Решение по делу № 2-772/2018 ~ М-5185/2017 от 22.12.2017

дело № 2-3837/2018

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

07 декабря 2018 года              г.Комсомольск-на-Амуре

Центральный районный суд г. Комсомольска-на-Амуре Хабаровского края в составе

председательствующего судьи Новицкой Т.В.,

при секретаре Олейниченко Е.А.,

с участием:

представителя истцов Токаревой О.Я.,

представителя истцов Батищевой Л.В.,

ответчика Моревой А.А.,

представителя ответчика Цупко А.А.,

рассмотрев в судебном заседании гражданское дело по иску Батищева Романа Андреевича, Батищева Владимира Андреевича к Моревой Алене Анатольевне о признании брака недействительным, применении последствий недействительной сделки, признании недостойным наследником,

установил:

Батищев Р.А., Батищев В.А. обратились в суд с исковым заявлением к Моревой А.А. о признании брака недействительным, применении последствий недействительной сделки, признании недостойным наследником.

В обоснование заявленных требований указали, что (дата) умер их дядя ФИО15, после его смерти открылось наследство в виде квартиры, расположенной по адресу г. Комсомольск-на-Амуре (адрес). Обратившись к нотариусу для оформления наследственных прав по праву представления, узнали, что единственным наследником по закону является жена ФИО15,П. – Морева А.А. ФИО15 в течение 10 лет, предшествующих смерти, являлся инвалидом 1 группы в результате перенесенной травмы головы, после перенесенных операций он являлся лежачим больным, нуждающимся в постоянном уходе, не мог себя обслуживать, самостоятельно принимать назначенные врачом лекарства, ходить в туалет, принимать пищу, был дезориентирован в пространстве и во времени. Столетенко (Морева) А.А. была приглашена в качестве сиделки. Они и другие родственники постоянно приходили к ФИО15, ответчик вела себя как сиделка – отчитывалась за приобретенные на деньги ФИО15 продукты, лекарства, предметы гигиены, о наличии приготовленной пищи. ФИО15 относился к Столетенко А.А. не как к близкому человеку, а как к знакомой, жаловался на ненадлежащий уход, на невкусную пищу, ни разу не упомянул о том, что женился на ней. ФИО15 не мог понимать значение своих действий и руководить ими, после травмы был ограничен не только физически, но и умственно. Полагали, что брак, заключенный между ФИО15,П. и Моревой А.А. является ничтожной сделкой. Указали на то, что являются лицами, чьи наследственные права нарушены в результате действий ответчика, которая осознавала, что вступает в брак с недееспособным лицом, больным и физически беспомощным человеком, брак был заключен с целью завладеть наследственным имуществом. Просили суд признать Мореву А.А. недостойным наследником, признать брак, заключенный между ФИО15,П. и Моревой А.А. недействительным, применить последствия недействительной сделки.

Определением Центрального районного суда г. Комсомольска-на-Амуре Хабаровского края от 29 января 2018 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, привлечен отдел ЗАГС Центрального округа г. Комсомольска-на-Амуре Хабаровского края.

В судебном заседании истец Батищев Р.А., Батищев В.А. участия не принимали, о месте и времени судебного разбирательства извещались в установленном законом порядке, в материалах дела имеется заявление о рассмотрении дела в их отсутствие в присутствии представителя по доверенности. Ходатайства об отложении судебного разбирательства в адрес суда не поступали.

В соответствии с положениями ст. 167 ГПК РФ, с согласия участников процесса, гражданское дело рассмотрено в отсутствии истцов.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, ОЗАГС Центрального округа администрации г. Комсомольска-на-Амуре в судебном заседании участия не принимал, о месте и времени судебного разбирательства извещены в установленном порядке, ходатайства об отложении судебного разбирательства в адрес суда не поступали.

В соответствии с положениями ст. 167 ГПК РФ, с согласия участников процесса, гражданское дело рассмотрено в отсутствии представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований, нотариус Андриец Т.В. в судебном заседании участия не принимала, о месте и времени судебного разбирательства извещалась в установленном порядке, ходатайства об отложении судебного разбирательства в адрес суда не поступали. Согласно имеющегося в материалах дела заявления, просила рассмотреть гражданское дело в ее отсутствие.

В соответствии с положениями ст. 167 ГПК РФ, с согласия участников процесса, гражданское дело рассмотрено в отсутствии третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований.

Представитель истцов Батищева Л.В., действующая на основании доверенности, на удовлетворении заявленных исковых требований настаивала по основаниям, изложенным в исковом заявлении. Дополнила, что с Моревой А.А. договор на оказание услуг сиделки не заключался, имелась устная договоренность. После смерти матери ФИО15, которая осуществляла за ним уход, с ФИО15 стал проживать ее сын Батищев Р., который с января 2016 года по май 2016 года ухаживал за ФИО15, после была приглашена Морева А.А., которая прожив с ФИО15 месяц, ушла. Узнав, что квартира, в которой проживал ФИО15, оформлена только на него, ответчик решила взять все в свои руки. О том, что ФИО15 вступил в брак с ответчиком, узнали после его смерти. В качестве сиделки Мореву А.А. наняла ФИО1, которая ранее дружила с сестрой ответчика. В мае 2016 года ФИО15 позвонил ответчику и пригласил ее жить к себе. Первое время родственники могли общаться с ФИО15, ФИО1 привозила им продукты, с ее слов известно, что дома было грязно, ФИО15 был голодный. Пенсия ФИО15 тратилась на оплату коммунальных платежей, покупку лекарств. Сильнодействующие препараты ФИО15 выписывались бесплатно, он принимал наркотикосодержащие лекарственные препараты, обезболивающие. Когда ФИО15 проживал с ФИО16, она его два раза в год госпитализировала на реабилитацию, Морева А.А. на реабилитацию ФИО15 не госпитализировала. Ей ФИО15 не жаловался на ненадлежащий уход со стороны Моревой А.А., но со слов ФИО1 ей известно, что ФИО15 жаловался на ненадлежащий уход. От услуг Моревой А.А. как сиделки не отказались, поскольку сложно найти сделку для лежачего больного. Отдать ФИО15 в дом инвалидов они отказались. В апреле 2017 года она не смогла попасть в квартиру ФИО15, от которой у нее были ключи, ФИО15 на телефонные звонки не отвечал. Со слов ФИО1 ей стало известно, что Морева А.А. поменяла замки в квартире, а сама находится в больнице, уход за ФИО15 осуществлял социальный работник, которого Морева А.А. наняла для ухода за ФИО15 Она (представитель истцов) к ФИО15 приезжала редко, иногда он понимал, что она ему говорит, иногда нет, о намерении жениться он ей не говорил. Похороны ФИО15 организовывали Морева А.А. и ФИО1, за счет каких денежных средств, ей не известно, она на похороны давала 5 000 рублей, остальные родственники тоже помогали. ФИО15 очень любил своих племянников, Морева А.А. специально не допускала родственников к общению с ФИО15, что бы они не смогли отговорить его от женитьбы на ней. Намерений оформить ФИО15 в дом инвалидов не было. Когда Батищев Р.А. жил с ФИО15, он не работал, жили на пенсию ФИО15, также она высылала по 1000-2000 рублей ежемесячно.

Представитель истцов Токарева О.Я. полагала заявленные требования обоснованными и подлежащими удовлетворению. Указала, что брак, заключенный между ФИО15 и Моревой А.А. недействителен, поскольку ФИО15 на момент заключения брака не мог осознавать юридические последствия его заключения, он неоднократно находился на лечении в КГБУЗ «Больница № 7 г. Комсомольска-на-Амуре», где ему было сделано 5-6 операций на головном мозге, вследствие чего он получил инвалидность. Полагала, что Морева А.А. является недостойным наследником, поскольку она не могла не знать о состоянии ФИО15 и того, что он не мог осознавать последствия своих действий и отвечать за себя, действия Моревой А.А. были направлены на то, что бы лишить истцов наследства, своими действиями Морева А.А. довела ФИО15 до смерти. С мая 2017 года в течение полугода Морева А.А. оказывала услуги сиделки, о том, что между ФИО15 и Моревой А.А. заключен брак, родственники узнали после его смерти. Мореву А.А. в качестве сиделки рекомендовала двоюродная сестра. Морева А.А. переехала в г. Комсомольск-на-Амуре с Сахалина, своего жилья у нее не было, поэтому она согласилась ухаживать за ФИО15 за предоставление ей жилья и ежемесячную оплату. ФИО15 нельзя было оставлять одного, поскольку он был опасен для окружающих и для самого себя. ФИО15 недееспособным не признавали. После полученной травмы ФИО15 перестал ходить, у него случались частые вспышки агрессии, начались проблемы с ориентацией во времени и пространстве. Целью заключения брака для Моревой А.А. являлось завладение квартирой. ФИО15 ранее был знаком с ответчиком, поскольку они все проживали в одном поселке. В середине мая 2009 года он получил травму, ему сделали операцию на головном мозге, находился на учете у невропатолога. На момент получения травмы до 2015 года ФИО15 проживал с ФИО16, ФИО15 получал пенсию по инвалидности, при ее получении сам расписывался. В связи с приступами агрессии ФИО16 отвезла его жить к матери ФИО14, которая ухаживала за ним до 28 января 2016 года. После смерти ФИО14 за ФИО15 ухаживал Батищев Р.А. до мая 2016 года. С мая 2016 года по ноябрь 2016 года уход за ФИО15 осуществляла ФИО1 Морева А.А. была приглашена именно для ухода за ФИО15, ей была предоставлена отдельная комната в двухкомнатной квартире без оплаты за проживание, родственники ФИО15 обеспечивали необходимыми продуктами питания, предметами личной гигиены, Морева А.А. распоряжалась пенсией ФИО15 Денежные средства за уход за ФИО15 Моревой А.А. не выплачивались. Проживая с ФИО15, ответчик лишила его общения с родственниками.

Ответчик Морева А.А. исковые требования не признала. В ходе судебного разбирательства пояснила, что знакома с ФИО15 с 1985 года, дружила с ним и с его двоюродной сестрой Овчинниковой (Гречко) Е.В., была знакома с его родителями. У нее с ФИО15 были близкие отношения. В 1989 году она вышла замуж и уехала в (адрес), общение с ФИО15 прекратилось, однако, когда она приезжала в гости к маме в (адрес), они встречались с ФИО15, в том числе и в квартире ФИО1 В 2003 году перед ее отъездом в (адрес), ФИО15 уговаривал ее расторгнуть брак, но она решила сохранить семью. Связь с ФИО15 прекратилась в 2006-2007 году. В 2013 году ФИО15 связался с ней через социальные сети «Одноклассники». В феврале 2016 года ФИО15 позвонил ей и рассказал о том, что с ним произошло, что умерла его мама, что он находится в трудном положении, родственники выносят все из дома, сдать его в дом инвалидов и завладеть квартирой, предложил переехать к нему и выйти замуж. В мае 2017 года она приехала в г. Комсомольск-на-Амуре, ФИО15 был рад ее приезду, ее встревожило его состояние, он предложил ей еще раз подумать об их совместном проживании, она уехала на три дня к своей маме, что бы посоветоваться. Они стали проживать с ФИО15, жили хорошо, у ФИО15 были парализованы левая рука и нога, она его любила, поэтому уход за ним не был в тягость. Когда она приехала, уход за ФИО15 осуществляла ФИО17, в квартире был беспорядок. С речью у ФИО15 все было в порядке, из лекарств он принимал фолиевую кислоту и препараты от эпилепсии, при ней эпилептических припадков у него не было. Разговоров о том, что она проживает с ФИО15 как сиделка не было. Жили они на пенсию ФИО15, также она работала продавцом и разносила рекламные буклеты. Пенсию ФИО15 приносили домой, он сам расписывался при ее получении. Она работала с 11 до 16 часов, в этот промежуток времени ФИО15 мог сам принимать пищу, которую она оставляла ему около кровати, мог садиться на диван, открывать шкафчики, принимать таблетки. Спали они в одной комнате, в одной постели, во второй комнате никто не жил. У них был общий бюджет, в гости к ним приходила ее подруга, подруга матери ФИО15 У них был общий бюджет, продукты покупали на совместные деньги, оплачивали коммунальные платежи. Она добилась его реабилитации, выдачи памперсов, инвалидной коляски, специальной кровати для него. ФИО15 настаивал, что бы они зарегистрировали брак, она согласилась о чем сообщила ФИО1, она обрадовалась. Поскольку ФИО15 не мог самостоятельно подать заявление в ЗАГС, они оформили нотариальное заявление, пригласив нотариуса на дом, предоставив справку о том, что ФИО15 адекватный, нормальный человек. Она отвезла заявление в ЗАГС, (дата) к ним домой приехал сотрудник ЗАГСа, которая сначала побеседовала с ФИО15 после чего зарегистрировала брак. На регистрацию брака они пригласили ФИО1 и ее маму, но приехать они не смогли. Замки в квартире ФИО15 она поменяла в ноябре 2016 года, на этом настаивал ФИО15 В начале мая 2017 года ее госпитализировали в больницу, сделали операцию, она позвонила ФИО1, просила о помощи, так как ФИО15 остался один, также она звонила ФИО18, но трубку она не взяла. После чего она позвонила социальному работнику, к ней в больницу приехала заведующая социальной службой, они составили договор об усиленном патронаже, договор был платный, оплату по договору производила она. 16 июня 2017 года ее выписали со стационарного лечения, пока находилась в больнице, она отпрашивалась у врачей, навещала мужа. Когда она приехала домой, ФИО15 пожаловался на боли в груди, отказывался от еды, она вызвала скорую помощь, ФИО15,П. выписали лекарства от простуды, которые ему не помогали, она вновь вызвала скорую помощь, позвонила ФИО1, которая не смогла приехать. Врачи скорой помощи сказали, что ФИО15 необходимо госпитализировать, но ФИО15 не смогли вынести в машину скорой помощи, поскольку он был крупным мужчиной, она пыталась попросить помощи у соседей, звонила ФИО1, что бы ее муж помог, но ФИО1 сказала, что ей некогда. После этого она вызвала врача терапевта на дом, которая осмотрев ФИО15, поставила диагноз бронхит, назначила лечение, состояние ФИО15 ухудшалось, приехала ФИО1 с супругом, она (ответчик) вновь хотела вызвать скорую помощь, но ФИО1 сказала, что состояние Морева нормальное. После их ухода, она вызвала бригаду скорой помощи, но госпитализировать ФИО15 не смогли, поскольку некому было спустить его в машину. Она вызвала участкового врача терапевта, которая осмотрев ФИО15, помогла его госпитализировать. 26 июня 2017 года ФИО15 госпитализировали в больницу, где ему поставили капельницу, сделали переливание крови, УЗИ, в больнице ему не могли поставить диагноз, на следующий день, придя в больницу, она узнала, что ФИО15 умер. Организацией похорон занималась она, ее сын, мама и братья высылали деньги. До похорон ФИО15 со слов ФИО1 ей стало известно, что Батищева Л.В. хочет забрать квартиру ФИО15 После похорон ей поступали угрозы со стороны Батищева Р.А., ФИО1 и ее дочери, в связи с чем она написала заявление в полицию, которое потом забрала, поскольку не хотела конфликтов.

Представитель ответчика Цупко А.А. исковые требования полагал не подлежащими удовлетворению. Указал на то, что стороной истцов не предоставлены доказательства в обоснование заявленных требований, кроме того, указал, что признание брака незаконным ограничен исчерпывающим кругом лиц, истцы не являются лицами, которые могут обратиться с требованиями о признании брака незаконным. Морева А.А. ни к административной, ни к уголовной ответственности по факту совершения противоправных действий в отношении ФИО15 не привлекалась, Морева А.А. выполняла все обязанности по уходу за ФИО15, вела себя как супруга. Никто из родственников с заявлением о признании ФИО15 недееспособным не обращался.

Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО16 пояснила, что проживала с ФИО15 в гражданском браке с 2004 по 2015 годы. В 2007-2008 годах ФИО15 получил травму головы, в результате которой было проведено 2 операции, после второй операции у ФИО15 была парализована левая сторона, искажено лицо. ФИО15 проводили сеансы массажа, иглотерапии, оформили инвалидность на 1 год, в течении двух лет он занимался лечебной физкультурой, но он не понимал, что от него хотят. У ФИО15 появились приступы агрессии, он стоял на учете у невропатолога, кидал в нее ножницы, у него были послеоперационные приступы, после которых он был неадекватен. Она ухаживала за ФИО15 около 7 лет, в 2015 году отвезла его к матери. ФИО15 не всегда осознавал происходящие события, он все забывал, были приступы эпилепсии, он принимал лекарства. После приступов эпилепсии ФИО15 на протяжении 30 минут ничего не соображал, не мог внятно говорить, приступы случались на фоне эмоциональных проявлений. Состояние ФИО15 постоянно ухудшалось, был агрессивен, не мог посчитать деньги, он мог самостоятельно принимать пищу, таблетки, но не помнил принимал он таблетки или нет, спрашивал какое время суток, после приступов ему можно было внушить что угодно. В отношении матери ФИО15 также проявлял агрессию. ФИО15 не мог набирать цифры на телефоне, поскольку, когда надо было на чем-то сконцентрировать внимание, у него начинала кружиться голова и могли быть приступы. Как за ФИО15 стала ухаживать Морева А.А., ей не известно, Морева А.А. сестра близкой подруги Гречко Е.В., ей известно, что Морева А.А. приехала в гости и осталась ухаживать за ФИО15 Со слов ФИО15 ей было известно, что он не проходил реабилитацию, Морева А.А. не работала, жили на пенсию ФИО15 о том, что ФИО15 заключил брак с Моревой А.А. узнала после его смерти. Мореву А.А. она впервые увидела на похоронах, где Морева А.А. присутствовала в качестве близкого человека. Похороны ФИО15 организовывала ФИО1 Со слов ФИО15 ей известно, что Морева А.А. не осуществляла за ним уход, не проводила реабилитацию. От врачей поликлиники ей было известно, что к ФИО15 никто не приглашает врачей, ему не делались капельницы. Никто из родственников ей не говорил, что Морева А.А. приехала в качестве сиделки, все считали, что приехала старая знакомая в гости. О близких отношениях с Моревой А.А. ей ничего не известно. После операции в интимной жизни ФИО15 был недееспособен, со слов ФИО15 ей известно, что интимных отношений с Моревой А.А. у него не было.

Допрошенная в судебном заседании ФИО1 пояснила, что ФИО15 был ее двоюродным братом, в 2008 году ФИО15 получил травму, в результате которой ему сделали операцию на головном мозге, после которой у ФИО15 начала проявляться деградация, которая выражалась в том, что он иногда был агрессивен, мог что-то забыть, он не мог писать, читать, пользоваться ноутбуком, набирать цифры на телефоне. Предположила, что он забыл буквы и цифры из-за приема сильнодействующих лекарств. О том, что ФИО15 зарегистрировал брак с Моревой А.А. она узнала после свадьбы, на регистрации брака она не присутствовала, о своем желании заключить брак с Моревой А.А. ФИО15 ей ничего не говорил. Морева А.А. ранее была знакома и с ФИО15, и с Батищевым Р.А., Мореву А.А. пригласил Батищев Р.А. присмотреть за ФИО15 на время его отсутствия в качестве сиделки. ФИО15 общался с Моревой А.А. в школьные годы. Морева А.А. нигде не работала, жили на пенсию ФИО15, дома было не убрано, со слов ФИО15 ей было известно, что он ругается с Моревой А.А., просил выгнать Мореву А.А. Полагала, что Морева А.А. надлежащим образом осуществляла уход за ФИО15 ФИО15 не рассказывал ей, что намерен вступить в брак с Моревой А.А., о заключении брака узнала от Моревой А.А. Весной 2017 года у ФИО15 было депрессивное состояние, были видны изменения, неадекватность. Морева А.А. говорила, что они живут одной семьей, холодильник был общий, Морева А.А. готовила еду, со слов Моревой А.А. ей известно, что спали они в разных комнатах. Последний раз она видела ФИО15 перед его госпитализацией, он не мог сидеть, было бессилие, ему вызывали скорую помощь, которая не приезжала, утром его госпитализировали в больницу, на следующий день от Моревой А.А. она узнала, что он умер. В болезненном состоянии до госпитализации ФИО15 находился около 3 дней, госпитализировать его не могли, поскольку никто не мог помочь спустить его к машине скорой помощи, ФИО15 был достаточно крупным мужчиной, она с семьей помочь не могла, поскольку работали, Морева А.А. нашла соседей, которые помогли. На похороны ФИО15 деньги собирали все родственники, денежные средства были переданы Моревой А.А., поскольку она (свидетель) работала, она выписала доверенность на сестру Моревой А.А. для организации похорон. Она никогда не относилась к Моревой А.А. как к жене ФИО15, относилась как к человеку, которому поручила организацию похорон. Полагала, что брак Моревой А.А. был заключен в корыстных целях для завладения квартирой. Когда ФИО15 проживал с Моревой А.А. он не получал реабилитацию, что могло привести к ухудшению его состояния, она не знала, что ему нужна реабилитация, какие препараты были назначены ФИО15 также не знала. Какой диагноз был поставлен ФИО15 она не знает, справку о смерти не видела, известно, что умер от сердечной недостаточности. После смерти ФИО15 она узнала, что Морева А.А. неоднократно вызывала скорую помощь, но ФИО15 не госпитализировали, поскольку его некому было спустить к машине скорой помощи.

Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО2 пояснила, что Морева А.А. ее подруга, знакомы с 1993 года, в юности Морева А.А. встречалась с ФИО15, впоследствии что-то произошло, Морева А.А. вышла замуж и уехала на о. Сахалин. В дальнейшем Морева А.А. разошлась с мужем. В 2016 году ФИО15 пригласил Мореву А.А. в гости. Она встретила Мореву А.А., когда она уже жила с ФИО15 и работала в ТЦ «Премьер». Когда Морева А.А. уходила на работу, ФИО15 оставался дома один, он со всем справлялся. Со слов Моревой А.А. известно, что ей было несложно ухаживать за ФИО15, что у нее остались к нему чувства, что они родственные души. ФИО15 и Морева А.А. жили как семья, у них был общий бюджет, отношения, она приходила к ним в гости, агрессию по отношению к Моревой А.А. ФИО15 не проявлял. Дома всегда был порядок, приготовлена еда, благоприятная и спокойная обстановка, жили в одной комнате. О том, что они собираются пожениться ей было известно до регистрации брака, это было их общее решение. На регистрации брака она не присутствовала, поскольку была в отъезде. ФИО15 был адекватным, грамотным, начитанным, принимал участие в беседе, речь была связной. Родственников дома у Моревых она не встречала. За помощью в госпитализации Морева А.А. к ней не обращалась. Перед смертью ФИО15 Морева А.А. была госпитализирована в больницу и прооперирована, за ФИО15 осуществлял уход социальный работник, с которым Морева А.А. заключила договор. Морева А.А. вызывала скорую помощь ФИО15, но его не госпитализировали, поскольку некому было его спустить к машине скорой помощи, в дальнейшем ФИО15 госпитализировали, умер он в больнице. Организацией похорон занималась Морева А.А., ФИО1

Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО3 пояснила, что до мая 2016 года она работала социальным работником в КГБУ «Комсомольский-на-Амуре КЦСОН», осуществляла уход за ФИО14 с 2014 года, к которой в январе 2016 года привезли сына, у которого были проблемы со здоровьем и он нуждался в постоянном уходе. Когда ФИО14 не смогла самостоятельно осуществлять уход за сыном ФИО15, она обратилась с просьбой поставить его на обслуживание. В ее обязанности входило покупка продуктов питания, оплата коммунальных платежей, доставка медикаментов, посещение поликлиники для получения льготных лекарств. ФИО15 не всегда мог ответить на вопрос, не всегда мог назвать дату, разговор у ФИО15 был замедленный, невнятный, заторможенный, ходить он не мог, мог сесть на кровати, пользовался памперсами. ФИО15 принимал препараты от эпилепсии. При ней приступов эпилепсии у ФИО15 не было, но со слов ФИО14 ей известно, что приступы были.

Допрошенная в ходе судебного разбирательства свидетель ФИО4 пояснила, что ФИО15 проживал с ее дочерью ФИО16 в гражданском браке 10 лет, после полученной травмы ФИО15 провели три операции на головном мозге, его парализовало на правую сторону. ФИО15 стал неадекватен, бросал в нее и дочь разные предметы, его осматривал психиатр, который пояснил, что неадекватность ФИО15 необратимый процесс, ФИО15 стоял на учете у невролога, он не мог разгадывать кроссворды, так как него были проблемы с памятью, но ее и ФИО16 он узнавал, никого не узнавал после приступов эпилепсии, бывали беспричинные приступы агрессии, из-за которых в 2015 году ФИО16 отвезла его жить к матери ФИО14 после смерти ФИО14 уход за ФИО15 осуществлял Батищев Р.А. и Воронцова А., когда Воронцова уехала, уход за ФИО15 осуществляла Морева А.А., которая ограничила его общение с родственниками и знакомыми. ФИО15 звонил ФИО16 и жаловался н ненадлежащий уход со стороны Моревой А.А. О том, что ФИО15 женился она узнала после его смерти. Общение с ФИО15 прекратилось с весны 2017 года. Как и на каких условиях Морева А.А. приехала в ФИО15 ей не известно.

Допрошенная в ходе судебного разбирательства свидетель ФИО5 пояснила, что ФИО15 был другом ее мужа и брата, после полученной травмы ФИО15 стал неадекватным, бросался разными предметами, в том числе грязными памперсами, были беспричинные приступы агрессии. В отношении нее ФИО15 агрессию не проявлял. После того, как ФИО16 отвезла ФИО15 на постоянное место жительства к маме, она навещала его несколько раз, так же общалась по телефону, после того как появилась Морева А.А., она сама отвечала на телефонные звонки. С ФИО15 закома с 1991 года. О том, что ФИО15 зарегистрировал брак с Моревой А.А. ей не было известно. Она восприняла Мореву А.А. как близкую ему женщину. Иногда ФИО15 забывал информацию.

Допрошенная в ходе судебного разбирательства свидетель ФИО6 пояснила, что (дата) она выезжала на регистрацию брака Моревой А.А. и ФИО15, заявление о регистрации брака было подано каждой из сторон, заявление ФИО15 было удостоверено нотариально, дееспособность ФИО15 была установлена и подтверждена. Документы на регистрацию брака подавала Столетенко А.А. Регистрация брака происходила на дому, ФИО15 был в адекватном состоянии, все понимал и осознавал, она спросила взаимное согласие сторон, ФИО15 подтвердил, что согласие является добровольным и взаимным, он лично прочитал запись акта о регистрации брака и поставил свою подпись в ее присутствии. По ее мнению, отношения между брачующимися были семейными. ФИО15 осознавал, что происходит регистрация брака, принуждения к заключению брака не было, согласие на вступление в брак было взаимным. Если бы у нее возникли сомнения в адекватности ФИО15 она бы не регистрировала брак, не смотря на заверенную нотариусом подпись в заявлении.

Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО7 пояснила, что в 2016 году она обслуживала ФИО15 поскольку он был инвалидом, посещала его два раза в неделю, приобретала ему продукты питания, обеспечивала лекарствами, измеряла давление, доставляла газеты. ФИО15 мог читать, был адекватным человеком, мог сам себя обслуживать, мог самостоятельно принимать пищу, садиться, испражняться, пользовался памперсом, но мог не менять его 2-3 дня, так как не было в этом необходимости, он был всегда чистый, опрятный, у него не было пролежней, отвечал связно на вопросы. Она посещала ФИО15 пока у нее не произошел конфликт с Моревой А.А. до 30 мая 2017 года, после этого ФИО15 передали другому специалисту. Она выписывала бесплатные лекарства у участкового врача-терапевта, обезболивающие препараты он не принимал. После того как к ФИО15 переехала Морева А.А., она прекратила доступ родственников ФИО15 к нему. Ей было известно о регистрации брака между ФИО15 и Моревой А.А., между ними происходили ссоры, поскольку ФИО15 не очень хотел регистрировать брак, ссылаясь на отсутствие денег. ФИО15 не говорил о том, что его заставили зарегистрировать брак. Он был в адекватном состоянии, ориентировался в пространстве, во времени, понимал какое время года на улице, понимал с кем общается. ФИО15 Самостоятельно принимал лекарства, но препараты заканчивались раньше назначенного времени, при ней эпилептических припадков у ФИО15 не было.

Допрошенный в ходе судебного разбирательства свидетель ФИО8 пояснил, что является помощником нотариуса. Летом 2017 года Морева А.А. обратилась в нотариальную контору с заявлением о выезде для совершения нотариального действия – удостоверения подписи на заявлении о регистрации брака, он приехал в назначенное время по адресу г. Комсомольск-на-Амуре (адрес), удостоверил личность ФИО15 по паспорту, поинтересовался, не передумал ли он совершать нотариальное действие. ФИО15 четко понимал, что собирался делать, после чего он самостоятельно расписался в заявлении для подачи его в ЗАГС для регистрации брака и расписался в реестровой книге, с него была взыскана сумма за совершение нотариального действия, после чего документ был передан ФИО15 ФИО15 четко осознавал и понимал происходящее, никаких сомнений в его дееспособности не возникало, ФИО15 какие и для чего нотариальные действия совершаются, он оставался с ФИО15 наедине, задавал ему вопросы. ФИО15 не говорил о том, что его заставляют заключать брак, ни о каких противоправных действия в отношении него ФИО15 не говорил, он хотел вступить в брак с Моревой А.А. Он (свидетель) не является членом нотариальной палаты, но имеет право замещать нотариуса на период его отпуска или болезни на основании приказа, который регистрируется в Министерстве юстиции, кроме того, он имеет лицензию на осуществление деятельности.

Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО9 пояснила, что является соседкой Моревой А.А. В (адрес) в г. Комсомольске-на-Амуре она проживает с начала 2017 года, со слов соседей ей известно, что в (адрес) проживает инвалид, в середине июля 2017 года, что-то с ним произошло, вызывали бригаду скорой помощи. Морева А.А. бегала по всем квартирам вместе с еще одной женщиной, стучала в двери, просила, что бы мужчины помогли спустить ФИО15 в машину скорой помощи, в подъезде ей помочь никто не смог. В квартиру к Моревым она никогда не заходила, каких-либо скандалов из их квартиры не слышала.

Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО10 пояснила, что является участковым врачом-терапевтом КГБУЗ Городская больница № 7 в поликлинике № 5. С ФИО15 она была знакома с января 2017 года, когда Морева А.А. вызывала врача на дом для ФИО15, который являлся инвалидом 1 группы для оформления программы реабилитации. ФИО15 узнавал ее как лечащего врача, по фамилии, имени, отчеству он ее не называл, но излагал свои жалобы на состояние здоровья и отвечал на вопросы. Она не назначала ФИО15 препараты психотропного воздействия, препараты, изменяющие сознание, препараты, стимулирующие воздействие на человека. У ФИО15 не было признаков, которые бы свидетельствовали о том, что он нуждается в помощи врача-психиатра. Взаимоотношения в семье Моревых были нормальными, ФИО15 называл Мореву А.А. своей женой. В апреле 2017 года Морева А.А. вызывала врача на дом, поскольку ФИО15 стал плохо кушать, появилась вялость, апатичность, боль в ногах и отечность. Вызов врача был сделан своевременно. 20 июня 2017 года был еще один вызов врача на дом, так как у ФИО15 поднялась высокая температура, кашель, заложенность, ему был поставлен диагноз бронхит, назначено лечение, при повторном обращении, ФИО15 был госпитализирован. (дата) она посещала ФИО15 в последний раз, он был слаб, но в сознании, ему был поставлен диагноз пневмония, но диагноз у него оказался совсем другой – редкое заболевание – рак переката на сердечной сумке, диагноз был поставлен после смерти ФИО15 При данном диагнозе возникают проблемы в работе сердца, на умственное и психическое состояние человека данный диагноз не влияет. При последнем посещении ФИО15 она вызвала скорую помощь, в связи с тем, что была необходима госпитализация. Морева А.А. бегала по всему подъезду и договаривалась с соседями, что бы ей помогли спустить ФИО15 в машину скорой помощи. Препараты, которые принимал ФИО15 – зептол, карбамазепин, конвулекс являются сосудосуживающими препаратами и не влияют на психику человека. Она ни разу не фиксировала у ФИО15 эпилептических припадков.

Допрошенный в ходе судебного разбирательства свидетель ФИО11 пояснил, что с ФИО15 знаком на протяжении 25-26 лет, он был братом его жены. После перенесенных операций ФИО15 стал неадекватен, его парализовало, он разбил два телевизора. За день до смерти ФИО15 он его видел, ФИО15 был в нормальном состоянии, не болел, после Морева А.А. позвонила и сказала, что ФИО15 умер. С просьбами помочь госпитализировать ФИО15 Морева А.А. не обращалась. Организацию похорон ФИО15 доверили сестре Моревой А.А., деньги на похороны собирали все родственники, Морева А.А. не могла заниматься организацией похорон, поскольку ее паспорт был на замене. Ему было известно о регистрации брака ФИО15 с Моревой А.А., от сестры Моревой А.А., они желали совместно проживать. Когда он приезжал к ФИО15, он его узнавал. Ранее за ФИО15 ухаживал его племянник Р., который злоупотребляет спиртными напитками, он тратил всю пенсию Морева, в связи с чем связались с Моревой А.А. и она приехала к ФИО15 в качестве сиделки, жили они на пенсию ФИО15 и Морева А.А. подрабатывала продавцом. По приезду Морева А.А. всех выгнала из квартиры, забрала ключи и документы на квартиру. Когда Моревой А.А. не было дома ФИО15 мог самостоятельно принимать пищу, пить, испражняться, Морев мог самостоятельно переключать каналы на телевизоре и звонить по телефону. Ему не известно, что бы Морева А.А. совершала в отношении ФИО15 какие-либо противоправные действия, ФИО15 ему не жаловался.

Допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО12 пояснила, что ФИО15 ее дядя. В начале 2017 года она постоянно приходила в гости к ФИО15, стирала, убирала, кормила, когда появилась Морева А.А. она также продолжила приходить к ФИО15, у него было очень плохое состояние, последние два-три месяца он был неадекватен, обвинял ее в том, что она украла зарядку, путал ее с мамой, но происходило это не постоянно, обычно он всех узнавал. У ФИО15 был стоматит, она как зубной врач обработала ФИО15 ротовую полость. Они предлагали свою помощь для госпитализации ФИО15, но получили отказ от Моревой А.А. Препятствий в общении с ФИО15 ей не чинили, в июне 2017 года она помогала ему принимать пищу, поскольку у него тряслись руки и все падало. ФИО15 понимал кто она, узнавал, понимал, что с ним происходит, что у него травма головы, смотрел телевизор, интересовался, что происходит на улице, знал как его зовут. ФИО15 самостоятельно принимал те препараты, которые ему назначал врач. В качестве кого приехала Морева А.А. и кто ее пригласил, она не знает, о том, что они зарегистрировала брак, ей стало известно после смерти ФИО15 Со слов ФИО1 ей известно, что ФИО15 просил выгнать Мореву А.А., потому что она на него ругалась, перед смертью ФИО15 Морева А.А. говорила, что устала. ФИО15 мог психовать, когда ему говорили что-то не так.

Допрошенный в судебном заседании свидетель ФИО13 пояснил, что с ФИО15 знаком с 1978 года, в 2008 годку ФИО15 сделали операцию и его парализовало. На какой-то период времени они перестали общаться, возобновили общение только в 2015 году, в 2016 году ФИО15 пригласил его в гости. С Моревой А.А. он познакомился в гостях у ФИО15, между ними были хорошие отношения, чувства. Морева А.А. хотела реабилитировать ФИО15 Агрессия со стороны ФИО15 могла быть только в качестве ответной реакции на насмешки. ФИО15 ему по секрету рассказал о желании жениться на Моревой А.А., потом рассказал о том, что они подали заявление для регистрации брака, намеревались вызвать регистратора на дом. На свадьбе не присутствовал, так находился на работе. ФИО15 понимал, что означает заключить брак. По телевизору ФИО15 предпочитал смотреть исторические документальные и художественные фильмы. Пояснил также, что он (свидетель) состоит на учете в психиатрическом диспансере по общему заболеванию, принимает препараты для улучшения сна.

Выслушав представителей истцов, ответчика, представителя ответчика, свидетелей, изучив материала дела, суд приходит к следующему.

Как установлено в ходе судебного разбирательства Батищев В.А., Батищев Р.А. являются племянниками ФИО15, умершего (дата).

(дата) между ФИО15 и Столетенко А.А. зарегистрирован брак, о чем составлена запись акта о заключении брака (№) ОЗАГС Центрального округа администрации города Комсомольска-на-Амуре Хабаровского края, после заключения брака жене присвоена фамилия Морева.

После смерти ФИО15 открылось наследство в виде принадлежащего ему на праве собственности жилого помещения, расположенного по адресу г. Комсомольск-на-Амуре (адрес).

Наследником первой очереди по закону является супруга умершего ФИО15 – Морева А.А.

Обращаясь с требованиями о признании брака недействительным, истцы исходили из того, что при заключении брака ФИО15 не мог осознавать юридические последствия его заключения, а также, что целью заключения брака для Моревой А.А. являлось завладение спорным жилым помещение, принадлежащем ФИО15 на праве собственности.

В соответствии с положениями ст. 27 Семейного кодекса Российской Федерации, брак признается недействительным при нарушении условий, установленных статьями 12 - 14 и пунктом 3 статьи 15 настоящего Кодекса, а также в случае заключения фиктивного брака, то есть если супруги или один из них зарегистрировали брак без намерения создать семью.

В соответствии с положениями ст. 12-14, п. 3 ст. 15 Семейного кодекса РФ для заключения брака необходимы взаимное добровольное согласие мужчины и женщины, вступающих в брак, и достижение ими брачного возраста, брачный возраст устанавливается в восемнадцать лет. Не допускается заключение брака между лицами, из которых хотя бы одно лицо уже состоит в другом зарегистрированном браке; близкими родственниками (родственниками по прямой восходящей и нисходящей линии (родителями и детьми, дедушкой, бабушкой и внуками), полнородными и неполнородными (имеющими общих отца или мать) братьями и сестрами); усыновителями и усыновленными; лицами, из которых хотя бы одно лицо признано судом недееспособным вследствие психического расстройства. Если одно из лиц, вступающих в брак, скрыло от другого лица наличие венерической болезни или ВИЧ-инфекции, последнее вправе обратиться в суд с требованием о признании брака недействительным (статьи 27 - 30 настоящего Кодекса).

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в Пленуме Верховного суда РФ от 05.11.1998 N 15 (ред. от 06.02.2007) "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака" перечень оснований для признания брака недействительным, содержащийся в п. 1 ст. 27 СК РФ, является исчерпывающим и не подлежит расширительному толкованию.

Как следует из заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского» Министерства здравоохранения РФ (№)/з от (дата) у ФИО15 в юридически значимый период вступления брак (дата) имелись неуточненные психические расстройства в связи с травмой головного мозга о чем свидетельствуют данные медицинской документации о проявлении у него на фоне перенесенной в 22008 году травмы головы, перенесенных нейрохирургических операций церебрастенической и психопатоподобной симптоматики, некоторого когнитивного снижения, а также выраженной очаговой неврологической симптоматики и судорожных припадков, в совокупности обусловивших наблюдение неврологом, установление первой группы инвалидности. В дальнейшем ФИО15 длительное время проживал дома, обслуживался социальным работником и родственниками, состояние его оставалось стабильным, не сопровождалось госпитализациями в стационары в том числе психиатрического профиля, какие-либо описания его психического состояния с 2008 года по 2017 год не представлены, а его смерть наступила скоропостижно, вследствие опухоли сердца (злокачественная мезотелиома перикарда), осложнившейся кровотечением и острой сердечно-сосудистой недостаточностью. Объективные данные о состоянии интеллектуально-мнестических и эмоционально-волевых функций ФИО15, наличии у него продуктивной психопатической симптоматики (бред, галлюцинации) в юридически значимый и предшествующий ему периоды в медицинской документации отсутствуют, показания свидетелей носят противоречивый характер, в связи с чем дифференцировано оценить степень выраженности имевшихся у ФИО15 изменений психики и решить вопрос о его способности понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период вступления в брак от (дата) не представляется возможным.

В соответствии с положениями ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса.

Как установлено в ходе судебного разбирательства, заявление о регистрации брака было удостоверено врио нотариуса Алмакаевой С.П. ФИО8, в ОЗАГС предоставлен протокол врачебной клинико-экспертной комиссии КГБУЗ «Городская больница № 7» (№) от (дата), из которого следует, что ФИО15 по состоянию здоровья заключение брака рекомендовано на дому. Регистрация брака была проведена на дому специалистом ОЗАГС Центрального округа администрации города Комсомольска-на-Амуре.

Как пояснили допрошенные в ходе судебного разбирательства ФИО8, специалист ОЗАГС Центрального округа администрации города Комсомольска-на-Амуре, проводивший регистрацию брака ФИО15 и Моревой (Столетенко) А.А., сомнений в адекватности и осознанности происходящих событий ФИО15, у них не возникло.

Допрошенные свидетели подтвердили добровольность и взаимность на вступление в брак ФИО15 и Столетенко (Моревой) А.А.

Оснований не доверять показаниям свидетелей ФИО8 и ФИО6 у суда не имеется, поскольку личная заинтересованность указанных лиц в исходе дела не заинтересована, кроме того, они исполняли свои должностные обязанности.

В ходе судебного разбирательства достоверно установлено, что ФИО15, Морева А.А. взаимно и добровольно дали согласие на вступление в брак, достигли возраста вступления в брак, на момент заключения брака ни ФИО15, ни Морева А.А. не состояли в другом зарегистрированном браке, не являлись близкими родственниками (родственниками по прямой восходящей и нисходящей линии (родителями и детьми, дедушкой, бабушкой и внуками), полнородными и неполнородными (имеющими общих отца или мать) братьями и сестрами), а также усыновителями и усыновленными по отношению друг к другу.

Ни ФИО15, ни Морева А.А. не были признаны судом недееспособным вследствие психического расстройства.

Оценивая показания допрошенных в ходе судебного разбирательства свидетелей, суд принимает их в той части, в которой они не противоречат материалам дела и иным доказательствам.

К пояснениям свидетелей ФИО16, ФИО4, пояснявших о неадекватности ФИО15, суд относится критично, поскольку на момент совершения юридически значимого действия – вступления в брак, (дата) указанные лица с ФИО15 отношения не поддерживали, его физическое и психологическое состояние не знали.

Само по себе то обстоятельство, что в 2015 году, проживая со свидетелями, ФИО15 в отношении них проявлял агрессию, имел проблемы с памятью, не свидетельствует о наличии у него указанных симптомов в 2017 году на момент заключения брака с Моревой А.А.

То обстоятельство, что ФИО15 не рассказал о намерении заключить брак с Моревой А.А. родственникам, не является достаточным основанием для признания брака недействительным или возникновения сомнений в адекватности ФИО15

Помимо незаинтересованных свидетелей ФИО6, ФИО8, в ходе судебного разбирательства участковый врач-терапевт, а также социальные работники указывали на то, что ФИО15 понимал происходящие события, ориентировался в происходящем, имел намерение создать семью с Моревой А.А.

При таких обстоятельствах у суда нет оснований сомневаться в осознанности со стороны ФИО15 вступления в брак с Моревой А.А.

Имеющееся заключение эксперт а само по себе в совокупности с иными исследованными с ходе судебного разбирательства доказательствами не является безусловным доказательством, свидетельствующим о наличии у ФИО15 психического расстройства, не позволяющего ему осознавать происходящие события, руководить своими действиями.

Доводы стороны истцов о том, что ФИО15 и Морева А.А. спали в разных комнатах, сами по себе не свидетельствуют о фиктивности их брака.

Ссылки стороны истцов о фиктивности брака, заключенного между ФИО15 и Моревой А.А., а также о том, что Морева А.А., заключая брак с ФИО15 преследовала цель завладения жилым помещением, не подтвержденные допустимыми и достаточными доказательствами, не могут быть приняты судом.

Как поясняли свидетели, допрошенные в судебном заседании, а также ответчик, доводы которой не были опровергнуты стороной истца, Морева А.А. и ФИО15 проживали совместно, имели общий бюджет, вели совместное хозяйство.

Доказательств, свидетельствующих о том, что Морева А.А. была нанята родственниками ФИО15 для оказания услуг сиделки, суду не представлено и опровергается показаниями допрошенных свидетелей, в том числе свидетелей, представленных стороной истца.

Кроме того, судом принято во внимание, что перечень лиц, имеющих право требовать признания брака недействительным, является исчерпывающим и определен статьей 28 Семейного кодекса РФ, истцы, являющиеся племянниками умершего супруга, в указанный перечень не входят.

Разрешая требования о признании Моревой А.А. недостойной наследником, суд приходит к следующему.

В соответствии с положениями ст. 1117 ГК РФ не наследуют ни по закону, ни по завещанию граждане, которые своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовали либо пытались способствовать призванию их самих или других лиц к наследованию либо способствовали или пытались способствовать увеличению причитающейся им или другим лицам доли наследства, если эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке.

В соответствии с п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 9 от 29 мая 2012 года "О судебной практике по делам о наследовании" указанные в абзаце первом пункта 1 статьи 1117 ГК РФ противоправные действия, направленные против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, являются основанием к утрате права наследования при умышленном характере таких действий и независимо от мотивов и целей совершения (в том числе при их совершении на почве мести, ревности, из хулиганских побуждений и т.п.), а равно вне зависимости от наступления соответствующих последствий.

Наследник является недостойным согласно абзацу первому пункта 1 статьи 1117 ГК РФ при условии, что перечисленные в нем обстоятельства, являющиеся основанием для отстранения от наследования, подтверждены в судебном порядке - приговором суда по уголовному делу или решением суда по гражданскому делу (например, о признании недействительным завещания, совершенного под влиянием насилия или угрозы).

Из смысла приведенной выше нормы права, применительно к обстоятельствам рассматриваемого дела, признание ответчика недостойным наследником возможно при доказанности факта совершения им противоправных умышленных действий в отношении наследодателя ФИО15, способствовавших призванию ответчика к наследованию, которые подтверждены в судебном порядке.

Обращаясь в требованиями о признании Моревой А.А. недостойным наследником истцы исходили из того, что она знала о состоянии ФИО15, что он не мог осознавать последствия своих действий и отвечать за себя, действия Моревой А.А. были направлены на то, что бы лишить истцов наследства, своими действиями Морева А.А. довела ФИО15 до смерти.

Те обстоятельства, на которые ссылается сторона истца не являются обстоятельствами, которые предусмотрены статьей 1117 ГК РФ в качестве оснований для отстранения от наследования Моревой А.А.

Кроме того, в силу ст. ст. 56, 57 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается, как на основания своих требований и возражений. Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле.

Согласно ст. 60 ГПК РФ обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

На основании ч. 3 ст.123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Стороной истца допустимых и достаточных доказательств в обоснование заявленных требований не предоставлено.

В судебном заседании достоверно установлено, что смерть наследодателя наступила вследствие болезни, а не действий его супруги Моревой А.А., кроме того, Моревой А.А. предпринимались меры для его лечения и госпитализации.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194- 199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░-░░-░░░░░.

░░░░░                                  ░.░. ░░░░░░░░

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ 20 ░░░░░░░ 2018 ░░░░