Решение по делу № 2-479/2013 ~ М-464/2013 от 24.05.2013

№2-479/13 Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

26 декабря 2013 года село Курсавка

Андроповский районный суд Ставропольского края в составе:

председательствующего судьи Куцурова П.О.

при секретаре Тетюк А.Н., рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Андроповского районного суда гражданское дело по иску Ермолиной Г.И., Котелова И.Е. к Котелову Е.В., Колесникову А.И. о признании имущества совместно нажитым, разделе, признании недействительным договора купли-продажи, применении последствий недействительности договора, признании недействительным ничтожного договора, применении последствий недействительности ничтожного договора и взыскании компенсации суммы морального вреда.

У С Т А Н О В И Л:

24 мая 2013 года Ермолина Г.И. обратилась в Андроповский районный суд с исковым заявлением к Котелову Е.В., Колесникову А.И. о признании недействительным договора купли-продажи и записи в ЕГРП о праве собственности.

Определениями Андроповского районного суда от 02 июля 2013 года и 26 августа 2013 года к участию в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные исковые требования относительного предмета спора, привлечены ОАО "Сбербанк России" в лице Невинномысского отделения Ставропольского края и Андроповский отдел Управления Росреестра по Ставропольскому краю.

Протокольными определениями Андроповского районного суда от 12 ноября 2013 года и 22 ноября 2013 года к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные исковые требования относительно предмета спора, привлечены орган опеки и попечительства отдела образования администрации Андроповского муниципального образования, Котелов Д.Е., Котелова А.Е., а также в качестве соистца привлечен Котелов И.Е.

Впоследствии истцы в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации уточнили предмет заявленных исковых требований в части признания имущества совместно нажитым, разделе, признании недействительным договора купли-продажи, применении последствий недействительности договора, признании недействительным ничтожного договора, применении последствий недействительности ничтожного договора и взыскании компенсации суммы морального вреда, указав при этом, что с июня 1983 года по ноябрь 2000 года Ермолина Г.И. состояла в зарегистрированном браке с ответчиком Котеловым Е.В. От брака они имеют троих детей Котелова Д.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, Котелову А.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения и Котелова И.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения. В период совместного проживания за счет общих денежных средств ими был построен жилой дом и оформлен земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>. 22. С января 1995 года и по настоящее время истцы зарегистрированы и проживают в данном жилом помещении. 29 июля 2004 года Ермолина Г.И. вновь зарегистрировала брак с ответчиком Котеловым Е.В., который на основании решения мирового судьи судебного участка № 1 Андроповского района от 10 октября 2008 года был расторгнут. После расторжения брака Котелов Е.В. создал новую семью и в спорном жилом доме не проживает. С указанного времени она несет бремя содержания данного имущества, оплачивает коммунальные платежи и необходимые налоги, производит текущий ремонт. Вместе с тем, в январе 2013 года от ответчика Колесникова А.И. ей стало известно о том, что спорный жилой дом и земельный участок в настоящий момент принадлежат ему на основании договора купли-продажи, заключенного между ним и Котеловым Е.В. Однако, какого-либо согласия на заключение сделки, как это регламентировано статьей 35 Семейного кодекса Российской Федерации она не давала. Более того, она неоднократно говорила ответчику Котелову Е.В. о том, что не желает продавать дом, поскольку иного жилья ни она, ни дети не имеют. Таким образом, оспариваемая сделка, по ее мнению, является недействительной. Кроме того, на момент ее заключения в доме проживал и был зарегистрирован их несовершеннолетний сын Котелов И.Е., однако согласия органа опеки и попечительства на отчуждение данного имущества Котеловым Е.В. получено не было, что по смыслу части 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации также делает заключенную сделку недействительной. Таким образом, ответчик Котелов Е.В., единолично распорядившись совместно нажитым имуществом, лишил ее и своих детей единственного жилья, что существенно нарушило ее права, а также права истца Котелова И.Е. Указанными незаконными действиями ответчиков им причинены нравственные страдания, вызванные постоянным переживанием, что они могут лишиться единственного жилья. С учетом невозможности разрешения данного спора во внесудебном порядке истцы обратились в суд с настоящим иском, в котором просят признать жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>, совместной собственностью супругов Ермолиной Г.И. и Котелова Е.В., разделить данное имущество, признав за Ермолиной Г.И. и Котеловым Е.В. право общей долевой собственности по 1/2 доле в праве за каждым на указанный жилой дом и земельный участок, признать недействительным договор купли-продажи недвижимого имущества от 04 мая 2010 года, признать недействительным ничтожный договор купли-продажи недвижимого имущества от 04 мая 2010 года, применить последствия недействительности недействительной сделки и последствия недействительности ничтожной сделки путем приведения сторон договора в первоначальное положение, обязав Колесникова А.И. возвратить Котелову Е.В. спорный жилой дом и земельный участок, а Котелова Е.В. возвратить Колесникову А.И. денежные средства, уплаченные за них, а также взыскать с ответчиков солидарно в их пользу компенсацию суммы морального вреда в размере 1.000.000 рублей с каждого.

В ходе судебного заседания истица Ермолина Г.И., она же действующая в интересах истца Котелова И.В., а также ее представитель Попова Т.С., действующая также и в интересах истца Котелова И.В., поддержали заявленные исковые требования и просили суд удовлетворить их в полном объеме.

Ответчик Котелов Е.В. в судебном заседании с исковыми требованиями частично согласился и показал суду, что действительно спорный жилой дом и земельный участок были построены и приобретены в период брака с Ермолиной Г.И. на их общие денежные средства и по существу является их совместной собственностью. Заключая оспариваемую сделку, он действительно не получал от бывшей супруги согласия, поскольку она неоднократно говорила ему, что не желает продавать дом. В начале 2010 года к нему обратился его друг Колесников А.И. с просьбой помочь в получении кредита и попросил формально заключить договор купли-продажи спорного имущества с тем, чтобы он смог получить от Банка кредит на его приобретение, а после, когда банк перечислил бы деньги на его счет как продавца, он смог бы их занять у него. Однако, он пояснил Колесникову А.И., что жилой дом и земельный участок являются совестно нажитым имуществом и Ермолина Г.И. никогда на это не согласится, но Колесников А.И. заверил его, что как только он получит деньги, дом он сразу же переоформит обратно на него и Ермолина Г.И. ничего не узнает. В целях получения согласия на продажу он обратился к Ермолиной Г.И. с предложением заключить с Колесниковым А.И. договор купли-продажи, на что она ответила категорическим отказом. О том, что Ермолина Г.И. категорически возражает против продажи дома он сказал Колесникову А.И., но так как они были "кумовьями" и в связи с этим близко дружили, посчитали, что в случае возникновения спора с ней, решат все вопросы мирным путем, тем более, что Колесникову А.И. срочно были нужны деньги. С учетом того, что жилой дом был приобретен Колесниковым А.И. частично за счет кредитных средств Сбербанка, то, получив данную сумму, он сразу же передал ему ее обратно по расписке. Полагает, что Колесников А.И. недобросовестно воспользовался его доверчивостью, так как вынудил его продать дом, получил от него денежные средства, их не возвратил и в настоящий момент от него скрывается. Просил суд исковые требования в части признания имущества совместно нажитым, разделе, признании недействительным договора купли-продажи от 04 мая 2010 года, признании недействительным ничтожного договора купли-продажи от 04 мая 2010 года, применении последствий недействительности недействительной сделки и последствий недействительности ничтожной сделки удовлетворить, а в остальной части отказать, так как истцами не представлено доказательств причинения его действиями им морального вреда, тем более, что в сложившейся ситуации он является лицом более пострадавшим от действий Колесникова А.И., чем истцы.

В судебное заседание ответчик Колесников А.И. не явился, представив при этом письменные возражения, в которых указал, что действительно 04 мая 2010 года между ним и Котеловым Е.В. был заключен договор купли-продажи домовладения и земельного участка, расположенного по <адрес>. Однако, вопреки утверждениям истицы Ермолиной Г.И. указанный договор был заключен с ее согласия и одобрения. Они неоднократно обсуждали с ней условия заключаемой сделки. Все необходимые для заключения договора документы передал ему лично Котелов Е.В. Более того, в связи с тем, что имущество приобреталось им частично за счет кредитных средств, то кредитный инспектор, проверяя представленные документы, потребовал у него нотариальное согласие Ермолиной Г.И. на продажу имущества либо свидетельство о расторжении брака между ней и Котеловым Е.В. С учетом того, что брак истицы с ответчиком был расторгнут, он представил свидетельство о расторжении брака. При этом, заключая оспариваемый договор, Котелов Е.В. заверил его в том, что дом и земельный участок не являются совместной собственностью и принадлежат ему лично. Оснований не доверять его словам у него не было, так как они являются близкими друзьями и "кумовьями". После заключения сделки он разрешил Ермолиной Г.И. проживать в домовладении с условием оплаты коммунальных услуг. Просил суд отказать в удовлетворении иска в полном объеме.

Представитель третьего лица ОАО "Сбербанк России" Саакова И.В. в ходе судебного заседания возражала против удовлетворения заявленных исковых требований и показала суду, что в соответствии со статьей 37 Семейного кодекса Российской Федерации имущество каждого из супругов может быть признано их совместной собственностью, если будет установлено, что в период брака за счет общего имущества супругов или имущества каждого из супругов либо труда одного из супругов были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества /капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и другие/. Разрешая спор о признании вышеуказанного имущества совместным, необходимо доказать объем и стоимость произведенных в спорном доме улучшений, их соотношение со стоимостью жилого дома в целом, а также производство указанных улучшений за счет общего имущества супругов или имущества каждого из них, либо труда одного из супругов. Таких доказательств Ермолиной Г.И. не предъявлено. Также истица просит признать договор купли-продажи недвижимого имущества недействительным. Между тем, в соответствии с пунктом 3 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом. Однако, доказательств того, что покупатель Колесников А.И. был осведомлен о том, что продаваемое имущество является совместно нажитым истицей также не представлено, тем более, что Котелов Е.В. заверил Колесникова А.И. в том, что спорное имущество является его личной собственностью, а также что оно не продано, не заложено, в споре под арестом и запрещением не состоит, в подтверждение чего представил соответствующие документы. Каких-либо иных препятствий при оформлении договора купли-продажи не имелось. Спорное имущество было приобретено частично за счет собственных средств покупателя Колесникова А.И., и частично за счет кредитных средств, предоставленных ему по кредитному договору №52249 от 23 апреля 2010 года ОАО "Сбербанк России". Обеспечением по данному кредиту являлось поручительство супруги заемщика Колесникова А.И., и залог приобретаемого имущества. Банк свои обязательства выполнил в полном объеме, предоставив кредит, а заемщик в свою очередь обеспечил данный кредит, выполнив требование банка по оформлению залога на приобретенное имущество. Колесниковым А.И. были предоставлены свидетельства о государственной регистрации права на жилой дом и земельный участок, из которых видно, что собственником имущества является Колесников А.И., и он же выступает перед банком залогодателем, а банк залогодержателем. Данное право в течение трех лет никем не оспаривалось. С учетом указанных обстоятельств просила суд отказать в удовлетворении заявленных требований в полном объеме.

Представитель органа опеки и попечительства администрации Андроповского района Лютая Н.И. в судебное заседание не явилась, представив при этом письменные возражения, в которых указала, что семья, в которой проживал на момент заключения оспариваемой сделки не совершеннолетний истец Котелов И.Е., не относится к опекаемым семьям, поэтому органу опеки и попечительства ничего не было известно об оспариваемой сделке. Однако, учитывая, что на том момент заключения оспариваемого договора он постоянно проживал и был зарегистрирован в спорном жилом помещении и не имел в собственности иного, ответчик Котелов Е.И., осуществляя свои права добросовестно и учитывая при этом интересы своего ребенка должен был получить согласие от органа опеки и попечительства на заключение сделки, однако такого согласия не получил, в результате чего права его ребенка, были существенно ущемлены, так как он фактически остался без жилого помещения. Просила суд исковые требования удовлетворить в полном объеме.

Представитель третьего лица Андроповского отдела Управления Росреестра по Ставропольскому краю Кравченко Л.В. в судебное заседание не явилась, представив при этом ходатайство, в котором просила суд принять решение в соответствии с требованиями действующего законодательства и рассмотреть дело в ее отсутствие.

Третьи лица Котелов Д.Е. и Котелова А.Е. в судебное заседание не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом, причины неявки не известны, ходатайств о рассмотрении дела в их отсутствие в суд также не поступало.

В соответствии со статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено в отсутствие не явившихся лиц.

Выслушав стороны, свидетелей, исследовав представленные материалы дела, оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, суд пришел к убеждению о том, что исковые требования подлежат удовлетворению в части по следующим основаниям.

В соответствии с частью 2 статьи 45 Конституции Российской Федерации каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Статьей 11 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что суд осуществляет защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав способами, предусмотренными статьей 12 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании установлено, что 03 июня 1979 года Ермолина Г.И. и Котелов Е.В. зарегистрировали брак, о чем в книге актов гражданского состояния была составлена соответствующая запись за № 1979. После заключения брака супругам присвоена фамилия Котеловы. От брака стороны имеют троих детей Котелова Д.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, Котелову А.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения и Котелова И.Е., ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Из свидетельства о расторжении брака I-ДН № от 22 июня 2001 года усматривается, что на основании решения Андроповского районного суда от 10 ноября 2000 года брак между Котеловой Г.И. и Котеловым Е.В. расторгнут, о чем в книге актов гражданского состояния составлена запись акта о расторжении брака № 56. После расторжения брака Котеловой Г.И. присвоена фамилия Ермолина.

29 июля 2004 года Ермолина Г.И. и Котелов Е.В. вновь заключили брак, о чем в книге актов гражданского состояния была составлена запись акта о заключении брака № 6.

Решением мирового судьи судебного участка № 1 Андроповского района от 10 октября 2008 года брак между Ермолиной Г.И. и Котеловым Е.В. был расторгнут, о чем в книге гражданского состояния составлена запись акта о расторжении брака № 99.

В силу статьи 256 Гражданского кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

Аналогичная норма закреплена и в пункте 1 статьи 33 Семейного кодекса Российской Федерации, согласно которой законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности, если брачным договором не установлено иное.

Согласно статье 34 Семейного кодекса Российской Федерации и развивающего ее содержание пункта 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака" № 15 от 05 ноября 1998 года, к имуществу, нажитому супругами во время брака /общему имуществу супругов/, относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения /суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещении ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья и другие/. Общим имуществом супругов также является любое нажитое ими в период брака движимое и недвижимое имущество, которое в силу статьей 128, 129, пунктов 1 и 2 статьи 213 Гражданского Кодекса Российской Федерации может быть объектом права собственности граждан независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

При этом по смыслу указанных выше положений закона факт регистрации договоров и прав на недвижимое имущество после расторжения брака при решении вопроса об отнесении имущества к общему имуществу супругов не имеет правового значения, поскольку главными условиями, определяющими имущество как совместно нажитое супругами, являются момент возникновения материально-правовых оснований приобретения такого имущества и источники его оплаты.

В судебном заседании установлено, что в период совместного проживания Котелову Е.В. на основании постановления главы администрации Курсавского сельсовета № от 23 декабря 1994 года был предоставлен в частную собственность земельный участок общей площадью 3.636 кв.м., расположенный по <адрес>, в целях "для ведения личного подсобного хозяйства". Впоследствии супруги за счет общих денежных средств возвели на данном земельном участке двухэтажный жилой дом общей площадью 154.7 кв.м.

Право собственности на указанное имущество было зарегистрировано на имя ответчика Котелова Е.В. 13 ноября 2008 года в Управлении Федеральной регистрационной службы по Ставропольскому краю /н.р. №/, в подтверждение чего ему выданы свидетельства о государственной регистрации права серии 26-АЕ № и 26-АЕ № соответственно.

Частью 2 статьи 68 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает последнюю от необходимости дальнейшего доказывания этих обстоятельств. В случае, если у суда имеются основания полагать, что признание совершено в целях сокрытия действительных обстоятельств дела или под влиянием обмана, насилия, угрозы, добросовестного заблуждения, суд не принимает признание, о чем судом выносится определение. В этом случае данные обстоятельства подлежат доказыванию на общих основаниях /часть 3 статьи 68 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации/.

В ходе судебного заседания ответчик признал факт того, что спорное имущество приобреталось им и Ермолиной Г.И. в период их совестного проживания за счет общих денежных средств и по существу является их совместно собственностью.

Оснований полагать, что данное признание совершено Котеловым Д.Е. с целью сокрытия действительных обстоятельств дела или под влиянием обмана, насилия, угрозы или добросовестного заблуждения не имеется, а потому факт отнесения спорного имущества к совместно нажитому суд признает установленным и удовлетворяет в этой части исковые требования Ермолиной Г.И.

В соответствии со статьей 429 Гражданского кодекса Российской Федерации по предварительному договору стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг /основной договор/ на условиях, предусмотренных предварительным договором.

14 апреля 2010 года между Котеловым Е.В. и Колесниковым А.И. был заключен предварительный договор купли-продажи объекта недвижимости с условием о рассрочке платежа с использованием средств ипотечного кредита, по условиям которого стороны пришли к соглашению заключить в будущем договор купли-продажи домовладения и земельного участка, расположенных по <адрес>.

Во исполнение условий указанной сделки 04 мая 2010 года между Котеловым Е.В. и Колесниковым А.И. был заключен договор купли-продажи объекта недвижимости с условием о рассрочке платежа с использованием средств ипотечного кредита, по условиям которого Колесников А.И. приобрел в собственность домовладение и земельный участок, расположенные по <адрес>, за 3.750.000 рублей, из которых 750.000 рублей – личные средства Колесникова А.И., а 3.000.000 рублей – кредитные денежные средства, выданные ему ОАО "Сбербанк России" на основании кредитного договора № от 23 апреля 2010 года.

Право собственности на указанное имущество зарегистрировано за Колесниковым А.И. в Управлении Федеральной регистрационной службы по Ставропольскому карюю 11 мая 2010 года №, в подтверждение чего ему выданы свидетельства о государственной регистрации права серии 26-АЖ 239585 и серии 26-АЖ № соответственно.

В качестве основания для признания договора купли-продажи от 04 мая 2010 года недействительным Ермолина Е.Г. ссылается на то, что спорное имущество является совместно нажитым, однако при его заключении Котеловым Е.В. в нарушение статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации не было получено ее нотариально удостоверенное согласие на его отчуждение, а также на то, что Колесников А.М. при заключении сделки был осведомлен о ее нежелании продавать спорное имущество.

В соответствии со статей 2 Семейного кодекса Российской Федерации семейное законодательство устанавливает условия и порядок вступления в брак, прекращения брака и признания его недействительным, регулирует личные неимущественные и имущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми /усыновителями и усыновленными/, а в случаях и в пределах, предусмотренных семейным законодательством, между другими родственниками и иными лицами, а также определяет формы и порядок устройства в семью детей, оставшихся без попечения родителей.

Следовательно, предметом регулирования семейного законодательства являются, в частности, имущественные отношения между членами семьи - супругами, другими родственниками и иными лицами. Семейное законодательство не регулирует отношения, возникающие между участниками гражданского оборота, не относящимися к членам семьи.

Таким образом, к сделкам с имуществом, находящимся в общей совместной собственности лиц, брак между которыми расторгнут, применяются положения Гражданского кодекса Российской Федерации в частности его статьи 253, а не Семейного кодекса Российской Федерации.

Как было установлено судом выше, брак между Ермолиной Г.И. и Котеловым Е.В. расторгнут 21 октября 2008 года, оспариваемый договор купли-продажи заключен 04 мая 2010 года, то есть тогда, когда Ермолина Г.И. и Котелов Е.В. перестали быть супругами, владение, пользование и распоряжение общим имуществом которых определялось положениями статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации, следовательно, после расторжения брака они приобрели статус участников совместной собственности, регламентация которой осуществляется положениями Гражданского кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах суд отказывает в удовлетворении требований Ермолиной Г.И. о признании оспариваемого договора недействительным по основанию отсутствия ее нотариально удостоверенного согласия, предусмотренного частью 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации при заключении сделки.

В то же время, исходя из основ Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации фактические основания иска не следует отождествлять с правовым обоснованием. Суд при разрешении спора не связан правовой квалификацией спорных отношений, которую предлагают стороны и исходит при принятии судебных актов из фактических обстоятельств /основания иска/ и заявленных требований /предмета иска/. Суд по своей инициативе определяет круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора и подлежащих исследованию, проверке и установлению по делу, а также решает, какие именно нормы права подлежат применению в конкретном спорном правоотношении. Данный вывод следует из части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающей, что при принятии решения суд устанавливает обстоятельства и определяет нормы права, подлежащие применению по конкретному делу, и статьями 5 и 11 указанного Кодекса, в силу которых при рассмотрении дел судами законность обеспечивается правильным применением законов и иных нормативных правовых актов.

Таким образом, если иск о признании сделки недействительной заявлен по определенным основаниям, но фактические обстоятельства, указанные истцом, свидетельствуют о недействительности сделки по другим основаниям, суд обязан изменить данную истцом квалификацию ее недействительности /признать сделку оспоримой или ничтожной по иному правовому основанию/.

Согласно пункту 1 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации участники совместной собственности, если иное не предусмотрено соглашением между ними, сообща владеют и пользуются общим имуществом.

Распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех участников, которое предполагается независимо от того, кем из участников совершается сделка по распоряжению имуществом /пункт 2 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации/.

Каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом /пункт 3 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации/.

Исходя из положений приведенных выше правовых норм, при разрешении спора о признании недействительной сделки по распоряжению общим имуществом, совершенной одним из участников совместной собственности, суду надлежит установить наличие или отсутствие полномочий у участника совместной собственности на совершение сделки по распоряжению общим имуществом, которые возникают у этого участника в случае согласия остальных участников совместной собственности на совершение такой сделки.

Также суду следует установить наличие или отсутствие осведомленности другой стороны по сделке об отсутствии у участника совместной собственности полномочий на совершение сделки по распоряжению общим имуществом, и обстоятельства, с учетом которых другая сторона по сделке должна была знать о неправомерности действий участника совместной собственности.

При этом как следует их пункта 38 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, вязанных с защитой права собственности и других вещных прав", приобретатель признается добросовестным, если докажет, что он принял все разумные меры для выяснения правомочий продавца на отчуждение имущества.

Вместе с тем, судом установлено и подтверждается объяснениями ответчика Котелова Е.В., что при заключении оспариваемой сделки он поставил в известность Колесникова А.И. о том, что его бывшая супруга Ермолина Г.И. не желает продавать домовладение, но по причине дружеских отношений сделку они решили все-таки заключить, тем более, что Колесников А.И. уверил его в том, что сделку необходимо заключить лишь для вида, чтобы он смог получить от банка кредит и Ермолина Г.И. ничего об этом не узнает.

Кроме того, как следует из объяснений ответчика Котелова Е.В. и подтверждается исследованными в ходе судебного заседания копией сберегательной книжки серии НУ № 6030651, оформленной на имя Котелова Е.В., договором займа от 18 мая 2013 года и распиской от 18 мая 2013 года, в день, когда Сбербанк перечислил на его счет оставшуюся покупную стоимость за спорное имущество, он передал денежные средства Колесникову А.И., который при их получении его заверил, что Ермолина Г.И. о сделке ничего не узнает.

Данное обстоятельство также подтверждается и показаниями допрошенного в ходе судебного заседания свидетеля Я.Р.Н., согласно которым 18 мая 2010 года он присутствовал при передаче денежных средств Котеловым Е.В. ответчику Колесникову А.И. и слышал, как Колесников А.И. уверял Котелова Е.В., что его бывшая жена Ермолина Г.И. о заключенной сделки ничего не узнает.

Оснований не доверять указанным объяснениям ответчика и показаниям свидетеля у суда не имеется, поскольку они согласуются между собой и объективно подтверждены другими доказательствами по делу, в то время, как доказательств обратного ответчиком Колесниковым А.И. в условиях состязательности процесса не представлено.

При этом суд отклоняет доводы Колесникова А.И. о том, что он не был осведомлен о том, что спорное имущество является совместно нажитым Ермолиной Г.И. и Котелова Е.В., поскольку, как следует из объяснения сторон и письменных возражений, семья Котеловых и Колесникова на протяжении длительного времени поддерживали дружеские отношения, являлись "кумовьями", а потому суд полагает, что он, будучи другом семьи, неоднократно бывая у них в гостях не мог не знать о том, что спорное имущество было приобретено ими в период брака и является их совместной собственностью.

Данный факт, по мнению суда, подтверждается его собственными возражениями на иск, согласно которым при заключении договора он неоднократно беседовал с истицей об условиях приобретаемого имущества, следовательно, если бы ответчик действительно полагал, что имущество является личной собственностью только Котелова Е.В., то вести переговоры с Ермолиной Г.И., не являющейся ни собственником, ни иным титульным владельцем данного имущества, об условиях заключаемой сделки не было бы никакой необходимости, поскольку ее действия никаких юридически значимых последствий для него не прождали и не могли породить.

Более того, к моменту заключения сделки Котелов Е.В. проживал отдельной семьей в городе Ессентуки, следовательно, считая именно его надлежащим собственником, он мог бы заключить договор, вообще не ставая Ермолину Г.И. в известность.

Даже если предположить, что Колесников А.И. в действительности и не знал о том, что имущество является совместной собственностью Ермолиной Г.И. и Котелова Е.В., то и в этом случае суд не может признать его добросовестным приобретателем.

Так, по смыслу действующего гражданского законодательства нарушение принципа добросовестности означает пренебрежение к требуемому законом или характеру правоотношения поведению и составляет вину данного лица либо когда по характеру правоотношения данное лицо не проявляет необходимую предусмотрительность, заботливость и внимательность.

В силу пункта 1 статьи 9 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

Общими требованиями к поведению участников гражданского оборота являются добросовестность и разумность их действий /пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации/.

Из пункта 1.4 оспариваемого договора следует, что сторонам, в том числе и Колесникову А.И., известно содержание статей 34 и 35 Семейного кодекса Российской Федерации, определяющих режим совемстно нажитого имущества и порядок его отчуждения.

Как следует из письменных возражений Колесникова А.И. на иск, при оформлении заявки на кредит для приобретения спорного имущества кредитным инспектором было предложено ему представить документы о разводе Котелова Е.Г. и Ермолиной Г.И. либо ее нотариально удостоверенное согласие на продажу спорного имущества, следовательно, уже на этот момент у него должны были возникнуть обоснованные сомнения в том, является ли в действительности Котелов Е.Г. единоличным собственником спорного имущества или нет, а потому в целях обеспечения своего добросовестного поведения, проявляя при этом разумность, заботливость и осмотрительность, мог и должен был обратиться к Ермолиной Г.И. для установления данного факта и соответственно своевременно узнать о том, что спорное имущество является совместно нажитым.

В соответствии с частью 2 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане /физические лица/ приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

В этой связи суд полагает, если между Ермолиной Г.И. и Колесниковым А.И. действительно был разговор о продаже спорного имущества, то, достигнув соглашения по данному вопросу, в инициировании судебного процесса не было бы никакой необходимости, поскольку договор был бы исполнен и каждая из сторон получила бы все причитающееся ей по сделке.

Однако, дальнейшее поведение истицы Ермолиной Г.И. как раз свидетельствует о том, что никого соглашения по вопросу продажи спорного имущества с ней достигнуто не было, более того, сам факт ее обращения в суд с настоящим иском подтверждает данное обстоятельство.

Не может суд принять во внимание и доводы Колесникова А.И. о том, что после заключения оспариваемого договора он разрешил Ермолиной Г.И. проживать в жилом доме с условием оплаты коммунальных платежей.

Так, в соответствии со статьями 209 и 210 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Именно собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества.

Однако, как установлено в судебном заседании, после приобретения жилого дома ответчик не вступил в его владение, пользование и распоряжение. Лицевой счет не переоформлен, договоры на предоставление коммунальных услуг заключены на имя Ермолиной Г.И. Данное обстоятельство также подтверждается и показаниям допрошенного в ходе судебного заседания свидетеля М.В.Ф. согласно которым в спорном жилом помещении кроме истицы и ее детей никто не проживает и не проживал, и именно она несет бремя его содержания.

Более того, 15 июня 2012 года между Колесниковым А.И., выступающим "продавцом" от имени компании "Ваш дом Комфорт", и Ермолиной Г.И. "покупателем" был заключен договор по приобретению и монтажу металлопластиковых изделий /окна/ на общую сумму 21.742 рубля, по условиям которого продавец обязуется доставить и установить их в домовладении по <адрес>.

Данное обстоятельство, по мнению суда, свидетельствует о том, что в действительности никакого разговора между Колесниковым А.И. и Ермолиной А.Г. по вопросу пользования домовладением не было, напротив, данный факт, бесспорно, подтверждает, что Колесников А.И. скрывал свой титул собственника в отношении спорного имущества, поскольку в противном случае именно он должен был нести расходы по его содержанию, и Ермолиной А.Г. пользующейся жилым домом с условием лишь только оплаты коммунальных услуг не было бы необходимости производить столь значительные вложения в имущество, которое ей не принадлежит.

В своей совокупности указанные выше обстоятельства, по мнению суда, бесспорно, свидетельствуют о том, что Колесников А.И. является недобросовестным контрагентом, осведомленным о наличии прав истицы Ермолиной Г.И. на спорное имущество и о ее несогласие на его отчуждение.

В соответствии с пунктом 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации /в редакции на момент заключения договора от 04 мая 2010 года/ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом /оспоримая сделка/ либо независимо от такого признания /ничтожная сделка/.

Согласно статье 168 Гражданского кодекса Российской Федерации /в редакции на момент заключения договора от 04 мая 2010 года/ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом /часть 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции на момент заключения договора от 04 мая 2010 года/.

С учетом указанных выше обстоятельств суд считает возможным удовлетворить исковые требования Ермолиной Г.И. и признать договор купли-продажи от 04 мая 2010 года недействительным и применить последствия недействительности сделки в виде двухсторонней реституции.

Также суд считает возможным удовлетворить требования Котелова И.Е. о признании договора купли-продажи от 04 мая 2010 года недействительным ничтожным.

Согласно требованиям действующего гражданского законодательства сделка может оспариваться по различным основаниям. Статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации не ограничивает право истца на оспаривание сделки одновременно по основанию ее ничтожности и оспоримости, а потому в исковом заявлении возможно одновременное приведение мотивов недействительности сделки, свидетельствующих и о ее ничтожности, и об оспоримости.

Пунктом 32 Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" от 01 июля 1996 года № 6/8 установлено, что Гражданский кодекс Российской Федерации не исключает возможности предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки. Споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица.

В силу пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника /о чем известно органу опеки и попечительства/, если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.

Согласно пункту 1 статьи 63 Семейного кодекса Российской Федерации родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей. Защита прав и интересов детей возлагается на их родителей /пункт 1 статьи 64 Семейного кодекса Российской Федерации/. Обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей статья 65 Семейного кодекса Российской Федерации/.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 08 июня 2010 года № 13-П "По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой" пункт 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, признан не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 38 /часть 2/, 40 /часть 1/, 46 /часть 1/ и 55 /части 2 и 3/, в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование - по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяет при разрешении конкретных дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, обеспечивать эффективную государственную, в том числе судебную, защиту прав тех из них, кто формально не отнесен к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся /по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки/ без родительского попечения, но либо фактически лишен его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считается находящимся на попечении родителей, при том, однако, что такая сделка - вопреки установленным законом обязанностям родителей - нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего.

При этом Конституционный Суд Российской Федерации также отметил, что применительно к реализации закрепленного статье 40 Конституции Российской Федерации права на жилище, которое рассматривается международным сообществом в качестве одного из элементов права на достойный жизненный уровень /статья 25 Всеобщей декларации прав человека, статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах/, правовое регулирование отношений по владению, пользованию и распоряжению объектами жилищного фонда должно обеспечивать каждому гарантированную статьями 45 /часть 1/ и 46 Конституции Российской Федерации государственную, в том числе судебную, защиту данного конституционного права, которая должна быть полной и эффективной.

Регулирование прав на жилое помещение, в том числе при переходе права собственности на жилое помещение, должно осуществляться на основе баланса прав и охраняемых законом интересов всех участников соответствующих правоотношений; в тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь имеют другие, помимо собственника, лица, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита их прав; при этом гарантии прав членов семьи собственника жилого помещения должны рассматриваться в общей системе действующего правового регулирования как получающие защиту наряду с конституционным правом собственности; признание приоритета прав собственника жилого помещения либо проживающих в этом помещении нанимателей, как и обеспечение взаимного учета их интересов зависят от установления и исследования фактических обстоятельств конкретного спора, т.е. не исключается необходимость учета особенностей конкретных жизненных ситуаций при разрешении соответствующих гражданских дел.

В силу статей 38 и 40 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 17, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, родители при отчуждении принадлежащего им на праве собственности жилого помещения не вправе произвольно и необоснованно ухудшать жилищные условия проживающих совместно с ними несовершеннолетних детей, и во всяком случае их действия не должны приводить к лишению детей жилища.

Таким образом, по смыслу указанных выше положений закона получение разрешения органа опеки является обязательным установленным законом условием действительности сделки, несоблюдение которого, по общему правилу, влечет за собой ничтожность сделки как противоречащей закону /статья 168 Гражданского кодекса Российской Федерации/.

Судом установлено и не оспаривалось ответчиком Котеловым Е.В., что при заключении оспариваемого договора купли-продажи он за получением разрешения на отчуждение жилого помещения, в котором проживал и состоял на регистрационном учете его несовершеннолетний сын истец Котелов И.Е., в органы опеки и попечительства не обращался.

Более того, из пункта 1.4 оспариваемого договора следует, что стороны в нарушение закона пришли к соглашению о том, что лиц, сохраняющих право пользования и проживания спорным жилым помещением в соответствии со статьей 292 Гражданского кодекса Российской Федерации не имеется.

Таким образом, несмотря на то, что несовершеннолетний Котелов И.Е. формально находился на попечении обоих родителей, но фактически на момент совершения оспариваемой сделки был лишен данного попечения со стороны отца, поскольку ответчик Котелов Е.В., как родитель, отчуждая спорный дом, в котором проживал и был зарегистрирован его сын, не обеспечил его иным жилым помещением, пригодным для постоянного проживания, заведомого зная, что другого он не имеет, и фактически лишил единственного жилья, что как следствие привело к существенному нарушению его прав и законных интересов, гарантированных статьей 40 Конституции Российской Федерации.

С учетом изложенного и принимая во внимание, что согласия органа опеки и попечительства при заключении договора получено не было, а сама сделка вопреки установленным законом обязанностям родителя привела к нарушению прав и охраняемых законом интересов Котелова И.Е., суд считает необходимым признать оспариваемую сделку ничтожной.

Кроме того, суд считает необходимым отметить, что Колесников А.И. и в этом случае действовал недобросовестно, поскольку, приобретая спорное жилое помещение и располагая сведениями о лицах, в нем зарегистрированных, а также об их возрасте, что отражено в предварительном договоре купли-продажи от 14 апреля 2010 года, имел возможность проверить правовые основания занятия несовершеннолетним Котеловым И.Е. спорного жилого помещения с тем, чтобы иметь представление о правовых последствиях приобретенного им имущества, однако соответствующих действий не совершил.

В соответствии со статьей 166 Гражданского кодекса Российской Федерации /в редакции на момент заключения договора от 04 мая 2010 года/ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

Пунктом 32 Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" от 01 июля 1996 года № 6/8 в связи с тем, что ничтожная сделка не порождает юридических последствий, она может быть признана недействительной лишь с момента ее совершения.

С учетом того, что оспариваемый договор признан ничтожным, суд считает возможным применить последствия недействительности ничтожной сделки в виде двухсторонней реституции и соответственно удовлетворить в этой части исковые требования Котелова И.Е.

Также суд считает возможным удовлетворить исковые требования Ермолиной Г.И. о разделе совместно нажитого имущества.

В соответствии с пунктом 1 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации раздел общего имущества супругов может быть произведен как в период брака, так и после его расторжения по требованию любого из супругов.

Пунктом 3 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации установлено, что в случае спора, раздел общего имущества супругов, а также определение долей супругов в этом имуществе производятся в судебном порядке. При разделе общего имущества супругов суд по требованию супругов определяет, какое имущество подлежит передаче каждому из супругов.

Согласно пункту 1 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами.

При этом, в соответствии с пунктом 2 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации суд вправе отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе, исходя из интересов несовершеннолетних детей и /или/ исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов, в частности, в случаях, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи.

Таким образом, по смыслу действующего семейного законодательства, при разделе супружеского имущества суд должен определить состав общего имущества, подлежащего разделу, определить доли, причитающиеся супругам, и конкретные предметы из состава имущества, которые выделяются каждому супругу, исходя из их интересов. Если раздел конкретных вещей в соответствии с долями невозможен, суд определяет супругу денежную или иную компенсацию. При этом выплата компенсации возможна только при невозможности реального раздела конкретного имущества.

С учетом того, что ответчиком Котеловым Е.В. исковые требования Ермолиной Г.И. в части раздела совместно нажитого имущества признаны в полном объеме и принимая во внимание, отсутствие между ними соглашения, определяющего иной режим имущества, суд считает необходимым определить доли Ермолиной Г.И. и Котелова Е.В. на спорное имущество равными, то есть по 1/2 доле в праве общей долевой собственности за каждым и разделить данное имущество в соответствии с указанным соотношением долей, удовлетворив тем самым в этой части исковые требования Ермолиной Е.В.

Вместе с тем, суд считает необоснованными и не подлежащими удовлетворению требования истцов о взыскании с ответчиков в их пользу солидарно по 1.000.000 рублей с каждого компенсацию морального вреда.

Так, в силу статей 151, 1099-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред /физические и нравственные страдания/ действиями, нарушающими его личные имущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда, при этом суд принимает во внимание степень вины нарушителя, степень физических и нравственных страданий.

Постановлением Пленума Верховного суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Кроме оттого, по делам о компенсации морального вреда суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями /бездействием/ они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Между тем, в условиях состязательности процесса истцами не представлено доказательств, подтверждающих причинение им ответчиками морального вреда, а именно физических и нравственных страданий, не предоставлены доказательства о том, когда и какими действиями причинены физические страдания, а какими нравственные, а также доказательств наличия причинно-следственной связи между действиями ответчиков и наступившими последствиями.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 194 – 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования Ермолиной Г.И., Котелова И.Е. к Котелову Е.В. и Колесникову А.И. о признании имущества совместно нажитым, разделе, признании недействительным договора купли-продажи, применении последствий недействительности договора, признании недействительным ничтожного договора, применении последствий недействительности ничтожного договора и взыскании компенсации суммы морального вреда – удовлетворить в части.

Признать жилой дом литер "А" общей площадью 154.70 кв.м. /кадастровый номер №, а также земельный участок общей площадью №. /кадастровый номер №/, расположенные по адресу: <адрес>, совместно нажитым имуществом Ермолиной Г.И. и Котелова Е.В..

Разделить совместно нажитое имущество:

·        признав за Ермолиной Г.И. право собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом литер "А" общей площадью 154.70 кв.м. /кадастровый номер №/, а также земельный участок общей площадью 3636.00 кв.м. /кадастровый номер № расположенные по адресу: <адрес>;

·        признав за Котеловым Е.В. право собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом литер "А" общей площадью 154.70 кв.м. /кадастровый номер №, а также земельный участок общей площадью 3636.00 кв.м. /кадастровый номер №, расположенные по адресу: <адрес>.

Признать договор купли-продажи объекта недвижимости с условием о рассрочке платежа с использованием средств ипотечного кредита от 04 мая 2010 года, заключенный между Котеловым Е.В. и Колесниковым А.И. по иску Ермолиной Г.И. по основанию, предусмотренному частью 3 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации – недействительным.

Признать договор купли-продажи объекта недвижимости с условием о рассрочке платежа с использованием средств ипотечного кредита от 04 мая 2010 года, заключенный между Котеловым Е.В. и Колесниковым А.И. по иску Котелова И.Е. по основанию, предусмотренному частью 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации – ничтожным.

Применить последствия недействительности недействительной сделки и последствия недействительности ничтожной сделки – договора купли-продажи объекта недвижимости с условием о рассрочке платежа с использованием средств ипотечного кредита от 04 мая 2010 года, заключенного между Котеловым Е.В. и Колесниковым А.И. путем, приведения сторон в первоначальное положение, обязав:

·        покупателя Колесникова А.И. возвратить продавцу Котелову Е.В. жилой дом литер "А" общей площадью 154.70 кв.м. /кадастровый номер №, а также земельный участок общей площадью 3636.00 кв.м. /кадастровый номер №/, расположенные по адресу: <адрес>;

·        продавца Котелова Е.В. возвратить покупателю Колесникову А.И. денежные средства в размере 3.750.000 рублей, уплаченные за приобретение указанного имущества.

В удовлетворении исковых требований Ермолиной Г.И. к Котелову Е.В. и Колесникову А.И. о признании договора купли-продажи объекта недвижимости с условием о рассрочке платежа с использованием средств ипотечного кредита от 04 мая 2010 года недействительным по основанию нарушения требований части 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации – отказать.

В удовлетворении исковых требований Ермолиной Г.И. к Колесникову А.И. о признании имущества совместно нажитым и разделе – отказать.

В удовлетворении исковых требований Котелова И.Е. к Котелову Е.В. и Колесникову А.И. о признании имущества совместно нажитым и разделе – отказать.

В удовлетворении исковых требований Ермолиной Г.И. и Котелова И.Е. к Котелову Е.В. и Колесникову А.И. о взыскании компенсации суммы морального вреда – отказать.

Решение может быть обжаловано в Ставропольский краевой суд в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья П.О. Куцуров