Решение по делу № 22-1762/2019 от 12.09.2019

Дело № 22-1762

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г.Иваново 01 ноября 2019 года

Судебная коллегия по уголовным делам Ивановского областного суда в составе: председательствующего Андриановой-Стрепетовой Ю.В.,

судей Деминой М.Н., Михалевой О.Б.,

при секретаре Ионовой С.Ю.,

с участием:

осужденного Миронченко В.В. (с использованием систем видеоконференц-связи),

защитника Орловой М.В.

прокуроров Нечаева А.К и Горланова А.Е.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного и защитника Орловой М.В. на приговор Ивановского районного суда Ивановской области от 19 июня 2019 года, по которому

Миронченко Виктор Васильевич, <данные изъяты> ранее судимый:

- 01 августа 2011 года Фрунзенским районным судом г.Иваново по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст.158 ч.3 п.«а» и 318 ч.2 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. Освободившийся 08 мая 2018 года по отбытии срока,-

осужден:

- по ч.4 ст.111 УК РФ - к лишению свободы на срок 13 лет с ограничением свободы на 2 года;

- по ч.1 ст.119 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев.

В соответствии со ст.69 ч.3 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно по совокупности преступлений назначено наказание в виде лишения свободы на срок 14 лет с ограничением свободы на 2 года с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

В соответствии с ч.1 ст.53 УК РФ, в течение срока дополнительного наказания Миронченко В.В. установлены следующие ограничения:

- без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, не изменять место жительства или пребывания и не выезжать за пределы территории муниципального образования, где будет проживать после отбывания лишения свободы;

- не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях;

- не уходить из места постоянного проживания в ночное время суток,-

и возложена обязанность являться в указанный специализированный государственный орган на регистрацию три раза в месяц.

Гражданский иск Ивановского межрайонного прокурора Ивановской области удовлетворен, и с Миронченко В.В. в пользу Территориального фонда обязательного медицинского страхования Ивановской области в возмещение расходов на лечение потерпевшего ФИО1 взыскано 8350 рублей 81 копейка.

Заслушав доклад председательствующего, изложившего краткое содержание при-говора, существо апелляционных жалоб и возражений государственного обвинителя Маринцева В.А., выступления осужденного и защитника Орловой М.В. по доводам жалоб, мнение прокурора Нечаева А.К., полагавшего судебное решение законным, обоснованным, справедливым и подлежащим оставлению без изменения, судебная коллегия

установила:

Миронченко признан виновным в совершении ДД.ММ.ГГГГ в деревне <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре:

- в период <ВРЕМЯ> у калитки дома № – угрозы убийством в отношении ФИО2;

- в период <ВРЕМЯ> возле дома № - умышленного причинения с применением использованного в качестве оружия ножа тяжкого вреда здоровью ФИО1, опасного для жизни и повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.

В апелляционной жалобе защитник Орлова М.В. выражает несогласие с судебным решением, которое считает необоснованным и несправедливым, изложенные в нем выводы – не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, а назначенное наказание - чрезмерно суровым. В случае несогласия с позицией защиты об оправдании Миронченко адвокат просит смягчить назначенное ему наказание, но, вместе с тем, полагает приговор подлежащим отмене с направлением дела на новое судебное разбирательство и в обоснование приводит следующие доводы:

- вина Миронченка в угрозе убийством ФИО2 не доказана:

- в основу обвинения по ч.1 ст.119 УК РФ положены показания потерпевшей, которые подлежат признанию недопустимым доказательством, поскольку, будучи сестрой погибшего, ФИО2 прямо заинтересована в исходе дела;

- суд не дал должной оценки показаниям ФИО2, написавшей заявление о привлечении Миронченко к ответственности по ч.1 ст.119 УК РФ лишь после того, как он написал заявление в отношении ее и ФИО3;

- несмотря на то, что потерпевшая не видела предмет, наставленный ей в живот, суд указал в приговоре, что этим предметом являлся именно нож;

- обстоятельства совершения Миронченко деяния, квалифицированного по ч.4 ст. 111 УК РФ, изложены судом неверно. Так, в приговоре указано, что при высказывании угроз убийством Миронченко требовал, чтобы ФИО1 вышел к нему и, дождавшись потерпевшего, нанес ему удар ножом в область левого бедра. В действительности, именно ФИО1 и ФИО3, видя уже удалявшихся Миронченко и ФИО4, догнали их и напали на обоих, что подтверждается следующим:

- как показал свидетель ФИО3, ФИО1 бежал за Миронченко и, догнав, нанес ему удар в верхнюю часть головы;

- из согласующихся с ними показаний свидетеля ФИО2 следует, что ФИО3 ждал ФИО1 для последующей драки;

- у Миронченко имелись кровоподтеки в области левого глаза, носа, правого уха, левой лопаточной области, пальца правой кисти и ссадины на голове;

- <данные изъяты> не видя одним глазом, Миронченко применил нож именно из-за того, что сзади на него внезапно напали физически крепкие, молодые и здоровые ФИО3, а также ФИО1, ранее судимый за причинение ножевого ранения, то есть, опасаясь за свою жизнь;

- желая лишь отпугнуть напавших, Миронченко размахивал ножом в разные стороны, не зная о наличии в ноге крупной артерии, повреждение которой может привести к смерти;

- о том, что нанесенный ФИО1 удар не был целенаправленным, свидетельствует характер причиненной потерпевшему колото-резаной раны левого бедра, образовавшейся от единственного травмирующего воздействия;

- приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что Миронченко находился в состоянии необходимой обороны, и доказательств наличия у него прямого умысла, с которым совершается преступление, предусмотренное ч.4 ст.111 УК РФ, не приведено;

- Миронченко частично признал вину, раскаялся в содеянном, активно способствовал расследованию преступлений;

- гражданский иск удовлетворению не подлежит за недоказанностью вины осужденного.

В апелляционных жалобах Миронченко, выражая несогласие с судебным решением, которое считает незаконным, необоснованным и немотивированным, просит его отменить, а дело - направить на новое рассмотрение,- и указывает следующее:

- судья не имела права выносить в отношении него приговор, поскольку в ходе судебных заседаний по многотомному уголовному делу, рассмотренному в короткий срок, было очевидно, что у нее имеются проблемы со здоровьем;

- умысла на совершение преступления в отношении ФИО2 не имел, и обстоятельства произошедшего у калитки дома № <адрес> между ним и ФИО2, находившейся в состоянии алкогольного опьянения, установлены неверно. В действительности, лишь хотел рукой отодвинуть от себя живот потерпевшей;

- заявление о преступлении подано потерпевшей через 5 месяцев после случившегося, в отместку за его заявления и с целью усугубить его положение. Конкретно на приставленный к ее животу нож ФИО2 не указывала, в том числе во время звонка в полицию, когда не сообщила и о том, что он угрожал «зарезать» ее. Ее показания относительно случившегося во многом являются предположениями;

- показания свидетеля ФИО3 противоречат показаниям потерпевшей, в том числе, в части очередности открывания двери калитки, высказанных им слов и применения ножа. Сам ФИО3 плохо видит, в связи с чем не мог ничего разглядеть и дал показания со слов супруги. В действительности, у калитки дома № <адрес> они с ФИО4 угроз никому не высказывали, а маску ФИО3 увидел уже тогда, когда он (Миронченко) стоял на поддоне;

- показания ФИО4 от ДД.ММ.ГГГГ являются ложными, поскольку даны в связи с давлением, в том числе физическим, оказанным на свидетеля родственниками погибшего, которые также угрожали его (Миронченко) сестре и применяли к ней физическую силу;

- протокол очной ставки между ним и ФИО3 является недопустимым доказательством, поскольку во время проведения следственного действия свидетель угрожал ему физической расправой, что подтверждается его последующими обращениями в правоохранительные органы с заявлением о возбуждении уголовного дела;

- протокол очной ставки между ним и ФИО2 также недопустим, поскольку перед ее проведением следователь ФИО5 долго беседовал с потерпевшей;

- представленный суду нож не является тем, который в действительности имелся при нем во время совершения инкриминированных деяний, и, соответственно, незаконно принят судом в качестве вещественного доказательства. Общая длина данного ножа составляет более 30 см, а клинка - 20 см,- что свидетельствует о невозможности не заметить предмет такого размера. Тем не менее, ФИО2, которая на протяжении всего судебного следствия давала противоречивые показания относительно размера ножа, не смогла точно описать его вид и длину. Ее объяснения, приведенные со ссылкой на опасения за свою жизнь, не согласуются с последующим поведением потерпевшей, которая, подбежав к нему, лежащему на земле, стала пинать его ногой по голове. Протокол опознания ножа является недопустимым доказательством, поскольку ФИО2 и ФИО3 была предъявлена фотография единственного предмета, что и склонило их к его опознанию. Указав на его схожесть с орудием преступления, они не опознали конкретный нож. ФИО6 поясняла, что такого ножа у нее никогда не было. В судебном заседании не исследованы и не приняты судом во внимание заключение экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ и фото-таблица к нему с описанием ножа. Несмотря на отсутствие на представленном ноже отпечатков его пальцев, в проведении экспертизы ему незаконно отказано;

- выводы о наличии у него прямого умысла и предварительной подготовки к совершению преступления, квалифицированного по ч.4 ст.111 УК РФ, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела:

- неприязни к потерпевшему не испытывал, что подтверждается справкой из исправительного учреждения об отсутствии конфликтных ситуаций и неприязни между ним и осужденным ФИО1, при этом в одной камере с последним не содержался;

- нож не «приискивал», а взял его в сарае для возможной самообороны, на всякий случай, причем завернул его в тряпку и убрал за пазуху, чтобы тот не вывалился из кармана;

- вывод суда о том, что, скрывая лицо, он стал стучаться в калитку, требуя от ФИО1 выйти к нему, не подтверждается показаниями ни одного свидетеля. Будучи подстриженным наголо, для тепла взял у племянника шапку, о наличии в которой прорезей для глаз не знал и которая впоследствии случайно сползла ему на лицо;

- не обнаружив ФИО1 по месту жительства, они с ФИО4 решили уйти, но догнавшие их ФИО1 и ФИО3 напали на них, о чем заранее договорились по телефону (после их с ФИО4 визита к калитке);

- в результате ударов, нанесенных ФИО1 ему, в том числе лежащему на земле, по голове и лицу, у него образовались кровоподтеки в области левого глаза, носа, правой ушной раковины, левой лопатки, спины, пальца правой киста и ссадины в области головы. Кроме того, испытывал головную боль, шум в ушах и перенес сотрясение мозга, что подтверждается журналом осмотра лиц, содержащихся в ИВС;

- показания свидетеля ФИО3 о том, что он применял силу к нему (Миронченко) для задержания до приезда сотрудников полиции, не соответствуют действительности, поскольку ФИО3 – так же, как и ФИО1,- наносил ему удары, а не удерживал;

- защищая себя от действий ФИО3 и ФИО1, которые в темное время суток догнали их с ФИО4, напали сзади и избивали руками, ногами и битой, и не имея умысла на причинение кому-либо смерти, размахивал ножом в разные стороны. При этом случайно причинил потерпевшему рану бедра, не зная, что там находится жизненно важная артерия;

- находясь вследствие принятия психотропных препаратов, действие которых усугубилось небольшим количеством выпитого алкоголя и выкуренной сигаретой, в состоянии аффекта, не осознавал характер совершаемого и не мог предвидеть наступления последствий. Не случайно, на следующий день не помнил обстоятельств произошедшего;

- имеет очень плохое зрение, но медицинские документы, <данные изъяты> в судебном заседании исследованы не были;

- кроме того, сотрудники скорой помощи, которые в праздничный день могли находиться в состоянии алкогольного опьянения, приехали несвоевременно, и неотложная помощь ФИО1, наложенный которому для остановки кровотечения жгут перетянули недостаточно сильно, была оказана неквалифицированно;

- судом также не приняты во внимание экспертные заключения и показания медицинских работников в той части, что в ГКБ № ФИО1, находившемуся в состоянии сильного алкогольного опьянения, были причинены повреждения грудной клетки, внутренних капилляров и сосудов (из легких отведено 1000 мл крови);

- после проведения определенных медицинских манипуляций состояние потерпевшего было стабилизировано, и в <ВРЕМЯ> он был переведен в палату интенсивной терапии. Через некоторое время ФИО1, в легких которого был неправильно установлен катетер для отвода жидкости, стало хуже, и в <ВРЕМЯ> он скончался;

- согласно выводам, изложенным в постановлении следователя ФИО7, между наступлением смерти пострадавшего и раной груди имеется прямая причинная связь;

- таким образом, смерть потерпевшего, и без того имевшего серьезные проблемы со здоровьем, в том числе <данные изъяты> и зачисленного военным комиссаром в запас, наступила в результате врачебной ошибки, а выводы суда об обратном сделаны без учета приведенных обстоятельств и являются неверными;

- суд необоснованно признал обстоятельством, отягчающим наказание, совершение им преступлений в состоянии опьянения, поскольку его нахождение в таком состоянии не доказано. Соответствующих показаний свидетелей или экспертных заключений не имеется, а факт употребления им двух-трех стопок некрепкого вина и медицинских препаратов также не свидетельствует о нахождении в состоянии опьянения. На учете у врачей: нарколога и психиатра,- ранее не состоял, при отбывании наказания по предыдущему приговору нарушений, связанных с приемом алкоголя, не допускал; диагноз «синдром зависимости от алкоголя второй стадии» поставлен ему ошибочно;

- в качестве смягчающего наказание обстоятельства не учтено, что первоначальную драку спровоцировал ФИО1, который, придя к праздничному застолью его семьи, стал вести себя неадекватно, выражался нецензурной бранью, оскорблял его, в том числе унизительным словом, ударил его сестру и мать, а также испугал племянниц;

- на совершение в отношении ФИО1 противоправных действий его подстрекал племянник ФИО4, предложивший после потасовки, устроенной потерпевшим, сходить к нему и разобраться;

- судом первой инстанции не учтено, что в настоящее время в ФКУ СИЗО он состоит <данные изъяты>.

В возражениях государственный обвинитель Маринцев В.А., считая приговор законным обоснованным и мотивированным, просит оставить его без изменения, а апелляционные жалобы осужденного и защитника Орловой М.В. - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, приведенные в апелляционных жалобах, а также при их поддержании в судебном заседании, и возражения государственного обвинителя и прокурора, выслушав выступления сторон в прениях и последнее слово осужденного, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Выводы суда о виновности осужденного основаны на надлежаще исследованных в судебном заседании доказательствах, должный анализ и правовая оценка которых приведены в приговоре, в частности:

- по факту умышленного причинения

здоровью ФИО1 тяжкого вреда, повлекшего по неосторожности его смерть,-

- показаниях Миронченко, в том числе данных на предварительном следствии, о том, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 спровоцировал конфликт по месту проживания его сестры, нецензурно выражался в его адрес и оскорблял. Намереваясь поговорить с ФИО1, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, взял нож и, положив его в карман в целях самообороны, направился к дому потерпевшего. Отойдя к соседнему дому, услышал, что за ним кто-то бежит, и начал обороняться от действий ФИО1, который налетел на него сзади и стал наносить удары кулаками по голове и затылку. Допускает, что при этом мог вынуть из кармана нож и хаотично размахивать им. Целенаправленных ударов ножом ФИО1 не наносил;

- показаниях являвшейся матерью погибшего потерпевшей ФИО8 об обстоятельствах, при которых пришедший к их дому в ночное время Миронченко стучал в забор, требовал позвать ФИО1 и кричал, что всех убьет и прирежет;

- показаниях потерпевшей ФИО2, включая данные на предварительном следствии, в том числе при их проверке на месте, об обстоятельствах нанесения Миронченко В.В. удара ФИО1 предметом, похожим на нож, а также о событиях, предшествовавших этому;

- аналогичных показаниях, включая оглашенные, в том числе данные при их проверке на месте, свидетеля ФИО3, также описавшего обстоятельства, при которых после падения на землю ФИО1, левая штанина джинсов которого сразу пропиталась кровью, выбил нож из руки лежавшего на земле Миронченко;

- показаниях свидетеля ФИО9, в том числе о том, что, узнав от позвонивших родственников, что Миронченко «ломится» к нему с ножом, и опасаясь за семью, ФИО1 побежал к своему дому;

- аналогичных показаниях свидетеля ФИО10, по месту жительства которого происходили описанные ФИО9 события;

- результатах проведенного ДД.ММ.ГГГГ осмотра места происшествия, в том числе в части изъятия у дома № <адрес> ножа, на лезвии которого имелись следы вещества бурого цвета, а также шапки с прорезями для глаз;

- заключении судебно-медицинской экспертизы о причине смерти ФИО1, которой явилась колото-резаная рана левого бедра с пересечением глубокой вены, образовавшаяся от воздействия колото-режущего орудия и сопровождавшаяся развитием острой кровопотери;

- заключениях судебно-биологической и медико-криминалистической экспертиз о возможности причинения раны на кожном лоскуте от трупа ФИО1 от воздейст-вия клинка ножа, изъятого с места происшествия, и о наличии на указанном ноже крови человека, совпадающей по групповой принадлежности с кровью потерпевшего;

- по факту угрозы убийством ФИО2 –

- показаниях потерпевшей ФИО2 об обстоятельствах, при которых мужчина в маске с прорезями для глаз, в котором узнала Миронченко, приставил ей к животу нож и пригрозил зарезать;

- показаниях свидетеля ФИО3, в том числе о состоянии напуганной потерпевшей, которую трясло после угроз Миронченко, а также о том, как последний, пытаясь перелезть через забор их дома, размахивал ножом, угрожая всех зарезать.

Вопреки доводам, изложенным в апелляционных жалобах, оценка судом всех представленных сторонами, включая защиту, доказательств с точки зрения их относимости и достоверности, а также имеющихся в них противоречий и причин этого, является объективной.

Так, суд тщательно проанализировал показания Миронченко, сводящиеся к описанию агрессивного поведения пьяного ФИО1, спровоцировавшего конфликт, а затем драку, в ходе которой защищался от действий напавшего на него потерпевшего.

Признав показания подсудимого достоверными лишь в части, не опровергнутой другими доказательствами, суд подверг критической оценке утверждения Миронченко:

- об отсутствии с его стороны каких-либо угроз в адрес ФИО2, нож к животу которой не приставлял;

- о нахождении после нападения на него потерпевшего в состоянии необходимой обороны;

- о наступлении смерти ФИО1 не от его действий, а вследствие несвоевременного и некачественного оказания медицинской помощи.

Соглашаясь с подробно приведенными в приговоре мотивами принятого решения, судебная коллегия находит их убедительными, как и основания, по которым суд первой инстанции признал несостоятельными и иные доводы защиты, в том числе о заинтересованности потерпевших и состоящих с ними в родстве или свойстве свидетелей и, соответственно, о недостоверности их показаний.

Дав оценку с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела всем исследованным доказательствам в совокупности, суд первой инстанции верно установил имеющие значение для дела существенные обстоятельства, составляющие предмет доказывания.

Доводы защиты об обратном направлены на переоценку исследованных судом доказательств и являются несостоятельными, поскольку, во-первых, приведены без учета предусмотренных законом правил оценки доказательств, а во-вторых, основаны на неверной интерпретации ряда сведений, включая содержащиеся:

- в показаниях допрошенных лиц, в том числе потерпевшей ФИО2, которая, вопреки утверждению осужденного, еще до прихода ФИО1 и его смертельного травмирования вызвала полицию, сообщив, кроме прочего, о наличии у Миронченко ножа. Вопреки доводам защиты, время обращения ФИО2 с заявлением о привлечении Миронченко к ответственности не имеет какого-либо правового значения, в том числе для оценки достоверности показаний потерпевшей, являющихся последовательными на протяжении всего производства по делу и согласующихся с другими исследованными судом доказательствами. Кроме того, время написания указанного заявления вполне объяснимо различной степенью общественной опасности деяний, последовательно совершенных осужденным в короткий промежуток времени, и тяжестью наступивших последствий. Очевидно, что испуг, который испытала ФИО2 в результате первого из них, несопоставим со смертью брата, наступившей в результате второго, по подозрению в совершении которого Миронченко практически сразу был задержан;

- в показаниях работников скорой помощи и докторов медицинского стационара, а также в согласующихся с ними и друг с другом заключениях врачебных комиссий о соответствии оказанной ФИО1 медицинской помощи установленным порядку и стандартам и судебно-медицинской экспертизы о причине смерти потерпевшего.

В свою очередь, заключения различных экспертиз, проверенные на предмет их достоверности, правомерно использованы судом в качестве доказательств.

То обстоятельство, что в ряде случаев выводы экспертов не носили категоричный характер, не опровергает правильности их оценки судом, который:

- учитывал полноту проведенных исследований, непротиворечивость и логичность сделанных экспертами выводов, а также их взаимосвязь друг с другом и иными доказательствами;

- кроме прочего, руководствовался положениями ч.2 ст.17 УПК РФ, согласно которой никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Каких-либо оснований для несогласия с выводом о доказанности совершения Миронченко инкриминированных ему преступлений судебная коллегия не усматривает, поскольку суд первой инстанции:

- полно, всесторонне и в соответствии с требованиями ст.ст.87 и 88 УПК РФ исследовал представленные сторонами доказательства, тщательно проанализировал их, сопоставил между собой и дал им надлежащую оценку с точки зрения относимости и достоверности, а в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела и постановления обвинительного приговора;

- в должной мере проверил все, без исключения, доводы защиты, приведенные в обоснование позиции Миронченко и аналогичные изложенным в апелляционных жалобах;

- подробно мотивировал в приговоре, почему принял те или иные сведения в качестве достоверных и критически оценил и отверг другие.

Квалификация действий осужденного:

- по ч.1 ст.119 УК РФ – как угроза убийством при наличии оснований опасаться ее осуществления;

- по ч.4 ст.111 УК РФ – как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенное с применением предмета, используемого в качестве оружия, и повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего,-

в полной мере соответствует правильно установленным судом фактическим обстоятельствам дела.

С подробно приведенными в приговоре мотивами принятого решения судебная коллегия согласна, как и с выводом об отсутствии со стороны потерпевшего общественно опасного посягательства, предусмотренного в ч.1 ст.37 УК РФ, и, соответственно, о том, что Миронченко не находился в состоянии необходимой обороны.

Руководствуясь положениями ст.ст.24-26 УК РФ, суд правильно определил форму вины осужденного, действовавшего с умыслом на причинение тяжкого вреда здоровью ФИО1 и неосторожно относившегося к наступлению его смерти.

Изложенные в апелляционных жалобах доводы:

- о невиновном причинении осужденным вреда здоровью потерпевшего, в том числе, приведенные со ссылками на слабое зрение Миронченко, хаотично размахивавшего ножом, а также его неосведомленность о расположении в ноге человека крупного кровеносного сосуда, повреждение которого может привести к смерти;

- о нахождении Миронченко вследствие употребления алкоголя и курения на фоне психотропных препаратов, не совместимых со спиртным и никотином, в состоянии аффекта или в ином состоянии, вызвавшем неспособность осознавать характер совершаемых действий, руководить ими и предвидеть возможность наступления последствий,-

несостоятельны, поскольку противоречат установленным судом фактическим обстоятельствам дела.

Назначенное Миронченко наказание соответствует требованиям ст.ст.6, 43, 60, 61, 63 и 68 ч.ч.1 и 2 УК РФ, характеру и степени общественной опасности совершенных преступлений, данным о личности виновного, в том числе обстоятельствам, смягчающим и отягчающим наказание, а также влиянию назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Так, на основании ст.61 ч.1 п.п.«г,з,и» и ч.2 УК РФ суд признал ряд обстоятельств смягчающими наказаниеМиронченко, а именно:

- за каждое преступление – наличие малолетнего ребенка; аморальность и противоправность поведения потерпевшего ФИО1, явившегося поводом для преступлений; состояние здоровья виновного;

- за преступление, предусмотренное ч.4 ст.111 УК РФ,– активное способствование раскрытию преступления и частичное признание вины.

В полном соответствии со ст.63 ч.1 п.«а» и ч.1.1 УК РФ и с подробным приведением мотивов, с которыми судебная коллегия согласна, суд признал обстоятельствами, отягчающими наказание Миронченко:

- рецидив преступлений. При этом судом правильно и с учетом положений п.«б» ч.3 ст.18 УК РФ определен вид рецидива, который – применительно к преступлению, предусмотренному ч.4 ст.111 УК РФ,- является опасным;

- совершение преступлений в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Дав должную оценку характеру и степени общественной опасности преступлений, суд оценил приведенные выше и иные сведения о личности виновного, который совершил новые преступления, включая особо тяжкое, чуть более, чем через сутки после освобождения из мест лишения свободы. За период отбывания наказания за тяжкие умышленные преступления Миронченко характеризовался крайне отрицательно, как лицо:

- многократно нарушавшее установленный порядок отбывания наказания и подвергавшееся мерам дисциплинарного воздействия, в том числе строгим;

- в течение нескольких лет состоявшее на учете в связи со склонностью к нападению на представителей администрации и сотрудников правоохранительных органов.

Суд также учел возраст и состояние здоровья матери Миронченко, совместно с которой тот проживал.

Приняв, таким образом, во внимание все обстоятельства, влияющие на вид и размер наказания, суд, не усмотрев оснований, в том числе правовых (п.«в» ч.1 ст.73 УК РФ), для применения положений ст.73 УК РФ, пришел к выводу о необходимости изоляции подсудимого от общества на длительный срок. Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, либо других, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенных деяний и, соответственно, свидетельствующих о необходимости применения при назначении Миронченко наказания положений ст.64 или ст.68 ч.3 УК РФ, судом первой инстанции не установлено.

С приведенными в приговоре мотивами принятого решения судебная коллегия согласна, как и с отсутствием предусмотренных ч.6 ст.15 УК РФ правовых оснований для изменения категории совершенного осужденным особо тяжкого преступления.

По ч.4 ст.111 УК РФ Миронченко обоснованно назначено дополнительное наказание в виде ограничения свободы с установлением ограничений и возложением обязанности, включая предусмотренные, согласно ч.1 ст.53 УК РФ, в качестве обязательных.

При таких обстоятельствах, наказание, назначенное судом как за каждое преступление, так и по их совокупности, судебная коллегия находит соразмерным содеянному и личности виновного, отвечающим закрепленным в уголовном законе целям исправления осужденного, предупреждения совершения им новых преступлений, а также принципам справедливости и гуманизма, в связи с чем не усматривает оснований для его смягчения.

Вид исправительного учреждения определен судом правильно (п.«в» ч.1 ст.58 УК РФ).

Как следует из материалов уголовного дела, включая протокол судебного заседания , нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения и ограничения прав участников уголовного судопроизводства, в том числе со стороны защиты, повлияли на постановление законного и обоснованного приговора, судом первой инстанции не допущено:

- судебное разбирательство проведено с участием подсудимого и защитника, каждому из которых были предоставлены равные с государственным обвинителем и потерпевшими права, то есть с соблюдением принципов состязательности и равенства сторон. Довод осужденного о нахождении в болезненном состоянии судьи , под председательством которой в неоправданно короткий срок рассмотрено уголовное дело, голословен и противоречит материалам дела. Так, согласно протоколу судебного заседания, судебное разбирательство проводилось в период с 23 апреля по 19 июня 2019 года в течение 15 дней; объявление в судебном заседании перерывов зачастую было связано с удовлетворением просьб подсудимого об этом ; отводов председательствующему судье, в том числе со ссылкой на состояние ее здоровья, подсудимый не заявлял;

- все ходатайства участников процесса, в том числе подсудимого, рассмотрены судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в том числе закрепленными в ст.ст.271, 281, 282, 285 и 286 УПК РФ;

- требования ст.ст.50 Конституции Российской Федерации и 75 УПК РФ о том, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона, судом первой инстанции выполнены;

- доводы об обратном основаны на неправильном понимании характера следственных действий, допустимость результатов которых оспаривается, а также на смешении критериев оценки доказательств с точки зрения соблюдения закона при их получении, с одной стороны, и их достоверности – с другой;

- так, довод о недопустимости протоколов опознания ножа, приведенный со ссылками на предъявление потерпевшей ФИО2 и свидетелю ФИО3 фотографии единственного ножа, несостоятелен, поскольку опознания, как следственного действия, порядок производства которого закреплен в ст.193 УПК РФ, в ходе предварительного расследования не проводилось. В действительности, указанным лицам предъявлялся для обозрения ряд вещественных доказательств, в том числе изъятые с места происшествия маска и нож, по мере производства их допросов, возможность чего прямо предусмотрена в соответствии с ч.3 ст.190 УПК РФ, и после этого допрашиваемым был задан ряд вопросов ;

- довод о недопустимости показаний потерпевших и ряда свидетелей, в том числе ФИО2, изложенный со ссылкой на ее близкое родство с погибшим и, соответственно, «прямую заинтересованность в исходе дела», также несостоятелен, поскольку по приведенным основаниям может быть оспорена достоверность сообщенных допрошенными лицами сведений, но не их допустимость;

- протоколы очных ставок между Миронченко, с одной стороны, и потерпевшей ФИО2 и свидетелем ФИО3 – с другой,- не исследовались в судебном заседании, и ходатайств об их представлении стороны не заявляли, в связи с чем председательствующий обоснованно оставил ходатайство Миронченко о признании этих доказательств недопустимыми без рассмотрения по существу ;

- судебное следствие закончено при отсутствии ходатайств о его дополнении, в том числе со стороны подсудимого и защитника, которые согласились с завершением судебного следствия при имевшейся явке и исследованных доказательствах ;

- судебные прения, в которых, наряду с государственным обвинителем, участвовали подсудимый и защитник, проведены в соответствии с положениями ст.292 УПК РФ, после чего Миронченко было предоставлено последнее слово .

Удовлетворяя гражданский иск Ивановского межрайонного прокурора Ивановской области о взыскании с Миронченко в пользу Территориального фонда обязательного медицинского страхования Ивановской области средств, затраченных на лечение потерпевшего, суд исходил из его документального подтверждения и требований закона, в связи с чем доводы о необоснованности приговора в части взыскания с осужденного соответствующей денежной суммы несостоятельны.

С учетом приведенных обстоятельств, судебная коллегия считает состоявшееся судебное решение законным, обоснованным и справедливым, а основания для его отмены или изменения и, соответственно, для удовлетворения апелляционных жалоб осужденного и защитника – отсутствующими.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Ивановского районного суда Ивановской области от 19 июня 2019 года в отношении Миронченко Виктора Васильевича оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного и защитника Орловой М.В. – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента оглашения и может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий Ю.В. Андрианова-Стрепетова

Судьи М.Н. Демина

О.Б. Михалева