Решение по делу № 33-653/2020 от 20.12.2019

Строка № 095 г, г/п 0 руб.

Судья Ушакова Л.В.

Докладчик Попова Т.В. Дело № 33-653/2020 24 января 2020 года

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Архангельского областного суда в составе:

председательствующего Хмара Е.И.,

судей Маслова Д.А., Поповой Т.В.,

при секретаре Искусовой Е.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Архангельске гражданское дело по иску Горбунова Николая Васильевича к Федеральному казенному учреждению «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Архангельской области и Ненецкому автономному округу» Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации об отмене заключения, возложении обязанности установить степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 100% по апелляционной жалобе представителя Горбунова Николая Васильевича – Шатилова Владимира Александровича на решение Октябрьского районного суда города Архангельска от 03 июня 2019 года по делу № 2-57/2019.

Заслушав доклад судьи Поповой Т.В., судебная коллегия

установила:

Горбунов Н.В. обратился в суд с иском к Бюро медико-социальной экспертизы № 11 (филиал) ФКУ «ГБ МСЭ по Архангельской области и НАО» Минтруда России об отмене заключения от 26 марта 2018 года, возложении обязанности установить степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 100%. В обоснование требований указал, что в 1994 году получил производственную травму, следствием которой явилось установление <данные изъяты> с определением степени утраты профессиональной трудоспособности в размере 50%. Ссылался на то, что в 1995-1997 годах ему установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 100%, с марта 1997 года в размере 60%, с апреля 2011 года он является <данные изъяты> бессрочно. Указал, что решением бюро от 26 марта 2018 года степень утраты профессиональной трудоспособности установлена ему в размере 60%, с указанным решением он не согласен, поскольку с апреля 1999 года по состоянию здоровья не работает, не способен выполнять свои профессиональные обязанности по прежней квалификации, объему и качеству. Полагал, что при установлении степени утраты профессиональной трудоспособности должна оцениваться его возможность продолжать выполнение работ по прежней профессии. Просил отменить заключение Бюро медико-социальной экспертизы № 11 (филиал) ФКУ «ГБ МСЭ по Архангельской области и НАО» Минтруда России от 26 марта 2018 года, обязать Бюро медико-социальной экспертизы № 11 (филиал) ФКУ «ГБ МСЭ по Архангельской области и НАО» Минтруда России установить ему степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 100 %.

Определением Вельского районного суда Архангельской области от 07 мая 2018 года к участию в деле в качестве соответчика привлечено Федеральное казенное учреждение «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Архангельской области и Ненецкому автономному округу» Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации (далее - ФКУ «ГБ МСЭ по Архангельской области и НАО»).

В ходе рассмотрения дела судом в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, привлечены МБОУ «Средняя школа № 4 г.Вельска», ГБУЗ АО «Вельская центральная районная больница», ФГБУ «РНИИТО им.Р.Р.Вердена».

Определениями Вельского районного суда Архангельской области суда от 18 июня 2018 года прекращено производство по делу в части требований Горбунова Н.В. к Бюро медико-социальной экспертизы № 11 (филиал) ФКУ «ГБ МСЭ по Архангельской области и НАО» Минтруда России, гражданское дело Горбунова Н.В. к ФКУ «ГБ МСЭ по Архангельской области и НАО» об отмене решения, возложении обязанности установить степень утраты профессиональной трудоспособности передано по подсудности в Октябрьский районный суд г.Архангельска.

Истец Горбунов Н.В. и его представитель Шатилов В.А. в судебном заседании просили удовлетворить исковые требования.

Представители ответчика ФКУ «ГБ МСЭ по Архангельской области и НАО» Зотикова Л.А., Сорокина Я.А. в судебном заседании возражали против удовлетворения исковых требований.

Третьи лица ГБУЗ АО «Вельская центральная районная больница», МБОУ «Средняя школа № 4 г. Вельска», ФГБУ «РНИИТО им. Р.Р. Вредена», извещены о времени и месте рассмотрения дела, представителей для участия в судебном заседании не направили.

Решением Октябрьского районного суда города Архангельска от 03 июня 2019 года в удовлетворении исковых требований Горбунова Н.В. к Федеральному казенному учреждению «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Архангельской области и Ненецкому автономному округу» Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации об отмене заключения от 26 марта 2018 года, возложении обязанности установить степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 100 % отказано.

С данным решением не согласился представитель истца Шатилов В.А., в апелляционной жалобе просит его отменить. Считает, суд не принял во внимание и не дал в полной мере оценки обстоятельствам получения трудового увечья, не учел положения Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний». Полагает, при определении степени утраты профессиональной трудоспособности должна оцениваться способность истца продолжать работать по прежней профессии, способность работать по которой он утратил полностью. По его мнению, суд не дал оценки Постановлению Пленума Верховного суда Российской Федерации от 10 марта 2011 года № 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», в котором указано, что степень утраты профессиональной трудоспособности должна определяться в зависимости от способности пострадавшего осуществлять не любую профессиональную деятельность, а только ту деятельность, которую он фактически осуществлял до наступления страхового случая по трудовому договору. В связи с этим, если застрахованный не способен полностью выполнять работу определенной квалификации, объема и качества, то его способность осуществлять профессиональную деятельность следует считать утраченной полностью. Также выражает несогласие с выводами судебной экспертизы, указывая, что определение о ее назначении своевременно стороне истца не высылалось. При ее назначении истец был согласен на очную экспертизу, но она проведена в его отсутствие.

В поданных на апелляционную жалобу возражениях сторона ответчика полагает обжалуемое решение суда законным и обоснованным, просит оставить апелляционную жалобу представителя истца без удовлетворения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец доводы, изложенные в апелляционной жалобе, поддержал. Указал на многочисленные процессуальные нарушения, допущенные судом, выразившиеся в том, что суд не в полном объеме уведомлял его о ходе действий по рассмотрению данного дела и движении дела, определение о назначении экспертизы не высылалось, несмотря на письменное ходатайство его представителя, копия решения суда направлена ему и его представителю лишь после обращения с жалобой к председателю Октябрьского районного суда г. Архангельска. Судом назначалась очная экспертиза, однако проведена заочная. С выводами экспертизы он не согласен. Часть вопросов судом первой инстанции для экспертизы сформулирована неправильно. Обращает также внимание, что по аналогичным спорам имеется судебная практика.

Представитель ответчика Сорокина Я.Н. с доводами апелляционной жалобы не согласилась по основаниям, изложенным в возражениях на нее.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела в апелляционном порядке, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились.

В соответствии с ч. 1 ст. 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, поступивших на нее возражений, заслушав стороны, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом первой инстанции, истец Горбунов Н.В. с 08 августа 1980 года работал в Вельской средней школе № 4 мастером производственного обучения. 16 марта 1994 года с ним произошел несчастный случай на производстве, в результате которого он получил травму - перелом шейки правого бедра, ему установлена <данные изъяты>. 15 ноября 1994 года он переведен на другую работу у того же работодателя - уборщиком помещений, сторожем школы, с 31 мая 1999 года прекратил трудовую деятельность по собственному желанию.

С 2011 года истцу установлена <данные изъяты> и 60 % утраты профессиональной трудоспособности бессрочно.

23 марта 2018 года истец обратился с заявлением об увеличении степени утраты профессиональной трудоспособности до 100%. Заключением Бюро медико-социальной экспертизы № 11 (филиал) ФКУ «ГБ МСЭ по Архангельской области и НАО» Минтруда России от 26 марта 2018 года ему определена утрата профессиональной трудоспособности в размере 60 % бессрочно.

Сторона истца полагает, данное заключение подлежит отмене, поскольку утрата профессиональной трудоспособности составляет 100 %, истец по состоянию здоровья не способен выполнять свои профессиональные обязанности по прежней квалификации, объему и качеству, при этом, по его мнению, при установлении степени утраты профессиональной трудоспособности должна оцениваться его возможность продолжать выполнение работ именно по прежней профессии, а не какой-либо другой.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, приняв во внимание заключение ФГБУ «Федеральное бюро медико-социальной экспертизы» Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации, пришел к выводу о том, что доказательств полной утраты профессиональной трудоспособности при наличии абсолютных противопоказаний для выполнения любых видов профессиональной деятельности истцом не представлено.

Судебная коллегия с выводом суда согласна, поскольку он основан на обстоятельствах, установленных судом, и нормах материального права, регулирующих спорные правоотношения.

В соответствии с п. 3 ст. 11 Федерального закона от 24 июля 1998 года №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» степень утраты застрахованным профессиональной трудоспособности устанавливается учреждением медико-социальной экспертизы; порядок установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний определяется Правительством Российской Федерации.

Согласно п. 2 Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 октября 2000 года № 789, степень утраты профессиональной трудоспособности устанавливается в процентах на момент освидетельствования пострадавшего, исходя из оценки потери способности осуществлять профессиональную деятельность вследствие несчастного случая на производстве и профессионального заболевания, в соответствии с критериями определения степени утраты профессиональной трудоспособности, утверждаемыми Министерством труда и социальной защиты Российской Федерации по согласованию с Министерством здравоохранения Российской Федерации.

Как указано в п. п. 16, 17 Правил, в случае если пострадавший вследствие несчастного случая на производстве и профессионального заболевания может в обычных производственных условиях продолжать профессиональную деятельность с выраженным снижением квалификации либо с уменьшением объема выполняемой работы или если он утратил способность продолжать профессиональную деятельность вследствие умеренного нарушения функций организма, но может в обычных производственных условиях выполнять профессиональную деятельность более низкой квалификации, устанавливается степень утраты профессиональной трудоспособности от 40 до 60%, а если он может продолжать профессиональную деятельность с умеренным или незначительным снижением квалификации, либо с уменьшением объема выполняемой работы, либо при изменении условий труда, влекущих снижение заработка, или если выполнение его профессиональной деятельности требует большего напряжения, чем прежде - от 10 до 30%.

Во исполнение Постановления Правительства Российской Федерации от 16 октября 2000 года № 789, Постановлением Минтруда Российской Федерации от 18 июля 2001 года № 56 утверждены Временные критерии определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, согласно п. 1 которых степень утраты профессиональной трудоспособности определяется исходя из последствий повреждения здоровья вследствие несчастного случая на производстве с учетом имеющихся у пострадавшего профессиональных способностей, психофизиологических возможностей и профессионально значимых качеств, позволяющих продолжать выполнять профессиональную деятельность, предшествующую несчастному случаю на производстве и профессиональному заболеванию, того же содержания и в том же объеме либо с учетом снижения квалификации, уменьшения объема выполняемой работы и тяжести труда в обычных, специально созданных производственных или иных условиях; выражается в процентах и устанавливается в пределах от 10 до 100%.

В соответствии с п. 4 Временных критериев при определении степени утраты профессиональной трудоспособности учитывается выраженность нарушений функций организма пострадавшего, приводящих к ограничению способности к трудовой деятельности, и других категорий жизнедеятельности.

В случае если у пострадавшего наступила полная утрата профессиональной трудоспособности вследствие резко выраженного нарушения функций организма при наличии абсолютных противопоказаний для выполнения любых видов профессиональной деятельности, даже в специально созданных условиях, устанавливается степень утраты профессиональной трудоспособности 100% (п. 14 Правил № 789).

В ходе рассмотрения дела, принимая во внимание, что в рамках рассматриваемых требований требовались специальные познания в области медицины, судом назначена медико-социальная экспертиза.

Экспертным заключением ФГБУ «Федеральное бюро медико-социальной экспертизы» Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации установлено, что заболевание «<данные изъяты>» диагностированное у истца не является следствием несчастного случая, произошедшего с ним 16 марта 1994 года За 6 лет до травмы у него уже имелись клинические признаки (жалобы, данные осмотра врачами) вертеброневрологических заболеваний, которые развились на фоне <данные изъяты>. В протоколе проведения МСЭ от 23 марта 2018 года № 448.11.29/2018 в бюро № 11 включение в клинико-функциональный диагноз в качестве последствий производственной травмы от 16 марта 1994 года диагноза «<данные изъяты>» необоснованно. При проведении МСЭ в период с 22 марта 2018 года по 26 марта 2018 года в бюро № 11 степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 60% установлена необоснованно. В обоснование экспертного решения протокола от 22 марта 2018 года № 448.11.29/2018, указанный п. 25-ж постановления Правительства от 18 июля 2001 года, отсутствует. В п. 25 указаны подпункты для определения 60% (подпункт «а»), 50% (подпункт «б»), 40% (подпункт «в»). В период с 14 ноября 1994 года до 03 апреля 1995 года степень утраты профессиональной трудоспособности соответствовала 50% (п.2.5.2 постановления Правительства Российской Федерации от 23 апреля 1994 года № 392), в период с 03 апреля 1995 года до 01 мая 1997 года - 70% (п.2.4.3 постановления Правительства Российской Федерации от 23 апреля 1994 года № 392), период с 01 мая 1997 года до 01 мая 2011 года - 50% (п.2.5.2 постановления Правительства Российской Федерации от 23 апреля 1994 года № 392, п.п. 25-б Временных критериев № 56), в период с 01 мая 2011 года до 01 мая 2017 года - 50% (п. 22-в Временных критериев №56). С 01 мая 2017 года и на день проведения МСЭ 22 марта 2018 года в бюро № 11 с учетом эффективности проведенных реабилитационных мероприятий степень утраты профессиональной трудоспособности соответствовала 50% бессрочно (п. 25-б Временных критериев № 56).

Таким образом, неустановление истцу 100% утраты профессиональной трудоспособности с учетом проведенной медико-социальной экспертизой, является правильным.

При этом судебная коллегия считает, заключение эксперта мотивированным, не содержащим неясностей и разночтений. Образование, специализация и стаж работы экспертов соответствуют требованиям для выполнения работ по даче заключения.

Доводы апелляционной жалобы о том, что истец в настоящее время не может выполнять работу в полном объеме по своей прежней профессии, в связи с чем неустановление 100% утраты профессиональной трудоспособности является незаконным, не состоятельны и не принимаются во внимание.

При установленных обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о том, что установленная истцу степень утраты трудоспособности соответствует правилам Временных критериев определения степени утраты профессиональной трудоспособности, утвержденных Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 18 июля 2001 года № 56, Правилам установления степени профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 октября 2000 года №789.

Довод апелляционной жалобы о неправильном определении степени утраты профессиональной трудоспособности как 60% основан на том, что вследствие несчастного случая он не имеет возможности продолжать выполнять обязанности по занимаемой до несчастного случая исходя из установленных трудовым договором обязанностей, связанных с выполнением в полном объеме всех функций мастера производственного обучения. Вместе с тем позиция стороны истца, основанная на том, что единственным критерием для определения степени утраты профессиональной трудоспособности является способность к выполнению работы определенной квалификации, объема, качества, является ошибочной.

Установление 100% утраты профессиональной трудоспособности предусмотрено только в случаях, когда в результате несчастного случая на производстве или профессионального заболевания при значительно выраженных нарушениях функций организма у пострадавшего, наступила полная утрата способности к профессиональной деятельности. Выявленные у истца нарушения функций организма нельзя отнести к значительно выраженным нарушениям, повлекшим полную утрату способности к профессиональной деятельности, в том числе в специально созданных производственных или иных условиях труда.

Истцом не представлено доказательств того, что он имеет абсолютные противопоказания к любому виду профессиональной деятельности по имеющейся у него специальности, а также доказательства того, что ответчиком неверно определена степень нарушения функций организма в связи с несчастным случаем.

Выявленные у истца заболевания нельзя отнести к значительно выраженным нарушениям функций организма, повлекшим полную утрату способности к профессиональной деятельности, в том числе в специально созданных производственных или иных условиях труда.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда об отказе в удовлетворении заявленных требований, полагая, что он сделан в соответствии с положениями нормативных правовых актов, регулирующих спорные правоотношения, прямо предусматривающих, что степень утраты профессиональной трудоспособности определяется исходя из последствий повреждения здоровья.

Вывод суда полностью подтвержден представленными по делу доказательствами, в том числе заключением медико-социальной судебной экспертизы, оснований сомневаться в правильности выводов которой судебная коллегия не усматривает. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение, в распоряжение экспертов было представлено дело освидетельствования, содержащее всю необходимую медицинскую документацию о состоянии здоровья истца, и материалы гражданского дела, выводы экспертов являются исчерпывающими и конкретными, не содержат каких-либо неясностей. При этом в ходе рассмотрения дела сторона истца своего несогласия с заключением эксперта не выражала, каких-либо доводов относительно ее выводов не заявляла.

Доводы жалобы о том, что экспертиза проведена без участия истца, основанием для признания их неправильными являться не может, при том, что по делу назначалась не очная медико - социальная судебная экспертиза.

Ссылки стороны истца на нарушения судом первой инстанции норм процессуального законодательства, выразившихся в неполном объеме уведомлении о ходе действий по рассмотрению данного дела и движении дела, ненаправлении определения о назначении экспертизы и копии решения, несостоятельны. Направление, как копий решений суда, так и определений сторонам, присутствовавшим в судебном заседании, ГПК РФ, в частности ст. 214 (в редакции, действовавшей на момент вынесения решения суда), ст. 227 предусматривал только лицам, не присутствовавшим в судебном заседании. В остальных случаях такие копии предоставлялись по письменному заявлению стороны. Уведомление о ходе действий по рассмотрению дела законом на суд не возложено.

Ссылки стороны истца на иные судебные акты подлежат отклонению. Судебные постановления, вынесенные по иным делам, не относящимся к рассматриваемому, преюдициального значения для суда не имеют.

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу о том, что судом первой инстанции дана надлежащая оценка фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в нем доказательствам, правильно применены подлежащие применению нормы материального и процессуального прав. Изложенные в жалобе доводы, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции.

При таких обстоятельствах оснований для отмены или изменения решения суда судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Октябрьского районного суда города Архангельска от 03 июня 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя Горбунова Николая Васильевича – Шатилова Владимира Александровича – без удовлетворения.

Председательствующий                            Е.И. Хмара

Судьи                                        Д.А. Маслов

Т.В. Попова