Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-3039/2017 ~ М-2466/2017 от 14.06.2017

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

5 июля 2017 года Центральный районный суд г. Воронежа в составе:

председательствующего судьи Васиной В.Е.,

при секретаре Юровой Н.П.

с участием помощника прокурора Центрального района г. Воронежа Науменковой Т.П.

представителя ответчика по доверенности Овчинниковой 2ИО.

представителя третьего лица Департамента здравоохранения ВОпо доверенности Попова 3ИО.

представителя третьего лица ООО «МСК«ИНКО-МЕД» по доверенности Цукановой 4ИО.

рассмотрел в открытом судебном заседании дело по иску Кобзевой 1ИО к бюджетному учреждению здравоохранения Воронежской области «Воронежская городская клиническая больница № 2 им. К. В. Федяевского» о компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Истец Кобзева 1ИО обратилась в суд с иском к бюджетному учреждению здравоохранения Воронежской области «Воронежская городская клиническая больница № 2 им. К. В. Федяевского» о компенсации морального вреда в размере 300000 рублей, указав, что ДД.ММ.ГГГГ ее мама ФИО5 с жалобами на боли в животе была госпитализирована и доставлена по скорой помощи в стационар БУЗ ВО «Воронежская городская клиническая больница № 2 им. К.В. Федяевского». Ее лечащим врачом был назначен ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ лечащим врачом истице было объявлено, что у ФИО5 <данные изъяты>, проведенным гистологическим исследованием не было установлено онкологического заболевания, а было дано заключение – <данные изъяты>, какого-либо действенного лечения не применялось, речи об операции не шло. ДД.ММ.ГГГГ главный врач сообщил, что уФИО5 «острого живота» нет, экстренная операция не требуется, однако пациенту стало хуже. ДД.ММ.ГГГГ ФИО5 была переведена на дальнейшее стационарное лечение в онкологическую больницу, где ДД.ММ.ГГГГ была прооперирована; со слов врачей, у ФИО5 был «<данные изъяты>», требующий операционного вмешательства неделей раньше, поскольку <данные изъяты> требует срочного операционного лечения; в результате того, что врачами БУЗ ВО «Воронежская городская клиническая больница № 2 им. К.В. Федяевского» не было предпринято незамедлительных и надлежащих мер по оказанию необходимой квалифицированной медицинской помощи пациенту, ФИО5 умерла ДД.ММ.ГГГГ; согласно заключению причиной смерти является <данные изъяты>. Бездействие врачей БУЗ ВО Воронежская городская клиническая больница № 2 им. К.В. Федяевского» привело к смерти самого близкого человека истицы; до настоящего времени истица испытывает неоценимые нравственные страдания и считает, что причиненный моральный вред в размере 3000000 рублей должен быть возмещен медицинским учреждением.

Истец Кобзева 1ИО в судебное заседание не явилась, была извещена надлежащим образом о времени и мете слушания дела, просит рассматривать дело в ее отсутствие.

В судебном заседании представитель ответчика БУЗ ВО «Воронежская городская клиническая больница № 2 им. К.В. Федяевского» по доверенности Овчинникова 2ИО. возражала против удовлетворения исковых требований, при удовлетворении иска просила снизить размер компенсации морального вреда.

В судебном заседании представитель третьего лица департамента здравоохранения Воронежской области по доверенности Попов 3ИО. полгал необходимым снизить размер компенсации морального вреда.

В судебном заседании представитель третьего лица медицинской страховой компании «ИНКО-МЕД» по доверенности Цуканова 4ИО. полагалась на усмотрение суда.

В судебное заседание представители третьих лиц БУЗ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер» и территориального органа Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по Воронежской области не явились, были извещены надлежащим образом о времени и месте слушания дела.

В судебном заседании прокурор Науменкова Т.П. в заключении считала исковые требования обоснованными, размер компенсации морального вреда с учетом принципа соразмерности просила определить в размере 250000 рублей.

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, обозрев материала гражданского дела №,, изучив материалы дела, суд находит исковые требования подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

На основании Конституции РФ в Российской Федерации охраняется здоровье людей (часть 2 статьи 7); каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь, которая в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41).

Статьей 25 Всеобщей декларации прав человека и ст. 12 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, а также ст. 2 Протокола N 1 от 20 марта 1952 г. к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод признается право каждого человека на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В силу статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» под здоровьем понимается состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Согласно пунктам 3, 4 приведенной нормы права медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, а медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Под качеством медицинской помощи в соответствии с пунктом 21 указанной выше статьи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, леченияи реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

На основании п. 2 ст. 79 Закона об охране здоровья граждан медицинская организация обязана организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи.

Исходя из анализа действующего законодательства о здравоохранении, лечение представляет собой реализацию медицинским учреждением индивидуальной тактики оказания медицинской помощи в соответствии с уровнем современной медицины, с соблюдением порядков и стандартов оказания медицинской помощи.

Из материалов дела №, обозреваемого в судебном заседании, судом установлено, что ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ обратилась за медицинской помощью в БУЗ ВО «ВГКБ № 2 им. К.В. Федяевского» в порядке скорой помощи ДД.ММ.ГГГГ с диагнозом: <данные изъяты> Больная ФИО5 находилась на стационарном лечении в хирургическом отделении ВГКБ № 2 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ; при дообследовании установлен диагноз: <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ года рождения умерла, о чем составлена запись акта о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ, причина смерти: <данные изъяты>

В соответствии с патолого-гистологическим исследованием № фрагментов слизистой желудка ФИО5 от ДД.ММ.ГГГГ был постановлен клинический диагноз – <данные изъяты>

Как следует из акта проверки органом государственного (надзора), органом муниципального контроля юридического лица, индивидуального предпринимателя от ДД.ММ.ГГГГ по итогам проведенного государственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности БУЗ ВО «ВГКБ № 2 им. К.В, Федяевского» комиссия пришла к выводам, что смерть больной ФИО5 наступила в результате тяжелой клинической формы <данные изъяты>, непосредственной причиной смерти являлся <данные изъяты>; в развитии осложнений и наступлении летального исхода значительную роль сыграли позднее обращение больной за медицинской помощью, скрытое течение заболевания; ошибка клинической диагностики, повлиявшая на хирургическую тактику, произошла в результате наличия редко встречающейся атипичной клинической картины заболевания, а также переоценки ошибочных заключений УЗИ и ФГДС и возможной недооценки результата МРТ брюшной полости, в диагностике данной патологии могли бы помочь прицельные пункционные методы инвазивной диагностики, отсутствующие в арсенале БУЗ ВО ВГКБ № 2. В заключение комиссия отмечает, что на этапе стационарного лечения в БУЗ ВО «ВГКБ № 2» диагноз <данные изъяты>, послуживший основанием к переводу больной в другое лечебное учреждение, был установлен ошибочно по объективным причинам; показаний к неотложному хирургическому вмешательству за все время наблюдения пациентки в стационаре БУЗ ВО ВГКБ № 2 им. К.В. Федяевского с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, а также днем ДД.ММ.ГГГГ при переводе в стационар БУЗ ВО ВОКОД не было, так как отсутствовали клинические проявления <данные изъяты>

В соответствии с ч.ч. 1, 2 ст. 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» (далее - Федерального закона N 323-ФЗ) каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Согласно ч. 5 данной статьи пациент имеет право, в частности, на: профилактику, диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям (пункт 2); получение консультаций врачей-специалистов (пункт 3); облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступными методами и лекарственными препаратами (пункт 4); получение информации о своих правах и обязанностях, состоянии своего здоровья, выбор лиц, которым в интересах пациента может быть передана информация о состоянии его здоровья (пункт 5); возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи (пункт 9).

В силу ст. 22 Федерального закона № 323-ФЗ каждый имеет право получить в доступной для него форме имеющуюся в медицинской организации информацию о состоянии своего здоровья, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания, об установленном диагнозе и о прогнозе развития заболевания, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных видах медицинского вмешательства, его последствиях и результатах оказания медицинской помощи (ч. 1).

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ст. 98 Федерального закона N 323-ФЗ).

По общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Законом обязанность вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Согласно п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

Согласно ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований или возражений.

Согласно ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Из положений ст. 71 ГПК РФ следует, что письменными доказательствами являются содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела, акты, договоры, справки, деловая корреспонденция, иные документы и материалы, выполненные в форме цифровой, графической записи, в том числе полученные посредством факсимильной, электронной или другой связи, с использованием информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", документы, подписанные электронной подписью в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, либо выполненные иным позволяющим установить достоверность документа способом. К письменным доказательствам относятся приговоры и решения суда, иные судебные постановления, протоколы совершения процессуальных действий, протоколы судебных заседаний, приложения к протоколам совершения процессуальных действий (схемы, карты, планы, чертежи).

Из материалов дела №по иску ФИО7. (сестры истца) к БУЗ ВО «Воронежская городская клиническая больница № 2 им. К. В. Федяевского» о компенсации морального вреда, причиненного смертью ФИО5, обозреваемого в судебном заседании, судом установлено, что ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ обратилась за медицинской помощью в БУЗ ВО «ВГКБ № 2 им. К.В. Федяевского» в порядке скорой помощи ДД.ММ.ГГГГ с диагнозом: <данные изъяты>. Больная ФИО5 находилась на стационарном лечении в хирургическом отделении ВГКБ № 2 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ; при дообследовании установлен диагноз: <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ года рождения умерла, о чем составлена запись акта о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ, причина смерти: <данные изъяты>.

В соответствии с патолого-гистологическим исследованием № фрагментов слизистой желудка ФИО5 от ДД.ММ.ГГГГ был постановлен клинический диагноз – <данные изъяты>.

Как следует из акта проверки органом государственного (надзора), органом муниципального контроля юридического лица, индивидуального предпринимателя от ДД.ММ.ГГГГ по итогам проведенного государственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности БУЗ ВО «ВГКБ № 2 им. К.В, Федяевского» комиссия пришла к выводам, что смерть больной ФИО5 наступила в результате <данные изъяты>, непосредственной причиной смерти являлся <данные изъяты>; в развитии осложнений и наступлении летального исхода значительную роль сыграли позднее обращение больной за медицинской помощью, скрытое течение заболевания; ошибка клинической диагностики, повлиявшая на хирургическую тактику, произошла в результате наличия редко встречающейся атипичной клинической картины заболевания, а также переоценки ошибочных заключений УЗИ и ФГДС и возможной недооценки результата МРТ брюшной полости, в диагностике данной патологии могли бы помочь прицельные пункционные методы инвазивной диагностики, отсутствующие в арсенале БУЗ ВО ВГКБ № 2. В заключение комиссия отмечает, что на этапе стационарного лечения в БУЗ ВО «ВГКБ №» диагноз <данные изъяты>, послуживший основанием к переводу больной в другое лечебное учреждение, был установлен ошибочно по объективным причинам; показаний к неотложному хирургическому вмешательству за все время наблюдения пациентки в стационаре БУЗ ВО ВГКБ № 2 им. К.В. Федяевского с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, а также днем ДД.ММ.ГГГГ при переводе в стационар БУЗ ВО ВОКОД не было, так как отсутствовали клинические проявления <данные изъяты>

Согласно протоколу патолого-анатомического вскрытия БУЗ ВО «Воронежской областное патологоанатомическое бюро» № от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ, страдала <данные изъяты>; ДД.ММ.ГГГГ больной была проведена операция – <данные изъяты> <данные изъяты>; ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ больной были проведены повторные оперативные вмешательства: <данные изъяты>.Непосредственной причиной смерти ФИО5 являлся прогрессирующий <данные изъяты>

Из содержания судебного заключения комиссионной экспертизы №, проводимой Санкт-Петербургским государственным бюджетным учреждением здравоохранения «Бюро судебно - медицинской экспертизы» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, следует, что «на основании ретроспективного анализа представленных медицинских документов, материалов дела, результатов патологоанатомического исследования трупа, комиссия экспертов констатирует, что у ФИО5 при поступлении на стационарное лечение в БУЗ ВО «Воронежская городская клиническая больница № 2 им. К.В. Федяевского» имелись основные заболевания: <данные изъяты> требовавшие экстренного (по жизненным показаниям) хирургического вмешательства.О наличии у ФИО5 <данные изъяты> уже при поступлении на стационарное лечение в БУЗ ВО «ВГКБ № 2 им. К.В. Федяевского» свидетельствует ряд признаков: <данные изъяты>

Как следует из медицинской карты № ФИО5 при поступлении в БУЗ ВО «ВГКБ № 2 им. К.В. Федяевского» был установлен диагноз – <данные изъяты>; данный диагноз не был достоверно подтвержден объективными клиническими данными и результатами лабораторных исследований, то есть являлся неправильным; впоследствии, при нахождении ФИО5 на стационарном лечении ей был установлен диагноз: <данные изъяты> который также являлся неправильным. Таким образом, ФИО5 диагноз, имевшегося у нее вторичного (вследствие перфорации <данные изъяты>) <данные изъяты> в БУЗ ВО «ВГКБ № 2 им. К.В. Федяевского» установлен не был, что привело к задержке в выполнении ей экстренной (по жизненным показаниям) операции по выявлению и устранению причины развития <данные изъяты>, что снизило шансы ФИО5 на благоприятный исход.

Медицинская помощь ФИО5 в БУЗ ВО «Воронежская городская клиническая больница № 2 им. К.В. Федяевского» была оказана не в полном объеме и не в соответствии с общепринятыми методиками, рекомендациями и руководствами. При оказании медицинской помощи были допущены дефекты диагностики и лечения, а именно: не была дана адекватная оценка признакам ССВР у ФИО5 и не проведена <данные изъяты> не проведено комплексной лечение <данные изъяты> основным компонентом которого является экстренное хирургическое вмешательство с <данные изъяты> состояния ФИО5 антибактериальная терапия. Следовательно, в БУЗ ВО «ВГКБ № 2 им. К.В. Федяевского» не были приняты достаточные и надлежащие меры для сохранения жизни пациента ФИО5

Причиной смерти ФИО5 явилась <данные изъяты>. Дефекты, допущенные при оказании медицинской помощи ФИО5 не прервали течение патологического процесса (<данные изъяты> – смерть), что снизило ее шансы на благоприятный исход, следовательно, эти дефекты диагностики и лечения (в том числе, не проведение экстренного хирургического вмешательства с ушиваниемперфоративного отверстия, санацией и дренированием брюшной полости) находятся в причинно-следственной связи с наступлением смертиФИО5. Характер причинно-следственной связи является непрямым (косвенным), поскольку наступление смерти ФИО5 было обусловлено характером и тяжестью уже имевшегося у нее при поступлении на стационарное лечение ДД.ММ.ГГГГ абдоминального сепсиса, вследствие позднего обращения за медицинской помощью (спустя около семи суток от начала заболевания – <данные изъяты>)».

Дефекты оказания медицинской помощи свидетельствуют о том, что врачами при лечении ФИО5 не оценены правильно степень тяжести состояния больной, возможность наступления у нее опасных для жизни осложнений, вследствие непроведения необходимых исследований, а оценить перспективы ее состояния невозможно ввиду отсутствия необходимых сведений медицинского характера, в данном случае речь идет не о полном выздоровлении больной, а о возможном сохранении ей жизни, продлении жизни, в случае оказания больной своевременной медицинской помощи надлежащего качества.Таким образом, при своевременном проведении экстренного хирургического вмешательства и других необходимых исследований, установлении правильного диагноза, при определении тактики лечения и назначении адекватного лечения имелась вероятность продления жизни больной, тогда как недостатки, допущенные медицинскими работниками БУЗ ВО «ВГКБ № 2 им. К.В, Федяевского» при оказании медицинской помощи ФИО5, явились условием, которое способствовало наступлению смерти больной.При изложенных обстоятельствах суд полагает, что материалами дела установлен факт непринятия медперсоналом БУЗ ВО «ВГКБ им. К.В. Федяевского» достаточных и надлежащих мер для сохранения жизни ФИО5, что привело к летальному исходу пациента.

Указанную причину смерти, а также причинно-следственную связь между дефектами в оказании медицинской помощи ФИО5 и наступлением ее смерти представитель ответчика не оспаривал в судебном заседании, при этом представитель ответчика пояснила, что ФИО6 – лечащий врач ФИО5 - скоропостижно скончался.

С учетом изложенного, суд считает, что совокупность установленных при рассмотрении дела обстоятельств позволяет прийти к выводу о наличии дефектов оказания медицинской помощи ответчиком, что порождает для истицы право на компенсацию морального вреда.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Согласно п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

В силу ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 года N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др. (п. 2 Постановления). Перечень нравственных страданий, являющихся основанием для реализации права на компенсацию морального вреда, не является исчерпывающим.

Суд также учитывает, что согласно положениям Конституции РФ человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (статья 2); каждый имеет право на жизнь (пункт 1 статьи 20); право на жизнь и охрану здоровья относится к числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите; Российская Федерация является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь человека (пункт 1 статьи 41).

Принимая во внимание, что гибель родственника и близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, а в случае истицы, которая лишилась матери, подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Утрата близкого человека (родственника) рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, влекущего состояние субъективного стресса и эмоционального расстройства, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам.

Исходя из вышеизложенного, поскольку близкие родственники во всех случаях испытывают нравственные страдания, вызванные смертью близкого, факт причинения им морального вреда предполагается и установлению подлежит лишь размер его компенсации.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию, суд учитывает положения ст. 1101 ГК РФ, при этом принимаются во внимание характер нравственных страданий истицы, фактические обстоятельства дела, степень родства с умершей (мать-дочь), а также их раздельное проживание (на момент смерти ФИО5 проживала по адресу: <адрес> а истец проживает по адресу: <адрес>), обращение в суд спустя почти 4 года после смерти матери и после состоявшегося судебного решения по иску своей сестры (ФИО7.), в связи с чем суд считает возможным взыскать с ответчика в пользу истицы 250 000 рублей.

Согласно ч. 1 ст. 103 ГПК РФ государственная пошлина, от уплаты которой истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, в бюджет пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

Таким образом, с учетом удовлетворения требований неимущественного характера с ответчика подлежит взысканию в доход муниципального бюджета государственная пошлина в размере 300 рублей (ст. 333.19 НК РФ).

Руководствуясь ст. ст. 67, 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Взыскать с бюджетного учреждения здравоохранения Воронежской области «Воронежская городская клиническая больница № 2 им. К. В. Федяевского» в пользу Кобзевой 1ИО компенсацию морального вреда в размере 250000 (двести пятьдесят тысяч) рублей.

Взыскать с бюджетного учреждения здравоохранения Воронежской области «Воронежская городская клиническая больница № 2 им. К. В. Федяевского» в доход муниципального бюджета госпошлину в размере 300 (триста) рублей.

На решение может быть подана апелляционная жалоба, а прокурором принесено апелляционное представление в Воронежский областной суд через Центральный районный суд г. Воронежа в течение одного месяца со дня его принятия судом в окончательной форме.

Судья Васина В.Е.

Решение суда изготовлено в окончательной форме 06.07.2017 года.