Решение по делу № 2-1394/2019 ~ М-291/2019 от 24.01.2019

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

20 августа 2019 года город Ангарск

Ангарский городской суд Иркутской области

в составе председательствующего судьи Мишиной К.Н.,

при секретаре судебного заседания Бучинской Е.Л.,

с участием представителя истца ФИО3 – адвоката ФИО22,

представителя ответчика ФИО4 – адвоката ФИО20,

представителя ответчика ФИО2 – ФИО21,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы гражданского дела №2-1394\2019 по иску ФИО3 к ФИО4 о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, к ФИО2 об истребовании квартиры из чужого незаконного владения,

УСТАНОВИЛ:

ФИО3 в обоснование иска указал, что на основании договора на передачу квартиры в собственность с 2010 года он являлся собственником квартиры, расположенной по адресу: ..., ... ....

Поскольку летом 2014 года он и его семья испытывали тяжелые материальные трудности (оперативное вмешательство, ремонт квартиры), то у него возникло намерение занять денежные средства по договору займа в размере 400 000 рублей.

В июле 2014 года он обратился в агентство недвижимости «Крепость», директором которого являлась ФИО19 В ходе устной беседы она пояснила, что выдаст займ под залог недвижимости.

23.07.2014 он и ФИО19 заключили договор займа №23, по условиям которого, ФИО19 передает ему денежную сумму в размере 400 000 рублей на срок до 23.07.2015. Он обязался вернуть сумму займа в обусловленный договором срок и уплачивать проценты ежемесячно 15 числа каждого месяца в размере 5% от суммы займа. В договоре займа было установлено, что исполнение заемщиком обязательств по договору обеспечивается залогом квартиры по адресу: ..., ... качестве предмета заклада.

ФИО19 пояснила, что принадлежащую ему квартиру он должен передать в качестве залога лицу, который передал ФИО19 для него деньги. В связи с чем, в день заключения договора займа, то есть 23.07.2014, ФИО19 познакомила его с ФИО4, которого представила в качестве инвестора. Он подписал документы, ему положили лист оборотной стороной и указали пальцем строку, где следует полностью написать фамилию, имя и отчество, а также поставить подпись.

После чего, он и ФИО19 вернулись к ней в офис, где она передала ему 400 000 рублей. Она пояснила, что он по-прежнему является собственником квартиры. Однако, квартира находится в залоге у ФИО4

По истечении срока договора займа от 23.07.2014 он не смог окончательно вернуть сумму займа ФИО19 Тогда она предложила ему оформить квартиру в залог на другое лицо сроком еще на 1 год, то есть до 2016 года, у которого следует занять оставшуюся сумму денег для возврата ФИО4

** он и ФИО19 приехали в Росреестр в 29 микрорайон города Ангарска, где ФИО19 познакомила его с ФИО2

Как и в прошлый раз, он и ФИО2 подписали документ, представленный им ФИО19 на обороте листа, где он и ФИО2 написали свои данные и поставили подписи. Он действовал от имени ФИО4 на основании доверенности, которую ему передала ФИО19, доверенность он предъявил специалисту регистрирующего органа. ФИО19 пояснила, что ФИО4 не приедет, деньги ему возвращены, для оформления последующего залога он выдал на его имя нотариальную доверенность.

В течение последующих 2015-2016 г.г. он полностью вернул ФИО19 сумму долга, что подтверждает квитанциями.

В начале декабря 2018 года ему по телефону позвонил ФИО2 и потребовал вернуть ему деньги в сумме 2 000 000 рублей. Он обратился к юристу, в последующем в МФЦ, где заказал выписку из ЕГРН о переходе права собственности и о выдаче дубликатов документов на квартиру.

Он не имел намерений продавать квартиру, поскольку в ней он проживает не один, а с членами семьи. Квартиру ни ФИО4, ни ФИО2 никогда не осматривали, в квартиру не вселялись, денежных средств за продажу квартиры ему не передавали, какие-либо письменные расписки по этому поводу отсутствуют, ответчики не несли расходов по оплате коммунальных услуг и квартирной плате, то есть не вели себя по отношению к квартире как собственники.

В силу указанных выше обстоятельств, он считает заключённый им договор купли-продажи с ФИО4 притворной сделкой, поскольку фактической цели, характерной для данной сделки, ни он, ни ФИО4 не преследовали, реальной целью сторон было обеспечение исполнения заемного обязательства, поэтому договор купли-продажи прикрывает договор займа с залогом от 23.07.2014, заключенный между ним и ФИО19 Фактической передачи объекта недвижимости ФИО4, освобождения помещения от имущества, оборудования, принадлежащего ему и его семье, сдачи ключей от квартиры, не производилось. ФИО4 не предъявлял ему требований о выселении его и членов его семьи из квартиры. Отсутствие намерения сторон совершать сделку купли-продажи недвижимости также подтверждает цена квартиры, по которой ФИО4 купил у него жилое помещение - 1 000 000 рублей, в то время как стоимость квартиры была более чем в 1,5 раза выше указанной суммы. Истинной целью сделки являлась не купля-продажа квартиры, а предоставление денежных средств под залог недвижимого имущества.

Истец в порядке статьи 39 ГПК РФ уточнил исковые требования, с учетом чего, просил суд признать недействительным договор купли-продажи квартиры от **, заключенный между ФИО3 и ФИО4; истребовать жилое помещение, расположенное по адресу: ..., ..., ..., из незаконного владения ФИО2, передав его в собственность ФИО3

В судебное заседание истец ФИО3, ответчики ФИО4, ФИО2 не явились, о его дате и времени извещены надлежаще, об уважительных причинах неявки суду не сообщили. Истец ФИО3 направил в адрес суда письменное заявление о рассмотрении дела в его отсутствие. Аналогичные ходатайства о рассмотрении дела в отсутствие направлены в адрес суда ответчиками ФИО4, ФИО2

В судебном заседании представитель истца ФИО3 – адвокат ФИО22, действующая на основании ордера № от **, предъявившая удостоверение адвоката № от **, на иске с учетом его уточнения настаивала, поддержав изложенные в нем доводы.

В судебном заседании представитель ответчика ФИО4 – адвокат ФИО20, действующая на основании ордера № от **, предъявившая удостоверение адвоката № от **, иск не признала, возражала против его удовлетворения, пояснив, что при заключении договора купли-продажи с ФИО4 последний оплатил стоимость квартиры, передав ФИО3 денежные средства в размере 1 000 000 рублей, что подтверждается письменной распиской истца. Настаивала на реальности сделки, ссылалась на намерение ФИО3 продать квартиру, оспаривала, что сделка была совершена под залог квартиры истца. Поддержала заявление о пропуске истцом срока исковой давности.

В судебном заседании представитель ответчика ФИО2 – ФИО21, действующая на основании доверенности, иск не признала, возражала против его удовлетворения, пояснив, что договор займа, расписка, квитанции об оплате долга по договору займа подложны и составлены лишь в 2019 году в связи с судебным процессом по настоящему делу. Полагала, что указанные документы на момент совершения сделки купли-продажи между ФИО3 и ФИО4 отсутствовали.

В судебном заседании третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, - ФИО19 участие не принимала, поскольку отбывает наказание в местах лишения свободы. Ранее, принимая участие в судебном заседании посредством видеоконференц-связи в СИЗО-1 г.Иркутска, ФИО19 не оспаривала, что ею с ФИО3 был заключен договор займа, по которому она выдала истцу денежные средства в размере 400 000 рублей, которые он ей в последующем вернул.

Выслушав пояснения и возражения лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, оценив представленные доказательства в их совокупности, допросив свидетелей, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении иска ФИО3 в связи со следующим.

В силу статьи 420 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГК РФ) договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Сделками согласно статье 153 ГК РФ признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В соответствии с пунктом 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Нормы Гражданского кодекса РФ (в редакции Федерального закона от 07.05.2013 №100-ФЗ) об основаниях и о последствиях недействительности сделок (статьи 166 - 176, 178 - 181) применяются к сделкам, совершенным после дня вступления в силу указанного Закона. Поэтому разрешая заявленные требования, суд руководствуется нормами ГК РФ, действовавшими в период возникновения спорных правоотношений, то есть законом (ГК РФ) в новой редакции.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что предметом спора является жилое помещение – квартира, состоящая из двух жилых комнат, общей площадью 49,9 кв.м., расположенная на 4 этаже по адресу: ..., ... ... (далее по тексту – спорная квартира, спорное жилое помещение).

Истец ФИО3 являлся собственником указанной квартиры на основании договора на передачу квартиры в собственность граждан от 15.01.2010, заключенного с администрацией города Ангарска. Квартира передана истцу администрацией города Ангарска безвозмездно в единоличную собственность.

Право собственности ФИО3 на указанную квартиру было зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости в установленном законом порядке за № от **.

23.07.2014 между ФИО3 (продавец) и ФИО4 (покупатель) заключен договор купли-продажи, в соответствии с условиями которого, продавец обязуется передать в собственность, а покупатель обязуется принять в собственность квартиру, расположенную по адресу: ..., 29 микрорайон, ....

23.07.2014 ФИО3 и ФИО4 составили передаточный акт, в котором указали, что продавец передал, а покупатель принял спорную квартиру; продавец получил от покупателя денежную сумму в размере 1 000 000 рублей полностью.

Право собственности ФИО4 на указанную квартиру было зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости в установленном законом порядке за № от **.

07.07.2015 ФИО4 выдал ФИО3 нотариально удостоверенную доверенность, уполномочив истца на продажу принадлежащей ФИО4 квартиры по адресу: ..., ... стоимостью не более 1 000 000 рублей. Срок действия доверенности был установлен один месяц, доверенность зарегистрирована в реестре нотариуса за №.

** между ФИО4 (продавцом) в лице ФИО3, действующим на основании указанной нотариально удостоверенной доверенности, и ФИО2 (покупатель) заключен договор купли-продажи, в соответствии с которым продавец обязуется передать в собственность, а покупатель обязуется принять в собственность квартиру, находящуюся по адресу: ..., ..., .... Цена квартиры составила 1 000 000 рублей.

Право собственности ФИО2 на указанную квартиру было зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости в установленном законом порядке за № от **.

До настоящего времени собственником спорной квартиры является ответчик ФИО2

Обратившись с иском в суд, ФИО3 просит суд признать сделку купли-продажи с ФИО4 недействительной в связи с ее притворностью, а квартиру истребовать от ФИО2, полагая, что последний владеет ею незаконно.

Разрешая спор, суд исходил из следующего.

Согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна.

По смыслу пункта 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка - это сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях. Такая сделка является ничтожной. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В силу указанных положений закона, признаком притворности сделки является отсутствие волеизъявления на исполнение заключенной сделки у обеих ее сторон, а также намерение сторон фактически исполнить прикрываемую сделку. Притворная сделка совершается без намерения воспользоваться ее правовыми последствиями и прикрывает ту сделку, которая заключается с действительными намерениями породить гражданские права и обязанности. По сути, имеются две сделки: прикрываемая, которую стороны заключили с намерением воспользоваться порождаемыми ею правами и обязанностями, и прикрывающая, призванная скрыть подлинный характер правоотношения. Следовательно, в предмет доказывания по делам о признании недействительными притворных сделок входят факт заключения сделки, действительное волеизъявление сторон, обстоятельства заключения договора и доказательства несоответствия волеизъявления сторон их действиям.

Согласно правовой позиции, изложенной в п. п. 87, 88 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях.

В соответствии со статьей 454 ГК РФ, по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Пунктом 1 статьи 549 ГК РФ определено, что по договору купли-продажи недвижимого имущества (договору продажи недвижимости) продавец обязуется передать в собственность покупателя земельный участок, здание, сооружение, квартиру или другое недвижимое имущество (статья 130).

Как суд указывал выше, оспариваемая ФИО3 сделка купли-продажи квартиры была совершена им с ФИО4 23.07.2014.

В судебном заседании представителями ответчиков ФИО2, ФИО4 сделано заявление о пропуске срока исковой давности. Письменное заявление представителя ответчика ФИО2 о применении судом срока исковой давности приобщено к материалам дела. В его обоснование указано, что из иска следует, что истец лично принимал участие при совершении сделки с участием ФИО4 23.07.2014 и с участием ФИО2 08.07.2015. Исковое заявление поступило в суд 24.01.2019. Просила в иске ФИО3 отказать в связи с пропуском предусмотренного законом трехлетнего срока исковой давности.

Между тем, представитель истца ФИО3 против применения судом срока исковой давности возражал, ссылаясь на то, что истец узнал о нарушенном праве только когда ему в декабре 2018 года позвонил ФИО2, потребовав денежные средства за квартиру в размере 2 000 000 рублей, после чего, истец обратился в МФЦ, получив выписку из ЕГРН, узнал, что он не является собственником квартиры.

Разрешая по существу заявления о пропуске истцом срока обращения в суд с иском об оспаривании сделки, суд исходил из следующего.

В соответствии со статьей 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (п.3 ст.166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п.1 ст.179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В соответствии с пунктом 2 статьи 199 ГК РФ, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Статья 170 ГК РФ прямо указывает на то, что притворная сделка ничтожна. ФИО3 является стороной оспариваемого договора купли-продажи.

Следовательно, срок исковой давности в рассматриваемом случае составляет три года со дня, когда началось исполнение данной сделки.

Позиция стороны истца о том, что предусмотренный законом трехлетний срок исковой давности необходимо исчислять со дня, когда ФИО3 узнал о сделке, ошибочна, не основана на нормах права. Начало течения срока исковой давности с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о сделке, предусмотрено законом только для лиц, не являющихся стороной сделки.

Исполнение сделки началось 23.07.2014 (дата подписания договора), три года, установленные пунктом 1 статьи 181 ГК РФ, истекли 23.07.2017.

В то время как иск ФИО3 подан 24.01.2019, о чем на иске проставлен штемпель суда, то есть с пропуском срока исковой давности более чем на полтора года.

В судебном заседании истец и его представитель о восстановлении срока просили, доказательств уважительных причин пропуска срока исковой давности не представили.

Вместе с тем, у суда не имеется правовых оснований полагать, что притворная сделка по договору купли-продажи от 23.07.2014 сторонами не исполнялась и исковая давность течь не начиналась, поскольку пункт 1 статьи 181 ГК РФ определяет правила исчисления срока исковой давности по ничтожной сделке - с момента начала исполнения сделки.

Таким образом, началом исполнения договора купли-продажи недвижимого имущества является дата заключения его заключения (23.07.2014), а окончанием исполнения является дата государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество (29.09.2014).

По-мнению суда, ФИО3 знал о том, что заключает именно договор купли-продажи еще в день совершения им сделки, свидетельствуют данные дела правоустанавливающих документов на жилое помещение – квартиру по адресу: ..., ..., ..., представленные Управлением Росреестра по Иркутской области.

В иске ФИО8 указывает, что он вместе с ФИО19 ** обратился в Управление Росреестра по Иркутской области, где последняя познакомила его с ФИО4

Однако, как следует из материалов дела правоустанавливающих документов, ФИО3 и ФИО4 в Управление Росреестра по Иркутской области с заявлениями о государственной регистрации перехода права собственности на спорную квартиру обращались дважды, а именно, первый раз – **, второй раз – **. И только после повторной подачи заявления в регистрирующий орган ** было зарегистрировано право собственности ФИО4 29.09.2014 на спорную квартиру.

При обращении сторон сделки 17.09.2014 в Управление Росреестра по Иркутской области ими также был представлен договор купли-продажи, передаточный акт спорной квартиры.

Истец ФИО3 о данных обстоятельствах суду не поясняет. Истец лишь указывает, что при обращении в регистрирующий орган ** присутствовала ФИО19, которая только показывала ему в каком месте расписаться в договоре.

Анализируя изложенное, суд считает, что неоднократное обращение сторон оспариваемого договора ФИО3 и ФИО4 в регистрирующий орган с целью перехода права собственности на квартиру, свидетельствует об их реальном намерении породить именно те юридические последствия, которые в силу закона порождает договор купли-продажи недвижимости.

Истец, дважды обращаясь в Управление Росреестра по Иркутской области с периодичностью практически два месяца, дважды подписывая заявление о переходе права собственности, дважды передавая на регистрацию, как договор купли-продажи, так и передаточный акт, не мог не знать о том, какой договор он фактически совершает.

Более того, при оценке судом заявления о пропуске истцом срока исковой давности для обращения с настоящим иском, суд учитывает предшествующее поведение истца ФИО3, который неоднократно в течение непродолжительного периода времени совершал аналогичные сделки купли-продажи спорной квартиры с иными гражданами.

Так, 18.01.2013 ФИО3 (продавец) заключает с ФИО9 (покупатель) договор купли-продажи спорной квартиры, оформляет с ней передаточный акт.

26.03.2013, то есть спустя чуть более двух месяцев, ФИО10 (продавец) продает ФИО3 (покупатель) спорную квартиру.

Затем, 14.05.2014 ФИО3 (продавец) вновь продает принадлежащую ему квартиру, заключая с ФИО11 договор купли-продажи.

13.05.2013, то есть через месяц, ФИО3 и ФИО11 заключают соглашение о расторжении договора купли-продажи.

23.07.2014 ФИО3 совершает договор купли-продажи спорной квартиры с ФИО4

Оценивая данные обстоятельства, суд считает, что истец, являясь участником неоднократных сделок купли-продажи принадлежащей ему квартиры, не мог не понимать, не мог не знать какой договор он совершает с ФИО4 и какие правовые последствия он для него будет иметь.

Доказательств, свидетельствующих о совершении ФИО3 с ФИО9 и ФИО12 аналогичных сделок, то есть сделок купли-продажи, направленных на прикрытие сделок займа с залогом, суду не представлено.

Поскольку истцом пропущен срок исковой давности, что является самостоятельным основанием для отказа в иске, требования о признании недействительным договора купли-продажи, заключенного с ФИО4 удовлетворению не подлежат.

Требование об истребовании квартиры из чужого незаконного владения ФИО2 является производным требованием, не подлежащим удовлетворению в связи с отказом в удовлетворении основного требования о признании сделки недействительной.

Разрешая спор по существу, суд считает, что истцом ФИО3 не представлено достоверных и достаточных доказательств о том, что оспариваемый договор купли-продажи квартиры от 23.07.2014 является притворной сделкой.

В подтверждение доводов иска, ФИО3 представил суду подлинные договор займа № от **, заключенный между ФИО3 и ФИО19; расписку от 23.07.2014 о получении им от ФИО19 суммы займа в размере 400 000 рублей; квитанции к приходным кассовым ордерам № от **, № от **, № от **.

Из условий договора займа следует, что залогодержатель (займодавец) ФИО19 передает залогодателю (заемщику) ФИО3 денежные средства в размере 400 000 рублей в долг, а заемщик обязуется вернуть сумму займа в срок и уплатить указанные в договоре проценты (пункт 1.1).

Исполнение заемщиком обязательств по настоящему договору обеспечивается залогом объекта недвижимости. Залогодатель передает залогодержателю квартиру, находящуюся по адресу: ..., ..., ... качестве предмета заклада (пункт 2.1).

Заемщик обязуется возвратить займодавцу сумму займа и процентов в срок до ** (пункт 2.2), заемщик обязан выплачивать 15 числа каждого месяца сумму в размере 5% от суммы займа в месяц (из расчета 30 дней).

В расписке от ** указано, что ФИО3 получил от ФИО19 в долг денежные средства в размере 400 000 рублей.

Квитанции к приходным кассовым ордерам № от **, № от **, № от ** содержат сведения о возврате ФИО3 в кассу АН «Арбат» суммы займа по договору займа от ** № в размере 260 000 рублей, 200 000 рублей, 145 000 рублей.

Ответчик ФИО2 оспаривал представленные истцом письменные доказательства, ссылаясь на их подложность, на их изготовление стороной истца только в 2019 году в связи с обращением истца в суд.

В судебном заседании представитель ФИО3 оспаривал подложность представленных доказательств, ссылаясь на то, что вышеперечисленные документы были изготовлены в указанные на них датах.

С целью устранения данных противоречий, определением суда от ** была назначена судебная техническая экспертиза, проведение которой поручено Федеральному бюджетному учреждению «Иркутская лаборатория судебной экспертизы» Министерства юстиции РФ.

В результате проведенного экспертного исследования, в материалы дела представлено заключение эксперта ФИО13 № от **, согласно выводам которого, время нанесения подписи ФИО19 на лицевой стороне договора займа № от ** (заключенного между ФИО19 и ФИО3) не соответствует датировке договора (**).

Подпись ФИО19 на лицевой стороне договора нанесена позднее – не ранее января 2019 года.

Решить вопрос о соответствии времени нанесения в договоре остальных реквизитов не представилось возможным по причинам, указанным в синтезирующей части заключения.

Решить вопрос о соответствии времени нанесения реквизитов в акте приема-передачи денег от 23.07.2014 (составленный между ФИО19 и ФИО3) не представилось возможным по причинам, указанным в синтезирующей части заключения.

Время нанесения оттисков печати в квитанции к приходным-кассовым ордерам № от ** на сумму 260 000 рублей, № от ** на сумму 200 000 рублей, № от ** на сумму 145 000 рублей (выданные от имени ФИО19) не соответствуют датировкам квитанций (**, **, **).

Оттиски печати в квитанции нанесены позднее – не ранее ноября 2018 года.

Решить вопрос о соответствии времени нанесения в квитанции остальных реквизитов не представилось возможным по причинам, указанным в синтезирующей части заключения.

Выводы эксперта, указанные в синтезирующей части экспертного исследования, сводятся к следующему.

В процессе исследования установлено, что для решения вопроса о времени нанесения в документ пригодными являются подпись ФИО23 на лицевой стороне договора и оттиски печати квитанций. Остальные реквизиты для решения данной задачи непригодны по следующим причинам:

печатный текст – ввиду отсутствия в его красящем веществе легколетучего растворителя, согласно рецептуре данного красящего вещества;

рукописные цифровые записи, остальные подписи, расшифровка подписей – ввиду недостаточного объема пригодных штрихов;

рукописный текст квитанций – ввиду нестабильности полученных аналитических значений между параллельными пробами, что может быть связано с составом или со специфическими сорбционными свойствами бумаги документов.

У суда не имеется оснований не доверять данному заключению судебной экспертизы, поскольку эксперт предупрежден об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса РФ. При проведении экспертизы, экспертом использованы материалы гражданского дела, процессуальных нарушений при производстве экспертизы не установлено.

Оценивая заключение эксперта, суд находит его достоверным, суд соглашается с выводами эксперта. Доказательств, опровергающих заключение эксперта, сторонами суду не представлено.

Оценивая представленные истцом доказательства в совокупности, суд считает, что они не являются достаточными для выводов о притворности заключенного между ФИО3 и ФИО4 договора купли-продажи.

Так, на представленном суду договоре займа имеется подпись займодавца (залогодержателя) ФИО19, выполненная последней после января 2019 года, что не соответствует дате заключения договора – 23.07.2014. Данная подпись выполнена ФИО19 на лицевой стороне договора займа, который содержит все существенные условия договора займа с залогом недвижимости.

Следовательно, считать, что данный договор займа с залогом составлен в указанную на нем дату 23.07.2014, у суда оснований не имеется.

В то время как, исходя из смысла статьи 170 ГК РФ сделка, которую прикрывает оспариваемый договор, должна существовать именно в момент совершения оспариваемой сделки, а не быть заключена позже.

Из представленных письменных пояснений третьего лица ФИО19, приобщенных к материалам дела, следует, что она с ФИО3 заключала договор займа 23.07.2014. Однако, ФИО3 был утерян данный договор, поэтому он обратился к ее матери ФИО15 с просьбой дать копию данного договора для предоставления его в суд. Однако, копию данного договора ее мать предоставить истцу не смогла. Тогда ею было принято решение о составлении нового договора займа, идентичного старому.

Несмотря на указанную позицию третьего лица ФИО19, участвующий в судебном заседании представитель истца пояснения ФИО19 отрицал, поясняя, что договор займа и расписка не являются дубликатами, ФИО19 повторно они не составлялись, истцу не выдавались, являются экземплярами, хранящимися непосредственно у ФИО14, изготовление данных документов соответствует датам, на них указанным.

Данная позиция подтверждена и самим ФИО3, который в заявлении (т. 2, л.д. 164) на ходатайство эксперта предоставить информацию об условиях хранения исследуемых документов, указал, что представленные им в материалы дела подлинные документы, хранились у него дома в коробке среди прочих бумаг.

Допрошенная по ходатайству третьего лица ФИО19 свидетель ФИО15 суду показала, что ей по существу данного дела ничего не известно. ФИО3 к ней, действительно, обращался с просьбой найти какие-либо документы, связанные с займом. Однако, у нее никаких документов не имеется, они все были изъяты следствием по уголовному делу.

У суда не имеется оснований не доверять показаниям допрошенного свидетеля, который был предупрежден судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Таким образом, позиция истца и третьего лица в данном случае имеет существенные расхождения.

Принимая во внимание изложенное, у суда не имеется оснований полагать, что договор займа и расписка являются дубликатами ранее составленных документов.

Более того, акт приема-передачи денежных средств от 23.07.2014, составленный ФИО19 и ФИО3, имеет ссылку на иной договор займа, а именно договор займа № от 23.07.2017, тогда как договор займа, представленный истцом в материалы дела, датирован 2014 годом. Из содержания акта приема-передачи дословно следует, что ФИО19 передает ФИО3 денежные средства по иному договору займа, а именно в соответствии с условиями договора займа № от 23.07.2017.

Представленные суду квитанции к приходным кассовым ордерам содержат печати, которые были нанесены на них позднее ноября 2018 года, что также свидетельствует об их недостоверности.

По ходатайству истца и его представителя в судебном заседании в качестве свидетелей были допрошены ФИО16, ФИО17, которые суду показали, что ФИО3 брал займ под залог квартиры. Займ брал на ремонт квартиры. С займом рассчитался уже в 2016 году. Квартиру ФИО3 никогда не намеревался продавать.

Свидетельские показания в отсутствие иных доказательств сами по себе не подтверждают доводы истца о притворности оспариваемой сделки, хотя суд не сомневается в достоверности сообщенных свидетелями сведений.

Представителем ФИО4 в материалы дела представлен подлинник расписки ФИО3 о том, что ФИО3 продал квартиру, денежные средства от ФИО4 истец получил в полном объеме в сумме 1 000 000 рублей.

Изучив расписку, суд установил, что в ней отсутствует адрес местонахождения проданной квартиры.

Однако, судом в ходе рассмотрения дела не было установлено, что между ФИО3 и ФИО4 совершались какие-либо иные сделки купли-продажи недвижимости, кроме оспариваемой, поэтому оснований сомневаться в том, что денежные средства по указанной расписке передавались именно по оспариваемому договору, у суда не имеется.

Выводы суда о получении ФИО3 денежных средств в размере стоимости проданной квартиры, опровергают доводы истца о том, что договор купли-продажи является притворной сделкой, фактически прикрывающий договор займа с залогом.

Анализируя доказательства в совокупности, оценивая и фактические обстоятельства дела, суд приходит к выводу о том, что представленные истцом письменные доказательства не могут быть признаны судом допустимыми доказательствами, и положены в основу решения суда в части выводов о притворности сделки купли-продажи квартиры по адресу: ..., ... ..., совершенной между ФИО3 и ФИО2

В качестве обеспечения иска по ходатайству истца ФИО3 определением суда от ** Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ... запрещено совершать регистрационные действия с жилым помещением – квартирой, расположенной по адресу: ..., ..., ....

В соответствии с пунктами 1, 3 статьи 144 Гражданского процессуального кодекса РФ обеспечение иска может быть отменено тем же судьей или судом по заявлению ответчика либо по инициативе судьи или суда. В случае отказа в иске принятые меры по обеспечению иска сохраняются до вступления в законную силу решения суда.

Принимая во внимание, что судом вынесено решение об отказе в удовлетворении иска, меры по обеспечению иска должны быть отменены после вступления решения суда в законную силу.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

в удовлетворении исковых требований ФИО3 к ФИО4 о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: ..., ..., заключенного 23 июля 2014 между ФИО3 и ФИО4; истребовании из чужого незаконного владения ФИО2 квартиры по адресу: ..., ..., ... передачи ее в собственность ФИО3, - отказать.

Обеспечительную меру в виде запрета Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Иркутской области совершать регистрационные действия с жилым помещением – квартирой, расположенного по адресу: ..., ..., ..., принятые определением Ангарского городского суда Иркутской области 15 февраля 2019 года, - отменить после вступления решения суда в законную силу.

Решение может быть обжаловано в порядке апелляции в Иркутский областной суд через Ангарский городской суд в течение месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме, то есть, начиная с 27 августа 2019 года.

Судья К.Н. Мишина