Решение от 21.05.2020 по делу № 2-2/2020 от 19.11.2018

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

21 мая 2020 года Свердловский районный суд г. Иркутска в составе председательствующего судьи Белик С.О., при секретаре судебного заседания Чемезовой О.А., с участием помощника прокурора Ковалева Д.В., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело УИД 38RS0036-01-2018-006174-91 (№ 2-2/2020) по исковому заявлению Остроуховой В.В. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Иркутской ордена «Знак почёта» областной клинической больнице о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

В Свердловский районный суд <адрес обезличен> обратилась Васьковская В.В. (в настоящее время Остроухова В.В. согласно свидетельству о заключении брака II-СТ <Номер обезличен> от <Дата обезличена>) с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Иркутской ордена «Знак почёта» областной клинической больнице (далее – ГБУЗ «ИОКБ») о взыскании компенсации морального вреда, указав в обоснование следующее. <Дата обезличена> она обратилась на консультацию к нейрохирургу Петрову С.И. с жалобой на боли в поясничной области. Петров С.И. настаивал на проведении срочной операции удаления грыжи. <Дата обезличена> ей в срочном порядке была проведена операция врачом Черкашиным Ю.А. по удалению грыжи справа. При этом после проведенной операции у неё исчезла чувствительность левой и правой ягодичной области, промежности и частично левой ноги. Прекратилось самостоятельное мочеиспускание и испражнение, нарушилась двигательная функция левой ноги. <Дата обезличена> врачом-нейрохирургом Хамиддулиным Ф.Г. ей была проведена повторная операция, якобы, по удалению какой-то гематомы. После повторной операции симптомы остались аналогичные дооперационным. Поскольку после двух операций, проведённых специалистами ответчика болевые симптомы не исчезали, а, кроме того, её состояние здоровья резко ухудшилось, она обратилась к специалистам 3-ей Кировской больницы <адрес обезличен>. В данной больнице было сказано, что во время операции в связи с грубым оперативным вмешательством произошел обрыв спино-мозгового корешка, и по совету специалистов 3-ей Кировской больницы <адрес обезличен> она была транспортирована родителями в Новосибирский Федеральный центр нейрохирургии. Сама она передвигаться уже не могла, тогда, как на приём <Дата обезличена> к ответчику пришла самостоятельно. Она была госпитализирована в вышеуказанное учреждение и ей в срочном порядке была проведена третья операция, в ходе которой обнаружилось, что после операций нейрохирургами <адрес обезличен> больницы остался участок секвестрованной грыжи, который необходимо было срочно удалить, а также был обнаружен обрыв спино-мозгового корешка. Вышеуказанные патологические нарушения возникли в результате дефектов оказания медицинской помощи ответчиком, а именно грубого оперативного вмешательства в организм, сопровождающегося причинением ей тяжкого вреда здоровью. В связи с дефектами оказания медицинской помощи нейрохирургами ответчика она до настоящего времени испытывает боли в позвоночнике, невропатические боли в ноге, не могла длительное время сидеть на лекциях в институте, не могла больше заниматься спортом, как это было до обращения в клинику. У неё произошла гипотрофия мышц голени, стопы, нога не встаёт на носок, невозможна быстрая ходьба, осталась хромота, пальцы на ноге остались в скрюченном состоянии. Кроме того, сохранилось нарушение чувствительности в ягодичной области и промежности и частично левой ноги. Она ежедневно принимает дорогостоящие медицинские препараты, четыре раза вынуждена была проходить МСКТ. В связи с чем, просит суд взыскать с ГБУЗ «ИОКБ» в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 рублей.

Истец Остроухова В.В. (ранее Васьковская В.В.) и её представитель Медведева Л.В., действующая на основании доверенности, в судебном заседании исковые требования поддержали по основаниям, указанным в иске. Дополнительно суду пояснили, что истец Остроухова В.В. в результате некачественно оказанной медицинской помощи претерпела физические страдания, пришло делать повторную операцию в <адрес обезличен>. В настоящее время у неё в позвоночнике установлена металлоконструкция, что в дальнейшем осложнит возможность вынашивания и рождения ребёнка. Она и в настоящее время испытывает периодические боли, не может заниматься активным спортом, в то время как ранее она занималась сноубордом и конным спортом. Кроме того, в то время она была студенткой, а в результате неоднократных операций не могла в течение 2 месяцев сидеть. До настоящего времени она нуждается в регулярных реабилитационных мероприятиях. При подаче данного иска она указывала на материальные затраты, которые понесла в связи с некачественной медицинской помощью, о взыскании этого убытка будет заявлять в дальнейшем. А сейчас просит только о компенсации морального вреда в размере 5 000 000 рублей.

Представитель ответчика ГБУЗ «ИОКБ» Ражева Н.А., действующая на основании доверенности, исковые требования не признала, суду пояснила следующее. Пациент Васьковская (Остроухова) В.В. обратилась в приёмное отделение ГБУЗ «ИОКБ» <Дата обезличена> с жалобами на сильные боли в пояснице с иррадиацией в правую конечность, задержку мочи. Указанные жалобы её беспокоили 4 суток. Была консультирована заведующим отделением нейрохирургии Петровым С.И. и по данным МРТ выявлена срединно-парамедианная правосторонняя грыжа диска L5-S1 с критическим стенозом позвоночного канала. Ей было рекомендовано оперативное лечение по срочным показаниям. Госпитализирована в нейрохирургическое отделение с диагнозом: Соединительнотканный и дисковый стеноз позвоночного канала, грыжа межпозвоночного диска L5-S1. Радикулоневрит S1 справа. Каудальный синдром. <Дата обезличена> выполнено оперативное вмешательство: Микрохирургическая декомпрессия позвоночного канала. Трансламинарное удаление грыжи межпозвонкового диска L5-S1 справа. В послеоперационном периоде болевой синдром в ноге и пояснице справа регрессировал, тазовые нарушения без динамики. <Дата обезличена> у пациентки появился парез разгибателей левой стопы со снижением силы до 3 баллов, вновь появился болевой синдром в поясничной области. Выполнено МРТ исследование поясничного отдела позвоночника. В области оперативного вмешательства диагностирована небольшая эпидуральная гематома, проведён консилиум, установлены показания к ревизии послеоперационной раны. <Дата обезличена> проведено повторное оперативное вмешательство: ревизия послеоперационной раны. Удаление эпидуральной гематомы позвоночного канала на уровне L5-SI1 Ревизия эпидурального пространства слева на уровне L5-S1. В ходе оперативного вмешательства грыжевых выпячиваний и свободных фрагментов дисковой ткани не обнаружено. Корешок слева свободно смещается, не сдавлен, эпидуральная клетчатка сохранена. Справа удалена небольшая гематома между мышцей и корешком S1. <Дата обезличена> проведено контрольное МРТ исследование поясничного отдела позвоночника: признаки остаточной деформации дурального мешка на уровне L5-S1 справа. Дополнительных образований в позвоночном канале нет. Через 4 суток после оперативного лечения особой динамики в неврологическом статусе не отмечено. Пациентка от дальнейшего лечения в нейрохирургическом отделении отказалась, в связи с чем была выписана <Дата обезличена> с рекомендациями: наблюдение и лечение у невролога по месту жительства, снять швы <Дата обезличена>. Считает, что иск необоснован, просила в иске отказать.

Третьи лица Черкашин Ю.А., Хамидуллин Ф.Г. в судебном заседании против иска возражали, настаивая на том, что для проведения и первой и второй операции имелись медицинские показания.

Выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, выслушав мнение помощника прокурора, суд приходит к выводу об удовлетворении иска в силу следующего.

Статья 41 Конституции РФ гарантирует гражданам право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Согласно п. 3 ст. 3 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» № 323-ФЗ от 21.11.2011 года медицинская помощь – комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.

В силу п. 9 ч. 5 ст. 19 указанного Федерального закона пациент имеет право на возмещение вреда, причинённого здоровью при оказании ему медицинской помощи, а статьей 98 установлено, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Согласно п. 21 ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В соответствии со ст. 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (п. 2). Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленном законодательством Российской Федерации (п. 3).

Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Из представленных суду документов и пояснений сторон установлено следующее.

Обращаясь с иском, истец ссылается на то, что ответчик ГБУЗ Иркутская ордена «Знак почёта» областная клиническая больница оказал ей некачественную медицинскую помощь в виде срочного оперативного вмешательства, в котором она не нуждалась, которое было проведено некачественно, что потребовало повторной операции для устранения недостатков первой, а затем третей операции, проведённой в другом медицинском учреждении, где устраняли дефекты оказания медуслуг в клинике ответчика. Все указанные действия врачей ГБУЗ «ИОКБ» причинили и до настоящего времени причиняют ей моральные и нравственные страдания, за что она просит в свою пользу компенсацию морального вреда.

В силу части 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причинённый личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившем вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине.

В предмет доказывания входят следующие обстоятельства: факт причинения вреда; его размер; противоправность поведения причинителя вреда; причинно-следственная связь между возникшими вредом и действиями ответчика.

Юридическое лицо возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, согласно ч. 1 ст. 1068 ГК РФ. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Нахождение врачей Черкашина Ю.А., Хамидуллина Ф.Г., привлечённых к участию в деле в качестве третьих лиц, в момент оказания медицинской помощи истцу в трудовых отношения с ответчиком Государственным бюджетным учреждением здравоохранения Иркутской ордена «Знак почёта» областной клинической больницей, в судебном заседании не оспаривалось и подтверждено представленными документами.

Согласно действующему законодательству, обязательства по возмещению вреда в общем случае возникают при наличии одновременно следующих условий: причинение вреда; неправомерное действие причинителя вреда; причинная связь между неправомерным действием и возникшим вредом; вина причинителя вреда.

Противоправность в данном случае означает нарушение нормы закона или иного нормативного акта, а также субъективного права лица. Деятельность юридического лица осуществляется его работниками, поэтому под противоправностью действий (бездействия) юридического лица понимается нарушение его работниками законов или подзаконных актов, если эти действия связаны с деятельностью юридического лица. При этом противоправное деяние может совершаться в форме действия или бездействия. Действия приобретают противоправный характер при ненадлежащем исполнении обязанностей, т.е. при исполнении их с отступлением от условий, определенных законом или соглашением сторон. Противоправное бездействие выражается в не совершении тех действий, которые работники юридического лица обязаны были совершить.

Объективным условием наступления ответственности юридического лица является также наличие причинной связи между противоправным деянием работников юридического лица и наступившим вредом.

Гражданско-правовая ответственность при причинении вреда учитывает также наличие вины работников юридического лица. Под виной понимают психически-волевое отношение правонарушителя к совершаемому деянию или его последствиям. Вина проявляется в двух формах: умысел или неосторожность. Для применения гражданско-правовой ответственности безразлично, действовал ли причинитель умышленно или по неосторожности. Юридическое лицо признается виновным, если установлена вина его работников, выражающаяся в ненадлежащем (виновном) исполнении своих служебных обязанностей.

В силу части 1 статьи 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений. Отсутствие вины, согласно с ч. 2 ст. 1064 ГК РФ, должен доказывать ответчик.

Согласно п. 1 ст. 401 ГК, бремя доказывания отсутствия вины возлагается на ответчика, который может быть признан невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, он принял все меры для надлежащего исполнения обязательств.

Судом установлено, что медицинские услуги истице ответчиком были произведены некачественно, данное обстоятельство подтверждается следующим.

С целью установления качества оказанных медицинских услуг Остроуховой (Васьковской) В.В. и наличия причинно-следственной связи между действиями работников ГБУЗ «ИОКБ» неверно поставивших диагноз, что повлекло необоснованность экстренной операции, выполненной не в полном объёме, и наступившими у истицы последствиями в виде не уменьшения, а увеличения неврологической симптоматики, возникновения необходимости проведения второй и третей операций, определением суда от <Дата обезличена> по данному делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено ФГБОУ ВО «Красноярского Государственного Медицинского университета имени профессора В.Ф. Войно-Ясенецкого Министерства здравоохранения Российской Федерации».

Заключение эксперта <Номер обезличен> от <Дата обезличена> подвергнуто сомнению стороной истца, в связи с чем, определением суда <Дата обезличена> по делу была назначена повторная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено ФГБУ Российский центр судебно-медицинских экспертиз Минздрава России.

Из экспертного заключения <Номер обезличен> от <Дата обезличена>, составленного ФГБУ Российский центр судебно-медицинских экспертиз Минздрава России установлено следующее.

<Дата обезличена> Остроуховой (Васьковской) В.В. в Центре компьютерной томографии <адрес обезличен> была проведена магнитно-резонансная томография пояснично-крестцового отдела позвоночника, при которой выявлены дегенеративно-дистрофические изменения пояснично-крестцового отдела позвоночника: дорзальная правосторонняя медианно-парамедианная грыжа межпозвонкового диска L5-S1 с сужением позвоночного канала, дорзальная медианная грыжеподобная протрузия межпозвонкового диска L4-5, спондилоартроз, антеспондилолистез L5 (1 степени), периневральные арахноидальные кисты крестцового кагала на уровне тел позвонков SI, S2 и крестцового отверстия слева на уровне S2-S3.

С этим заключением и с жалобами на сильные боли в пояснице с иррадиацией в правую конечность до ягодичной мышцы <Дата обезличена> Васьковская В.В. обратилась на консультацию к нейрохирургу ГБУЗ «ИОКБ». С учётом жалоб, анамнеза болезни (боли в течение 4-х суток, задержка мочи, которую отрицает истица), данных объективного статуса (наличие болевых точек в проекции L5-S1, симптомов натяжения, правостороннего симптома Ласега 45°, нарушения функции тазовых органов по типу задержки мочи) был установлен диагноз: «Соединительно-тканный и дисковый стеноз межпозвоночного диска L5-S1. Грыжа диска L5-S1. Радикулоневрит S1 справа. Каудальный синдром», что явилось основанием для определения показаний к экстренному оперативному вмешательству.

В данном случае, установленный Остроуховой В.В. диагноз: «Соединительнотканный и дисковый стеноз межпозвоночного диска L5-S1. Грыжа диска L5-S1. Радикулоневрит S1 справа» был верным, так как подтверждён объективным методом исследования - данными магнитно-резонансной томографии.

Диагноз же «Каудальный синдром» был установлен только на основании ссылки на жалобы Остроуховой В.В. на «задержку мочеиспускания», которую сама истица отрицает.

Синдром конского хвоста (каудальный синдром) - это совокупность клинических признаков, возникающих при сдавлении нервных волокон, расположенных в нижних сегментах позвоночного столба и иннервирующих таз, ягодицы и нижние конечности.

Любой диагноз должен быть обоснован объективными данными, а в случае установления диагноза только на основании жалоб пациента, должен быть выставлен предварительно (под вопросом), с последующей верификацией (подтверждением объективными данными).

В данном случае, у Остроуховой В.В., кроме её жалоб (со слов врача) на задержку мочеиспускания (которую сама пациентка отрицает), других составляющих, объективизирующих наличие у неё каудального синдрома в виде - онемения аногенитальной зоны, пареза тыльных сгибателей стопы, в представленных медицинских документах не отражено. По этому, выставленный <Дата обезличена> при первичном осмотре Остроуховой (Васьковской) В.В. нейрохирургом ГБУЗ «ИОКБ» диагноз «Каудальный синдром» следует считать необоснованным, так как он объективными данными (вышеуказанными неврологическими расстройствами) не подтверждён.

Таким образом, на момент поступления Остроуховой В.В. в ГБУЗ «ИОКБ» <Дата обезличена>, у неё имелась компрессионная правосторонняя радикулопатия S1 корешка, на фоне сдавления секвестрированной грыжей диска L5-S1. (ответ на вопрос <Номер обезличен> Какие заболевания имелись у Васьковской В.В. на момент поступления в ГБУЗ «ИОКБ» <Дата обезличена>?).

Отвечая на 2-й вопрос: Своевременно ли и в полном объёме была оказана медицинская помощь Остроуховой В.В. в нейрохирургическом отделении ГБУЗ «ИОКБ», эксперты пришли к выводу, что отсутствие достоверного подтверждения наличия у Остроуховой В.В. «каудального синдрома» говорит о необоснованности проведения ей экстренного оперативного вмешательства.

Все возможные показания к операции по удалению грыжи поясничного отдела можно разделить на две группы: абсолютные и относительные. К абсолютным показаниям относятся те случаи, когда пациенту операция жизненно необходима - то есть без хирургического вмешательства может наступить летальный исход. К таким относятся: те случаи, когда человек является инвалидом с дисфункцией опорно-двигательной системы и физически не способен выполнять методы консервативного лечения; серьезные патологии в органах малого таза, которые могут проявляться в виде произвольного мочеиспускания или его отсутствия, запоров; полное онемение тела ниже таза, потеря двигательной способности, человек не может ходить и вообще двигать ногами; острая и сильная боль, которая не проходит при консервативном лечении, а лишь усиливается из-за давления выпавшего пульпозного ядра на нервные корешки. Ни одного из вышеперечисленных абсолютных показаний для проведения Остроуховой В.В. экстренного оперативного вмешательства не имелось. К относительным показаниям к удалению грыжи поясничного отдела можно отнести отсутствие эффекта от консервативного лечения. Поскольку абсолютных показаний для операции у Остроуховой В.В. не имелось, и никакого консервативного лечения до обращения на консультацию нейрохирурга она не получала, судить о своевременности оперативного вмешательства не представляется возможным.

В данном случае, в день обращения <Дата обезличена> Остроуховой В.В. была выполнена экстренная операция по удалению межпозвонковой грыжи - микрохирургическая декомпрессия позвоночного канала. Трансламинарное удаление грыжи межпозвоночного диска L5-S1 справа.

В раннем послеоперационном периоде у Остроуховой В.В. отмечено нарастание неврологической симптоматики в виде появления радикулопатии левого L5 корешка с чувствительными и двигательными нарушениями (гипестезия по S1 слева, дистальный монопарез в левой ноге 3 балла), нарушение функций тазовых органов (задержка мочеиспускания и дефекации), болевого синдрома. Проведенное лечение: сосудистые препараты и нейропротекторы, массаж и электростимуляция нижних конечностей, электростимуляция мочевого пузыря - неэффективно.

То есть, операция по удалению грыжи <Дата обезличена> была проведена Остроуховой (Васьковской) В.В. не в полном объёме, так как не были удалены мигрировавшие фрагменты межпозвонкового диска, наличие которых подтверждено данными контрольных компьютерных томографий и данными операции, проведённой в Федеральном центре нейрохирургии <адрес обезличен> <Дата обезличена>. В случае полного объёма хирургического вмешательства с удалением грыжевого секвестра и адекватной декомпрессии корешков конского хвоста, имевшаяся перед операцией симптоматика должна была регрессировать (исчезнуть). Кроме того, несмотря на отсутствие регресса неврологических симптомов и появление новых, Остроуховой В.В. в течение 3-х суток не выполнялась нейровизуализация (МРТ), хотя нарастающая клиническая картина каудального синдрома в раннем послеоперационном периоде являлась показанием к экстренной МРТ поясничного отдела позвоночника.

В связи с сохранением и появлением новой неврологической симптоматики после операции от <Дата обезличена>, <Дата обезличена> была выполнена МРТ, при которой обнаружено патологическое эпидуральное скопление на уровне L5-S1 (необходимо дифференцировать скопление крови и фрагментов грыжи), осложненное стенозом позвоночного канала. <Дата обезличена> Васьковской В.В. была проведена повторная операция - ревизия послеоперационной раны, удаление эпидуральной гематомы позвоночного канала на уровне L5-S1, ревизия эпидурального пространства слева на уровне L5-S1,

На основании вышеизложенного, отвечая на 2-й вопрос, эксперты пришли к выводу, что имелись следующие недостатки при оказании Остроуховой (Васьковской) В.В. медицинской помощи в ГБУЗ «ИОКБ»: не обоснована экстренность операции; не выполнен полный объём операции - не удалены грыжевые секвестры, следовательно, не устранена компрессия, в связи с чем неврологическая симптоматика не исчезла, а только наросла; несвоевременно (на 3-и сутки) выполнена магнитно-резонансная томография, которая, при наличии усугубившейся неврологической симптоматики, должна быть проведена в экстренном порядке.

Отвечая на вопрос <Номер обезличен> «Имелись ли дефекты в оказании медицинской помощи истцу в ГБУЗ «ИОКБ» с <Дата обезличена> по <Дата обезличена>? Если да, то какие», эксперты пришли к следующему выводу.

Согласно представленным медицинским документам из ГБУЗ «ИОКБ» и Новосибирского центра нейрохирургии, анализа особенностей течения заболевания и хода оперативных вмешательств, можно сделать вывод, что при оказании Васьковской В.В. медицинской помощи в ГБУЗ «ИОКБ» были допущены следующие дефекты: неполное удаление грыжевого секвестра (фрагмента межпозвонкового диска) L5- S1, обусловленное его миграцией (смещением) в каудальном направлении; интраоперационное пересечение левого L5 корешка.

Наличие вышеуказанных дефектов подтверждается:

-    сохранением по данным МРТ выраженного стеноза позвоночного канала до 4 мм на уровне оперативного вмешательства (L5-S1) с компрессией корешков конского хвоста как после первой операции (<Дата обезличена>), так и после второй операции по удалению эпидуральной гематомы (<Дата обезличена>),

-    нарастающей клинической картиной компрессии корешков конского хвоста, а также появлением грубой радикулопатии левого L5 корешка в виде двигательного дефицита и чувствительных нарушений, которые отсутствовали до проведения хирургического лечения и возникли сразу после операции;

-    данными, представленными в протоколе операции Новосибирского Федерального центра нейрохирургии, где имеется указание на удаление мигрировавшего грыжевого подсвязочного секвестра и визуализацию культи (то есть части поврежденного) левого L5 корешка.

Вышеперечисленные дефекты в оказании Остроуховой (Васьковской) В.В. медицинской помощи в ГУБ «ИОКБ» привели к формированию у неё стойкого неврологического дефицита в виде прогрессирования каудального синдрома за счёт компрессии не удаленными фрагментами грыжи L5-S1, стойкой радикулопатии L5 слева за счёт пересечения корешка (ответ на вопрос <Номер обезличен>).

Отвечая на вопрос <Номер обезличен>, эксперты пришли к выводу, что между дефектами, допущенными при проведении Остроуховой В.В. операции <Дата обезличена>, и развившимися осложнениями (стойкий неврологический дефицит в виде прогрессирования каудального синдрома за счёт компрессии не удаленными фрагментами грыжи L5-S1, стойкой радикулопатии L5 слева за счёт пересечения корешка) имеется причинно-следственная связь.

Согласно протоколу операции по удалению грыжи от <Дата обезличена> после окончательного гемостаза (принятие мер по остановке кровотечения) Остроуховой В.В. была установлена паравертебрально (рядом в позвоночным столбом) дренажная система на активный аспиратор. В период наблюдения в течение 3-х суток - отделяемого из раны не отмечалось. По результатам проведенной <Дата обезличена> МРТ обнаружено «патологическое эпидуральное скопление на уровне L5-S1, осложнённое стенозом позвоночного канала». <Дата обезличена> проведена операция в объёме ревизии послеоперационной раны, ревизии эпидурального пространства и удаления эпидуральной гематомы позвоночного канала на уровне L5-S1. Во время операции было обнаружено, что «в междужковом промежутке и переднем эпидуральном пространстве на передней поверхности сгустки крови, умеренно компримирующие дуральный мешок», сгустки удалены.

Послеоперационная гематома в эпидуральном пространстве после первой операции <Дата обезличена> могла образоваться вследствие особенностей системы свертывания крови, кровотечения из гипертрофированных вен твердой мозговой оболочки на фоне основного заболевания и не связана с техническими аспектами операции (ответ на вопрос <Номер обезличен>).

Изолированное сдавление корешка L5 слева послеоперационной гематомой не могло привести к той степени выраженности неврологической симптоматики, которая отмечена у Остроуховой В.В. после оперативного вмешательства от <Дата обезличена>. Оперативное лечение по удалению послеоперационной гематомы проведено Остроуховой (Васьковской) В.В. своевременно, в полном объёме, однако положительного эффекта не достигнуто ввиду неполного удаления грыжевого секвестра (фрагмента межпозвонкового диска) L5-S1, обусловленное его миграцией (смещением) в каудальном направлении и интраоперационного пересечения левого L5 корешка (ответ на вопрос <Номер обезличен>).

Первые две операции, проведённые Остроуховой (Васьковской) В.В. в ГБУЗ «ИОКБ»: первая <Дата обезличена> - микрохирургическая декомпрессия корешков спинного мозга на уровне L5-S1, вторая <Дата обезличена> - Ревизия. Декомпрессия позвоночного канала микрохирургическая. были выполнены не в полном объёме, поскольку не были удалены фрагменты грыжевого секвестра, мигрировавшего под задней продольной связкой в каудальном направлении. Так как указанные фрагменты не были обнаружены во время этих двух операций в ГБУЗ «ИОКБ», они продолжали вызывать компрессию (сдавление) корешков конского хвоста и способствовали поддержанию стеноза (сужения) позвоночного канала (подтвержденного клинической картиной и данными МРТ).

Таким образом, формирование грыжи межпозвоночного диска с его фрагментацией и миграцией (перемещением) фрагмента диска являются проявлениями/течением основного заболевания Остроуховой В.В. и не связаны с техническими аспектами оперативных вмешательств. В данном случае, дефектом проведенных операций в ГБУЗ «ИОКБ» является неполное удаление грыжевого секвестра (фрагмента межпозвонкового диска) L5-S1, что способствовало поддержанию стеноза (сужения) позвоночного канала (Ответ на вопрос <Номер обезличен>).

По представленным экспертной комиссии данным МРТ и КТ-миелографии (информация на приобщенных дисках) из-за выраженных послеоперационных изменений (отёк), корректно судить о состоянии корешков спинного мозга в области L5-S1 не представляется возможным.

Данные о повреждении L5 корешка слева отражены в протоколе операции, выполненной в Новосибирском Федеральном центре нейрохирургии <Дата обезличена> (микрохирургическая декомпрессия корешков спинного мозга на уровне L5-S1 слева с имплантацией стабилизирующей системы), в ходе которой «обнаружена культя корешка L5 слева».

Объективно повреждение корешка подтверждено развившейся сразу после операции <Дата обезличена> клинической картиной: радикулопатия L5-S1 слева с парезом сгибателей и разгибателей левой стопы (Ответ на вопрос <Номер обезличен>).

На вопрос <Номер обезличен>: «Явилось ли первоначальное указание в медицинской карте ГБУЗ «ИОКБ» на задержку мочеиспускания у Васьковской (Остроуховой) В.В. (при том, что она это отрицает) основанием для постановки ей <Дата обезличена> диагноза Каудальный синдром или имелась совокупность иных признаков для постановки такого диагноза? Если имелась иная совокупность признаков Каудального синдрома, кроме задержки мочеиспускания (отрицаемого истицей) и болевого синдрома, то каких? При отсутствии в анамнезе данных о задержке мочеиспускания имелись ли основания для постановки такого диагноза?», эксперты пришли к следующему выводу.

Каудальный синдром включает в себя основные клинические признаки: стойкий болевой синдром, распространяющийся на нижние конечности; нарушение чувствительности в промежности и внутренней поверхности бёдер (онемение, покалывание); парапарез или параплегия (слабость мышц нижних конечностей); нарушение функции тазовых органов (мочеиспускание, дефекация). Наличие вышеуказанных признаков является основанием для выставления срочных показаний к оперативному лечению.

В данном случае, со слов Остроуховой (Васьковской) В.В., у неё, кроме жалоб на боли в поясничной области с иррадиацией в правую нижнюю конечность, никаких иных жалоб, характерных для каудального синдрома, не отмечалось. В медицинской карте в разделе «анамнез болезни» имеется ссылка на задержку мочеиспускания, явившейся главным критерием для обоснования врачами ГБУЗ «ИОКБ» диагноза «Каудальный синдром» и определения показаний для экстренного оперативного вмешательства.

Так как в конкретном случае у Остроуховой В.В. отсутствовали объективные клинические признаки каудального синдрома (чувствительные и двигательные нарушения), можно считать, что выставленный ей только на основании жалобы на задержку мочи (которую она отрицает) диагноз «каудальный синдром» не обоснован.

Следует отметить, что каудальный синдром может проявляться не только в острой, но и в постепенно нарастающей форме, что приводит к затруднениям в постановке правильного диагноза. Наличие объективных симптомов нарушения функций тазовых органов может рассматриваться в рамках начинающего формирование каудального синдрома и является основанием для выставления показаний к оперативному лечению.

В данном случае, ввиду противоречий в показаниях Остроуховой В.В. и медицинских работников ГБУЗ «ИОКБ» (жалобы на задержку мочеиспускания со слов врача и отрицание такового пациенткой), в отсутствии объективных клинических признаков каудального синдрома, судить о наличии у неё нарушений функции тазовых органов на момент обращения в «ИОКБ» <Дата обезличена>, являющегося одним из признаков каудального синдрома, не представляется возможным.

Исследовав указанное заключение судебно-медицинской экспертизы в совокупности с представленными суду медицинскими документами истицы, суд приходит к выводу, что имело место ненадлежащее оказание ответчиком медицинской помощи Остроуховой В.В.

Суд принимает экспертное заключение в виду отсутствия у суда оснований для сомнений в правильности выводов экспертизы, проведённой с соблюдением требований процессуального законодательства и федерального закона от <Дата обезличена> №73-ФЗ (изм. от <Дата обезличена>) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Согласно преамбуле закона РФ «О защите прав потребителей», потребитель - гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

В силу п. 9 Постановления Пленума ВС от 28 июня 2012 года № 17, к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.

Из чего, суд приходит к выводу, что поскольку медицинская услуга была оказана истице в рамках обязательного медицинского страхования, правоотношения, возникшие между истцом и ответчиками, регулируются законом РФ «О защите прав потребителей».

Согласно ч. 2 ст. 14 Закона РФ «О защите прав потребителей», право требовать возмещения вреда, причинённого вследствие недостатков товара (работы, услуги), признаётся за любым потерпевшим независимо от того, состоял он в договорных отношениях с продавцом (исполнителем) или нет.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу ст. 15 ФЗ «О защите прав потребителей», моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом) или организацией, выполняющей функции изготовителя (продавца) на основании договора с ним, прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда.

Согласно ст. 1101 ГК РФ, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случае, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер причинённых физических и нравственных страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств, при которых был причинён моральный вред и индивидуальных особенностей потерпевшего. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён ущерб.

Поскольку судом установлено, что ответчиком нарушены права истицы как потребителя, его вина в совершении некачественной медицинской услуги установлена, суд приходит к выводу, что требования истца о компенсации морального вреда обоснованны и подлежат удовлетворению.

Как установлено судом, врачами - работниками ответчика ГБУЗ «ИОКБ» при оказании истице Остроуховой В.В. в июле 2017 года медицинской помощи, были допущены нарушения: неверно выставленный диагноз, приведший к необоснованному оперативному вмешательству, некачественно проведённая операция <Дата обезличена>, приведшая к нарастанию неврологической симптоматики, а также несвоевременная помощь в виде обследования причин ухудшения состояния пациентки, что повлекло необходимость повторной операции <Дата обезличена>, которая также не дала положительный результат ввиду неполного удаления грыжевого секвестра (фрагмента межпозвонкового диска) L5-S1, обусловленное его миграцией (смещением) в каудальном направлении и интраоперационного пересечения левого L5 корешка, что в совокупности повлекло негативные последствия для истицы в виде ухудшения физического состояния в виде появления радикулопатии левого L5 корешка с чувствительными и двигательными нарушениями (гипестезия по S1 слева, дистальный монопарез в левой ноге 3 балла), нарушение функций тазовых органов (задержка мочеиспускания и дефекации), болевого синдрома. Данное обстоятельство потребовало проведения истице третьей операции, которую ей провели в Новосибирском Федеральном центре нейрохирургии.

Оценивая размер страданий, суд принимает в расчёт претерпевание истицей боли в связи с проведением трёх оперативных вмешательств, физические и нравственные страдания, испытываемые ею в связи с ограничением привычного образа жизни, в том числе необходимость длительного лечения и реабилитации её для восстановления здоровья.

Принимает во внимание все установленные обстоятельства, определяя размер причинённых моральных страданий, суд и приходит к выводу взыскать с ГБУЗ «ИОКБ» компенсацию морального вреда в размере 400 000 рублей, в остальной части требования о компенсации морального вреда суд считает завышенными.

Ответчиком, в силу ст. 56, 57 ГПК РФ, не представлено доказательство того, что моральный вред истице причинён исключительно вследствие непреодолимой силы или совершения нарушений самой истицей, являющейся потребителем услуг ответчиков.

В соответствии с п. 6 ст. 13 Закона РФ «О защите прав потребителей» при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присуждённой судом в пользу потребителя.

Согласно п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №17 от 28.06.2012 года «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом о защите прав потребителей, которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду (п. 6 ст. 13 Закона).

Принимая во внимание установленные судом факты уклонения ответчика от добровольного удовлетворения требований потребителя, а также, учитывая, что требования потребителя удовлетворены судом, суд приходит к выводу, что взысканию с ответчика в пользу истицы подлежит штраф в размере 50 % от удовлетворенных требований истца - в сумме 200 000 рублей.

Всего с ответчика ГБУЗ «ИОКБ» в пользу Остроуховой В.В. подлежит взысканию сумма 600 000 рублей.

Иных доказательств, в силу ст. 56 ГПК РФ, стороны суду не представили.

Согласно ст. 103 ГПК РФ, издержки, понесённые судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобождён, взыскиваются с ответчика, не освобождённого от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

В силу ст. 61.1, 61.2 Бюджетного кодекса РФ, по делам, рассматриваемым судами общей юрисдикции, мировыми судьями (за исключением Верховного Суда Российской Федерации); государственная пошлина подлежит зачислению в бюджеты муниципальных районов, городских округов.

Поскольку истец Остроухова В.В. при подаче иска освобождена от уплаты госпошлины, с ответчика согласно ст. 103 ГПК РФ, ст. 61.1 БК РФ, подлежит взысканию государственная пошлина в бюджет <адрес обезличен> в размере 300 рублей.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194- 198 ГПК РФ,

РЕШИЛ:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ «░░░░ ░░░░░░» ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 400 000 ░░░░░░, ░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 200 000 ░░░░░░. ░░░░░ ░░░░░░░░ 600 000 (░░░░░░░░ ░░░░░) ░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ «░░░░ ░░░░░░» ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 300 (░░░░░░) ░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ <░░░░░ ░░░░░░░░░> ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░ ░░░░░ ░.░.

....

....

....

....

....

....