Решение от 07.12.2016 по делу № 01-0141/2016 от 15.02.2016

Дело № 10-17930                                                                                          Судья Менделеева О.А.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

город Москва 7 декабря 2016 года

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе: председательствующего судьи Довженко М.А.

судей Ткачука Н.Н. и Коноваловой Н.В.

при секретарях Переудиной М.А., Багровой О.А., с участием:

прокурора апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры города Москвы Юсуповой Ф.А.,

помощников Московского межрегионального транспортного прокурора Оганян Д.Л., Медведева К.С.,

представителя потерпевшего – адвоката Высоцкого О.Г., представившего удостоверение № «…» и ордер «…» от «…» года,

защитника осужденного Шляпникова А.Н. - адвоката Макарова М.С., представившего удостоверение № «…» и ордер № «…» от «…» года,

защитника осужденного Пимошенко В.И. - адвоката Тейхман М.О., представившего удостоверение № «…» и ордер № «…» от «…» года,

защитника осужденного Кнышова С.А. - адвоката Чеботарева В.В., представившего удостоверение № «…» и ордер № «…» от «…» года,

осужденных Шляпникова А.Н., Пимошенко В.И., Кнышова С.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Оганян Д.Л. и апелляционным жалобам осужденных Шляпникова А.Н., Пимошенко В.И., Кнышова С.А. и адвокатов Макарова М.С., Мухина К.А., Чеботарева В.В. на приговор Мещанского районного суда города Москвы от 1 июня 2016 года, которым

Шляпников А.Н., ранее не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы сроком на 2 года 7 месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима,

Пимошенко В.И., ранее не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы сроком на 2 года 6 месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима,

Кнышов С.А.,  ранее не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы сроком на 2 года 5 месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок отбывания наказания Шляпникову А.Н., Пимошенко В.И. и Кнышову С.А. постановлено исчислять с 1 июня 2016 года. В срок отбывания наказания Шляпникову А.Н. зачтено время содержания под стражей и под домашним арестом, с момента фактического задержания с 18 октября 2013 по 31 мая 2016 года. В срок отбывания наказания Пимошенко В.И. зачтено время содержания под стражей и под домашним арестом, с момента фактического задержания с 18 октября 2013 по 31 мая 2016 года. В срок отбывания наказания Кнышову С.А. зачтено время содержания под стражей и под домашним арестом, с момента фактического задержания с 20 октября 2013 по 31 мая 2016 года.

В соответствии с ч.3 ст. 72 УК РФ назначенное Шляпникову А.Н., Пимошенко В.И. и Кнышову С.А. наказание постановлено считать отбытым.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Довженко М.А., выслушав осужденных Шляпникова А.Н., Пимошенко В.И., Кнышова С.А. и адвокатов Макарова М.С., Тейхман М.О., Чеботарева В.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокуроров Медведева К.С. и Юсуповой Ф.А., поддержавших доводы представления и возражавших против удовлетворения апелляционных жалоб, мнение представителя потерпевшего – адвоката Высоцкого О.Г., полагавшего необходимым оставить приговор суда без изменения, а апелляционные жалобы и представление – без удовлетворения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

приговором суда Шляпников, Пимошенко и Кнышов признаны виновными в совершении покушения на мошенничество, то есть умышленных действиях, непосредственно направленных на хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, а именно в покушении на хищение денежных средств ОАО «А.», в размере 100 000 000 рублей, подлежащих доначислению летному составу организации, за принятие мер, которые позволили бы ОАО «А.» не исполнять требования по выплате всему летному составу надбавок к заработной плате, определенных Предписанием Государственной инспекции труда в г. Москве на основании судебного решения. При том, в случае отказа в исполнении требований Шляпников неоднократно высказывал заместителю руководителя авиакомпании ОАО «А.» Ч. угрозу передачи в органы государственной власти и средства массовой информации несоответствующих действительности сведений, дискредитирующих и компрометирующих деятельность авиакомпании ОАО «А.» и ее руководства. В ходе переговоров с Ч., действующим в рамках оперативно-розыскного мероприятия, Шляпников и Пимошенко, по согласованию с Кнышовым, снизили размер требуемых денежных средств до 30 000 000 рублей, которые планировали получить от представителя Ч. тремя равными суммами в размере 10 000000 рублей каждая с использованием индивидуального банковского сейфа. Довести свой преступный умысел, направленный на хищение денежных средств, принадлежащих ОАО «А.», Шляпников, Кнышов и Пимошенко не смогли по независящим от них обстоятельствам, поскольку 18 октября 2013 года Шляпников и Пимошенко были задержаны сотрудниками полиции при выходе из здания банка ЗАО «В» с полученными в индивидуальном банковском сейфе наличными денежными средствами в размере 10 000 000 рублей. В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий 20 октября 2013 года был задержан Кнышов.

Установленные судом обстоятельства совершения преступления в г. Москве подробно изложены в приговоре.

В судебном заседании Шляпников, Пимошенко и Кнышов вину в совершении преступления не признали.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Оганян выражает несогласие с приговором ввиду его чрезмерной мягкости. Ссылаясь на требования ч.2 ст. 43 и ч.3 ст.60 УК РФ, указывает, что наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений. По мнению автора представления, данные требования закона судом в полной мере не выполнены. Признав Шляпникова, Пимошенко и Кнышова виновными в совершении хищения путем обмана денежных средств ОАО «А.» в размере 100 000 000 рублей, в особо крупном размере, в составе группы лиц по предварительному сговору, в умышленном корыстном преступлении, отнесенном законом к категории тяжких, и принимая решение о назначении наказания, суд в приговоре указал, что учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, отсутствие отягчающих обстоятельств и наличие смягчающих обстоятельств у всех осужденных, в том числе положительные характеристики, ряд поощрений и наград, состояние здоровья, наличие детей у Шляпникова и Кнышова, состояние здоровья родственников Шляпникова и Пимошенко, а также возраст последнего. Эти обстоятельства послужили основанием для назначения судом наказания осужденным, которое они фактически отбыли, с учетом времени нахождения под стражей и под домашним арестом. Таким образом, судом не в полной мере учтены конкретные обстоятельства дела, а также суровость наказания, установленного санкцией ч. 4 ст. 159 УК РФ, даже с учетом положений ст. 66 УК РФ. Обращает внимание, что ранее Шляпников, Пимошенко и Кнышов были осуждены приговором Мещанского районного суда г. Москвы, который впоследствии был отменен апелляционной инстанцией, к более строгому наказанию. При новом рассмотрении дела, фактические обстоятельства уголовного дела, объем предъявленного обвинения, позиция осужденных, отрицающих причастность к совершенному преступлению, не изменились, однако судом при этом определено существенно более мягкое наказание по сравнению с приговором того же суда от 1 апреля 2015 года. Полагает, что с учетом всех вышеуказанных обстоятельств, назначение такого размера наказания, составляющего одну треть санкции, по которой квалифицированы деяния Шляпникова, Пимошенко и Кнышова, не отвечает целям и задачам наказания – восстановления социальной справедливости. Судом не приведено в приговоре доводов и не указано обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного осужденными. При таких нарушениях уголовно-процессуального закона, неправильном применении уголовного закона, приговор в отношении Шляпникова, Пимошенко и Кнышова просит изменить и назначить осужденным наказание: Шляпникову – 6 лет 6 месяцев лишения свободы, Пимошенко – 6 лет лишения свободы, Кнышову – 5 лет 6 месяцев лишения свободы.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Пимошенко выражает несогласие с приговором, считает его незаконным, необоснованным, вынесенным с нарушением норм уголовно-процессуального законодательства РФ. По мнению осужденного, его вина в совершении преступления не установлена и не подтверждена исследованными в судебном заедании доказательствами и показаниями свидетелей, которые напротив - указали на его невиновность, при этом показания свидетелей не полностью отражены в протоколах судебных заседаний. Выводы суда о его виновности основаны лишь на лживых показаниях представителя потерпевшего, с которым у него глубоко неприязненные отношения. В нарушении требований закона, при допросе представителя потерпевшего Ч. суд не установил его полномочия, в связи с чем его показания являются недопустимыми. Суд полностью проигнорировал его доводы и доводы его защитника об отсутствии в его действиях состава преступления. Сторона обвинения препятствовала в удовлетворении ходатайства представить в суд на обозрение денежные средства в размере 10 миллионов рублей, на которые постоянно ссылалась, и которые легли в основу обвинительного заключения. Поскольку осмотр вещественных доказательств не может быть заменен оглашением протокола их осмотра на стадии следствия, суд не вправе в приговоре ссылаться на вещественные доказательства, которые не осматривал. Ссылаясь на Определение Конституционного Суда РФ и ст.284 УПК РФ указывает, что обвиняемому не может быть произвольно отказано в ходатайстве о проведении осмотра вещественных доказательств.

Между тем, данные требования закона судом были нарушены. Также, суд не указал в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты, приговор не содержит анализа доказательств в отношении каждого подсудимого. Ссылаясь в приговоре на протоколы следственных и судебных действий, подтверждающие, по мнению суда, те или иные фактические обстоятельства, суд не раскрыл их содержание. В нарушении требований закона, в приговоре суда отсутствует анализ доказательств, в частности протоколов осмотра денежных средств и видеозаписи с камер видеонаблюдения, зафиксировавшей передвижения Шляпникова и Пимошенко 18 октября 2013 года в банке «В.». Утверждает, что суд намеренно изменил показания свидетеля Б., который однозначно сообщил суду, что не присутствовал при возврате Ч. технического средства, в связи с чем, акты возврата технических средств, содержащие подписи Б., были составлены без его присутствия и подписаны им в иное время поздним числом. Считает названные акты сфальсифицированными доказательствами. Суд неполно отразил в приговоре показания свидетеля Ф. о том, что техническое средство, выдаваемое Ч. в его присутствии, имело форму прямоугольного параллепипеда, что опровергает показания оперуполномоченного О. о том, что Ч. выдавались технические средства «Г.» и «К.». Ни один свидетель не подтвердил показания свидетеля О. о выдаче Ч. двух технических средств. По мнению осужденного, данные противоречия суд мог устранить, назначив экспертизу записей, однако отказал в удовлетворении ходатайства. Подробно анализируя материалы уголовного дела, утверждает о спланированной провокации со стороны Ч. и правоохранительных органов. С учетом приведенных доводов, просит приговор отменить и оправдать за отсутствием в его действиях состава преступления, в отношении ОАО «А.» вынести определение в связи с незаконным его отстранением от работы.

В апелляционной жалобе адвокат Мухин в защиту осужденного Пимошенко указывает о том, что судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела и постановлении приговора допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые привели к принятию неправосудного приговора. Суд первой инстанции лишил Пимошенко и его защитника возможности доказать обстоятельства, указывающие на невиновность Пимошенко. По мнению защиты, суд необоснованно отказал в вызове свидетелей С., Т., тем самым не выяснив существенные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Анализируя аудиозапись диска, признанного по делу вещественным доказательством, защита считает, что следствием и судом не принято никаких мер для идентификации лица сказавшего «да» в ответ на предложение Ч.. Пимошенко указывает о наличии монтажа его беседы с Ч. и о том, что он не обсуждал с последним какие-либо денежные средства, а лишь говорил о выплатах летному составу и о коллективном договоре. Ходатайство защиты о назначении судебно-фоноскопической экспертизы судом необоснованно отклонено. Анализируя доказательства по делу отмечает, что суд сослался на доказательства, являющиеся недопустимыми, а именно: детализацию телефонных соединений Ч., которая получена не у оператора сотовой связи, а изготовлена самостоятельно ОАО «А.» то есть потерпевшей стороной; материалы ОРМ, касающиеся записей встреч Ч. и С. с подсудимыми. Кроме того данная детализация не является достоверной, так как противоречит детализации мобильного телефона Шляпникова, полученной у оператора мобильной связи. При этом суд первой инстанции не указал в приговоре, почему доверяет одним доказательствам и отвергает другие. Подробно приводя показания свидетеля О. в судебном заседании, защита указывает, что данный свидетель не смог ответить на многие вопросы, в том числе о выдаче технических средств и обстоятельствах проведения оперативно-розыскных мероприятий по записи переговоров фигурантов дела с представителем потерпевшего Ч., что ставит под сомнение законность и обоснованность проведения данных мероприятий. Ходатайство защиты о вызове понятых для уточнения факта выдачи и получения технических средств судом оставлено без удовлетворения. С учетом данных обстоятельств, защита считает, что аудиозаписи нельзя признать достоверными доказательствами, поскольку они получены с нарушением требований УПК РФ и Закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

Также в деле отсутствуют доказательства передачи Ч. после осмотра сотрудниками ФСБ денежных средств, которые он якобы потом заложил в банковскую ячейку. Помимо этого, в действиях Пимошенко отсутствует состав преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.4 ст.159 УК РФ, поскольку не определен собственник имущества. В обвинении и приговоре суда указано, что собственником имущества является ОАО «А.», однако в ходе следствия Ч. пояснил, что закладывал в ячейку свои личные деньги, что подтверждается расходным кассовым ордером ОАО «А.», на которые обвинение не ссылается, однако согласно ордеру Ч. выданы 10 миллионов рублей как ссуда, в связи с чем в момент получения ссуды произошел переход права на денежные средства и Ч. стал собственником указанной денежной суммы, а потому ОАО «А.» не может являться потерпевшим. Кроме того, согласно фабуле обвинения, органы следствия указывают, что Пимошенко совершил покушение на мошенничество путем обмана, при этом в самом тексте обвинения уже говориться, что Пимошенко, Шляпников и Кнышов решили путем обмана и злоупотребления доверием работников ОАО «А.» завладеть денежными средствами. При этом в обвинении не указано лицо, кого обманули и чьим доверием злоупотребили. Также, согласно фабуле обвинения, у Ч. требовали денежные средства под предлогом разглашения компрометирующих данных, но требование под угрозой не образует состава мошенничества. При таких обстоятельствах, защита считает, что в действиях Пимошенко и других осужденных отсутствует состав преступления в той фабуле, которая вменена им в вину. В ходе предварительного слушания защита обращала внимание суда на данные обстоятельства и просила вернуть уголовное дело на дополнительное расследование, однако суд проигнорировал данную просьбу. С учетом приведенных доводов, защита просит приговор отменить и вынести по делу оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осуждённый Шляпников считает приговор незаконным, необоснованным, вынесенным с нарушением норм уголовно-процессуального закона. По мнению осужденного, его вина в совершении преступления, за которое он осужден, не установлена и не подтверждается исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами. В нарушении ст.278 УПК РФ при допросе представителя потерпевшего Ч., суд не затребовал от него соответствующим образом оформленную доверенность на представление интересов якобы потерпевшего ОАО «А.», а потому его показания не могут являться допустимыми и учитываться судом при вынесении приговора. Судом не устранены и не опровергнуты противоречия в показаниях потерпевшего Ч. и свидетелей обвинения. В нарушении ст.240 УПК РФ в судебном заседании не были представлены денежные средства в размере 10 миллионов рублей, признанные по делу вещественными доказательствами. Содержание протоколов следственных действий, подтверждающих, по мнению суда, фактические обстоятельства дела, не раскрыты в обжалуемом судебном решении. В частности протокол осмотра денежных средств, протокол осмотра записи с камер видеонаблюдения. Считает, что настоящее уголовное дело является результатом заранее спланированной провокации, поскольку именно Ч. являлся инициатором встреч, на которых просил уменьшить выплаты по предписанию Государственной инспекции труда, обязывающему ОАО «А.» устранить нарушения трудового законодательства. При этом суд не выяснил важнейшие обстоятельства, которые могли бы это подтвердить, в частности отсутствие в материалах дела записей в момент первой встречи Ч. и Шляпникова, в момент передачи ключа от банковской ячейки. Судом оставлено без внимания, что Ч. положил в банковскую ячейку свои личные денежные средства, которые Шляпников не взял в свое первое посещение банка. Суд проигнорировал представленную стороной защиты детализацию телефонных переговоров с принадлежащего ему, Шляпникову, номера, которая противоречит материалам дела. Считает необоснованным отказ суда в назначении фоноскопической и криминалистической экспертиз, и как следствие, полагает незаконным тот факт, что выводы суда о виновности всех осужденных основаны на показаниях представителя потерпевшего и свидетелей обвинения. С учетом приведённых доводов, просит приговор отменить, вынести новый приговор, которым оправдать его ввиду отсутствия в его действиях состава преступления.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Макаров в защиту осужденного Шляпникова, считает, что суд первой инстанции, не установив состав преступления в действиях Шляпникова и других осужденных, вынес незаконный и необоснованный приговор. Как следует из описательно-мотивировочной части приговора, в действиях Шляпникова и других осужденных отсутствует обязательный признак мошенничества – обман или злоупотребление доверием потерпевшего. Судом фактически было установлено, что Шляпников, действуя от имени и по поручению президиума Шереметьевского профсоюза летного состава, представляя интересы пилотов авиакомпании «А.» в ходе переговоров с летным директором ОАО «А.» Ч. действительно мог способствовать уменьшению издержек ОАО «А.» по исполнению апелляционного определения Московского городского суда от 24 июля 2013 года. Сами подсудимые и многочисленные свидетели в суде первой инстанции пояснили, что между руководством «А.» и летным составом, чьи интересы представлял Ш., в течение многих лет велись переговоры о заключении отдельного коллективного договора. При этом Шляпников, а впоследствии и Пимошенко, в ходе переговоров с Ч. неоднократно подчеркивали, что в случае заключения отдельного коллективного договора в период осени 2013 года летчики могут добровольно отказаться от причитающихся им выплат за работу в ночных и вредных условиях труда. Эти обстоятельства подтвердили в суде свидетели Д., В., Г.. Однако суд первой инстанции не дал должной оценки данным обстоятельствам, в том числе тому, что по делу фактически не установлен потерпевший, а также нарушил право Шляпникова на защиту, отказавшись от исследования оправдывающих его доказательств. По мнению защиты, данное уголовное дело является провокацией руководства ОАО «А.» и отдельных сотрудников правоохранительных органов с целью дискредитации и мести руководителям крупнейшего независимого от работодателя профсоюза – Ш. Не находя оснований ставить под сомнение показания Ч. и свидетеля С., суд оставил без внимания, что данные лица входят в руководство авиакомпании «А.», с которой все подсудимые состояли в длительном многолетнем конфликте. Судом не установлено, в чем именно выразился ущерб потерпевшего от действий Шляпникова и других осужденных. Выводы суда о виновности осужденного основаны на сфальсифицированных доказательствах, в частности протоколах осмотра предметов (аудионосителей) и прослушивания фонограмм разговоров, состоявшихся между осужденными и представителем потерпевшего Ч., осужденными и свидетелем Сапрыкиным, а также телефонных разговоров Шляпникова в период с 17 сентября по 18 октября 2013 года. Вместе с тем в представленных материалах уголовного дела имеются расшифровки бесед, якобы совершенных Шляпниковым, однако в официальной детализации, представленной ОАО «М.», соответствующие телефонные соединения отсутствуют. Аудиофайлы, содержащие беседы Ч. со Шляпниковым 24 сентября 2013 года и 25 сентября 2013 года созданы за полтора месяца до самих бесед, однако суд не принял это во внимание. Не соответствует требованиям закона и приобщенный в ходе дополнений к судебному следствию по ходатайству обвинения компакт-диск № «…», происхождение которого не установлено, в ходе следствия он не исследовался, и у защиты имеются обоснованные сомнения в его подлинности. Таким образом, по мнению защиты, судом продемонстрирован явно обвинительный уклон в оценке доказательств, а выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Ссылка суда в приговоре на показания, данные Шляпниковым и Пимошенко в ходе осмотра места происшествия 18 октября 2013 года, незаконна, поскольку Шляпникову и Пимошенко не были разъяснены их права и отсутствовали защитники последних. Изложенные в приговоре показания свидетеля Б. о том, что он якобы присутствовал при выдаче Ч. технического средства и возврате обратно данного средства Ч., не соответствуют действительности, и замечания на протокол судебного заседания необоснованно отклонены. С учетом изложенных доводов, защита просит приговор отменить и вынести новый судебный акт, которым освободить Шляпникова от уголовной ответственности, производство по делу прекратить. В возражениях на апелляционное представление, не соглашаясь с приведенными в нем доводами, просит доводы государственного обвинителя оставить без удовлетворения.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Кнышов выражает несогласие с приговором суда, считает данное уголовное дело спланированной провокацией, разработанной руководством ОАО «А.», совместно и при непосредственном участии отдельных представителей правоохранительных органов. Утверждает, что в приговоре суда умышленно и намеренно искажены факты, доказательная база и показания многочисленных свидетелей. Несмотря на нарушения, выявленные апелляционной инстанцией, которые повлекли отмену ранее вынесенного приговора по данному делу, при новом рассмотрении суд первой инстанции уклонился от детального изучения всех обстоятельств дела, поверхностно провёл судебное разбирательство с обвинительным уклоном. Обращает внимание, что из материалов уголовного дела по неизвестным причинам пропали вещественные доказательства - компакт-диск, с записью переговоров, денежные средства в размере 10 миллионов рублей. По мнению осужденного в деле полностью сфальсифицированы протоколы осмотров документов, при этом судебно-криминалистические экспертизы так и не были назначены, суд отказал в вызове в судебное заседание генерального директора ОАО «А.» С. Постановление суда от 29 февраля 2016 года о продлении срока содержания под домашним арестом вынесено в отсутствии защитника, с грубейшими нарушениями Конституции РФ и УПК РФ, судьба апелляционной жалобы от 9 марта 2016 года неизвестна. Свидетелем Ч. не представлена надлежащим образом доверенность, выданная генеральным директором на представление интересов ОАО А., в связи с чем показания Ч. не могут быть положены в основу приговора. Суд первой инстанции нарушил его право на защиту, не предоставив для ознакомления материалы уголовного дела. Подробно анализируя обвинительное заключение и приговор суда, указывает, что по делу надлежащим образом не установлен потерпевший; факт создания Шляпниковым до 2 августа 2013 года группы лиц по предварительному сговору не подтвержден никакими доказательствами по делу; данные о том, что в период с 4 июля по 4 августа 2013 года он с семьей находился в Республике К., о том, что никакого сговора со Шляпниковым и Пимошенко у него не было, оставлены судом без внимания. Ни следствие, ни прокуратура не представили доказательств, а суд документально не установил и не подтвердил факт посещения Шляпниковым кабинета Ч., документально не подтверждена требуемая по версии суда Шляпниковым сумма в 100 миллионов рублей, кроме показаний Ч. Также в деле нет доказательств, какие конкретно компрометирующие руководство А. сведения Шляпников собирался обнародовать, и существовали ли они вообще, давал ли полномочия Шляпникову на ведение каких-либо переговоров Кнышов, требовал ли Кнышов некие суммы у Ч. и главное, какие денежные средства, принадлежащие кому, за какие действия требовал Шляпников. Роль Кнышова сформирована из показаний заинтересованного лица Ч., при отсутствии каких-либо других доказательств по делу, в частности подтверждающих какое-либо общение между Кнышовым и Ч. Причастность Кнышова к неким виртуальным телеграммам, оригиналы и копии которых отсутствуют в материалах уголовного дела, якобы подтверждается протоколами выемки и осмотра мобильного телефона, в частности каких-то фотофайлов, по которым не производились криминалистические экспертизы, при этом доводы Кнышова, отрицавшего наличие указанных телеграмм, необоснованно и немотивированно отвергнуты судом первой инстанции. Между тем, суд полностью доверяет показаниям свидетеля О. по факту устного обращения к нему Ч., который сообщает о своем общении со Шляпниковым, не упоминая при этом Кнышова. При этом суд не принял во внимание, что в ходе двух встреч Ч. со Шляпниковым никаких требований со стороны Шляпникова о передаче денежных средств не было. По мнению автора жалобы, именно О., используя свое служебное положение, действовал исключительно в личных, корыстных целях, совместно с заместителем генерального директора ОАО «А.» Ч., однако доводы о наличии провокации суд первой инстанции оставил без внимания. Указание в приговоре суда о том, что Шляпников в период со 2 августа по 17 октября 2013 года неоднократно встречался с Ч., которому выдвигал требования, согласованные с Кнышовым и Пимошенко, являются голословными, не имеют никакого документального подтверждения. При этом, если и происходили некие встречи, то какими Шляпников в этих встречах оперировал именами и фамилиями, он не знал, полномочий по употреблению в любом контексте своей фамилии не давал.

Отмечает, что не наделял Шляпникова полномочиями на ведение каких-либо переговоров; отстаиванием своих трудовых прав, связанных с исками к ОАО «А.» занимался самостоятельно, однако данное обстоятельство не было учтено судом. Помимо этого, документов, подтверждающих обращение Ч. с какими либо официальными документами в органы ФСБ РФ и другие правоохранительные органы в сентябре 2013 года в материалах уголовного дела нет. Обращает внимание, что согласно заявлению Ч. от 26 августа 2013 года, если угрозы и исходили, то исключительно из уст Шляпникова, однако суд делает вывод, что Шляпников не один требовал денежные средства с Ч., а с Пимошенко и Кнышовым. Выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, не подтверждаются исследованными доказательствами. Доказательств, подтверждающих общение Кнышова с Ч., Шляпниковым и Пимошенко за инкриминируемый период времени в материалах дела не имеется, а в ходе телефонного разговора со Шляпниковым, состоявшегося через 6 часов после завершения его встречи с Ч., нет даже ни единого намека на некие суммы. Согласно всех разговоров, именно Ч. является инициатором всех встреч, а Шляпников исключительно самостоятельно принимает решения. Что касается денежных средств в размере 10 миллионов рублей, то в материалах уголовного дела нет данных, объективно подтверждающих, что денежные средства, заложенные Ч. в банковскую ячейку, были выданы ему для проведения оперативного мероприятия, все попытки выяснить обстоятельства получения Ч. данной суммы судом были пресечены. Ходатайство об обозрении в судебном заседании 10 миллионов рублей с сумкой, признанных вещественными доказательствами, судом необоснованно отклонено, при этом ходатайство об осмотре вещественных доказательств по месту их нахождения в здании М., суд также оставил без удовлетворения, тем самым нарушив права Кнышова и других осужденных на объективное рассмотрение дела. Данные обстоятельства ставят под сомнение существование вещественных доказательств в виде 10 миллионов рублей, поскольку в материалах дела отсутствует документальная информация, свидетельствующая о движении денежных средств в рамках ОРМ из кассы А. к Ч., от Ч. к О. Ходатайство о вызове понятых, якобы присутствовавших при осмотре денежных средств, судом немотивированно отклонено, в связи с чем суд не установил, какие именно денежные средства и кому принадлежащие, были заложены Ч. в ячейку банка и какое отношение к ним имеет Кнышов. Имеющееся в материалах дела постановление о представлении результатов оперативно-розыскной деятельности следователю подтверждает, что денежных средств не было, доводы о его недопустимости также отклонены судом первой инстанции. Считает, что выводы суда о его виновности основаны на недостоверных и противоречивых показаниях Ч. и О. относительно обстоятельств проведения оперативно-розыскных мероприятий и их оформления, сфальсифицированных материалах уголовного дела, в том числе акте осмотра и выдачи денежных средств. Судом не были приняты во внимание показания Шляпникова и Пимошенко об отсутствии предварительного сговора и о непричастности его, Кнышова, к совершению преступления. Судебное следствие по уголовному делу проведено с явно обвинительным уклоном, многочисленные ходатайства стороны защиты оставлены без удовлетворения, замечания на протоколы судебных заседаний остались не рассмотренными. Анализируя доказательства по делу и цитируя приговор суда, обращает внимание, что в судебном решении изложены показания Ч., С., не подтвержденные в судебном заседании показаниями других свидетелей и письменными материалами дела, которые имеют явные несоответствия и противоречия. Ни следствие, ни суд документально не установили и не подтвердили наличие внеслужебных отношений между Кнышовым и Ч. и незаконного получения денежных средств авиакомпании. При детальном изучении и сравнении детализаций телефонных соединений свидетеля Ч. с детализацией телефонных соединений Шляпникова, имеет место несоответствие количества соединений, номеров абонентов, времени, дат, однако данным обстоятельствам суд не дал надлежащей оценки в своем решении. Приводя подробное описание компакт-дисков с аудиозаписями встреч и телефонных переговоров, видеозаписи из банка ЗАО «В.», указывает на нарушения требований закона при их получении, однако, несмотря на многочисленные доводы защиты о недопустимости данных доказательств, суд сослался на них в приговоре.

В судебном заседании, несмотря на возражения участников процесса, суд приобщил к делу компакт-диск взамен одному из пропавших, с другим заводским номером. При прослушивании компакт-дисков в зале суда обнаружилось несоответствие аудиозаписей протоколам осмотров предметов, более того, на одни и те же звуковые файлы была наложена совершенно разная текстовая нагрузка, что также было проигнорировано судом первой инстанции. Ходатайства о назначении и проведении судебно-криминалистических экспертиз судом оставлены без удовлетворения. На видеозаписях, представленных на обозрение суду стороной государственного обвинения, и осмотренных в зале суда, нет ни одной привязки к банку ЗАО «В.» и дате проведения съемки. Компакт-диски с записями, по версии следствия, неких встреч не имеют приложения с описанием и стенограмм текстовых расшифровок этих встреч. Ходатайства о назначении фоноскопической и лингвистической экспертизы отклонены. Свидетель С. так и не был вызван в суд для дачи показаний. Ходатайство о запросе в службу ФСБ РФ об истребовании выписки из книги учета и регистрации заявлений и обращений граждан отклонено. Утверждает, что его задержание и арест является спланированной провокацией сотрудника ФСБ О. и заместителя генерального директора ОАО А. Ч., ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору отклонено. Доводы о том, что Ч. его оговаривает, не приняты во внимание. Нарушения уголовно-процессуального закона при собирании доказательств в ходе предварительного следствия, отсутствие в материалах дела значительного количества документов и основополагающих вещественных доказательств свидетельствует, по мнению осужденного, об отсутствии состава преступления, сфальсифицированных доказательствах вины и его непричастности к инкриминируемому деянию. С учетом приведенных доводов, просит приговор отменить, уголовное преследование прекратить и вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе адвокат Чеботарев в защиту осуждённого Кнышова считает приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене, поскольку суд первой инстанции в нарушение требований уголовно-процессуального закона постановил приговор, основываясь на недопустимых доказательствах. Выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют установленным в суде фактическим обстоятельствам дела. Неправильно установлен потерпевший, которым А. не является, поскольку каких-либо посягательств на имущество А. в суде не установлено. В основу приговора суд положил текст обвинительного заключения и показания заинтересованных лиц Ч. и О., имеющих конфликтные отношения с Кнышовым. По мнению защиты, в ходе судебного разбирательства по данному уголовному делу не установлено совокупности бесспорных доказательств, подтверждающих виновность Кнышова в совершении преступления, стороной обвинения не доказано, что имело место деяние, в совершении которого обвиняют Кнышова и не доказано, что деяние совершено Кнышовым, вследствие чего Кнышов подлежит оправданию. С учетом изложенных доводов, защита просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденных и их защитников адвокат Прокопьева, представляющая интересы представителя потерпевшего Ч., считает приговор суда законным, основанным на объективных и достоверных доказательствах, исследованных в ходе судебного разбирательства. Вопреки доводам жалоб судом в приговоре дана надлежащая оценка всем исследованным доказательствам, приведен подробный анализ доказательств и соответствующие выводы суда. Судом правильно сделан вывод о доказанности вины осужденных в совершении мошеннических действий, поскольку в судебном заседании достоверно установлено отсутствие у Шляпникова, Пимошенко и Кнышова реальной возможности исполнить перед ОАО «А.» взятые на себя обязательства по принятию мер, которые позволят авиакомпании не исполнять законные требования Предписания Государственной инспекции труда. Указанные меры не могли быть реализованы осужденными, так как они не могли в действительности повлиять на деятельность государственных органов, в чью компетенцию входит взыскание сумм причитающихся пилотам.

Вопреки доводам жалоб суд первой инстанции оказывал стороне защиты всевозможное содействие в представлении доказательств, в частности, те лица, о допросе которых ходатайствовали осужденные и их адвокаты, неоднократно извещались судом о дате и времени судебных заседаний посредством направления им повесток, явившиеся свидетели, были допрошены в судебном заседании. Доводы о неправильном изложении показаний свидетелей Б., Ф. в протоколе судебного заседания не соответствуют действительности. Полномочия Ч. были подтверждены представленной в суд доверенностью, до настоящего времени Ч. работает в той же должности в ОАО «А.», о чём он сообщил в судебном заседании, что опровергает доводы апелляционных жалоб о том, что суд не установил его полномочия. Судом в ходе судебного разбирательства были правомерно использованы результаты оперативно-розыскных мероприятий, полученные в соответствии с требованиями закона. В частности, соответствие результатов оперативно-розыскных мероприятий требованиям закона подтверждено имеющимися актами, исходя из которых звукозаписывающая аппаратура представителю потерпевшего Ч., свидетелю С. выдавалась в присутствии понятых. Указывает, что расшифровки записанных под контролем сотрудников аудиозаписей неоднократных встреч Шляпникова с Ч., а также, встречи со свидетелем С., встречи всех осужденных с Ч. в совокупности с показаниями свидетелей обвинения, прямо свидетельствуют о направленности умысла осужденных на незаконное получение денежных средств от ОАО «А.». Препятствий со стороны обвинения в реализации удовлетворенного судом ходатайства об осмотре вещественных доказательств не чинилось. Денежные средства не были представлены в суд в связи с повышенной организационной сложностью осмотра и невозможностью их безопасного доставления с места хранения, то есть именно по объективным причинам, при этом суд принял исчерпывающие меры, направленные на организацию подобного осмотра. Отмечает, что позиция осужденных, заявленная ими в судебном заседании и в апелляционных жалобах, является противоречивой и не соответствует обстоятельствам дела. Довод Кнышова о том, что он не контактировал со СМИ, опровергаются его же показаниями в суде первой инстанции, где он неоднократно подчёркивал своё взаимодействие со СМИ по вопросам, связанным с его деятельностью в ОАО «А.». Шляпников не упоминает в жалобе и не смог пояснить в зале суда, для чего он направлял Ч. данные своего паспорта, почему забрал из ячейки банка «В.» денежные средства. При этом Шляпникову, являющемуся специалистом с высшим юридическим образованием, и занимающему должность исполнительного директора «Ш.» не может быть неизвестен порядок расчетов между юридическими лицами, предполагающий безналичное перечисление денежных средств. Утверждение Кнышова о том, что он редко общался со Шляпниковым и не знал о визите Шляпникова и Пимошенко в банк, опровергаются записями телефонных разговоров, прослушанных в суде. Вопреки доводам жалобы, суд дал оценку все без исключения исследованным в судебном заседании доказательствам, как со стороны обвинения, так и со стороны защиты и свои выводы подробно изложил в приговоре. В материалах дела не содержится и судом первой инстанции не установлены данные о том, что у сотрудников правоохранительных органов либо у потерпевшей стороны имелась необходимость для искусственного создания доказательств обвинения, либо их фальсификации, либо наличии провокации, как об этом указывается в жалобах. Апелляционные жалобы не содержат фактов, не проверенных судом первой инстанции при рассмотрении дела. С учетом изложенной позиции просит в удовлетворении жалоб отказать.

В судебном заседании апелляционной инстанции прокурор Юсупова и помощник прокурора Медведев поддержали доводы апелляционного представления, просили приговор изменить, назначить осужденным наказание в виде лишения свободы: Шляпникову – 6 лет 6 месяцев лишения свободы, Пимошенко – 6 лет лишения свободы, Кнышову – 5 лет 6 месяцев лишения свободы. В остальной части приговор суда первой инстанции просили оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Осужденный Шляпников и его защитник-адвокат Макаров доводы апелляционных жалоб поддержали, просили удовлетворить их по существу, представление прокурора просили оставить без удовлетворения.

Осужденный Пимошенко и его защитник-адвокат Тейхман в полном объеме поддержали доводы апелляционных жалоб, просили приговор отменить, в удовлетворении представления прокурора - отказать. Осужденный Кнышов и его защитник – адвокат Чеботарев полностью поддержали доводы апелляционных жалоб, просили приговор отменить, доводы апелляционного представления – оставить без удовлетворения.

Адвокат Высоцкий, представляющий интересы представителя потерпевшего Ч., просил приговор суда первой инстанции оставить без изменения, доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб – без удовлетворения.

Проверив представленные материалы уголовного дела, выслушав мнения участников процесса, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, и поданные на них возражения, судебная коллегия приходит к следующему.

Доводы апелляционных жалоб о том, что Шляпников, Пимошенко и Кнышов необоснованно осуждены за совершение инкриминируемого им преступления, а также, что их вина не доказана, поскольку прямых и объективных доказательств их вины не установлено, судебная коллегия не может признать убедительными.

Так в судебном заседании суда первой инстанции Шляпников, Пимошенко и Кнышов вину не признали.

Шляпников показал, что занимает должность исполнительного директора Региональной общественной организации «Ш.». После прихода в 2009 году на должность генерального директора ОАО «А.» С., отношения авиакомпании с профсоюзом резко обострились. В 2011 году в «А.» вступил в силу новый приказ о заработной плате лётного состава, нарушающий действующее законодательство РФ, пилоты при поддержке профсоюза обратились в Г., которая выписала предписание об устранении нарушений в части перерасчёта заработной платы лётного состава. После произведённых выплат, у части пилотов, обратившихся в суд, начались проблемы, в том числе у Кнышова, Д. и Пимошенко. В профсоюз в сентябре-октябре 2012 года стали в массовом порядке обращаться лётчики для подачи заявлений в П. и Г. о фактах нарушения трудового законодательства. Государственная инспекция признала факт нарушения ОАО «А.» действующего трудового законодательства, о чем было вынесено предписание. Постановлением Московского городского суда от 24 июля 2013 года предписание инспекции признано законным и подлежащим исполнению в части перерасчёта заработной платы за работу в ночное время, во вредных и опасных условиях труда. На А. была проведена массовая акция, с требованием погашения задолженности по заработной плате. 7 сентября 2013 года ему позвонил Ч., на встрече сообщил о предложении руководства ОАО «А.» по взаимодействию с профсоюзом, попросил, чтобы профсоюз не препятствовал ОАО «А.» растянуть выплаты на более долгий срок. Он ему ответил, что они готовы рассмотреть этот вопрос, если будет заключён отдельный коллективный договор с лётным составом и будет восстановлен в ОАО «А.» Кнышов. Ч. обещал посоветоваться с генеральным директором и перезвонить, после чего сообщил ему, что С. готов с ними сотрудничать по всем вопросам. Ч. уверял, что скоро они перейдут к процессу заключения отдельного коллективного договора с профсоюзом. На встрече с С., тот также сообщил, что для ОАО «А.» выгодно урегулировать вопрос и по Кнышову, и по замене части выплат по постановлению суда на отдельный коллективный договор. На встрече 10 октября 2013 года с Ч. и Пимошенко обсуждались вопросы заключения отдельного коллективного договора между ОАО «А.» и профсоюзом. После встречи ему позвонил Ч. и сказал, что они якобы договорились на 15 октября 2013 урегулировать вопрос по выплатам, список которых был передан на одной из встреч Ч., и предложил ему пройти в ячейку банка. Он ему ответил, что этого факта не помнит, но Ч. настаивал. 17 октября 2013 он по настойчивой просьбе Ч. направил ему на телефон фото своего паспорта, о чем позже сообщил Пимошенко. Позже Ч. перезвонил ему и сообщил, что завтра хочет отдать ключ от банковской ячейки.

18 октября 2013 он с Пимошенко встретился с Ч. и тот передал ключ от банковской ячейки, не сообщая, что в ней находится. Он с Пимошенко поехал в банк «В.» на улице «…», где взяв в ячейке бокс, увидел, что там деньги, вернул деньги в ячейку, и перезвонил Ч., который сообщил, чтобы он спокойно забирал эти деньги из ячейки. Они с Пимошенко вернулись в банк, он второй раз открыл банковскую ячейку, где лежали деньги. Поскольку гарантий того, что денежные средства по постановлению Московского городского суда от 24 июля 2013 года ОАО «А.» будут выплачены всем пилотам, в полном объёме, не было, решил отвезти эти денежные средства в профсоюз, для распределения обманутым пилотам. К инкриминируемому преступлению не причастен, организатором преступления не был, вся инициатива переговоров в августе-октябре 2013 года исходила от руководителя ОАО «А.». Считает, что данное уголовное дело является результатом провокации руководства ОАО «А.» и некоторых сотрудников правоохранительных органов, направленной на дискредитацию лидеров независимого Профсоюза. На прослушанных в ходе судебного следствия аудиодисках, он не узнает голоса, и кому принадлежит тот или иной голос на аудиозаписи определить не может.

Кнышов заявил о своей непричастности к инкриминируемому преступлению, указав, что считает данное уголовное дело сфабрикованным, все доказательства сфальсифицированы и получены с нарушением уголовно-процессуального закона. На прослушанных в ходе судебного следствия аудиозаписях ничьи голоса не узнал, сообщив, что содержание протоколов осмотра дисков, стенограммы текстовых расшифровок не соответствуют прослушанным аудиозаписям, тексты искажены. По его мнению, уголовное дело является провокацией руководства ОАО «А.» с участием правоохранительных органов, с целью его дискредитации как летчика. Показал, что у Ч. была личная заинтересованность для различного рода гонений, оговора и клеветы в его адрес. Он не совершал никаких действий, направленных на завладение денежными средствами ОАО «А.», не общался ни с кем из руководства авиакомпании на финансовые темы, тем более не встречался и не обсуждал финансовые вопросы с Ч., который никогда не имел отношения к финансам авиакомпании. Он не имеет никакого отношения к деньгам и к банку В. на «…», а 18 октября 2013 года находился дома в кругу своей семьи, скрыться за пределами территории РФ не пытался. Ему ничего не известно о встречах Шляпникова с Ч. Со Шляпниковым и Пимошенко в преступный сговор на хищение денежных средств ОАО «А» не вступал, о деятельности Шляпникова и Пимошенко ничего не знал. MMS-сообщения с фотографиями телеграмм в адрес телеканала «Р.» и «Н.» с просьбой не использовать интервью, Ч. не направлял.

Пимошенко, отрицая причастность к совершенному преступлению, показал, что в начале августа 2013 года Шляпников сообщил, что ему звонил Ч. с предложением обсудить ситуацию с выплатами лётному составу на основании предписания Государственной инспекции по труду. Ч. провёл несколько встреч со Шляпниковым, по результатам которых стало понятно, что «А.» приложит все административные и финансовые возможности по неисполнению предписания Государственной инспекции труда. От Ч. поступило предложение обсудить возможность уменьшения выплат от авиакомпании ОАО «А.», что руководство профсоюза посчитало возможным, но только в ответ на подписание отдельного коллективного договора между Шереметьевским профсоюзом лётного состава и ОАО «А.». В ходе обсуждения в Профсоюзе высказывались разные предложения, в частности осуществить выплату только людям, которые были не согласны с оплатой труда, а лицам, которые не имели претензий по выплатам, выплаты не производить. Он проводил предварительные консультации с Государственной инспекцией по труду г. Москвы, в ходе чего профсоюз получил предварительное согласие на проведение таких переговоров, целью которых было прекратить противостояние профсоюза и ОАО «А.» с привлечением Государственной инспекции по труду. После этого Шляпников предложил ему лично убедить Ч. в обоюдовыгодном заключении отдельного коллективного договора. Такая встреча состоялась 4 октября 2013 года в служебном кабинете Ч. в лётном комплексе. На встрече ими было предложено заключить трёхстороннее соглашение между Р., ОАО «А.» и Шереметьевским профсоюзом лётного состава, так как Государственная инспекция труда непосредственно подчиняется Р..

Было проведено совещание 10 октября, с участием представителей Р., Г., ОАО «А.» и Ш., где предложения профсоюза были полностью поддержаны представителями госорганов. Он никогда не обсуждал ни с Ч., ни со Шляпниковым, ни с Кнышовым, выплат каких-либо денег в его пользу, их размер, а также способы их получения. Шляпников 18 октября 2013 года в очередной раз обратился к нему с просьбой подвезти его от офисного здания ОАО «А.» в М. до центра г. Москвы. Они договорились о встрече в М., где у Шляпникова состоялась короткая встреча с Ч.. Так как у Ч. были глубоко неприязненные отношения к нему, то он в разговоре не участвовал. После этого они со Шляпниковым по его просьбе отправились в центр г. Москвы, на «…». Шляпников пояснил, что ему нужно в банк. Они вместе прошли в здание банка «В», он остался в коридоре, Шляпников проследовал в одну из дверей. Цель посещения банка, в тот момент, ему известна не была. Через короткое время Шляпников вернулся, стал звонить Ч., сказал, что ему нужно сделать ещё несколько звонков и попросил подождать его, после чего они доехали до М.а, где он ожидал Шляпникова примерно 30-40 минут. После этого они вернулись в здание банка «В.», где были задержаны оперативными сотрудниками. Ему ничего не известно о создании Шляпниковым преступной группы, Шляпников никак не управлял его действиями, он свои действия никак не координировал с ним, а действовал только по собственному усмотрению, и только в целях заключения отдельного коллективного договора по поручению Профсоюза на основании имеющейся у него доверенности. Преступного умысла на завладение денежными средствами авиакомпании у него не было, все доказательства, аудиозаписи и протоколы осмотра аудиодисков считает сфальсифицированными. По его мнению, у Ч. были личные неприязненные отношения лично к нему, о которых он неоднократно высказывался, и именно Ч. был инициатором его незаконного увольнения.

Несмотря на занятую позицию Шляпникова, Пимошенко и Кнышова суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о виновности осужденных в совершении преступления, который подтверждается достаточной совокупностью допустимых и достоверных доказательств, собранных на предварительном следствии, исследованных и проверенных в судебном заседании с участием сторон, подробный анализ которых приведен в приговоре.

Так, в ходе судебного следствия были исследованы и в приговоре подробно приведены:

показания представителя потерпевшего Ч. - заместителя генерального директора – летного директора ОАО «А.», данные им в период предварительного и судебного следствия, в которых он подробно сообщил обстоятельства, при которых осужденные обманным путем пытались похитить денежные средства ОАО «А.», и обстоятельства его обращения в правоохранительные органы. Добавил, что с его стороны никаких провокационных действий в отношении Шляпникова, Пимошенко и Кнышова не было, неприязненных отношений к ним не испытывает. После его обращения с соответствующим заявлением в правоохранительные органы, все встречи со Шляпниковым, Пимошенко и Кнышовым проходили под контролем оперативных сотрудников. Перед каждой встречей, оперативные сотрудники разъясняли ему порядок проведения ОРМ, права и обязанности, предупреждали о недопущении провокационных действий, выдавали технические средства, которые по окончании каждой встречи изымались в установленном законом порядке, при этом всегда присутствовали представители общественности. В рамках оперативно-розыскной деятельности им были предоставлены сотрудникам ФСБ России денежные средства в размере 10 миллионов рублей, выданные ему ОАО «А.», которые в установленном законом порядке были осмотрены и возвращены ему для последующей передачи Шляпникову и его соучастникам в рамках проведения оперативно-розыскных мероприятий. О том, что угрозы, которые высказывали Шляпников, Пимошенко и Кнышов в адрес ОАО «А.» он воспринимал реально, так как они жаловались на ОАО «А.» в государственные органы и СМИ, а любое негативное упоминание в СМИ о деятельности ОАО «А.» существенно снижало пассажиропоток, проводились проверки деятельности авиакомпании. Действия Шляпникова, Пимошенко и Кнышова были совместными и согласованными.

Вначале, когда он общался только со Шляпниковым, думал, что руководит всем именно он, впоследствии, когда состоялась встреча со Шляпниковым и Пимошенко, лидером в переговорах был Пимошенко, а после встречи со всеми тремя подсудимыми, он сделал вывод, что лидером группы был Кнышов. Подтвердил факт проведенных разговоров и встреч со Шляпниковым, Пимошенко и Кнышовым, пояснив, что содержание протоколов следственных действий соответствует разговорам, которые велись между ним и подсудимыми, в протоколах в полном объеме достоверно зафиксированы все события. В ходе прослушивания аудиозаписей на предварительном следствии с уверенностью опознавал свой голос и голоса каждого из подсудимых. При прослушивании данных аудиозаписей каждый раз присутствовали понятые, следователь разъяснял всем присутствующим их права и обязанности, все участвующие лица знакомились с протоколами осмотра путем прочтения и ставили свои подписи, замечаний ни у кого не было. В ходе судебного следствия при прослушивании аудиофайлов с компакт-диска с уверенностью опознал голоса Шляпникова и Пимошенко и подтвердил факт данных телефонных переговоров со Шляпниковым и их содержание;

показания свидетеля Сапрыкина, занимающего до августа 2015 года должность заместителя генерального директора ОАО «А.», сообщившего обстоятельства его встречи под контролем оперативных служб с одним из руководителей «Ш.» Шляпниковым. В разговоре Шляпников сообщил, что после принятия Московским городским судом решения о признании законности требований Предписания Государственной инспекцией труда в г. Москве, обращался к Ч. с предложением, касающимся значительного снижения издержек авиапредприятия на выплаты пилотам. В связи с этим Шляпников пояснил, что хотел бы совместно с ОАО «А.» выработать пути решения вопроса с выплатами соответствующих денежных средств пилотам, выразил готовность никуда не ходить, то есть бездействовать. При этом Шляпников добавил, что выплаты пилотам начали производить исключительно благодаря активным действиям профсоюза, дав таким образом, ему понять, что от действий и бездействия профсоюза, в котором Шляпников занимает руководящее место, зависит исход вышеуказанного вопроса. Шляпников предложил авиакомпании вообще прекратить выплаты пилотам, убеждая его в том, что у пилотов нет оснований требовать выплаты, поскольку необходимые для этого сроки истекли, а если профсоюз будет молчать, то никто никуда обращаться не будет. В ответ на это он заявил Шляпникову, что в настоящее время у ОАО «А.» нет никаких законных оснований не исполнять Предписание Государственной инспекции труда в г. Москве, несмотря на это, Шляпников продолжал настаивать на том, что выплаты можно прекратить. Он попросил Шляпникова более конкретно обозначить варианты решения указанного вопроса, и Шляпников выразил крайнюю заинтересованность в поиске вариантов «закрытия этого вопроса», пояснив, что нужно прекратить выплаты, искать пути решения этого вопроса в интересах ОАО «А.». Он объяснил Шляпникову, что нет альтернативных законных решений этого вопроса, кроме как исполнения требований решения суда, после чего Шляпников сообщил, что планирует подтвердить в Р. вариант «закрытия вопроса» путем выплаты всем летчикам по 10 тысяч рублей, при этом оснований для обжалования ни у кого не будет. Он усомнился в законности предложенного Шляпниковым решения вопроса, учитывая, что правовых и законных оснований для снижения выплаты не имелось, руководством компании было принято решение об исполнении требований Предписания Государственной инспекции труда в г. Москве и решения Московского городского суда о выплате пилотам вышеуказанных денежных средств. Шляпников продолжал убеждать его, что необходимо прекратить выплаты и попробовать еще раз обратиться в суд, и выразил готовность бездействовать, в связи с чем, суд примет позицию ОАО «А.». Он заявил, что не исполнять решение суда, подвергая риску репутацию авиакомпании, является абсолютно неприемлемым вариантом для ОАО «А.». Шляпников пояснил, что они дают стопроцентную гарантию, что не будут затрагивать этот вопрос, предложил произвести перевод денежных средств только летчикам, списки которых Шляпников впоследствии предоставит, что значительно уменьшит выплаты со стороны ОАО «А.» приблизительно в 10 раз и по этому поводу проведёт встречу с представителями Р.

В ходе прослушивания аудиозаписи в судебном заседании с уверенностью опознал голос Шляпникова и свой, подтвердив факт такого разговора;

показания свидетеля О. - оперативного сотрудника Управления «Т» СЭБ ФСБ России, данные им в период предварительного и судебного следствия, по факту обращения к нему заместителя генерального директора – летного директора ОАО «А.» Ч.. По сообщению Ч., юрист Шереметьевского профсоюза Шляпников с иными лицами путем обмана пытается похитить 100 миллионов рублей, принадлежащие ОАО «А.», за принятие мер, которые позволят авиакомпании не исполнять Предписание Государственной инспекции труда в г. Москве от 17 января 2013 года и не выплачивать всем пилотам соответствующие средства. Показал об обстоятельствах общения с Ч., получения с него объяснений, заведения дела оперативного учета, получения судебного решения на контроль телефонных переговоров Шляпникова, а также об обстоятельствах проведения оперативно-розыскных мероприятий с участием Ч. Показал, что в ходе ОРМ было установлено, что соучастниками Шляпникова являются вице-президент Ш. Пимошенко и безработный, бывший летчик ОАО «А.» Кнышов. В ходе многочисленных встреч Ч. удалось снизить размер требуемых денежных средств со 100 миллионов рублей сначала до 75, а потом до 30, с условием их передачи Шляпникову, Пимошенко и Кнышову тремя траншами по 10 миллионов рублей через банковскую ячейку. Подробно сообщил обстоятельства проведения оперативно-розыскного мероприятия, для проведения которого Ч. предоставил денежные средства, принадлежащие ОАО «А.», в размере 10 миллионов рублей, поместив их в индивидуальный банковский сейф в банке В., и обстоятельства задержания Шляпникова и Пимошенко, а через несколько дней и Кнышова. Добавил, что предупреждал и Ч. и С. о недопустимости совершения каких-либо провокационных действий в рамках оперативно-розыскной деятельности, и каждый из них добровольно согласился на участие в ОРМ. Документирование ОРМ проводилось в рамках закона, в необходимых случаях с участием понятых, права и обязанности, при этом всем участвующим лицам разъяснялись. Никаких провокационных действий со стороны ОАО «А.» не было, все предложения и условия исходили только от подсудимых, инициатором всех встреч и переговоров был Шляпников, который, убедившись, что в ячейке находятся подлинные денежные средства, направился в другой банк ОАО «С.», где оформил на свое имя договор аренды банковской ячейки;

показания свидетеля К., старшего оперуполномоченного по особо важным делам ГУТ МВД России, данные в ходе предварительного и судебного следствия, об обстоятельствах, при которых по указанию руководства принимал участие в проведении оперативно-розыскных мероприятий в отношении лиц, пытающихся похитить денежные средства ОАО «А.». Совместно с оперативными сотрудниками ГУТ МВД РФ и СЭБ ФСБ России он прибыл в банк ЗАО «В.» на «…», с целью установки видеокамер, после чего при выходе из банка было произведено задержание Шляпникова и Пимошенко, при этом никакого давления на них оказано не было. В комнате банка, на вопрос сотрудника Шляпников расстегнул молнию своей сумки и выложил на стол пачки с денежными средствами, сообщив, что эти деньги попросил из ячейки забрать Ч. После приезда следователя, составления всех документов, задержанных доставили в следственное управление на транспорте СК РФ. По полученной информации о попытке Кнышова выехать за пределы территории РФ на территорию Республики У., в соответствии с поручением следователя, постановлением о приводе, оперативные работники ГУТ МВД РФ с привлечением сотрудников ГИБДД по Тульской области попытались остановить автомобиль Л., где находился Кнышов, который пытался скрыться. После преследования автомобиля, Кнышов был задержан и препровожден в Московское межрегиональное следственное управление на транспорте СК РФ;

показания свидетеля Б. – сотрудника ЗАО «В.» на «…», на стадии предварительного и судебного следствия, по факту обращения Ч. в целях оформления в аренду индивидуального банковского сейфа и заключения договора, разъяснения правил пользования банковским сейфом другим лицом. О том, что Ч., используя информацию в своем мобильном телефоне, заполнил бланк доверенности, после чего подписал договор аренды и получил ключ от ячейки, куда поместил пластиковый кейс. Для посещения индивидуального банковского сейфа 18 октября 2013года пришли Шляпников и Пимошенко, при этом вместе со Шляпниковым она прошла в хранилище, Пимошенко остался в коридоре. В хранилище депозитария, Шляпников, имевшимся у него ключом открыл индивидуальный банковский сейф и извлек из него пластиковый кейс, и они вдвоем вышли из хранилища банка, Шляпников проследовал в комнату пересчета. Через несколько минут Шляпников вышел из комнаты пересчета, и она повторно прошла с ним в хранилище, где он обратно поместил в ячейку пластиковый кейс. Примерно через полтора - два часа этого же дня, Шляпников и Пимошенко прибыли в здание банка повторно, она вновь сопроводила Шляпников в хранилище. Как в первый раз посещения, так и во второй, у Шляпникова при себе была матерчатая сумка типа кейса. Второй раз Шляпников прошел в комнату пересчета, пробыл там несколько минут, вышел и поместил пластиковый кейс обратно, совместно с ожидавшим его Пимошенко направился к выходу. Через несколько минут Шляпников и Пимошенко были остановлены сотрудниками полиции и препровождены в комнату для переговоров;

показания свидетеля Н. - заместителя директора юридического департамента ОАО «А.» по факту проведения в ноябре 2012 года и с 13 декабря 2012 по 17 января 2013 года внеплановых проверок, на которых выяснялись вопросы перерасчета заработной платы пилотов. По результатам проверок Государственной инспекцией труда в г. Москве был составлен акт о необходимости внесения Предписания ОАО «А.» о перерасчете и доплате денежных средств работникам летных экипажей за работу в особо вредных и особо опасных условиях труда, работу в ночное время. Не согласившись с требованиями Государственной инспекции труда в г. Москве ОАО «А.» обжаловало Предписание. Апелляционным определением Судебной коллегии Московского городского суда от 24 июля 2013года принято решение об отмене решения Нагатинского суда г. Москвы в части признания незаконными пунктов 2 и 3 Предписания от 17 января 2013 и принятии решения об отказе в удовлетворении заявления ОАО «А.» к Государственной инспекции труда в г. Москве. Приказом генерального директора от 12 сентября 2013года № «…» в приказ № «…» были внесены изменения в части определения срока для производства перерасчета и осуществления соответствующих доплат в срок до 1 января 2014 года, соответствующее письмо было направлено в Государственную инспекцию труда в г.Москве. Решение Государственной инспекции труда в г. Москве о выплате сотрудникам летного состава компании денежной компенсации в настоящий момент выполнено в полном объеме, денежные средства сотрудникам летного состава выплачены полностью. Шляпникова знает как юриста Ш., он выступал в интересах работников, Кнышов и Пимошенко - члены Ш., ранее работали в ОАО «А.» в качестве пилотов, но впоследствии были уволены за виновные действия. На её взгляд, между Ш. и ОАО «А.» были нормальные трудовые взаимоотношения, и не может считать вышеуказанную ситуацию с Ш. конфликтом с руководством ОАО «А.»;

показания дополнительных свидетелей Б. – сотрудника охраны ОАО «А.» и Филичкина – начальника отдела ОАО «А.», о том, что Ч. знают как заместителя генерального директора ОАО «А.», присутствовали при выдаче ему технического средства, и возврате обратно данного средства Ч. После предъявления для обозрения актов выдачи и возврата специального технического средства, подтвердили факт участия в качестве представителей общественности при выдаче Ч. специального технического средства и его возврате обратно;

показания дополнительного свидетеля П. по факту его участия в качестве понятого при осмотре компакт – дисков, о том, что при осмотре присутствовал второй понятой, всем участвующим лицам разъяснялись их права и обязанности, диски осматривали долго, протоколы осмотра соответствовали содержанию осмотренных дисков;

показания дополнительного свидетеля С. об обстоятельствах его участия в качестве понятого при осмотре и прослушивании фонограммы разговора с составлением стенограммы компакт – диска. Показал, что вместе с ним присутствовал второй понятой, им разъяснялись их права и обязанности, содержание прослушанной аудиозаписи соответствует содержанию акта, который по окончанию прослушивания он и второй понятой подписали, ознакомившись с ним, замечаний не было, признаков монтажа на данных записях не услышал;

показания дополнительных свидетелей Л. - руководитель Государственной инспекции труда г. Москвы, Запольской сообщивших обстоятельства проведения проверки, в результате которой в адрес ОАО «А.» было вынесено предписание о выплате пилотам авиакомпании причитающихся денежных средства за вредные и опасные условия труда. На совещании осенью 2013 года в Р. присутствовали представители авиакомпании «А.», в том числе Ч. и представители Шереметьевского профсоюза лётного состава, на котором обсуждался вопрос исполнения предписания. По результатам проверки ОАО «А.» Государственной инспекцией труда было установлено, что все причитающиеся денежные средства пилоты получали в рамках трудового договора через кассу ОАО «А.» или банковскую карту.

Также суд обоснованно сослался в приговоре на другие доказательства, подтверждающие объективность показаний представителя потерпевшего и свидетелей, в том числе:

предписание Государственной инспекции труда в г. Москве от 17 января 2013 года, обязывающее произвести перерасчет и доплатить работникам летных экипажей ОАО «А.» денежные средства за работу в особо вредных и особо опасных условиях труда; апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 24 июля 2013 года; обращение заместителя генерального директора – летного директора ОАО «А.» Ч. к генеральному директору ОАО «А.» С. о неправомерных действиях активиста Шереметьевского летного состава Шляпникова, предложившего не выплачивать около 1 миллиарда рублей летному составу, если руководство ОАО «А.» заплатит сто миллионов рублей ему и другим лицам; обращение Ч. к генеральному директору ОАО «А.» С. о выделении 10 миллионов рублей для использования в ОРМ, направленных на документирование и фиксацию противоправной деятельности Шляпникова и его соучастников; заявление Ч. о согласии на участие в ОРМ, с использованием десяти миллионов рублей, принадлежащих ОАО «А.»; письмо 5 отдела Управления «Т» СЭБ ФСБ России в ГУТ МВД России об организации взаимодействия между двумя оперативными службами в проведении ОРМ для пресечении преступных действий со стороны Шляпникова, Пимошенко, Кнышова; постановление о проведении ОРМ – наблюдение; рапорт старшего оперуполномоченного по ОВД 5 отдела Управления «Т» СЭБ ФСБ России О.; постановление о проведении «оперативного эксперимента» в рамках материалов по факту противоправных действий со стороны Шляпникова, Пимошенко и Кнышова; акт осмотра и выдачи Ч. 10 миллионов рублей для проведения ОРМ «оперативный эксперимент»; постановление суда о разрешении прослушивание телефонных переговоров номера «…»; постановление о рассекречивании результатов прослушивания телефонных переговоров телефонного номера «…»; постановление о предоставлении результатов ОРД - компакт дисков с зафиксированной информацией о неправомерных действиях Шляпникова, Пимошенко и Кнышова; акты выдачи специального технического средства, согласно которым Ч. сотрудником ФСБ О. выданы технические средства; акты возврата Ч. технических средств; постановление о рассекречивании: постановления о проведении ОРМ «наблюдение» от 19 сентября 2013 года, CD-R диск с аудиоматериалами ОРМ «наблюдение» № «…» диск с аудиоматериалами ОРМ «наблюдение» № «…» диск с аудиоматериалами ОРМ «наблюдение» № «…»; постановление о рассекречивании: CD-Rдиски с аудиоматериалами ОРМ «наблюдение» № «…», № «…», № «…»; постановление о рассекречивании: CD-R диск с видеоматериалами ОРМ «оперативный эксперимент» № «…»; рапорт О. о том, что все встречи и разговоры, проведенные между Ч. и Шляпниковым, Пимошенко и Кнышовым зафиксированы в результате проведения ОРД с использованием негласной аудио-видео аппаратуры, и свидетельствуют о совершении со стороны Шляпникова, Пимошенко и Кнышова преступных действий; рапорт о задержании Шляпникова и Пимошенко при выходе из помещения банка ЗАО «В.» на «…» с денежными средствами в размере десяти миллионов рублей;

договор аренды индивидуального банковского сейфа в ЗАО «В.» на «…», согласно которому Ч. арендовал в банке индивидуальный банковский сейф сроком на два дня; доверенность Ч. Шляпникову на доступ к индивидуальному банковскому сейфу; заявление представителя потерпевшего Ч. в Службу экономической безопасности ФСБ России о неправомерных действиях со стороны Шляпникова, Пимошенко и Кнышова; рапорт о поступлении материалов проверки по заявлению Ч. о мошеннических действиях со стороны членов Шереметьевского профсоюза летного состава в М. на транспорте из Управления «Т» ФСБ России; протокол осмотра места происшествия, в ходе которого в здании банка ЗАО «В.» у Шляпникова были изъяты денежные средства в размере десяти миллионов рублей. При этом Шляпников пояснил, что ранее по просьбе Ч. направил ему копию своего паспорта, вместе с Пимошенко встретился с Ч. и тот передал ему карточку с адресом банка, ключ от банковской ячейки, сообщив, что в ней находятся денежные средства. Пимошенко пояснил, что 18 октября 2013 ему позвонил Шляпников и сообщил, что Ч. хочет с ними переговорить в офисе ОАО «А.», где они все встретились и Ч. передал Шляпникову ключи и карточку с адресом банка, куда они направились со Шляпниковым, но забрав деньги, были задержаны; протоколы выемки и осмотра детализации телефонных переговоров представителя потерпевшего Ч. за период с 01 августа 2013 года по 21 октября 2013 года, согласно которым абонентский номер, используемый Ч., имеет многочисленные соединения с абонентским номером Шляпникова; постановление о производстве выемки и протокол выемки мобильного телефона I., принадлежащего Ч.; протокол осмотра телефона I., принадлежащего Ч., в оперативной памяти которого имеется сохраненные фото файлы паспорта Шляпникова, а также телеграмм от 11 октября 2013 года, направленных в адрес В. телеканал «Р.» и Главному редактору «Н.», подписанные Кнышовым с текстом не использовать интервью, данные по темам: В.И. Пимошенко, С.А. Кнышов и А.Н. Шляпников; протокол осмотра портфеля-сумки Шляпникова, изъятого в ходе личного досмотра, и признанного вещественным доказательством; протокол осмотра денежных средств - 10 000 000 рублей, признанных вещественными доказательствами; заключение эксперта по технико-криминалистической экспертизе о том, что денежные средства в размере 10 миллионов рублей, изъятые в ходе осмотра места происшествия в здании банка ЗАО «В.» на «…» у Шляпникова изготовлены производством Г.;

акты осмотров и прослушивания фонограмм разговоров с составлением стенограмм телефонных переговоров, в ходе которых был произведены осмотры и прослушивание компакт-дисков, содержащих аудиозапись телефонных переговоров Шляпникова, в ходе которых он неоднократно связывался посредством телефонной связи с Кнышовым, Пимошенко и Ч.. В ходе телефонных переговоров Шляпников координировал свои действия с Кнышовым и Пимошенко, обсуждал результаты переговоров с Ч., согласовывал совместные дальнейшие действия с Кнышовым и Пимошенко, направленные на хищение путем обмана денежных средств ОАО «А.», способы передачи Ч. денежных средств через банковскую ячейку, оформление доверенности, и последующий раздел похищенных денежных средств;

акт осмотра и прослушивания фонограммы разговора с составлением стенограммы телефонных переговоров Шляпникова, протокол осмотра предметов в присутствии обвиняемых и их защитников, с участием представителя потерпевшего Ч. и его защитника, согласно которым произведены осмотр и прослушивание компакт-дисков, содержащих аудиозаписи телефонных разговоров Шляпникова с Ч., Пимошенко с Кнышовым;

справками - меморандум по разговорам Ч. и Шляпникова, состоявшихся 20, 25, 26, 30 сентября 2013 года и 4 октября 2013 года, свидетельствующих о совершении Шляпниковым, Пимошенко и Кнышовым преступных действий; протокол осмотра и прослушивания компакт-дисков с аудиозаписями встреч Ч. и Шляпникова; протоколы осмотра предметов в присутствии обвиняемого Пимошенко и его защитника, протокол осмотра предметов, согласно которым произведены осмотр и прослушивание компакт-диска с аудиозаписью встречи Ч., Шляпникова, Пимошенко, Кнышова, из которой следует, что Шляпников, Пимошенко и Кнышов действуют согласованно и целенаправленно с целью хищения путем обмана денежных средств ОАО «А.»;

протокол осмотра предметов в присутствии свидетеля С. и его защитника, согласно которому произведены осмотр и прослушивание компакт-диска, содержащего разговоры Шляпникова и С. 30 сентября 2013 года, в ходе осмотра свидетель С. опознал свой голос и голос Шляпникова;

протокол осмотра компакт-диска, содержащего непрерывную видеозапись посещения Шляпникова банка ЗАО «В.» и изъятия им из банковской ячейки денежных средств; а также протоколы иных следственных действий и вещественные доказательства. Так в судебном заседании были исследованы:

детализация телефонных переговоров представителя потерпевшего Ч., согласно которой на его телефонный номер поступали неоднократные вызовы от Шляпникова;  компакт-диск с видеозаписью получения Шляпниковым денежных средств в банке ЗАО «В.»; компакт-диски аудиозаписи телефонных переговоров Шляпникова с Кнышовым, Пимошенко и Ч. В процессе телефонных переговоров Шляпников координировал свои действия с Кнышовым и Пимошенко, обсуждал результаты переговоров с Ч., согласовывал совместные дальнейшие действия с Кнышовым, Пимошенко, и последующий раздел похищенных денежных средств между собой. В ходе телефонных переговоров Шляпников также обсуждал с Кнышовым и Пимошенко пути воздействия на руководство ОАО «А.» через СМИ, государственные органы, Кнышов заявлял о готовности принять на себя обязанность, по передаче в органы государственной власти и средства массовой информации сведений, компрометирующих деятельность авиакомпании ОАО «А.» и ее руководства; аудиозаписи встречи Ч. и Шляпникова 20, 25, 26 сентября 2013 года, аудиозапись встречи Ч., Шляпникова и Пимошенко 4 октября 2013 года, аудиозапись встречи Шляпникова и Сапрыкина, в ходе которых: 20 сентября 2013 Шляпников высказывал Ч. многочисленные претензии к генеральному директору ОАО «А.» С. и сообщил, что инициировал подписание работниками авиакомпании письма в адрес руководства страны, содержащего информацию о неэффективной деятельности генерального директора ОАО «А.», которое может нанести ущерб деловой репутации компании, выразил готовность урегулировать вопрос по выплатам, а также с письмом на имя Президента РФ, отметив, что не может в одиночку все это сделать, поэтому в процессе урегулирования с его стороны будут принимать участие еще 2-3 человека, которые все это и сделают, одним из которых является Кнышов.

Также в ходе судебного следствия был приобщен компакт-диск, являющийся дубликатом утраченного в ходе рассмотрения указанного дела диска, и путем прослушивания диска установлено его соответствие протоколам осмотра предметов. На приобщенном диске содержится аудиозапись встречи Ч. со Шляпниковым, Пимошенко и Кнышовым, в ходе которой последние подтвердили свои намерения получить от ОАО «А.» денежные средства. Шляпников, Пимошенко и Кнышов действуя согласованно и целенаправленно, по очереди убеждали Ч. в том, что возможность значительно сократить издержки ОАО «А.» по выплатам летчикам сохраняется, и они готовы этому поспособствовать. В ходе встречи Шляпников, Пимошенко и Кнышов обратили внимание Ч. на то, что у них уже подготовлены публикации в СМИ, которые смогут нанести серьезный ущерб деловой репутации компании. Шляпников, Пимошенко и Кнышов сообщили Ч., что окажут содействие в решении вопроса сокращения суммы выплат летчикам в связи с чем, выразили готовность вступить во взаимодействие с ОАО «А.», пообещали в ближайшее время отменить публикации в СМИ, направив соответствующие телеграммы руководству информационных издательств, и не обжаловать в суде нормативные документы компании. В ходе встречи Шляпников, Пимошенко и Кнышов обсудили с Ч. сроки и способ передачи им денежных средств ОАО «А.».

Всем исследованным в ходе судебного разбирательства доказательствам, показаниям представителя потерпевшего, свидетелей, как на стадии предварительного расследования, так и в судебном заседании, заключению эксперта, другим доказательствам по делу, а также показаниям осужденных, суд первой инстанции дал обоснованную и правильную оценку. При этом суд подробно указал, по каким основаниям принял одни доказательства и отверг другие, и эти выводы мотивировал, в связи с чем доводы жалоб в этой части судебная коллегия находит несостоятельными. Вопреки доводам осужденных, судом установлены все фактические обстоятельства дела, подлежащие доказыванию в порядке ст. 73 УПК РФ.

Ссылки в апелляционных жалобах о том, что суд проигнорировал доводы о нарушении требований закона при производстве предварительного расследования по делу, сослался в приговоре на недопустимые доказательства, в частности детализацию телефонных соединений Ч., о фальсификации доказательств, в частности актов возврата представителем потерпевшего Ч. технических средств, несостоятельны. Из материалов уголовного дела следует, что органами следствия в ходе предварительного расследования по настоящему уголовному делу нарушений требований уголовно-процессуального закона, в том числе при проведении допросов, выемок, осмотров, иных следственных и процессуальных действий, влекущих отмену приговора, не допущено.

Доказательства, на которых основаны выводы суда о виновности Шляпникова, Пимошенко, Кнышова получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и являются допустимыми. Данных, свидетельствующих об искусственном создании органом уголовного преследования доказательств обвинения, о не рассмотрении в установленном законом порядке заявленных ходатайств, нарушении прав обвиняемых на стадии следствия, в материалах дела не имеется и в суд не представлено.

Утверждения в апелляционных жалобах о том, что суд неправильно оценил представленные ему доказательства, не устранил имеющиеся противоречия, в частности между показаниями представителя потерпевшего Ч. и свидетелями О., С., Б-1, Ф. недостоверны, так как оценка доказательств дана судом первой инстанции в соответствии с требованиями ст. 17, 88 УПК РФ.

Оснований ставить под сомнение данную судом оценку указанных выше доказательств, судебная коллегия не находит, отмечая, что в показаниях представителя потерпевшего Ч., свидетелей С., О., К., Н., Б., С-1, П., Ф., Б-1, Л., З., письменных доказательствах, на которых основаны выводы суда о виновности осужденных, каких-либо противоречий, которые свидетельствовали бы об их недостоверности, о чем содержатся ссылки в апелляционных жалобах, не имеется.

Вопреки доводам жалоб, какой-либо заинтересованности со стороны представителя потерпевшего Ч., свидетелей С., О., К., Б., Н., Б-1, Ф., П., С-1, Л., З. при даче показаний в отношении осужденных, как и оснований для их оговора, судом не установлено.

Доводы жалоб об отсутствии определенных полномочий представителя потерпевшего Ч., не могут быть приняты во внимание судом апелляционной инстанции, поскольку, согласно материалам уголовного дела (том 1 л.д. 95-96) потерпевшим по делу на основании постановления следователя признано открытое акционерное общество «А.» в лице заместителя генерального директора – летного директора Ч. Данное постановление в период предварительного следствия ни кем не обжаловалось. В период судебного разбирательства каких-либо возражений от участников процесса по поводу участия и допроса Ч. в качестве представителя потерпевшего ОАО «А» 

Кроме того, в материалах дела имеется доверенность от 26 декабря 2014 года, выданная генеральным директором ОАО «А» С. на имя Ч., предоставляющая ему право представлять интересы ОАО «А.» в правоохранительных, следственных органах РФ и судах, сроком действия до 31 декабря 2017 года.(том 27 л.д. 36-37)

С учетом указанных обстоятельств, оснований ставить под сомнение процессуальный статус Ч., как представителя потерпевшего, занимающего на момент его допроса в судебном заседании должность заместителя генерального директора - летного директора ОАО «А.», у суда первой инстанции не было.

Доводы защитника Мухина о том, что по данному уголовному делу не определен собственник имущества, что согласно ордеру Ч. выданы 10 миллионов рублей как ссуда, а потому именно Ч. стал собственником указанной суммы денег, судебная коллегия не может принять во внимание. Как следует из материалов уголовного дела, судом первой инстанции была исследована докладная записка Ч. на имя генерального директора ОАО «А.» С., в которой он сообщает руководителю о проведении комплекса оперативно-розыскных мероприятий по его заявлению в отношении противоправной деятельности Шляпникова, в связи с чем просит выдать устное указание о выделении ОАО «А.» ему денежных средств в размере не менее 10 миллионов рублей для использования в оперативно-розыскных мероприятиях, при этом указывая, что в целях недопущения возможной утечки информации и соблюдения конфиденциальности проводимых оперативно-розыскных мероприятий готов написать соответствующее заявление о выделении ему вышеуказанных денежных средств в связи с возникшими семейными обстоятельствами.(том 13 л.д.280) Данные обстоятельства представитель потерпевшего Ч. подтвердил в судебном заседании, в связи с чем наличие в материалах дела расходно-кассового ордера на выдачу ссуды Ч. в размере 10 миллионов рублей, не ставит под сомнение выводы суда о том, что осужденные признаны виновными в совершении покушения на хищение денежных средств, принадлежащих ОАО «А.».

Доводы апелляционных жалоб не ставят под сомнение правильность оценки судом представленных ему доказательств, поскольку из материалов дела следует, что показания представителя потерпевшего Ч., свидетелей С., О., К., Б., Н., Б-1, Ф., П., С-1, Л., З. дополняют друг друга и не содержат взаимоисключающих сведений относительно обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Противоречий в исследованных доказательствах, которые могут быть истолкованы в пользу осужденных Шляпникова, Пимошенко, Кнышова судебная коллегия не усматривает.

Вопреки доводам жалоб, оперативно-розыскные мероприятия в связи с поступившей информацией, проводились в соответствии с Федеральным законом Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности».

Документы, отражающие проведение ОРМ «наблюдение», «оперативный эксперимент», составлены в соответствии с требованиями закона. При использовании результатов оперативно-розыскных действий для формирования доказательств на стадии предварительного расследования нарушений уголовно-процессуального законодательства допущено не было. Результаты оперативного мероприятия «оперативный эксперимент», наряду с другими приведенными в приговоре доказательствами, в том числе носителями информации компакт-дисков и актами расшифровок разговоров, - подтверждают даты, время и обстоятельства происходивших событий, отраженных в актах расшифровок разговоров. Относимость полученных стенограмм разговоров, содержащихся на носителе информации - компакт-дисках, установлена, в том числе посредством показаний представителя потерпевшего Ч. и свидетеля С.

Данных, ставящих под сомнение достоверность вышеуказанных стенограмм разговоров, наличие монтажа бесед, в том числе беседы Ч. и Пимошенко, судом не установлено, оснований для признания их недопустимыми доказательствами, не имеется.

При этом судебная коллегия отмечает, что доводы, аналогичные изложенным в апелляционных жалобах о том, что аудиозаписи встреч Ч. и Шляпникова, Ч. и Шляпникова с Пимошенко, Ч. и Шляпникова с Пимошенко и Кнышовым подвергались изменениям, тщательно проверены судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты с приведением в приговоре убедительных мотивов их несостоятельности.

Доводы об отсутствии доказательства передачи Ч. после осмотра сотрудниками ФСБ денежных средств, которые Ч. заложил в банковскую ячейку, противоречат материалам уголовного дела. В частности согласно акту осмотра и выдачи денежных знаков от 17 октября 2013 года, в присутствии двух понятых был произведен осмотр денежных средств в размере 10 миллионов рублей и их выдача Ч. для проведения оперативно-розыскного мероприятия. (том 9 л.д.227-241)

То обстоятельство, что в судебном заседании не были допрошены понятые, участвующие при выдаче и возврате технических средств, осмотре и прослушивании компакт-дисков, о чем имеется ссылка в апелляционных жалобах, не влияет на выводы суда о допустимости указанных протоколов следственных действий и о доказанности вины Шляпникова, Пимошенко и Кнышова в совершении преступления.

Доводы осужденных и адвокатов об имевшей место провокации объективно ничем не подтверждены, опровергаются показаниями представителя потерпевшего Ч., свидетелей О., С., а также сведениями, содержащимися в письменных документах, в том числе в акте расшифровки аудиозаписи разговоров между Ч. и осуждёнными. Суд первой инстанции тщательно проверил соблюдение ст. 6 «Конвенции о защите основных прав человека и основных свобод» и требований ст. 5 Федерального Закона от 12 августа 1995 года «Об оперативно-розыскной деятельности» ФЗ № 144 при проведении оперативно-розыскного мероприятия в отношении осужденных. Суд установил, что к сотруднику ФСБ России О. обратился Ч., который сообщил, что Шляпников и другие лица пытаются незаконно, обманным путем, получить денежные средства ОАО «А.». Для проверки данной информации было принято решение о проведении оперативно-розыскного мероприятия, проведение которого согласовано с соответствующим руководителем оперативного подразделения, в ходе которого были установлены Кнышов, Пимошенко, и их причастность, наряду со Шляпниковым, к указанным мошенническим действиям, а также роль каждого в совершении преступления. С учетом установленных обстоятельств, суд правильно пришел к выводу об отсутствии провокационных действий в отношении осужденных и подстрекательства к совершению преступления со стороны сотрудников правоохранительных органов и представителя потерпевшего.

Вопреки доводам жалоб, суд первой инстанции правомерно признал допустимым доказательством по делу приобщенный в ходе судебного следствия компакт-диск, содержащий аудиозапись встречи Ч. с Пимошенко, Шляпниковым и Кнышовым, отметив, что данный диск представлен техническим отделом ФСБ, проводившим ОРМ, содержание аудиозаписи на диске идентично соответствующим протоколам осмотра. Протоколы осмотра и прослушивания компакт-дисков суд также правильно признал допустимыми, поскольку они соответствуют прослушанным аудиозаписям и составлены в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Доводы о том, что протоколы не содержат в полном объеме сведения, имеющиеся на аудиозаписях, аудиофайлы созданы задолго до самих бесед, суд первой инстанции правильно признал несостоятельными, отметив, что в протоколах следственных действий отражены все сведения, имеющие значение для дела. При этом наличие некоторых технических ошибок при составлении данных протоколов, не искажает сути их содержания, не свидетельствует о наличие монтажа аудио записей, и не является основанием для признания данных доказательств недопустимыми.

Доводы о том, что при осмотре и прослушивания компакт-дисков, не определены голоса разговаривающих, не состоятельны. Осмотр и прослушивание компакт-дисков проводился с участием понятых, представителя потерпевшего Ч. и свидетеля С., подтвердивших достоверность зафиксированных на дисках событий об обстоятельствах совершенного осужденными преступления.

Протоколы, в которых было зафиксировано содержание аудиозаписей переговоров, были исследованы в судебном заседании и непосредственно прослушаны содержащиеся на них аудиозаписи разговоров, что позволило суду прийти к выводу о том, что в протоколах осмотров полно и точно отражены именно существенные обстоятельства указанных разговоров. Каких – либо сомнений в соответствии действительности содержавшихся в них сведений у суда не возникло.

Оснований для признания недопустимыми доказательствами протоколов осмотра и прослушивания компакт-дисков, на чем настаивают авторы апелляционных жалоб, судебная коллегия не усматривает, поскольку указанные процессуальные документы составлены в соответствии с требованиями 176, 177 УПК РФ, в присутствии понятых, подтвердивших правильность составления протоколов своими подписями.

Принимая во внимание наличие необходимой и достаточной совокупности установленных судебным разбирательством доказательств, непосредственно указывающих на виновность Шляпникова, Пимошенко и Кнышова в содеянном, у суда не было необходимости в проведении по делу фоноскопической экспертизы. Кроме того, показания представителя потерпевшего Ч. и свидетеля С. относительно содержания разговоров и действий осужденных объективно совпадают с содержанием прослушанных материалов, отраженных в протоколах осмотров, которые в свою очередь, согласуются с результатами оперативно-розыскного мероприятия. Таким образом, в удовлетворении ходатайств о назначении фоноскопической экспертизы судом отказано обоснованно, поскольку каких-либо достаточных и обоснованных данных, позволяющих сомневаться в достоверности, целостности представленных аудиозаписей не выявлено.

Ссылки апелляционных жалоб о том, что суд необоснованно отклонил доводы осужденных о непричастности к совершенному преступлению, а также представленные стороной защиты доказательства их невиновности, в частности детализацию телефонных переговоров Шляпникова, судебная коллегия находит необоснованными, поскольку в ходе судебного разбирательства суд тщательно проверил все доводы осужденных и мотивированно указал на их несостоятельность.

Оценивая показания Шляпникова, Пимошенко и Кнышова, отрицавших причастность к совершенному преступлению, заявивших о том, что уголовное дело сфабриковано, явилось результатом провокационных действий ОАО «А.», в частности заместителя генерального директора Ч., у которого были личные неприязненные отношения с каждым из осужденных, суд обоснованно отверг их, как не нашедшие своего объективного подтверждения. Выводы суда о том, что указанная позиция осужденных полностью опровергнута совокупностью исследованных по делу доказательств, в том числе показаниями представителя потерпевшего Ч., свидетелей С., О., К., Б., Н., Б-1, Ф., П., С-1, Л., З., протоколами следственных действий, подробно изложены в приговоре с приведением убедительных мотивов принятого решения. Суд первой инстанции обоснованно отметил, что доводы Шляпникова о неосведомленности предназначения полученных ими в банке ЗАО «В.» в банковской ячейки денежных средств, доводы Пимошенко о незнании цели визита в указанный банк, несостоятельны. Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов уголовного дела, в ходе телефонных переговоров Ч. просил Шляпникова направить ему копию паспорта для оформления документов, необходимых для аренды банковской ячейки, при этом обсуждалась возможность оформления документов и на Пимошенко, поэтому Шляпников просил Пимошенко переслать и копию своего паспорта. Свидетель Б. суду пояснила, что в банк Шляпников и Пимошенко прибыли вдвоем. Также суд принял во внимание, что после задержания Шляпникова и Пимошенко, они не отрицали что прибыли в банк сразу после встречи с Ч., который передал Шляпникову ключ от банковской ячейки и адрес банка, а Пимошенко подтвердил факт направления своей копии паспорта на указанный Шляпниковым номер телефона. При этом, проверив доводы о нарушении прав Шляпникова и Пимошенко на стадии следствия, которые не подтвердились и правомерно отвергнуты судом по мотивам, изложенным в приговоре, суд обоснованно принял во внимание сообщённые Шляпниковым и Пимошенко сведения в ходе осмотра места происшествия 18 октября 2013 года. Вместе с тем, суд правильно отверг довод Шляпникова о том, что изъятые из ячейки денежные средства он собирался отвезти в профсоюз, поскольку как установлено в судебном заседании, в частности из показаний свидетеля Л., работники ОАО «А.» получают выплаты через кассу авиакомпании либо через банковские карты. Кроме того, из прослушанных в ходе судебного следствия аудиозаписей телефонных переговоров и встреч, усматривается причастность Шляпникова, Пимошенко и Кнышова, каждого из них к хищению денежных средств ОАО «А.» путем обмана. Осведомленность Кнышова о действиях Шляпникова и Пимошенко подтверждается тем, что до посещения банка ЗАО «В.» Шляпниковым и Пимошенко в адрес Ч. были направлены телеграммы за подписью Кнышова, адресованные СМИ, в которых содержалась информация о неиспользовании интервью, которые являлись предметом обсуждения на встрече с Ч., на которой также обсуждались сроки и способы получения денежных средств ОАО «А.» в банке.

Оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции об оценке показаний осужденных судебная коллегия не находит, в связи с чем признает доводы жалоб о том, что Шляпников, Пимошенко и Кнышов осуждены при недостаточном объеме доказательств их причастности к совершению преступления, несостоятельными.

Кроме того, в ходе судебного разбирательства были допрошены дополнительные свидетели: Д. - президент Шереметьевского профсоюза лётного состава, В., Щ., Г., Кутергин о деятельности профсоюза лётного состава, о проведении проверок, обращениях в Государственную инспекцию труда, предписании инспекции о дополнительных выплатах пилотам, о положительных характеристиках Шляпникова, Пимошенко, Кнышова.

Оценивая показания указанных свидетелей, суд правильно указал в приговоре, что не может принять их во внимание, поскольку обстоятельства предъявленного Шляпникову, Пимошенко и Кнышову обвинения свидетелям неизвестны, очевидцами событий, которые вменяются Шляпникову, Пимошенко и Кнышову они не являлись, и оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции судебная коллегия не усматривает.

Фактические обстоятельства дела судом установлены правильно и основаны на совокупности доказательств, полученных с соблюдением требований закона, анализ которых позволил суду первой инстанции прийти к обоснованному выводу о том, что вина Шляпникова, Пимошенко и Кнышова в совершении преступления полностью доказана.

Как следует из материалов уголовного дела и правильно установлено судом первой инстанции, осужденные, являясь членами Шереметьевского профсоюза летного состава, имея прямой умысел и корыстную цель, действуя группой лиц, предварительно договорившись совершить хищение денежных средств ОАО «А.», путем обмана, предварительно распределив между собой роли, заведомо не имея возможности повлиять на неисполнение Предписания Государственной инспекции труда, в соответствии с которым на ОАО «А.» возложена обязанность по выплате денежных средств представителям летного состава, сообщили представителю авиакомпании Ч. ложные сведения о наличии реальной возможности законным способом не исполнять вступившее в законную силу решение суда и Предписание Государственной инспекции труда в г. Москве, не выплачивать пилотам ОАО «А.» причитающиеся им по закону выплаты за особые условия труда, либо выплачивать значительно меньшую сумму или только отдельным работникам, тем самым обманув руководство авиакомпании. Шляпников, Кнышов и Пимошенко осознавая противоправный характер своих действий, создавали ложную видимость работы по отстаиванию перед руководством ОАО «А.» социально-трудовых прав и законных интересов летчиков, при этом потребовав за свое участие в этом вопросе, денежные средства ОАО «А.» в размере свыше одного миллиона рублей, то есть в особо крупном размере. Также Шляпников, Кнышов и Пимошенко сообщали о готовности распространить компрометирующие сведения в средствах массовой информации и государственных органах о деятельности авиакомпании, которые причинят существенный вред деловой репутации ОАО «А.». При этом довести свой преступный умысел, направленный на хищение денежных средств ОАО «А.» до конца Шляпников, Кнышов и Пимошенко не смогли, по независящим от них обстоятельствам, так как были задержаны сотрудниками полиции.

Судебная коллегия не соглашается с доводами апелляционных жалоб о том, что суд не учел всех обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда, поскольку суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о достаточности доказательств для постановления приговора и разрешения вопросов в соответствии с положениями ст. 299 УПК РФ. Вопреки доводам жалоб, противоречий между фактическими обстоятельствами дела, как они установлены судом, и доказательствами, положенными судом в основу приговора, не имеется.

Вывод суда о наличии у Шляпникова, Пимошенко и Кнышова умысла на хищение чужого имущества путем обмана, в особо крупном размере, основан на совокупности исследованных по делу доказательств, подтверждается конкретными действиями осужденных и установленными по делу фактическими обстоятельствами. Действия осужденных Шляпникова, Пимошенко и Кнышова, каждого по ч.3 ст. 30 ч.4 ст. 159 УК РФ судом квалифицированы правильно, как совершение покушения на мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Оснований для иной оценки доказательств, квалификации действий, а также прекращения уголовного дела в связи с отсутствием в действиях осужденных состава преступления, судебная коллегия не находит.

Все доводы защиты, а также Шляпникова, Пимошенко, Кнышова аналогичные изложенным в апелляционных жалобах, о невиновности и непричастности осужденных к хищению путем обмана денежных средств ОАО «А.» высказаны вопреки материалам дела и фактическим обстоятельствам.

Все доводы были тщательно проверены в ходе судебного разбирательства и обоснованно признаны судом недостоверными, поскольку опровергаются доказательствами, приведенными в приговоре, анализ которых свидетельствует о совместном совершении инкриминируемого каждому осужденному преступления.

Изложенные в апелляционных жалобах осужденных и их защитников доводы в большей части сводятся к анализу тех доказательств, которые уже получили соответствующую оценку суда в приговоре. Кроме того, приведенные стороной защиты в апелляционной жалобе выдержки из материалов дела и показаний допрошенных лиц носят односторонний характер, не отражают в полной мере существо этих доказательств и оценены защитой в отрыве от других имеющихся по делу доказательств. Исследованные по делу доказательства необходимо рассматривать и оценивать во всей их совокупности, что и сделано судом первой инстанции в приговоре. Существенных противоречий между фактическими обстоятельствами дела, как они установлены судом, и доказательствами, положенными судом в основу приговора, не имеется.

Вывод суда о совершении осужденными преступления в группе лиц по предварительному сговору, основан на совокупности исследованных доказательств, в частности показаниях представителя потерпевшего Ч., аудиозаписях переговоров и встреч Шляпникова, Пимошенко и Кнышова, согласно которым осужденные действовали согласованно, каждый выполняя свою роль в совершении преступления. Шляпников и Пимошенко участвовали в переговорах с Ч., создавая видимость того, что действуют в интересах летчиков ОАО «А.» и стремятся урегулировать взаимоотношения с авиакомпанией. Кнышов, будучи осведомленный Шляпниковым о ходе указанных переговоров с ОАО «А.», взаимодействовал со СМИ и государственными органами, что подтверждается направленными в адрес Ч. телеграммами за подписью Кнышова, адресованными СМИ, в которых содержалась информация об неиспользовании интервью. Данные телеграммы являлись предметом обсуждения на встречи Ч. с осужденными, на которой также обсуждались сроки и способы получения денежных средств ОАО «А.» в банке. Согласно актов осмотра и прослушивания фонограммы разговоров с составлением стенограммы, Шляпников в период с августа по октябрь 2013 года неоднократно общался с Кнышовым и Пимошенко, постоянно высказывался о возможности частичного исполнения Предписания государственной инспекции по труду в части существенного уменьшения выплат, причитающихся пилотам ОАО «А.», и озвучивал, каким образом необходимо действовать авиакомпании. Шляпников подробно информировал Кнышова и Пимошенко о деталях переговоров с летным директором ОАО «А.» Ч. на тему частичного исполнения Предписания. В свою очередь, Кнышов информировал Шляпникова о своих действиях, выразившихся в подготовке и передаче сведений, компрометирующих деятельность компании ОАО «А.» и её руководства в органы государственной власти и средства массовой информации. Также указанный вывод суда подтверждается показаниями свидетелей С., О., протоколами следственных действий, результатами оперативно-розыскных мероприятий.

Вопреки доводам Кнышова, выводы суда относительно квалификации действий осужденных носят непротиворечивый и достоверный характер, основаны на анализе и оценке совокупности достаточных доказательств, исследованных в судебном заседании, и соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Вопреки доводам жалобы осужденного, суд не допускал в приговоре каких-либо предположительных суждений и дал надлежащую оценку характеру действий каждого осужденного и направленности их умысла.

Судебное разбирательство по уголовному делу проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона с соблюдением всех принципов судопроизводства, в том числе состязательности и равноправия сторон, права на защиту, презумпции невиновности. В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела доказательства, в том числе письменные материалы уголовного дела.

Все заявленные ходатайства, в том числе о признании доказательств недопустимыми, о приобщении документов, свидетельствующих о непричастности осужденных к преступлению, о вызове и допросе свидетелей, назначении и проведении судебных экспертиз, возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, в ходе судебного следствия разрешены судом в установленном законом порядке в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, и по ним приняты мотивированные решения.

Каких-либо данных, свидетельствующих о незаконном и необоснованном отклонении ходатайств судом, судебной коллегией не установлено.

При этом суд первой инстанции по ходатайству защиты вызывал свидетелей в судебное заседание, направлял запросы, допрашивал дополнительных свидетелей, принял надлежащие меры, направленные на организацию осмотра вещественных доказательств по делу, в том числе денежных средств.

Доводы осужденного Кнышова о нарушении его права на ознакомление с вещественными доказательствами являются необоснованными, поскольку при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, как осужденным Кнышовым, так и его адвокатом Чеботаревым было заявлено о нежелании знакомиться с вещественными доказательствами.

Доводы о том, что суд нарушил права Кнышова, не предоставив ему для ознакомления материалы уголовного дела, являются голословными и объективными доказательствами не подтверждены.

Как следует из материалов дела, требования статьи 217 УПК РФ выполнены Кнышовым в полном объеме, после чего в материалах дела имеются многочисленные расписки Кнышова об ознакомлении с материалами дела, получении копий протоколов судебных заседаний, копий постановлений суда, копий апелляционных жалоб, копий определений суда, что не может свидетельствовать о нарушении прав осужденного.

Доводы о том, что вещественные доказательства по делу - денежные средства судом не осматривались, их тождество фотокопиям не устанавливалось, таким образом, в нарушение ч. 3 ст. 240, ст. 284 УПК РФ, приговор основан на доказательствах, не исследованных в судебном заседании, судебная коллегия находит несостоятельными.

Как усматривается из исследованных по делу доказательств, в ходе проведения ОРМ «оперативный эксперимент», при осмотре места происшествия из сумки Шляпникова были изъяты денежные средства в сумме 10 000 000 рублей, купюрами номиналом 5 000 рублей каждая, то есть именно те денежные средства, которые были получены Ч. от ОАО «А.» для проведения ОРМ, и которые были осмотрены, отксерокопированы и переданы Ч. для использования в ОРМ «оперативный эксперимент». Оснований сомневаться в том, что в ходе осмотра места происшествия были изъяты именно денежные средства – 10 000 000 рублей, которые принадлежали ОАО «А.» и были выданы Ч. для проведения ОРМ, не имеется.

Протокол осмотра денежных купюр был наряду с другими доказательствами исследован в судебном заседании. Вместе с тем, из ответа на запрос суда (том 37 л.д.5) следует, что Московское межрегиональное следственное управление на транспорте не обладает возможностью обеспечения сохранности денежной суммы в размере 10 миллионов рублей при ее транспортировке в здание суда, в связи с чем представить суду вещественные доказательства в виде денежной суммы в размере 10 000 000 рублей и сумки изъятой у Шляпникова не представляется возможным.

То обстоятельство, что в ходе судебного следствия не были просмотрены денежные средства и сумка, признанные вещественными доказательствами, на правильность установления фактических обстоятельств дела и выводы суда о виновности Шляпникова, Пимошенко и Кнышова не влияет. В связи с этим судебная коллегия не соглашается с доводами о том, что не исследование в судебном заседании непосредственно самих купюр является нарушением прав осужденных на защиту.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст.273-291 УПК РФ, сторонам были созданы равные условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав, в том числе и условия для реализации права представлять суду свои доказательства.

Судебная коллегия отклоняет доводы осужденного Кнышова о необоснованном ведении единого протокола судебного заседания, о лишении его права на ознакомление с протоколом судебного заседания, как не основанные на положениях закона и материалах уголовного дела.

Так, в соответствии со ст. 259 УПК РФ, протокол в ходе судебного заседания может изготавливаться по частям, которые, как и протокол в целом, подписываются председательствующим и секретарем.

Как усматривается из материалов дела, протокол судебного заседания в рамках рассмотрения уголовного дела по существу в период с 9 марта по 26 мая 2016 года велся как единый, был изготовлен полностью по окончанию судебного заседания в соответствии с требованиями ст. 259 УПК РФ.

Копия данного протокола судебного заседания была предоставлена участникам процесса для ознакомления, о чем имеются соответствующие расписки. В частности, Кнышов получил копию протокола судебного заседания от 29 февраля 2016 года, о чем имеется расписка в материалах дела (том 35 л.д. 116). Замечания Кнышова, поданные на протокол судебного заседания от 29 февраля 2016 года, рассмотрены председательствующим по делу, о чем имеется соответствующее постановление (том 35 л.д.149-150), копия которого вручена Кнышову, согласно расписке, имеющейся в деле (том 35 л.д.270). На многочисленные ходатайства Кнышова о вручении протоколов судебного заседания, председательствующим в адрес Кнышова направлен ответ с разъяснениями о ведении единого протокола судебного заседания (том 35 л.д. 269) Единый протокол судебного заседания от 9 марта до 26 мая 2016 года получен Кнышовым о чем имеется расписка в деле (том 39 л.д. 1). Поданные на данный протокол замечания Кнышова рассмотрены председательствующим по делу, о чем имеется соответствующее постановление (том 39 л.д. 79-80), копия которого направлена в адрес Кнышова.

Доводы осужденного Кнышова о незаконности постановления суда от 29 февраля 2016 года о продлении ему меры пресечения, в отсутствие его адвоката по соглашению, суд признает несостоятельными.

В силу ч. 4 ст. 49 УПК РФ адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлению удостоверения адвоката и ордера. Как следует из протокола судебного заседания, 29 февраля 2016 года у защитника Чеботарева отсутствовал ордер, при этом Кнышов был обеспечен в порядке ст. 51 УПК РФ адвокатом Борисовым, представившим служебное удостоверение и ордер, в связи с чем права Кнышова на защиту нарушены не были. Апелляционная жалоба Кнышова на постановление суда от 29 февраля 2016 года о продлении срока содержания под домашним арестом, согласно сопроводительного письма суда от 10 марта 2016 года, возвращена заявителю с соответствующими разъяснениями, в связи с чем доводы осужденного в этой части не обоснованы.

Утверждения авторов жалоб об искажении и неполноте показаний допрошенных лиц в протоколе судебного заседания, не могут быть приняты во внимание, поскольку все замечания рассмотрены председательствующим судьей в установленном законом порядке, в соответствии с положениями ст. 260 УПК РФ и по результатам их рассмотрения вынесены соответствующие постановления.

С учетом изложенного, доводы о том, что суд односторонне, с обвинительным уклоном рассмотрел дело, не выяснив при этом всех обстоятельств имеющих значение для правильного разрешения дела, ограничил сторону защиты в праве представлять суду свои доказательства, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку они противоречат материалам дела и содержанию приговора.

Вопреки доводам жалоб, судом в соответствии с требованиями ст. 73 УПК РФ изложена объективная сторона преступления, совершенного осужденными, установлены мотив, цель преступления, форма вины, которые в соответствии с положениями ст. 307 УПК РФ изложены в описательно-мотивировочной части приговора, который постановлен в соответствии с требованиями  ст. 307 - 309 УПК РФ.

Доводы осужденного Пимошенко о неправильном и неполном изложении в приговоре показаний допрошенных в качестве свидетелей Б-1 и Ф. судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку приговор суда не противоречит протоколу судебного заседания, и смысл показаний указанных свидетелей отражен в приговоре в соответствии с их показаниями, изложенными в протоколе судебного заседания.

Вопреки доводам жалоб, в приговоре суда в достаточном объеме приведены многочисленные протоколы следственных действий и раскрыто их содержание, каждое доказательство, как в отдельности, так и в совокупности проанализировано судом и получило надлежащую оценку, с приведением мотивов принятого решение, ставить под сомнение которое у судебной коллегии оснований не имеется.

Таким образом, дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации.

Нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства при рассмотрении уголовного дела, как и принципа презумпции невиновности, равноправия и состязательности сторон, нарушения права на защиту, необоснованных отказов в исследовании доказательств, которые могли бы иметь существенное значение для исхода дела, влекущих отмену приговора, судом первой инстанции не допущено. Уголовное дело судом рассмотрено полно, всесторонне и объективно.

Наказание Шляпникову, Пимошенко и Кнышову назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, фактических обстоятельств дела, всех данных о личности каждого, в том числе возраста, состояния здоровья, семейного положения, влияния назначаемого наказания на исправление и условия жизни семьи каждого из них.

При назначении наказания суд принял во внимание положительные характеристики на каждого осужденного и в полной мере учел наличие у Кнышова и Шляпникова детей, у Пимошенко - инвалидности 3-й группы по профессиональному заболеванию, а также его возраст, признав данные обстоятельства, смягчающими.

С учетом фактических обстоятельств совершения преступления и степени его общественной опасности, несмотря на наличие у осужденных смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, суд не нашел оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Вывод суда о возможности исправления осужденных только в условиях реального отбывания наказания и отсутствии оснований для применения к ним положений ст.64, 73 УК РФ мотивирован судом совокупностью фактических обстоятельств дела и данных о личности каждого виновного, указанных в приговоре. Режим исправительного учреждения, в котором осужденным надлежит отбывать наказание, определен правильно. Применение положений ч. 3 ст. 72 УК РФ мотивированно.

Таким образом, все заслуживающие внимания обстоятельства, известные суду на момент постановления приговора, были надлежащим образом учтены при решении вопроса о виде и размере наказания, которое отвечает требованиям закона, а потому является справедливым и соразмерным содеянному и данным о личности осужденных, в связи с чем доводы апелляционного представления о его чрезмерной мягкости нельзя признать состоятельными.

Каких-либо обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, других обстоятельств, что в свою очередь могло бы свидетельствовать о необходимости применения в отношении Шляпникова, Пимошенко и Кнышова более строгого наказания, судом не установлено и из доводов апелляционного представления не усматривается.

Вопреки доводам осужденного Шляпникова, суд первой инстанции в соответствии с требованиями ст. 81 УПК РФ правильно разрешил вопрос о вещественных доказательствах, указав, что сумку (портфель), изъятую у Шляпникова, хранящуюся в камере хранения вещественных доказательств Московского межрегионального следственного управления на транспорте СК РФ - вернуть по принадлежности Шляпникову А.Н.

Доводы осужденного Пимошенко о незаконном увольнении из авиакомпании подлежат рассмотрению в ином судебном порядке.

Учитывая изложенное, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены, изменения приговора, ужесточения назначенного осужденным наказания, в том числе по доводам апелляционного представления и доводам апелляционных жалоб, а также представленных в суд апелляционной инстанции дополнительных сведений.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 38913, 38920, 38928 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░. ░░░░░░ ░░ 1 ░░░░ 2016 ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░ ░.░. - ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ - ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:

░░░░░:

                                1