Приговор по делу № 1-2/2012 от 06.04.2012

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

город Улан - Удэ 4 июня 2012 года

Восточно-Сибирский окружной военный суд в составе председательствующего - судьи Кулибабы Г.Л., с участием государственного обвинителя - <...> полковника юстиции Тимофеева В.М., подсудимых Байновского М.Н., Корнеева А.В. и Егорова Е.В., их защитников – адвокатов Шелковниковой А.Б., представившей удостоверение <№> и ордер <№>; Василенко Д.В., представившего удостоверение <№> и ордер <№>, Сокова А.В., представившего удостоверение <№> и ордер <№>, а также Гришиной Н.С., представившей удостоверение <№> и ордер <№>, потерпевших С. и М., при секретарях Сухановой О.Ю. и Соловьевой В.Г., рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении военнослужащих войсковой части 00000 <...>

Байновского М.Н., родившегося <...>,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных пп. «а», «б» ч.2 ст.158, пп. «б», «к» ч.2 ст.105 и ч.1 ст.158 УК РФ,

Корнеева А.В., родившегося <...>,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных пп. «а», «б» ч.2 ст.158, а также ч.5 ст.33, пп. «б», «к» ч.2 ст.105 УК РФ,

Егорова Е.В., родившегося <...>,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч.2 ст.158 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Егоров, выполняя работы на обособленной территории, охраняемой отдельным нарядом патруля, расположенной в парке боевых машин войсковой части 00000, обнаружил хранившиеся в кунге одного из автомобилей бензоэлектрические агрегаты. Желая иметь деньги, он решил их похитить в ходе несения службы в суточном наряде на данном объекте. При этом Егоров 19 июля 2011 года данное хищение он также предложил совершить Байновскому и Корнееву, пообещав им часть вырученных от продажи денег, на что последние согласились.

После прибытия 19 июня 2011 года в парк боевых машин войсковой части 00000, расположенный в <...>, наряда, назначенного для охраны вышеуказанного объекта, в состав которого входили начальник патруля прапорщик Б., а также Байновский, Егоров и Корнеев наряду с другими военнослужащими в качестве патрульных и приступления к исполнению служебных обязанностей, Егоров, около 23 часов, по телефону договорился с ранее ему знакомым гражданином П. о продаже тому предполагаемых к хищению бензоэлектрических агрегатов. Тот, в свою очередь, сообщил, что сможет приехать за данными агрегатами утром 20 июля 2011 года.

После распития подсудимыми спиртных напитков Байновский и Егоров, около 3 часов 20 июля 2011 года, с целью реализации ранее достигнутой договоренности на хищение бензоэлектрических агрегатов, прибыли к хранилищу <№>, расположенному на охраняемой Корнеевым территории, где Егоров, используя найденный им металлический прут, вскрыл навесной замок на воротах бокса <№> указанного хранилища, в которое незаконно проникли подсудимые, и из кунга находящегося там автомобиля Г., военный номер 0000ХХ00 РУС, тайно забрали и вынесли из хранилища два бензоэлектрических агрегата <№> и <№> общей стоимостью 00000 рубля, принадлежавших войсковой части 00000, которые перенесли за хранилище <№> к деревянному забору, огораживающему территорию парка, для последующей продажи гражданину П.

Около 3 часов 30 минут, подсудимые, а также похищенные ими бензоэлектрические агрегаты были обнаружены начальником патруля Б.. Байновский и Корнеев во исполнение распоряжения Б. перенесли один из указанных агрегатов в столярную мастерскую, расположенную на территории парка.

Желая скрыть совершенное хищение имущества, Байновский предложил Корнееву и Егорову оказать ему содействие в убийстве Б.. Данное предложение им было повторено и при обсуждении вопроса о происшедшем на территории парка около хранилища <№>. Байновским было предложено Корнееву привести Б. к пожарному колодцу, расположенному на территории парка боевых машин за боксом <№>, а Егорову – принести лопаты для последующего сокрытия трупа убитого. Также им было предложено принять меры по сокрытию следов преступления. Непосредственно же совершить убийство он решил сам.

Егоров, не восприняв предложение Байновского всерьез и отказавшись от участия в совершении убийства, ушел в патрульное помещение. Корнеев же, в соответствии с предложением Байновского, направившись на поиски Б. и обнаружив того возле помещения контрольно-технического пункта парка боевых машин, зная о намерении Байновского, сообщил начальнику патруля о плохом самочувствии последнего, который ожидал их около пожарного колодца на территории автопарка.

Находясь рядом с указанным колодцем, около 4 часов 20 июля 2011 года, Байновский, после того как Б. после обращения повернулся к нему спиной, вытащив штык – нож <№> из ножен, и, желая убить последнего, нанес ножом начальнику патруля удар в шею справа, причинив колото-резаное ранение с повреждением сосудов, проникающее в полость трахеи, что вызвало острую массивную кровопотерю. Б. после причинения ему ранения побежал в сторону контрольно-технического пункта парка. Байновский же, желая довести задуманное до конца, побежал за начальником патруля. В ходе преследования, Байновский, догнав того между постаментом с автомобилем и границей поста <№> и толкнув его в спину, повалил на землю. После этого он нанес Б. множество ударов штык-ножом по туловищу и голове. В результате примененного Байновским насилия к Б., последнему были причинены <...>, по признаку опасности для жизни относящееся к тяжкому вреду здоровья, от которого Б. скончался.

Убедившись в том, что Б. мертв, Байновский, подозвав находившегося неподалеку Корнеева, совместно с ним волоком перетащил труп к пожарному колодцу. В целях недопущения обнаружения тела Б. Байновский из карманов куртки вытащил два сотовых телефона, один из которых передал Корнееву для того, чтобы тот его спрятал, а второй в этих же целях оставил себе. Наряду с этим Байновский, обнаружив в кармане убитого деньги в сумме 0000 рублей и, желая похитить, забрал их себе. После этого подсудимый сказал Корнееву о необходимости сокрытия следов преступления, то есть следов крови и волочения, что последний и ушел выполнять.

Байновский же, сбросив труп Б. в пожарный колодец, пошел к постаменту с автомобилем, где совместно с Корнеевым стал засыпать следы крови землей.

Корнеев, понимая характер своих действий, направленных на сокрытие следов преступления, в свою очередь, найденной тряпкой стирал следы крови на твердой поверхности земли, а также скрывал следы волочения тела, а затем, взяв форменную одежду Байновского, на которой имелись следы крови, вынес за территорию парка боевых машин и бросил ее в канализационный люк возле дома <№> по улице МК..

После совершенного убийства Корнеев и Байновский, действуя во исполнение ранней договоренности подсудимых на хищение имущества, и, зная о прибытии покупателя утром 20 июля, перенесли находившийся в столярной мастерской бензоэлектрический агрегат за хранилище <№>, где находился другой агрегат, для последующей продажи.

После прибытия подсудимых в патрульное помещение Егоров, получив информацию, около 6 часов 30 минут сообщил Корнееву о предстоящем прибытии покупателя агрегатов, а затем через некоторое время о том, что тот прибыл.

Действуя в соответствии с ранее достигнутой договоренностью, с корыстной целью, Байновский и Корнеев, около 7 часов 20 июля 2011 года, вытащили похищенные агрегаты через дыру в заборе, после чего продали их гражданину П. за 0000 рублей, чем причинили ущерб государству, в лице войсковой части 00000, на сумму 00000 рубля.

В судебном заседании подсудимый Байновский свою вину в инкриминируемых ему деяниях признал и показал следующее.

Перед заступлением в патрульный наряд по охране парка боевых машин войсковой части 00000 19 июля 2011 года им был получен штык-нож <№>. Также Егоровым было предложено ему совершить хищение бензоэлектрических агрегатов во время несения службы в указанном наряде, с чем он согласился. В данный наряд помимо него заступили прапорщик Б., а также Егоров, Корнеев, Б1., В. и Ж.. Около 23 часов Егоров договорился по телефону с кем-то о продаже данных агрегатов. О предстоящем хищении был осведомлен и Корнеев. После распития спиртных напитков он и Егоров, около 3 часов 20 июля 2011 года, подошли к хранилищу <№>, где находился Корнеев, охраняя порученные ему объекты. Егоров сорвал замок на воротах бокса <№> данного хранилища, и они втроем прошли к автомобилю Г., в кунг которого, с их помощью, через окно проник Егоров и отрыл заднюю дверь. Они совместно вынесли из данного кунга, а затем и из хранилища два бензоэлектрических агрегата, которые перенесли на хозяйственный двор, не входящий в охраняемую территорию, и оставили их возле пожарного колодца. По предложению Егорова они хотели похищенные агрегаты продать.

После обнаружения их и похищенного имущества начальником патруля Б. подсудимые пытались договориться с тем о сокрытии хищения. Получив отказ, он, Байновский, желая скрыть совершенную кражу, решил убить Б., о чем сообщил Егорову и Корнееву. На требование Б. о переносе агрегатов в столярную мастерскую, он с Корнеевым перенес один из них в указанное место. После этого он, Байновский, вновь высказался о необходимости убийства Б. в целях сокрытия совершенной кражи. При этом он предложил Корнееву позвать Б., а Егорову сходить за лопатами, чтобы потом спрятать труп. Какой-либо реакции с их стороны на высказанное предложение не последовало. Егоров ушел в сторону патрульного помещения. Около 4 часов тех же суток, Корнеев, увидев, что он, Байновский, себя плохо чувствует, куда-то отлучился и через некоторое время к пожарному колодцу прибыл Б.. Уточнив его состояние, Б. повернулся к нему спиной. Он, Байновский, воспользовавшись этим и, желая убить того, нанес ему клинком штык-ножа удар в шею с правой стороны. Когда Б. стал убегать, он, Байновский, желая довести задуманное до конца, стал преследовать того. После того как убегающий Б., защищаясь, нанес ему удар в лицо, он настиг того между постаментом с автомобилем и постом <№> и, толкнув в спину, повалил на землю. Затем он нанес лежащему на земле и переворачивающемуся в ходе последующих действий подсудимого на спину Б. удары штык-ножом. Количество ударов и их локализацию он не помнит, однако соглашается с выводами экспертов по данным вопросам. Он прекратил нанесение ударов лишь после того, как Б. перестал подавать признаки жизни. Увидев Корнеева, он сказал ему помочь перенести тело к пожарному колодцу, на что тот согласился, и они волоком перетащили тело Б. к указанному месту. Желая избежать обнаружения тела убитого, он, Байновский, обыскав карманы куртки Б., обнаружил два сотовых телефона и деньги в сумме 0000 рублей. Один из телефонов им был передан Корнееву для последующего сокрытия в вышеуказанных целях, другой оставил себе также для сокрытия. Обнаруженные деньги, преследуя корыстную цель, он похитил. После ухода Корнеева он сбросил тело Б. в пожарный колодец. Затем, найдя подменную форму одежды в помещении столярной мастерской, он переоделся в нее, а свою одежду отдал Корнееву, находившемуся там же, для того, чтобы тот ее выбросил, поскольку на ней имелись следы крови убитого. После этого он, Байновский, вымыв руки и штык-нож, прошел в патрульное помещение и кому-то из состава наряда сообщил о совершенном им убийстве Б.. Также им совместно с Корнеевым, по его, Байновского, предложению был перенесен находившийся в столярной мастерской бензоэлектрический агрегат к пожарному колодцу для последующей реализации. О прибытии покупателя сообщил Корнеев. После выноса агрегатов за территорию парка, около 7 часов 20 июля 2011 года, все вопросы, связанные с их реализацией, решал Корнеев, который вырученные деньги оставил у себя.

Кроме того, Байновский показал, что засыпал следы крови на территории парка боевых машин, а по одной купюре, достоинством в 0000 рублей, им было передано В. и Ж. в целях несообщения теми увиденных ими обстоятельств, связанных сокрытием формы одежды Байновского, а также следов крови и волочения на территории парка боевых машин.

Допрошенный в судебном заседании подсудимый Корнеев предъявленное ему обвинение признал частично, указав на то, что не признает свою вину в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст.33, пп.«б» и «к» ч.2 ст.105 УК РФ, обосновав это непричастностью к указанному деянию.

Вместе с тем он дал показания аналогичные вышеизложенным показаниям Байновского относительно обстоятельств хищения двух бензоэлектрических агрегатов из хранилища <№> и их последующей реализации. Также он указал, что Егоров предложил ему участвовать в краже данных агрегатов после заступления в наряд, а вырученные деньги разделить. Около 22 часов 19 июля 2011 года Егоров попросил содействия в организации телефонного разговора с покупателем, на что он, Корнеев, взяв телефон у Д., передал его тому.

Также он, Корнеев подтвердил, что после хищения агрегатов они были обнаружены Б., который потребовал перенести агрегаты в столярную мастерскую. Придя с Егоровым к пожарному колодцу, они увидели там Байновского, которому сообщили об их обнаружении, на что тот высказал намерение на убийство Б., что ими не было воспринято всерьез. После доставки одного из агрегатов в указанное Б. место, он, Корнеев, и Байновский возле хранилища <№> встретили Егорова. Байновский вновь заявил о необходимости убийства Б., и между ними распределил роли, согласно которым он, Корнеев, должен будет позвать начальника патруля, а Егоров - сходить за лопатами, что ими также не было воспринято всерьез. Когда начали расходиться Байновский, увидев Б., сказал ему, Корнееву, позвать того, чтобы договориться о продаже агрегата с участием Б.. К пожарному колодцу он привел Б. только для разговора того с Байновским. Зайдя за хранилище <№>, они обнаружили там последнего. Переговорив с Байновским, Б. повернулся к нему, Корнееву, сказав унести агрегат. В этот момент Байновский нанес тому удар штык-ножом в шею справа, Б. побежал, а Байновский стал его преследовать. Выйдя из-за хранилища он, Корнеев, видел, как Байновский наносил удары в верхнюю часть тела погибшего, всего было нанесено не менее пяти ударов. Затем тот подозвал его и сказал помочь перенести тело, что им и было сделано. Возле пожарного колодца Байновский обыскал карманы убитого, найдя два сотовых телефона, один передал ему, Корнееву, для того чтобы он его спрятал, а также сказал убрать следы крови и волочения тела, а найденные деньги, несколько <...> купюр, забрал себе. Он, Корнеев, спрятал телефон возле патрульного помещения, а имевшиеся следы затирал найденной им тряпкой, которую затем выбросил в канализационный люк на территории парка. После того как Байновский переоделся в подменную форму он отдал ему, Корнееву, свою одежду, чтобы он ее спрятал. Данную одежду он, выйдя за территорию парка, выбросил в канализационный люк. Бензоэлектрический агрегат, находившийся в столярной мастерской, они вдвоем с Байновским перенесли к пожарному колодцу. Данные агрегаты Байновский хотел продать согласно состоявшейся ранней предварительной договоренности между подсудимыми. После их возвращения в патрульное помещение, Егоров дважды подходил к нему, Корнееву, сообщая о прибытии покупателя, и попросил сказать тому, что он, Егоров, продавать агрегаты не будет. Сообщив о прибытии Байновскому, они вдвоем, по настоянию последнего, около 7 часов 20 июля, через дыру в заборе передали агрегаты покупателю, полученные деньги в сумме 0000 рублей он, Корнеев, оставил себе. Корнеев, отрицая наличие у него умысла на пособничество в убийстве Б., объяснил это тем, что последний не мог доложить о происшедшем, поскольку сам не следил за происходящим в парке. Какого-либо распределения ролей при осуществлении убийства и в последующем не было, а помогал он скрывать следы данного преступления потому, что испугался Байновского. Однако последний не угрожал ему. Также со слов Байновского ему было известно о том, что тот передал <...> рублей В. и Ж..

Подсудимый Егоров свою вину в предъявленном обвинении признал частично, и, указав на то, что не принимал участия в реализации бензоэлектрических агрегатов, расценил свои действия как покушение на хищение, вмененное ему в вину. При этом он показал об обстоятельствах совершения хищения бензоэлектрических агрегатов, роли и действиях каждого из участвующих в хищении, которые в существенных деталях совпадали с вышеизложенными об этом показаниями Байновского и Корнеева.

Кроме того, он показал, что похищенные агрегаты им были обнаружены задолго до происшедшего. После заступления в наряд он примерно, около 23 часов 19 июля 2011 года, созвонился с ранее знакомым ему гражданином П. о продаже тому двух бензоэлектрических агрегатов, на что тот ответил, что приедет утром следующего дня. Еще до проникновения в хранилище он предложил Корнееву и Байновскому принять участие в хищении агрегатов, а вырученные деньги разделить, с чем те согласились. Все действия, связанные со вскрытием бокса хранилища <№> и кунга автомобиля совершил он. По его предложению похищенные агрегаты были перенесены к пожарному колодцу, находившемуся за хранилищем. После их обнаружения Б., возле караульной вышки Байновский повторил, что убьет Б.. При этом Байновский сказал, что Корнеев должен будет позвать Б., а он, Егоров, пойдет за лопатами. Перед этим он говорил об этом возле пожарного колодца. Его слова никто всерьез не воспринимал. Вместе с тем он видел, как после состоявшегося разговора Корнеев подошел к Б., что-то сказал и они вместе ушли в сторону хранилища, где находился один из агрегатов. Около 4 часов 20 июля он, Егоров, подойдя к столярной мастерской, обнаружил там только один агрегат. Пройдя за постамент с автомобилем, он увидел, как Байновский отходил от постамента, возле которого лежало тело Б.. Около 5 часов Корнеев и Байновский пришли в патрульное помещение, где последний рассказал о совершенном им убийстве Б.. Он, Егоров, дважды просил Корнеева сообщить покупателю о том, что он не сможет продать агрегаты. О прибытии покупателя он также сообщал Корнееву.

Наряду с указанными показаниями подсудимых их вина в инкриминируемых им деяниях подтверждаются следующими доказательствами.

Так, свидетель Я. показал, что за взводом, которым он командовал, был закреплен автомобиль Г., который находился в хранилище <№>, охраняемом составом патрульного наряда. В период с 19 на 20 июля 2011 года начальником патруля заступил Б.. Около 7 часов 30 минут ему позвонил Е., являвшийся дежурным <...> парка войсковой части 00000, и сообщил, что им было обнаружено тело Б. в пожарном колодце, расположенном на территории парка. В дальнейшем Е. сообщил, что, обходя территорию, он обнаружил ключи, на брелоке которых имелись пятна, похожие на кровь. Кроме того, тот обнаружил возле постамента с автомобилем следы крови и волочения, которые вели к пожарному колодцу. Сам свидетель также видел следы крови и волочения. После проверки закрепленной за взводом техники Я. обнаружил отсутствие двух бензоэлектрических агрегатов, хранившихся в вышеуказанном автомобиле, которые в последующем были обнаружены у гражданского лица и возвращены в воинскую часть.

Согласно показаниям свидетеля Е. в сутки с 19 на 20 июля 2011 года он и Б. заступили в наряд, соответственно, дежурным <...> и начальником патруля. Около 6 часов 30 минут 20 июля, он, разыскивая дневального по КТП, возле хранилища <№> обнаружил ключи, на брелоке которого имелись следы, похожие на кровь. Затем он обнаружил следы крови на земле, засыпанные песком, следуя по ним, дошел до пожарного колодца, в котором обнаружил тело Б., о чем он доложил командованию.

Потерпевший М., являвшийся командиром войсковой части 00000, показал, что лица патрульного наряда всегда были вооружены штык-ножами. Получив сообщение от дежурного по воинской части о происшедшем, он прибыл на территорию автопарка и обнаружил следы крови и волочения от постамента с автомобилем до пожарного колодца. Построив лиц, входящих в состав патрульного наряда, он обратил внимание на то, что Байновский был одет в грязную подменную форму одежды. В последующем в ходе проведенной проверки было обнаружено хищение двух бензоэлектрических агрегатов с автомобильной техники, расположенной на отдельно охраняемой территории парка боевых машин, о чем ему доложил Я..

Свидетель Г1. показал о том, что состав патрульного наряда охранял хранилища с боевой техникой. Никто кроме указанных лиц не имел доступа к указанной технике. После происшедшего были обнаружены следы проникновения в хранилище <№>, а Я. доложил об отсутствии двух бензоэлектрических агрегатов с <№> и <№>.

Как показал свидетель Д., находившийся в наряде по контрольно-техническому пункту автопарка с 19 на 20 июля 2011 года, около 23 часов 19 июля Б1. и Корнеев попросили у него телефон кому-то позвонить. После этого они с телефоном пошли к Егорову.

Согласно показаниям свидетеля П., около 23 часов 19 июля 2011 года, ему на сотовый телефон позвонил солдат войсковой части 00000 и попросил приехать к парковой зоне воинской части для решения вопроса о каком-то деле. Он ответил, что сможет приехать утром 20 июля. Приехав в указанную дату между 6 и 7 часами к парковой зоне, он позвонил на ранее оговоренный номер, сообщив об этом. Через непродолжительное время двое военнослужащих вытащили через дырку в заборе два бензоэлектрических агрегата. Также свидетель указал на то, что связывался с солдатом по телефону дважды в 6 часов 30 минут и в 6 часов 47 минут.

Из оглашенных показаний свидетеля Б1. следует, что он 19 июля 2011 года совместно с Байновским, Корнеевым и Егоровым заступил в патрульный наряд по парковой зоне войсковой части 00000. До заступления в наряд он слышал, как Егоров предлагал Байновскому совершить хищение бензоэлектрических агрегатов. Около 23 часов, он также слышал разговор, происходивший между Корнеевым и Байновским о хищении каких-то деталей с автомобильной техники. Покупателю предполагаемого к хищению имущества звонил Егоров, который также сообщил ему о том, что кражу совершат он, Корнеев и Байновский. При несении службы, около 3 часов 30 минут 20 июля, он вместе с Егоровым встретил Корнеева и Байновского и последний пояснил, что Б. может рассказать о совершениими ими хищения. Как он понял, Корнеев и Байновский собирались убить Б., так как Байновский сказал, что они спрячутся за боксом, а он, Б1., должен будет позвать туда начальника патруля. Также они просили его помощи в переносе тела и в дальнейшем его сокрытии. Однако на данное предложение он не согласился. Около 5 часов 20 июля 2011 года в патрульное помещение вошел Байновский и сообщил, что он убил Б., тело которого они, то есть с Корнеевым, утащили к пожарному колодцу. Штаны Байновского были в крови. В последующем форму Байновского выбросил Корнеев. Также он слышал разговор между Байновским т Корнеевым о продаже ими бензоэлектрических агрегатов. Кроме того, данный свидетель показал, что покупатель дважды звонил на его сотовый телефон, так как им, по просьбе Егорова, было ранее направлено СМС-сообщение покупателю о необходимости позвонить на указанный номер. О прибытии покупателя к парковой зоне воинской части им было дважды сообщено Егорову. Тот же, в свою очередь, каждый раз выходил из спального помещения к Байновскому и Корнееву.

Согласно показаниям свидетеля В. он видел, около 5 часов 40 минут 20 июля 2011 года, проходившего мимо Корнеева с предметами форменного обмундирования. Примерно в 6 часов данных суток Байновский сказал ему об убийстве Б., при этом тот был одет в подменную форму одежды. Также Байновский дал ему 0000 рублей за то, чтобы он не сообщал о том, что Корнеев прятал его повседневную форму одежды. Аналогичную сумму денег подсудимый дал и Ж., входившему в состав суточного наряда. Данные деньги в последующем были спрятаны последним.

Свои показания В. подтвердил в ходе проверки его показаний на месте, о чем свидетельствует протокол данного следственного действия.

Из показаний свидетеля Ж. следует, что он, около 23 часов 19 июля 2011 года, слышал о разговоре Байновского и Егорова о совершении хищения. Также, около 4-х часов 20 июля 2011 года, он видел как возле постамента с автомобилем Байновский и Егоров, перенося песок в ладошках, сыпали его на асфальт. Примерно около 6 часов 30 минут этих же суток к нему подошел Байновский и сказал, что убил Б.. За то, чтобы он не говорил об увиденном ранее, Байновский дал ему 0000 рублей. Такую же сумму указанный подсудимый дал В. для того, чтобы тот не говорил о том, что Корнеев уносил его, Байновского, форму одежды.

Согласно протоколу явки с повинной Байновского тот заявил о совершенном им убийстве Б., около 4-х часов 20 июля 2011 года, он показал о механизме нанесенных им ударов штык-ножом и их локализацию, а также, что он оттащил труп к пожарному колодцу и сбросил его туда. После этого он отдал свою одежду со следами крови Корнееву и попросил ее выбросить.

Корнеев также, явившись с повинной, показал об обстоятельствах совершенной кражи бензоэлектрических агрегатов, намерении Байновского совершить убийство Б. и распределении ролей между подсудимыми. При этом, зазывая Б. к месту предполагаемого убийства, он сообщил тому, что Байновскому плохо. Он видел как последний нанес удар штык-ножом в шею Б., а затем, преследуя того и повалив на землю, нанес тому удары штык-ножом в верхнюю часть тела. Он помог Байновскому перенести тело убитого к пожарному колодцу, где Байновский, проверив карманы Б., обнаружил два сотовых телефона. Найденные деньги в сумме около 0000 рублей Байновский взял себе. Также он затирал следы волочения и крови найденной тряпкой и выбросил форму одежды Байновского.

Как следует из протоколов проверки показаний на месте с участием Байновского от 20 июля и 12 августа 2011 года, тот показал пожарный колодец, возле которого подсудимые оставимли бензоэлектрические агрегаты, и указал на бокс <№>, из которого он, Корнеев и Егоров похитили данное имущество. Так же он показал о получении при заступлении в наряд штык-ножа <№>. Подтвердил ранее данные им показания о состоявшейся договоренности между подсудимыми на хищение агрегатов. Также он подтвердил, что сам принял решение на убийство Б. после обнаружения тем хищения. Корнеев пошел звать Б., чтобы привести его за хранилище <№>. Кроме того, Байновский показал механизм нанесения им данного удара штык-ножом начальнику патруля, маршрут следования Бычихина после нанесенного удара, а также место около постамента с автомобилем, где он догнал Б. и нанес тому множество ударов штык-ножом в голову и тело, а также показал их локализацию. Также Байновский указал на клумбу возле входа в заправочный пункт, в которую он закопал сотовый телефон и похищенные у Б. деньги, которые им были им выданы, в том числе и деньги в сумме 0000 рублей.

В ходе очной ставки, проведенной между Байновским и Корнеевым 6 декабря 2011 года, Байновский подтвердил, что именно он предложил совершить убийство Б.. При этом он отправил Корнеева за Б., а Егорова за лопатами. После убийства он и Корнеев перетащили труп Б. к пожарному колодцу, где Байновский после обыска карманов одежды убитого, скинул труп Б. в колодец. Корнеев подтвердил данные показания Байновского.

Согласно протоколу проверки показаний на месте с участием Егорова от 11 августа 2011 года, тот подтвердил факт ранней договоренности с мужчиной, телефон которого записал Б1., о приобретении тем военного имущества. 20 июля 2011 года, около 3 часов, он, Байновский и Корнеев, сломав замок, проникли в бокс <№> хранилища <№> и из кунга автомобиля Г. похитили два бензоэлектрических агрегата. Выходя из-за хранилища, где оставили агрегаты, они были обнаружены Б..

Корнеев в ходе проверки его показаний на месте показал об обстоятельствах хищения обвиняемыми двух бензоэлектрических агрегатов из бокса <№> хранилища <№> 20 июля 2011 год.

Как следует из протокола проверки показаний на месте от 21 июля 2011 года, с участием подозреваемого Корнеева, последний указал колодец, расположенный за хранилищем <№>, в который был сброшен труп Б., место за хранилищем <№>, где спрятался Байновский перед совершением убийства, и где нанес Б. первый удар штык-ножом в шею, место, где Байновский, догнав Б., повалил того на землю и нанес удары штык-ножом, место возле патрульного помещения, где он, Корнеев, закопал переданный ему сотовый телефон. Затем он указал на канализационный люк, куда он выбросил тряпку, которой затирал следы крови на месте убийства.

Уточняя свои показания в ходе аналогичных следственных действий, проведенных 21 июля и 16 августа 2011 года, Корнеев показал, что после обнаружения их Б., Байновский предложил того убить, заявив, что сделает это лично. После этого Байновский сказал ему, Корнееву, позвать Б. за хранилище <№>, а Егорову сказал принести лопаты, чтобы закопать труп. Около 4 часов 20 июля 2011 года он, Корнеев, найдя Б., пояснил тому, что его зовет Байновский. Далее Корнеев подтвердил ранее указанные им обстоятельства, связанные с убийством Б., сокрытием его тела, хищением Байновским денег Б., также ранее им данные показания, связанные с сокрытием следов преступления и реализацией агрегатов.

Согласно протоколу очной ставки между обвиняемыми Байновским и Егоровым последний показал, что 20 июля 2011 года после совершения хищения агрегатов, Байновский предложил совершить убийство Б. что было подтверждено и Байновским.

Как следует из протокола проверки показаний на месте от 21 июля 2011 года, проведенной с участием подозреваемого Егорова, тот указал место, где Байновский наносил удары Б. штык-ножом, а Корнеев затирал следы крови на земле.

Из протокола проверки показаний на месте от 11 августа 2011 года, проведенной с участием обвиняемого Егорова, следует, что тот, подтвердив обстоятельства хищения агрегатов, указал на то, что являлся очевидцем того, как Корнеев позвал Б. к Байновскому, указав на плохое самочувствие последнего. Он также видел Байновского, который стоял с ножом в руках возле трупа Б..

Согласно протоколу очной ставки между свидетелем Б1. и обвиняемым Егоровым от 27 октября 2011 года, Б1. подтвердил то, что 19 июля 2011 года Егоров предлагал Байновскому совершить хищение агрегатов. Также по просьбе Егорова, он отправлял на номер сотового телефона покупателя СМС-сообщения с просьбой перезвонить. По телефону, взятому у Д., Егоров договаривался с покупателем о реализации агрегатов. О прибытии к парковой зоне покупателя он, Б1., сообщал Егорову.

Как следует из выписки из приказа командира войсковой части 00000 <№> от 19 июля 2011 года, прапорщик Б. был назначен в суточный наряд с 19 июля на 20 июля 2011 года начальником патрульного наряда, а рядовые Егоров, Байновский, Корнеев и Б1. - патрульными.

Согласно сообщению <...> регионального отделения ОАО «МФ.» и детализации вызовов абонентского номера ХХХ-ХХХ-ХХХ0, владельцем которого являлся Д., 19 июля 2011 года в 23 часа 02 минуты с вышеуказанного телефона был совершен звонок на номер ХХХ-ХХХ-ХХХ1. Из сообщения <...> филиала ОАО «Т.» и детализации вызовов абонентского номера ХХХ-ХХХ-ХХХ1, следует, что данный номер зарегистрирован на гражданина П., на который 19 июля 2011 года в 23 часа 02 минуты поступил входящий звонок с абонентского номера ХХХ-ХХХ-ХХХ0, владельцем которого являлся Д..

Как следует из протокола осмотра места происшествия от 21 июля 2011 года, хранилище <№> парковой зоны войсковой части 00000 расположено в <...>. В хранилище находится автомобиль Г. военный номер 0000ХХ00 рус.

Из протокола осмотра документов от 30 декабря 2011 года следует, что согласно техническому описанию и инструкции по эксплуатации передвижной зарядной базы <...>, закрепленной в кузове автомобиля Г., в перечне паспортизованных узлов базы указаны два бензоэлектрических агрегата <№> и <№>, закрепленные за войсковой частью 00000.

Согласно акту инвентаризации от 21 июля 2011 года, в передвижной зарядной базе <...>, монтированной на базе Г. военный номер 0000ХХ00 рус, выявлена недостача двух бензоэлектрических агрегатов за <№> и <№>.

Из протокола осмотра места происшествия от 22 июля 2011 года и протокола осмотра предметов, следует, что в ходе осмотра участка гаражного кооператива, расположенного по адресу: <...>, в смотровой яме гаража обнаружены два бензоэлектрических агрегата с <№> и <№>.

Согласно заключению эксперта от 14 декабря 2011 года проводившего товароведческую судебную экспертизу агрегатов, общая сумма ущерба, причиненного государству в результате хищения агрегатов, составляет 00000 рубля, что также подтверждается и справкой-расчетом на недостающее имущество, выявленное при инвентаризации передвижной зарядной базы <...>.

Из протокола выемки от 20 июля 2011 года следует, что у Корнеева были изъяты деньги в сумме 0000 рублей купюрами достоинством по 0000 рублей каждая, по поводу которых тот пояснил, что они являются частью суммы полученной им от продажи агрегатов.

Потерпевшая С. – супруга погибшего показала, что 20 июля 2011 года, около 8 часов, прибыв на территорию парковой зоны войсковой части 00000, она узнала от одного из военнослужащих о гибели мужа, тело которого находилось в пожарном колодце. У Б. имелось два сотовых телефона марки <...> которыми он пользовался.

Из протоколов осмотра места происшествия от 20 июля 2011 года, следует, что в колодце, расположенном за хранилищем <№> на территории парковой зоны войсковой части 00000, на деревянном полу обнаружен труп мужчины в одежде армейского образца. Руки и лицо трупа испачканы веществом красно-бурого цвета похожего на кровь, а также на трупе обнаружены <...>. За постаментом с автомобилем, находящимся на территории парковой зоны, на асфальте обнаружены следы вещества бурого цвета похожего на кровь, которые перемешаны с грунтом. Вблизи ворот границы поста <№> на дороге обнаружены следы, похожие на следы волочения, ведущие за хранилище <№> к расположенному за нм колодцу. Около пункта заправки, обнаружена связка из трех ключей с брелоком, на котором имеются капли вещества, похожего на кровь.

Как следует из протокола осмотра места происшествия от 20 июля 2011 года, Корнеевым был указан канализационный колодец, находящийся возле дома по адресу: <...>, куда он выбросил штаны Байновского, которые были изъяты.

Согласно протоколу осмотра предметов от 8 декабря 2011 года ткань куртки Б. пропитана веществом бурого цвета, похожего на высохшую кровь, а на спинке куртки имеются два сквозных повреждения. На брюках Б., вокруг пояса, а также на штанинах имеются аналогичные следы.

В книге выдачи оружия и боеприпасов роты по ремонту <...> войсковой части 00000, на странице <№> имеется запись под <№> от 19 июля 2011 года, согласно которой 19 июля 2011 года рядовому Байновскому выдан штык-нож <№>.

Как следует из протокола осмотра предметов от 30 декабря 2011 года, на брюках Байновского имеются группы пятен красно – бурого цвета в виде мазков, помарок и точечных брызг, похожих на кровь. Также осмотрена тряпка, пропитанная веществом красно-бурого цвета, и связка ключей с брелоком со следами таких же пятен.

Из заключения эксперта от 20 августа 2011 года следует, что смерть Б. наступила от <...>. Это повреждение причинило опасный для жизни вред здоровью, повлекший за собой смерть пострадавшего и по этому признаку расценивается как тяжкий вред здоровью. Степень выраженности ранних трупных явлений свидетельствует о том, что давность смерти Б. по состоянию на 14 часов 00 минут 20.07.2011 года ориентировочно составляет около 8-10 часов. Также на трупе обнаружено восемь колото-резаных ранения, которые образовались в результате восьми воздействий колюще-режущим предметом, каким мог быть штык-нож автомата АК. Степень вреда здоровью колото-резаных ранений, одного резаного ранения, двух рвано-ушибленных ран, у живых лиц расценивались бы как причинившие легкий вред здоровью.

Допрошенный судом эксперт Ч. подтвердил вышеизложенные им выводы экспертного заключения по исследованию трупа Б. и показал, что имеющиеся у Б. телесные повреждения нанесены тому в короткий промежуток времени. После нанесенного удара в шею погибший мог непродолжительное время совершать активные действия, связанные с самозащитой.

Согласно заключениям эксперта от 18 августа 2011 года на представленном на исследование клинке штык-ножа <№> обнаружена кровь человека. На брюках Байновского, на связке ключей с брелоком, соскобе пятна с грунта и на тряпке обнаружена кровь человека, которая могла принадлежать Б.. Из заключения эксперта <№> от 26 сентября 2011 года (молекулярно-генетической судебной экспертизы), на брюках Байновского и штык-ноже <№> обнаружена кровь, принадлежавшая Б..

Из заключения эксперта, проводившего медико-криминалистическое исследование от 12 декабря 2011 года следует, что колото-резаное повреждение на кожном лоскуте, представленном на исследование, могло быть причинено клинком представленного на экспертизу штык-ножа <№>. На армейской куртке имеется два сквозных колото-резанных повреждения, которые образовались от двух ударов острием плоского колюще-режущего предмета, каковым мог быть штык-нож <№>.

Согласно протоколу осмотра места происшествия от 21 июля 2011 года, проведенного с участие свидетелей Ж. и В., Ж. вытащил из щели между досками стены служебного помещения свернутую купюру, достоинством 0000 рублей, и такую же купюру из проушины крепления борта прицепа. При этом каждый из них пояснили, что данные деньги им были переданы Байновским в целях сокрытия увиденных ими обстоятельств, связанных с убийством Б..

Как следует из протокола осмотра предметов от 30 декабря 2011 года, в ходе данного следственного действия были осмотрены деньги в сумме 0000 рублей, обнаруженные в ходе проверки показаний на месте с участием подозреваемого Байновского 20 июля 2011 года. В связи с этим данный подсудимый показал, что вышеуказанные деньги, как и деньги, переданные им В. и Ж., были похищены им у Б. после убийства последнего.

Согласно заключениям комиссии экспертов <№> от 1 ноября 2011 года (стационарной комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы), <№> и <№> от 14 сентября 2011 года (амбулаторных психолого-психиатрических судебных экспертиз), соответственно Байновский, Корнеев и Егоров хроническим психическим расстройством, слабоумием, иным психическим расстройством, а также иным болезненным расстройством психики не страдают. В период, относящийся к инкриминируемым им деяниям, они также не обнаруживали и признаков какого-либо временного психического расстройства, Байновский находился в состоянии простого алкогольного опьянения. В этот же период, подсудимые в полной мере могли осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В настоящее время по своему психическому состоянию они также могут осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. Индивидуально-психологические особенности Байновского не носят характер патологии, они не могли оказать существенное влияние на его сознание и поведение в исследуемой ситуации, так как не нарушали нормальный ход деятельности, целевую структуру поведения, а лишь оформляли способ достижения цели. Байновский в момент совершения преступления не находился в состоянии физиологическою аффекта и в каком-либо ином эмоциональном состоянии, способном существенно влиять на его сознание и поведение.

Указанные заключения даны высококвалифицированными специалистами, основаны на объективных данных, полученных в ходе производства по делу, полностью согласуются с другими доказательствами, имеющимися в материалах дела, и сомнений в своей достоверности не вызывают. С учетом изложенного суд признает Байновского, Корнеева и Егорова вменяемыми.

Таким образом, виновность подсудимых в инкриминируемых им деяниях является доказанной.

Что же касается доводов Егорова относительно совершения им только покушения на преступление, предусмотренное пп.«а»,«б» ч.2 ст.158 УК РФ, то суд исходит из следующего.

Так, из протокола допроса Егорова в качестве подозреваемого следует, что он дал показания о том, что после хищения ими имущества они были обнаружены Б. когда уже вышли из-за бокса где, оставив агрегаты, приготовили их к последующей реализации. Кроме того, около 6 часов он и Байновский сказали Б1. позвонить покупателю, чтобы тот приехал и приобрел похищенное. Продажей занимался Корнеев.

Согласно протоколам допроса Егорова от 21 июля, 11 августа, 27 октября и 15 декабря 2011 года, тот давал показания, в существенных деталях совпадающими с приведенными выше. При этом сообщил, что он по своей инициативе познакомился с покупателем, предложил другим соучастникам кражи совершить хищение агрегатов, поддерживал связь с покупателем, которому предложил приобрести военное имущество, планировал их реализацию, а в последующем проявил наиболее активную роль, связанную с изъятием агрегатов из хранилища. Также по его указанию они похитили два агрегата, которые вынесли из хранилища <№> и унесли за хранилище <№>, где оставили для продажи, а затем направились на территорию парка. Будучи обнаруженными Б., который приказал отнести агрегаты в столярную мастерскую, ими был перенесен только один агрегат.

В ходе проверки показаний на месте с участием Егорова, протокол проверки показаний на месте от 11 августа 2011 года, подсудимый также подтвердил ранее данные им показания. При этом Егоров сослался на то, что согласно ранее обсужденному плану, Корнеев, должен был совершить все действия, связанные с реализацией агрегатов. Также он подтвердил факт обнаружения подсудимых Б. при выходе из калитки, расположенной возле хранилища <№>.

Корнеев в явке с повинной, а также, будучи допрошенным в качестве подозреваемого, в свою очередь, подтвердил, что после переноса агрегатов за бокс и оставления их там, они с Егоровым были обнаружены Б. уже после того как вышли из-за бокса и следовали к патрульному помещению.

Из показаний Корнеева, данных им в ходе допросов от 15 марта 2012 года, 16 августа, 4 октября, 30 ноября и 15 декабря 2011 года, следует, что он подтвердил обстоятельства, указанные в вышеприведенных показаниях Егорова относительно переноса агрегатов к деревянному забору и оставления их там до продажи покупателю, обнаружения их Б. и распоряжении агрегатами. Кроме того он указал, что около 7 часов, 20 июля 2011 года Егоров дважды сообщал ему, Корнееву, о прибытии покупателя.

Подозреваемый Байновский сообщил, что после заступления в наряд они с Егоровым, по предложению последнего, договорились похитить из хранилища два агрегата и реализовать их гражданским лицам. После чего ими была совершена кража данного имущества.

В своих показаниях от 19 марта 2012 года Байновский уточнил, что, около 23 часов 19 июля 2011 года, Егоров по телефону договорился с каким-то гражданским лицом о продаже агрегатов. Егоров организовал кражу двух агрегатов, которые они перенесли к деревянному забору, где собирались их спрятать до утра, чтобы в дальнейшем продать. После своего обнаружения он, Байновский, и Корнеев отнесли один бензоэлектрический агрегат в столярную мастерскую. Зная о том, что утром к территории парка приедет покупатель похищенных агрегатов, Корнеев и Байновский перенесли находящийся в столярной мастерской агрегат за хранилище <№> парка. Около 7 часов 20 июля 2011 года, он и Корнеев продали агрегаты.

Другие показания Байновского, данные им в ходе предварительного следствия, аналогичны его показаниям указанным выше.

В ходе проверки показаний на месте от 12 августа 2011 года, проведенной с участием обвиняемого Байновского, тот уточнил, что после совершенного хищения Егоров сказал отнести агрегаты к забору, поскольку забор был деревянным, поэтому можно было сломать его доски и вытащить агрегаты.

Согласно протоколу очной ставки между свидетелем Б1. и Егоровым от 27 октября 2011 года, Б1. подтвердил данные им ранее показания и указал на то, что около 6 часов 30 минут покупатель дважды звонил ему, Б1., на телефон о своем прибытии к парковой зоне, о чем он сообщал Егорову.

Будучи допрошенным 12 марта 2012 года Егоров стал изменять показания относительно своего участия в продаже агрегатов. Подтвердил, что утром 20 июля 2011 года покупатель дважды звонил на телефон Б1., сообщив о своем прибытии, и что он данную информацию только передал Корнееву. Ранее им были даны другие показания относительно обстоятельств прибытия покупателя, поскольку он не придавал им значения.

Согласно протоколу допроса от 19 марта 2012 года, Егоров свою вину в совершении указанного преступления признал частично и показа что после их обнаружения Б., им, Егоровым, было указано Байновскому и Корнееву перенести агрегаты в указанное начальником патруля место. Получив сообщение о звонках покупателя, он сказал об этом Корнееву, не думая, что тот будет продавать агрегаты. Сам он в продаже агрегатов не участвовал.

В ходе судебного разбирательства Егоров показал, что после хищения агрегатов по его предложению они были перенесены к пожарному колодцу, находившемуся за хранилищем, то есть на неохраняемую патрулем территорию. Принеся агрегаты к указанному месту, они получили реальную возможность ими распорядиться по своему усмотрению, однако решили их оставить там до продажи. Около 4 часов 20 июля 2011 года он подошел к помещению столярной мастерской и обнаружил, что там находится только один агрегат, причину чему он не устанавливал. После убийства Б. Байновским, он, Егоров, о прибытии покупателя сообщал Корнееву, при этом дважды просил последнего сообщить покупателю о том, что не сможет продать агрегаты. При выяснении мотивов и обстоятельств неучастия Егорова в реализации военного имущества, последний не смог объяснить причину тому, что, не желая реализовывать агрегаты, он, достоверно зная о нахождении в мастерской лишь одного агрегата, в течение значительного времени, вплоть до продажи, практически являясь помощником начальника патруля, не принял мер к возвращению имущества. Более того, зная о совершенном убийстве и осведомленности Корнеева и Байновского относительно их совместного плана на продажу имущества покупателю, продолжал поддерживать связь с последним и информировать Корнеева и прибытии покупателя за агрегатами. Несообщение им следственным органам о том, что он, якобы, просил Корнеева сообщить покупателю о невозможности реализации агрегатов, им было объяснено лишь забывчивостью данных обстоятельств.

Судом были допрошены следователи следственного органа Т1., В1., Х. и М1. в связи с заявлением подсудимых об оказываемом на них давлении в ходе предварительного следствия по делу, в том числе и Егорова относительно дачи им более ранних показаний об обстоятельствах происшедшего под диктовку следователей. Допрошенные лица, каждый в отдельности, показали, что следствие по делу было проведено в соответствии с требованиями УПК РФ. Подсудимые были допрошены в присутствии их защитников и дали показания об известных им фактах содеянного. При этом ни подсудимыми, ни их защитниками не было указано на противоправные действия следователей. Не обжаловались действия таковых и в порядке ст.125 УПК РФ. Безосновательной является ссылка Егорова на оказываемое на него давление и в связи с тем, что им были изменены показания в ходе следствия, чему никто не препятствовал. Также изменили свои показания Байновский и Корнеев, объясняя предыдущие показания волнением и забывчивостью обстоятельств дела.

С учетом изложенных обстоятельств, показания Егорова о совершенном им только покушении на совместное хищение имущества воинской части с проникновением хранилище, суд находит несостоятельными и данными им в целях смягчения наказания за им содеянное. Данная оценка относится и к показаниям Байновского и Корнеева относительно непринятия Егоровым участия в продаже агрегатов, которые даны ими в интересах последнего. Поэтому в основу приговора суд кладет вышеприведенные доказательства, подтверждающие совершение Егоровым оконченного состава хищения военного имущества, остальные же, как противоречащие им и не нашедшие своего подтверждения доказательствами по делу, отвергает.

Не находит суд достоверными и показания Корнеева относительно не совершения им пособничества в убийстве Б.. Приходя к такому выводу, суд учитывает следующее.

Так, Корнеев, допрошенный 19 марта 2012 года, свою вину в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст.33, п.п.«б» и «к» ч.2 ст.105 УК РФ, признал частично и показал, что в период с 3 часов 30 минут до 4 часов 20 июля 2011 года, он находился после обнаружения Б. кражи агрегатов у пожарного колодца, где Байновский, решив совершить убийство, сказал ему, Корнееву, заманить Б. к данному месту. После убийства они вместе спрячут труп, а также уничтожат другие следы убийства. Он, Корнеев, найдя Б., под предлогом того, что Байновский хочет переговорить, привел его к пожарному колодцу, где находившийся там Байновский нанес тому удар штык-ножом в шею. После расправы Байновского с начальником патруля, они вдвоем оттащили тело к пожарному колодцу, где, взяв у Байновского один из телефонов, закопал его в другом месте, а также засыпал и затер следы крови на месте убийства. После этого он взял форму Байновского, на которой имелись следы крови, и бросил ее в канализационный люк за территорией парковой зоны.

В показаниях от 15 марта Корнеевым были даны показания об обстоятельствах убийства Б. Байновским, которые он наблюдал, стоя возле хранилища.

Согласно протоколам допросов от 21 июля, 16 августа, 4 октября, 30 ноября и 15 декабря 2011 года, Корнеев дал аналогичные показания о своем участии в пособничестве Байновскому в совершении тем убийства. Последний предложил ему позвать Б. и в его присутствии послал Егорова за лопатами, чтобы закопать труп. При этом он пояснил, что предложение Байновского об убийстве Б. они с Егоровым не восприняли всерьез. После этого он, Корнеев, позвал Б. к колодцу, где Байновский убил того. Подтверждены были им и обстоятельства, связанные с переносом трупа, сокрытием телефона и следов убийства, а также формы Байновского.

Из протокола явки с повинной следует, что Корнеев сообщил, что при решении вопроса об убийстве Б., Байновский сказал ему, Корнееву, позвать Б., а Егоров должен был пойти за лопатами, чтобы закопать труп. После убийства он совместно с Байновским должны были отнести труп и закопать его. Также Корнеев подтвердил другие обстоятельства убийства, указанные выше, пояснив, что зазывая Б. к колодцу, сказал тому о плохом самочувствии Байновского. После убийства Корнеев, затер следы крови и волочения возле постамента с автомобилем, а тряпку выкинул в канализационный люк около цеха двигателей.

Как следует из протокола допроса подозреваемого, Корнеевым были даны аналогичные показания о его действиях в ходе происшедшего, которые были подтверждены им при очной ставке 6 декабря 2011 года с Байновским.

В ходе проверки показаний на месте от 21 июля и 16 августа 2011 года, Корнеев подтвердил ранее данные им показания и указал места происшедшего и сокрытия следов. При этом в крайнем из следственных действий он уже сослался на то, что поводом для прибытия Б. явилось, якобы, то, что того позвал Байновский.

Подозреваемый Байновский, в свою очередь, показал, что подсудимые возле пожарного колодца обсуждали его предложение об убийстве начальника патруля. После убийства он совместно с Корнеевым перетащили тело к пожарному колодцу. Один из телефонов Б. он передал Корнееву для сокрытия, которому он также отдал в этих целях свою форму одежды.

19 марта 2012 года обвиняемый Байновский показал, что он, желая скрыть хищение, предложил Егорову и Корнееву оказать содействие в совершении убийства Б.. Согласно его плану, изложенному другим подсудимым, Корнеев должен был заманить Б. к колодцу, а Егоров - принести лопаты, чтобы закопать труп. Также он определил, что Корнеев и Егоров помогут скрыть другие следы убийства. Подтвердил он и последующие действия Корнеева, связанные с прибытием Б. к колодцу, переносом трупа и сокрытием других следов преступления.

Показания обвиняемого Байновского, данные им 21 июля, 12 августа, 6 и 16 декабря 2011 года, в существенных деталях являются аналогичными указанным выше.

Согласно протоколу явки с повинной Байновского, тот, после убийства Б., отдал свою одежду Корнееву, попросив ее выбросить.

Как следует из протоколов проверки показаний на месте с участием Байновского от 20 июля и 12 августа 2011 года, он также подтвердил ранее указанные им показания

Из показаний Егорова, данных им в ходе допросов и проведенных с его участием следственных действий, следует, что приняв решение на совершение убийства, Байновский сказал Корнееву найти Б., а в последующем помочь спрятать труп. С этой целью они решили взять лопаты. Также Б. сказал им в последующем скрыть следы преступления. Он видел, как, подойдя к Б., Корнеев, сказал, что Байновскому плохо, к которому они сразу же направились. Кроме того, он показал, что в последующем на месте убийства Корнеев затирал следы крови на земле.

Свидетель В. показал, что в период несения службы он видел Корнеева, который нес подмышкой какую-то форму одежды. Свидетель Ж., в свою очередь, показал, что наблюдал, как Байновский и Корнеев совместно засыпали следы крови около постамента с автомобилем.

В судебном заседании Корнеев пояснил, что не желал принимать участие в убийстве Б., поскольку не видел для этого повода. Слова Байновского об убийстве и его действиях он не воспринимал, считая того пьяным. Б. позвал к колодцу в связи с тем, что Байновский хотел с ним переговорить относительно похищенных агрегатов. Последующие действия Байновского явились для него неожиданными. Он исполнял указания Байновского о переносе тела погибшего и сокрытии следов убийства в связи с тем, что боялся того, поскольку видел, как тот убил начальника караула, что позволяло предположить совершение Байновским любых действий по отношению к нему. Относительно данных им показаний в ходе следствия, якобы, свидетельствующих о совершении им пособничества Байновскому в убийстве, показал, что давал их под давлением работников следственного органа. Показания же Байновского и Егорова в данной части он расценивает как оговор с их стороны.

Вместе с тем при установлении обстоятельств поведения Корнеева перед убийством Байновским Б., в ходе его совершения и последующего сокрытия следов происшедшего, подсудимый не смог пояснить, чем было вызвано его постоянное нахождение рядом с Байновским в период происшедшего. Ссылаясь на испуг, он, вместе с тем, все время следовал за Байновским, совершая осмысленные последующие действия, связанные с сокрытием следов преступлений, то есть с выполнением объективной стороны пособничества в совершенном убийстве. При этом Корнеев изначально имел возможность избежать участия в задуманном Байновским, в частности, уходя к Б., наблюдая возле хранилища за действиями Байновского при совершении тем убийства, убыв для сокрытия телефона и следов содеянного последним, а также и в последующем. Об осведомленности Корнеева о намерении Байновского свидетельствует то, что последний дважды, в настойчивой форме, в разных местах и в присутствии других лиц заявлял об этом. При этом Байновский определил, круг действий, которые должен был совершить Корнеев, против которых тот не возражал и в последующем совершил. В связи с этим его ссылка на то, что он всерьез не воспринимал слова Байновского, является несостоятельной. К тому же, согласно материалам дела, Байновский в момент совершения убийства находился лишь в легкой степени алкогольного опьянения, то есть отдавал отчет своим действиям. О распределении между подсудимыми ролей при совершении убийства свидетельствуют вышеприведенные показания самого Корнеева, подсудимых Байновского и Егорова, данные ими в ходе предварительного следствия по делу. Относительно утверждениям Корнеева об оказываемом на него давлении со стороны работников следственного органа, то им, как и показаниям других подсудимых об этом, судом уже дана соответствующая оценка, которая приведена выше. Также Корнеевым было пояснено, что ни ранее, ни в период совершения убийства, Байновским угроз в его адрес не высказывалось. Кроме того, Корнеевым не было приведено каких-либо данных, свидетельствующих о его оговоре со стороны других подсудимых.

С учетом изложенного суд кладет в основу приговора первоначальные показания Корнеева об обстоятельствах его пособничества Байновскому в совершении убийства Б., приведенные выше, а последующие показания о вынужденном характере его действий отвергает, как не нашедшие своего подтверждения другими доказательствами, и расценивает их как данные в целях избежать ответственности за содеянное в данной части.

Органами предварительного следствия Байновскому предъявлено обвинение в умышленном причинении смерти Б. в связи с осуществлением тем служебной деятельности, и с целью скрыть другое преступление, то есть в совершении преступления, предусмотренного пп.«б», «к» ч.2 ст.105 УК РФ, а Корнееву - в пособничестве в данном убийстве Б., то есть в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст.33 и пп.«б», «к» ч.2 ст.105 УК РФ.

В ходе прений в соответствии с ч.8 ст.246 УПК РФ государственный обвинитель заявил об изменении им вышеуказанного обвинения, предъявленного данным подсудимым, в сторону смягчения в виде исключения квалифицирующего признака - в отношении лица в связи с осуществлением им служебной деятельности, предусмотренного п.«б» ч.2 ст.105 УК РФ. Отказ от обвинения подсудимых в данной части был мотивирован отсутствием доказательств тому, а также совершением Байновским и Корнеевым указанных преступлений с целью скрыть другое преступление, что нашло свое подтверждение материалами дела.

По смыслу уголовного закона и согласно разъяснениям, содержащимся в п.13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», квалификация по п.«к» ст.105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч.2 ст.105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что убийство Б. было совершено именно с целю скрыть другое преступление, а поэтому вменение Байновскому, совершившему данное преступление и Корнееву, оказывавшему содействие в этом, указанного квалифицированного признака, как и квалификация их действий соответственно по п.«б» ч.2 ст.105 и ч.5 ст.33, п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ является необоснованным.

Кроме того, Закон предоставляет государственному обвинителю право частичного отказа от обвинения, и такой отказ является обязательным для суда. В связи с этим суд исключает из предъявленного Байновскому и Корнееву обвинения в совершении ими соответственно преступлений, предусмотренных пп.«б», «к» ч.2 ст.105 УК РФ и ч.5 ст.33, пп. «б», «к» ч. 2 ст.105 УК РФ, квалифицирующий признак, предусмотренный п.«б» ч.2 ст. 105 УК РФ.

Принимая во внимание, что Байновский, Корнеев и Егоров, ранее договорившись, 20 июля 2011 года совместно проникли в бокс <№> хранилища <№>, размещенного на территории парка боевых машин войсковой части 00000, расположенного в городе <...>, совершили кражу двух бензоэлектрических агрегатов <...>, имеющих <№> и <№>, а всего имущества, закрепленного за войсковой частью 00000, на общую сумму 00000 рубля, суд расценивает данные действия как тайное хищение чужого имущества группой лиц по предварительному сговору с незаконным проникновением в иное хранилище, и квалифицирует содеянное каждым из подсудимых по пп. «а», «б» ч.2 ст.158 УК РФ.

Поскольку Байновский, около 4-х часов 20 июля 2011 года, находясь на территории парка боевых машин войсковой части 00000, с целью скрыть другое преступление, нанес удар клинком штык-ножа Б. в шею, причинив колото-резаное ранение, от которого тот скончался, а также причинил другие телесные повреждения, то есть совершил умышленное убийство Б. с вышеуказанной целью, суд данные действия расценивает как умышленное причинение смерти другому человеку с целью скрыть другое преступление и квалифицирует по п. «к» ч.2 ст. 105 УК РФ, переквалифицировав с пп.«б», «к» ч.2 ст.105 УК РФ.

Принимая во внимание, что Корнеев, около 4-х часов 20 июля 2011 года, находясь на территории парка войсковой части 00000, с целью скрыть другое преступление, содействовал Байновскому в убийстве Б. путем устранения препятствий – обманом привел Б. к месту последующего его убийства, и заранее пообещав скрыть следы преступления, в последующем выполнив обещание – перетащил труп, затер следы крови на месте убийства, спрятал телефон погибшего и форму одежды Байновского, на которой имелись следы крови, то суд данные действия расценивает как содействие совершению умышленного причинения смерти другому лицу с целью скрыть другое преступление путем устранения препятствий, а также заранее обещанного скрытия следов преступления и квалифицирует по ч.5 ст.33, п.«к» ч.2 ст. 105 УК РФ, переквалифицировав их с ч.5 ст.33, пп. «б», «к» ч.2 ст. 105 УК РФ.

Поскольку Байновский 20 июля 2011 года, около 4-х часов, находясь на территории парка боевых машин войсковой части 00000, тайно совершил кражу денежных средств в сумме 0000 рублей, принадлежащих Б., суд указанные действия расценивает как тайное хищение чужого имущества и квалифицирует по ч.1 ст.158 УК РФ.

Потерпевшей С. к подсудимым Байновскому, Корнееву и Егорову заявлены гражданские иски в следующих размерах:

- к Байновскому – в сумме <...> рублей в счет компенсации морального вреда, связанного с гибелью мужа, <...> рубля в счет возмещения расходов на погребение мужа, <...> и <...> рублей в счет возмещения материального ущерба, связанного с изъятием у погибшего двух сотовых телефонов и хищением <...> рублей;

- к Корнееву – в сумме <...> рублей в счет компенсации морального вреда, связанного с гибелью мужа;

- к Егорову – также в сумме <...> рублей в счет компенсации морального вреда, связанного с гибелью мужа.

Подсудимый Байновский заявленный к нему иск признал в полном объеме, подсудимые Корнеев и Егоров указанные выше исковые требования не признали.

При разрешении данных исков суд учитывает следующее.

Виновные действия Байновского доказаны и у суда не возникает сомнений в причинении потерпевшей в результате убийства ее мужа моральных страданий. Этими действиями потерпевшей причинен моральный вред, а поэтому ее требования о компенсации данного вреда, в соответствии со ст.ст.151 и 1101 ГК РФ, с учетом тяжести содеянного и необратимости вреда, причиненного в результате смерти погибшего, исходя из степени и характера причиненных нравственных страданий, подлежат удовлетворению в полном объеме, то есть в сумме <...> рублей, которые суд считает необходимым взыскать с Байновского в пользу С..

В полном объеме в силу документального подтверждения и на основании ст.1094 ГК РФ, подлежат удовлетворению исковые требования потерпевшей С. о возмещении расходов на погребение в сумме <...> рубля, которые также подлежат взысканию с Байновского в пользу потерпевшей.

Что же касается других, предъявленных к взысканию сумм в счет возмещения причиненного материального ущерба, то суд исходит из следующего. Так, в ходе судебного разбирательства было установлено, что деньги в сумме 0000 рублей, похищенные у Б. Байновским, были изъяты и приобщены к материалам уголовного дела. По ходатайству С., заявленному в ходе осмотра вещественных доказательств, они подлежат возврату потерпевшей. Поэтому ее исковые требования в данной части не могут быть удовлетворены, поскольку данный материальный ущерб подлежит возмещению путем возврата ей указанной денежной суммы.

Относительно возмещения материального ущерба, вызванного изъятием двух сотовых телефонов у мужа потерпевшей, суд принимает во внимание, что потерпевшей было заявлено требование о взыскании с Байновского их стоимости в размере не менее 0000 рублей. Данная сумма достоверно ею подтверждена не была. По заключению эксперта, проводившего товароведческую экспертизу, остаточная стоимость телефонов составляла 0000 и 000 рублей. Вместе с тем, С. было обращено внимание на то, что указанные телефоны были спрятаны в землю и хранились во влажных условиях, что могло привести их в полную негодность для использования по прямому назначению. Учитывая изложенное, суд приходит к выводу о том, что для разрешения заявленного иска в данной части необходимо провести дополнительные расчеты, требующие отложения судебного разбирательства. При таких условиях суд, в соответствии со ст.1064 ГК РФ, признавая за гражданским истцом С. право на удовлетворение иска в данной части, считает необходимым передать вопрос о размере возмещения иска в этой же части для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Также суд считает, что виновные действия Корнеева в пособничестве в убийстве Б. нашли свое подтверждение. Неоспорим и тот факт, что этими действиями был причинен моральный вред потерпевшей, вызванный гибелью мужа. Вместе с тем суд принимает во внимание степень вины Корнеева, а также его роль в совершенном Байновским убийстве Б., что в последующем обусловило и юридическую квалификацию содеянного Корнеевым. Поэтому требования о компенсации морального вреда с учетом изложенного и в соответствии со ст.ст. 151 и 1101 ГК РФ, учетом тяжести содеянного и необратимости вреда, причиненного в результате смерти погибшего, исходя из степени и характера нравственных страданий потерпевшей, подлежат удовлетворению, но частично, в размере <...> рублей, которые суд считает необходимым взыскать с подсудимого Корнеева в пользу потерпевшей С..

Поскольку Егоров обвиняется в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а», «б» ч.2 ст. 158 УК РФ и обвинение ему в убийстве Б. не предъявлено, он не может рассматриваться как лицо, причинившее моральный вред, связанный с убийством, и на него не может быть возложена обязанность компенсации данного вреда. В связи с этим гражданский иск потерпевшей С. о взыскании с Егорова <...> рублей в счет компенсации морального вреда, причиненного гибелью мужа, удовлетворению не подлежит.

Разрешая вопросы судьбы вещественных доказательств, суд принимает во внимание следующее. Как установлено судом <...> денежные купюры достоинством по 0000 рублей за <№> и <№> были изъяты у подсудимого Корнеева в ходе выемки, проведенной 20 июля 2011 года. В отношении указанных денег подсудимым были даны последовательные входе всего производства по делу показания о том, что они были им получены от реализации двух агрегатов, ранее похищенных с хранилища воинской части. Поскольку имущество было возвращено воинской части, а П., уплативший за него деньги в ходе приобретения агрегатов, не подтвердил данный факт и не заявил о возврате ему указанных денег, а также не являлся в судебное заседание, суд, руководствуясь общими принципами обращения имущества, добытого преступным путем, в собственность государства, считает необходимым вышеуказанную сумму в 0000 рублей обратить в собственность государства.

<...> денежные купюры каждая достоинством в <...> рублей и <...> купюра достоинством 000 рублей, соответственно имеющие <№>, похищенные Байновским у Б., которые были изъяты в ходе предварительного следствия и их принадлежность последнему подтверждена показаниями указанного подсудимого, подлежат передаче потерпевшей С.. Другие вещественные доказательства подлежат передаче по принадлежности: книга выдачи оружия и боеприпасов роты, штык-нож <№>; куртка и брюки х/б, сапоги кирзовые и ремень солдатский поясной Корнеева, техническое описание и инструкция по эксплуатации зарядной базы, формуляры на бензоэлектрические агрегаты и на передвижную зарядную базу – войсковой части 00000; связка ключей с брелоком, сотовый телефон марки «СГ.» модель «<...>», сотовый телефон марки «СГ.» модель «<...>» и документы на данный телефон, как принадлежавшие <...>, – потерпевшей С.; остальные вещественные доказательства, как не представляющие какой – либо ценности, подлежат уничтожению.

Принимая решение по процессуальным издержкам, состоящим из сумм, выплаченных защитникам – адвокатам Шелковниковой и Гришиной, осуществлявших защиту, соответственно, Байновского и Егорова в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства, суд, не усмотрев наличия имущественной несостоятельности данных подсудимых, считает необходимым взыскать указанные процессуальные издержки в полном размере с Байновского и Егорова в федеральный бюджет.

При назначении вида и размера наказания суд принимает во внимание, что Егоров и Корнеев по службе характеризовались положительно, а Байновский отрицательно, их условия жизни и воспитания до призыва на военную службу, <...>. Совершенные Байновским и Корнеевым явки с повинной суд признает обстоятельствами, смягчающими им наказание.

Вместе с тем в соответствии с ч.3 ст.62 УК РФ положения части первой настоящей статьи не применяются, если соответствующей статьей Особенной части УК РФ предусмотрены пожизненное лишение свободы или смертная казнь. В этом случае наказание назначается в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ.

Поскольку санкция п. «к» ч.2 ст.105 УК РФ предусматривает наказание в виде пожизненного лишения свободы, то суд назначает Байновскому и Корнееву наказание по указанной статье без учета требований ч.1 ст.62 УК РФ.

Также суд не признает как явку с повинной составление протокола о явке с повинной Егорова, поскольку в ней он указал иные обстоятельства хищения, в том числе и другого имущества.

Наряду с этим суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенных каждым из подсудимых преступлений, их поведение до призыва на военную службу, настойчивый характер их действий, направленных на хищение и реализацию имущества воинской части, выразившийся в продолжении осуществления этого намерения после совершения Байновским убийства Б. и Корнеевым пособничества в этом. Принимает во внимание характер и степень фактического участия каждого из них в совершении преступлений, значение этого участия для достижения целей преступлений, его влияние на характер и размер причиненного вреда, в том числе и наиболее активную роль Егорова в совершенном подсудимыми хищении имущества.

С учетом изложенного суд считает необходимым назначить Байновскому, Корнееву и Егорову наиболее строгий вид наказания, предусмотренный санкцией ч.2 ст.158 УК РФ.

Поскольку подсудимые Корнеев и Байновский на момент вынесения приговора не исключены из списков личного состава воинской части, то есть являются военнослужащими, то в силу ч.6 ст.53 УК РФ к ним не может быть применено дополнительное наказание в виде ограничения свободы, предусмотренное санкцией ч.2 ст.105 УК РФ.

Учитывая фактические обстоятельства дела совершенных подсудимыми преступлений и степень их общественной опасности, суд не находит оснований для применения положения ч.6 ст.15 УК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 307, 308 и 309 УПК РФ, окружной военный суд

приговорил:

Признать Байновского М.Н., Корнеева А.В. и Егорова Е.В. виновными в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч.2 ст.158 УК РФ (в ред. Федерального закона от 07.12.2011 N 420-ФЗ), на основании которой назначить каждому из них наказание в виде лишения свободы Байновскому Н.М. и Корнееву А.В. сроком на 1 (один) год 6 (шесть) месяцев каждому, а Егорову Е.В. – сроком на 2 (два) года.

Байновского М.Н. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «к» ч.2 ст.105 УК РФ, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 17 (семнадцать) лет, с применением ч.6 ст.53 УК РФ, без ограничения свободы.

Его же признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.158 УК РФ (в ред. Федерального закона от 07.12.2011 N 420-ФЗ), на основании которой назначить ему наказание в виде штрафа в размере 10 000 (десяти тысяч) рублей.

Корнеева А.В. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст.33, п. «к» ч.2 ст.105 УК РФ, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 11 (одиннадцать) лет, с применением ч.6 ст.53 УК РФ, без ограничения свободы.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ назначить Байновскому М.Н. по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 18 (восемнадцать) лет без ограничения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Назначенное Байновскому М.Н. наказание в виде штрафа исполнять самостоятельно.

На основании ч.3 ст.69 УК РФ назначить Корнееву А.В. по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 12 (двенадцать) лет без ограничения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

В соответствии с п. «а» ч.1 ст.58 УК РФ назначить Егорову Е.В. отбывание назначенного наказания в виде лишения свободы в колонии-поселении.

Определить Егорову Е.В. следование к месту отбывания наказания за счет государства самостоятельно в порядке, предусмотренном ч.ч.1 и 2 ст.75.1 Уголовно-исполнительного кодекса РФ.

Срок отбывания наказания осужденному Егорову Е.В. исчислять с зачетом срока содержания его под стражей в период с 20 июля по 2011 года по 19 января 2012 года связи с данным делом, с момента его прибытия в колонию-поселение с зачетом времени его следования в соответствии с предписанием к месту отбывания наказания из расчета 1 день за 1 день.

Срок отбывания наказания осужденным Байновскому М.Н. и Корнееву А.В. с зачетом срока содержания под стражей в связи с данным делом, исчислять с 20 июля 2011 года.

Меру пресечения осужденным Байновскому М.Н. и Корнееву А.В. - заключение под стражу - оставить без изменения и до вступления приговора в законную силу содержать его в ФГУ ИЗ-<...> УФСИН России по <...>.

Меру пресечения в отношении Егорова в виде наблюдения командования войсковой части 11111 до вступления приговора в законную силу оставить без изменения.

Гражданский иск потерпевшей С. в счет компенсации морального вреда к Байновскому М.Н. – удовлетворить полностью, к Корнееву А.В. – частично.

Взыскать с осужденного Байновского М.Н. в пользу С. <...> рублей, с осужденного Корнеева А.В. в пользу С. <...> рублей. В остальной части в удовлетворении гражданского иска С. к Корнееву А.В. в счет компенсации морального вреда отказать.

В удовлетворении гражданского иска С. к Егорову Е.В. в счет компенсации морального вреда отказать.

Гражданский иск потерпевшей С. в счет возмещения материального ущерба к Байновскому М.Н. – удовлетворить частично.

Взыскать с осужденного Байновского М.Н. в пользу С. расходы на погребение мужа в сумме <...> рубля.

Признать за гражданским истцом С. право на удовлетворение гражданского иска в части возмещения материального ущерба, вызванного неправомерным изъятием двух сотовых телефонов марки СГ., и передать вопрос о размере возмещения иска в данной части для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

В остальной части в удовлетворении гражданского иска С. к Байновскому М.Н. о возмещении материального ущерба отказать.

Вещественные доказательства по уголовному делу по вступлению приговора в законную:

- <...> денежные купюры каждую достоинством в 0000 рублей и <...> купюру достоинством 000 рублей, соответственно имеющие <№> передать потерпевшей С.;

- <...> денежные купюры достоинством по 0000 рублей за <№> обратить в собственность государства;

- книгу выдачи оружия и боеприпасов роты, штык-нож <№>; куртку и брюки х/б, сапоги кирзовые и ремень солдатский поясной Корнеева, техническое описание и инструкцию по эксплуатации зарядной базы, формуляры на бензоэлектрические агрегаты и на передвижную зарядную базу – возвратить войсковой части 00000;

- связку ключей с брелоком, сотовый телефон марки «СГ.» модель «<...>», сотовый телефон марки «СГ.» модель «<...>» и документы на данный телефон – передать потерпевшей С..;

- куртку и брюки Б., брюки Байновского, тряпку и образец грунта, как не представляющие ценности, уничтожить.

Процессуальные издержки, состоящие из сумм, связанных с оплатой труда защитников-адвокатов Шелковниковой А.Б. и Гришиной Н.С. по оказанию ими юридической помощи, соответственно, Байновскому Н.М. и Егорову Е.В., в ходе предварительного следствия и в суде возложить на осужденных и взыскать в доход федерального бюджета с Байновского М.Н. – <...> и с Егорова Е.В.- <...>.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Венную коллегию Верховного Суда Российской Федерации через Восточно-Сибирский окружной военный суд в течение десяти суток со дня провозглашения, а осужденными Байновским М.Н. и Егоровым А.В., содержащимися под стражей, - в тот же срок со дня вручения им копии приговора.

Осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции в тот же срок при подаче кассационной жалобы, либо путем подачи отдельного ходатайства, а также в возражениях на принесенные по делу кассационные жалобы (представления) другими участниками процесса, в течение десяти суток со дня вручения их копий.

Председательствующий –

Кассационным определением Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации № 207012-2 от 28 августа 2012 года приговор Восточно-Сибирского окружного военного суда от 4 июня 2012 года в отношении Байновского М.Н., Корнеева А.В. и Егорова Е.В. изменён.