Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-65/2022 ~ М-7/2022 от 11.01.2022

УИД 10RS0001-01-2022-000010-56

Дело №2-65/2022

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

10 марта 2022 г.     г. Беломорск

Беломорский районный суд Республики Карелия в составе:

председательствующего судьи	Захаровой М.В.,
при секретаре	Павлюк Н.Н.,
с участием истца	Егорова Д.И.,
представителей государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Карелия «Беломорская центральная районная больница»	Рогачева С.М., Богдановой Е.Г.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Егорова Д.И. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Карелия «Беломорская центральная районная больница» о взыскании задолженности по заработной плате и компенсации морального вреда,

у с т а н о в и л:

Егоров Д.И. обратился в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Карелия «Беломорская центральная районная больница» (далее - ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ») о взыскании задолженности по оплате сверхурочной работы, работы в ночное время, в праздничные дни, а также компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований указал, что с 24 февраля 2021 года работает в хозяйственно-обслуживающем отделении ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» в должности слесаря по обслуживанию кислородной установки, его трудовой договор содержит условия о 8-часовом рабочем днем, пятидневной рабочей неделей с двумя выходными, должностным окладом 7065 руб. в месяц.

Фактически с момента трудоустройства истец работал сменами, режим работы – сутки через двое, что не было отражено в трудовом договоре, в связи с чем в период с 1 марта по 31 июля 2021 г. количество отработанных им часов в разы превысило норму рабочего времени. Работодатель не оплатил ему часы, отработанные сверхурочно, в ночное время, в выходные и праздники. В связи с изложенным, просит взыскать с ответчика задолженность по заработной плате в сумме 111 960,19 руб. и компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб.

В судебном заседании истец Егоров Д.И. исковые требования поддержал в полном объеме по изложенным в иске основаниям и указал, что по настоящий день работает у ответчика, спорные выплаты ему не произведены. Пояснил, что в феврале 2021 года был приглашен на работу к ответчику на должность слесаря кислородных установок, условия труда согласовал с представителем работодателя – начальником хозяйственного отдела Х., который на собеседовании разъяснил ему, что работа слесаря представляет собой непрерывный цикл контроля за работой кислородных установок, а потому носит сменный характер - сутки через трое с 08.00 до 8.00 следующих суток. Истца данный режим работы устроил, он написал заявление о приеме на работу, ответчик издал приказ о приеме на работу, при этом в приказе не был указан ни номер трудового договора, ни его дата. Через две недели, с марта 2021 года, ему установили режим работы сутки через двое, в таком режиме он работал с марта по конец июля 2021 г. Трудовой договор подписан им в июле 2021 года после обращения к ответчику с заявлением о выдаче кадровых документов, обусловленным тем обстоятельством, что размер его заработной платы был существенно меньше той суммы, которую ему озвучили при трудоустройстве. До июля 2021 года истец не предполагал, что в трудовом договоре может быть указан иной режим работы, а именно, пятидневная рабочая неделя с 8-часовым рабочим днем и двумя выходными. В режиме, установленном трудовым договором, он никогда не трудился. В спорный период работал сменами – сутки через двое, при этом в мае 2021 года смены ему ставили чаще, поскольку он работал на дополнительные 0,5 ставки за Б. Смены были установлены с 08.00 до 08.00 следующих суток, таким образом, часть смены приходилась на ночное время с 22.00 до 06.00, компенсация за работу в ночное время не начислялась и не выплачивалась. Кроме того, в мае 2021 г. он работал в государственный праздник (9 мая 2021 г.), что подтверждается составленным Х. графиком дежурств, однако компенсация за работу в праздничный день не начислена и не выплачена.

Истец предпринимал попытки восстановить нарушенное право на справедливую оплату его труда, обращался в полицию, инспекцию труда и прокуратуру. Указанные органы в ходе проведенных проверок установили факт сменного режима его работы в период с марта по июль 2021 г., однако предложили ему обратится в суд за разрешением индивидуального трудового спора о взыскании невыплаченной заработной платы.

Представители ответчика ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» Рогачев С.М., Богданова Е.Г. в судебном заседании исковые требования не признали, указав, что условия трудового договора истца в спорный период предусматривали работу по календарю пятидневной рабочей недели с понедельника по пятницу по 8 часов в день с двумя выходными (суббота и воскресенье). Согласно табелям учета рабочего времени, переработки часов у истца в данный период не имелось, истец отработал норму рабочего времени исходя из 40-часовой рабочей недели. Поскольку в табелях учета рабочего времени не отмечена сверхурочная работа, а также ночные часы, данные компенсационные выплаты истцу не начислялись и не оплачивались. О действительном режиме работы истца в данный период представителям ответчика не известно. Трудовой договор подписан истцом в июле 2021 г., а выдан на руки в декабре 2021 г., однако до июля 2021 г. истец не предъявлял работодателю требований о предоставлении экземпляра трудового договора. Просили в иске отказать.

Суд, заслушав истца, представителей ответчика, а также свидетелей, исследовав письменные материалы дела, приходит к выводу о том, что доводы о нарушении ответчиком трудовых прав истца на своевременную и в полном размере оплату труда в период с марта по июль 2021 года нашли свое подтверждение.

Как установлено судом и следует из материалов дела, с 24 февраля 2021 г. истец принят на работу в ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» в хозяйственно-обслуживающее отделение на должность слесаря по обслуживанию кислородной станции с окладом 7065 руб., доплатой до МРОТ, районным коэффициентом 1,4, северной надбавкой 80%, на полный рабочий день.

Принятие истца на работу оформлено приказом ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» №229/1/к от 26 февраля 2021 г. (т. 1 л.д. 139).

Трудовой договор, датированный 26 февраля 2021 г., выдан истцу на руки 16 декабря 2021 г. (т. 1 л.д. 147).

Данным трудовым договором истцу установлено полное рабочее время, 8-часовой рабочий день, продолжительность рабочей недели - 40 часов, пятидневная рабочая неделя с двумя выходными днями. В части оплаты труда: должностной оклад 7 065,00 руб. (пп. а п.16 раздела IV), доплата до МРОТ (согласно приказу №229/1/к от 26 февраля 2021 г.), оплата за сверхурочную работу (ст.152 ТК РФ), оплата за работу в выходные и нерабочие праздничные дни (ст.153 ТК РФ), выплаты за работу в местностях с особыми климатическими условиями (ст.148, ст.316 ТК РФ) районный коэффициент – 40% фактического заработка, выплаты за работу в местностях с особыми климатическими условиями (ст.148, ст.317 ТК РФ) процентная надбавка за стаж работы в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях – 80% от фактического заработка.

Условий о том, что режим работы истца носит сменный характер, работа по графику – сутки через двое, текст трудового договора не содержит.

Доказательств подписания работником указанного трудового договора 26 февраля 2021 г., равно как и доказательств ознакомления работника 26 февраля 2021 г. с условиями его труда в части режима работы, ответчиком, в нарушение возложенного на него ч. 2 ст. 22, ст. 67 ТК РФ и ст. 56 ГПК РФ бремени доказывания, суду не представлено.

Факт приступления истца к работе 24 февраля 2021 г. ответчик не отрицает.

При рассмотрении настоящего дела судом установлено, что трудовой договор был подписан работником не ранее июля 2021 года, что подтверждается совокупностью имеющихся в деле доказательств, в том числе, содержанием жалобы истца в Государственную инспекцию труда по Республике Карелия от 5 октября 2021 г. (т. 2 л.д. 178, абзац 1), в которой Егоров Д.И. указывает, что трудовой договор был подписан им после того, как он обратился в отдел кадров больницы за выдачей документов о его работе, при этом выданный ему на руки в июле экземпляр трудового договора не соответствовал требованиям законодательства, а именно представлял собой бланк без его подписи и без печати организации, данный бланк приложен к обращению в инспекцию труда (т. 1, л.д. 40); заявлениями истца в отдел кадров, которые датированы 6, 14 июля 2021 г. (л.д. 37, 38, 39), проверкой Государственной инспекцией труда по Республике Карелия, которой установлено, что по состоянию на ноябрь 2021 г. экземпляр трудового договора истцу на руки не выдан (т. 1, л.д. 44 – пункт 3).

В судебном заседании представители ответчика не отрицали, что трудовой договор с истцом подписан в июле 2021 года, поскольку ранее он требований о выдаче трудового договора в отдел кадров не предъявлял.

Регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений может осуществляться путем заключения, изменения, дополнения работниками и работодателями трудовых договоров (ст. 9 Трудового кодекса Российской Федерации, далее – ТК РФ).

Трудовой договор вступает в силу со дня его подписания работником либо со дня фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя (статья 61 ТК РФ).

Трудовой договор заключается в письменной форме, составляется в двух экземплярах, каждый из которых подписывается сторонами. Один экземпляр трудового договора передается работнику, другой хранится у работодателя. Получение работником экземпляра трудового договора должно подтверждаться подписью работника на экземпляре трудового договора, хранящемся у работодателя.

Трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя. При фактическом допущении работника к работе работодатель обязан оформить с ним трудовой договор в письменной форме не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения работника к работе (статья 67 ТК РФ).

Поскольку в силу статьи 68 ТК РФ прием на работу оформляется трудовым договором, который с истцом был подписан по истечении четырех месяцев с момента принятия его на работу, суд приходит к выводу о возникновении между сторонами спора трудовых отношений на основании фактического допуска истца к работе с 24 февраля 2021 г. на условиях труда, согласованных с представителем работодателя.

Принимая во внимание тот факт, что в период с марта по июль 2021 г. трудовой договор с истцом подписан не был, указанные в нем условия не могут являться источником регулирования трудовых отношений в части режима работы истца в период с февраля по июль 2021 г.

Показаниями свидетеля – начальника хозяйственного отдела ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» Х., данными в судебном заседании, а также его письменными объяснениями в ходе процессуальной проверки в порядке ст. 144 УПК РФ (т. 1 л.д. 77-79) подтверждается, что в феврале 2021 года он допустил Егорова Д.И. к работе слесаря-кислородчика, устно согласовав с ним условия труда: сменный режим работы (дежурства) – сутки через трое, сутки с 08.00 до 08.00 следующего дня.

Показания данного свидетеля в полной мере согласуются с письменными материалами дела, а также с доводами истца (т. 1л.д. 70-73), а потому оснований усомниться в достоверности показаний суд не усматривает.

Согласно статье 1 Конвенции № 95 Международной организации труда «Относительно защиты заработной платы» термин «заработная плата» означает независимо от названия и метода исчисления всякое вознаграждение или заработок, которые предприниматель должен уплатить в силу, в том числе, устного договора о найме услуг трудящемуся за труд, который выполнен. В силу статьи 14 обозначенной Конвенции государствами-частниками должны быть предприняты эффективные меры для того, чтобы удобным и легко понятным способом информировать трудящихся об условиях начисления причитающейся им заработной платы до того, как они поступят на работу.

Материалами дела подтверждается, что Х. занимает в ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» должность начальника хозяйственного отдела и согласно должностной инструкции слесаря-кислородчика является его непосредственным руководителем, выполняя обязанности табельщика. Данное обстоятельство, по мнению суда, давало истцу основания полагать, что, обсуждая условия труда (режим работы) с данным лицом, он обсуждает условия труда с полномочным представителем работодателя.

Поскольку при рассмотрении настоящего дела достоверно установлено, что истец был допущен к работе представителем работодателя, который устно согласовал с истцом от имени больницы все существенные условия труда в части сменного режима работы по графику сутки через трое, суд применяет к спорным правоотношениям сторон правовые последствия установленные статьей 67.1 ТК РФ в той части, в которой работодатель, в интересах которого была выполнена работа, обязан оплатить работнику, трудовые отношения с которым возникли на основании допуска к работе, фактически отработанное им по согласованию с представителем работодателя время (выполненную работу). Допуск работника к работе и согласование условий труда неполномочным представителем работодателя данные правовые последствия также не исключает.

Обосновывая обращение в суд с иском о взыскании задолженности по заработной плате, истец указал, что в период с марта по июль 2021 года работал сменами с периодичностью сутки через двое (по 10 смен в марте, апреле, июле, 14 смен в мае (10 за себя и 4 за работника Б. на 0,5 ставки), в связи с чем фактически отработал за указанный период количество часов, которое существенно превышает норму времени для 40-часовой рабочей недели, отмеченную в табелях рабочего времени и оплаченную ему ответчиком. Просил взыскать задолженность за сверхурочно отработанные часы, а также часы работы в ночное время, исходя из его фактического режима работы сутки через двое.

Ответчик-работодатель, опровергая сверхурочную и ночную работу истца, представил суду табели учета рабочего времени за март-июль 2021 г. (л.д. 151- 155), согласно которым истец в период с марта по июль 2021 г. отработал норму рабочего времени для 40-часовой рабочей недели, трудился в рабочие дни с понедельника по пятницу по 8 часов в день, в ночное время, выходные и праздничные дни не работал.

Суд, оценив данные табели учета рабочего времени, не может принять их в качестве доказательства, подтверждающего фактический объем отработанных истцом часов, исходя из их недостоверности с учетом следующего.

Сменная работа - работа в две, три или четыре смены - вводится в тех случаях, когда длительность производственного процесса превышает допустимую продолжительность ежедневной работы, а также в целях более эффективного использования оборудования, увеличения объема выпускаемой продукции или оказываемых услуг. При сменной работе каждая группа работников должна производить работу в течение установленной продолжительности рабочего времени в соответствии с графиком сменности (статья 103 ТК РФ).

Согласно должностной инструкции слесаря по обслуживанию кислородной станции, утвержденной 19 декабря 2021 г. (т. 1 л.д. 84-86), в должностные обязанности слесаря входит постоянный и непрерывный (круглосуточный) контроль за равномерной подачей кислорода, контроль давления в кислородной сети, разгрузка и загрузка поступившего газа, проверка и замена источников кислорода (пп. «а» п. 2). Слесарь починяется непосредственно начальнику хозяйственного отдела (п. 1.3).

Характер указанных должностных обязанностей с учетом того обстоятельства, что кислород пациентам-ковидникам подается непрерывно, в том числе в ночное время, указывает на то, что единственной возможностью обеспечить данный непрерывный цикл является введение сменного режима работы слесарей по обслуживанию кислородной установки.

Постановлением ОМВД России по Беломорскому району от 29 ноября 2021 г. отказано в возбуждении уголовного дела по заявлению Егорова Д.И. о привлечении должностных лиц ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» к ответственности в связи с невыплатой заработной платы. В данном постановлении содержится указание на то, что с февраля 2021 г. режим работы Егорова Д.И. в ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» имеет сменный характер и фактически с февраля 2021 г. не изменялся, что установлено на основании согласующихся между собой объяснений Х., Д., О., С. (т. 1, л.д.68).

Как следует из показаний свидетеля С., данных в судебном заседании, содержание которых идентично её показаниям, данным 15 ноября 2021 г. в ходе процессуальной проверки по ст. 144 УПК РФ (т. 1 л.д. 75-76), в её должностные обязанности входит начисление заработной платы работникам больницы. Егоров Д.И. в период с марта по июль 2021 г. был оформлен не правильно, поскольку согласно трудовому договору был принят на пятидневную рабочую неделю по 8 часов в день, хотя фактически работал сменами (сутками), в том числе в выходные и праздники, в ночное время. Заработная плата за указанный период ему начислялась согласно табелям учета рабочего времени и условиям трудового договора, исходя из нормы рабочего времени, без учета фактического режима работы истца и отработанного времени. Будучи бухгалтером, она полагает, что в отношении «кислородчиков» должны были вестись графики сменности, в иных подразделениях они составлялись, однако в подразделении, где трудился истец, – нет. С июля 2021 года «кислородчиков» перевели на смены, суммированный квартальный учет рабочего времени с оплатой ночных часов, потому что Егоров Д.И. стал жаловаться по инстанциям. В настоящее время «кислородчикам» оплачивается переработка и ночные часы, однако за предыдущие июлю 2021 года месяцы выплаты Егорову Д.И. за сверхурочные, ночные часы, работу в праздники не произведены.

Допрошенный в судебном заседании, а также 16 ноября 2021 г. в ходе процессуальной проверки ОМВД по Беломорскому району Республики Карелия в порядке ст. 144 УПК РФ начальник хозяйственного отдела ГБУЗ «Беломорская ЦРБ» Х. (т. 1 л.д. 77-79) показал, что Егоров Д.И. был принят на работу на пятидневную рабочую неделю, однако по факту, действительно, работал сменами с 08.00 до 08.00 следующих суток, график был сутки через двое. График сменности не составлялся, поскольку условия трудовых договоров слесарей-кислородчиков до июля 2021 года не предусматривали сменного режима работы. Работа слесаря заключается в своевременной замене опорожненных баллонов с кислородом – каждые 4-8 часов, цикл непрерывный. Между работниками-слесарями была негласная договоренность о работе сутками, график дежурств составлялся им для внутреннего пользования в отделе. Официально сменный режим работы оформили только с 1 июля 2021 г. Табеля учета рабочего времени составлялись и подписывались им лично как руководителем слесарей-кислородчиков. В период с марта по июль 2021 г. он отмечал истцу в табеле по восемь часов рабочего времени в будни, как это было предусмотрено трудовым договором истца, работа в выходные и праздники в табелях никак не отмечалась, хотя фактически слесари в эти дни работали по составленному между ними графику. Признает, что табели учета рабочего времени за период с марта по июль 2021 г., которыми располагает работодатель и на основании которых начислялась зарплата, не достоверны и в действительности слесари-кислородчики работали по иному режиму. В мае 2021 г. Егоров Д.И. работал в дополнение к своей еще на 0,5 ставки за Б..

Аналогичные пояснения свидетелем были даны в ходе проверки ГИТ Республики Карелия (т.1 л.д. 47, т. 2 л.д. 91), которые принимаются судом как письменные доказательства.

Свидетели Д., О. и Б., допрошенные в судебном заседании по ходатайству истца, показали, что в период с марта по июль 2021 года трудились в ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» в должности слесарей по обслуживанию кислородных установок. Их трудовые договоры предусматривали 8-часовой пятидневный рабочий день, 40-часов в неделю. Фактически они в данном режиме никогда на работали, работали сменами по 24 часа с 08.00 до 08.00 следующих суток. Часть смены приходилась на ночное время (8 часов смены с 22.00 до 6.00). Графики сменности начальником отдела не составлялись, дежурства-смены распределяли между собой сами, журнал сдачи-приема смен не велся. Кислородные баллоны меняли каждые 2-6 часов в пределах своей 24-часовой смены. Егоров Д.И. и О. работали на полную ставку, Д. и Б. на 0,5 ставки. В период с марта по июль 2021 г., как правило, график смен распределяли следующим образом: смена Егорова Д.И., смена О., смена Д./либо Б. – затем повтор. Как правило, смены Егорова Д.И. стояли сутки через двое. В мае 2021 г., когда истец работал за Б. – чаще. У работников, которые работают на 0,5 ставки выходило по 4 смены в месяц, у основных работников Егорова Д.И. и О. по 10 смен. Сменный режим работы ввели с июля 2021 г., до этого графики сменности не составлялись.

Данные в судебном заседании показания идентичны по своему содержанию тем показаниям, которые были даны указанными свидетелями в ходе процессуальной проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, принятые судом как письменные доказательства.

Показания указанных свидетелей подтверждаются графиком дежурств за май 2021 г., приобщенным к материалами дела по ходатайству истца, из которого усматривается, что у истца стоит 10 смен на свою ставку, 4 смены за Б. на 0,5 ставки, всего 14 смен за май. Периодичность смен истца на его ставку - сутки через двое. У работника О., который в данный период также работал на полную ставку, как и у истца, стоит 10 смен.

Данный график подписан начальником хозяйственного отдела Х. Свидетель Х. в судебном заседании факт своей подписи в документе подтвердил и пояснил, что это негласный график дежурств, который составлялся им в отделе, является достоверным и отражает действительный режим и объем работы истца.

Указанный график дежурств за май был представлен истцом в Государственную инспекцию труда по Республике Карелия. В ходе проведенной проверки было установлено, что истец с марта по июль 2021 г. работал сменами, однако в связи с тем, что имеются расхождения между графиками сменности и табелями учета рабочего времени, не представляется возможным установить, как фактически работал Егоров Д.И. в заявленный период.

Как следует из табеля учета рабочего времени за февраль 2021 г. (первый месяц его работы), истец отработал две смены по 24 часа (с 24 на 25 февраля 2021 г., с 27 по 28 февраля 2021 г.) (т. 2 л.д. 56). Однако в последующих табелях за март-июль 2021 г. истцу отмечены рабочие часы исходя из 8-часового рабочего дня по будням по календарю пятидневной рабочей недели, а не суточных смен по графику сутки через двое.

Материалами дела также подтверждается, что официально истцу установлен сменный график работы с 1 июля 2021 г. (дополнительные соглашения №553.1 от 1 октября 2021 г., №366 от 1 июля 2021 г., №736 от 14 декабря 2021 г. – т. 1 л.д. 15,16) с продолжительностью смены 24 часа, время начала работы с 08.00 час., время окончания 08.00 час. следующих суток с интервалом между сменами двое или трое суток в зависимости от графика сменности. Установлен суммированный учет рабочего времени с учетным периодом 3 месяца. Доплаты за работу в ночное время с 22.00 час. до 06.00 час. 20% должностного оклада.

Исходя из логики поведения работодателя, допустившего истца к работе в феврале 2021 г. именно по сменному графику сутки через двое, что подтверждается как свидетельскими показаниями, так и составленным ответчиком табелем учета рабочего времени за февраль 2021 г., графиком дежурств за май 2021 г., показаниями свидетелей в судебном заседании, суд приходит к выводу о том, что фактический режим работы Егорова Д.И. в ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» на протяжении всего периода трудовых отношений не менялся.

Совокупность исследованных судом доказательств подтверждает факт работы истца в период с 1 марта по 31 июля 2021 г. по сменному графику, смена продолжительностью 24 часа с 08.00 до 08.00 следующих суток, периодичность смен – сутки через двое (кроме мая 2021 г.). Оснований усомниться в достоверности графиков, составленных истцом при обращении с настоящим иском в качестве обоснования расчета задолженности (т. 1 л.д. 32-36), суд не усматривает, поскольку данные графики в полной мере подтверждены имеющимися в деле доказательствами.

При рассмотрении дела установлено, что графики сменности ответчиком в нарушение ч. 2, 3 ст. 103 ТК РФ не составлялись, учет фактически отработанного Егоровым Д.И. времени работодателем в нарушение ч. 4 ст. 91 ТК РФ не велся, Журнал учета сдачи-приемки смен, ведение которого предусмотрено должностной инструкцией слесаря-кислородчика, не составлялся. Заработная плата в период с 1 марта по 31 июля 2021 г. начислялась истцу исходя условий трудового договора от 26 февраля 2021 г. по восьмичасовому рабочему дню и пятидневной рабочей неделе, который в указанный период истцом даже не был подписан.

Между тем, недостоверно оформленная кадровая документация не может служить основанием для умаления права истца на справедливую оплату его труда, исходя из фактически отработанного им времени.

При рассмотрении дела суд неоднократно предлагал ответчику представить доказательства в обоснование своей позиции о работе истца по режиму пятидневной недели по восемь часов в день в период с марта по июль 2021 года, и опровергнуть доводы работника о сменном режиме работы сутками, однако каких-либо доказательств, помимо признанных судом недостоверными табелей учета рабочего времени, в суд не поступило.

Согласно ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается, как на основания своих требований и возражений, если иное не установлено законом.

Таких доказательств, в опровержение доводов истца о сменном режиме работы, наличии сверхурочно отработанных часов и ночных смен ответчиком не представлено.

Доводы ответчика в судебном заседании о том, что присутствие истца на смене в течение полных суток не требовалось и он, сменив баллоны, мог покинуть рабочее место, суд, с учетом положений пп. «а» п. 2 должностной инструкции истца о круглосуточном и непрерывном контроле за кислородной станцией, отклоняет. Истец к дисциплинарной ответственности в связи ненадлежащим исполнением должностных обязанностей в период с марта по июль 2021 года не привлекался, в связи с чем суд исходит из надлежащего исполнения истцом должностных обязанностей и непрерывного 24-часового присутствия истца на рабочем месте в течение смены.

Доводы ответчика о том, что истец не был лишен возможности до июля 2021 года обратиться в отдел кадров за получением экземпляра трудового договора и ознакомиться с режимом своей работы, однако данных действий не совершил, суд также отклоняет, поскольку в силу положений ст.ст. 22 и 67 ТК РФ именно на работодателя, но не на работника, возложена обязанность по составлению трудового договора, информированию работника о режиме его труда и предоставлению работнику экземпляра трудового договора в течение 3 дней с даты допуска к работе.

Тот факт, что истец письменного заявления с требованием об оплате сверхурочной работы в ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» не предъявил, с учетом положений ст. 391 ТК РФ не свидетельствует об отсутствии у работника права обратиться в суд с настоящим иском и не исключает обязанность работодателя оплатить фактически отработанные истцом часы.

Одной из основных государственных гарантий в сфере труда, обеспечиваемых в Российской Федерации, является оплата по труду (статья 132 ТК РФ), которая состоит в том, что заработная плата каждого работника зависит от сложности выполняемой работы, количества и качества затраченного труда.

Заработная плата (оплата труда работника) - вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты (доплаты и надбавки компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, работу в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты) (ст. 129 ТК РФ).

Как следует из табелей учета рабочего времени (л.д. 151- 155) в марте 2021 г. истец отработал 176 часов, в апреле 2021 г. – 175 часов, в мае 2021 г. – 152 часа, в июне 2021 г. – 167 часов, в июле 2021 г. – 192 часа. Количество учтенных в табелях учета рабочего времени рабочих часов соответствует норме рабочего времени при 40-часовой рабочей неделе. Часы работы в ночное время не отражены.

Судом установлено, что фактически истец работал сменами по 24 часа, сутки через двое. В марте, апреле, июне отработал по 10 смен, в мае – 14 (в том числе дополнительные 4 смены за Б.), в июле – 8 смен, в связи с чем количество фактически отработанных истцом часов существенно превышает количество оплаченных.

Кроме того, поскольку смена длилась с 08.00 до 08.00 следующих суток, 8 часов каждой смены приходились на ночное время.

Обязанность по доказыванию обстоятельств по выплате заработной платы и других платежей возложена на работодателя (абз.6 ч. 2 ст. 22 ТК РФ).

Представители работодателя в судебном заседании не опровергали тот факт, что компенсационные выплаты за сверхурочную работу, а также работу в ночное время в период с марта по июль 2021 года истцу не начислялись и не выплачивались.

Определяя размер, подлежащих взысканию в пользу истца денежных сумм, суд руководствуется следующим.

Представленный истцом расчет задолженности суд отклоняет, поскольку при данном расчете не учтены положения ст. 104 ТК РФ - истцом в качестве учетного периода принят календарный месяц, в то время как в пункте 4.1.1 Правил внутреннего трудового распорядка ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» учетный период установлен в 3 месяца, истцом неверно определён размер часовой тарифной ставки.

На предложение суда представить контррасчет задолженности представитель ответчика в судебном заседании ответил отказом.

При таких обстоятельствах суд полагает необходимым самостоятельно произвести расчет задолженности по заработной плате.

В силу статьи 104 ТК РФ когда при выполнении отдельных видов работ не может быть соблюдена установленная для данной категории работников ежедневная или еженедельная продолжительность рабочего времени, допускается введение суммированного учета рабочего времени с тем, чтобы продолжительность рабочего времени за учетный период (месяц, квартал и другие периоды) не превышала нормального числа рабочих часов.

Порядок введения суммированного учета рабочего времени устанавливается правилами внутреннего трудового распорядка.

При сменной работе каждая группа работников должна производить работу в течение установленной продолжительности рабочего времени в соответствии с графиком сменности (ч. 2, 3 ст. 103 ТК РФ).

Нормальная продолжительность рабочего времени не может превышать 40 часов в неделю (ст. 91 ТК РФ).

При определении нормы рабочего времени необходимо руководствоваться разъяснения, изложенными в Письмах Минтруда России от 1 сентября 2021 г. № 14-6/ООГ-8378, от 21 мая 2019 г. № 14-2/ООГ-3606, согласно которым при подсчете нормы рабочих часов, которые необходимо отработать в учетном периоде, из этого периода исключается время, в течение которого работник освобождался от исполнения трудовых обязанностей с сохранением места работы (в частности, ежегодный отпуск, временная нетрудоспособность и др.). Норма рабочего времени в этих случаях должна уменьшаться на количество часов такого отсутствия, приходящихся на рабочее время.

Фактов нахождения истца на больничном либо в отпуске в период с марта по июль 2021 г. при рассмотрении дела не установлено.

Согласно ст. 99 Трудового Кодекса РФ сверхурочная работа - работа, выполняемая работником по инициативе работодателя за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени: ежедневной работы (смены).

Расчет часов, отработанных сверхурочно при ведении в организации суммированного учета рабочего времени, определяется как разница между количеством фактически отработанных часов и нормой рабочего времени за учетный период.

Согласно ст. 135 ТК РФ заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.

Правилами оплаты труда ГБУЗ «Беломорская ЦРБ» установлена повременная система оплата труда рабочих, исходя из размера должностного оклада.

По смыслу разъяснений пункта 3 Письма Минтруда России от 24 мая 2013 г. № 14-1-1061 при суммированном учете рабочего времени работникам, получающим оклад, нужно его выплачивать пропорционально фактически отработанным часам.

В силу положений статьи 152 ТК РФ сверхурочная работа оплачивается за первые два часа работы не менее чем в полуторном размере, за последующие часы - не менее чем в двойном размере. Аналогичный порядок оплаты установлен Положением об оплате труда и Правилами внутреннего трудового распорядка ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ».

Согласно разъяснениям Письма Минздрава России от 2 июля 2014 г. № 16-4/2059436 «Об оплате труда за сверхурочную работу» часовую тарифную ставку целесообразно рассчитывать путем деления установленного работнику оклада на среднемесячное количество рабочих часов в зависимости от установленной продолжительности рабочей недели в часах. Аналогичный порядок расчета части оклада за час работы предусмотрен Положением об оплате труда ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» (п. 4.4.5).

При определении размера часовой тарифной ставки суд также учитывает разъяснения, изложенные в Постановлении Конституционного Суда РФ от 11 апреля 2019 г. № 17-П, согласно которым положения трудового законодательства предполагают наряду с соблюдением гарантии об установлении заработной платы не ниже МРОТ для каждого работника в зависимости от его квалификации, сложности выполняемой работы, количества и качества затраченного труда также повышенную оплату труда за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных.

По смыслу приведённых разъяснений, часовая тарифная ставка подлежит определению не от должностного оклада истца 7 065 рублей, а от суммы МРОТ 12 792 рублей (ст. 3 Федерального закона от 29 декабря 2020 г. № 473-ФЗ), принимая во внимание также и то обстоятельство, что доплата до МРОТ установлена Положением об оплате труда ГБУЗ «Беломорская ЦРБ» и пунктом 12 Постановления Правительства Республики Карелия № 203-П «О введении новых систем оплаты труда работников государственных учреждений Республики Карелия и органов государственной власти Республики Карелия, оплата труда которых осуществляется на основе тарифной сетки по оплате труда работников государственных учреждений».

Часовая тарифная ставка, рассчитанная на основании приведенных выше разъяснений составит 77,9 рублей (12 792 рубля (МРОТ)/164,3 ч).

Разрешая требования об оплате часов, отработанных в ночное время, суд руководствуется статьей 154 ТК РФ, согласно которой каждый час работы в ночное время оплачивается в повышенном размере по сравнению с работой в нормальных условиях, но не ниже размеров, установленных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Конкретные размеры повышения оплаты труда за работу в ночное время устанавливаются коллективным договором, локальным нормативным актом, принимаемым с учетом мнения представительного органа работников, трудовым договором.

Согласно статье 96 ТК РФ работой в ночное время считается работа с 22 часов до 6 часов.

Положением об оплате труда работников ГБУЗ РК «Беломорская ЦРБ» для рабочих профессий установлена доплата за работу в ночное время в размере 20 % от части должностного оклада за час работы. Данный размер соответствует минимальному размеру повышения оплаты труда за работу в ночное время, установленному Постановлением Правительства РФ от 22 июля 2008 г. № 554.

Как разъяснено в письме Минтруда России от 4 сентября 2018 г. № 14-1/ООГ-7353, а также по смыслу статьи 149 ТК РФ, когда условия труда отклоняются от нормальных, применяется повышенная оплата труда по каждому виду отклонения от нормальных условий. Если работник привлекался к работе сверхурочно и при этом в ночное время, такая работа должна оплачиваться и как сверхурочная, и как работа в ночное время.

Трудовая деятельность истцом осуществлялась в г. Беломорске Республики Карелия, который указом Президента РФ от 20 декабря 1993 г. № 2226 отнесен к районам Крайнего Севера.

Как следует из ст. 315 ТК РФ оплата труда в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях осуществляется с применением районных коэффициентов и процентных надбавок к заработной плате.

Районный коэффициент к основной заработной плате в Беломорском районе согласно Постановлению Правительства РФ от 25 февраля 1994 г. № 155 составляет 1,4, а процентная надбавка в соответствии с Указом Президиума ВС СССР от 10 февраля 1960 г. – 80%.

Согласно Разъяснению, утвержденному Постановлением Минтруда России от 11 сентября 1995 г. № 49, районные коэффициенты и процентные надбавки начисляются на фактический месячный заработок работника. В фактический месячный заработок работника, на который начисляются районные коэффициенты и процентные надбавки, включаются: заработная плата, начисленная работнику по тарифным ставкам (должностным окладам) за отработанное время, надбавки и доплаты к тарифным ставкам (должностным окладам), компенсационные выплаты, связанные с режимом работы и условиями труда, премии и вознаграждения, предусмотренные системами оплаты труда или положениями о премировании организации, и другие выплаты, установленные системой оплаты труда организации.

Таким образом, на компенсационные выплаты по оплате сверхурочной работы, работы в ночное время, выходные и праздничные дни подлежит начислению районный коэффициент и северная надбавка.

Определяя задолженность ответчика по заработной плате за март 2021 г., суд принимает во внимание следующее.

Норма рабочего времени при 40-часовой рабочей неделе за данный учетный период (с 24 февраля 2021 г. по 31 марта 2021 г.) составляет 200 часов (24 часа (три рабочих дня с 24 по 26 февраля) + 176 часов (март)).

Как следует из материалов дела (л.д. 56, т. 2) и подтверждается истцом, в феврале 2021 г. истец отработал 2 смены, то есть 48 часов. В марте истец фактически отработал 240 часов, или 10 смен. Фактическое количество отработанных за учетный период часов – 288, работа сверхурочно – 88 часов, из них 80 часов отработано в ночное время.

Согласно табелю учета рабочего времени и расчетных листков, истцу начислена и выплачена заработная плата за 200 часов.

Количество часов, отработанных сверхурочно за каждую смену в учетном периоде (12 смен), составляет 7,3 часов, первые два часа из которых подлежат оплате в полуторном размере, последующие 5,3 часа – в двойном.

Таким образом, истцу за март 2021 г. подлежит оплате сверхурочная работа и работа в ночные часы с учетом районного коэффициента 40% и северной надбавки 80% в сумме 30711,3 руб. (77,9 рублей * 80 ночных часов *20 % + 12 смен*77,9 рублей *2 ч. *1,5 + 12 смен*77,9 рублей *5,3 ч. *2) *2,2).

Доказательств оплаты истцу сверхурочной работы согласно приказу от 2 апреля 2021 г. № 04-2630/к за март 2021 г. в размере 70% (т. 1 л.д. 100, т.2 л.д. 131) материалы дела не содержат. Начисленная и выплаченная истцу в марте 2021 года доплата за расширение зоны обслуживания в сумме 4 945,50 руб. (разовое начисление ЗКЗК-000802) таковой не является, поскольку в расчетном листке не указано, что основанием её начисления являлся приказ № 04-2630/к. Согласно пояснениям представителя ответчика в судебном заседании доплата за расширение зоны обслуживания имеет иную правовую природу и не компенсирует сверхурочно отработанные часы. С учетом изложенного, оснований для уменьшения задолженности работодателя за март 2021 г. на сумму данной выплаты суд не усматривает.

Определяя задолженность ответчика по заработной плате за учетный период с апреля по июнь 2021 года, суд принимает во внимание следующее.

Согласно табелям учета рабочего времени за данный период истец отработал норму рабочего времени 494 часа (в апреле 2021 г. – 175 часов, в мае 2021 г. – 152 часа, в июне 2021 г. – 167 часов).

Фактически за учетный период истец на свою ставку отработал 720 часов (240 часов в апреле + 240 часов в мае + 240 часов в июне), или 30 смен (по 10 смен в месяц).

Таким образом, истец отработал сверхурочно 226 часов (720-494), в связи с чем на каждую смену приходится по 7,5 часов переработки.

Задолженность по оплате сверхурочной работы за данный учетный период на ставку истца составляет 71 979,6 руб. (30 смен*77,9 рублей *2 ч. *1,5 + 30 смен*77,9 рублей *5,5 ч. *2)*2,2.

Кроме того, приказом ответчика от 17 мая 2021 г. № 04-26/651к (т. 1 л.д. 99, т. 2 л.д. 130) истцу в мае 2021 года на период временного отсутствия работника Б. разрешена дополнительная работа на 0,5 ставки с доплатой 50 % от оклада 7 065 руб. с доплатой до МРОТ с районным коэффициентом и северной надбавкой.

В табеле учета рабочего времени за май 2021 г. истцу не отмечены часы работы на 0,5 ставки за Б., однако их оплата исходя из нормы рабочего времени 76 часов начислена и проведена (3 160 руб.), и с учетом районного коэффициента и северной надбавки составила 6 953,4 руб.

При рассмотрении дела судом, в том числе на основании приобщенного в судебном заседании графика сменности за май 2021 г., установлено, что фактически истец отработал за Б. 96 часов при норме рабочего времени 76 часов, то есть 4 смены по 24 часа. Сверхурочно за Б. истец отработал 20 часов (96-76), с переработкой по 5 часов за каждую смену.

Сверхурочно отработанные 20 часов подлежат оплате в размере 6169,6 руб. (4 смены*77,9 рублей *2 ч. *1,5 + 4 смены*77,9 рублей *3 ч. *2) *2,2).

Оплату часов, отработанных в данный учетный период в ночное время, суд определяет исходя из 272 часов (80 в апреле, 80 и 32 (за Б.) в мае, 80 в июне) в размере 9 323 руб. (77,9 рублей * 272 *20 %)*2,2.

Общая сумма задолженности за учетный период составляет 87 472,2 руб. (71 979,6 руб. + 6169,6 руб. + 9 323 рублей).

Разрешая требования о взыскании задолженности за июль 2021 г., суд принимает во внимание, что дополнительным соглашением к трудовому договору №336 от 1 июля 2021 г. истцу с указанной даты установлен сменный режим работы. Определить размер задолженности ответчика за июль 2021 года исходя из учетного периода в три месяца не представляется возможным, поскольку истец не имеет претензий к ответчику по оплате труда за август и сентябрь 2021 г., с расчетными листками согласен, в связи с чем суд полагает возможным определить количество сверхурочно отработанных часов в пределах одного месяца.

Норма рабочего времени за июль 2021 года составляет 176 часов. Согласно расчетным листкам труд истца оплачен в размере нормы рабочего времени без учета ночных часов.

Фактически и согласно табелю учета рабочего времени за июль 2021 года истцом отработано 8 смен, или 192 часа. Сверхурочно за июль 2021 года истцом отработано 16 часов, что за каждую смену составляет 2 часа. Кроме того, по факту истец отработал в июле в ночное время 64 часа.

Таким образом, задолженность истца за июль 2021 г. составляет 6306,8 рубля (77,9 рублей * 64 ночных часов *20 % + 8 смен*77,9 рублей *2 ч. *1,5)*2,2.

Разрешая требования истца об оплате работы 9 мая 2021 г. в государственный праздник, суд исходит из того, что факт привлечения истца к труду в данный день подтверждается подписанным Х. графиком дежурств за май 2021 года, приобщенным судом к материалам настоящего дела. Согласно данному графику 9 мая 2021 г. истец работал с 00.00 до 08.00.

Доказательств предоставления истцу дополнительного дня отдыха за смену, отработанную в государственный праздник, в материалах дела не имеется.

Смена в нерабочий праздничный день оплачивается не менее чем в двойном размере. Оплата в повышенном размере производится всем работникам за часы, фактически отработанные в выходной или нерабочий праздничный день. Если на выходной или нерабочий праздничный день приходится часть рабочего дня (смены), в повышенном размере оплачиваются часы, фактически отработанные в выходной или нерабочий праздничный день (от 0 часов до 24 часов) (ст. 153 ТК РФ).

С учетом районного коэффициента и северной надбавки задолженность ответчика по данной компенсационной выплате составляет 1 371 руб. (77,9*8)*2,2.

Таким образом, общий размер задолженности ответчика за период с 1 марта по 31 июля 2021 г. по оплате сверхурочной работы истца, его работы в ночное время, а также в государственный праздник составляет 125861,3 руб. (30 711,3 руб. + 71979,6 руб. +6169,6 руб. + 9323 руб. + 6306,8 руб. + 1371 руб.).

Согласно положениям статьи 237 ТК РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора, судом.

Как следует из абз. 2 п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» учитывая, что кодекс не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, суд в силу статей 21 (абзац четырнадцатый части первой) и 237 Кодекса вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав (например, при задержке выплаты заработной платы).

При рассмотрении настоящего дела суд с учетом совокупности исследованных доказательств установил нарушение ответчиком предусмотренных статьей 21 ТК РФ прав работника на заключение, изменение и расторжение трудового договора в установленном законом порядке, на полную достоверную информацию об условиях труда, на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствии с количеством и качеством выполненной работы.

В обоснование размера компенсации морального вреда в сумме 50 000 рублей истец в судебном заседании пояснил, что в данную сумму включил также затраты на оплату юридических услуг, понесенные в связи с обращением в суд и в контрольно-надзорные органы.

Суд полагает, что с учетом данных доводов размер компенсации морального вреда подлежит снижению, поскольку указанные затраты имеют не материальную, а процессуальную правовую природу, в связи с чем истец не лишен возможности взыскать их по правилам главы 7 ГПК РФ о судебных расходах.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд исходит из характера нарушенных прав работника, длительности периода нарушения прав, трудозатрат истца на восстановление своих прав и подготовку жалоб, заявлений в контрольные органы, степени и характера нравственных страданий истца, обусловленных неполучением справедливой оплаты за труд в условиях, отклоняющихся от нормальных, принципов разумности и справедливости, в связи с чем определяет сумму компенсации морального вреда в размере 5 000 руб.

Согласно ст. 393 ТК РФ при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, работники освобождаются от оплаты госпошлины и судебных расходов.

В соответствии с ч.1 ст.103 ГПК РФ с ответчика подлежит взысканию в доход местного бюджета госпошлина, от уплаты которой истец был освобожден, в размере, определенном в соответствии с п.п.1 и 3 п.1 ст. 333.19 НК РФ, в общей сумме 4017 руб. (3717+300).

Руководствуясь ст. ст. 194, 198 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

Исковые требования Егорова Д.И. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Республики Карелия «Беломорская центральная районная больница» о взыскании задолженности по заработной плате и компенсации морального вреда удовлетворить.

Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Карелия «Беломорская центральная районная больница» в пользу Егорова Д.И. задолженность по заработной плате за сверхурочную работу, работу в ночное время, праздничные дни за период с 1 марта по 31 июля 2021 года в размере 125 861 рубль 30 копеек, компенсацию морального вреда в размере 5 000 рублей, всего взыскать 130 861 (Сто тридцать тысяч восемьсот шестьдесят один) рубль 30 копеек.

Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Карелия «Беломорская центральная районная больница» в доход бюджета муниципального образования «Беломорский муниципальный район» государственную пошлину в размере 4017 рублей.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Республики Карелия через Беломорский районный суд Республики Карелия в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Судья                                     М.В. Захарова

Решение в окончательной форме изготовлено 11 марта 2022 года.