Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-3276/2016 ~ М-1263/2016 от 02.03.2016

дело № 2-3276/2016

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

«27» апреля 2016 года Коминтерновский районный суд г. Воронежа в составе: председательствующего-судьи В.А. Слепцова,

секретаря Скрипкиной В.А.,

с участием представителя истца Воротилиной А.В., законного представителя ответчика Шнайдер В., (ДД.ММ.ГГГГ). рождения - Шнайдер Д.В. и ее представителя Гостевой Т.В., представителя УФРС ВО – Магденко А.Н. рассмотрел в открытом судебном разбирательстве гражданское дело по иску Бородкина С.Н. к Черенкову О.В., Шнайдер В.О. о признании недействительным договора дарения:

? доли в праве общей долевой собственности на квартиру (№), дома <адрес> и на хозяйственное помещение (№), площадью 20,5 кв.м., расположенное по адресу: <адрес>;

1/24 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок, площадью 956 кв.м., расположенный по адресу: <адрес>, КН (№);

о применении последствий недействительности указанного договора в виде возвращения сторон в первоначальное положение;

об аннулировании записи в ЕГРНН о переходе права собственности от Черенкова О.В. к Шнайдер В.О. на недвижимое имущество,

установил:

29.11.2013 года Черенков О.В. подарил несовершеннолетней Шнайдер В., (ДД.ММ.ГГГГ) года рождения ? доли в праве общей долевой собственности на квартиру (№), дома <адрес> и на хозяйственное помещение (№), площадью 20,5 кв.м., расположенное по адресу: <адрес>; 1/24 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок, площадью 956 кв.м., расположенный по адресу: <адрес>, КН (№) (л.д.26).

Бородкин С.Н. обратился в суд с просьбой о признании договора дарения от 29.11.2013 года недействительным по тем основаниям, что данная сделка является мнимой, поскольку не имела своей целью создание соответствующих ей правовых последствий и была совершена лишь для вида. Целью указанной сделки являлось избежание обращения взыскания на имущество, поскольку в отношении Черенкова О.В. возбуждено исполнительное производство о взыскании денежных средств (л.д.4-5).

В процессе рассмотрения спора, основания для признания договора дарения недействительным были увеличены, а именно Истец полагает, что договор дарения был заключен в нарушение требований закона, а именно, при заключении договора дарения было допущено злоупотреблением правом, поскольку сделка была совершена с намерением причинить вред другому лицу (л.д. 116).

В судебное разбирательство истец не явился. О времени и месте рассмотрения дела уведомлялся, однако за получением судебного извещения в учреждение почты не явился, в связи с чем, извещение было возвращено по истечении срока хранения. Суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие истца по основаниям ст. 165.1 ГК РФ, и полагает, что неявка истца не связана с причинами уважительного характера.

Представитель истца, требования, заявленные его доверителем, поддержал в полном объеме. Суду пояснил, что договор дарения является мнимой сделкой, поскольку его реальной целью являлось уклонение Черенкова исполнения своих обязанностей в отношении кредитора Бородкина, поскольку:

объект недвижимости отчужден по безвозмездной сделке;

выгодоприобреталем по договору является дочь Черенкова;

время совершения сделки предшествовало вынесению судебного акта о взыскании с Черенкова денежных средств.

Полагает, что сделка является недействительной, поскольку Черенков совершил сделку дарения исключительно с намерением причинить вред другому лицу, то есть он злоупотребил своими правами. По просьбе представителя истца его письменные пояснения приобщены к материалам дела (л.д. 69-72).

Ответчик Черенков О.В. в судебное разбирательство не явился. О времени и месте рассмотрения дела уведомлялся по последнему известному месту жительства, однако за получением судебного извещения в учреждение почты не явился, в связи с чем, почтовое извещение возращено по истечению срока хранения. Суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие истца по основаниям ст. 165.1 ГК РФ, и полагает, что неявка ответчика не связана с причинами уважительного характера, поскольку последний в январе 2015 года снялся с регистрационного учета, а по месту предполагаемой регистрации - своё место жительство не зарегистрировал (л.д.66).

Законный представитель ответчика Шнайдер В., (ДД.ММ.ГГГГ) рождения - Шнайдер Д.В., иск не признала, при этом суду пояснила, что она и Черенков О.В. состояли в зарегистрированном браке. В период брака они разделили совместное имущество, а в 2012 году брак был расторгнут. После расторжения брака, Черенков О.В. должен был платить алименты, однако по соглашению с ним была достигнута договоренность о том, что он подарит дочери спорное имущество в счет уплаты алиментных платежей. Черенков О.В. свои обязанности исполнил и подарил квартиру общей дочери, поэтому намерений уйти от исполнения обязательств в отношении истца данная сделка не имела. Обратила внимание суда на то, что спорное имущество было приобретено не на деньги по договорам займа. Черенков О.В. являлся индивидуальным предпринимателем и видимо деньги брал у Бородкина С.Н. на развитие бизнеса. Также считает, что своими действиями Бородкин С.Н., увеличил свой финансовый вред, так как, несмотря на значительную просрочку исполнения обязательств, в течение полутора лет каких-либо претензий к Бородкину не предъявлял, хотя на момент их исполнения обязательств Черенков О.В. имел торговый павильон, на который возможно было обратить взыскание.

Представитель Шнайдер Д.В., Гостева Т.В. полагает, что совершенный договор дарения не является мнимой сделкой, поскольку стороны достигли желаемого результата. Не является данная сделка недействительной и по тому, что стороной истца не представлено доказательств, подтверждающих отсутствие иного имущества у Черенкова О.В., на которое по закону может быть обращено взыскание, хотя ранее у Чернкова имелся автомобиль «БМВ Х-5».

Представитель УФРС ВО в разрешении возникшего спора полагается на усмотрение суда, поскольку его права возможным решением затронуты быть не могут.

Изучив материалы дела, выслушав пояснения участвующих в деле лиц, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии со п. 2 ст. 218 ГК РФ, право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

В силу положений ст. 166 ГК РФ:

сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка) – (п.1);

требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц.

Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли (п.2);

требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо (п.3).

Согласно п. 2 ст. 167 ГК РФ, при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В соответствии с п. 1 ст. 170 ГК РФ, мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Исходя из смысла приведенной нормы, для признания сделки мнимой необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

Стороной истца оспаривается договор дарения объектов недвижимого имущества.

В соответствии с п.1 ст. 572 ГК РФ, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В силу п.1 ст. 573 ГК РФ, одаряемый вправе в любое время до передачи ему дара от него отказаться. В этом случае договор дарения считается расторгнутым.

Форма договора дарения установлена ст. 574 ГК РФ, дарение, сопровождаемое передачей дара одаряемому, может быть совершено устно, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2 и 3 настоящей статьи. в настоящем случае письменная форма, поскольку объектом дарения является недвижимое имущество.

Судом установлено, Бородкин С.Н. по договору займа от 01.02.2013 года передал Черенкову О.В. денежные средства в размере 1 000 000 рублей с уплатой процентов за пользование денежными средствами в размере 5% в месяц сроком до 31.03.2013 года.

Заочным решением Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 27.05.2015 года с Черенкова О.В. в пользу Бородкина С.Н. взысканы по договору займа от 01.02.2013 года сумма долга и проценты в размере 1 817 995, 66 руб. (л.д.52-36).

Указанный договор зарегистрирован УФРС по Воронежской области (л.д. 74-121).

Из материалов дела следует, что стороны договора дарения: Черенков О.В. (даритель) законный представитель несовершеннолетней Шнайдер В., (ДД.ММ.ГГГГ) рождения (одаряемая) - Шнайдер Д.В. исполнили все его условия, заключив соответствующий договор дарения объектов недвижимости, зарегистрировали указанный договор в установленном законом порядке, достигнув тем самым соответствующего ему правового результата - перехода права собственности.

Каких-либо запрещений, запретов и ограничений в отношении совершения договора дарения, не имелось (ст.575, 576 ГК РФ), а по своей форме и содержанию оспариваемый договор дарения соответствует статьям 572, 573 ГК РФ.

При определении того, был ли между сторонами заключен договор, каким является содержание его условий, и как они соотносятся между собой, совпадает ли волеизъявление сторон с их действительной общей волей, а также, является ли договор мнимой сделкой, суд применяет правила толкования договора, установленные ст. 431 ГК РФ.

Согласно указанной норме права при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Таким образом, основной способ толкования условий договора состоит в выяснении буквального значения содержащихся в договоре слов и выражений.

Буквальное толкование оспариваемой сделки свидетельствует о том, что между сторонами был заключен именно договор дарения, который был ими исполнен.

Из пояснений законного представителя ответчика Шнайдер В. следует, что представляя интересы своего несовершеннолетнего ребенка, она, от имени ребенка, приняла именно в дар спорное имущество, поскольку ее воля была направлена именно на выражение согласия принятия в дар имущества.

В силу того обстоятельства, что ст. 170 ГК РФ предполагает отсутствие воли сторон договора на создание соответствующих условиям этой сделки правовых последствий, характерных для сделок данного вида, а порока воли на этот счет со стороны одаряемого не имелось, то оспариваемый договор дарения не может быть признан мнимой сделкой.

Согласно пункта 86 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение (во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним), поэтому осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Гражданский кодекс, устанавливая принцип добросовестности участников гражданских правоотношений, указал на то, что не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков (статья 10).

В соответствии с п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Таким образом, при наличии доказательств, свидетельствующих о недобросовестном поведении стороны по делу, эта сторона несет бремя доказывания добросовестности и разумности своих действий. Договор, при заключении которого допущено злоупотребление правом, подлежит признанию недействительным на основании ст. ст. 10 и 168 ГК РФ по иску лица, чьи права или охраняемые законом интересы нарушает этот договор.

При оценке действий сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

По общему правилу п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным при установлении очевидного отклонения действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения, при этом, если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения суд может отказать в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применить иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (п. 2 ст. 10 ГК РФ).

Исследовав представленные сторонами доказательства, оценив их по правилам ст. ст. 59, 60, 67, 71 ГПК РФ, суд считает, что стороной истца не представлено доказательств, свидетельствующих о мнимости сделки, равно как и о ее несоответствии закону, в силу того, что одна из сторон, в настоящем случае Черенков О.В., действовала недобросовестно, злоупотребляя своим правом.

Так, в ходе рассмотрения возникшего спора доводы законного представителя ответчика Шнайдер В. в части того, что сделка не отвечает критерия мнимости, поскольку воля ее участников была направлена именно на совершении оспариваемой сделки, стороной ответчика опровергнуты не были.

Более того, данные доводы были подтверждены представленными доказательствами.

По договору купли-продажи от 22.01.2004 года Черенков О.В., будучи в браке со Шнайдер Д.В., приобрел у Жетеневой Л.И. квартиру (№), дома <адрес> (л.д.100).

На основании соглашения от 14.04.2010 года супруги Черенков О.В. и Шнайдер Д.В. разделили совместное имущество (л.д.111), а на основании решения мирового судьи судебного участка № 7 Коминтерновского района г. Воронежа от 26.12.2012 года их брак был прекращен (л.д.51).

От брака Черенков О.В. и Шнайдер Д.В. имеют общую несовершеннолетнюю дочь, Шнайдер В., (ДД.ММ.ГГГГ) года рождения (л.д.50).

13.01.2015 года Черенков О.В. снялся с регистрационного учета из квартиры (№) дома <адрес> в связи с убытием в <адрес>, где на регистрационный учет не встал (л.д.66).

Таким образом, Черенков О.В. не может реально владеть, пользоваться и распоряжаться отчужденным им спорным имуществом.

Не может распоряжаться данным имуществом и законный представитель Шнайдер В., поскольку в силу положений ст. 37 ГК РФ, опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать, а попечитель - давать согласие на совершение сделок по отчуждению, в том числе обмену или дарению имущества подопечного, сдаче его внаем (в аренду), в безвозмездное пользование или в залог, сделок, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав, раздел его имущества или выдел из него долей, а также любых других действий, влекущих уменьшение имущества подопечного.

Суд не может согласиться с доводами представителя истца в части того, что в действиях Черенкова О.В. при заключении договора дарения имеет место злоупотребление правом, поскольку очевидных отклонений от добросовестного поведения Черенкова О.В. при совершении оспариваемой сделки судом не усматривается.

Свои требования в части недобросовестного поведения ответчика Черенкова О.В. сторона истца обосновывает наличием обязательств по договору займа – возврат суммы долга и уплаты процентов – до 31.03.2013 года и заочным решением Коминтерновского районного суда от 27.05 2015 года.

Между тем, оспариваемый договор дарения был заключен 29.11.2013 года, переход прав на спорное имущество от дарителя к одаряемому был осуществлен 05.12.2013 года, то есть задолго до обращения истца в суд с требованием к Черенкову О.В. о взыскании суммы долга, решение по которому состоялось 27.05.2015 года.

Согласно пункту 1 статьи 9 ГК РФ, граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права, при этом, в силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Таким образом, истец, заключая договор займа, действуя разумно, добросовестно, проявляя должную степень осмотрительности, должен был самостоятельно оценить финансовый риск возможного неисполнения договора займа и предпринять какие-либо действия для его уменьшения, а именно, принять меры обеспечения исполнения обязательств или обратиться в суд за защитой нарушенных прав непосредственно в то время, когда ему стало очевидным, что заемные денежные средства ему не будут возвращены, однако такого рода действия истцом своевременно совершены не были.

Сам же по себе факт отчуждения имущества Черенковым О.В., в то время, когда Бородкиным не заявлялись требования о надлежащем исполнении обязательств, а также в отсутствии принятых мер обеспечения исполнения обязательств, не свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны должника, поскольку положения ст. 209 ГК РФ позволяют собственнику владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом.

Руководствуясь ст.ст. 194, 198 ГПК РФ, суд

решил:

в удовлетворении иска Бородкина С.Н. к Черенкову О.В., Шнайдер В.О. о признании недействительными договора дарения:

об аннулировании записи в ЕГРПН о переходе права собственности от Черенкова О.В. к Шнайдер В.О. на недвижимое имущество, отказать.

Решение может быть обжаловано в Воронежский областной суд в течение месяца со дня изготовления решения в окончательной форме.

судья В.А. Слепцов