую травму. О таком намерении Щербакова С.Н. также говорили свидетели, присутствовавшие в операторской. Первоначально в листках нетрудоспособности действительно было указано, что у Щербакова имелась бытовая травма. Эта же причина указана в карте травматологического больного при первоначальном обращении истца. Также в медицинской карте стационарного больного № имеется собственноручно написанное истцом заявление от ДД.ММ.ГГГГ о том, что он получил травму при падении. Однако действия самого истца по искажению истинной ситуации не снимают ответственности с ответчика, который в любом случае должен был зафиксировать данный несчастный случай на производстве и своевременно приступить к его расследованию, поскольку данная обязанность предусмотрена законом и её выполнение не зависит от желания или нежелания потерпевшего.

Все данные обстоятельства свидетельствуют о том, что работодатель действительно скрыл данный несчастный случай на производстве, чем нарушил права истца на своевременное его расследование и, как следствие, получение страховой выплаты, которая была выплачена истцу только в период рассмотрения дела в суде.

Кроме того, истцу был причинен вред здоровью при исполнении им трудовых обязанностей.

Согласно ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьей 151 настоящего Кодекса.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права (к которым относятся также жизнь и здоровье) либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно ч. 3 ст. 8 ФЗ от 24.07.1998 N 125-ФЗ (ред. от 28.12.2013) "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

В соответствии с п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 ГК РФ).

При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

При этом суд исходит из того, что вина здоровью Щербакова С.Н. была причинена в том числе по вине ответчика (отсутствие инструктажа, контроля за проведением работ и т.д.), что установлено в том числе материалами расследования несчастного случая на производстве, кроме того, деятельность ответчика связана с повышенной опасностью для окружающих, моральный вред Щербакову С.Н. был причинен и подлежит возмещению.

Однако суд считает, что заявленный истцом размер компенсации морального вреда, является завышенным.

При этом суд учитывает, что истец отчасти сам виноват в случившемся, о чем уже говорилось выше.

Последующие заболевания истца в области сердечно-сосудистой системы, которые истец связывает с полученной травмой на производстве, на размер морального вреда не влияют, поскольку истцом не представлено причинно-следственной связи между данными заболеваниями и травмой. Показания лечащего врача Ш.Ф. в этой части являются только предположением.

Ограничения Щербакова С.Н. в части возможности выполнения определенных работ (связанных с подъемом тяжестей свыше 10 кг, на высоте и внаклон, о чем имеются записи в карте амбулаторного больного (заключение ВК №) установлены в связи с заболеванием, причем не указано, с каким (либо с травмой, либо с заболеваниями сердечно-сосудистой системы).

В материалах дела (т. 2 л.д.15) имеется справка ГБУЗ «МСЧ №» от ДД.ММ.ГГГГ (т.е. уже после окончания листков нетрудоспособности в связи с травмой), где степень тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве указана как легкая.

Иного истцом не представлено.

Вместе с тем суд учитывает при определении размера компенсации и то, что истец длительное время находился на листках нетрудоспособности в связи с полученной травмой.

Указанное в первоначальном исковом заявление обоснование размера компенсации морального вреда грубым и некорректным отношением должностных лиц работодателя истцом не детализировано, относится к субъективной оценке поведения, поэтому судом не учитывается как влияющее на размер компенсации морального вреда.

Иные действия работодателя (невыполнение обязанностей в связи с несчастным случаем на производстве, сокрытие его, то, что не обеспечили вызов скорой помощи и т.д.) уже оценены судом выше.

С учетом всего изложенного суд считает возможным взыскать в пользу истца с ответчика компенсацию морального вреда в размере 70 000 (семьдесят тысяч) рублей.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194-198 ГПК РФ,

Р Е Ш И Л :

    Взыскать с ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефтеоргсинтез» в пользу Щербакова С. Н. компенсацию морального вреда в размере 70 000 руб.

    В удовлетворении остальной части требований отказать.

    Решение может быть обжаловано в месячный срок в Пермский краевой суд через Индустриальный районный суд г. Перми.

Федеральный судья: Иванова Е.В.