Решение по делу № 2-465/2018 (2-3533/2017;) ~ М-3353/2017 от 22.12.2017

                                                Р Е Ш Е Н И Е                           дело № 2-465/2018

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

20 апреля 2018 года                                                                                     г.Симферополь

Центральный районный суд г.Симферополя в составе председательствующего судьи     Кундиковой Ю.В., при секретаре Чуденко В.М.,

с участием представителя истца ФИО8, представителя Министерства финансов РФ Бетер Э.В., представителя третьих лиц МВД РФ по Республике Крым, МВД по г.Симферополю Караевой Э.Э., помощника прокурора Панфилова И.Д.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2 к Министерству финансов РФ, Министерству внутренних дел РФ, о взыскании морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, в размере 17 000 000 руб., расходов по оплате услуг представителя,

УСТАНОВИЛ:

ФИО2 обратился в суд с иском к Министерству финансов РФ о взыскании морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, в размере 17 000 000 руб. В обоснование требования указано, что 17.10.2015 его дом захватили неизвестные люди, в связи с чем, он обратился в правоохранительные органы. Однако впоследствии 18.01.2016 по факту его обращения в отношении него было возбуждено уголовное дело по ч.1 ст. 306 УК РФ. Постановлением Центрального районного суда г.Симферополя от 12.01.2017 он был освобожден от уголовной ответственности, к нему были применены принудительные меры медицинского характера в виде принудительного лечения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях общего типа. Апелляционным постановлением Верховного суда Республики Крым от 18.04.2017 постановление Центрального районного суда г.Симферополя от 12.01.2017 отменено, уголовное дело в отношении него прекращено по п.2ч.1ст.24 УПК РФ, за ним признано право на реабилитацию. Кассационное представление прокуратуры Республики Крым оставлено без удовлетворения. Компенсацию морального вреда обосновывает следующим:1). В отношении него сотрудники отдела полиции № 3 «Центральный» незаконно применили меры процессуального принуждения, а именно 05.04.2016 по адресу его жительства неустановленные люди применили в отношении него насилие, в связи с чем, он, спрятавшись в квартире, вызвал наряд полиции, которые применили к нему насилие и с помощью наручников доставили в отдел полиции, что вызвало у него стыд, позор и унижение, так как его через весь двор в наручниках провели. Из-за его задержания у него был сорван прием пациентов. Только через 5 часов после доставки в отдел полиции ему было вручено уведомление о подозрении в совершении им преступления по ч.1 ст.306 УК РФ. Также он узнал, что с 18.01.2016 по 05.04.2016 он безосновательно находился в розыске. После первого допроса он был вынужден обратиться за медицинской помощью в ГБУЗ РК «Симферопольская клиническая больница скорой медицинской помощи № 6» по факту применения наручников, у него были констатированы ушиб, растяжение связок правого и левого лучезапястных суставов. Вред, причиненный указанными действиями, он оценивает в 4 000 000 руб. 2). В связи с незаконными действиями сотрудников правоохранительных органов по применению физического воздействия и специальных средств, он обращался с жалобами в прокуратуру, но действия сотрудников полиции были признаны правильными. Он также обращался к председателю общественной палаты РК Иоффе Г.А., председателю общественной организации «Крымский форум защиты конституционных прав граждан» Грачу Л.И., уполномоченному по правам человека в РК Лубиной Л.Е. В ответах, данных прокуратурой и полицией, отрицаются допущенные нарушения. Совокупность неправомерных действий полиции и прокуратуры подорвала его здоровье, привела к глубокой депрессии, острой реакции на стресс, госпитализации. Моральный вред из-за таких действий оценивает в 2 000 000 руб. 3). Из-за незаконного подозрения его в совершении преступления, он стал пациентом психиатрической больницы, так как после посещения отдела полиции 05.04.2016 и 08.04.2016 у него резко ухудшилось состояние здоровья, случился психологический криз, на скорой помощи он был доставлен в больницу, и он в течение 2,5 месяцев проходил лечение. Из-за доведения его до нервного срыва действиями полицейских, он теперь лишен возможности получить водительское удостоверение. До применения мер процессуального принуждения у него не было выявлено заболевания, он не обращался в психиатрическую больницу. Нанесенный моральный вред в связи с этим он оценивает в 7 000 000 руб. 4). В результате незаконного возбуждения уголовного дела и расследования в отношении него распространены порочащие его сведения. Были затянуты сроки дознания, сроки рассмотрения дела в суде. Все это держало его в напряжении, качество его жизни ухудшилось, он вынужден отказаться от предложенной ему работы преподавателя Крымского медуниверситета. Оценивает моральный вред по данному обстоятельству в размере 2 000 000 руб. 5). В отношении него была нарушена презумпция невиновности, дело было направлено в суд сразу с ходатайством о применении к нему принудительных мер медицинского характера, т.е. сразу определили виновным. Оценивает моральный вред в сумме 2 000 000 руб. Общая сумма компенсации морального вреда составляет 17 000 000 руб.

В заседании от 15.03.2018 представителем истца ФИО8 представлено уточненное исковое заявление, в которых предмет заявленных требований остался без изменения, имеются дополнительные пояснения по заявленным требованиям.

В судебное заседание истец не явился, о времени и месте судебного разбирательства уведомлен надлежащим образом, в дело представлены пояснения ФИО2, в которых он приводит доводы, изложенные в иске, просит удовлетворить заявленные требования.

Представитель ФИО2 ФИО8 в судебном заседании на требованиях настаивала, поясняла, что основанием для взыскания компенсации морального вреда является апелляционное постановление Верховного Суда Республики Крым по делу № от 18.04.2017, основание для данного иска только одно – незаконное уголовное преследование. Указала, что по заявленному требованию не подлежат доказыванию обстоятельства по виновности должностных лиц. Пояснила, что обстоятельства дела, изложенные в иске, приведены с целью раскрытия высокой степени морального вреда, глубины страданий, причиненных ФИО2 в рамках незаконного уголовного преследования, а также с целью обоснования заявленной суммы компенсации морального вреда. По п.1 и 3 иска пояснила, что только со временем стало понятно, что целью внезапного налета на ФИО2 полицейскими было наказать его за победу в имущественном споре с цыганами. ФИО2 при задержании не оказывал сопротивления, наручники были применены для оказания психологического давления, конечно, и сын и она испугались. Сын 5 часов провел в отделе полиции в неведении. А после жизнь его изменилась. Со стороны прокуратуры Центрального района было полное нежелание прекратить беззаконие. Сильный шок привел сына к стрессу, возникло пограничное состояние между жизнью и смертью, в связи с чем он был госпитализирован в больницу. В стационаре сын провел 2,5 месяца. Также пояснила по п.2 иска, что на обращения Лубиной Л.Е, Грача Л.И., с которыми ей приходилось работать, должностные лица распространили недостоверную информацию о ФИО2, нанесли ущерб достоинству и репутации. По пункту 4 иска пояснила, что из-за затягивания рассмотрения дела сын не успел оформиться преподавателем кафедры. Полагает, что будущего у сына нет.

Представитель ФИО2 адвокат Герасимовская Н.Н. в судебное заседание не явилась, о времени и месте судебного разбирательства уведомлена надлежащим образом. 18.04.2018 в суд поступило письменное ходатайство адвоката Герасимовской Н.Н. об отложении рассмотрения дела в связи с ее уходом в отпуск с 19 по 22 апреля 2018.

В силу ч.6 ст.167 ГПК РФ суд может отложить разбирательство дела по ходатайству лица, участвующего в деле, в связи с неявкой его представителя по уважительной причине.

Однако к ходатайству об отложении судебного разбирательства адвокатом не приложено доказательств, подтверждающих невозможность явки в судебное заседание, в связи с чем, причину неявки адвоката нельзя признать уважительной. Кроме того, ФИО2 не заявлял ходатайства об отложении судебного заседания из-за невозможности явки его представителя, в то время как вопрос об отложении разбирательства в связи с невозможностью явки представителя в силу ч.6 ст. 167 ГПК РФ рассматривается по ходатайству лица, участвующего в деле.

Руководствуясь положениями ст. 167 ГПК РФ, суд определил в удовлетворении ходатайства адвоката Герасимовской Н.Н. об отложении судебного разбирательства отказать, рассмотреть дело в отсутствие адвоката Герасимовской Н.Н.

Представитель Министерства финансов РФ Бетер Э.В. с требованиями не согласился, указал, что Министерство финансов РФ является ненадлежащим ответчиком по делу, поскольку со стороны Министерства финансов РФ вред истцу не причинялся, ответственность должна возлагаться на главного распорядителя бюджетных средств по ведомственной принадлежности, а именно на Министерство внутренних дел РФ. Министерство финансов РФ выполняет только функции исполнителя, и не может отвечать по обязательствам МВД РФ. Просил отказать в удовлетворении иска, заявленного к Министерству финансов РФ.

Определением Центрального районного суда г.Симферополя от 29.01.2018 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, привлечено МВД по Республике Крым.

Определением Центрального районного суда г.Симферополя от 19.02.2018 к участию в деле в качестве соответчика привлечено МВД РФ.

Определением Центрального районного суда г.Симферополя от 30.03.2018 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, привлечено МВД по г.Симферополю.

Представитель МВД РФ в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного разбирательства уведомлены надлежащим образом, причины неявки не сообщили.

Представитель МВД по Республике Крым, МВД по г.Симферополю Караева Э.Э. с требованиями, заявленными к МВД РФ не согласилась, указала, что МВД РФ является ненадлежащим ответчиком по делу. Пояснила, что требование истца сводится к незаконному уголовному преследованию, в том числе, когда истец был доставлен в полицию. В отношении сотрудником полиции по факту применения специальных средств была проведена проверка Следственным комитетом и нарушений не было установлено, действия сотрудников не признаны незаконными. Также пояснила, что из экспертного заключения, имеющегося в уголовном деле, следует, что психическое расстройство у ФИО2 возникло задолго до возбуждения уголовного дела, и ФИО2 был признан невменяемым по уголовному делу, так как имел заболевание. Апелляционное постановление, на которое ссылается истец, не содержит информации о нарушениях, допущенных сотрудниками МВД. В отношении довода о распространении порочащей информации пояснила, что ответы были даны на запросы лиц, выполняющих государственные функции, направленные по ходатайству ФИО2 За дальнейшее распространение сведений лицами, получившими ответы, МВД не может нести ответственность. Просила отказать в удовлетворении требований, заявленных к МВД РФ.

Помощник прокурора Центрального района г.Симферополя Панфилов И.Д. указал на необоснованность заявленных требований. Указал, что Министерство финансов РФ не является надлежащим ответчиком по делу. Экспертным заключением установлено, что ФИО2 до возбуждения в отношении него уголовного дела страдал психическим заболеванием. Не представлено доказательств, что действия сотрудников правоохранительных органов привели к возникшим у ФИО2 последствиям. Просил в иске отказать.

Выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, заслушав показания свидетелей, суд приходит к следующим выводам.

Из материалов дела следует, что Постановлением Центрального районного суда г.Симферополя от 12.01.2017 ФИО2 был освобожден от уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости запрещенного уголовным законом деяния, предусмотренного ч.1 ст.306 УК РФИО12 В.В. применены меры медицинского характера в виде принудительного лечения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях общего типа.

Апелляционным Постановлением Верховного Суда Республики Крым от 18.04.2017 Постановление Центрального районного суда г.Симферополя от 12.01.2017 отменено, уголовное дело о привлечении ФИО2 к уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости запрещенного уголовным законом деяния, предусмотренного ч.1 ст. 306 УК РФ прекращено по п.2ч.1 ст. 24 УПК РФ В соответствии с ч.1 ст. 134 УПК РФ за ФИО2 признано право на реабилитацию.

Постановлением № 4У-716/2017 от 17 августа 2017 года отказано в передаче кассационного представления заместителя прокурора Республики Крым о пересмотре апелляционного постановления судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Крым от 18 апреля 2017 г. об отмене постановления судьи о применении в отношении ФИО2 принудительной меры медицинского характера, для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

В соответствии со ст. 53 Конституции РФ, каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействиями) органов государственной власти или их должностных лиц.

В соответствии с п. п. 34, 35, 55 ст. 5 УПК РФ реабилитация – это порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда; реабилитированный – это лицо, имеющее в соответствии с данным Кодексом право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием; уголовным преследованием является процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.

Согласно ч. 1 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Право на реабилитацию, в том числе, право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеет подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным п. п. 1, 2, 5, 6 ч. 1 ст. 24 и п. п. 1, 4, 5, 6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ (п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ).

В соответствии с ч. 1 ст. 134 УПК РФ право на реабилитацию признается за оправданным либо лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, судом в приговоре, определении, постановлении, а следователем, дознавателем - в постановлении.

Исходя из содержания данных статей право на компенсацию морального вреда, причиненного незаконными действиями органов уголовного преследования, возникает при наличии реабилитирующих оснований.

Согласно ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности возмещается за счет казны Российской Федерации в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В этих случаях от имени казны выступает соответствующий финансовый орган (ст.1071 ГК РФ)

Как разъяснено в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", право на реабилитацию имеет не только лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 133 УПК РФ, по делу в целом, но и лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по указанным основаниям по части предъявленного ему самостоятельного обвинения.

Таким образом, в ходе рассмотрения споров о возмещении вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, на истце не лежит обязанность по доказыванию неправомерности действий должностных лиц, или органов государственной власти, осуществивших уголовное преследование, ему надлежит лишь доказать факт прекращения уголовного преследования по реабилитирующим основаниям либо факт отказа государственного обвинителя от обвинения.

При рассмотрении заявленных истцом требований указанный факт нашел свое подтверждение и не требует каких-либо дополнительных доказательств, в том числе проведения судебной психологической экспертизы, в связи с чем, требование о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, суд находит обоснованным.

Рассматривая вопрос о размере компенсации морального вреда, суд приходит к следующим выводам.

Положениями ст. 1101 ГК РФ предусмотрено, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В соответствии с разъяснениями Верховного Суда РФ, данными в п.8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных и физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных и физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных страданий.

Согласно п.21 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 29.11.2011 № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса РФ, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости. Мотивы принятого решения о компенсации морального вреда должны быть указаны в решении суда.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежной форме и полного возмещения, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Из материалов уголовного дела, возбужденного в отношении ФИО2, следует, что 18.01.2016 по факту ложного доноса о совершении преступления было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 306 УК РФ. В постановлении указано, что 17.10.2015 в ДЧ ОП №3 «Центральный» поступило заявление гр. ФИО2, в котором он просит принять меры к неизвестным лицам, которые без его ведома проникли в принадлежащее ему домовладение, расположенное в <адрес>.

Согласно протоколу от 05.04.2016 ФИО2 вручена копия уведомления о подозрении в совершении преступления. Также 05.04.2016 ФИО2 был допрошен в качестве подозреваемого, что подтверждено протоколом допроса подозреваемого от 05.04.2016.

Из заключения судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов) от 14.06.2016 №, полученного в рамках расследования уголовного дела, возбужденного в отношении ФИО2, следует, что при изначально достаточно благополучном жизненном маршруте у испытуемого ФИО2 (развивался без выраженных патопластических сдвигов, окончил 11 классов средней школы, затем обучался в медицинском училище и Крымском медицинском университете, окончив который получил специальность стоматолога, до 2016 года в поле зрения психиатров не попадал) у подэкспертного формируются шизоформные личностные расстройства в виде замкнутости, интровертированности, социальной отгороженности, ангедонии, что укладывается в картину «продромального» периода эндогенного психического заболевания (шизофрении). Предоставленные на амбулаторную судебно-психиатрическую экспертизу материалы уголовного дела, медицинская документация свидетельствуют о документально зафиксированном эпизоде (манифесте) психотического расстройства (психоз), так в истории болезни № 1531 ГБУЗ РК «Крымская республиканская клиническая психиатрическая больница № 1» за 2016 год зафиксированы такие психопатологические феномены, как бредовые идеи преследования, отношения, чувство открытости мыслей, галлюцинаторная симптоматика в виде вербального галлюциноза угрожающего комментирующего содержания, с импульсивным поведением, вследствие чего испытуемому был выставлен диагноз «Острое психотическое расстройство с симптомами шизофрении». Сопоставляются с вышеизложенным и данные настоящего обследования, которые свидетельствуют о наличии у испытуемого ФИО2 наряду с формальным контактом выраженных расстройств мыслительной деятельности (разноплановость, расплывчатость, паралогичность мышления), значительных эмоционально-волевых расстройств (сглаженность, уплощенность, тусклость эмоциональных реакций, гипобулия), а также резидуальной галлюцинаторно-бредовой симптоматики (слуховые галлюцинации комментирующего, угрожающего содержания, бредовые идеи преследования, отношения). Все вышеуказанные психопатологические расстройства сопровождаются снижением критики к болезни, поведению, инкриминируемому деянию. Экспертная комиссии пришла к выводу, что у ФИО2 обнаруживается хроническое (тяжелое) психическое расстройство Параноидная шизофрения, текущий процесс (тип течения неясен, период наблюдения слишком короток), которое выявлялось у него на период инкриминируемого ему деяния, так и выявляется в настоящее время. Указанное психическое расстройство, имеющееся у ФИО2 лишало его способности на период инкриминируемого ему деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а также лишает его способности в настоящее время осознавать фактический характер своих действий и руководить ими.

При этом из экспертного заключения следует, что перед экспертами вопрос о наличии психических заболеваний у ФИО2 ставился на момент совершения инкриминируемого деяния, а именно 17.10.2015. Эксперты пришли к выводу, что на момент инкриминируемого деяния (т.е. 17.10.2015) ФИО2 страдал психическим заболеванием и не мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Таким образом, материалами дела подтверждено, что наличие психического заболевания у ФИО2 установлено до возбуждения уголовного дела, соответственно действия правоохранительных органов, связанные с уголовным преследованием ФИО2, не находятся в причинной связи с возникновением психического заболевания ФИО2

Вместе с тем, из дела следует, что ФИО2 с 13.04.2016 по 24.06.2016 находился в Государственном бюджетном учреждении здравоохранения Республики Крым «Крымская республиканская клиническая психиатрическая больница №1». Выписан для дальнейшего наблюдения и лечения амбулаторно у врача-психиатра по месту жительства.

Выпиской из истории болезни № 1531 также подтверждается период нахождения ФИО2 на лечении в ГБУЗ РК «Крымская республиканская клиническая психиатрическая больница №» с 13.04.2016 по 24.06.2016.

В деле имеется справка от 06.05.2016 о том, что 05.04.2016 в 18-00 ФИО2 был на приеме у врача и ему установлен диагноз: ушиб растяжение связок правого, левого лучезапястного сустава. На повторный прием 08.04.2016 не явился. Из медицинской карты следует, что обращение было вызвано применением наручников 05.04.2016 сотрудниками полиции.

Свидетель Бережной А.Е., допрошенный судом в судебном заседании от 30.03.2018 по ходатайству стороны истца, пояснил, что ФИО2 знает с 16 лет, он занимался у него в секции примерно 5-6 лет. После окончания занятий общение продолжалось, время от времени созванивались, общались. Со слов ФИО2 ему известно, что в 2015 году цыгане захватили жилье ФИО2, в связи с чем, он находился в возбужденном состоянии, был в шоке, что полиция не предприняла никаких мер. А потом ему стало известно от матери ФИО3, что его задержали. После задержания ФИО3 вернулся запуганным, в недоумении, говорил, что его заставляют подписывать непонятные документы, у него возникла мания преследования, он замкнулся, хотя раньше был веселым парнем.

Свидетель Татарина Г.А., допрошенная судом в судебном заседании от 30.03.2018 по ходатайству стороны истца, пояснила, что состоит в дружеских отношениях с матерью ФИО2, со слов ФИО8 знает, что в 2015 году цыгане заняли квартиру ФИО3, а потом его самого задержали. Она навещала его в больнице, ФИО3 осунулся, речь стала бессвязная, постарел, она его сразу и не узнала, он ничего не слушал. Говорил, что чего-то боится, что его спровоцируют на незаконные действия, что могут подкинуть наркотики, или изобьют в полиции. Раньше он был веселым, отзывчивым, жизнерадостным, а сейчас перестал улыбаться, стал бояться и переживать.

Свидетель Дзюбенко А.И., допрошенный судом в судебном заседании от 30.03.2018 по ходатайству стороны истца, пояснил, что знает ФИО2 и его семью с 1985 года, проживают в одном доме в разных подъездах, свидетель является председателем дома, общаются как соседи. ФИО3 знает с хорошей стороны. Со слов ФИО3 знает, что в отношении него было возбуждено уголовное дело за ложный донос. Видел, как ФИО3 выводила полиция, потом встретил ФИО3, который был сильно напуган, он осунулся, и рассказал, что ему угрожали убийством, а потом ФИО3 проходил лечение, но так и не восстановился.

Представленные в дело письменные пояснения Тараткевич Н.А. не могут быть приняты судом в качестве доказательства, поскольку в силу положений ст. 70 ГПК РФ свидетель дает показания в судебном заседании и предупреждается судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. При этом статьей 71 ГПК РФ не предусмотрено, что к письменным доказательствам относятся письменные пояснения свидетеля.

Таким образом, из дела следует, что за период уголовного преследования у ФИО2 ухудшилось состояние здоровья, что выразилось в необходимости прохождения длительного лечения в психиатрической больнице

В иске указывается на то, что сотрудниками правоохранительных органов применены меры процессуального принуждения в виде наручников при доставке ФИО2 в отдел полиции ОП №3, что в период уголовного преследования отсутствовала надлежащая реакция прокуратуры на жалобы ФИО2 по нарушению закона.

Вместе с тем, суд находит, что указанные обстоятельства не имеют правового значения при разрешения рассматриваемого требования, поскольку при установлении факта незаконного уголовного преследования компенсация морального вреда взыскивается независимо от вины.

Что касается указания истца о том, что со стороны прокуратуры и полиции были даны недостоверные ответы и распространена информация по возбуждению уголовного дела в отношении истца, направленные в адрес председателя общественной палаты РК Иоффе Г.А., председателя общественной организации «Крымский форум защиты конституционных прав граждан Грач Л.И., уполномоченного по правам человека в РК Лубиной Л.Е., то стороной истца в судебном заседании было подтверждено, что такие ответы давались по запросам указанных лиц. При этом, обязательность ответа должностного лица по поступившим запросам предусмотрена законом, и сообщение давалось по информации, имевшейся на момент предоставления ответа. Кроме того, из иска следует, что запросы указанные лица делали не по собственной инициативе, а по просьбе представителей истца. Таким образом, предоставление ответа должностных лиц правоохранительных органов на поступившие запросы не может быть расценено, как нарушение прав истца.

Довод о том, что истец лишился работы в результате уголовного преследования не может быть принят судом во внимание, поскольку материалы дела не содержат доказательств того, что на момент возбуждения уголовного дела и в период его расследования истец имел официальное место работы. То обстоятельство, что истец имел намерение устроиться на должность ассистента кафедры в ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В.И.Вернадского», о чем представлено заявление от 29.08.2016, и не трудоустроился по причине уголовного преследования, не может служить основанием для признания факта невозможности устройства на работу исключительно по причине уголовного преследования, поскольку материалы дела не содержат отказа работодателя в приеме на работу по данному основанию.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию, суд учитывает, показания допрошенных в суде свидетелей, пояснивших об ухудшении состояния здоровья ФИО2 в период уголовного преследования, а также то, что с момента возбуждения в отношении ФИО2 уголовного дела 18.01.2016 до вынесения апелляционного постановления от 18.04.2017 прошло 15 месяцев, исходит из установленных обстоятельств по обострению в период уголовного преследования имеющегося у ФИО2 психического заболевания, что следует из заключения экспертов № 713 от 14.06.2016, указавших о наличии у ФИО2 в том числе, продромального периода, т.е. периода времени между моментом, когда появляются первые признаки заболевания и полным развитием симптомов болезни, а также учитывает, что обязанность по соблюдению предусмотренных законом требований разумности и справедливости должна обеспечить баланс частных и публичных интересов с тем, чтобы выплата компенсации морального вреда одним категориям граждан не нарушала бы права других категорий граждан, учитывая, что казна Российской Федерации формируется в соответствии с законодательством за счет налогов, сборов и платежей, взимаемых с граждан и юридических лиц, которые распределяются и направляются как на возмещение вреда, причиненного государственными органами, так и на осуществление социальных и других значимых для общества программ.

Заявленная ко взысканию сумма компенсация морального вреда в размере 17 000 000 руб., по мнению суда, является завышенной, и не отвечает принципу разумности и справедливости. В связи с чем, суд находит, что моральный вред, причиненный реабилитированному лицу – ФИО2 подлежит компенсации в размере 600 000 руб., что, по мнению суда, максимально возмещает причиненный истцу моральный вред.

Доводы представителя Министерства финансов РФ о том, что Министерства финансов РФ является ненадлежащим ответчиком по делу, а надлежащим ответчиком по делу является МВД РФ, как главный распорядитель средств федерального бюджета, основаны на неверном толковании материального закона и прямо противоречат разъяснениям, содержащимся в п.14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве».

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу о том, что компенсация морального вреда в сумме 600 000 рублей подлежит взысканию с Министерства финансов Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации. В удовлетворении требований к Министерству внутренних дел Российской Федерации надлежит отказать.

Кроме того, суд отмечает, что подсудность спора определена в соответствии с Приказом Министерства финансов РФ № 114н и Федерального казначейства № 9н от 25.08.2006 «О порядке организации и ведения работы по представлению в судебных органах интересов Министерства финансов РФ и интересов Правительства РФ в случаях, когда их представление поручено Министерству финансов РФ» на управления федерального казначейства по субъектам Российской Федерации возложены организация и ведение в судах работы по выступлению от имени казны РФ на основании доверенностей, выданных Министерством финансов РФ. Поскольку по делам о взыскании денежных средств за счет казны Российской Федерации от ее имени должно выступать Министерство финансов РФ в лице управления федерального казначейства по соответствующему субъекту, т.е. УФК по Республике Крым, то разрешение данного требования относится к подсудности Центрального районного суда г.Симферополя.

Рассматривая требование о взыскании расходов по оплате правовой помощи адвоката в сумме 30 000 руб., суд находит его не подлежащим удовлетворению, поскольку доказательств несения таких расходов материалы дела не содержат.

    На основании изложенного, и руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования ФИО2 удовлетворить частично.

    Взыскать с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу ФИО2 компенсацию морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, в размере 600 000 рублей.

    В удовлетворении остальной части требований к Министерству финансов РФ, к Министерству внутренних дел РФ, отказать.

    В удовлетворении требований о взыскании расходов по оплате услуг представителя отказать.

    Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Республики Крым через Центральный районный суд г.Симферополя в течение одного месяца со дня его изготовления в окончательной форме.

     Председательствующий                                                             Кундикова Ю.В.

Решение в окончательной форме изготовлено 25.04.2018