Решение по делу № 2-5/2019 (2-3149/2018;) ~ М-2533/2018 от 17.05.2018

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

15 августа 2019 года город Ангарск

Ангарский городской суд Иркутской области

в составе председательствующего судьи Мишиной К.Н.,

при секретаре судебного заседания Бучинской Е.Л.,

с участием прокурора ФИО9,

истцов ФИО3, ФИО4,

представителя истцов ФИО3, ФИО4 – ФИО13,

представителя ответчика ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» ФИО14,

представителя ответчика ОГБУЗ «Усольская городская больница» ФИО10,

третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика ОГБУЗ «Усольская городская больница» ФИО20,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело №2-5/2019 по иску ФИО3, ФИО4 к Областному государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Усольская городская больница», Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение,

УСТАНОВИЛ:

Истцы ФИО3, ФИО4 в обоснование исковых требований указали, что 05.09.2015 в ОГБУЗ «Ангарский перинатальный центр» после 20 часов жизни скончался их новорожденный сын ФИО2 в результате допущенных врачами данного медицинского учреждения при исполнении своих профессиональных обязанностей установленных стандартов оказания медицинской помощи ФИО3 и новорожденному ФИО2

Так, ФИО3 31.08.2015 поступила в ОГАУЗ «Ангарский городской перинатальный центр» на 39 неделе беременности. До 04.09.2015 ФИО3 находилась на обследовании в отделении патологии. 04.09.2015 в родильном зале ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» у ФИО3 произошли тяжелые роды с участием медицинских работников ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр», в результате которых родился ребенок ФИО2 Ребенок истцов родился доношенным, однако, в тяжелом состоянии, обусловленном тяжелой асфиксией в родах, тугого обвития пуповины вокруг шеи, болевого синдрома, наложения на головку вакуум-экстрактора. Сразу после рождения ребенок был переведен в Отделение реанимации новорожденных в состоянии средней тяжести. На 16 часу жизни установлено резкое ухудшение состояния здоровья за счет нарастания неврологической симптоматики, ацидоза. Несмотря на проводимое лечение, реанимационные мероприятия состояние ребенка отмечалось с прогрессирующей отрицательной динамикой, клиникой полиорганной недостаточности, тоническими судорогами, остановкой сердечной деятельности. Через 20 часов после рождения, в 11-00 05.09.2015 констатирована смерть новорожденного ребенка ФИО2

20.06.2016 Следственным отделом по г. Ангарск Следственного управления СК РФ по Иркутской области по факту смерти новорожденного ФИО2 в ОГАУЗ «Ангарский городской перинатальный центр» возбуждено уголовное дело № по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

В материалах уголовного дела имеется акт проверки № от 07.12.2015 Министерства здравоохранения Иркутской области, согласно выводам которого, ранняя неонатальная смерть ребенка ФИО2 была предотвратима при правильной оценке состояния плода и рациональном ведении родов, своевременном оказании медицинской помощи новорожденному в ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр». Тяжесть состояния явилась следствием перенесенной асфиксии в родах. ФИО3 относилась к высокой группе риска – артериальная гипертензия II степени, ожирение II степени, аутоиммунный гипотиреоз. Соматическая патология, осложненное течение беременности способствовали формированию плацентарных нарушений. Плацентарные нарушения проявили себя переходящими нарушениями КТГ, снижением активности плода.

В соответствии с выводами проверки порядка оказания медицинской помощи истцу ФИО3 и новорожденному ФИО2 Министерством здравоохранения Иркутской области были выявлены следующие нарушения, допущенные ОГБУЗ «Усольский родильный дом»:

На этапе амбулаторного наблюдения женщины в ОГБУЗ «Усольский родильный дом» в соответствии с Приказом МЗ РФ №572 от 01.11.2012 «Об утверждении Порядка об оказании медицинской помощи по профилю акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)» не выполнено: отсутствует осмотр терапевта в I триместре беременности, не своевременно диагностируется АГ IIст., манифестный гипотериоз; не выполнен тест толерантности к глюкозе в 24-28 недели; по УЗИ почек установлен нефроптоз 1 ст., неполное удвоение почек, бессимптомная бактериурия – отсутствует чувствительность к антибиотикам и курс антибактериальной терапии в марте 2015 г.; обследования на ПЦР не проведено; не определяется группа акушерского и перинатального риска в 1, 11, 111 триместрах. Имеет место недооценка факторов перинатального риска в женской консультации ОГБУЗ «Усольский родильный дом». ФИО3 относилась к высокой группе риска и нуждалась в направлении врачом акушером-гинекологом женской консультации на консультацию и родоразрешение в областной перинатальный центр. Заведен лист маршрутизации в индивидуальной карте беременной и родильницы. Согласно листу маршрутизации – в 35-36 недель не выставлен диагноз с определением срока, места и метода родоразрешения. Не определен маршрут на роды, семья не информируется.

Кроме того, Министерством здравоохранения Иркутской области были выявлены следующие нарушения, допущенные ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр»:

При поступлении в стационар не обосновано наблюдение в палате акушерской патологии в течение 4-х дней, учитывая доношенный срок беременности, АГ II ст., гипотериоз, выраженную гиперкоагуляцию; при ведении программированных родов увеличение дозировки окситоцина определяется скоростью раскрытия маточного зева. В данном случае имели место быстрые роды, открытие маточного зева превышало 2 см/час. С учетом зрелости шейки матки, после амниотомии целесообразнее проводить наблюдение за развитием родовой деятельности в течение 6 часов, с последующим решением вопроса о родовозбуждении. Отсутствует правильная интерпретация КТГ при прогрессирующей гипоксии плода в родах, увеличение дозы окситоцина не верно, это приводит к резкому ухудшению состояния плода. КТГ записывается с нарушением технологии, нет маточного датчика. Программированные роды с родовозбуждением окситоцином без учета степени раскрытия маточного зева способствовали острой гипоксии плода в родах.

При анализе истории развития новорожденного ФИО2 сделаны следующие выводы: в родильном зале не выполнен стандарт оказания реанимационной помощи – интубация трахеи, ИВЛ; показатели газов крови при рождении ребенка свидетельствуют о длительном внутриутробном страдании плода, что и определило неблагоприятный исход. Не проводится интерпретация газов крови и своевременная коррекция ацидоза. Имеет место недооценка состояния ребенка, осуществляется поздний перевод на ИВЛ. Необоснованное назначение цефекона (свечи), который не используется в неонатальном периоде. Стандарт обследования: рентгенография черепа, НСГ проводится несвоевременно, в критическом состоянии ребенка (отек головного мозга). Нет осмотра заведующего отделением.

Согласно заключению № комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 24.05.2016 смерть новорожденного ФИО2 наступила в результате внутриутробной гипоксии вследствие обвития пуповины вокруг шеи плода и компрессии сосудов пуповины во время родового акта, с последующим развитием легочно-сердечной и надпочечниковой недостаточности, нарушения мозгового кровообращения, отека головного мозга и легких.

На этапе оказания медицинской помощи ФИО3 с 30.08.2015 по 05.09.2015 в ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» со стороны медицинских работников имели место следующие дефекты оказания медицинской помощи:

- индуцирование родовой деятельности, включая вскрытие плодного пузыря (программированные роды), было проведено без достаточного клинического обоснования (срок беременности 38-39 недель, эпизоды снижения двигательной активности, артериальная гипертензия беременных не являются показаниями для проведения индукции родов при наличии у пациентки нормального артериального давления, «незрелой» шейки матки, отсутствии выраженной гипоксии плода и тяжелых нарушений маточно-плацентарного кровотока);

- внутривенное введение окситоцина не соответствовало рекомендуемой методике (скорость введения окситоцина определяется скоростью открытия маточного зева, данном случае – скорость открытия маточного зева была 2 см/ч, что не требовало увеличения вводимой дозы окситоцина), и привело к избыточной стимуляции сократительной деятельности матки, способствовавшей развитию нарушений плодово-плацентарного кровообращения, внутриутробной гипоксии плода и вторичной слабости родовой деятельности;

- на фоне проводимой стимуляции сократительной деятельности матки внутривенным введением окситоцина с развитием с 11 часов 00 минут 04.09.2015 регулярной родовой деятельности – отсутствует интерпретация изменений сердечной деятельности плода по данным кардиотокограммы, принимавшей патологический характер, что требовало, прежде всего, прекращения введения окситоцина, и решения вопроса об экстренном родоразрешении вплоть до оперативного (кесарево сечение).

Тяжелое состояние здоровья у ФИО2 было установлено запоздало – с 16 часов жизни ребенка (в 07 часов 00 минут 05.09.2015).

При оказании медицинской помощи новорожденному ФИО2 со стороны медицинских работников ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» имели место следующие дефекты оказания медицинской помощи:

- в первые часы жизни ребенка не были проведены краниография, нейросонография, адекватная оксигенация (искусственная вентиляция легких) и коррекция метаболических нарушений, вызванных тяжелой интранатальной гипоксией;

- тяжелое состояние было установлено запоздало – с 16 часов жизни ребенка (в 07 часов 00 минут **).

Таким образом, после рождения ФИО2 в ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» был обследован не в полном объеме. Каких-либо объективных причин (факторов), препятствовавших своевременному обследованию и правильной диагностике и лечению ФИО2, экспертной комиссией не установлено.

Первоначальный диагноз: «Острая тяжелая асфиксия при рождении» был установлен своевременно и правильно, но является не полным: не указана внутриутробная гипоксия плода, о чем свидетельствовали данные кардиотокограмм от 04.09.2015 с 10 часов 20 минут и с 13 часов 00 минут до 15 часов 00 минут.

Несвоевременная диагностика гипоксии плода привела к рождению ребенка в состоянии тяжелой асфиксии. Тяжелое состояние здоровья у ФИО2 было установлено запоздало – с 16 часов жизни ребенка (в 07 часов 00 минут 05.09.2015) в первые часы жизни новорожденного не была проведена адекватная терапия гипоксических поражений.

Таким образом, между действиями медицинских работников ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» и наступлением смерти ФИО2 имеется причинно-следственная связь.

Смерть ФИО2 следует считать предотвратимой при условии своевременного родоразрешения ФИО3 путем кесарева сечения в период с 11 часов 00 минут до 12 часов 00 минут 04.05.2015 (в период проявления выраженных нарушений сердечной деятельности плода по данным кардиотокаграммы) и при своевременной диагностике тяжелого состояния новорожденного и адекватной терапии гипоксических повреждений у новорожденного в первые часы жизни.

На этапе наблюдения по беременности в ОГБУЗ «Усольский родильный дом» со стороны медицинских работников имели место следующие дефекты оказания медицинской помощи беременной:

Отсутствует осмотр врача-терапевта в первом триместре беременности, в связи с чем, экстрагенитальная патология у беременной (артериальная гипертензия 2 степени, манифестный гипотериоз) была диагностирована не своевременно; не проведен тест толерантности к глюкозе в сроке беременности 24-28 недель; при наличии у беременной бессимптомной бактериурии, нефроптоза 1 степени и неполного удвоения почек не проведена надлежащая антибактериальная терапия; не проведено определение перинатального риска по триместрам беременности; не проведена маршрутизация беременной в сроке беременности 36 недель; не выдано направление на консультацию и родоразрешение в Областной перинатальный центр в связи с имеющейся у беременной высокой группы риска.

При этом между действиями медицинских работников ОГБУЗ «Усольский родильный дом», оказывавших медицинскую помощь ФИО3 на этапе наблюдения в женской консультации, и смертью ФИО2 причинно-следственной связи не имеется.

В материалах уголовного дела имеется еще одно заключение № комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 10.01.2017, проведенной в г.Красноярске, которой установлено, что на этапе консультации ОГБУЗ «Усольский родильный дом» стандарт наблюдения беременной ФИО3 в целом соответствовал требованиям Приказа Министерства здравоохранения РФ от 01.11.2012 №572н «Об утверждении Порядка об оказании медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)»; нарушений, повлиявших на ухудшение состояния беременной ФИО3 и плода, не установлено. На этапе ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» оказанная медицинская помощь ФИО3 не в полной мере соответствовала требованиям Приказа МЗ РФ от 01.11.2012 № 572н «Об утверждении Порядка об оказании медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)»: имела место несвоевременная диагностика ухудшения состояния плода – острая гипоксия; тактика ведения родов не была своевременно изменена на оперативное родоразрешение (кесарево сечение); скорость введения препарата окситоцина в родах превышала необходимую. При анализе имеющейся в мед.документах КТГ (кардиотокограммы) от 04.09.2015 установлено, что децелерации (признак гипоксии плода) начали регистрироваться с 13 часов 10 минут, с течением времени децелерации становились более глубокими, при этом родоразрешение – путем вакуум-экстракции плода было осуществлено в 14 час. 55 мин. – 15 час. 03 мин. 04.09.2015, что в сложившейся ситуации являлось несвоевременным. При регистрации децелерации плода в 13 час. 10 мин. еще имелись условия для родоразрешения путем операции кесарево сечение; в 14 час. 55 мин. – 15 час. 03 мин. проведение оперативного родоразрешения уже было исключено, так как головка плода находилась в плоскости малого таза. По данным медицинских документов, наблюдение ФИО3 осуществлялось врачом акушером-гинекологом ФИО11 Несвоевременность диагностики острой гипоксии плода, допущенная врачом акушером-гинекологом ФИО11, не позволившая изменить тактику ведения родов, превышение скорости введения окситоцина при развившемся осложнении – острой внутриутробной гипоксии способствовало ухудшению состояния плода, в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти новорожденного ФИО21 не состоит. В послеродовом периоде нарушений порядка наблюдения родильницы ФИО3, повлиявших на ухудшение ее состояния, не установлено.

Медицинская помощь новорожденному ФИО2, оказанная при рождении, не в полном объеме соответствовала Методическому письму Минздравсоцразвития РФ от 21.04.2010 №15-4/10/2-3204 «Первичная и реанимационная помощь новорожденным детям», о чем свидетельствуют следующие данные: согласно записям в карте первичной и реанимационной помощи новорожденному в родильном зале не проводилась интубация и санация трахеи (при оценке околоплодных вод, указанной на первом листе истории развития новорожденного и в карте первичной и реанимационной помощи новорожденному в родильном зале, отмечено, что воды светлые, однако при проведении патолого-анатомического и судебно-гистологического исследований в легких имеются признаки аспирации околоплодными водами с примесью мекония. Согласно вышеуказанному методическому письму, «…немедленная интубация трахеи показана: детям, родившимся с примесью мекония в околоплодных водах с угнетенным самостоятельным дыханием, или его отсутствием и сниженным мышечным тонусом…»); тяжесть состояния ФИО2 при рождении и в первые часы жизни была недооценена, явления дыхательной недостаточности неверно расценены как проявление болевого синдрома, интенсивная терапия была проведена в полном объеме, но назначена запоздало, что снизило ее эффект (учитывая тяжелую асфиксию при рождении, наличие примеси мекония в околоплодных водах, наличие лактат-ацидоза по данным КОС, для уменьшения отека мозга, риска развития персистирующей легочной гипертензии, острой дыхательной недостаточности, показано было проведение пролонгированной аппаратной искусственной вентиляции легких с коррекцией кислотно-щелочного равновесия); для восполнения объема циркулирующей крови был применен препарат «волювен», который в стандарте оказания медицинской помощи данной категории больных не применяется.

Кроме запоздалого начала АИВЛ и отсутствия в стандартах введения волювена внутривенно, остальные лечебно-диагностические мероприятия соответствовали Приказу МЗ РФ от 04.04.2006 №252 «Стандарты оказания медицинской помощи больным с разрывом внутричерепных тканей и кровоизлиянием вследствие родовой травмы, другими родовыми травмами центральной нервной системы, внутричерепным нетравматическим кровоизлиянием, судорогами новорожденных, тяжелой асфиксией, ишемией мозга, церебральной лейкомалацией, неонатальной комой» новорожденным в любой фазе и стадии независимо от осложнений в условиях стационарной помощи; Приказу МЗ РФ от 01.07.2015 №397н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи детям при разрыве внутричерепных тканей и кровоизлиянии вследствие родовой травмы, других родовых травмах центральной нервной системы, внутричерепных нетравматических кровоизлияниях, судорогах новорожденных, тяжелой асфиксии, ишемии мозга, церебральной лейкомаляции, неонатальной коме», утвержденным 25.08.2015, опубликованным 16.11.2015, также в любой фазе и стадии вне зависимости от осложнений в условиях стационарной специализированной, в том числе высокотехнологичной, экстренной медицинской помощи. Неполный объем проведения первичной реанимационной помощи новорожденному в родильном зале, по данным медицинских документов, был допущен врачом ФИО12, медицинская помощь на этапе ОРИТН была оказана с запозданием врачом ФИО19 Данные нарушения в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти новорожденного ФИО2 не состоят.

Несвоевременность диагностики острой гипоксии плода, не позволившая изменить тактику ведения родов, превышение скорости введения окситоцина, допущенные лечащим врачом акушером-гинекологом ФИО11, способствовали ухудшению состояния плода при развившемся осложнении острой внутриутробной гипоксии, но в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти новорожденного ФИО21 не состоит.

Врач ФИО19 недооценила тяжесть состояния новорожденного, о чем свидетельствуют данные медицинских документов: при поступлении новорожденного в ОРИТН через 12 минут после рождения оценила его состояние как средне тяжелое, асфиксию умеренной степени тяжести, несмотря на оценку по шкале Апгар 2 балла на первой минуте (соответствующую асфиксии тяжелой степени), 6 баллов на пятой минуте жизни, данные обследования КОС крови, сатурациюот 85% до 97% после десятой минуты жизни; в динамике состояние новорожденного оставалось стабильным без ухудшения, но в проводимых лабораторных исследованиях недооценено отсутствие положительной динамики газов крови (в 05 час. 42 мин. при исследовании КОС имелась декомпенсация метаболического ацидоза); в 06 час. 00 мин. в листе наблюдения зафиксировано однократное повышение артериального давления (данные за централизацию кровообращения); через час в клинике отмечено резкое ухудшение состояния с явлениями полиорганной недостаточности; громкий стон связывается не с дыхательной недостаточностью, а с неврологическими нарушениями, после чего больной переведен на респираторную поддержку с проведением интенсивной терапии в полном объеме, но лечение оказалось неэффективным. Объем обследования и лечения проведен в соответствии с российскими неонатальными стандартами при поражении головного мозга, но несвоевременно, запоздало. Прямой причинно-следственной связи между несвоевременным проведением интенсивной терапии ФИО2 врачом ФИО19 и наступлением смерти новорожденного не имеется.

Учитывая подтвержденное наличие в легких при патологоанатомическом и судебно-гистологическом исследовании примеси мекония в аспирированных околоплодных водах, врач ФИО12, определив оценку по шкале Апгар на первой минуте жизни, должна была провести санацию трахеи под контролем ларингоскопа в первую минуту жизни, затем интубацию трахеи с переводом на аппаратную ИВЛ, что не было выполнено. Действия (бездействия) врача ФИО12 способствовали ухудшению состояния плода, в прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО2 не состоят.

Смерть новорожденного ФИО2, перенесшего острую внутриутробную гипоксию плода и тяжелую асфиксию новорожденного, наступила в результате последствий острого гипоксического поражения: центральной нервной системы (энцефалопатии) с отеком и набуханием головного мозга, развития острой дыхательной недостаточности тяжелой степени, острой сердечно-сосудистой недостаточности, нарастания метаболических нарушений, кровоизлияний в надпочечники (острой надпочечниковой недостаточности). В данном случае возможными механизмами развития острой гипоксии плода и асфиксии новорожденного ФИО21 во время осложненных родов могло явиться сочетание следующих факторов: аспирация мекониальных околоплодных вод; нарушение кровотока в сосудах пуповины при ее пережатии из-за имеющегося до родов обвития пуповиной вокруг шеи плода; острое нарушение плацентарно-плодного кровообращения; не исключено побочное действие препарата – окситоцина, применявшегося для родоусиления при программированных родах. Отсутствие возможности проведения судебно-гистологического исследования плаценты, плодных оболочек, пуповины не позволяет утонить наличие и характер возможных патологических изменений последа, повлиявших на развитие острой внутриутробной гипоксии плода и асфиксии новорожденного. Развитию острой внутриутробной гипоксии плода и последующих осложнений способствовало отягощенное фоновое состояние беременной ФИО3, относившейся к группе высокого акушерского и перинатального риска. Изложенный вывод о причине смерти подтверждается клинической картиной, морфологическими макроскопическими данными, выявленными при патологоанатомическом исследовании трупа новорожденного, результатами судебно-гистологического исследования кусочков внутренних органов трупа новорожденного ребенка. В данном случае смертельный исход патологического процесса был обусловлен тяжестью гипоксического поражения плода и новорожденного при развившихся осложнениях течения беременности и родов, отягощенным фоновым состоянием. Указанные выше нарушения стандартов оказания медицинской помощи, допущенные врачами ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» не состоят в прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО2

С выводами данного заключения сторона истцов согласна лишь в части выводов о существенных нарушениях стандартов оказания медицинской помощи, допущенных врачами ФИО12, ФИО11, ФИО19, ФИО5, ФИО18 Однако, не согласны с выводами экспертов в части отсутствия прямой причинно-следственной связи между нарушениями, допущенными врачами и последствиями в виде смерти ребенка истцов ФИО21, поскольку на вопросы от чего умер ребенок, в связи с чем, возникла и развилась острая гипоксия плода, экспертиза не отвечает. Нелогичным, абсурдным является вывод экспертов об отсутствии причинно-следственной связи между действиями (бездействием) врачей и смертью ребенка при таких существенных, многочисленных нарушениях, допущенных на всех стадиях: с момента поступления ФИО3 в ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» до проведения реанимационных мероприятий новорожденному. При этом акт проверки Министерства здравоохранения Иркутской области и заключение экспертов № от ** о том, что смерть новорожденного являлась предотвратимой и состоит в прямой причинно-следственной связи с действиями (бездействием) врачей, являются последовательными, логичными, согласуются между собой, даны квалифицированными экспертами.

Поскольку в материалах уголовного дела имеется два экспертных заключения, выводы которых в части установления причинно-следственной связи противоречат друг другу, им органом следствия было предложено ходатайствовать о назначении третьей экспертизы в г.Москву, при этом проводятся данные экспертизы около 2-3 лет. От назначения третьей экспертизы они отказались, поскольку полагают, что причина смерти их ребенка установлена иркутскими врачами-экспертами.

06.04.2018 уголовное дело № было прекращено за отсутствием состава преступления с согласия потерпевших. В ходе расследования, анализируя собранные доказательства, орган следствия, пришел к выводу, что медицинским персоналом ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр», в том числе врачами ФИО12, ФИО11, ФИО19, ФИО5, ФИО18, при исполнении своих профессиональных обязанностей допущены существенные нарушения установленных стандартов оказания медицинской помощи ФИО3 и новорожденному ФИО2, в ходе следствия выявлены многочисленные дефекты оказания медицинской помощи, которые в совокупности привели к наступлению тяжких последствий, выразившихся в наступлении смерти новорожденного ребенка ФИО3

Так, в ходе следствия было установлено, что медицинская помощь новорожденному ФИО2, оказанная при рождении, не в полном объеме соответствовала Методическому письму Минздравсоцразвития РФ от 21.04.2010 №15-4/10/2-3204 «Первичная и реанимационная помощь новорожденным детям», тяжесть состояния ФИО2 при рождении и в первые часы жизни была недооценена, явления дыхательной недостаточности неверно расценены как проявление болевого синдрома, интенсивная терапия была проведена в полном объеме, но назначена запоздало, что снизило ее эффект; для восполнения объема циркулирующей крови был применен препарат «волювен», который в стандарте оказания медицинской помощи данной категории больных не применяется. Неполный объем проведения первичной реанимационной помощи новорожденному в родильном зале, по данным медицинских документов, был допущен врачом ФИО12, медицинская помощь на этапе ОРИТН была оказана с запозданием врачом ФИО19 При родах ФИО3, в данном случае – близких к быстрым, скорость введения окситоцина превышала необходимую. Правильно запланированные лечебно-диагностические мероприятия были выполнены не в полном объеме. Лечение и обследование новорожденного ФИО21 проведено согласно вышеупомянутым стандартам МЗ РФ в полном объеме, но несвоевременно. Несвоевременность диагностики острой гипоксии плода, не позволившая изменить тактику ведения родов, превышение скорости введения окситоцина, допущенные лечащим врачом акушером-гинекологом ФИО11, способствовали ухудшению состояния плода при развившемся осложнении острой внутриутробной гипоксии. Врач ФИО19 недооценила тяжесть состояния новорожденного. Объем обследования и лечения проведен в соответствии с ФИО1 неонатальными стандартами при поражении головного мозга, но несвоевременно, запоздало. Действия (бездействия) врача ФИО12, которая должна была, определив оценку по шкале Апгар на первой минуте жизни, провести санацию трахеи под контролем ларингоскопа в первую минуту жизни, затем интубацию трахеи с переводом на аппаратную ИВЛ, способствовали ухудшению состояния плода. Все выявленные дефекты в совокупности привели к наступлению тяжких последствий, выразившихся в наступлении смерти новорожденного ребенка ФИО3

Считают, что в силу положений Конституции РФ, Гражданского кодекса РФ, Федерального закона РФ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи. Кроме того, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Они полагают, что по вине ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» и ОГБУЗ «Усольский родильный дом», работники которых, существенно нарушили стандарты оказания медицинской помощи как ФИО3, так и новорожденному ФИО2 наступила смерть их ребенка. До начала процесса родов, в утробе ребенок был здоров и не имел никаких отклонений, не имелось никакой внутриутробной инфекции и т.д.

При определении степени их моральных и нравственных страданий просят обратить внимание суда на следующее.

Они имеют ребенка 2004 года рождения, планировали второго ребенка несколько лет, длительное время оба лечились от бесплодия, сдавали многочисленные анализы, лечились грязями, физиотерапией, китайской медициной, были готовы пройти процедуру ЭКО. Весть о беременности стала для них настоящим праздником, ФИО3 забеременела в достаточно зрелом возрасте – 33 года, тогда как ФИО4 было 36 лет. Ребенок был очень долгожданным для всей семьи, кроме самих родителей радостно ждали появления малыша на свет его старший брат Артем, бабушки и дедушка, дяди и тети.

Вина врачей в смерти ребенка очевидна и подтверждается материалами уголовного дела. Врачи ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» виновны в смерти новорожденного, поскольку неправильно вели роды и недооценили тяжесть состояния ребенка, так, смерть была предотвратима при правильной оценке состояния плода и рациональном ведении родов. Врачи ОГБУЗ «Усольский родильный дом» виновны в том, что не направили ФИО3 в г. Иркутск для родоразрешения в Областной перинатальный центр, поскольку последняя относилась к группе риска. Всю беременность ФИО3 выполняла указания врачей, встала на учет по беременности в установленный срок, сдавала все анализы и проходила обследования. От осознания того, что ребенок истцов был здоровым и при правильно указанной медицинской помощи, начиная от направления в лечебное учреждение, процесса родов, заканчивая реанимационными мероприятиями, мог бы жить и ежедневно радовать родных и близких, истцы не могут оправиться даже спустя более 2,5 лет. От потери ребенка они не оправятся никогда. Все в семье ждали малыша. Были закуплены детские вещи, кроватка, коляска, но торжественной выписки не состоялось, ФИО21 вернулась домой без малыша и горе родителей, причиненное действиями (бездействием) врачей, невозможно измерить ничем. ФИО3, потеряв долгожданного малыша, была близка к суициду, к жизни ее вернул только старший сын Артем, любовь к нему и необходимость растить его дальше.

Усугубляет моральные страдания ФИО21 также поведение врачей во время родов и после произошедшего. Врачи разговаривали с ФИО3 очень грубо, допускали нецензурные выражения, никто даже не попытался успокоить, оказать психологическую помощь. Никто из руководства медицинского учреждения с ФИО3 не беседовал, ей не был приглашен психолог, простую человеческую поддержку не оказали, продемонстрировав полное равнодушие и черствость.

Через полтора года после трагедии ФИО3 смогла вновь забеременеть, что истцы расценивают как чудо. 30.11.2017 в семье родился сын Степан, здоровый мальчик, роды проходили в Иркутском городском перинатальном центре, во время беременности ФИО3 несколько раз консультировалась в Областном перинатальном центре. Всю беременность, каждый ее день они испытывали панический страх, что ситуация может повториться и они вновь могут потерять ребенка, поэтому, в связи со стрессовым состоянием, беременность, в отличие от предыдущей, протекала с осложнениями.

Истцы полагают, что моральные страдания и переживания, которые они испытывают до сих пор, причинены им работниками ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» и ОГБУЗ «Усольский родильный дом», оценивают моральный вред следующим образом: с ОГАУЗ «АПЦ» надлежит взыскать в пользу ФИО4 сумму в размере 1 000 000 рублей, с ОГБУЗ «Усольский родильный дом» - 500 000 рублей. В таком же размере должен быть компенсировать моральный вред в пользу ФИО3 Кроме того, в соответствии с требованиями ст. 1094 ГК РФ, с ответчиков в равных долях в пользу ФИО3 надлежит взыскать расходы на погребение сына ФИО2 в размере 54 098,23 рублей, в том числе:

-расходы на ритуальные услуги в сумме 30 155 рублей, что подтверждается квитанцией-договором №004151;

-расходы на фотоовал и услуги распорядителя 1 300 рублей, что подтверждается товарным чеком от 08.09.2015;

-расходы на поминальный обед в сумме 20 250 рублей, что подтверждается квитанцией к приходному кассовому ордеру №0909 от 09.09.2015;

-расходы на дополнительные услуги по захоронению в сумме 2 393 рублей, что подтверждается квитанциями договорами №554342, №554344 от 05.09.2015.

Согласно требованиям ст. ст. 98, 100 ГПК РФ, с ответчиков в равных долях подлежит взыскать судебные расходы: на оплату госпошлины в размере 300 рублей, на оплату услуг представителя по уголовному и гражданскому делу в размере 65 000 рублей, а также расходы на оформление доверенности в размере 2 100 рублей (400 + 1 700 рублей).

Истцы в порядке статьи 39 ГПК РФ уточнили исковые требования в части наименования одного из ответчиков, к которому они предъявили требования о взыскании компенсации морального вреда, просят взыскать компенсацию морального вреда, в том числе, с Областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Усольская городская больница», которая при подаче первоначального иска была указана истцами как Областное государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Усольский родильный дом».

В связи с обращением в суд, ФИО3, ФИО4 первоначально просили суд взыскать с ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» в пользу ФИО3 компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 рублей, а также расходы на погребение в размере 27 049 рублей и судебные расходы в размере 33 700 рублей; в пользу ФИО4 компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 рублей. Помимо этого, истцы просят суд взыскать с ОБУЗ «Усольский родильный дом» в пользу ФИО3 компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей, а также расходы на погребение в размере 27 049 рублей, судебные расходы в размере 33 700 рублей; в пользу ФИО4 компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей.

Истцы уточнили исковые требования в порядке статьи 39 ГПК РФ после проведенной по делу судебной экспертизы, в связи с чем, просят компенсацию морального вреда взыскать с их пользу с ответчиков солидарно. Кроме того, расходы на погребение ФИО3 также просит взыскать с ответчиков в свою пользу солидарно.

В судебном заседании истцы ФИО3, ФИО4 на иске с учетом его уточнения настаивали, поддержав изложенные в нем доводы.

В судебном заседании представитель истцов ФИО3, ФИО4 – ФИО13, действующая на основании доверенности, считала иск обоснованным и подлежащим удовлетворению.

В судебном заседании представитель ответчика ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» ФИО14, действующий на основании доверенности, иск не признали, возражал против его удовлетворения, полагая, что проведенной судебной экспертизой не доказана причинно-следственная связь между наступившими последствиями и действиями медицинский работников учреждения. Ранее представители ответчика высказывали позицию о том, что вины медицинских сотрудников перинатального центра не имеется в связи с наличием у ребенка генетического заболевания, которое привело к его внезапной смерти.

Ранее в судебном заседании третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр», принимали участие ФИО12, ФИО19, которые иск не поддержали.

В судебном заседании представитель ответчика ОГБУЗ «Усольская городская больница» ФИО10, действующая на основании доверенности, иск не признала, ссылалась на отсутствие причинно-следственной связи между действиями сотрудников больницы и смертью новорожденного ФИО2.

В судебном заседании третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика ОГБУЗ «Усольская городская больница» ФИО20 иск не поддержала, возражала против его удовлетворения.

Иные третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, привлеченные к участию в деле, в судебное заседание не явились, о его дате и времени извещены.

Выслушав пояснения и возражения лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, изучив медицинские документы, оценив представленные сторонами доказательства в совокупности, заслушав заключение прокурора ФИО9, считавшей иск подлежащим удовлетворению, суд считает иск ФИО3, ФИО4 обоснованным и подлежащим удовлетворению.

В силу ст. 41 Конституции РФ каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Согласно ст. 3 Всеобщей декларации прав человека и ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах к числу наиболее значимых человеческих ценностей относится жизнь и здоровье, а их защита должна быть приоритетной.

В соответствии с п. 9 ч. 5 ст. 19 Федерального закона от 21.11.2011 №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» (далее по тексту – ФЗ №323-ФЗ) пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

В силу частей 2, 3 ст. 98 ФЗ № 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством РФ за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленном законодательством РФ.

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В силу ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Следовательно, гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, несет медицинское учреждение. Эта ответственность наступает при наличии: 1) противоправность действия (бездействия) медицинского учреждения (его персонала); 2) причинение пациенту вреда; 3) причинная связь межу противоправным действием и наступившим вредом;

В гражданском законодательстве презюмируется вина причинителя вреда (ч.2 ст. 1064 ГК РФ).

Таким образом, бремя доказывания того, что оказанная медицинская помощь истице ФИО3. новорожденному ФИО2 соответствовала стандарту специализированной медицинской помощи, и невозможно было предотвратить наступившие последствия, лежит на ответчиках.

Согласно п. 25 Приказа Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 №194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» ухудшение состояния здоровья человека, обусловленное дефектом оказания медицинской помощи, рассматривается как причинение вреда здоровью.

В силу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права либо нарушающими имущественные права гражданина.

В силу ст. ст. 151, 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Судом установлено, что ФИО3, при сроке беременности 11 недель, 20.01.2015 была поставлена на учет в женскую консультацию ОГБУЗ «Усольский родильный дом».

В 1 триместре производился подсчет группы акушерского и перинатального риска, который составил 11 баллов, в силу чего ФИО3 относилась к группе высокого риска.

В 1 триместре беременности имелись осложнения, находилась на стационарном лечении по поводу сохранения беременности.

Со срока беременности 31-32 недели отмечалось повышенное давление даже на фоне назначенных лекарственных препаратов.

Со срока беременности 35-36 недель выявлены эндокринные нарушения, назначена лекарственная терапия.

В 39 недель 31.08.2015 ФИО3 направлена в отделение акушерской патологии беременности в ОГАУЗ «АПЦ».

В ОГАУЗ «АПЦ» ФИО3 поступила 31.08.2015. До 04.09.2015 находилась на обследовании в отделении патологии. 04.09.2015 произошли роды. Ребенок родился в тяжелом состоянии. После рождения был переведен в отделение реанимации новорожденных в состоянии средней тяжести. На 16 часу жизни состояние здоровья начало резко ухудшаться. Через 20 часов после рождения, в 11-00 05.09.2015 констатирована смерть новорожденного ФИО2

По факту смерти новорожденного ФИО2 в ОГАУЗ «АПЦ» Следственным отделом по г.Ангарску Следственного Управления Следственного Комитета РФ возбуждалось уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ. Уголовное дело прекращено по основания п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в действиях медицинских работников признаков состава преступления.

В период с 02.12.2015 по 07.12.2015 обстоятельства, связанные со смертью в ОГАУЗ «АПЦ» новорожденного ФИО2 были предметом проверки контролирующего органа – Министерства здравоохранения Иркутской области.

В акте проверки № от 07.12.2015 содержатся выводы о том, что смерть ребенка ФИО2 была предотвратима при правильной оценке состояния плода и рациональном ведении родов, своевременном оказании медицинской помощи новорожденному в ОГАУЗ «АПЦ».

При проверке порядка оказания медицинской помощи истцу ФИО3 и новорожденному ФИО2 нарушения Приказа МЗ РФ №572 от 01.11.2012 «Об утверждении Порядка об оказании медицинской помощи по профилю акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», выявлены как в действиях медицинских работников ОГБУЗ «Усольский родильный дом» на этапе амбулаторного наблюдения ФИО3, так и со стороны медицинских работников ОГАУЗ «АПЦ» как при ведении беременной, так и в отношении новорожденного ФИО2

Акт проверки Министерства здравоохранения Иркутской области в части допущенных нарушений при оказании истице и новорожденному ФИО2 медицинской помощи ответчиками не оспорен.

В целях установления наличия причинно-следственной следственной связи между допущенными нарушениями при оказании медицинской помощи и последствиями в виде смерти новорожденного ФИО2 по ходатайству стороны истца, поддержанного представителями ответчика, судом по делу была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения РФ.

Разрешая поставленные судом вопросы, эксперты пришли к выводу о том, что смерть новорожденного ФИО2, 04.09.2015 г.р., последовала от генерализованной внутриутробной инфекции с поражением легких, головного мозга, кишечника и тяжелой интранатальной гипоксии с аспирацией околоплодными водами, с развитием очаговой серозно-лейкоцитарной пневмонии, течение которых осложнилось гипоксией, нарушениями органного кровообращения, синдромом диссеминированного внутрисосудистого свертывания с кровоизлияниями во внутренние органы (под мягкие мозговые оболочки, в надпочечники), отеком головного мозга, легких, дистрофическими и некробиотическими изменениями во внутренних органах.

Фоновым неблагоприятным состоянием, которое усугубляло тяжесть течения внутриутробной инфекции и аспирации околоплодными водами, явился неконтролируемый лактат-ацидоз, обусловленный, наиболее вероятно, наследственным заболеванием.

Вывод о причине смерти эксперты подтвержден:

результатами патологоанатомического исследования от 07.09.2015;

результатами судебно-гистологического исследования;

клинической картиной интранатальной гипоксии плода;

результатами молекулярно-генетического исследования.

При этом эксперты указали, что о длительном течении генерализованной внутриутробной инфекции, т.е. о том, что она являлась внутриутробной, а не развилась после рождения, свидетельствуют выявленные в результате проведения выше названных исследований выраженность воспалительных изменений в головном мозге, легких и кишечнике, признаки истощения лимфоидной ткани (гипоплазия фолликулов селезенки), обнаружение очагов экстрамедуллярного кроветворения. С учетом характера воспалительных изменений, эксперты высказались о возможно вирусной этиологии инфекции; согласно выводам, отмеченная морфологическая картина наиболее характерна для герпетических и энтеровирусных инфекций.

На основе анализа медицинских документов ФИО3 в ОГБУЗ «Усольская городская больница» экспертами указаны нарушения при оказании истице амбулаторной медицинской помощи:

-недооценка перинатального риска, следствием чего явилось направление ФИО3 для родоразрешения в перинатальный центр г. Ангарска, а не в стационар более высокой группы по возможности оказания медицинской помощи (областной перинатальный центр);

-отсутствие осмотра терапевта в первом триместре беременности;

-не проведение ПЦР-диагностики вирусных инфекций;

-запоздалое начало лечения бактериурии;

-несвоевременная диагностика и лечение аутоиммунного тиреоидита.

На основе медицинских документов ФИО3 в ОГАУЗ «АПЦ», выявлены недостатки при оказании стационарной медицинской помощи ФИО3 в ОГАУЗ «АПЦ» в период с 31.08.2015 по 05.09.2015:

-проведение медикаментозного родовозбуждения - родоусиления с неконтролируемо быстрым раскрытием маточного зева, развитием быстрых родов, что могло способствовать развитию гипоксии плода;

-применение для обезболивания в родах наркотического анальгетика фентанила, который не рекомендован для акушерского применения ввиду угнетающего воздействия на дыхательный центр плода;

-несвоевременная диагностика внутриутробной гипоксии плода, следствием чего явилось несвоевременное принятие решения об оперативном завершении родов.

Отвечая на поставленные судом вопросы относительно наличия, либо отсутствия нарушений при обследовании и лечении новорожденного ФИО2 эксперты в заключении указали, что при оказании медицинской помощи ФИО2 в ОГАУЗ «АПЦ» 04-05.09.2015 были допущены следующие недостатки:

-была недооценена тяжесть интранатальной гипоксии и состояния новорожденного в первые минуты жизни и далее;

-не была диагностирована аспирация околоплодными водами;

-неправильно были оценены результаты анализов кислотно-щелочного равновесия и метаболитов крови;

-не осуществлялся контроль состояния ребенка врачом каждые 3 часа;

-непосредственно после рождения не были выполнены санация верхних дыхательных путей и перевод на искусственную вентиляцию легких;

-не проводилась антибактериальная терапия;

-несвоевременно начаты интенсивная терапия и коррекция кислотно-основного состояния крови.

Вывод экспертов о наличии у новорожденного наследственного генетического заболевания является вероятным. Данный ответ в заключении экспертов мотивирован (данный ДЗ нельзя считать установленным по данным одного лишь молекулярно- генетического исследования, поскольку для этого необходимо обследование родителей и других детей в семье с целью определения статуса патогенности обнаруженных мутаций). Наследственное генетическое заболевание как причину смерти эксперты исключили, указав, что генетическое заболевание могло быть фоновым неблагоприятным состоянием, которое усугубляло тяжесть течения внутриутробной инфекции и аспирации околоплодными водами.

В связи с чем, суд отвергает довод ответчика ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» о наличии у новорожденного генетического заболевания, ставшего причиной его смерти.

Не подтвердили эксперты в выводах предположения представителей ответчиков и третьих лиц, высказанные в судебных заседаниях, о том, что причиной смерти новорожденного могли явиться факторы тромбогенного риска.

Эксперты пришли к выводу, что кровоизлияния под мозговые оболочки и во внутренние органы ФИО2 являются проявлением расстройств органного кровообращения, связанных с течением основного заболевания, и к реализации факторов тромбогенного риска прямого отношения не имеют. Диагноз, связанный с наличием гемотологических нарушений может быть поставлен только по результатам клинических исследований, установить же причинно-следственную связь между наличием изменений в генах, ассоциированных с факторами тромбогенного риска, и наступлением смерти не возможным ввиду отсутствия научно обоснованных методик оценки.

Исходя из оценки установленных обстоятельств, оценки проведенных исследований эксперты пришли к выводу о том, что наступление смерти новорожденного ФИО2 было обусловлено несколькими факторами:

-тяжелыми заболеваниями и патологическими состояниями (генерализованной внутриутробной инфекцией с поражением легких, головного мозга, кишечника; тяжелой интранатальной асфиксией с аспирацией околоплодными водами с развитием очаговой серозно-лейкоцитарной пневмонии);

-множественными недостатками оказания медицинской помощи, допущенными: в ОГБУЗ «Усольский родильный дом» - при оказании медицинской помощи ФИО3, в ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» - при оказании медицинской помощи ФИО3 и новорожденному ФИО2

В совокупности вышеуказанные заболевания, патологические состояния и недостатки оказания медицинской помощи состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО2

Выделить в указанной совокупности недостатки оказания медицинской помощи ФИО3 и/или ФИО2 и высказаться о наличии либо отсутствии прямой причинно-следственной связи отдельно между недостатками оказания медицинской помощи и наступлением смерти ФИО2 не представляется возможным.

Ст. 1080 ГК РФ предусмотрена ответственность за совместно причиненный вред. Лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

Поскольку эксперты не смогли разграничить степень влияния каждого из допущенных нарушений на конечный результат - имеет место совместное причинение вреда, применению подлежат нормы о солидарной ответственности.

Вывод экспертов о том, что объективных причин, препятствовавших правильной диагностике, своевременному и правильному лечению новорожденного ФИО2 не имелось, свидетельствует о совершении виновного бездействия при оказании медицинской помощи ФИО2

Таким образом, ОГБУЗ «Усольская городская больница», ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» не представлено доказательств отсутствия вины, выразившейся в ненадлежащем оказании медицинской помощи ФИО3 и ФИО2, а поэтому согласно ст. 1064 ГК РФ и статье 56 ГПК РФ вина ответчика в судебном заседании доказана.

У суда отсутствуют основания поставить под сомнение выводы экспертов. Экспертное заключение соответствует требованиям Федерального закона от 31.05.2001 (в ред. от 08.03.2015) №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», проведено специалистами высшей квалификации, в том числе, с участием специалиста-генетика, участие которого суд признал обязательным. При проведении экспертизы в полном объеме исследованы результаты патологоанатомического исследования, судебно-гистологического исследования, молекулярно-генетического исследования, дана оценка всем медицинским документам ФИО3 и ФИО2, в связи с беременностью и родами. Выводы экспертов мотивированы, подтверждают ранее проведенные исследования по тем же медицинским материалам (иным экспертным учреждением, в рамках иного процессуального производства (по уголовному делу) установлены аналогичные нарушения и установлена причинно-следственная связь между ненадлежащим оказанием медицинской помощи и наступившими последствиями). Заинтересованности экспертов в результатах рассмотрения дела не установлено, об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения эксперты предупреждены.

Представленные ответчиками после проведения судебно-медицинской экспертизы возражения достаточными, достоверными доказательствами не подтверждены.

Представитель ответчика – ОГБУЗ «Усольская городская больница», возражая против выводов экспертов об основной причине смерти, наличии недостатков в оказании медицинской помощи на этапе ведения беременной ФИО3, причинно-следственной связи между недостатками в оказании помощи и последствиями ходатайствовала о допросе специалиста – врача-инфекциониста ФИО15

Показания специалиста ФИО15 в судебном заседании на выводы экспертов не влияют. При оценке данного доказательства суд принимает во внимание, что специалист является сотрудником ОГБУЗ «Усольская городская больница», соответственно, имеет определенный интерес в исходе рассмотрения дела. Квалификация и опыт работы экспертов являются значительно более высокими, нежели допрошенного специалиста. Недостатки, аналогичные установленным при проведении экспертизы, выявлены не впервые, не выполнение необходимого стандарта медицинской помощи при ведении беременной (в т.ч., отсутствие ПЦР-диагностики) впервые отмечено в акте проверки контролирующего органа в декабре 2015 года.

Исходя из выше изложенного, суд приходит к выводу о наличии оснований для удовлетворения требований истцов о взыскании компенсации морального вреда.

В судебном заседании по ходатайству представителей ответчика ОГАУЗ «Ангарский перинатальный центр» в качестве специалиста была допрошена ФИО16, врач-генетик ОГУЗ «Областной перинатальный центр». Специалистом оказана помощь при избрании формулировок вопросов, которые необходимо поставить перед экспертами.

При определении размера компенсации суд, исходя из положений ст.1101 ГК РФ, считает необходимым учесть степень моральных страданий истцов в связи со смертью ребенка, при этом учесть, что смерть новорожденного ФИО2 явилась следствием не только допущенных нарушений со стороны медицинских работников, но также была обусловлена тяжелыми заболеваниями и патологическими состояниями (генерализованной внутриутробной инфекцией с поражением легких, головного мозга, кишечника; тяжелой интранатальной асфиксией с аспирацией околоплодными водами с развитием очаговой серозно-лейкоцитарной пневмонии).

При наличии тяжелой генерализованной внутриутробной инфекции с поражением мозговых оболочек, легких и кишечника правильно оказанная медицинская помощь не гарантирует отсутствие неблагоприятного (в том числе, смертельного) исхода.

Анализируя изложенное, суд приходит к выводу о взыскании с ответчиков в пользу ФИО3 компенсации морального вреда в размере 500 000 рублей, а в пользу ФИО4 компенсацию в размере 250 000 рублей. Суд при этом считает, что нравственные и физические страдания матери являются более глубокими.

Разрешая требование истцов в части взыскания расходов по погребению, суд исходил из следующего.

В соответствии с п. 1 ст. 1094 ГК РФ, лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы.

Перечень необходимых расходов, связанных с погребением, содержатся в Федеральном законе от 12.01.1996 №8-ФЗ «О погребении и похоронном деле» (далее по тексту – ФЗ №8-ФЗ).

В соответствии со ст. 3 ФЗ №8-ФЗ, погребение понимается как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям.

В соответствии со ст. 9 ФЗ №8-ФЗ в перечень необходимых расходов включается:

1) оформление документов, необходимых для погребения;

2) предоставление и доставка гроба и других предметов, необходимых для погребения;

3) перевозка тела (останков) умершего на кладбище (в крематорий);

4) погребение (кремация с последующей выдачей урны с прахом).

Вопрос о размере необходимых расходов должен решаться с учетом необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти.

Согласно Рекомендациям о порядке похорон и содержании кладбищ в РФ МДК 11-01-2002, церемония похорон включает в себя совокупность обрядов омовения и подготовки к похоронам, траурного кортежа, прощания и панихиды, переноса останков к месту погребения, захоронения останков, поминовение.

Установление мемориального надмогильного сооружения и обустройство места захоронения (т.е. памятник, надгробие, ограда, скамья, цветы и др.) является одной из форм сохранения памяти об умершем, отвечает обычаям народа и православной вере.

Затраты на погребение подлежат возмещению на основании документов, подтверждающих произведенные расходы на погребение.

Истица ФИО3, взявшая на себя расходы по погребению, просит взыскать в ее пользу материальный ущерб в сумме 54098 рублей:

-расходы на ритуальные услуги в сумме 30 155 рублей, что подтверждается квитанцией-договором № 004151;

-расходы на изготовление фотоовала и услуги распорядителя 1 300 рублей, что подтверждается товарным чеком от 08.09.2015;

-расходы на поминальный обед в сумме 20 250 рублей, что подтверждается квитанцией к приходному кассовому ордеру №0909 от 09.09.2015.

Анализируя изложенное, суд считает, что произведенные истицей расходы отвечают требованиям разумности и были необходимы в ходе захоронения умершего сына, а потому подлежат взысканию с ответчиков солидарно в пользу истицы.

Наряду с этим, истица просит взыскать понесенные ею судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 40 000 рублей.

В соответствии со ст. 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

В пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ №1 от 21.01.2016 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», пазумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства.

Факт несения истицей судебных расходов на представителя подтверждается совокупностью представленных письменных доказательств, анализируя которые, суд приходит к выводу, об их относимости и достаточности.

Учитывая, что настоящее дело являлось сложным, потребовало назначение судебной экспертизы, требовало большой подготовки представителя по делу, изучения большого количества медицинской документации и иных доказательств, учитывая большое количество судебных заседаний, состоявшихся по настоящему делу, суд считает разумным определить расходы на представителя в сумме 25 000 рублей, отказав во взыскании превышающего размера 15 000 (40 000 – 25 000).

В пункте 5 указанного выше постановления Пленума Верховного Суда РФ разъяснено, что если лица, не в пользу которых принят судебный акт, являются солидарными должниками или кредиторами, судебные издержки возмещаются указанными лицами в солидарном порядке.

Помимо этого, ФИО3 просит суд взыскать с ответчиков е ее пользу судебные расходы на оплату нотариальных услуг за удостоверение доверенностей на представителя в сумме 4 200 рублей.

В соответствии с разъяснениями указанного выше Пленума Верховного Суда РФ, расходы на оформление доверенности представителя могут быть признаны судебными издержками, если такая доверенность выдана для участия представителя в конкретном деле или конкретном судебном заседании по делу.

Анализируя нотариальные доверенности, выданные истцами представителю ФИО13, суд приходит к выводу о том, что они по своему содержанию являются общими. Суд учитывает, что представитель ФИО13 интересы истцов представляла не только по настоящему гражданскому делу, но и по уголовному делу. Более того, срок действия одной из доверенностей в настоящее время не истек, в связи с чем, она может быть использована не только в рамках рассмотрения настоящего дела.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что понесенные истицей расходы в указанной части не подлежат взысканию с ответчиков в ее пользу.

В силу ст. ст. 88, 94, 98, 103 ГПК РФ с ответчиков в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в солидарном порядке в размере 2 422,94 рублей.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194, 198, 199 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО3, ФИО4 к Областному государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Усольская городская больница», Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» о взыскании компенсации морального вреда, - удовлетворить.

Взыскать солидарно с Областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Усольская городская больница», Областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» в пользу ФИО3 компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей, расходы на погребение в сумме 54 098 рублей; всего взыскать 554 098 рублей.

Взыскать солидарно с Областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Усольская городская больница», Областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» в пользу ФИО4 компенсацию морального вреда в размере 250 000 рублей.

Требования ФИО3 к Областному государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Усольская городская больница», Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» о взыскании расходов на оплату услуг представителя, - удовлетворить частично.

Взыскать солидарно с Областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Усольская городская больница», Областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» в пользу ФИО3 расходы на оплату услуг представителя в размере 25 000 рублей, отказав во взыскании 15 000 рублей.

В удовлетворении требований ФИО3 к Областному государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Усольская городская больница», Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» о взыскании судебных расходов на оплату нотариальных услуг за удостоверение доверенностей в сумме 4 200 рублей, - отказать.

Взыскать солидарно с Областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Усольская городская больница», Областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Ангарский перинатальный центр» в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 2 422,94 рублей.

Решение может быть обжаловано в порядке апелляции в Иркутский областной суд через Ангарский городской суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме, то есть, начиная с 21 августа 2019 года.

Судья К.Н. Мишина