Судебный акт #1 (Приговор) по делу № 1-8/2019 от 09.01.2019

Дело № 1-8/2019

ПРИГОВОР

именем Российской Федерации

14 марта 2019 года г. Екатеринбург

Екатеринбургский гарнизонный военный суд в составе председательствующего Кожухаря И.В., при секретарях судебного заседания Лапшиной Ю.А., Двуречинском Д.В., Вотиновой Т.А., с участием государственных обвинителей заместителя военного прокурора Екатеринбургского гарнизона майора юстиции Аблаева М.А., помощника военного прокурора Екатеринбургского гарнизона капитана юстиции Шубина В.Н., представителя потерпевшего Д., подсудимого Живцова А.А. и его защитника-адвоката Мурзина С.А., подсудимого Бабайлова Н.В. и его защитника-адвоката Крючкова А.Н., рассмотрев в открытом судебном заседании в помещениях гарнизонного военного суда и войсковой части № материалы уголовного дела в отношении военнослужащего, проходящего военную службу по контракту в войсковой части №, младшего сержанта,

Живцова А.А., родившегося 29 <данные изъяты>,

и военнослужащего, проходящего военную службу по контракту в войсковой части №, младшего сержанта,

Бабайлова Н.В., <данные изъяты>,

обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 3 ст. 226 и ч. 2 ст. 222 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Около 07 часов 30 минут 13 сентября 2018 года в ходе разгрузки автомобиля вблизи пункта боепитания № правого войскового стрельбища на полигоне «<данные изъяты>» войсковой части №, дислоцированного в <адрес> (далее СУЦ), военнослужащие 2 мотострелкового батальона войсковой части № Живцов и Бабайлов, действуя умышленно, группой лиц по предварительному сговору, незаметно для остальных военнослужащих похитили автомат <данные изъяты> № (далее автомат), желая проучить его владельца за оставление вверенного оружия без присмотра.

Похищенный автомат Живцов и Бабайлов, действуя умышленно, группой лиц по предварительному сговору, отнесли вглубь лесополосы, расположенной на расстоянии около 125 метров от указанного пункта боепитания, спрятали его, закопав в бруствер вырытого окопа, и незаконно хранили его в указанном месте в период с 13 по 25 сентября 2018 года до момента его изъятия органами следствия.

Подсудимый Живцов свою вину в инкриминированном ему деянии не признал и показал, что около 07 часов 30 минут 13 сентября 2018 года по прибытию на полигон СУЦ в составе военнослужащих 2 мотострелкового батальона войсковой части № для проведения занятий по огневой подготовке он решил проучить владельца автомата, который оставил его без присмотра и спрятать его. Он взял указанный автомат и с Бабайловым отошел вглубь леса. Решив закопать автомат в бруствер окопа, он ногой в грунте бруствера окопа сделал небольшое углубление. Затем он передал автомат в руки Бабайлову. Достав из рюкзака два пакета, он упаковал в них вышеуказанный автомат, уложил его в выкопанное углубление и присыпал сверху грунтом. Во время стрельб он узнал о том, что командир взвода Г. разыскивает свой автомат. К вечеру на полигон прибыли сотрудники ФСБ и стали проводить расследование. Он отрицал свою причастность к пропаже автомата. С Бабайловым он на данную тему не разговаривал и ни о чем с ним не договаривался.

25 сентября 2018 года он рассказал сотруднику ФСБ, что это он взял и спрятал автомат, и сообщил место, где его спрятал. В те же сутки он и сотрудник ФСБ прибыли на место хранения автомата. Далее сотрудник ФСБ достал автомат, посмотрел на его номер, положил его в сумку, забрал автомат и они убыли в часть. Ночью 26 сентября 2018 года на полигон прибыли следователи и изъяли там автомат. Как автомат снова оказался на полигоне, он не знает.

Также он пояснил, что в явке с повинной написал о соучастии Бабайлова потому, что считал, что вдвоем ответственность будет легче. Однако после общения со своим адвокатом он понял, что при групповом преступлении ответственность будет строже.

Подсудимый Бабайлов свою вину в инкриминированном деянии не признал и показал, что около 07 часов 30 минут 13 сентября 2018 года по прибытии в автомобиле на полигон СУЦ для проведения занятий по огневой подготовке, после разгрузки ящиков с оружием он и Живцов взяли ящик с лежавшим на нем автоматом и понесли его к пункту боепитания. Возле пункта боепитания Живцов молча взял автомат и они проследовали вглубь лесополосы, обнаружив старый окоп. Живцов подошел к брустверу окопа и начал ногой копать углубление в грунте. В этот момент он поинтересовался у него, для чего тот это делает. Живцов ответил ему: «Проучить». Затем Живцов молча снял с плеча автомат, дал его ему в руки, а сам снял рюкзак и достал из него два полиэтиленовых пакета. Забрав у него из рук автомат, он упаковал его в эти пакеты и закопал его в бруствере окопа. Во время стрельб он узнал, что спрятанный автомат принадлежал командиру взвода Г..

25 сентября 2018 года, когда ему стало известно, что Живцов во всем сознался, он рассказал сотруднику ФСБ о месте нахождения автомата. Об этом он сообщил в явке с повинной. Ночью 26 сентября 2018 года следователи провели с его участием осмотр места происшествия, в ходе которого изъяли автомат.

Также он пояснил, что в явке с повинной написал о соучастии с Живцовым потому, что осознал вину, а события описал со слов Живцова, которые передал ему сотрудник ФСБ.

Несмотря на позицию защиты, вина подсудимых в совершении преступлений полностью подтверждается доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Свидетель К. показал, что 13 сентября 2018 года около 21 часа, в силу своих служебных обязанностей, он был привлечен к розыску автомата, похищенного в войсковой части № при проведении стрельб. В дальнейшем от Х. ему стало известно о возможной причастности Живцова к хищению автомата. Около 16 часов 25 сентября 2018 года в ходе беседы с Живцовым тот признался в хищении оружия и указал точное место его хранения на СУЦ, где впоследствии автомат был изъят следователями.

Свидетель Л. показал, что утром 13 сентября 2018 года, будучи дежурным по роте, он выдал ефрейтору А. автомат, закрепленный Г.. В книге выдачи оружия за этот автомат расписался он сам.

Свидетель А. показал, что утром 13 сентября 2018 года сержант О. передал ему распоряжение командира взвода Г. получить за того автомат. Прибыв в подразделение, он получил у дежурного по роте Л. автомат командира взвода, который в последующем положил в кузов автомобиля, где уже находились ящики с оружием. В дальнейшем ему стало известно, что этот автомат был похищен.

Свидетель Н. показал, что утром 13 сентября 2018 года он видел, как А. положил на ящик с оружием в кузове автомобиля чей-то автомат. В этом автомобиле находились Живцов и Бабайлов, которые вместе с ним прибыли на полигон СУЦ.

Свидетель О. показал, что утром 13 сентября 2018 года он поручил А. по просьбе Г. получить автомат. После получения оружия Г. положил его на ящик с оружием в кузов автомобиля.

Свидетель Х. показал, что 13 сентября 2018 года при следовании на полигон он видел на ящике с оружием в кузове автомобиля чей-то автомат. По прибытию на полигон, при разгрузке, он увидел, как Живцов взял этот автомат и направился с ним в сторону пункта боепитания. Позже он рассказал об этом сотрудникам ФСБ.

Свидетель Б. показал, что вечером 13 сентября 2018 года в войсковой части № были организованы оперативные мероприятия в связи с хищением автомата. 25 сентября 2018 года он и К. опрашивали Живцова, проверяя полученную накануне от Х. информацию о том, что тот видел, как 13 сентября 2018 года на полигоне после выгрузки имущества Живцов взял чей-то автомат. Вечером тех же суток Живцов признался, что забрал этот автомат. Далее К. на полигоне обнаружил автомат, привез Живцова в ОФСБ, а сам убыл на полигон дожидаться следователей. При этом сам автомат К. в ОФСБ не привозил. В ходе беседы, Живцов сообщил, что похитить автомат ему помог Бабайлов, который в дальнейшем подтвердил свою причастность к хищению автомата.

Из исследованных в суде показаний свидетеля Г. усматривается, что утром 13 сентября 2018 года он проспал выдачу личному составу оружия и по телефону попросил О. получить за него оружие. Прибыв на полигон, он не смог найти свой автомат.

Наряду с вышеприведенными показаниями допрошенных по делу лиц, вина подсудимых подтверждена также следующими материалами уголовного дела.

Согласно осмотренным в ходе следствия книге выдачи оружия и ведомости закрепления оружия, автомат <данные изъяты> № закреплен за командиром взвода старшим лейтенантом Г., 13 сентября 2018 года был выдан для проведения учебных стрельб.

Из исследованных в суде протоколов осмотра места происшествия от 25 и 26 сентября 2018 года следует, что при осмотре территории полигона «<данные изъяты>» в целях отыскания <данные изъяты> №, на расстоянии около 100 метров от автодороги, в лесном массиве, вблизи пункта боевого питания был обнаружен и изъят частично углубленный в грунт автомат <данные изъяты> № со сложенным наполовину прикладом.

Результаты осмотра места происшествия полностью согласуются с показаниями Живцова и Бабайлова, данными в присутствии их защитников, при проверке их на месте совершения преступлений.

Согласно заключению эксперта, предоставленное на экспертизу оружие является автоматом конструкции Калашникова образца 1974 года модернизированным (<данные изъяты>) №, автомат относится к категории военного (боевого) нарезного огнестрельного оружия, пригоден к стрельбе.

По заключению военно-врачебных комиссий подсудимые Живцов и Бабайлов «А» - годны к военной службе.

Изложенная совокупность доказательств позволяет суду без каких-либо сомнений признать подсудимых виновными в совершении преступлений при указанных выше в приговоре обстоятельствах.

Вышеприведенные доказательства суд признает достоверными, в своей совокупности достаточными для разрешения данного уголовного дела и кладет их в основу приговора. Они взаимно дополняют друг друга, согласуются между собой, их сопоставление и анализ позволяют суду составить целостную картину совершения подсудимыми инкриминированных деяний. Взаимоисключающих неустранимых противоречий между ними нет.

Остальные исследованные судом доказательства не содержат сведений, на основе которых устанавливаются обстоятельства, подлежащие доказыванию или имеющие значение для настоящего уголовного дела, и не влияют на решение вопроса о виновности или невиновности подсудимых в содеянном.

Учитывая, что в силу своего возраста и жизненного опыта Живцов и Бабайлов, не только, безусловно, осознавали общественную опасность собственных действий, но и желали похитить и незаконно хранить оружие, суд полагает, что Живцов и Бабайлов действовали умышленно.

Оценивая версию подсудимого Живцова и его защитника Мурзина о том, что Живцов добровольно сдал оружие сотруднику ОФСБ, суд отвергает ее, признавая ее как линию защиты, так как под добровольной выдачей следует понимать выдачу лицом оружия по своей воле или сообщение органам власти о месте его нахождения при реальной возможности дальнейшего хранения оружия, или выдача лицом оружия по своей воле при задержании или при производстве следственных действий. Однако изъятие автомата происходило при производстве следственных действий по обнаружению автомата. Сам Живцов в судебном заседании подтвердил, что долгое время, двенадцать дней, отрицал хищение автомата, и только осознавая, что собранные доказательства прямо указывают на его причастность к пропаже оружия, признался в том, что забрал автомат.

Вопреки утверждениям защитника Крючкова об отсутствии между Живцовым и Бабайловым предварительной договоренности на совершение хищения и незаконного хранения автомата, суд констатирует, что именно на предварительную договоренность указывает согласованный характер их совместных действий от начала перемещения автомата от автомобиля, до его последующего сокрытия, а также стойкое желание обоих оставить втайне место незаконного хранения автомата в период с 13 по 25 сентября 2018 года.

Кроме того, наличие предварительного сговора между Живцовым и Бабайловым подтверждается последовательными показаниями самих подсудимых, неоднократно данных ими в присутствии своих защитников в ходе предварительного следствия. Согласно этим показаниям Живцов предложил спрятать автомат с целью проучить военнослужащего, который оставил без присмотра автомат, а Бабайлов его поддержал. Живцов взял автомат и совместно с Бабайловым они проследовали в лесополосу, где Живцов передал автомат Бабайлову, а сам в бруствере окопа выкопал яму, взял у Бабайлова автомат и его закопал.

Довод защитника Мурзина о том, что Живцов совершил не хищение, а незаконное заимствование, является не состоятельным, поскольку хищение считается оконченным с момента противоправного завладения оружия любым способом с намерением лица, в том числе, передать его другому лицу, а равно распорядиться им по своему усмотрению иным образом.

Поскольку в судебном заседании достоверно установлено, что 13 сентября 2018 года около 07 часов 30 минут на полигоне «<данные изъяты>» войсковой части №, дислоцированного в <адрес>, Живцов и Бабайлов, действуя группой лиц по предварительному сговору, совершили хищение огнестрельного оружия - автомата <данные изъяты> №, то содеянное, каждым из них, суд квалифицирует по п. «а» ч. 3 ст. 226 УК РФ.

Кроме того, поскольку Живцов и Бабайлов в том же месте, действуя группой лиц по предварительному сговору, ранее похищенный автомат незаконно хранили в период с 13 сентября 2018 года до 25 сентября 2018 года, то содеянное, каждым из них, суд квалифицирует по ч. 2 ст. 222 УК РФ.

Одновременно суд исключает из обвинения Живцова и Бабайлова корыстный мотив, как необоснованно вмененный, поскольку суду не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии у них цели получения материальной выгоды.

Решая вопрос о назначении наказания, суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, личности виновных и роль каждого из них в совершении преступлений, обстоятельства, смягчающие им наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденных.

При назначении наказания, суд принимает во внимание, что Живцов и Бабайлов совершили умышленные преступления, которые законодателем отнесены к категории тяжких и особо тяжких.

Отягчающих наказание подсудимых обстоятельств судом не установлено.

При этом суд учитывает явку с повинной обоих подсудимых, а утверждение их адвокатов об обратном, признает несостоятельным.

Вместе с тем, с учетом положительных характеристик личности обоих подсудимых, суд считает возможным не назначать дополнительное наказание в виде штрафа. По этим же основаниям не применяет положения ст. 48 УПК РФ.

Подсудимые здоровы, на учете у нарколога и психиатра не наблюдаются, ранее не судимы, преступление совершили впервые, воспитывались в многодетных семьях, при этом Живцов был неоднократно поощрен.

В качестве обстоятельств, смягчающих Живцову и Бабайлову наказание, суд, в соответствии с п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, признает совершение преступлений впервые и явки с повинной.

Тщательно исследовав и сопоставив конкретные фактические обстоятельства совершения преступлений, данные о личности подсудимых, учитывая роль каждого при совершении преступлений, исходя из конституционного принципа индивидуализации наказания и положений ст.ст. 7 и 43 УК РФ о целях уголовного наказания, не находя оснований для применения к ним ст.ст. 64 и 73 УК РФ, суд считает, что исправление Живцова и Бабайлова без изоляции от общества невозможно и полагает справедливым назначить им, с учетом ч. 1 ст. 62 УК РФ, за совершенные ими преступления реальное наказание в виде лишения свободы.

В соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ Живцов и Бабайлов должны отбывать наказание в исправительной колонии строгого режима.

Исходя из фактических обстоятельств совершенных преступлений, степени их общественной опасности, учитывая, что Живцовым Бабайловым совершены два умышленных преступления одно из которых является тяжким, а другое особо тяжким и направленными против общественной безопасности и общественного порядка, суд не находит достаточных оснований для применения положений ч. 6 ст. 15 УК РФ и изменения категорий этих преступлений на менее тяжкие.

При этом, оценивая степень фактического участия подсудимых в совершении преступлений, роль каждого из них при совершении преступлений, суд считает необходимым назначить подсудимому Живцову, более строгое наказание.

Решая судьбу вещественных доказательств, суд полагает, что в соответствии со ст.ст. 81, 82 УПК РФ документы, являющиеся вещественными доказательствами, остаются при уголовном деле, предметы, способствовавшие совершению преступления, подлежат уничтожению, оружие подлежит передаче в воинскую часть по принадлежности, а остальные предметы возвращаются законным владельцам.

Меры пресечения подсудимым подлежат изменению на заключение под стражу.

Руководствуясь ст.ст. 307 - 309 УПК РФ, военный суд

ПРИГОВОРИЛ:

признать Живцова А.А. виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 3 ст. 226 и ч. 2 ст. 222 УК РФ, и назначить ему наказание:

- по п. «а» ч. 3 ст. 226 УК РФ – в виде лишения свободы на срок шесть лет;

- по ч. 2 ст. 222 УК РФ – в виде лишения свободы на срок два года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, назначить Живцову А.А. окончательное наказание в виде лишения свободы на срок семь лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания Живцовым А.А. наказания исчислять с 14 марта 2019 года. Зачесть в срок наказания Живцова А.А. время содержание под стражей по настоящему делу в период с 26 по 28 сентября 2018 года из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Меру пресечения Живцову А.А., наблюдение командования войсковой части 34081, – изменить на заключение под стражу.

Взять Живцова А.А. под стражу в зале суда и до вступления приговора в законную силу содержать его в ФКУ СИЗО № 1 ГУФСИН по Свердловской области.

Признать Бабайлова Н.В. виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 3 ст. 226 и ч. 2 ст. 222 УК РФ, и назначить ему наказание:

- по п. «а» ч. 3 ст. 226 УК РФ – в виде лишения свободы на срок пять лет;

- по ч. 2 ст. 222 УК РФ – в виде лишения свободы на срок два года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, назначить Бабайлову Н.В. окончательное наказание в виде лишения свободы на срок шесть лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания Бабайловым Н.В. наказания исчислять с 14 марта 2019 года. Зачесть в срок наказания Бабайлову Н.В. время содержание под стражей по настоящему делу в период с 26 по 28 сентября 2018 года из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Меру пресечения Бабайлову Н.В., наблюдение командования войсковой части 61207, – изменить на заключение под стражу.

Взять Бабайлова Н.В. под стражу в зале суда и до вступления приговора в законную силу содержать его в ФКУ СИЗО № 1 ГУФСИН по Свердловской области.

По вступлению приговора в законную силу вещественные доказательства по делу:

- <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Уральский окружной военный суд в течение десяти суток со дня его постановления, а осужденными, содержащимися под стражей, – в тот же срок со дня вручения им копий приговора.

В случае направления уголовного дела в Уральский окружной военный суд для рассмотрения в апелляционном порядке, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в заседании суда апелляционной инстанции, поручить осуществление своей защиты избранным ими защитникам, отказаться от защитников либо ходатайствовать перед судом апелляционной инстанции о назначении им защитников.

Председательствующий И.В. Кожухарь

В соответствии с апелляционным определением Уральского окружного военного суда от 16 мая 2019 года № 22-31/2019 приговор в связи с неправильным применением уголовного закона изменен.

В части осуждения Живцова А.А. и Бабайлова Н.В. за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 222 УК РФ, приговор отменен, уголовное преследование в отношении них за указанное преступление в соответствии со ст. 28 УПК РФ и ст. 75 УК РФ прекращено.

Исключено из приговора указание на применение правил, предусмотренных ч. 3 ст. 69 УК РФ.

В соответствии с п. «и» ст. 61 УК РФ признано активное способствование раскрытию и расследованию преступления обстоятельством, смягчающим наказание Живцову А.А. и Бабайлову Н.В.

С применением ст. 64 УК РФ снижен размер наказания осужденным Живцову А.А. и Бабайлову Н.В по п. «а» ч. 3 ст. 226 УК РФ наказания в виде лишения свободы: Живцову А.А. – до 4 (четырех) лет 6 (шести) месяцев;

Бабайлову Н.В. – до 4 (четырех) лет, каждому в исправительной колонии строгого режима.

В остальной части приговор оставлен без изменения.