Решение по делу № 2-46/2016 (2-6625/2015;) ~ М-6393/2015 от 04.09.2015

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

14 апреля 2016 года город Ангарск

Ангарский городской суд ... в составе председательствующего судьи Мишиной К.Н., при секретаре ММЕ, с участием прокурора ЛНЛ, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № по иску КСВ к Акционерному обществу «Ангарский электролизный химический комбинат» о взыскании понесенных расходов на лечение, компенсации морального вреда, судебных расходов,

УСТАНОВИЛ:

Истец СЛВ обратился с иском к АО «АЭХК» с требованиями о взыскании понесенных расходов на лечение, компенсации морального вреда. В обоснование иска СЛВ указал, что он работал на АО «АЭХК» с 1991 года по 2013 год. Последняя должность, в которой он трудился – электромонтер охранно-пожарной сигнализации. ** с ним произошел несчастный случай на производстве, в результате которого он получил серьезную травму, а именно закрытый перелом шейки правой бедренной кости со смещением. В результате проведенного расследования, был составлен акт № о несчастном случае на производстве. Ответчиком был издан приказ №-П от ** «Об обстоятельствах несчастного случая с электромонтером охранно-пожарной сигнализации ОС КСВ». В данном приказе ответчик сослался на нарушение им требований пункта 7.4 раздела 7 Инструкции по охране труда №, согласно которой при пешем движении на территории акционерного общества необходимо ходить только по пешеходным дорожкам. При этом, что именно является пешеходной дорожкой в Инструкции не указано. Он передвигался не по бездорожью, а по тропинке и далее по дороге, где отсутствует пешеходная дорожка. Кроме того, он шел следом за своим прямым руководителем – мастером ШКА, то есть двигался по указанию прямого руководителя. Согласно данному приказу начальнику ООТ дано задание разработать Памятку по порядку и правилам передвижения персонала по территории акционерного общества, руководителям подразделений дано задание обновить схемы маршрута передвижения персонала и внести их в цеховые инструкции по охране труда. Таким образом, до несчастного случая памятки отсутствовали, схемы устарели.

В ходе лечения ему потребовалась операция, которая выполняется на платной основе. Он решился на платную операцию, поскольку испытывал сильнейшие боли, а в результате операции могло произойти улучшение. В связи с чем, он заключил договор № от ** на оказание платных медицинских услуг с Частным учреждением «Медико-санитарная часть №». Стоимость лечения по договору составила №. Оплата произведена в полном объеме, что подтверждается чеками.

До настоящего времени он испытывает сильные боли в бедре, стопе, голени и по назначению врача принимает дорогостоящие сильнодействующие обезболивающие препараты. По причине полученной травмы он не смог продолжать трудовую деятельность, в результате был уволен по сокращению штата сотрудников ответчика.

Инвалидность ему не присвоена. Однако, он до настоящего времени не может устроиться на работу, так как с трудом передвигается и испытывает сильные боли. В связи с тем, что он находится дома, постоянно принимает обезболивающие средства, он впал в депрессивное состояние. Он не может вести тот образ жизни, который ему был свойственен до получения травмы. Он испытывает сильные моральные страдания, не может самостоятельно справиться с депрессивным состоянием, обращается за помощью к психологу. В соответствии с заключением врачебной комиссии ему прописано один раз в год посещение санатория неврологического профиля, а также ряд лекарств. В настоящее время он получает только пособие по утрате трудоспособности в №, поэтому приобретение лекарственных препаратов для него затруднительно. Размер морального вреда он оценивает в размере №

В связи с обращением в суд, СЛВ просит взыскать с АО «АЭХК» в его пользу денежные средства, затраченные на проведение платной операции в размере №; компенсацию морального вреда в размере №, а также расходы по оплате государственной пошлины в сумме №

В судебном заседании истец СЛВ иск поддержал, дал пояснения, аналогичные в нем изложенным.

В судебном заседании представитель истца КСВ - ПАС, действующая на основании доверенности, доводы, изложенные в иске, поддержала.

В судебном заседании представитель ответчика АО «АЭХК» СНИ, действующая на основании доверенности, иск не признала, поддержала письменные возражения и дополнения к ним, приобщенные к материалам дела.

В судебное заседание третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, - ШКА не явился, о его дате и времени извещен надлежаще, о чем в материалах дела имеется расписка о получении судебной повестки, об уважительных причинах неявки суду не сообщил, не просил о рассмотрении дела в свое отсутствие, возражений на иск суду не представил.

Выслушав пояснения и возражения лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, допросив свидетеля и специалиста, обозрев медицинские документы в отношении истца, заслушав заключение прокурора ЛНЛ, считавшей иск подлежащим удовлетворению только в части требований о взыскании компенсации морального вреда и судебных расходов, оценив представленные суду доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу об удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации морального вреда с АО «АЭХК» в пользу КСВ и понесенных им судебных расходов, в то время как в удовлетворении исковых требований о взыскании расходов на лечение следует отказать. Выводы суда основаны на следующем.

В соответствии с Конституцией РФ право на жизнь и охрану здоровья относится к числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите; ФИО1 является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь человека (статьи 2 и 7, часть 21 статьи 20, статья 41 Конституции РФ).

Согласно пункту 3 статьи 37 Конституции РФ каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

В развитие положений Конституции РФ приняты соответствующие законодательные акты, направленные на защиту здоровья граждан и возмещение им вреда, причиненного увечьем или иным повреждением здоровья.

Трудовое законодательство предусматривает в качестве основной обязанности работодателя обеспечивать безопасность труда и условия, отвечающие требованиям охраны и гигиены труда, то есть создавать такие условия труда, при которых исключалось бы причинение вреда жизни и здоровью работника.

В соответствии со статьей 212 Трудового кодекса РФ обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя. В случае если все же работнику был причинен вред жизни или здоровью, работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом РФ, федеральными законами и иными правовыми актами.

Согласно статье 22 Трудового кодекса РФ работодатель обязан возместить вред, причиненный работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В силу части 3 статьи 8 Федерального закона от ** №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Согласно статье 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Суд считает, что в предмет доказывания по рассматриваемому делу входят: факт причинения вреда, наличие вреда здоровью, наличие причинно-следственной связи между действиями ответчика и наступившим у истца вредом.

Судом установлено и материалами дела подтверждается, что СЛВ с ** работал в Акционерном обществе «Ангарский электролизный химический комбинат» (далее сокращенно - АО «АЭХК»), в должности электромонтера охранно-пожарной сигнализации работал по **.

** при исполнении трудовых обязанностей с КСВ произошел несчастный случай на производстве.

Согласно акту, составленному АО «АЭХК» по форме Н-1, причинами несчастного случая на производстве стали: личная неосторожность пострадавшего, и сопутствующая: передвижение по неустановленному маршруту, а также отсутствие должного контроля за передвижением персонала со стороны непосредственного руководителя пострадавшего. В акте указано, что КСВ нарушены требования Инструкции по охране труда для электромонтера охранно-пожарной сигнализации (пункт 4.19) и Инструкции по охране труда и производственной санитарии для персонала отдела связи (пункт 7.4).

Как указано в пункте 8.2 акта Н-1 о несчастном случае на производстве, КСВ был получен закрытый медиальный перелом шейки правой бедренной кости со смещением. Травма легкая. Актом формы Н-1 подтверждается факт причинения вреда здоровью истца в результате несчастного случая на производстве в АО «АЭХК». Сторонами акт несчастного случая не оспорен, акт подписан членами комиссии, проводившими расследование несчастного случая, утвержден директором АО «АЭХК» **.

В судебном заседании истец оспаривал выводы акта, однако, его доводы правового значения в рамках рассмотрения настоящего спора не имеют, поскольку им акт в установленном законом порядке не оспорен.

В период с ** по ** СЛВ в связи с полученной травмой на производстве находился на стационарном лечении в травматологическом отделении ЦМСЧ-28.

В период с ** по ** СЛВ продолжил лечение в отделении «Травма и ортопедия» Частного учреждения «Медицинская санитарная часть №». В указанном медицинском учреждении истцу была выполнена операция: тотальное эндопротезирование правового тазобедренного сустава.

Имеющимися в материалах дела листками нетрудоспособности подтверждается, что СЛВ к выполнению трудовых обязанностей приступил **.

СЛВ уволен из АО «АЭХК» с ** на основании пункта 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ в связи с сокращением штата работников организации.

** СЛВ был первично освидетельствован в ФКУ «ГБ МСЭ по ...» для определения степени утраты трудоспособности в процентах, разработки программы реабилитации. Ему поставлен клинико-функциональный диагноз: «Последствия производственной травмы от **. Дефект проксимального конца правого бедра, замещенный тотальным эндопротезом от **. Незначительное ограничение статодинамической функции». Учитывая незначительное нарушение статодинамической функции, истцу установлена степень утраты профессиональной трудоспособности 30% сроком на 1 год с ** по **. Бюро МСЭ № даны следующие рекомендации: пострадавший может выполнять профессиональный труд в обычных производственных условиях с умеренным или незначительным снижением квалификации, либо с уменьшением объема выполняемой работы.

Согласно справке МСЭ № ФКУ «ГБ МСЭ по ...» бюро МСЭ № в связи с несчастным случаем на производстве ** КСВ установлена степень утраты профессиональной трудоспособности 30% с ** бессрочно.

Обратившись с иском в суд, СЛВ просит суд взыскать с АО «АЭХК» в его пользу компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей. Разрешая требования иска в указанной части, суд исходил из следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса РФ, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Под нематериальными благами статья 150 Гражданского кодекса РФ среди прочих благ предусматривает жизнь и здоровье, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, которые являются неотчуждаемыми и непередаваемыми иным способом.

Общие положения, регламентирующие условия, порядок, размер возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, содержатся в главе 59 Гражданского кодекса РФ.

Согласно статье 1099 Гражданского кодекса РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными параграфом 4 главы 59 и статьи 151 Гражданского кодекса РФ.

Статья 1100 Гражданского кодекса РФ определяет правило, согласно которому компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, если вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. Степень вины причинителя вреда учитывается только в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. Кроме того, при определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Согласно пункту 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ** № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом, среди которых закон называет случай причинения вреда жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности. В соответствии с пунктом 8 указанного постановления размер компенсации морального вреда зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Учитывая обстоятельства дела, при определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень тяжести вреда, причиненного здоровью истца (тяжкий вред здоровью), характер полученных повреждений, длительность прохождения КСВ лечения, последствия полученной травмы. Кроме того, суд также учитывает личную неосторожность КСВ, но при этом отсутствие грубой неосторожности со стороны истца.

Судом в ходе рассмотрения дела установлено, что СЛВ состоял в трудовых отношениях с АО «АЭХК». В период работы ему причинен вред здоровью в результате несчастного случая на производстве.

Принимая во внимание изложенное, суд считает, что для удовлетворения требований истца о взыскании с ответчика компенсации морального вреда имеются основания.

В пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ** № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам следствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда, суд соглашается с позицией представителя ответчика АО «АЭХК», который просит принять во внимание виновное поведение самого потерпевшего КСВ

Актом несчастного случая по форме Н-1 подтверждается, что причиной произошедшего несчастного случая явилась, в том числе, личная неосторожность самого пострадавшего. Однако, в рассматриваемом случае грубая неосторожность потерпевшего отсутствует, в связи с чем, у суда отсутствуют основания для применения статьи 1083 Гражданского кодекса РФ. Несмотря на это, суд при определении размера компенсации учитывает и вину истца в произошедшем несчастном случае, при этом данная причина в акте Н-1 указана в качестве основной.

Таким образом, в соответствии с законом ответчик АО «АЭХК» не может быть освобожден от ответственности. Однако, с учетом установленных по делу обстоятельств, размер возмещения вреда снижен судом.

При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание выводы проведенной по делу судебной экспертизы, согласно которой полученная КСВ травма относится к категории причинивших тяжкий вред здоровью, полученная травма имеет необратимый характер. В результате полученной травмы у истца в настоящее время имеется хромота, он вынужден ходить с тростью и прихрамывая, в связи с чем, качество его жизни в значительной степени снижено. Истцу установлено 30% утраты профессиональной трудоспособности постоянно и ограничения по трудовой деятельности. Из исследованной в судебном заседании медицинской документации видно, что до настоящего времени СЛВ принимает обезболивающие лекарства, постоянно наблюдается у невропатолога по поводу «посттравматической невропатии седалищного нерва».

Несмотря на установление истцу 30% утраты профессиональной трудоспособности, ему до настоящего времени не установлена инвалидность и не определена ее группа, что не может не учитываться при определении размера компенсации морального вреда.

В судебном заседании истец пояснил суду, что он в связи с наличием травмы испытывает физические и нравственные страдания, находясь в трудоспособном возрасте, он не может устроиться на работу по профессии в связи с ограничениями в труде, поскольку ему нельзя поднимать тяжести, работать на высоте, находиться длительное время в одном положении. В настоящее время его единственным источником дохода является страховая выплата в сумме 9 200 рублей в месяц.

Суд считает, что данные истцом пояснения являются юридически значимыми при определении размера компенсации морального вреда. Доводы об отсутствии для КСВ подходящей работы в связи с наличием медицинских показаний подтверждается направлениями Центра занятости на работу и результатами рассмотрения кандидатуры, приобщенными к материалам дела по ходатайству истца и его представителя.

Факт причинения морального вреда истцу подтверждается также и свидетельскими показаниями СЛВ, которая суду показала, что она является родной сестрой КСВ ** с братом произошла производственная травма на АЭХК. С до травмы проживал с отцом. На следующий после травмы день она зашла к С в палату, палата была холодная, ей пришлось принести из дома обогреватель. Брат лежал на вытяжке. Врач ей сказал, что операции не миновать, необходимо ставить имплантат. Сказал, что в МСЧ-36 есть хороший доктор Колесников, чтобы перевести брата из ЦМСЧ-28 в МСЧ-36, необходимы деньги в размере 240 тысяч рублей. Они заплатили за операцию, помогли транспортировать его из ЦМСЧ-28 в МСЧ-36. В больницу приходил Кирилл Шумайлов, говорил, что возможно комбинат выдаст материальную помощь. Она просила людей, чтобы транспортировать брата в другую больницу. Брат очень сильно переживал за отца, долго не вставал с постели, только в МСЧ-36 встал на костыли. Самостоятельно на костылях начал ходить примерно черед месяц после травмы, а без костылей – через два месяца. Сейчас ходит с тростью. Брат жаловался на боли в ноге, на то, что нога постоянно немеет, не мог двигать пальцами на ноге, до сих пор жалуется боль в ноге. Был испуганный, переживал, что не может помочь отцу, хотел быстрее выздороветь. До настоящего времени брат пьет успокоительные, не может выполнять тяжелую работу, ему выписывают обезболивающие препараты.

У суда нет оснований ставить под сомнение показания свидетеля, поскольку они не противоречат собранным по делу доказательствам.

Истец просит суд взыскать компенсацию морального вреда, размер которой им определен в сумме 500 000 рублей.

Разрешая данные требования, суд учитывает, что человеческие страдания невозможно оценить в денежном выражении. Компенсация морального вреда не преследует цель восстановить прежнее положение потерпевшего, поскольку произошло умаление неимущественной сферы гражданина, а лишь максимально возместить причиненный моральный вред – негативные изменения в психической сфере личности.

Разрешая данное требование, суд полагает, что размер взыскания с ответчика в пользу истца денежных сумм должно согласовываться с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (статьи 21 и 53 Конституции РФ), а также с принципами разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевшего и не поставить в чрезмерно тяжелое имущественное положение лицо, ответственное за возмещение вреда.

Представитель ответчика при определении размера компенсации морального вреда просил учесть степень вины самого потерпевшего, факт выплаты в связи с несчастным случаем на производстве страхового возмещения в размере 51 000 рублей страховой компанией СОГАЗ, отсутствие доказательств об увольнении истца с АО «АЭХК» по состоянию здоровья, несмотря на полученную травму на производстве возможность вести обычный образ жизни, трудиться и получить заработок.

Данные обстоятельства также являются юридически значимыми для разрешения спора по существу и определения размера компенсации морального вреда. Однако, суд не может согласиться с учетом выводов, изложенных ранее, с доводом ответчика, что истец может в настоящее время вести привычный образ жизни. Факт наличия в его организме инородного тела (эндопротеза) и наличие хромоты, возможностью передвигаться только с тростью, не могут свидетельствовать о привычном образе жизни истца, который он вел до получения им производственной травмы.

С учетом изложенного суд полагает возможным взыскать с ответчика в пользу КСВ компенсацию морального вреда в размере 130 000 рублей. В то время как заявленный истцом размер компенсации морального вреда в размере 500 000 рублей признается судом завышенным с учетом тяжести вреда здоровью, фактических обстоятельств по делу и установленной личной неосторожности истца.

Довод представителя ответчика о праве истца на получение компенсации морального вреда только в размере 10 000 рублей не основан на принципе разумности и справедливости. По мнению суда, размер компенсации морального вреда в размере 10 000 рублей не загладит причиненный истцу моральный и физический вред. Суд не может согласиться с позицией ответчика об определении размера компенсации морального вреда, исходя из отнесения полученной им травмы к категории легкой травмы. Полученная истцом травма, действительно, является легкой согласно справке ФГУЗ ЦМСЧ-28. Однако, повреждения здоровью квалифицированы судебными экспертами как причинившие тяжкий вред здоровью. Помимо этого, повреждения здоровья для истца имеют последствия в виде утраты профессиональной трудоспособности 30%, а полученное истцом лечение не привело к его полному выздоровлению.

При определении размера компенсации морального вреда, суд учитывает пояснения специалиста КАВ, который суду показал, что срок службы установленного истцу имплантата составляет в среднем 15 лет. Таким образом, по истечении указанного времени, СЛВ потребуется замена протеза на новый, что для истца повлечет дополнительные финансовые затраты и осознание этого не может не причинять ему нравственные страдания.

Наряду с этим, истец СЛВ просит суд взыскать расходы на лечение, а именно на приобретение им эндопротеза в размере 240 000 рублей.

Проанализировав представленные истцом доказательства в совокупности, суд приходит к выводу о том, что КСВ не представлена суду достаточных доказательств для установления по делу юридически значимых обстоятельств согласно статье 1085 Гражданского кодекса РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1085 Гражданского кодекса РФ при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в том числе расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, если установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение.

В силу статьи 1084 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный жизни или здоровью гражданина при исполнении договорных обязательств возмещается по правилам, предусмотренным главой 59 Гражданского кодекса РФ, если законом или договором не предусмотрен более высокий размер ответственности.

Из материалов дела следует, что СЛВ с ** по ** находился на стационарном лечении в Частном учреждении «МСЧ №», где ему согласно заключенному договору от ** № были оказаны платные медицинские услуги – бесцементное эндопротезирование. Стоимость данных медицинских услуг составила 240 000 рублей.

В подтверждение факта понесенных расходов на оплату медицинских услуг истец представил договор и чеки. По запросу суда в материалы дела Частным учреждением «МСЧ №» представлена калькуляция, определяющая подробный расчет данных расходов.

Таким образом, судом установлено, что в ЧУ «МСЧ №» СЛВ выполнена операция: тотальное эндоротезирование правого тазобедренного сустава, стоимость данной операции и расходных материалов для ее проведения в виде коленного эндопротеза составила 240 000 рублей, который истец оплатил ЧУ «МСЧ №».

Отказывая в удовлетворении иска в данной части, суд исходил, в том числе, из разъяснений высшей судебной инстанции. Так, в подпункте б пункта 27 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ** № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» указано, что судам следует иметь в виду, что расходы на лечение и иные дополнительные расходы подлежат возмещению причинителем вреда, если будет установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение. Однако если потерпевший, нуждающийся в указанных видах помощи и имеющий право на их бесплатное получение, фактически был лишен возможности получить такую помощь качественно и своевременно, суд вправе удовлетворить исковые требования потерпевшего о взыскании с ответчика фактически понесенных им расходов.

В отличие от утраченного заработка (дохода) размер дополнительных расходов не подлежит уменьшению и при грубой неосторожности потерпевшего, поскольку при их возмещении вина потерпевшего в силу пункта 2 статьи 1083 ГК РФ не учитывается.

Таким образом, истец должен был суду представить доказательства не только нуждаемости в оказании медицинской помощи, но и отсутствие права на ее бесплатное получение, либо отсутствие фактической возможности получить такую помощь.

Факт нуждаемости истца в медицинской помощи в виде проведения операции: бесцементное эндопротезирование коленного сустава сторонами в судебном заседании не оспаривался, объективно подтверждается заключением судебной медицинской экспертизы, медицинской документацией, имеющейся в материалах дела.

Однако, в судебном заседании было установлено, что истец имел право на бесплатное эндоротезирование.

В соответствии со статеьй 34 Федерального закона №323-ФЗ от ** «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» направление граждан Российской Федерации для оказания высокотехнологичной медицинской помощи за счет средств бюджетных ассигнований осуществляется путем применения специализированной информационной системы в порядке, устанавливаемом уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Порядок оказания высокотехнологичной медицинской помощи в 2013 году был регламентирован Приказом Минздравсоцразвития РФ от ** №н «Об утверждении Порядка направления граждан Российской Федерации для оказания высокотехнологической медицинской помощи (ВМП) за счет бюджетных ассигнований, предусмотренных в федеральном бюджете Министерству здравоохранения и социального развития Российской Федерации, с применением специализированной информационной системы».

Истец за получением бесплатной медицинской помощи согласно указанному выше Порядку не обращался, что им не оспаривалось.

Приказом Минздрава России от ** №н утвержден Перечень видов высокотехнологичной медицинской помощи на 2013 год. Согласно данному Перечню эндопротезирование суставов конечностей при несросшихся переломах сустава относится к высокотехнологической медицинской помощи, оказываемой по квоте, о чем указано в пункте 106 Перечня.

Материалами дела и медицинской картой № стационарного больного ЦМСЧ-28 подтверждается, что СЛВ в период с ** по ** находился на лечении в травматологии ЦМСЧ-28, осмотрен заведующим отделением АНЕ, выписан для перевода в травмоотделение МСЧ № с целью оперативного лечения.

С ** СЛВ госпитализирован в ЧУ МСЧ №, дал добровольное согласие на проведение операции, пациенту и его родственникам дана подробная информация о целее, методике и месте проведения оперативного вмешательства. Также в медицинской карте отражено, что лечащим врачом СЛВ было разъясненного его право провести подобное оперативное вмешательство в условиях Иркутского ИТО в рамках государственных квот.

Помимо этого, приложением № к договору на оказание платных медицинских услуг от **, заключенному между КСВ и ЧУ МСЧ-36, является лист добровольного информационного согласия на предоставление медицинских услуг за плату. Указанный лист истцом подписан. В соответствии с пунктом 1 указанного листа СЛВ получил от сотрудника МЧС № полную информацию о возможности бесплатного получения гарантированных видов медицинских услуг по ... программе и Правилам обязательного медицинского страхования (ОМС) на условиях квотной очереди и дал согласие на оказание ему платных медицинских услуг.

Несмотря на это, истцом принято решение о проведении оперативного вмешательства в травмоотделении ЧУ МСЧ № за плату.

Данные обстоятельства подтверждаются показаниями свидетеля СЛВ, пояснениями специалиста КАВ, а также данными карты № стационарного больного МСЧ-36 (лист 4 карты) и договором на оказание платных медицинских услуг от **, заключенным между ЧУ МСЧ № и КСВ

Допрошенный в судебном заседании в качестве специалиста КАВ суду пояснил, что в 2013 году он работал с МСЧ-36 в качестве заведующего отделением травматологии и ортопедии, был лечащим врачом КСВ, который лечился в МСЧ-36 в период с ** по ** с диагнозом: закрытый перелом шейки. ** ему выполнено тотальное эндопротезирование. Он выполнял операцию СЛВ в составе бригады. У КСВ была тяжелая травма, тяжелая, потому что она тяжело поддается лечению, это патология. Данная операция является «криком души». В результате тотального эндопротезирования состояние пациента улучшается, то есть улучшается качество его жизни, поскольку позволяет установить опороспособность конечностей. В МСЧ-28 такой вид помощи оказать не могли, уровень такой помощи не доступен МСЧ-28. В ЦМСЧ-28 СЛВ могли оказать другой вид медицинской помощи, ему предлагалось выполнить «остеосинтез», данный вид лечения СЛВ подходит наименее, в результате операции происходит только восстановление непрерывности кости, в ногу монтируются штыри. В результате «остеосинтеза» надежды на то, что у человека срастется кость – минимальная. Вывод о бесперспективности «остеосинтеза» сделали специалисты ЦМСЧ-28. Пациент был переведен по личной просьбе из ЦМСЧ-28 в МСЧ-36. В МСЧ-36 СЛВ лечился платно, поскольку в МСЧ-36 большой опыт подобных операций, большая квалификация специалистов. В 2013 году по квоте работал только Институт травматологии, а МСЧ-36 в 2013 году квоты не выделялись, так как их лечебное учреждение не было включено в список учреждений, работающих по квоте, МСЧ-36 стало проводить такие операции только с 2014 года. Срочность проведения операции заключалась в том, что если такого вида перелом не оперировать, то люди старше 60 лет с такими переломами в 80% случаев погибают в первый год. Для КСВ наступление смерти не столь актуально, поскольку его возраст менее 60 лет. В данном случае для КСВ и МСЧ-36 стоял вопрос о качестве жизни и восстановлении его трудоспособности, поскольку истец находится еще в работоспособном возрасте. Говоря о качестве жизни КСВ без проведения операции, у него бы наступила инвалидность, он бы лишился трудоспособности. Операция дала возможность восстановить трудоспособность КСВ, однако, она не ведет к полному выздоровлению. Операция – это путь к улучшению жизни, после операции пациент может ходить, пользоваться ванной, не является хомутом для общества. Без протеза СЛВ не мог дойти даже до магазина. На момент 2013 годы МСЧ-36 работала по Федеральному закону № «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», который предусматривает выбор врача и лечебного учреждения, а также выбор платной или квотной видов помощи. Он, как правило, говорит пациенту, что в ... есть Институт травматологии, при этом институте есть консультативная поликлиника, туда может обратиться любой гражданин, предоставив все документы. В очередях по квоте люди стоят по-разному, в зависимости от загруженности операциями. Когда он разъяснил СЛВ возможность провести операцию по квоте, его мнение осталось прежним, он решил делать операцию в МСЧ-36. В Институте травматологии имплантат дешевле. Эндопротез – это крупное инородное тело, организм его отторгает, поэтому от качества имплантата зависит срок выживаемости эндопротезов. Моделей эндопротезов множество. Эндопротез, который был установлен СЛВ, предназначен именно для молодых людей до 60 лет. При выборе эндопротеза учтен молодой возраст пациента, состояние костных тканей, анатомия бедренного канала, состояние минеральной плотности кости. Срок службы установленного эндопротеза составляет 15 и более лет, его производство – Америка. До операции СЛВ даже не мог наступать на ногу, его нога были лишена опорности. До операции он мог либо лежать, лишь тащить ногу за собой. Если бы СЛВ лежал, то у него могла бы образоваться застойная пневмония, осложнения в виде пролежней на тех частях тела, которые касались бы кровати, тромбозы вен, которые постепенно отрываются от венозной стенки, что приводит к мгновенной смерти. Операцию СЛВ могли сделать и через полгода и через год, но речь шла о качестве его жизни.

Суд, делая вывод об отсутствии у истца права на возмещение понесенных расходов на оплату медицинской помощи по эндопротезированию коленного сустава за счет ответчика, принял во внимание, наряду с другими доказательствами, заключение судебной медицинской экспертизы, проведенной по ходатайству истца КСВ и его представителя.

Согласно заключению экспертизы №, проведенной по определению суда в период с ** по ** ГБУЗ «Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», СЛВ в результате несчастного случая на производстве ** получил травму право    й нижней конечности в виде закрытого медиального перелома шейки правой бедренной кости со смещением костных фрагментов. Данное повреждение расценивается как причинившее тяжкий вред здоровью по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности, не менее чем на одну треть. В связи с чем, СЛВ была показана операция в виде эндопротезирования тазобедренного сустава.

В заключении экспертами также сделаны выводы о том, что операция по эндопротезированию тазобедренного сустава выполняется в плановом порядке и не относится к операциям, выполняемым по жизненным показаниям.

Учитывая характер травмы, эндопротезирование правого тазобедренного сустава могло быть выполнено СЛВ в плановом порядке, в более поздние сроки (в случае ожидания бесплатной операции).

В случае проведения операции по эндопротезированию в более поздние сроки после травмы (при ожидании проведения бесплатной операции) никаких последствий здоровья пациента не наступает.

Следовательно, никаких последствий для здоровья СЛВ в случае ожидания операции по эндопротезированию тазобедренного сустава в случае ожидания операции не могло наступить.

Экспертное заключение не противоречит другим доказательствам по делу, выводы экспертов сформированы с учетом всех обстоятельств дела и исследованных медицинских документов. У суда не имеется оснований сомневаться в компетентности или недостаточной компетентности экспертов, которым было поручено проведение судебно-медицинской экспертизы. Судом также не установлено и процессуальных нарушений при назначении и проведении экспертизы. Заключение выполнено государственным учреждением ГБУЗ Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы; эксперты, входившие в состав экспертной комиссии, обладают специальными познаниями в области медицины, имеют большой стаж работы. Суд учитывает, что эксперты, проводившие экспертизу, были предупреждены об уголовной ответственности согласно статье 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения.

В соответствии со статьей 187 ГПК РФ заключение эксперта оценивается судом наряду с другими доказательствами и не имеет для суда заранее установленной силы.

Оценивая экспертное заключение по правилам статьи 187 ГПК РФ, суд приходит к выводу о том, что заключение судебно-медицинской экспертизы соответствует материалам дела, и у суда не имеется оснований не доверять данному заключению, оно может быть положено судом в основу решения в качестве относимого и допустимого доказательства.

Лицами, участвующими в деле, экспертное заключение не оспорено, доказательств обратного суду не представлено.

Таким образом, отсутствовали угроза жизни КСВ, а равно как и наступление негативных последствий для здоровья истца, срочности в проведении операции не было.

Судом оценен и период ожидания бесплатной операции в случае ее ожидания КСВ по квоте. С этой целью судом в адрес Министерства здравоохранения ... был направлен запрос соответствующего содержания.

Согласно письму Министерства здравоохранения ... от ** в 2013 году для проведения эндопротезирования тазобедренного сустава (бесплатно, по квоте) граждане ... направлялись в 6 специализированных учреждений, в том числе, в Иркутский научный центр хирургии и травматологии. Длительность ожидания квот составила 1,5 – 2 месяца.

Период ожидания 1,5 – 2 месяца, по мнению суда, не может быть оценен как длительное ожидание, поскольку из заключения судебной экспертизы следует, что никаких необратимых для истца последствий не наступило бы в случае ожидания операции по эндопротезированию тазобедренного сустава. Иного суду не представлено.

Решение о проведении платной операции принято истцом самостоятельно, после разъяснения ему права на проведение аналогичной операции по квоте бесплатно. Решение им принято ни сразу после полученной травмы, а спустя две недели, что свидетельствует о принятии решения осмысленно и взвешенно.

Кроме того, в судебном заседании СЛВ не оспаривал, что ни он сам, ни его родственники не обращались ни в одно медицинское учреждение, оказывающее помощь по квоте, с вопросом оказания бесплатной медицинской помощи.

Доводы истца и его представителя о том, что у КСВ отсутствовала возможность его транспортировки в ..., о проживании его одного с пожилым отцом, о невозможности решить данные вопросы с учетом состояния здоровья на тот момент, не могут быть приняты судом во внимание, поскольку объективно и достоверно не свидетельствуют об отсутствии у истца фактической возможности получить бесплатную медицинскую помощь качественно и своевременно. Обратиться в медицинские учреждения, оказывающие бесплатную медицинскую помощь по квоте, истец мог и при помощи своего представителя. При чем, истец в судебном заседании не оспаривал, что все вопросы, связанные с его лечением, переводом из ЦМСЧ-28 в МСЧ-36, оказанием ему помощи, решала его сестра СЛВ, допрошенная в качестве свидетеля в судебном заседании.

Таким образом, суд считает, что в силу статьи 56 ГПК РФ истец должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается в обоснование своих требований.

Заявляя требования о взыскании расходов на лечение, истец должен был доказать обстоятельства, установленные статьей 1085 ГК РФ.

Анализируя изложенное выше, суд приходит к выводу о том, что в нарушение статьи 56 ГПК РФ, истец не представил суду доказательств, свидетельствующих о том, что он не имел права на получение бесплатной медицинской помощи по протезированию, либо он не имел возможности ее получить в необходимые сроки и качественно. Исходя из этого, у суда отсутствуют правовые основания в отсутствие необходимой совокупности доказательств удовлетворить требования истца, взыскав с АО «АЭХК» в его пользу расходы на проведение платной операции в размере 240 000 рублей. Иное означало бы судом нарушение принципа состязательности участников гражданского процесса.

Поскольку иск КСВ удовлетворен судом только в части взыскания компенсации морального вреда, то с ответчика в его пользу подлежит взысканию в возмещение понесенных судебных расходов государственная пошлина в сумме 300 рублей, оплаченная истцом при подаче иска в суд на основании чека-ордера ПАО Сбербанк от **.

Наряду с этим, истец просит суд взыскать с ответчика понесенные им судебные расходы на оплату судебной экспертизы.

Определением суда о назначении судебной экспертизы расходы по ее проведению судом возложены на сторону истца. Факт оплаты экспертизы истцом подтверждается имеющимся в деле чеком-ордером ПАО Сбербанк на сумму 37 420,93 рублей, в которую, в том числе, включены расходы на оплату комиссии банка за безналичное перечисление денежных средств на счет экспертной организации. Суд считает, что расходы на проведение экспертизы являются для истца необходимыми расходами в смысле статьи 94 ГПК РФ, для подтверждения степени тяжести вреда здоровью, от которого зависит размер компенсации морального вреда.

Принимая во внимание, что иск КСВ удовлетворен в части требований о взыскании компенсации морального вреда, экспертное заключение положено в основу решения суда в качестве одного из доказательств по делу, то требования истца в данной части суд находит обоснованными и подлежащими удовлетворению. То обстоятельство, что суд отказал в удовлетворении исковых требований КСВ о взыскании расходов на лечение, на выводы суда о взыскании судебных расходов на экспертизу повлиять не может, поскольку в рассматриваемом случае составить какую-либо пропорцию для расчета размера судебных расходов на экспертизу, составить не представляется возможным. Экспертное заключение является юридически значимым как для разрешения имущественных требований иска, так и для разрешения требований неимущественного характера.

Из материалов дела видно, что ответчик является действующим юридическим лицом, его полное наименование – Акционерное общество «Ангарский электролизный химический комбинат».

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194, 198, 199 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования КСВ к Акционерному обществу «Ангарский электролизный химический комбинат» о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов, - удовлетворить.

Взыскать с Акционерного общества «Ангарский электролизный химический комбинат» в пользу КСВ компенсацию морального вреда в размере № а также в возмещение судебных расходов на оплату судебной экспертизы в размере № и государственной пошлины в сумме №

В удовлетворении исковых требований КСВ к Акционерному обществу «Ангарский электролизный химический комбинат» о взыскании понесенных расходов на лечение в сумме №, - отказать.

Решение может быть обжаловано в порядке апелляции в Иркутский областной суд через Ангарский городской суд в течение месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме, то есть, начиная с **.

Судья К.Н. Мишина