Решение по делу № 33-2151/2019 от 09.07.2019

Дело № 33-2151                                                                       судья Исаковская Э.Л.

                                  АПЕЛЛЯЦИОННОЕ     ОПРЕДЕЛЕНИЕ

9 декабря 2019 г.                                                                                   г. Тула

судебная коллегия по гражданским делам Тульского областного суда в составе:

председательствующего Федоровой С.Б.,

судей Абросимовой Ю.Ю., Крыловой Э.Ю.,

с участием прокурора Чебоксаровой О.В.,

при секретаре Шевяковой Л.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе Романова А.А., апелляционной жалобе ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» на решение Советского районного суда г. Тулы от 7 февраля 2019 г. по иску Романова А.А., действующего в интересах несовершеннолетнего Р., к ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» о взыскании расходов, связанных с некачественным оказанием медицинской помощи, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа.

        Заслушав доклад судьи Федоровой С.Б., судебная коллегия

                                                  у с т а н о в и л а:

         Романов А.А., действующий в интересах несовершеннолетнего Р., обратился в суд с иском к ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» о взыскании расходов, связанных с некачественным оказанием медицинской помощи, неустойки, компенсации морального вреда, штрафа. В обоснование исковых требований сослался на то, что его несовершеннолетний сын - Р.,ДД.ММ.ГГГГ г.р., 16 сентября 2017 года был доставлен в ГУЗ ТГКБСМП им.Ваныкина после получения травмы <данные изъяты> в ЦПКиО им.Белоусова г.Тулы. При оказании ему медицинской помощи 16 сентября 2017 года в помещении ГУЗ ТГКБСМП им.Ваныкина ему была выполнена неоперативная репозиция перелома МОС тремя спицами Киршнера. После чего Р. был госпитализирован в ГУЗ ТГКБСМП им.Ваныкина, где находился до 26.09.2017 года и получал лечение. При выписке врачом ГУЗ ТПСБСМП им.Ваныкина был указан диагноз: <данные изъяты> Ввиду наличия сильных болевых ощущений у сына после удаления спиц <данные изъяты>, истец обратился в ГУЗ «Центр детской психоневрологии», где был поставлен диагноз - <данные изъяты>. В дальнейшем болевые ощущения становились все сильнее, была нарушена функция <данные изъяты> и было принято решение на обращение в ФГБУ «<данные изъяты> 10 ноября 2017 года при консультации профессором М. был установлен диагноз: <данные изъяты> от 16.09.2017 года. После проведения диагностических мероприятий было показано экстренное оперативное лечение.

14 ноября 2017 года Р. в ФГБУ «<данные изъяты>» была произведена операция <данные изъяты>. 28 ноября 2017 года сын был выписан с диагнозом: <данные изъяты> Показана в дальнейшем высокотехнологическая помощь - <данные изъяты>

В виду некачественного оказания сыну Р. медицинских услуг в ГУЗ ТГКБСМП им.Ваныкина, им были понесены расходы на проведение операции и госпитализацию в ФГБУ «<данные изъяты>, проведения диагностических мероприятий (анализы, УЗИ и т.д.), приобретение лекарственных препаратов, в общей сумме 172 323 рубля 60 копеек. С момента получения травмы и до настоящего времени сын испытывает сильные душевные страдания, вызванные постоянной болью, частыми медицинскими вмешательствами и манипуляциями, необходимостью часто посещать медицинские учреждения. Сын не может, как <данные изъяты>. Нанесенный моральный вред своему ребенку истец оценивает в 500000 рублей. 28 декабря 2017 года ответчику была направлена претензия с предложением о добровольном удовлетворении требований истца, 18 января 2018 года от ответчика поступил ответ на претензию с отказом добровольно удовлетворить требования истца. Ввиду того, что требования об уплате суммы расходов не были удовлетворены в добровольном порядке, истец полагает, что на данную сумму подлежит начисление неустойка на основании ст. 28, 31 Закона РФ «О защите прав потребителей» в размере 3 % в день, что за период с 18 января 2018 года по 31 января 2018 года составляет 67 206 рублей 20 копеек (расчет: 172323 рублей 60 коп.х3 %х 13 дней). Просил взыскать с ГУЗ ТГКБСМП им.Ваныкина в пользу Романова А.А. 172 323 рубля 60 копеек расходы, вызванные некачественным оказанием услуги, компенсацию морального вреда в размере 500000 рублей, неустойку за неудовлетворение требований потребителя в размере 67 206 рублей 20 копеек, штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя в размере 50 процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя, расходы на оплату услуг представителя в размере 50000 рублей.

В уточненных исковых требованиях от 16.01.2019г. истец сослался на то, что на момент рассмотрения дела, понесенные расходы истцом, вызванные некачественным лечением со стороны ответчика увеличились, просил взыскать с ГУЗ ТГКБСМП им.Ваныкина в его пользу расходы в размере 191 661 руб. 16 коп., вызванные некачественным оказанием услуги, компенсацию морального вреда, причиненного малолетнему ребенку Р., в размере 5000000 руб., компенсацию морального вреда, причиненного истцу Романову А.А. в размере 200000 руб., неустойку за неудовлетворение требований потребителя за период с 18 января 2018 года по 15 января 2019 года в размере 1 990 226 руб. 78 коп., неустойку за неудовлетворение требований потребителя на дату вынесения решения, а также исчислить и взыскать неустойку на дату фактического исполнения обязательств, штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя в размере 50 процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя, судебные издержки размере 50000 рублей, расходы на оплату судебной медицинской экспертизы в размере 41 205 руб. 87 коп.

В судебном заседании истец Романов А.А. и его представитель по ордеру адвокат Гречко И.В. исковые требования поддержали в полном объеме, просили их удовлетворить.

Представители ответчика ГУЗ «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина» по доверенностям Куканова Т.А., Лапшина Ю.О., Дубоносов Ю.В. в судебном заседании исковые требования не признали, пояснили, что при поступлении в отделение 16.09.2017г. пациент малолетний Р. предъявлял жалобы на боли в области <данные изъяты> Локальный статус при поступлении: <данные изъяты> С учётом травматического повреждения и возраста пациента, был выбран самый оптимальный вариант устранения повреждения - <данные изъяты>. Основная цель данной методики – <данные изъяты>. 16.09.2017 г. под общим обезболиванием пациенту выполнена <данные изъяты> Рентгенконтроль после операции 16.09.2017г. заключение: <данные изъяты>

26.09.2017г. пациент был выписан из отделения в удовлетворительном состоянии на амбулаторное долечивание с диагнозом: <данные изъяты> В дальнейшем пациент наблюдался амбулаторно, явка в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» (на 17,25,30,38 сутки). В связи с сохранением жалоб на <данные изъяты> пациенту рекомендованы: <данные изъяты> консультация <данные изъяты> с целью определения дальнейшей тактики лечения (консервативной или оперативной). Далее ребенок был осмотрен врачом <данные изъяты> ГУЗ «<данные изъяты>» от 24.10.2017 года - на ЭНМГ признаки <данные изъяты> При осмотре: <данные изъяты> Диагноз: <данные изъяты> повторный осмотр через месяц. На повторный осмотр с результатами данной консультации пациент доставлен не был.

Далее родители ребенка самостоятельно, по собственно инициативе обратились в ФГБУ «П.», где ими было заключено несколько договоров на получение медицинской помощи на хозрасчетной основе. При этом данную медицинскую помощь они могли подучить при наличии показаний бесплатно, в рамках Программы государственных гарантий оказания гражданам медицинской помощи. В ходе рассмотрения дела была назначена судебная медицинская экспертиза, в основу заключения которой, а также ответов на дополнительные вопросы положено утверждение экспертов о том, что до проведения операции неврологическая симптоматика отсутствовала, а после нее появилась. Данное утверждение является неверным и противоречит данным, указанным в истории болезни ребенка в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина». Указание на повреждение нерва спицей во время остеосинтеза является исключительно частным мнением одного сотрудника П. и никакими исследованиями либо обследованиями не подтверждено.

Полагают, что проведенная экспертиза является поверхностной, противоречивой и необъективной, экспертами не были исследованы оригинальные рентгеновские снимки, сделанные до и после операции в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина», что исключает получение экспертами полного объема информации с визуализацией точного места расположения спиц. В отзыве ... медицинскую документацию указано, что клиника травматического повреждения <данные изъяты> имелась до выполнения закрытой репозиции перелома, о чем свидетельствует локальный статус при поступлении. Также в подтверждение своих доводов ответчиком было приобщено заключение главного детского специалиста Тульской области по неврологии, в котором также указано, что снижение чувствительности <данные изъяты> при первичном осмотре является основанием для предположения факта повреждения <данные изъяты> в момент травмы.

С учетом того, что медицинская помощь в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» оказана пациенту Р. своевременно, надлежащего качества, в полном объеме, а повреждение нерва произошло уже в момент травмы, перед поступлением ребенка в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина», учитывая тот факт, что истец самостоятельно изменил тактику лечения ребенка и по собственной инициативе осуществил расходы на оперативное лечение, а также, принимая во внимание, что при надлежащем родительском контроле указанных последствий для ребенка с большей степенью вероятности не случилось, просили в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.

         Представителя Министерства здравоохранения Тульской области по доверенности Гайнединова А.С. просила рассмотреть исковое заявление в соответствии с действующим законодательством РФ и с учётом норм права и доводов, изложенных в возражениях на исковое заявление ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина».

         Представитель ответчика Территориального фонда обязательного медицинского страхования Тульской области по доверенности Луговой В.В. в судебном заседании исковые требования не признал, пояснил, что проведенная в рамках настоящего дела судебно-медицинская экспертиза является противоречивой и неоднозначной, ее выводы не свидетельствуют о ненадлежащем качестве медицинской помощи, которая была оказала Р. и прямой причинно-следственной связи последствий травмы <данные изъяты> у Р. с действиями врачей травматологического отделения ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина». Указал на то, что проведение оперативного вмешательства в отношении Р. (<данные изъяты>) по экстренным показаниям в <данные изъяты> необоснованно и преждевременно. В соответствии с территориальной Программой государственных гарантий оказания населению Тульской области бесплатной медицинской помощи на 2017 год и на плановый период 2018 и 2019 годов, утвержденной Постановлением правительства Тульской области от 30.12.2016 №662, за счет средств обязательного медицинского страхования в рамках базовой программы обязательного медицинского страхования застрахованным лицам оказывается первичная медико-санитарная помощь в медицинских организациях, работающих в системе ОМС, при заболеваниях и состояниях, указанных в разделе III Программы, в том числе при травмах. Заключая договор о предоставлении медицинской помощи на платной основе, Романов А.А. реализовал право, предусмотренное постановлением Правительства Российской Федерации Постановление от 04.10.2012 №1006 «Об утверждении правил предоставления медицинскими организациями платных медицинских услуг» на получение медицинских услуг на платной основе. С учетом изложенного, просил в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.

        Представитель ответчика Управления Федерального казначейства по Тульской области по доверенности Трусова А.А. в судебном заседании пояснила, что в соответствии с п. 1.1 и п. 1.3. Устава Государственного учреждения здравоохранения "Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи имени Д. Я. Ванынкина", утвержденного приказом Министерства здравоохранения Тульской области от 15.10.2014 г. №1328-осн., данное учреждение является государственным учреждением, созданным для оказания государственных услуг, выполнения и (или) исполнения государственных функций в целях обеспечения предусмотренных законодательством Российской Федерации полномочий министерства здравоохранения Тульской области, собственником имущества Больницы является Тульская область. Таким образом, надлежащими ответчиками по данному делу являются ГУЗ "Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ванынкина" и Министерство финансов Тульской области. С учетом изложенного, просила в удовлетворении исковых требований к Управлению Федерального казначейства по Тульской области отказать.

         Представитель ответчика Министерства финансов Тульской области по доверенности Кузнецова И.В. в судебном заседании просила в удовлетворении исковых требований отказать, ссылаясь на то, что медицинская помощь в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» оказана пациенту Р. своевременно, надлежащего качества, в полном объеме, а повреждение <данные изъяты> произошло уже в момент травмы, перед поступлением ребенка в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина», о чем свидетельствуют представленные доказательства. Полагает, что истец самостоятельно изменил тактику лечения ребенка и по собственной инициативе осуществил расходы на оперативное вмешательство и дальнейшее лечение ребенка.

         Представитель третьего лица ООО «Капитал МС» в судебное заседание не явился, о времени и месте извещен надлежащим образом, представил письменное ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие.

         Судом было постановлено решение, которым исковые требования Романова , действующего за себя и в интересах несовершеннолетнего Р., были удовлетворены частично. Суд взыскал с Государственного учреждения здравоохранения «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина» в пользу Романова , действующего в интересах несовершеннолетнего Р., расходы на лечение в размере 9611 рублей, неустойку в размере 8000 рублей, компенсацию морального вреда, причиненного Р., в размере 250000 рублей, штраф в размере 133805 рублей 50 коп.

          Взыскал с Государственного учреждения здравоохранения «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина» в пользу Романова компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей, расходы на оплату юридических услуг в размере 30000 рублей, расходы на оплату экспертизы в размере 41205 рублей 87 коп.

          В остальной части в удовлетворении исковых требований Романову А.А. отказал.

          Взыскал с ГУЗ «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина» в доход муниципального образования г. Тула государственную пошлину в размере 1304 рубля 44 коп.

         В апелляционной жалобе Романов А.А. просил решение суда в части отказа в иске отменить и принять новое решение, которым в полном объеме удовлетворить предъявленные им исковые требования, ссылаясь на то, что решение постановлено судом с нарушением норм материального права, указывая, суд необоснованно отказал в иске о возмещении понесенных расходов, связанных с проведением операции, лечением в <данные изъяты>, что данные расходы находятся в причинной связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи несовершеннолетнему сыну Р.; суд необоснованно отказал в возмещении расходов на бензин и оплату проезда; неверно рассчитал сумму неустойки; необоснованно снизил размер компенсации морального вреда, определив размер компенсации без учета перенесенных физических и нравственных страданий его и малолетнего сына; необоснованно снизил размер расходов на представителя.

         В апелляционной жалобе ГУЗ «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина» просит решение суда отменить, вынести новое решение, которым отказать истцу в удовлетворении иска в полном объеме, указывая, что выводы суда противоречат фактическим обстоятельствам, установленным по делу и имеющимся в деле доказательствам, поскольку медицинская помощь была оказана пациенту Р. своевременно, надлежащего качества, в полном объеме, повреждение <данные изъяты> произошло в момент травмы, перед поступлением ребенка в больницу, о чем свидетельствуют записи о снижении чувствительности на момент осмотра пациента.

          Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы Романова А.А., апелляционной жалобы ГУЗ «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина», выслушав объяснения Романова А.А., его представителя по доверенности Гречко И.В., представителя ГУЗ «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина» по доверенности Лапшину Е.А., представителя Министерства здравоохранения Тульской области по доверенности Кружкову Т.Н., представителей Территориального фонда обязательного медицинского страхования Тульской области по доверенности Лугового В.В., Лободенко О.В., представителя Управления Федерального казначейства по Тульской области по доверенности Соколову О.Н., исследовав заключение № 149 /вр/повт/компл-О от 11 ноября 2019 г. СПб ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы», выслушав заключение прокурора Чебоксаровой О.В., полагавшей, что решение суда подлежит отмене, с вынесением по делу нового решения об отказе истцу в иске, судебная коллегия приходит к следующему.

          Согласно части 1 статьи 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации.

         Из части 2 статьи 98 названного выше Закона следует, что медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

         В пункте 21 статьи 2 данного Закона определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

         Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

          Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно статье 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (пункт 1).

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (пункт 2).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Как разъяснено в пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по возмещению вреда, в том числе по компенсации морального вреда, являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Юридически значимым обстоятельством по настоящему делу являлось установление факта причинения вреда здоровью Р. при оказании ему медицинской помощи врачами ГУЗ «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина» при проведении операции 16.09.2017 г. – <данные изъяты>

          Частично удовлетворяя исковые требования истца Романова А.А. суд первой инстанции пришел к выводу, что при оказании медицинской помощи несовершеннолетнему Р. врачами ГУЗ «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина» при проведении операции 16.09.2017 г. – <данные изъяты>, была допущена ошибка в виде <данные изъяты>, в результате чего произошло повреждение <данные изъяты> у пациента Р.

          Суд также признал, что имеется прямая причинно-следственная связь между недостатками оказанной медицинской помощи Р. в ГУЗ «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина» при проведении операции и развития у Р. <данные изъяты>

         В подтверждение своего вывода суд сослался на заключение комплексной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, которая была проведена ГБУ Рязанской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

         Согласно заключению экспертов № 52 ГБУ Рязанской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 16.08.2018 г. медицинская помощь больному Р. была оказана своевременно в исчерпывающем объеме, по общепринятым методикам лечения <данные изъяты>. Недостатком оказания медицинской помощи является неправильное проведение <данные изъяты>, в результате чего был поврежден <данные изъяты>. По заключению экспертов имеется прямая причинно-следственная связь между недостатками оказания медицинской помощи Р. в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» и фактом развития у Р. <данные изъяты> со всеми клиническими проявлениями (л.д.105-111 т. 2).

          Экспертами ГБУЗ Рязанской области БСМЭ в Советский районный суд г. Тулы также были представлены письменные ответа на утоняющие вопросы для экспертов ГБУ РО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» (л.д. 53-56 т. 3)

          Не соглашаясь с выводами экспертного заключения ГБУ РО «Бюро судебно-медицинской экспертизы», и в своих возражениях на иск представитель ответчика указывал на то, что <данные изъяты> поврежден у Р. при падении с гироскутера в парке, при получении самой травмы – <данные изъяты>. Также представитель ответчика ссылался на то, что в первичных медицинских документах, составленных врачами ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» отражено, что при поступлении Р. в отделение детской травматологии при осмотре доктор отметил снижение <данные изъяты> <данные изъяты> является <данные изъяты> и свидетельствует о факте повреждения <данные изъяты> в момент травмы. Представитель ответчика в своих возражениях также указывал на то, что по заключению УЗИ и в медицинских документах «<данные изъяты>» описывается <данные изъяты> и нигде не указано о повреждении <данные изъяты>, из чего следует, по мнению ответчика, что <данные изъяты> был поврежден не от <данные изъяты>, а именно при самой травме, <данные изъяты>

         В ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции по ходатайству ответчика был допрошен путем видеоконференц-связи судебно-медицинский эксперт ГБУЗ Рязанской области БСМЭ М., который на дополнительные вопросы пояснил, что снижение <данные изъяты> является <данные изъяты>, признаком повреждения <данные изъяты>. Однако, как пояснил эксперт, при поступлении ребенка в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» у него отсутствовала <данные изъяты> симптоматика - в медицинской карте стационарного больного Р. <данные изъяты> нарушений со стороны <данные изъяты> описано не было и впервые <данные изъяты> нарушения со стороны <данные изъяты> описываются 18.09.2017 г., после проведенной <данные изъяты>

         Вместе с тем, как следует из ксерокопии медицинской карты стационарного больного Р. №, которая имеется в материалах дела (л.д.99-122) в разделе первичный осмотр врача приемного отделения 16.09.2017г. 18 час.40мин. пациента Р. отражено: «при поступлении <данные изъяты>» (л.д.105 обор.).

         Таким образом, в первичном осмотре врача приемного отделения 16.09.2017 г. данное описание имеется, однако оно не получило никакой оценки в экспертном заключении ГБУ РО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» и свидетельствуют о наличии противоречий между данными, содержащимися в медицинской карте Р., и выводами эксперта в указанной части.

         На дополнительный вопрос, поставленный перед экспертами о том, возможно ли было повреждение нерва в результате самой травмы, которая была получена Р. 16.09.2017г. в парке - «упал с гироскутера на правую руку», эксперты также сослались на то, что при поступлении Р. в больницу <данные изъяты> поступлений со стороны <данные изъяты> описано не было.

         Вместе с тем, данные обстоятельства имели существенное значение для правильного разрешения спора. Р. поступил 16.09.2017 г. в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» с травмой <данные изъяты>, в ходе проведенного обследования установлен диагноз: <данные изъяты> Таким образом, в связи с получением травмы <данные изъяты> юридически значимым обстоятельством при разрешении данного спора являлось исключение возможности повреждения <данные изъяты> в результате полученной травмы – <данные изъяты> 16.09.2017 г.

         В ответах на дополнительные вопросы эксперты ГБУ РО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» указали на то, что повреждение локтевого нерва у Р. подтверждается изменениями, описанными в медицинской карте № Н2017-7500 стационарного больного ФГБУ «<данные изъяты>» за период с 13-28.112017 г. (жалобы на нарушение <данные изъяты>

         И в суде первой инстанции, и в суде апелляционной инстанции ответчик обращал внимание на то обстоятельство, что если повреждение <данные изъяты> произошло спицей, то невозможно, чтобы <данные изъяты>, учитывая, что по заключению УЗИ имело место установление у Р. <данные изъяты> По мнению представителя ответчика, травма <данные изъяты> привела бы к полному повреждению <данные изъяты> либо рубец был бы краевой. Ни в экспертном заключении, ни в медицинских документах <данные изъяты>» не содержится указаний на метод определения характера травмирования.

         Какие-либо пояснения эксперты ГБУ РО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» на данный вопрос фактически не дали.

В суде апелляционной инстанции представителями ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» было заявлено ходатайство о проведении по делу повторной судебно-медицинской экспертизы, с привлечением детского травматолога, нейрохирурга или невролога. Установив в ходе рассмотрения дела, что экспертное заключение ГБУ Рязанской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 16.08.2018 г. является противоречивым, неполным, поскольку экспертами не были запрошены и изучены <данные изъяты>, выполненные ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» непосредственно после травмы, полученной Р., и после проведения <данные изъяты>; в экспертном заключении содержится указание на то, что при поступлении ребенка в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» <данные изъяты> нарушений со стороны <данные изъяты> описано не было и впервые <данные изъяты> нарушения со стороны <данные изъяты> описываются 18.09.2017 г., т.е. после проведения <данные изъяты>. Вместе с тем, в первичных медицинских документах, составленных врачами ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» отражено, что при поступлении Р. в отделение <данные изъяты> данные <данные изъяты> нарушения у больного отражены - <данные изъяты>

В связи с наличием противоречий в выводах экспертов ГБУ Рязанской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 16.08.2018 г., а также отсутствием выводов по обстоятельствам, имеющим значение для правильного разрешения спора по существу, на которые указывали представители ответчика в своих возражениях по иску, 12 августа 2019 г. судебной коллегии по гражданским делам Тульского областного суда было вынесено определение о назначении по делу повторной комплексной комиссионной судебно-медицинской экспертизы с привлечением детского травматолога, нейрохирурга или невролога, производство экспертизы было поручено Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

         На разрешение экспертов были поставлены следующие вопросы:

- является ли снижение чувствительности <данные изъяты> пациента Р., ДД.ММ.ГГГГ рождения при поступлении в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» 16 сентября 2017 г. <данные изъяты> симптоматикой, признаком повреждения <данные изъяты> в результате закрытого <данные изъяты>?

- имеются в медицинских документах больного Р., составленных ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина», указание на данную симптоматику при поступлении (<данные изъяты>)?

- имеются ли в медицинских документах стационарного больного Р., ДД.ММ.ГГГГ рождения, в том числе в заключении УЗИ от 10.11.2017 г. <данные изъяты>» подтверждения того, что травматизация <данные изъяты> у пациента Р. произошла <данные изъяты>?

( для ответа на данный вопрос судом был направлен запрос в <данные изъяты>» с просьбой выслать диск с записью проведения операции или протокол проведения операции);

- возможно ли повреждение <данные изъяты> пациента Р. в результате травмы, полученной 16.09.2017 г. (сдавливание, повреждение отломком кости и т.д.) без повреждения <данные изъяты> с учетом того, что выявленная <данные изъяты> является <данные изъяты>, или же <данные изъяты> возможна и вследствие повреждения <данные изъяты>?

- имеется ли прямая причинно-следственная связь между проведенной <данные изъяты> пациенту Р. с <данные изъяты> и теми последствиями, которые наступили у пациента – <данные изъяты>?

          Согласно заключению повторной комплексной судебно-медицинской экспертизы по факту оказания медицинской помощи Р. ДД.ММ.ГГГГ рождения, проведенной Санкт-Петербургским государственным бюджетным учреждением здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы» были даны ответы на вопросы 1, 2, а именно, что при поступлении в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» 16 сентября 2017 г. у Р. отмечено «<данные изъяты>

Снижение <данные изъяты> правой руки ребёнка, безусловно, являются <данные изъяты> симптоматикой, проявлением <данные изъяты> в результате закрытого <данные изъяты>

Описанные в медицинской карте, помимо <данные изъяты> симптоматики, выраженный <данные изъяты> указывают на тяжёлый характер травмы. Произведенный расчёт <данные изъяты> относительно друг друга по визиограммам рентгенограмм <данные изъяты> от 16.09.2017 г. (при поступлении) подтверждает тяжёлый характер повреждения <данные изъяты> <данные изъяты>

          Эксперты указали, что необходимо отметить, что поскольку при острой <данные изъяты>

          При ответе на третий вопрос «Имеются ли в медицинских документах стационарного рольного Р., ДД.ММ.ГГГГ рождения, в том числе в заключении УЗИ от 10.11.2017 <данные изъяты>» подтверждения того, что травматизация <данные изъяты> у пациента Р. произошла <данные изъяты> эксперты в соответствии с п. 29 приказа МЗСР РФ от 12 мая 2010 г. № 346 н «Об утверждении порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации» указали, что понимают вопрос как «Имеются ли в медицинских документах стационарного больного Р., ДД.ММ.ГГГГ рождения, в том числе в заключении УЗИ от 10.11.2017 г. ФГБУ «<данные изъяты> подтверждения того, что травматизация <данные изъяты> у пациента Р. произошла <данные изъяты>?»

          В ответе на данный вопрос эксперты отразили, что в медицинских документах из <данные изъяты>» имеются следующие записи: «По результатам ультразвукового исследования и осмотра в ЦИТО установлена <данные изъяты>», «Протокол операции<данные изъяты>. При ревизии после его освобождения выявлена <данные изъяты>

          Какие-либо объективные данные в пользу того, что <данные изъяты> повреждён <данные изъяты> при выполнении операции в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина», как и обоснование данного утверждения, в представленных документах отсутствуют.

          Анализируя результаты ультразвукового исследования 1827/1 ФГБУ «<данные изъяты> от 10.11.2017 г. («<данные изъяты> можно сделать вывод о том, что в данном случае имели место структурные нарушения <данные изъяты> при сохранении целостности <данные изъяты> в момент травмы (первичное повреждение). Первичность травматического повреждения <данные изъяты> подтверждается и уровнем расположения <данные изъяты> «...<данные изъяты>      В описательной части и в заключении УЗИ от 10.11.2017 г. какие-либо упоминания о повреждении <данные изъяты> отсутствуют.

          Утверждению о том, что повреждение нервного ствола причинено <данные изъяты>, противоречат следующие данные:

         - согласно результатам выполненного в рамках настоящей экспертизы судебно-рентгенологического исследования визиограмм интраоперационных (16.09.2017 г.) и послеоперационных рентгенограмм, <данные изъяты> расположены вне зоны прохождения <данные изъяты>

        - повреждение <данные изъяты> вращающейся металлической спицей сопровождается повреждением его структуры в полном объёме, т. е. формируется раневой канал на всю толщину нерва с повреждением как его внутренней структуры, так и периневрия с наружной (вхождение спицы) и внутренней (выход спицы) сторон. В данном случае факт повреждения <данные изъяты>, т.е. наличия на нём <данные изъяты>, в данных УЗИ и в протоколе операции не отражён;

        - подробно не описана операционная картина в зоне повреждения <данные изъяты> не указано, <данные изъяты>, что должно было бы иметь место при повреждении нерва <данные изъяты>; не указано, имелся ли рубец (рубцы), фиксирующие нерв к подлежащей кости в месте спицевой костной раны (место выхода спицы из нервного ствола и входа в костную ткань), что должно было бы быть при повреждении <данные изъяты>

         - при развитии <данные изъяты> вызванного <данные изъяты>, ощущения <данные изъяты> появляются сразу же после выхода пациента из наркоза и имеют выраженный, нарастающий характер. Вместе с тем, в раннем постоперационном периоде, с 17.09.17 по 25.09.17, не зафиксировано нарастания болевого синдрома, что свидетельствует в пользу отсутствия <данные изъяты>

         - по данным медицинской документации, у пациента Р., имело место нарастание степени клинических проявлений <данные изъяты> в период восстановления (46-50 сутки после травмы). Этот факт так же указывает на отсутствие прямой <данные изъяты>

         - в протоколе операции сказано «...<данные изъяты> вместе с тем формирование <данные изъяты> характерно для <данные изъяты>, т.е. указанная локализация <данные изъяты> противоречит утверждению о том, что развитие <данные изъяты> обусловлено сдавлением <данные изъяты>

         - отсутствие результатов гистологического исследования операционного материала, что также не позволяет аргументировать наличие повреждения <данные изъяты>

При ответе на четвертый вопрос о том, возможно ли повреждение <данные изъяты> пациента Р. в результате травмы, полученной 16.09.2017 г. (сдавливание, повреждение отломком кости и пи д.) без повреждения внешней оболочки <данные изъяты> с учетом того, что выявленная <данные изъяты> является <данные изъяты>, или же <данные изъяты> возможна и вследствие повреждения <данные изъяты> эксперты СПб ГБУЗ «БСМЭ» ответили, что возможно повреждение <данные изъяты> без повреждения его внешней оболочки при сдавлении костными отломками; это один из патоморфологических вариантов повреждения <данные изъяты> - <данные изъяты>, когда имеют место структурные нарушения <данные изъяты> при сохранении целостности периневрия. Восстановительный период в таких случаях длительный и обусловлен прорастанием аксонов в дистальный отрезок нерва, что соответствует клинической картине течения патологического процесса у Р. в рассматриваемом клиническом случае.

Вероятность формирования <данные изъяты> наиболее высока в результате тяжелой закрытой травмы <данные изъяты>. Такая <данные изъяты> характеризуется смешанной клинической картиной — сочетанием <данные изъяты>, что и было зафиксировано у пациента - <данные изъяты>

          Образование <данные изъяты> без повреждения периневрия исключает факт прямого воздействия на <данные изъяты>

          В ответе на вопрос имеется ли прямая причинно-следственная связь между проведенной <данные изъяты> пациенту Р. с <данные изъяты> теми последствиями, которые наступили у пациента – повреждение <данные изъяты>, эксперты пришли к выводу, что наличие прямой причинно-следственной связи между проведенной <данные изъяты> пациенту Р. с <данные изъяты>, и повреждением <данные изъяты> комиссией не установлено.

         Таким образом, заключением экспертов Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы» установлено, что при поступлении Р. в больницу 16 сентября 2017 г. был выявлен и зафиксирован врачами ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» <данные изъяты>, который является проявлением <данные изъяты>

         Эксперты в своем заключении пришли к выводу, что повреждение нервного ствола у Р. не было причинено <данные изъяты> о чем свидетельствуют результаты выполненного судебно-рентгеновского исследования визиограмм до и после проведенной операции 16.09.2017 г., из которых видно, что <данные изъяты> расположены вне прохождения <данные изъяты>. Также эксперты в своем заключении проанализировали медицинские документы «<данные изъяты>» (заключение УЗИ от 10.11.2017 г. и протокол операции от 14.11.2017 г.), которые были положены в основу выводов экспертов ГБУ Рязанской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы», и указали, что какие-либо объективные данные, свидетельствующие о том, что <данные изъяты> был поврежден <данные изъяты> при выполнении операции в ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина», в данных документах отсутствуют. Обратили внимание, что и в заключении УЗИ, и в протоколе операции <данные изъяты>» указано о наличии у пациента Р. <данные изъяты>. Вероятность формирования <данные изъяты> наиболее высока в результате <данные изъяты> что имело место у пациента Р. Вместе с тем, повреждение <данные изъяты> должно было сопровождаться повреждением структуры <данные изъяты> в полном объеме – наличием <данные изъяты>, что не нашло отражение ни в заключении УЗИ, ни в протоколе операции. Поскольку целостность <данные изъяты> не нарушена, то исключается факт воздействия на нервный ствол спицей.

          Оценивая заключение повторной комплексной судебно-медицинской экспертизы проведенной Санкт-Петербургским государственным бюджетным учреждением здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 11.11.2019 г., судебная коллегия признает выводы экспертов обоснованными, поскольку экспертиза проведена экспертами компетентного государственного учреждения в предусмотренном законом порядке в соответствии с требованиями ст.ст.79,82,83,85,86,87 ГПК РФ, эксперты имеют соответствующую квалификацию и образование, были предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ, в их распоряжение были представлены материалы гражданского дела, а также медицинская документация на имя Р. Экспертиза проведена: государственным судебно-медицинскими экспертами, имеющими высшее медицинское образование, сертификат и высшую квалификационную категорию по специальности «Судебно-медицинская экспертиза» К. (доктор медицинских наук, <данные изъяты> (стаж работы по специальности свыше 40 лет), Б. ( кандидат медицинских наук, <данные изъяты>» (стаж работы по специальности 40 лет), государственным судебным экспертом Б. – врачом-рентгенологом, сертификат и высшая квалификационная категория по специальности «Рентгенология», <данные изъяты> (стаж работы по специальности свыше 20 лет), экспертом Ж. –врач травмотолог-ортопед, имеющий ученое звание профессор, ученую степень доктора медицинских наук, профессор кафедры хирургических болезней детского возраста ФГБОУ ВО СПб ГПМУ Минздрава России, заслуженный врач РФ (стаж работы по специальности свыше 38 лет), экспертом Ш. – врач невролог, имеющей сертификат и высшую квалификационную категорию по специальности «Неврология», ученую степень доктора медицинских наук, ученое звание доцент, заведующей отделением <данные изъяты> профессор кафедры нервопатологии и нейрохирургии детского возраста СЗГМУ им. М. (стаж по специальности 31 год).

          Таким образом, заключением экспертов Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы» установлено качественное оказание ответчиком медицинской помощи пациенту Р. врачами ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» и отсутствие причинно-следственной связи между оказанной помощью 16.09.2017 г. при проведении операции и наступившими последствиями в виде <данные изъяты>. Вопрос о качестве медицинских услуг, оказанных ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» пациенту Р., который требовал специальных познаний в области медицины, был определен судебно-медицинскими экспертами Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы». Судебная экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" N 73-ФЗ. Экспертное заключение содержит необходимые выводы, ссылки на методическую литературу, использованную при производстве экспертиз. Оснований считать указанное экспертное заключение недопустимым доказательством, не имеется.

           В суде апелляционной инстанции представителем Романова А.А. по доверенности Гречко И.В. было заявлено ходатайство о допросе экспертов. В обоснование своего ходатайства представитель ссылался на то, что экспертами не использован визуальный метод – осмотр ребенка, хотя эксперты ссылаются на то, что применяли данный метод; что эксперты указывают, что при исследовании применялся аппаратно-программный комплекс «АрхиМед», однако нет сведений о том, что данный комплекс прошел регистрацию в Минздраве РФ и что он имеет сертификаты соответствия. Отсутствие данных сведений ставит под сомнение обоснованность выводов экспертов, поскольку нет данных, что при исследовании применялся прибор надлежащего качества. Судебная коллегия не может признать данные доводы истца состоятельными, экспертиза проводилась государственным бюджетным учреждением здравоохранения, которое обеспечено оборудованием, приборами и материалами в соответствии с ФЗ от 31.05.2001 г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ».

          Также представитель обратил внимание на то, что на рентгенограммах <данные изъяты> определяется наличие <данные изъяты> фиксирующих <данные изъяты> расположены вне прохождения <данные изъяты>. Представитель указывает на то, что рис. 2 и рис. 3 подписаны как визиограммы рентгенограмм правого локтевого сустава, однако маркировки (надписи) на них не имеется, не имеется и указаний, что они принадлежат Р. Поэтому и утверждать, что <данные изъяты> расположены вне прохождения <данные изъяты> именно Р., как полагает представитель истца, невозможно.

          Судебная коллегия не может согласиться с данными доводами Романова А.А. и его представителя Гречко И.В. и не находит оснований для удовлетворения заявленного ходатайства о допросе экспертов. Как следует из материалов дела, в качестве приложения к материалам дела в распоряжение экспертов направлялись рентгеновские снимки Р. (СД диск с визиограммами рентгенограмм) Данный факт никем не оспаривался и не оспаривается, что данные снимки принадлежат несовершеннолетнему Р. Из исследовательской части экспертного заключения видно, что членом комиссии врачом рентгенологом Б. производилось судебно-рентгенологическое исследование визиограмм рентгенограмм правого локтевого сустава Р. На исследование представлены: направление на рентгелогическое исследование и оптический диск с записью: визиограммы рентгенограмм правого локтевого сустава в атипичной прямой и боковой проекциях, аксиональной проекции от 16.09.2017 г.; визиограммы рентгенограмм правого локтевого сустава в 2-х проекциях от 16.09.2017 г. со спицами; визиограммы рентгенограмм правого локтевого сустава в прямой и боковой проекциях со спицами, в гипсовой повязке, без маркировки даты исследования на одном кадре.

         Таким образом, данные первичные медицинские документы – визиограммы рентнегограмм правого локтевого сустава датированы 16 сентября 2017 г., когда Р. получил травму правого локтевого сустава, в этот же день при оказании медицинской помощи 16 сентября 2017 г. ему сделали операцию <данные изъяты>. В связи с чем, судебная коллегия не может признать состоятельными доводы представителя Гречко И.В., который поставил под сомнение тот факт, что предметом исследования эксперта были именно визиограммы Р.

         Представитель Романова А.А. по доверенности Гречко И.В. также указывает на то, что в ответе на четвертый вопрос эксперты указали, что в результате <данные изъяты> возможно повреждение <данные изъяты>. Однако, как указывает представитель истца ни в одном из описанных медицинских документах, ни на одном из снимков пациента Р. костные отломки не обнаружены, поэтому и сдавливания ими <данные изъяты> не могло быть. Судебная коллегия не может признать данные доводы обоснованными, поскольку указанные утверждения представителя истца противоречат как самому факту получения Р. травмы 16 сентября 2017 г., так и первичным медицинским документам, а также заключению Б., в выводах которой отражено, что у Р. на 16 сентября 2017 г. установлено наличие <данные изъяты>

         Довод в суде апелляционной инстанции Романова А.А. о том, что экспертное исследование проведено по представленным документам без обследования самого несовершеннолетнего Р., не может служить основанием для не согласия с выводами экспертизы, поскольку само по себе указанное обстоятельство не ставит под сомнение обоснованность выводов экспертов. Поставленные перед экспертами вопросы не требовали личного участия Р. в экспертном учреждении, касались обстоятельств оказания медицинской помощи пациенту Р. и действий врачей ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина».

         Ссылку в ходатайстве на то, что вопрос № 3 был самостоятельно экспертами перефразирован и дан ответ на измененный вопрос, судебная коллегия также не может признать состоятельной. Как следует из материалов дел, судом апелляционной инстанции запрашивалась из ФГБУ «<данные изъяты>» копия диска о ходе проведения 14 ноября 2017 г. операции Р. ДД.ММ.ГГГГ рождения. В случае отсутствия диска проведения операции, судебная коллегия просила представить протокол проведения операции. Из <данные изъяты>» поступила в адрес областного суда копия протокола операции с копии истории болезни № пациента Р. (л.д. 175 -176 т.4), копия диска не была направлена. Данный документ, а также все документы, имевшиеся в истории болезни пациента Р., в том числе заключение УЗИ от 10.11.2017 г. ФГБУ «<данные изъяты>» были предметом исследования судебно-медицинских экспертов. На разрешение экспертов был поставлен вопрос о том, имеются ли в медицинских документах пациента Р., в том числе в заключении ФГБУ «<данные изъяты>», подтверждение того, что травматизация <данные изъяты> у Р. произошла <данные изъяты>. На данный вопрос экспертами и был ответ под № 3. Эксперты указали, как они понимают данный вопрос и их действия полностью согласуются с п. 29 Приказа М3CP РФ от 12 мая 2010 г. №346н «Об утверждении порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации». Эксперты не изменяли формулировку вопроса № 3, в связи с чем доводы представителя истца судебная коллегия не может принять во внимание.

          При таких обстоятельствах, когда в действиях лечебного учреждения ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» не установлено виновных действий (бездействий), которые можно было расценить как некачественное оказание медицинских услуг, повлекшее причинение вреда здоровью Р., судебная коллегия не может согласиться с выводами суда первой инстанции об оказании врачами ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина» некачественной помощи Р., в результате которой был поврежден <данные изъяты>, и наличием причинно-следственной связи между их действиями и наступившими последствиями у Р. в виде <данные изъяты> Постановленное судом решение подлежит отмене с вынесением по делу нового решения об отказе истцу в удовлетворении предъявленных исковых требований к ГУЗ «ТГКБСМП им. Д.Я. Ваныкина».

Поскольку нарушение прав пациента Р. при оказании ему медицинской помощи ответчиком допущено не было, пациенту Р. 16 сентября 2017 г. была проведена качественная операция, в удовлетворении предъявленных истцовых требований Романову А.А., действующему в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Р., о возмещении материального ущерба, компенсации морального вреда, неустойки, штрафа и судебных расходов следует отказать.

Руководствуясь ст. 328,329 ГПК РФ, судебная коллегия

                                     определила:

           решение Советского районного суда г. Тулы от 7 февраля 2019 г. отменить. Вынести новое решение, которым в иске Романову , действующему за себя и в интересах несовершеннолетнего сына Р., к Государственному учреждению здравоохранения «Тульской городской клинической больнице скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина» о возмещении ущерба, компенсации морального вреда, неустойки, штрафа, судебных расходов – отказать.

Председательствующий-

Судьи-