Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-1006/2018 ~ М-800/2018 от 24.05.2018

№ 2-1006/2018

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

14 августа 2018 года                                      г. Железногорск Красноярского края

Железногорский городской суд Красноярского края в составе председательствующего судьи Антроповой С.А., при секретаре Долидович С.Н., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Синьковскому К.Ф. к Синьковскому К.Ф. о защите чести и достоинства,

У С Т А Н О В И Л:

Мартынов И.В. обратился в суд с иском к Синьковскому К.Ф. о признании действий ответчика порочащими его честь и достоинство, признании факта преследования по политическим мотивам, обязании принести публичные извинения, взыскании компенсации морального вреда в размере 500 000 рублей, мотивировав свои требования тем, что приказом от 03.07.2017 № 137лс он принят на работу в ГУ – УПФ РФ в г. Железногорске на должность начальника отдела персонифицированного учета и взаимодействия со страхователями в УПФР в г. Железногорске. Является депутатом городского Совета депутатов ЗАТО г. Железногорск Красноярского края, членом городского комитета Железногорского местного (городского) отделения Красноярского регионального (краевого) отделения политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации». Работая в системе Пенсионного фонда РФ с 2006 года на разных должностях, конфликтов с коллегами на почве общественной деятельности и гражданской позиции у него никогда не было; претензий со стороны руководителей и взысканий не имел, неоднократно отмечен грамотами и благодарностями городского и краевого уровней. По роду своей деятельности развил деловые связи с коллегами Пенсионного фонда РФ из разных городов и регионов страны. Занимаясь общественной деятельностью в свободное от основной работы время, в публичных выступлениях он придерживается принципов общепринятого поведения в обществе, высказывает личное мнение, исключающее оскорбления, порочащие кого-либо высказывания, не нарушая этических норм общества. При принятии его на работу, во время представления коллективу отдела ПУВС 03.07.2017 начальник Управления ПФР в г. Железногорске Синьковский К.Ф. публично высказал недовольство его (истца) отношением к партии КПРФ и к общественной деятельности, заявив, что, работая в системе ПФР, он не вправе совмещать трудовую и общественную деятельность, отличную от деятельности партии «Единая Россия»; пытался подорвать его авторитет как руководителя, высказывая перед сотрудниками свое субъективное мнение о низких показателях работы отдела, которым он руководил в УПФР в Кировском районе г. Красноярск, что не соответствует действительности. Полагая, что их отношения находятся в деловом русле, не ожидая негативной реакции, 28.12.2017 он лично поздравил коллег из Управлений ПФР Красноярского края, отправив электронную открытку посредством корпоративной электронной почты, однако Синьковский потребовал от него объяснение, пригрозив дисциплинарным взысканием. Во время новогодних праздников у него случился рецидив хронического заболевания, и когда, после прохождения лечения, он (истец) вышел на работу 13.03.2018, был приглашен на комиссию УПФР в г. Железногорске Красноярского края по соблюдению требований к служебному поведению и урегулированию конфликта интересов, на которой ему вручили представление руководителя Синьковского от 31.01.2018 «О несоблюдении работником УПФР Мартыновым И.В. требований об урегулировании конфликта интересов», что его «потрясло» и он находился в подавленном состоянии, при этом пришлось выполнять должностные обязанности и писать пояснение в Комиссию. На втором заседании Комиссии 14.03.2018 Синьковский К.Ф. в присутствии членов Комиссии акцентировал внимание на том, что сам руководит местным отделением партии «Единая Россия», рассказал, что просматривал его (истца) страницу в социальной сети «Вконтакте», т.е. организовал слежку за ним вне рабочего времени; дал личную негативную оценку его (истца) общественной деятельности в качестве депутата городского Совета депутатов ЗАТО г. Железногорск; назвал его «маргиналом», что является фактом публичного оскорбления, унижения его чести и достоинства; высказал мнение о его «радикальном поведении», публично оскорбив и унизив его честь и достоинство; говорил о недопущении сотрудником Пенсионного фонда принадлежности к партии, отличной от партии «Единая Россия», что с такими убеждениями необходимо искать другое место работы, что нарушает ст.13.3, 30, 37.1 Конституции РФ; прямо призывал его (истца) к отказу от собственных убеждений и запрещал свободно высказывать свое мнение, что нарушает ст.29 Конституции РФ. После заседания Комиссии он (истец) получил приказ № 23лс от 13.03.2018 «О дисциплинарном взыскании И.В. Мартынову», данным приказом работодатель нанес ему моральный вред, выразившийся в душевных переживаниях и физических недомоганиях. Также, работодатель в лице Синьковского К.Ф. своими действиями нанес вред его (истца) репутации как депутата Совета депутатов ЗАТО г. Железногорск Красноярского края. Кроме того, на общем собрании коллектива Управления 13.04.2018 Синьковский К.Ф. в выступлении перед сотрудниками подтвердил, что на Комиссии он выступал публично, организовал слежку за его (истца) общественной деятельностью вне рабочего времени, оскорблял и унижал его честь и достоинство, нарушал его права и свободу, гарантированные Конституцией РФ; оказывал давление на его личное мнение и отрицательно высказывался о его общественной работе в качестве депутата городского Совета депутатов ЗАТО г. Железногорск и общественного деятеля; публично, перед всем коллективом назвал его «чудом в перьях», тем самым унизил и оскорбил перед коллегами; на его вопрос «есть ли со стороны руководителя Управления претензии к нему» ответил: «… да мы с вами по работе еще и не работаем», что является ложью и клеветой; голословно обвинил его в «коррупции». Что он (истец) расценивает как попытку Синьковского К.Ф. сформировать отрицательное мнение о нем и настроить коллектив против него. По мнению истца, Синьковский К.Ф. организовал преследование его по политическим мотивам и, пользуясь своим служебным положением, оказывает давление на его личные убеждения, ограничивает его общественную деятельность как депутата, публично призывает ограничить его свободу высказываний, оскорбляет его честь и достоинство и открыто нарушает его конституционные права. Находясь под давлением переживаний и откровенного давления со стороны ответчика, ему (истцу) приходится выполнять свои служебные обязанности. От переживаний и потрясений такого несправедливого отношения к себе 20.03.2018 он (истец) вновь обратился в больницу, т.к. на почве переживаний у него появились боли, общая слабость в организме, не мог спокойно спать.

В судебном заседании истец Мартынов И.В. на удовлетворении исковых требований настаивал, сославшись на доводы, изложенные в исковом заявлении.

Ответчик Синьковский К.Ф. в судебное заседание не прибыл, доверил представлять свои интересы представителю Юсупову А.С.

Представитель ответчика Юсупов А.С. (полномочия по доверенности) в судебном заседании иск не признал, представил письменные возражения на иск, поддержав их, из которых следует, что Мартынов И.В. расценивает как публичное оскорбление и унижение его чести и достоинства, вырванные из текста выступления 14.03.2018 фразы ответчика о том, что он назвал Мартынова: 1) «маргиналом», 2) высказал мнение «о его радикальном поведении», а в выступлении 13.04.2017 «чудом в перьях», 3) «голословно обвинил в коррупции». По 1 и 2 пунктам требований иска он (ответчик) не оскорблял его честь и достоинство, а 14.03.2018 исключительно корректно выразил свое допустимое и субъективное оценочное суждение о истце как о публичном человеке, каковым он и является, будучи депутатом Горсовета. В тексте выступления ответчика применительно к этим словам зафиксировано следующее: «Когда я увидел это в сентябре месяце, когда Иван Владимирович у нас и работать то не работал, но он был депутатом... Да, депутатом. Как депутат. Это, безусловно, нормальное проявление своей позиции. Это как раз то место для дискуссии, где можно говорить о своих взглядах, намерениях, и так далее. Хотя они настолько, с моей точки зрения радикальные... И после того, когда я пообщался с некоторыми - в сентябре 2016 года - коллегами из партии, понял, что он там крайний человек, вообще то говоря, как в народе говорят, маргинал, я не знаю, радикал и так далее». Высказывая данное суждение, ответчик излагал это в тактичной и не оскорбительной форме. 13.04.2018 не обвинял истца в коррупции, 14.03.2018 исключительно корректно выразил свое допустимое и субъективное оценочное суждение о истце как публичном человеке, каковым он и является как государственный служащий и как действующий депутат. В тексте выступления ответчика зафиксировано: «Я поздравил всех. Да еще, кстати, приписал себе «депутат городского Совета». Приписывая, ты что, рассчитываешь на какие-то преференции? По-другому на тебя посмотрят? Видимо так. Это уже на грани коррупционной какой-то составляющей, если ты рассчитываешь на преференции». Данное субъективное суждение ответчика выражено в тактичной и не оскорбительной для истца форме, ответчик вправе высказывать свое мнение корректно, в том числе публично в отношении публичного человека. Написав заявление в отношении Мартынова И.В. в комиссию УПФР по соблюдению требований к служебному поведению и урегулированию конфликта интересов, ответчик не имел в виду какую-либо коррупцию в действиях ответчика, а говорил о наличии конфликта интересов в его действиях как политика и государственного служащего. Ответчиком было сказано следующее: «И когда публично разговаривали уже на комиссии, на которой пришли к выводу, что эта комиссия не тематическая, а это комиссия с коррупционной составляющей. Вроде там нет коррупции. Я-то прямым текстом говорил на комиссии, что это... Я о коррупции не говорил, я говорил о конфликте интересов между своими убеждениями и работой государственной структуры...». В своем выступлении 13.04.2017 ответчик не называл конкретно истца «чудом в перьях», и если истец эту фразу принял на свой счет, то это исключительно его ошибочное мнение. Из текста выступления ответчика не следует, что он так назвал именно ответчика, либо кого-то иного, его фамилия при этом не упоминается вообще. Приведенные выдержки из выступлений не содержат оскорбительной информации, умаляющей честь и достоинство истца, все высказывания носят характер мнения, субъективного оценочного суждения и выражены в неоскорбительной манере, при этом указанные суждения объективно не могут быть проверены на соответствие действительности. Исходя из разъяснения Постановления Пленума Верховного суда РФ от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», оценочные суждения, мнения, убеждения не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 ГК РФ. Фразы, допущенные ответчиком в выступлениях, не содержат оскорбительных высказываний в адрес истца, являются его оценочными суждениями, которые не могут быть проверены на соответствие действительности, не являются предметом судебной защиты и не могут быть опровергнуты. По указанным основаниям полагает иск необоснованным, просит отказать в удовлетворении иска в целом.

Представитель третьего лица УПФ РФ в г. Железногорске в судебное заседание не прибыл, третье лицо извещено надлежащим образом.

Исследовав письменные материалы дела, выслушав доводы сторон, суд приходит к следующему:

В силу статьи 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

Согласно части 1 статьи 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основанием для его умаления. В случае нарушения каждый имеет право на защиту своей чести и доброго имени (часть 1 статья 23 Конституции Российской Федерации).

Статьей 29 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова, а также свобода массовой информации. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них, а ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод провозглашает, что каждый человек имеет право на свободу выражения своего мнения.

Согласно ст. 12 ГК РФ, защита гражданских прав осуществляется путем: признания права, восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; иными способами, предусмотренными законом.

Предусмотренное ст.ст. 23 и 46 Конституции Российской Федерации право каждого на защиту своей чести и доброго имени, а также установленное ст. 152 ГК РФ право каждого на судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации от распространенных не соответствующих действительности порочащих сведений является необходимым ограничением свободы слова и массовой информации для случаев злоупотребления этими правами.

Достоинство личности, честь и доброе имя, а также деловая репутация относятся к числу нематериальных благ, принадлежащих гражданину, которые неотчуждаемы и непередаваемы иным способом (п. 1 ст. 150 ГК РФ). Нематериальные блага являются объектами гражданских прав (ст. 128 ГК РФ). Согласно п. 2 ст. 150 ГК РФ нематериальные блага (включая жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона) защищаются в соответствии с ГК РФ и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В соответствии со ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Опровержение должно быть сделано тем же способом, которым были распространены сведения о гражданине, или другим аналогичным способом.

Гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненного их распространением.

В соответствии с разъяснениями, данными в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2005 N 3 "О судебной практике по делам о защите чести, достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" по делам данной категории необходимо иметь в виду, что обстоятельствами, имеющими в силу ст. 152 ГК РФ значение для дела, которые должны быть определены судом в ходе судебного разбирательства, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу. Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения. Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

Принимая во внимание конституционные положения, разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда РФ, при рассмотрении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации следует обеспечивать равновесие между правом граждан на защиту чести, достоинства, а также деловой репутации, с одной стороны, и иными гарантированными Конституцией РФ правами и свободами - свободы мысли, слова, массовой информации, правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, правом на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, правом на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления (статьи 23, 29, 33 Конституции РФ), с другой.

В силу пункта 9 того же Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2005 N 3 в соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции РФ, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений; следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса РФ, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

В решениях по делам «Лингенс против Австрии» от 8 июля 1986 «Гринберг против Российской Федерации» от 21 июля 2005 Европейский суд по правам человека, защищая право автора информации на оценочное суждение, указал на необходимость проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями, существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию, последние должны быть мотивированы, но доказательства их справедливости не требуется. Европейский суд придерживается той позиции, что в то время как факты могут быть доказаны, правдивость оценочных суждений не поддается доказыванию, требования доказывания правдивости оценочного суждения неисполнимо и само по себе нарушает свободу мнения, что является основной частью права, гарантированного Статьей 10 Конвенции. Свобода выражения мнения, как она определяется в п. 1 статьи 10, представляет собой одну из несущих опор демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена. При соблюдении требование п. 2 свобода слова охватывает не только «информацию» или «идеи», которые встречаются благоприятно или рассматриваются как безобидные или нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет «демократического общества». В более общем виде можно сказать, что свобода политической дискуссии составляет стержень концепции демократического общества, которая проходит через всю Конвенцию. Соответственно, пределы допустимой критики в отношении политиков или публичных лиц как таковых шире, чем в отношении частного лица. В отличие от последнего, первые должны проявлять и большую степень терпимости к пристальному вниманию к ним всего общества, каждому их слову и действию.

В силу п. 1 ст. 12 ГПК РФ, правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

При этом, в соответствии с положениями ст. 152 ГК РФ, п. 9 вышеназванного Постановления Пленума истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений.

Истец, указывая на нарушение его конституционных прав ответчиком, преследование по политическим мотивам, ссылается также на привлечение его к дисциплинарной ответственности за нарушение дисциплины, перед дисциплинарным взысканием обсуждая его поведение на Комиссии в присутствии коллег, что, по мнению истца, также порочит его честь и достоинство.

Поскольку истец связывает свои отношения с ответчиком через призму трудовых отношений, при этом иск предъявляет к Синьковскому К.Ф., руководителю Управления, в котором он работает, по мнению суда нельзя рассматривать их отношения отдельно от трудовых правоотношений, поскольку события, о которых сообщает истец, связаны с трудовыми отношениями сторон.

По материалам дела, приказом от 03.07.2017 №137лс Мартынов И.В. в порядке перевода принят работу с 03.07.2017 года на должность начальника отдела персонифицированного учета и взаимодействия со страхователями ГУ-УПФ РФ в г. Железногорске. Руководителем ГУ-УПФ РФ в г. Железногорске является Синьковский К.Ф.

Установлено, что при исполнении своих трудовых обязанностей начальник отдела персонифицированного учета и взаимодействия со страхователями Мартынов И.В. должен, кроме того, руководствоваться должностной инструкцией (утв. 21.06.2017), которая предусматривает: осуществление работником на данной должности функций по реализации направлений деятельности ПФР, подверженных коррупционным рискам (п. 1.1), непосредственное подчинение начальнику УПФР в г. Железногорске (п. 1.3); в своей деятельности начальник отдела руководствуется Конституцией РФ, действующим пенсионным законодательством РФ, Федеральными конституционными законами, Федеральными законами, Указами Президента РФ, постановлениями и распоряжениями Правительства РФ и Правления ПФР, приказами и распоряжениями Отделения и другими нормативными документами и законодательными актами, приказами и указаниями начальника Управления, заместителя начальника Управления; несет ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих должностных обязанностей (п.5.2).

Также, Кодексом этики и служебного поведения работника системы Пенсионного фонда Российской Федерации (далее - Кодекс этики) – сводом общих профессиональных принципов и правил поведения (утвержденного постановлением Правления Пенсионного Фонда РФ от 20.08.2013 № 189п), которым рекомендовано сотрудникам ПФР не злоупотреблять должностными полномочиями, придерживаться правил делового поведения, этических норм, быть корректным, внимательным доброжелательным, вежливым не только с гражданами, но и с вышестоящими руководителями, коллегами; способствовать формированию благоприятного для эффективной работы морально-психологического климата. В соответствии с пунктом 10 Кодекса этики работник системы ПФР призван добросовестно и на высоком профессиональном уровне исполнять свои должностные обязанности; исключать действия, связанные с возможностью приобретения материальной или личной выгоды; а также, осуществлять свою деятельность в пределах полномочий соответствующего государственного учреждения, не оказывать предпочтения каким-либо профессиональным или социальным группам и организациям.

Кодекс этики (п. 10) предписывает работникам системы ПФР: быть корректным, внимательным доброжелательным, вежливым с гражданами, с вышестоящими руководителями, коллегами и подчиненными; воздерживаться от публичных высказываний, суждений и оценок в отношении деятельности государственных органов, их руководителей; не допускать поведения, вызывающее сомнение в объективном исполнении своих должностных обязанностей, избегать конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб их репутации или авторитету ПФР; придерживаться правил делового поведения и связанных с осуществлением возложенных на ПФР государственных социальных функций этических норм. Работники системы ПФР должны быть образцом профессионализма, безупречной репутации, должны способствовать формированию в системе ПФР благоприятного для эффективной работы морально-психологического климата (п. 11 Кодекса этики).

Истец, ссылаясь на политические мотивы его преследования со стороны ответчика, по указанному в исковом заявлении факту оспорил приказ начальника ГУ-УПФ РФ в                             г. Железногорске Синьковского К.Ф. от 13.03.2018 № 23лс «О дисциплинарном взыскании И.В. Мартынову», обратившись в суд. Данный спор разрешен судом в рамках трудовых отношений между сторонами, решением Железногорского городского суда от 01.08.2018 (не вступившим в законную силу) признан незаконным приказ от 13.03.2018 № 23лс «О дисциплинарном взыскании И.В. Мартынову». В указанном решении судом дана оценка правоотношениям сторон, исследованы мотивы и основания применения дисциплинарного взыскания; установлено, что основанием применения дисциплинарного взыскания явилось, по мнению работодателя, совершение работником дисциплинарного проступка, т.е. действий, не связанных с политическими мотивами. В приказе о наказании указано на нарушение работником должностной инструкции. Тот факт, что приказ судом признан незаконным, не свидетельствует о том, что незаконен он вследствие дискриминации истца именно по политическим или иным мотивам, не связанным с трудовыми отношениями. Работодатель вправе и обязан дать оценку работнику при исполнении им должностных обязанностей. Поэтому обсуждение действий работника, совершенных на рабочем месте в рабочее время (по мнению работодателя, дисциплинарного проступка) на комиссии, если, по мнению работодателя, это требуется, не является нарушением деловой этики и не затрагивает личные интересы работника.

Из приведенных в исковом заявлении утверждений истца видно, что ответчик высказывал общие суждения о личности истца, о сложившихся между ответчиком и истцом взаимоотношениях. Истец ссылается и на нарушение Кодекса этики.

В данном случае суд, разрешая спор, не установил нарушений ответчиком Кодекса этики. Дача оценки публично, в том числе, касающейся непосредственно истца, не может признаваться распространением порочащих сведений.

Негативный образ может быть создан не только распространением порочащих сведений, но и выражением мнения, суждения, не влекущих умаления чести и достоинства гражданина, его деловой репутации. Признание создания негативного образа достаточным основанием для удовлетворения исков данной категории свидетельствовало бы о лишении граждан права на выражение критического мнения и суждений, в том числе о действиях других лиц.

Обсуждение личных деловых качеств работника (истца) носит исключительно оценочный характер в рамках трудовых отношений с истцом и не имеет своей целью опорочить истца как общественного деятеля, руководителя подразделения.

Как следует из пояснений стороны ответчика, возражений на иск, в своих выступлениях перед коллективом Синьковский К.Ф. не указывал конкретные фамилии и имена, приведенные истцом фразы являются оценочным мнением и суждением ответчика, не имеющем целью каким-то образом нанести истцу оскорбление, опорочить его перед коллективом. Также в выступлениях на комиссии, при решении вопроса о применении дисциплинарного взыскания к истцу.

Как указано выше, свобода выражения мнения, на что неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека, как она определяется в пункте 1 статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, представляет собой одну из несущих основ демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена.

При этом критика как мыслительный процесс определяется как выявление ошибок и их разбор; разбор (анализ), обсуждение чего-либо с целью дать оценку; отрицательное суждение о чем-либо, указание недостатков; исследование, проверка достоверности, подлинности чего-либо; отзыв, обсуждение чего-либо с целью выразить свою точку зрения.

Суд отмечает, что истец, формулируя исковые требования, сократил и изменил оспариваемые фразы, что привело к искажению информации, изложенной в выступлениях ответчика.

При прочтении текста выступлений не складывается однозначное, определенное мнение о том, что при описании ситуации автор высказывается в форме утверждения именно об истце, в тексте выступления не содержатся каких-либо персональных данных, относящихся именно к истцу. Сведений, которые позволяли бы однозначно идентифицировать истца с лицом, о котором сообщается, не имеется. В свою очередь, при рассмотрении настоящего дела вопреки вышеприведенным нормам и разъяснениям, истцом не было представлено достаточных, безусловных и достоверных доказательств, свидетельствующих об отнесении приведенного в выступлениях ответчика текста непосредственно к заявителю, а не к иному лицу.

Также, материалами дела подтверждено, что служебная деятельность истца в силу ее характера, также его общественная деятельность, является публичной, вызывает пристальный интерес определенного круга лиц. В этой связи истец, как должностное лицо, может быть подвергнут критике со стороны руководителя в отношении того, как он исполняет свои должностные обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения ответственного исполнения им своих полномочий.

Исходя из вышеизложенного, разрешая спор, оценив имеющиеся доказательства в их совокупности по правилам ст. 67 ГПК РФ, проанализировав содержание оспариваемых фраз, оценив их с учетом общей смысловой направленности текста, а также ситуации, в которой они были указаны, оценив объяснения ответчика, суд приходит к выводу, что в спорных фразах содержится субъективное мнение, оценочное суждение автора указанной информации по поводу сложившейся ситуации, приведенные фразы в тексте выступлений Синьковского К.Ф. не содержат оскорбительные, порочащие честь и достоинство, данные о лице, в связи с чем эти сведения не могут являться предметом судебной защиты в порядке ст. 152 ГК РФ, не подлежат опровержению в порядке статьи 152 ГК РФ.

Суд отмечает, что для наступления гражданско-правовой ответственности, предусмотренной ст. 152 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, необходимо установление факта распространения не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство сведений, однако в ходе рассмотрения дела порочащий характер сведений не нашел своего подтверждения.

Таким образом, анализ вышеуказанных норм права и позиций Европейского суда по правам человека и Верховного Суда Российской Федерации позволяет сделать вывод, что в рассматриваемой ситуации распространенные ответчиком сведения не содержат утверждений о фактах, оспариваемые истцом высказывания по существу являются личной оценкой событий, данной ответчиком в результате субъективного восприятия, высказываний в оскорбительной форме унижающих честь, достоинство или деловую репутацию лично Мартынова И.В., не содержат, в связи с чем суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований в целом.

Согласно п. 1 ст. 151 ГК РФ под моральным вредом понимаются физические и нравственные страдания. Согласно п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2005 N 3 компенсация морального вреда определяется судом при вынесении решения в денежном выражении. При определении размера компенсации морального вреда принимаются во внимание обстоятельства, указанные в п. 2 ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК РФ и иные заслуживающие внимание обстоятельства.

Поскольку суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении основных требований, также обязании ответчика принести публичные извинения, отсутствуют правовые основания и для компенсации морального вреда.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

    Р Е Ш И Л:

В удовлетворении исковых требований Синьковскому К.Ф. к Синьковскому К.Ф. о признании действий ответчика порочащими честь и достоинство, признании факта преследования по политическим мотивам, обязании принести публичные извинения, взыскании компенсации морального вреда отказать.

Решение может быть обжаловано в Красноярский краевой суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме – 20.08.2018 года, путем подачи апелляционной жалобы через Железногорский городской суд

Судья Железногорского городского суда                                              С.А. Антропова