Решение по делу № 2-1537/2015 ~ М-811/2015 от 09.02.2015

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

31 марта 2015 года                         г. Ангарск

Ангарский городской суд Иркутской области в составе председательствующего судьи Е. Г. Бутиной, при секретаре Е. В. Хромых, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1537/2015 по иску ФИО2 к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

ФИО2 обратился в суд с иском к Министерству финансов Иркутской области, указывая, что 03.08.2008 г. в отношении него было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ. 11.08.2008 г. он был незаконно задержан по подозрению в совершении вышеуказанного преступления, 12.08.2008 г. ему было предъявлено обвинение по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ. Ангарским городским судом по ходатайству следователя 13.08.2015 г. ему была избрана мера пресечения – заключение под стражу. В ходе предварительного расследования уголовного дела срок содержания судом многократно продлевался, последний раз 14 августа 2009 г. до 14 ноября 2009 г. 02.10.2009 г. по вышеуказанному уголовному делу был вынесен обвинительный приговор, которым он был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 175 УК РФ и ему было назначено наказание в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы, а на основании ст. 74 ч. 5 УК РФ условное осуждение по приговору Ангарского городского суда от 20.03.2008 г. было отменено и к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания в виде 2 лет лишения свободы. Наказание при этом окончательно определено в 3 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда из вводной части приговора от 02.10.2009 г. была исключена ссылка на судимость по приговору от 23.11.2000 г., в остальной части приговор оставлен без изменения, а жалоба без удовлетворения. 10.02.2010 г. в удовлетворении надзорной жалобы на приговор было отказано. 30.08.2010 г. Президиумом Иркутского областного суда приговор Ангарского городского суда от 02.10.2009 г., кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда от 15.12.2009 г. в отношении него были отменены, а материалы уголовного дела направлены на новое рассмотрение в Ангарский городской суд в ином составе суда. Мера пресечения в виде заключения под стражу была отменена, из-под стражи он был освобожден, в отношении него была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде. Таким образом, по уголовному делу он незаконно содержался под стражей с 11.08.2008 г. по 30.08.2010 г., при этом он находился в ИВС УМВД России по г. Ангарску, ФКУ СИЗО-1, ФКУ СИЗО-6 и ФКУ ИК-15 ГУФСИН России по Иркутской области. 19.11.2012 г. уголовное преследование по уголовному делу прекращено в связи с непричастностью к совершению преступления, мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена. Мера пресечения в виде содержания под стражей применялась к нему более двух лет с 30.08.2010 г. по 19.11.2012 г. Условия содержания под стражей не соответствовали мировым требованиям и унижали его достоинство: он содержался в перенаселенных камерах, не имея личного пространства, камеры проветривались естественным путем- через окна и отверстия в двери, летом в камерах было душно, т.к. искусственная вентиляция в камерах отсутствует. Постиранная одежда сушилась в камере и из-за чего в камерах была большая влажность, и белье не высыхало, горячей воды в камерах не было, принять душ заключенные имели возможность один раз в неделю, электрический свет в камерах никогда не выключался, прогулки на воздухе один час в день во дворе с большим количеством заключенных. Во время содержания под стражей он заразился и заболел тяжелыми заболеваниями: инфильтративным туберкулезом верхней доли левого легкого, ВИЧ-инфекцией, хроническим вирусным гепатитом С. У него нарушились социальные связи с семьей, он не имел возможности воспитывать дочь, был лишен возможности трудиться и иметь доходы. В отношении него были допущены нарушения прав человека, предусмотренные Конвенцией «О защите прав человека и основных свобод» от 04.11.1950 г., а именно ст. ст. 1, 3, 5, 6, 13 Конвенции. В связи с изложенным, просит взыскать с Министерства финансов Российской Федерации компенсацию морального вреда в сумме 4 000 000 рублей.

Истец ФИО2 в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания был извещен надлежащим образом, содержится в ФКУ ИК-15 ГУФСИН России по Иркутской области.

Представитель истца ФИО4, действующий на основании ордера, исковые требования поддержал в полном объеме. Пояснил, что работниками правоохранительных органов была совершена ошибка, ФИО2 был задержан по подозрению в совершении преступления, в отношении него было возбуждено уголовное дело. В отношении истца была избрана мера пресечения - заключение под стражу, которая сохранялась в течение полутора лет, затем исполнялся приговор, истец отбывал наказание в исправительной колонии. При избрании меры пресечения 13.08.2008 года, суд оценивал представленные доводы, ходатайства, выяснял, имеется ли у истца заболевания, которые не позволяют ему находится под стражей, следовательно, если суд принял решение о заключении под стражу истца, то у истца не было тяжелых заболеваний в виде СПИДа, туберкулеза, гепатита, т.к. данные заболевания предполагают диспансерный учет. Поэтому считает, что инфицирование, развитие заболеваний произошло после 01.11.2008 года, после того, как истец был помещен в следственный изолятор. Истец длительное время находился в изоляции, тем самым были нарушены его конституционные права - он был лишен социального общения, нарушены семейные связи, нарушено общение с его ребенком, нарушено право на труд, отдых. Условия содержания в следственном изоляторе истец во время следствия не обжаловал, но во время нахождения в изоляции, у истца было ограничение по прогулкам, в камере были проблемы со светом, с водой, вентиляцией. Истец до заключения его под стражу проживал с женщиной, матерью своего ребенка, содержал свою семью, однако после заключения под стражу он был лишен возможности общаться с ребенком. Все это привело к нравственным страданиям истца, компенсацию которого истец оценивает в 4 000 000 руб.

Представитель ответчика Министерства финансов Российской Федерации Нилова Э. В., действующая на основании доверенности, исковые требования не признала, поддержала доводы, изложенные в письменных возражениях. Также пояснила, что имеющиеся у истца заболевания в виде инфильтративного туберкулеза -это туберкулез активной формы, такая стадия возникает не в момент заражения, а в результате длящегося в течение нескольких месяцев заболевания. Заболевания ВИЧ и гепатит также имеют длительный латентный характер и их явные признаки проявляются позднее, в спорной ситуации заболевания возникли ранее, но были обнаружены после того как истец попал под стражу. Доказательств содержания дочери и проживания вместе с нею до ареста истец суду не представил, он имел регистрацию в г. Черемхово, но проживал со своей сожительницей в г. Ангарске. Полагает, что из материалов дела следует, что истец и его сожительница вели асоциальный образ жизни, были наркоманами. Никаких документов о попытке трудоустроиться на работу истец суду не представил, его доводы о невозможности трудоустроиться в связи с осуждением, не подтверждены. Считает, что размер компенсации морального вреда в размере 4 млн. рублей не обоснован, т.к. не были представлены доказательства причинения морального вреда.

Определением суда от 13.02.2015 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета иска, привлечена прокуратура Иркутской области.

Представитель третьего лица прокуратуры Иркутской области ФИО5, действующая на основании доверенности, дала пояснения, аналогичные изложенным в письменных возражениях, которые приобщены к материалам дела. В письменных возражениях указала, что размер компенсации морального вреда в сумме 4 000 000 рублей является чрезмерно завышенным, истцом не представлено доказательств нравственных страданий.

Суд, выслушав пояснения представителя истца, представителя ответчика, представителя третьего лица, изучив материалы дела, представленные по делу доказательства, находит требования ФИО2 подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

Статьей 53 Конституции Российской Федерации определено, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

В соответствии со ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса РФ реабилитированный - лицо, использовавшее в соответствии с положениями УПК РФ право на реабилитацию и получившее возмещение ущерба и компенсацию морального вреда. Таким образом, процесс реабилитации как восстановление нарушенных прав и законных интересов лица, являясь назначением уголовного судопроизводства, должен осуществляться как в отношении потерпевшего от преступления, так и в отношении лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию.

В соответствии со статьей 133 Уголовно-процессуального кодекса РФ право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Право на реабилитацию, в том числе, право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4 - 6 части первой статьи 27 настоящего Кодекса

Согласно требованиям статьи 136 Уголовно-процессуального кодекса РФ иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства

Судом установлено и материалами дела подтверждается, что 03.08.2008 г. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ.

11.08.2008 г. ФИО2 задержан по подозрению в совершении вышеуказанного преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ. В протоколе о задержания в качестве подозреваемого, ФИО2 указал, что преступление совершал, с задержанием согласен.

12.08.2008 г. ФИО2 предъявлено обвинение по ст. 158 ч. 3 п. «а», и на основании постановления следователя о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей, Ангарским городским судом 13.08.2015 г. ему была избрана мера пресечения в виде заключение под стражу.

В ходе предварительного расследования уголовного дела срок содержания судом многократно продлевался, последний раз срок содержания под стражей был продлен до 14 ноября 2009 г., что следует из постановления Ангарского городского суда от 14.08.2009 года.

Согласно приговору Ангарского городского суда от 02.10.2009 г. ФИО2 был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 175 УК РФ и ему было назначено наказание в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы. На основании ст. 74 ч. 5 УК РФ условное осуждение по приговору Ангарского городского суда от ** было отменено и к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания в виде 2 лет лишения свободы. Окончательно ФИО2 наказание определено в 3 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима.

Из приговора также следует, что действия ФИО2 были переквалифицированы с п. «а» ч.3 ст. 158 УК РФ на ч. 1 ст. 175 УК РФ.

Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда из вводной части приговора от 02.10.2009 г. исключена ссылка на судимость по приговору от 23.11.2000 г., в остальной части приговор оставлен без изменения, а жалоба без удовлетворения.

Постановлением судьи Иркутского областного суда от 10.02.2010 г. в удовлетворении надзорной жалобы о пересмотре приговора Ангарского городского суда Иркутской области от 02.10.2009 года и определения судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда от 15.12.2009 года отказано.

Согласно справке ФКУ ИК-15, в связи с вступлением приговора от 02.10.2009 года в законную силу, ФИО2 прибыл для отбывания наказания в ФКУ ИК-15.

Постановлением от 10.08.2010 года судьи Иркутского областного суда, осужденный ФИО2 был этапирован из учреждения УК- 272/15 г. Ангарска в учреждение ИЗ-38/6 г. Ангарска для участия в суде надзорной инстанции Иркутского областного суда путем использования систем видеоконференц-связи.

30.08.2010 г. постановлением Президиума Иркутского областного суда, надзорная жалоба ФИО2 была удовлетворена частично. Приговор Ангарского городского суда от 02.10.2009 г., кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда от 15.12.2009 г. в отношении ФИО2 были отменены, материалы уголовного дела направлены на новое рассмотрение в Ангарский городской суд в ином составе суда. Мера пресечения в виде заключения под стражу была отменена, он был освобожден из-под стражи, избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.

Постановлением от 04.10.2010 года Ангарского городского суда в отношении ФИО2 был объявлен розыск, производство по делу было приостановлено, мера пресечения оставлена прежней- подписка о невыезде и надлежащем поведении.

Производство по делу возобновлено 11.10.2010 года, что подтверждается постановлением Ангарского городского суда.

Как следует из материалов дела, уголовное дело 30.12.2010 года было возращено прокурору г. Ангарска, мера пресечения оставлена прежней - подписка о невыезде и надлежащем поведении.

Прокурором ..., уголовное дело в отношении ФИО2 03.02.2011 года направлено начальнику СУ при УВД по АМО для устранения препятствий рассмотрения дела в суде и пересоставления обвинительного заключения.

В дальнейшем, уголовное дело в отношении ФИО2 по факту сбыта похищенного имущества в связи с деятельным раскаиванием (по ст. 28 УПК РФ) было прекращено, с отменой меры пресечения в виде подписке о невыезде и надлежащем поведении, которое впоследствии было отменено.

Уголовное преследование было прекращено 19.11.2012 года в связи с непричастностью ФИО2 к совершению преступления, предусмотренного ст. 158 ч. 3 п. «а» УК РФ. Указанным постановлением от за ФИО2 признано право на реабилитацию

Таким образом, по уголовному делу ФИО2 содержался под стражей с 11.08.2008 г. по 30.08.2010 г., уголовное преследование продолжалось до 19.11.2012 года.

Исходя из изложенного, принимая во внимание, что в отношении ФИО2 вынесено постановление о прекращении уголовного преследования в связи с непричастностью к преступлению, то он имеет право на реабилитацию в виде взыскания в его пользу компенсации морального вреда.

В соответствии со статьей 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Вопрос об органах, выступающих от имени казны при возмещении вреда за ее счет, разрешен в статье 1071 Гражданского кодекса РФ, где предусмотрено, что в случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 настоящего Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

Следовательно, с учетом положений указанных норм, возмещение вреда должно производиться с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации.

В соответствии со статьей 150 Гражданского кодекса РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Согласно части 1 статьи 151 Гражданского кодекса РФ в случае, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Статьей 1100 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

Согласно статье 1101 Гражданского кодекса РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» № 17 от 29.11.2011 г. при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.

Как указано в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности).

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степени вины причинителя, какие нравственные и физические страдания перенесены потерпевшим.

При решении вопроса о взыскании компенсации морального вреда в спорной ситуации, определении его размера, бремя доказывания о перенесенных физических и нравственных страданиях лежит на истце.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В качестве обоснования размера компенсации морального вреда, истец указывает на то, что условия содержания в следственном изоляторе не соответствовали требованиям и нормам мировых стандартов - камеры были переполнены, в камерах было душно, т.к. отсутствовала искусственная вентиляция, в камере была большая влажность, не было горячей воды, в связи с чем он мог пользоваться только кипятильником, принять душ возможно было только один раз в неделю, электрический свет в камерах не выключался, прогулки на воздухе были один час в день с большим количеством заключенных.

Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» предусматривает порядок обеспечения прав подозреваемых и обвиняемых в изоляторах временного содержания органов внутренних дел. Подозреваемые и обвиняемые, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, содержатся в следственных изоляторах (статья 8). Подозреваемые и обвиняемые, содержащиеся в следственных изоляторах, могут переводиться в изоляторы временного содержания в случаях, когда это необходимо для выполнения следственных действий, судебного рассмотрения дел за пределами населенных пунктов, где находятся следственные изоляторы, из которых ежедневная доставка их невозможна, на время выполнения указанных действий и судебного процесса, но не более чем на десять суток в течение месяца (статья 13).

В соответствии со ст. 4 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости, презумпции невиновности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащимся под стражей.

В соответствии со ст. 7 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» следственный изолятор уголовно-исполнительной системы является местом содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу.

В силу ст. 22 указанного Федерального закона подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством РФ.

Согласно ст. 23 указанного Федерального закона подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место. Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере 4 кв. м.

В соответствии со ст. 24 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» лечебно-профилактическая и санитарно-эпидемиологическая работа в местах содержания под стражей проводится в соответствии с законодательством об охране здоровья граждан. Администрация указанных мест обязана выполнять санитарно-гигиенические требования, обеспечивающие охрану здоровья подозреваемых и обвиняемых.

Статья 33 указанного Федерального закона предусматривает требования о раздельном размещении в камерах, в частности лиц, впервые привлекаемых к уголовной ответственности, и лиц, ранее содержавшихся в местах лишения свободы, требования об отдельном от других содержании, в частности подозреваемых и обвиняемых в совершении тяжких преступлений, а также больных инфекционными заболеваниями или нуждающихся в особом медицинском уходе и наблюдении.

Подозреваемым и обвиняемым бесплатно выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы, туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин).

Из искового заявления также следует, что ФИО2 не реже одного раза в неделю редоставлялась возможность помывки в душе продолжительностью не менее 15 минут, он пользовался ежедневной прогулкой продолжительностью не менее одного часа, что соответствует требованиям п. 11 ст. 17 ФЗ № 103-ФЗ от 15.07.1995 года и п. 45 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы».

Как уже указывалось судом, бремя доказывания причиненного морального вреда и несоответствия условий содержания в следственном изоляторе установленным действующим законодательством, лежит на истце. Вместе с тем, доказательств, отвечающим признакам допустимости и относимости, в материалы дела истцом не представлено. Ранее истец не обжаловал ненадлежащие условия содержания в следственном изоляторе, претензий к условиям содержания не предъявлял.

При этом учитывает, что нахождение человека под стражей предусматривает наличие неизбежного морального дискомфорта и бытовых неудобств, связанных с применением данной формы пресечения, следовательно, указанные обстоятельства не могут свидетельствовать о причинении физических или нравственных страданий для целей ст. 151 ГК РФ.

Не может суд принять во внимание и доводы истца в той части, что во время содержания под стражей он заразился и заболел заболеваниями- инфильтративным туберкулезом верхней доли левого легкого, ВИЧ-инфекцией, хроническим вирусным гепатитом С, указывая, что из здорового человека он превратился в инвалида.

Однако истцом не было представлено доказательств, что указанные заболевания, возникли у него по вине ответчика, при несоответствии условий содержания в местах лишения свободы установленным нормам и правилам и именно в период отбывания наказания в исправительных учреждениях (ст. 56 ГПК РФ).

Напротив, судом было установлено и подтверждено истцом в ходе рассмотрения дела, что во время отбывания наказания ФИО2 оказывалась медицинская помощь в полном объеме, при этом проводилось необходимое обследование, консультации узких специалистов-врачей, назначалось адекватное лечение.

Данное обстоятельство подтверждается истребованными судом и исследованными в судебном заседании медицинскими документами истца - историей болезни № 55, историей болезни № 1694, историей болезни № 1126, медицинской картой ФГУ ИЗ-38/8 ГУ ФСИН России по Иркутской области, медицинской картой ГУФСИН России по Иркутской области г. Тулун, СИЗО-5.

Как указано в медицинских документах, диагноз ВИЧ – инфекция у истца установлен с ** года. Из записей в медицинских картах, записанных со слов истца, наркотики он принимает внутривенно с 1996 года. Из указанного следует, что данные заболевания не могли быть приобретены истцом во время содержания под стражей по спорному уголовному делу.

Диагноз инфильтративный туберкулез истцу установлен ** на основании проведенного флюорографического исследования, при поступлении в СИ-6, куда он поступил ** года. Таким образом, диагноз инфильтративный туберкулез верхней доли левого легкого установлен через полтора месяца после заключения его под стражу по спорному делу.

Согласно данным медицинских документов, истец в период с ** по ** проходил стационарное обследование и лечение в туберкулезном отделении больницы СИЗО-1. Выписан с диагнозом: клиническое излечение туберкулеза левого легкого III группы диспансерного учета. Из анамнеза в 2007-2008 г.г. следует, что истец имел контакт с больным активным туберкулезом, т.к. работал санитаром в туберкулезном отделении Больницы №1 при ФКУ ГУ ФСИН России по Иркутской области.

Суд соглашается с доводами представителя ответчика, согласно которым инфильтративный туберкулез легких характеризуется наличием в легких воспалительных изменений, преимущественно экссудативного характера с казеозным некрозом и наличием или отсутствием деструкции легочной ткани, что возможно при довольно длительном периоде течения заболевания. Данные доводы ответчика основаны на положениях Приказа Минздрава от 21.03.2013 года № 109 «О совершенствовании противотуберкулезных мероприятий в Российской Федерации».

При этом суд принимает во внимание, что представителем истца в судебном заседании было пояснено, что истец до заключения его под стражу по спорному делу, не проходил обследования длительное время, в связи с чем, суд считает, что истец мог не знать о наличии у него заболевания либо о стадии имеющегося у него заболевания.

Таким образом, из медицинских документов следует, что указанные им заболевания имелись у него до заключения его под стражу по спорному делу.

Инвалидности ФИО2 не установлено, доказательств иного суду не представлено.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что не имеется данных, свидетельствующих о неправомерных действиях ответчика и наличии причинной связи между таким действиями и заболеваниями истца.

Поскольку истцом не были представлены по заявленным требованиям доказательства состава правонарушения, а именно, что условия содержания в местах лишения свободы не соответствовали установленным нормам и правилам, при этом судом установлено, что медицинская помощь в исправительных учреждениях по его обращениям оказывалась надлежащего качества, что привело к стабилизации его состояния здоровья, то суд приходит к выводу, что указанные им выше доводы не могли привести к причинению ему морального вреда.

Судом также исследованы доводы истца ФИО2 о причинении ему нравственных страданий по причине того, что у него нарушились социальные связи с его семьей- с женщиной, с которой он состоял в фактически брачных отношениях и его малолетней дочерью ФИО6, 2000 года рождения, также он был лишен возможности трудиться и иметь доходы.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, истцом не представлено доказательств о наличии у него несовершеннолетней дочери- не представлено свидетельства о ее рождении, иных доказательств, из которых бы следовало, что у истца на иждивении имеется ребенок, равно как и не представлено доказательств об оказании материальной помощи ребенку до заключения его под стражу, либо факт совместного проживания с ребенком. В связи с изложенным, суд не может дать надлежащей правовой оценки данному обстоятельству.

При этом суд принимает во внимание, что ФИО2 неоднократно судим- 23.11.2000 г. к 4 годам лишения свободы условно с испытательным сроком в 2 года, 23.11.2003 года к штрафу в размере 1000 рублей, 27.05.2004 г. к 2 годам 6 мес. лишения свободы, 20.03.2008 г. – к 2 годам шести месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года. Согласно указанным данным, истец ранее отбывал наказание в местах лишения свободы по приговорам, которые не оспаривает. В связи с чем, суд приходит к выводу, что истец уже длительное время не занимается воспитанием дочери и нет оснований полагать, что именно по спорному незаконному уголовному преследованию истец утратил социальные связи, не мог заниматься воспитанием своей дочери.

Также не представлено доказательств и тому, что до заключения под стражу истец имел место работы, не содержится об этом сведений и в материалах уголовного дела. При опросе истца, как в качестве свидетеля, так и подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, истец указывал свой статус как «не имеющий места работы».

В связи с чем, суд приходит к выводу, что истец не состоял в трудовых отношениях до заключения под стражу по спорному уголовному делу, поэтому его доводы о том, что он был лишен возможности трудиться являются несостоятельными и не могут повлиять на размер компенсации морального вреда.

При решении вопроса о взыскании компенсации морального вреда, суд принимает во внимание, что под стражей он находился с 11.08.2008 г. по 30.08.2010 г., следствие в отношении истца длилось с 11.08.2008 года по 19.11.2012 года, то есть более четырех лет. При этом в период с 04.10.2010 г. по 11.11.2010 г. находился в розыске, что также повлияло на длительность уголовного преследования.

Вместе с тем, судом принимается во внимание, что ФИО2 был привлечен к уголовной ответственности незаконно, уголовное преследование в отношении него было прекращено.

Суд считает, что факт незаконного привлечения истца к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражей, нарушили его личные неимущественные права, принадлежащие каждому человеку от рождения: достоинство личности, право не быть привлеченным к уголовной ответственности за преступления, которых не совершал, личную неприкосновенность, чем истцу, безусловно, причинены нравственные страдания.

Суд учитывает, что длительное нахождение в следственном изоляторе само по себе не могло не оказать негативного влияния на физическое и психическое состояние истца, его здоровье, поскольку он был лишен возможности вести привычный для него образ жизни –создать семью, реализовать право на отдых, общение с близкими и родными, был ограничен в пользовании теми благами, которыми он мог пользоваться на свободе, в том числе получать достаточно квалифицированную медицинскую помощь, вынужден был следовать распорядку учреждения, в котором он содержался.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд полагает, что содержание под стражей, уголовное преследование каких-либо негативных, необратимых последствий для истца не повлекло, поскольку доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Определяя размер денежной компенсации морального вреда, подлежащей взысканию за счет казны Российской Федерации в пользу истца, суд исходит из степени и характера причиненных истцу нравственных страданий, его индивидуальных особенностей, личности истца, и считает необходимым установить денежную компенсацию морального вреда, в сумме 100 000 рублей, что будет соответствовать степени причиненных истцу нравственных страданий, а также требованиям разумности и справедливости, закрепленным в ст. 1101 ГК РФ.

По мнению суда, компенсация морального вреда должна отвечать цели, для достижения которой она установлена законом - компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания.

При определении размера компенсации морального вреда, суд учитывает характер и значимость для истца тех нематериальных благ, которым причинен вред, глубину его переживаний, поскольку они определяют величину причиненного морального вреда. При этом судом принимается во внимание, что ФИО2 не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что в результате незаконного уголовного преследования были причинены физические и нравственные страдания в том объеме, который он определяет в сумме 4 000 000 рублей.

С учетом установленных обстоятельств, учитывая требования разумности и справедливости, исходя из степени нравственных и физических страданий, которые истец испытал, принимая во внимание, что человеческие страдания невозможно оценить в денежном выражении, компенсация морального вреда не преследует цель восстановить прежнее положение потерпевшего, поскольку произошло умаление неимущественной сферы гражданина, а лишь максимально сгладить негативные изменения в психической сфере личности, суд считает возможным удовлетворить требования истца с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в сумме 100 000 рублей, полагая, что указанный размер соответствует физическим и нравственным страданиям, которые перенес истец.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО2 к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, удовлетворить.

Взыскать с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу ФИО2 компенсацию морального вреда в сумме 100 000 рублей.

Решение может быть обжаловано в Иркутский областной суд через Ангарский городской суд в течение месяца с даты составления мотивированного решения, то есть с 08 апреля 2015 года.

Судья

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>