Решение по делу № 2-82/2017 ~ М-19/2017 от 12.01.2017

Дело № 2-82/2017

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Берёзовский городской суд Кемеровской области в составе:

председательствующего судьи Гонтаревой Н.А.,

при секретаре Кондратенковой Д.Г.,

рассмотрев в предварительном судебном заседании в городе Берёзовском Кемеровской области 21 февраля 2017 года

гражданское дело по иску Абраменко ФИО23 к Королевой ФИО24 о признании договора дарения недействительным, применении последствий его недействительности

УСТАНОВИЛ:

Абраменко С.М. обратилась в суд с иском к Королевой Ю.И., в котором просит признать договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>,<адрес>, от ДД.ММ.ГГГГ недействительным и применить последствия его недействительности.

Требования обосновывает тем, что ДД.ММ.ГГГГ между ней и Абраменковой Ю.И. (ответчиком) был заключён договор дарения, в соответствии с которым она безвозмездно передала ответчику в дар квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес> была произведена государственная регистрация права собственности ответчика.

В квартире по <адрес> она зарегистрирована и проживает до настоящего времени.

С конца ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года у нее проживал её старший брат, ФИО3, который в начале ДД.ММ.ГГГГ года выразил желание переехать в г.Березовский на постоянное место жительства и испросил у нее согласие на то, чтобы зарегистрироваться у неё в квартире. Она не была против этого, однако кроме её согласия требовалось и согласие её внучатой племянницы (ответчика), поскольку она заключила с ней договор, согласно которому в случае её смерти, квартира перейдёт в собственность ответчика.

Как выяснилось в дальнейшем, при ознакомлении ФИО3 с содержанием предоставленного ему договора, данный договор являлся договором дарения, а потому ни о каком проживании ее в подаренной ею ответчику квартире до её смерти, речи идти не может, то есть ответчик, являясь полноправным и единственным собственником спорной квартиры, в любое время вправе предложить ей освободить эту квартиру в установленные ей сроки, в противном случае она подлежит выселению по решению суда.

В начале марта 2016 года по инициативе ФИО3 в спорной квартире собрались в целях обсуждения сложившейся ситуации: ФИО3, она, две их сестры - ФИО6 и ФИО5, а также их племянница - ФИО10 которая является матерью ответчика.

Инициатором заключения Договора дарения выступила именно мать ответчика – Нестерчук, которая является дочерью ныне умершей ФИО11, ее родной сестры. Она также непосредственно присутствовала как при подписании Договора дарения, так и при оформлении государственной регистрации права собственности в Росреестре.

Собравшиеся вместе родственники попытались убедить Нестерчук, которая в соответствии с действующим законодательством, является одновременно и законным представителем ответчика, что заключение договора дарения является несправедливым, мало того - циничным, по отношению к ней, поскольку, она - инвалид второй группы, данная квартира является для неё единственным жилым помещением, подписывая договор дарения, она не понимала, что лишается жилой площади ещё при жизни и что её дальнейшее проживание в спорной квартире определяется исключительно доброй волей ответчика, что при подписании указанного договора мало что соображала вследствие длительного злоупотребления алкоголем, а потому едва ли могла отдавать себе отчёт относительно последствий подписания договора дарения.

В целях справедливого разрешения данного спорного вопроса старшие родственники предложили матери ответчика внести поправки в Договор дарения, согласно которым она (Истец) могла бы проживать в спорной квартире до конца своих дней, рассчитывая при этом на определённую помощь со стороны ответчика. При заключении Договора дарения она не понимала, что лишает себя возможности дальнейшего (пожизненного) проживания в данной квартире. Было предложено заключить иной договор, а именно - договор пожизненного содержания с иждивением, в ответ на что она отказалась.

Указывает, что сделка договора дарения квартиры совершена под влиянием существенного заблуждения относительно природы сделки (п. 2 ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации). Истец желала заключить не договор дарения, но договор пожизненного содержания с иждивением.

В обоснование указывает на следующее.

Постоянное употребление истцом алкоголя, уговоры племянницы (ФИО10) оформить квартиру на имя её дочери (ответчика) с условием, что она и её дочь будут ухаживать за истцом и при этом истец сохранит за собой право пользования спорной квартирой вплоть до своей смерти, непростое материальное положение истца, пенсия составляет на сегодняшний день <данные изъяты> руб., находясь не совсем в адекватном состоянии, подписала представленный ей племянницей договор дарения. В таком же состоянии племянница и ответчик доставили её в Росреестр, а спустя два дня истец с подачи племянницы (ФИО10) и при её непосредственном участии отказалась (это при резком-то ухудшении здоровья) от услуг социального работника, предоставляя тем самым племяннице и ответчику реализовать данное ими обещание по осуществлению за истцом надлежащего ухода.

Получив спорную квартиру в собственность, ответчик в нарушение состоявшейся устной договорённости после заключения сделки уход за дарителем не осуществляла, материальную помощь не оказывала, а потому истец в марте 2015 года обратилась в органы социального обслуживания населения для постановки её на социальное обслуживание на дому. При этом оплату жилищно-коммунальных услуг осуществляла ответчик, создавая тем самым у истца ложное представление о возможности её пожизненного проживания в спорной квартире.

После государственной регистрации права собственности и до сегодняшнего дня ответчик фактически дар не приняла, бремя содержания имущества, за исключением оплаты жилищно-коммунальных услуг, не несёт. Истец по-прежнему зарегистрирована и проживает в спорной квартире.

Если бы она знала о действительном положении вещей, то есть о том, что единственное жилое помещение, которое она имеет, перейдёт в собственность отетчика безвозмездно, что ответчик в любое время по своему усмотрению вправе потребовать от истца освободить занимаемое ею жилое помещение без предоставления какого-либо иного жилого помещения, что ответчик вправе продать, подарить или другим способом распорядиться квартирой либо сдать её в наём, то при разумной и объективной оценке ситуации она указанную сделку не совершила бы, то есть не заключила бы оспариваемый договор дарения, поскольку, не имея иного жилья, получая пенсию по инвалидности в размере <данные изъяты> рублей, мало способная к самообслуживанию по состоянию здоровья, она в перспективе могла рассчитывать только на проживание в доме престарелых. Такая перспектива для нее является неприемлемой.

Условия, в которых формировалась ее воля на заключение договора дарения, как следует из изложенного выше, назвать нормальными не представляется возможным. Во-первых, воля эта формировалась на фоне ее вопиющей правовой безграмотности. Во-вторых, смерть ее гражданского мужа за пять лет до заключения договора дарения, затем смерть проживавшего с ней племянника за полтора года до заключения указанного договора, всё возрастающее злоупотребление ею алкоголем, ее возраст (на момент заключения Договора дарения ей было 64 года) содействовали не совсем адекватному восприятию ею окружающей действительности, а потому, подписывая договор дарения и присутствуя в Росреестре при государственной регистрации перехода права собственности к ответчику, она не могла понимать, что она подписывает не договор пожизненного содержания с иждивением, также предполагающий переход права собственности к ответчику, но именно договор дарения, который возможность такого содержания исключает.

Ее волеизъявление не отражает адекватно её внутреннюю волю на совершение указанной сделки. При заключении договора дарения она находилась в состоянии психологической нестабильности: доброе отношение со стороны ответчика и её матери, обещание постоянного оказания материальной помощи, возраст и общее состояние здоровья (инвалидность), наличие у неё различных заболеваний, смерть проживавших совместно с ней близких людей в короткий период времени, её нуждаемость в постороннем уходе, одинокое проживание, злоупотребление алкоголем, а также то обстоятельство, что спорная квартира являлась для нее единственным жильём, - всё это породило такое эмоциональное состояние, результатом которого и стало заключение оспариваемой сделки. Заблуждение связано не с заблуждением относительно мотивов сделки, но с заблуждением относительно её последствий, поскольку она даже в мыслях не допускала лишения себя права собственности на спорную квартиру при жизни.

Личное ее участие при регистрации перехода права собственности к ответчику, а также наличие её подписи в договоре достоверно не свидетельствует о ее намерении подарить квартиру ответчику и об отсутствии с ее стороны заблуждения относительно природы сделки.

То, что Договор дарения не был нотариально удостоверен, тот факт, что она не понимала последствий его заключения, состоящих в лишении её при жизни единственного жилья при наличии указанных выше обстоятельств.

Истица Абраменко С.М. в судебное заседание не явилась, о времени и месте слушания дела извещена надлежащим образом. В направленном в адрес суда заявлении просит рассмотреть дело в ее отсутствие с участием ее представителя. Ранее исковые требования поддержала, указав, что заблуждалась относительно природы оспариваемой сделки, полагая, что подписывала завещание, а не договор дарения. При этом какого-либо соглашения между ней и ответчиком о том, что в обмен на получение квартиры последняя будет ее содержать, выплачивать денежные средства или оказывать иные услуги, между ними не было. О том, что она заключила договор дарения квартиры, узнала только после получения копии договора в Росреестре в мае 2016г. Отрицала злоупотребление ею алкоголем на момент подписания оспариваемого договора, ссылалась на плохое самочувствие, невозможность ходить, плохое зрение в момент подписания договора, что препятствовало ей прочитать содержание договора и понять его смысл, однако при этом пояснила, что находилась в адекватном состоянии, понимала все происходящее. Кроме того, указала, что не хотела ехать в Росреестр, ее принудила поехать мать ответчика - Нестерчук.

Представитель истца Колесников Е.Т., действующий на основании доверенности от ДД.ММ.ГГГГ, поддержал исковые требования, изложенные в исковом заявлении, настаивал, что, заблуждаясь относительно природы сделки, истица желала заключить не договор дарения квартиры, а договор пожизненного содержания с иждивением. Считал, что срок исковой давности истцом не пропущен, поскольку о заключении договора дарения ФИО18 узнала только после получения его копии в марте 2016г.

Ответчик Королева Ю.И. исковые требования не признала в полном объеме, полагая, что истцом пропущен срок для обращения с таким требованием в суд. Указала, что договор дарения был заключен по предложению истца, при этом та ознакомилась с договором, читала его, находилась в нормальном состоянии здоровья, передвигалась тяжело, т.к. болели ноги. Никто истицу не принуждал заключать такой договор. Заключение иного договора, в том числе договора пожизненного содержания с иждивением, завещания с истцом не обговаривалось.

Представитель ответчика Сотова О.В., допущенная к участию в деле по устному ходатайству, поддержала позицию Королевой Ю.И., просила отказать в иске за отсутствием доказательств и пропуском срока исковой давности, который следует исчислять с момента подписания договора дарения.

Выслушав участвующих в деле лиц, исследовав материалы дела, суд считает требования Абраменко С.М. не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

В силу ч. 1 ст. 40 Конституции РФ каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища.

Статьей 35 Конституции РФ установлено, что право частной собственности охраняется законом. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда.

Согласно ч. 1 ст. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

В соответствии с ч. 1 ст. 421 ГК РФ, граждане и юридические лица свободны в заключении договора . В силу пункта 1 статьи 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора . Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

В соответствии со ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Согласно пункту 1 статьи 218 ГК РФ договор дарения недвижимости является основанием приобретения права собственности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В силу положений пункта 3 статьи 574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Согласно статье 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.

В соответствии со статьей 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности, если: сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности, таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; сторона заблуждается в отношении природы сделки; сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку. Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной.

Пунктом 5 данной статьи закреплено, что суд может отказать в признании сделки недействительной, если заблуждение, под влиянием которого действовала сторона сделки, было таким, что его не могло бы распознать лицо, действующее с обычной осмотрительностью и с учетом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон.

В силу п.1 ст.167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии с п.1 ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

На основании ст. 583 ГК РФ по договору ренты одна сторона (получатель ренты) передает другой стороне (плательщику ренты) в собственность имущество, а плательщик ренты обязуется в обмен на полученное имущество периодически выплачивать получателю ренту в виде определенной денежной суммы либо предоставления средств на его содержание в иной форме.

По договору ренты допускается установление обязанности выплачивать ренту бессрочно (постоянная рента) или на срок жизни получателя ренты (пожизненная рента). Пожизненная рента может быть установлена на условиях пожизненного содержания гражданина с иждивением.

Согласно ст. 585 ГК РФ имущество, которое отчуждается под выплату ренты, может быть передано получателем ренты в собственность плательщика ренты за плату или бесплатно.

В случае, когда договором ренты предусматривается передача имущества за плату, к отношениям сторон по передаче и оплате применяются правила о купле-продаже (глава 30), а в случае, когда такое имущество передается бесплатно, правила о договоре дарения (глава 32) постольку, поскольку иное не установлено правилами настоящей главы и не противоречит существу договора ренты.

Статьями 1118, 119 ГК РФ установлено, что распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания. Завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме. Завещание должно быть совершено лично. Совершение завещания через представителя не допускается. Завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства.

Завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса.

Судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ Абраменко С.М. приобрела в собственность квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ Абраменко С.М. (Даритель) и Абраменкова (после заключения брака - Королева) Ю.И. (Одаряемый), действуя добросовестно и по своей воле, заключили договор дарения указанной квартиры.

Как следует из содержания оспариваемого договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, его текст выполнен печатным способом. В данном договоре указано на то, что заключен договор дарения, указаны стороны сделки, был определен предмет данного договора и воля сторон.

В пункте 1 договора указано, что Даритель безвозмездно передает, а Одаряемый с благодарностью принимает в дар квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.

Договор дарения подписан лично Абраменко С.М. и Абраменковой (Королевой) Ю.И. ДД.ММ.ГГГГ, что истицей не оспаривалось.

Заключая договор дарения, Абраменко С.М. и Королева Ю.И. согласовали все существенные условия сделки. Таким образом, форма договора дарения для данного имущества в соответствии со ст. 574 ГК РФ соблюдена.

Право собственности ответчика на квартиру было зарегистрировано в Едином государственной реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним ДД.ММ.ГГГГ, что подтверждается выпиской из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ.

Документы на квартиру переданы Одаряемому при подписании договора. Настоящий договор считается заключенным с момента его подписания сторонами, а право собственности Одаряемого возникает с момента регистрации в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Кемеровской области.

Из объяснений истицы установлено, что она просит признать сделку недействительной и применить последствия ее недействительности, поскольку заблуждалась относительно её природы, что ее ввели в заблуждение, воспользовались ее возрастом и состоянием здоровья. Ее принудительно доставили в Росреестр, прочитать подписываемые документы она не могла по состоянию здоровья, т.к. у нее было плохое зрение. Она подписала документ, чтобы все быстрее закончилось. Как пояснила истица, заключая сделку, она считала данный договор завещанием, оставаясь собственником имущества до дня своей смерти.

Согласно ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований или возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Однако никаких доказательств того, что в момент заключения сделки истица была лишена возможности ознакомиться с содержанием подписанного ею договора, либо введена в заблуждение ответчиком, либо она находилась в болезненном состоянии, суду не представлено.

По сведениям главного врача МБУЗ «Центральная городская больница» от ДД.ММ.ГГГГ, данных медицинской карты №, напротив, Абраменко С.М. за период с 2013 до января 2016 за медицинской помощью не обращалась, в стационарных условиях не лечилась. Истица <данные изъяты> по общему заболеванию. Из показаний свидетелей следует, что <данные изъяты> установлена в связи с заболеванием сердца.

С ДД.ММ.ГГГГ истица является пенсионером. Получает страховую пенсию по старости, что следует из справки руководителя УПФР в г.Березовском Кемеровской области от ДД.ММ.ГГГГ.

Таким образом, доказательств того, что у истицы на момент подписания договора дарения было плохое зрение, которое препятствовало ей прочтению подписываемых документов, суду не представлено, напротив, допрошенные свидетели поясняли, что истица читала, ухудшение зрения и операция на глаз были произведены лишь в 2016г.

Стороной истца не представлено ни одного допустимого доказательства того, что в момент заключения сделки, со стороны ответчика Королевой Ю.И. к истице были применены насилие, либо угроза его применения, совершены какие-либо противозаконные, неправомерные действия, которые истицей были расценены как угроза, либо насилие. Абраменко С.М. не предоставила доказательств того, что в этот момент кто-либо осуществлял противоправное давление на нее, а также обстановка происходящего исключала для нее возможность ознакомиться с подписываемыми документами.

Допустимые и относимые доказательства того, что договор дарения был заключен истицей вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для нее условиях, чем другая сторона воспользовалась, суду в соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) также не представлено.

Согласно позиции представителя истца, изложенной в исковом заявлении, истица, заключая сделку, хотела получать ежемесячные выплаты от ответчика, оставаясь собственником имущества, т.е. подписывая документы в декабре 2013г., истица заблуждалась относительно природы сделки, полагая, что подписывает договор ренты с пожизненным содержанием. Указывает на злоупотребление истцом алкоголем.

Однако сама истица отрицала наличие какой-либо договоренности с ответчиком о ее содержании, оказании услуг взамен получения квартиры, отрицала и злоупотребление ею алкоголем. Поэтому позиция истицы не соответствует позиции изложенной ее представителем.

В судебном заседании свидетель ФИО3 показал, что истица его родная сестра, проживает с ней в квартире. Известно, что квартира от ФИО18 перешла к ФИО19. ФИО18 просила дать ей данный документ, но Нестерчук отказала, при этом пояснила, что спорная квартира находится в собственности ФИО19. Было ясно, что квартира ушла под непосредственным давлением и принуждением. Со слов Абраменко С.М. ему известно, что в 2013 году Абраменко С.М. сильно болела, за ней ухаживала ФИО10 и когда та была в плохом состоянии, то пришли ФИО2 с мужем и сказали ей: «или пойдем, квартиру нам перепишешь, или мы за тобой ухаживать не будем». ФИО18 пришлось согласиться. Они одели ее, подхватили под ручки, она плохо ходила, плохо соображала, посадили в машину и увезли в юстицию. Там посадили за отдельный столик на диван, она думала, как бы ей не упасть в обморок, с ней уже такое было, когда она карточку на пенсию получала. ФИО7 получила документы у регистратора и поднесла ФИО1, показала, где расписаться, та расписалась и не читала, потом ФИО1 посадили в машину и привезли обратно. Тогда бы ФИО25 ничего бы и не поняла. ФИО18 говорила, что она сделал так, чтобы ее оставили в покое. Она говорила, что в то время не могла реально оценивать происходящее, не понимала, что от нее хотят и что она делает. В 2013 году он к ней не приезжал. Чем она болела в декабре 2013 года ему неизвестно. Злоупотребляла ли она алкоголем, ему неизвестно. Он в марте 2016 обращался к Абраменко С.М. по поводу его прописки в квартире. Она сказала, что не может прописать, вопрос может только ФИО2 решить, поскольку ее принудительно заставили квартиру переписать, т.е. физически заставили, одели ее, взяли под руки и повели. Про завещание сестра ничего не говорила. О договоре содержания с иждивением истица не говорила, она сама не знала, что подписала, а в мае 2016 года при получении документа она узнала, что подписала. Была ли у истицы с ФИО19 договоренность, по которой ФИО19 будет оказывать истице услуги, содержать ее за спорную квартиру, он не знает. Абраменко С.М. имеет среднее специальное образование, работала в торговле. Были случаи, что он дарил сестре деньги, возврата денег не требовал. ФИО1 понимала, что ей деньги дарят. ФИО1 грамотная, читать и писать умеет. Какое было зрение у ФИО1 в декабре 2013г., пояснить не может, т.к. в то время редко с ней общался.

Свидетель ФИО10 в судебном заседании показала, что Абраменко С.М. ее тетя, т.е. сестра ее матери. ФИО19 – ее дочь. С истицей они жили одной семьей. Когда она стала себя плохо чувствовать, она в аптеку ходила, продукты покупала, в больницу ходила с ней. ФИО19 работала постоянно и ей некогда было этим заниматься. Истица много раз говорила, что все достанется им, все это воспринималось шуткой. Когда истсице стало хуже, она стала настаивать, чтобы она пригласила к ней ФИО19 для разговора. Она отказывалась. Но потом ФИО19 ходила к ней. О чем между ними был разговор не знает. Со слов ФИО19 знает, что ее бабушка Абраменко С.М. хочет подарить ей квартиру. Она (свидетель) сказала, что это ответственность, придется взять заботу о ФИО1. Она лично продолжала о ней заботиться, все у них было общее. Она советовалась с ней всегда. Когда родственники поссорили их, все ее действия воспринимали как с подвохом. С марта 2016 года она не ходит к ФИО18, т.к. боится, что ее еще в чем-нибудь обвинят, ключи от квартиры истицы у нее были. Родственники говорят, что она насильно заставила ФИО1 дарственную подписать. Она этого не делала, а ФИО1 сразу понимала, что она делает. Был заключен договор дарения. Она лично при этом не присутствовала. У ФИО18 в то время болела нога, она помогла ей одеться и выйти из квартиры. ФИО18 сама изъявила желание поехать, она к их приходу была на половину собранная. Муж Королевой Ю. не заходил в квартиру, в машине ждал. Все это происходило в декабре 2013. ФИО19 сказала, что они заключают договор дарения, нужно ехать в юстицию подписать договор. ФИО18 никто не принуждал ехать и заключать договор. Читала ли ФИО18 договор дарения и подписывали ли его, она не видела, сидела в машине. ФИО18 свои эмоции не высказывала. Все вместе ехали обратно домой. О завещании ФИО18 никогда не говорила. Она никогда не говорила ФИО18, что если она не перепишет квартиру, то за ней ухаживать никто не будет. ФИО18 о намерении подарить квартиру ФИО19, говорила с момента исполнения Юле года. Конфликта после заключения договора дарения квартиры между ФИО19 и истицей не было. Однажды она с горяча сказала: «живи пока», а что при этом имела в виду, не знает. Но до ДД.ММ.ГГГГ они с ней были в хороших отношениях. Она ФИО18 никогда не обижала, жили мирно, она и сейчас ее любит. После того как родственники узнали, что ФИО18 квартиру подарила ФИО27 и что заключен договор дарения, это было в январе 2014 года, отношения с родственниками испортились. ФИО18 знала об этом договоре, ей в субсидии сразу было отказано, за квартиру они стали платить. В октябре 2013 Абраменко С.М. падала в оборок, с ней была ФИО26 Королева. В марте 2016 года, когда все родственники собирались, были ФИО6, ФИО5, истица, в другой комнате - ФИО3 был. Зашел разговор на счет дарственной. ФИО5 начала разговор, что хотят по поводу договора дарения квартиры поговорить. Она сказала разговаривать с ФИО19 нужно. Было предложено, чтобы внести в договор пункт о содержании пожизненном, чтобы дать ей гарантию, что ФИО18 живет и будет жить в этой квартире. ФИО18 знала о договоре дарения с декабря 2013 года. ФИО18 грамотная, имеет средне-техническое образование, работала продавцом, заведующей отдела, старшим кассиром, в любых документах она хорошо разбиралась. На декабрь 2013 года, когда заключался договор дарения, зрение у ФИО1 было хорошее, проблем не было со зрением, только в последний год зрение упало из-за сахара. ФИО18 алкоголем не злоупотребляла, лекарства принимала, боярышник, корвалол, валерьянку. На тот момент она в больнице не лежала, у врачей не наблюдалась. Отказ от соцработника произошел из-за ненадобности. Ухудшения здоровья не было, все покупки делала она. ФИО18 попросила написать заявление об отказе от услуг социального работника, т.к. всю работу социального работника выполняла она (свидетель).

Свидетель ФИО5 в судебном заседании показала, что Абраменко С.М. - ее родная сестра, ФИО19 внучатая племянница. Абраменко С.М. проживает по <адрес> в <адрес>. У ФИО18 это квартира единственная, она инвалид 2 группы, болеет сейчас. ФИО19 постоянно в течение многих лет при любой встрече говорила: «не вижу завещания». У них всегда были хорошие отношения. ФИО10 говорила, что ФИО18 уже не жилец на этом свете и в результате начался путь к тому, чтобы она пришла в такое состояние, что может подписать все что угодно. Потеряв мужа, племянника, одиночество сказалось на ней, стало скакать давление, лечилась без врача, пила корвалол, пустырник, валерьянку, боярышник. Позднее она стала пить портвейн, когда выпьет, ей становилось легче, давление понижалось. К ней приходила племянница Нестерчук, приносила ей спиртное в большом количестве. Уход за ФИО29 был из корыстных целей, ее спаивали, она перестала есть, перестала вставать, она была в состоянии необъяснимом. Они увидели, что она в таком состоянии, что можно получить все, что они хотят. ФИО10 и ФИО19 ее одели, она сама не могла одеться, потащили ее в машину. Какой документ Света подписала, ей не сказали, у нее было желание лишь бы скорее домой, что подсунули, то и подписала. Она звонила и говорила, что подписала какой-то документ, а какой, не знает. Потом она сама пошла в Росреестр, ей дали документ и тогда они узнали, что ФИО28 подсунула ей дарственную, а не завещание, которое она из нее выпрашивала. Все это она знает от сестры, по телефону разговаривали. Договор дарения был заключен в декабре 2013г. Через недели три после этого ФИО18 позвонила ей сама и сказала, что она что-то подписала по квартире. На тот момент она (свидетель) проживала в <адрес>. К ФИО18 приезжала, но не часто, по телефону постоянно созванивались, с октября 2013 года до декабря 2013 года была 2 раза. ФИО18 к ней не ездила. Почему ФИО18 без врачей лечилась, не знает. Нестерчук социального работника отстранила, ключи забрала от квартиры, чтобы никто не попадал, врачей не вызывала. В начале 2014 года узнали о том, что ФИО18 подписала договор, ничего не выясняли, т.к. за здоровье ФИО18 беспокоились, надеялись на мирное решение. По запросу данный договор дарения получен ФИО18 весной 2016 года. Она лично договор не видела. Но ФИО18 читала его. Поясняла, что ей преподнесли документ, сидя в уголке она его подписала. Когда у ФИО18 стала болеть поджелудочная железа, она прекратила употреблять вино, к врачам не обращалась. Абраменко С.М. грамотная, закончила техникум торгово-экономический, продавцом работала. Она дарила ФИО18 подарки, она понимала, что это подарок и кто дарит. Сама она тоже дарила подарки родственникам. ФИО18 наследство после смерти родителей не принимала, т.к. мать ей помогла приобрести квартиру. Была ли договоренность между ФИО18 и ФИО19, что в замен на квартиру ФИО30 будет помогать ФИО1, содержать, услуги оказывать, ей неизвестно. ФИО18 знала, что подписала какие-то документы на квартиру, а что это за документ, не знала, так как говорилось про завещание, она думала, что завещание наверно, точно не знает, она ей не говорила, пока сама не взяла, она не знала, что подписала. Сама ФИО18 говорила, что ее потащили в Росреестр, у нее такое состояние, что она не до конца понимала, что от нее требуют, ее спаивали. В тот день она, может, и не была пьяная. В марте 2016 года они собирались родственниками: ФИО4, ФИО3, ФИО5, ФИО6 и ФИО1, пригласили Нестерчук, хотели мирно разрешить вопрос, говорили, что надо квартиру возвратить, что это не справедливо и цинично. Шел разговор о документе, который подписала ФИО18, а что за документ, не знали. Нестерчук сказала, что ключи не отдаст и ушла. ФИО18, как жила в квартире, так и осталась жить и до сих пор живет. В ноябре 2013 г., когда она (свидетель) была у нее, ФИО18 не могла двигаться из-за общего состояния, сил не было, начала вставать говорила, что ноги подкашиваются, но при этом была адекватна, узнавала всех. Она медленно говорила, с растяжкой, через силу, было не понятно, что происходит с ней. На протяжении времени как заключили договор, ФИО18 говорили «живи пока». В Росреестр с ФИО18 ездила Нестерчук, ФИО19 с мужем. ФИО18 злоупотребляла спиртным после похорон племянника, а бросала постепенно. На декабрь 2013 года ФИО18 ходила в очках, в них она видела, к лету 2016 года не стала видеть, у нее катаракта обоих глаз, операция была в августе 2016 года. Инвалидность у нее по сердечно-сосудистому заболеванию, у нее аритмия, стенокардия.

Свидетель ФИО6 в судебном заседании пояснила, что Абраменко С.М. - ее сестра. ФИО19 - внучатая племянница, была сестра Тамара ФИО22, у нее есть дочь Люба Нестерчук, которая является матерью ФИО19. ФИО18 живет в <адрес>. Отношения между родственниками всегда были хорошие, но после смерти племянника Сергея Грошева в 2012 году начались разговоры со стороны ФИО19 о завещании. На 8 марта даже требовала завещание. Год этот назвать не может. ФИО19 говорила: «не вижу завещания». Со слов ФИО18 было известно, что она подписала договор, а какой, не сказала. ФИО18 говорила, что она себя плохо чувствовала. Считает, что ФИО18 поехала не добровольно. Какое было состояние здоровья у ФИО18 на тот момент, не знает. ФИО18 подносилось спиртное Нестерчук и ФИО19. Когда она к ней приходила, видела как ФИО18 шаталась и запах спиртного был, она себя вела как пьяный человек. Когда ее повезли подписывать договор, думает, ФИО18 в не хорошем состоянии была. Общее состояние здоровья у ФИО18 было болезненное, но она в больницу не обращалась. Нестерчук сама возложила на себя в устной форме обязательства по осуществлению ухода за ФИО18. Сама ФИО18 в больницу не обращалась, была с состоянии опьянения. ФИО18 очки носила, могла ли читать, не знает. Проблем с глазами на декабрь 2013г. у ФИО18 не было, позже появились проблемы, сделали операцию в 2016 году в связи с катарактой глаз. Инвалидность у ФИО18 установлена в связи с болезнью сердца. ФИО18 - грамотный человек, работала продавцом, работа была связана с деньгами. ФИО18 совершала мелкие бытовые сделки, дарила подарки, деньги в замен не требовала. Считает, что ФИО18 узнала, что заключен договор дарения, когда подписала его. Копию договора ФИО18 получила предположительно весной 2016 года. ФИО18 считала, что она подписала завещание. ФИО18 была в своем уме, все понимала. Недели через две после совершения сделки ФИО18 сообщила ей об этом. ФИО18 сама никогда наследство не принимала. Весной 2016 собирались все родственники, были: она, ФИО3, ФИО5, Нестерчук, ФИО18 ФИО32, находились у ФИО1 дома, пригласили Нестерчук, чтобы поговорить о квартире, которая оказалась не принадлежащей ФИО18. Просили вернуть документы или вписать в документы, что ФИО1 будет постоянно жить в квартире. ФИО18 продолжала жить в этой квартире, ее не выселяли, но ФИО19 приводила покупателя. После подписания договора они виделись с ФИО18, когда не помнит, редко виделись, 3-4 раза в год. В последний раз их встречи перед декабрем 2013г. ФИО18 была в не особо хорошем состоянии, была в алкогольном опьянении, ей требовался уход, помощь, ноги, руки болели, голова кружилась, она не могла работу по дому делать, но при этом она была адекватна, все понимала. Нестерчук спаивала ФИО18. Между ФИО18 и ФИО19 на оказание услуг, полагает, был у них разговор, что Нестерчук будет ухаживать за ФИО31. За услуги ЖКХ платит Нестерчук.

Свидетель ФИО13 в судебном заседании показала, что ФИО1 - ее соседка. Отношения с ней хорошие. У ФИО1 больные ноги, она болела, лежала. Приходилось ходить к ней, помогать. Она вызывала для нее врача по поводу заболевания ног. Что говорила врач, не знает. Таблетки выписывали обезболивающие. В больнице не лежала. Она (свидетель) убирала в ее квартире, в магазин ходила, пол мыла, готовила есть, утку за ней выносила. Больше к ней никто не приходил. Все это было в 2015 году. Родственники у ФИО36 есть, ФИО35 приходила к ней два раза в неделю, что-то в сумке приносила. Других родственников ее не видела. Что ФИО33 делала в квартире, не видела и ФИО18 не рассказывала. Со слов ФИО18 ей известно, что к ней ходил социальный работник, приносила кушать. Ни про какие сделки по квартире ФИО18 ей неизвестно, никто ничего не говорил. О состоянии здоровья ФИО1 на декабрь 2013 ничего сказать не может, но алкоголем она не злоупотребляла. Зрение у ФИО18 было плохое, она пользовалась очками, читала, на зрение не жаловалась. Она видела, когда истицу выводили из квартиры, подъехала машина, вышел зять Нестерчук, под ручку вывел ее и посадил в машину, две женщины были еще. Она рассказывает о таких событиях, которые были уже в 2017 году, в январе или феврале. Позже ФИО18 говорила, что ее в больницу возили. О других событиях ничего не знает.

Показания допрошенных свидетелей не имеют правового значения для разрешения спора, поскольку данные свидетели не являлись очевидцами совершения непосредственно самой сделки и все пояснения им известны лишь со слов самой истицы.

Оценочные суждения вышеуказанных свидетелей о поведении ФИО1 в быту, степени грамотности и ориентации в жизненных ситуациях, напротив, свидетельствует о том, что истица не только на момент заключения договора дарения в 2013 году, но и в настоящее время, по истечении 3 лет, ведет себя адекватно, имеет образование, грамотна, сама себя обслуживает, что не может служить поводом для вывода о том, что при подписании договора дарения в декабре 2013г. она не понимала содержание заключаемого договора либо воспринимала его неправильно.

Показания свидетелей ФИО3, ФИО6 о том, что ФИО1 передала племяннице спорную квартиру с условием, что та будет ухаживать за ней, не имеют правового значения, поскольку не несут какой-либо информации, значимой для разрешения гражданского дела по существу, высказаны с их предположением. Сама истица не подтвердила такой договоренности с ответчиком, отрицала пояснения свидетеля ФИО3, что со стороны ответчика было высказывание о том, что если не подпишешь договор, то ухаживать за ней она не будет. Истица также отрицала факт злоупотребления ею алкоголем. Не подтвержден этот факт и свидетелями ФИО37 и ФИО34.

Свидетель ФИО3, допрошенный в первом заседании, указал, что истица ничего не говорила ему о завещании. Свидетели ФИО6, ФИО5, давшие показания в последующем заседании и после пояснений истицы уже ссылались на то, что ответчик требовала завещание от истца, повторяя фразы, которые говорила в судебном заседании сама истица, что вызывает сомнения в их объективности.

Таким образом, стороной истца не было представлено достаточных, достоверных и убедительных доказательств того, что ответчица или ее родственники принудили истицу к заключению договора дарения, что она находилась в момент совершения сделки в таком состоянии, что не могла понимать значение своих действий или руководить ими, либо существенно заблуждалась в отношении природы сделки, т.е. разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Доказательств того, что истица предполагала, что подписывает завещание или договор пожизненного содержания с иждивением, суду не представлено и в ходе судебного заседания не добыто. С учетом образования и грамотности истца, ей должно быть известно, что собой представляет завещание, общеизвестный факт, что завещание – это волеизъявление одного лица, совершаемое у нотариуса.

Доводы стороны истца о том, что она не изучала подписываемый договор, не читала оспариваемый договор, заблуждалась в природе сделки, не могут быть приняты судом, поскольку согласие на отчуждение спорного имущества было дано именно истицей, она понимала, что подписала документы по квартире, о чем в январе 2014г. сообщила родственникам. Как следует из пояснений сторон, договор дарения был подписан сторонами в Росреестре. Находясь в Росреестре, она имела возможность, как прочитать договор, который подписывала, так и отказаться от его подписания, отложить его подписание до определенного момента, заявить государственному регистратору о нежелании подписывать и заключать оспариваемый ею договор, чего не сделала, по каким причинам, истица не пояснила. Кроме того, в то же время в 2013г., что было подтверждено истцом, она заключала кредитный договор, оценивала свои материальные возможности по его возмещению и ежемесячно вносила денежные средства в погашение кредита, не допуская просрочек, что также свидетельствует об адекватности и разумности действий истца на период заключения оспариваемого договора. При решении вопроса о прописке в спорной квартире свидетеля ФИО3 истица ссылалась на то, что разрешить этот вопрос возможно только с согласия ФИО19, поэтому в тот момент ей достоверно было известно о том, что собственником квартиры является ФИО19, что ставит под сомнение пояснения истца о завещании.

По смыслу нормы статьи 178 ГК РФ сделкой, совершенной под влиянием заблуждения, признается сделка, в которой волеизъявление стороны не соответствует подлинной воле, то есть по такой сделке лицо получило не то, что хотело. Под заблуждением следует понимать несоответствие субъективных представлений лица об обстоятельствах и процессах объективной действительности или общепринятым понятиям об этих обстоятельствах и процессах.

При этом из смысла пункта 1 статьи 178 ГК РФ следует, что заблуждение относительно условий сделки должно иметь место на момент совершения сделки. При этом приведенный в указанной норме права перечень случаев, имеющих существенное значение, является исчерпывающим. Неправильное представление о любых других обстоятельствах, помимо перечисленных в законе, не может быть признано существенным заблуждением и не может служить основанием для признания сделки недействительной.

Вышеуказанные доказательства в своей совокупности подтверждают факт того, что истица ФИО1 выразила свою волю на заключение именно договора дарения, что опровергает доводы истицы о том, что в момент подписания договора она существенно заблуждалась относительно природы сделки.

Заблуждение относительно правовых последствий сделки не является основанием для признания сделки недействительной по статье 178 ГК РФ, а сам истец должен проявлять должную осмотрительность при совершении спорной сделки.

Каких-либо доказательств, подтверждающих отсутствие воли истца ФИО1 на отчуждение квартиры путем заключения договора дарения, суду не представлено.

Доводы представителя истца о том, что Королева Ю.И. не проживает в спорной квартире, имущество не приняла, не могут быть основанием для удовлетворения иска, поскольку согласно выписке из ЕГРП ФИО14 зарегистрировала право собственности на квартиру, получив свидетельство о государственной регистрации права, как собственник имущества она вправе распоряжаться им по своему усмотрению, в том числе, разрешать там проживать бывшему собственнику.

Указание на то, что оплата ответчиком коммунальных услуг за спорную квартиру, свидетельствует о возмездности сделки, поэтому договор дарения является ничтожным, суд не может принять во внимание как безусловное основание для признания договора дарения недействительным, поскольку оплата коммунальных услуг не свидетельствует о возмездности сделки, а свидетельствует об исполнении ответчиком своих обязательств как собственника в силу жилищного законодательства.

Ссылку представителя истца на то, что ФИО38 действовала в интересах ответчика как ее законный представитель, и ответчик в последующем одобрила ее действия в подтверждение того, что истица предполагала, что заключает договор содержания с иждивением, ренты, а также ссылку в обоснование того же факта на отказ ФИО39 от услуг социального работника, суд оценивает критически, поскольку истица отрицала наличие какой-либо договоренности с ответчиком по поводу ее содержания, она предполагала, что подписывает завещание. Действия ФИО40 не могут влиять на взаимоотношения истца и ФИО19, последняя на момент заключения оспариваемой сделки являлась совершеннолетней и полностью дееспособной. ФИО41 стороной сделки не является. Доводы представителя истца, что истица предполагала заключение договора содержания с иждивением, ренты, суд находит домыслами представителя, которые не могут повлиять на разрешение спора.

Учитывая то, что обстоятельства, на основании которых истица просит суд признать недействительной оспариваемую сделку и применить последствия ее недействительности, не доказан, то вышеуказанные исковые требования не подлежат удовлетворению.

В ходе рассмотрения дела, ответчицей Королевой Ю.И. заявлено о пропуске истицей срока исковой давности для обращения в суд за защитой нарушенного права и применении последствий пропуска такого срока.

Суд считает данное заявление обоснованным, исходя из следующего.

Исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено (ст.195 ГК РФ).

В силу ст.199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Согласно ст.181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.(п. 1 в ред. Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ).

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

На основании ст.205 ГК РФ в исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности.

Суд приходит к выводу о том, что заключенная между ФИО1 и Королевой Ю.И. сделка является оспоримой. Поэтому срок исковой давности по настоящим требованиям истца составляет один год, и начинает течь со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной, то есть о заблуждении относительно природы сделки.

Спорный договор дарения заключен между сторонами 10.12.2013, как следует из пояснений сторон, фактически подписан договор 17.12.2013, поэтому с указанной даты начал течь срок исковой давности. Суд считает, что истица узнала о заключенном договоре именно с момента его подписания, а не с момента получения копии договора в Росреестре весной 2016г., поскольку именно в момент подписания она ознакомилась с договором и имела реальную возможность такого ознакомления. Доказательств болезненного состояния в момент подписания, плохого зрения, нахождения в состоянии алкогольного опьянения, оказания какого-либо давления, принуждения, угроз, насилия со стороны ответчика суду представлено не было.

Срок исковой давности истек 17.12.2014г. С настоящим иском в суд истица обратилась лишь 09.01.2016, пропустив, таким образом, срок исковой давности.

Истица является взрослым дееспособным лицом, доказательств наличия у нее тяжелой болезни или иного беспомощного состояния, объективно препятствовавших своевременному обращению в суд, не представлено. С учетом длительности пропуска срока, суд полагает, что ФИО1 имела реальную возможность своевременно обратиться в суд, однако этого не сделала без уважительных причин.

О восстановлении срока исковой давности истица и ее представитель не просили, доказательств уважительности причин пропуска срока исковой давности для обращения с иском в суд не представили.

Обстоятельств, свидетельствующих о приостановлении или перерыве течения срока исковой давности до его истечения, по материалам дела также не усматривается.

Поэтому пропуск срока исковой давности также служит основанием к отказу ФИО1 в иске.

Согласно ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

В соответствии со ст. 94 ГПК РФ к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, в том числе расходы на оплату услуг представителей.

В соответствии со ст.100 ГПК РФ, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству, суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

В удовлетворении заявления представителя Абраменко С.М.- Колесникова Е.Т. о взыскании расходов по оплате услуг представителя, расходов по оформлению доверенности, расходов на проезд представителя в связи с явкой в суд, почтовых расходов по направлению в суд искового заявления, всего в размере 30612 рублей, суд полагает также необходимым отказать в силу положений ст.ст. 98, 100 ГПК РФ, поскольку указанные требования являются производными от исковых требований, в удовлетворении которых Абраменко С.М. отказано.

Кроме того, заявлены требования о взыскании расходов на проезд представителя в суд в пользу истца, однако не имеется доказательств, что такие расходы истцом возмещались представителю.

Королевой Ю.И. заявлены требования о взыскании с Абраменко С.М. в ее пользу расходов по оплате услуг представителя в размере <данные изъяты> рублей.

В обоснование данных расходов представлен договор поручения от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между Королевой Ю.И. и Сотовой О.В., по которому поверенный Сотова обязалась оказать Поручителю Королевой юридические услуги в гражданском процессе по иску Абраменко С.М. Цена договора составила <данные изъяты> рублей. факт передачи денежных средств подтвержден распиской от ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», разрешая вопрос о размере сумм, взыскиваемых в возмещение судебных издержек, суд не вправе уменьшать его произвольно, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов. Вместе с тем в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

Принимая во внимание требования разумности, исходя из объема проделанной представителем Королевой Ю.И.- Сотовой О.В. работы, сложности и объема дела, длительности его рассмотрения, затрат времени представителя по данному гражданскому делу, суд считает сумму расходов на оплату услуг представителя в размере <данные изъяты> рублей завышенной.

Суд, исходя из положений ч. 1 ст. 100 ГПК РФ, в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон, с учетом размера оплаты аналогичных услуг при сравнимых обстоятельствах, с учетом низкого размера пенсионного содержания истицы, считает разумной сумму расходов на представителя в размере <данные изъяты> рублей. Оснований для удовлетворения остальной части заявления Королевой Ю.И. о взыскании расходов по оплате услуг представителя не имеется.

Таким образом, с Абраменко С.М. в пользу Королевой Ю.И. подлежат взысканию расходы по оплате услуг представителя в размере <данные изъяты> рублей.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований Абраменко ФИО42 к Королевой ФИО43 о признании договора дарения недействительным, применении последствий его недействительности отказать в полном объеме.

Взыскать с Абраменко ФИО44 в пользу Королевой ФИО45 расходы по оплате услуг представителя в размере <данные изъяты> рублей.

В удовлетворении остальной части заявления Королевой ФИО46 о взыскании расходов по оплате услуг представителя отказать.

В удовлетворении заявления представителя Абраменко ФИО47 о возмещении судебных расходов отказать.

Решение может быть обжаловано в Кемеровский областной суд в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Председательствующий: Н.А.Гонтарева

Мотивированное решение суда изготовлено: 02.03.2017 года.