Решение по делу № 2-200/2021 (2-4171/2020;) ~ 03649/2020 от 27.10.2020

Дело № 2-200/2021

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Оренбург 04 июня 2021 года

Центральный районный суд г. Оренбурга в составе

председательствующего судьи Андроновой А.Р.,

при секретаре Кабировой Р.Р.,

с участием помощника прокурора Центрального района г.Оренбурга Обуховой Ю.С.,

представителя истца Шурупова Д.О., действующего на основании доверенности,

представителей ответчика ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова» Переваловой Т.Ю. и Шестаковой Т.П., действующих на основании доверенностей,

представителя ответчика ГБУЗ «Илекская районная больница» Кожемяк А.Ф., действующего на основании доверенности,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Забировой И.В. к ГБУЗ «Илекская районная больница», ГБУЗ «Городская клиническая больница им. Н.И. Пирогова» города Оренбурга о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинских услуг,

УСТАНОВИЛ:

Забирова И.В. обратилась в суд с иском, указывая, что 29.10.2017 в 23 час. 00 мин. была констатирована смерть ее матери В.Н.И. ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Смерть наступила в результате диагноз, осложнившегося диагноз. По факту смерти В.Н.И. была проведена проверка в порядке ст.144-145 УПК РФ, в ходе которой установлено, что в действиях медицинских работников, которые оказывали ей медицинскую помощь, незадолго до ее смерти усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ, что в свою очередь послужило основанием для возбуждения уголовного дела №. До настоящего момента указанное уголовное дело находится в производстве следователя по особо важным делам СУ СК по Оренбургской области. В ходе предварительного следствия установлено, что незадолго до смерти В.Н.И. в 15 час. 42 мин. к ней домой по адресу: <адрес> по вызову приезжала сотрудник скорой медицинской помощи ГБУЗ «Илекская районная больница» Дудкина Е.Н., работавшая в указанный момент времени фельдшером. По прибытию по адресу назначения фельдшер Дудкина Е.Н. установила, что вызов бригады «скорой помощи» был предназначен женщине, которая находилась по указанному адресу. В ходе опроса Дудкина Е.Н. установила, что пациентом является В.Н.И., которая жалуется на жгучие боли в грудном отделе и давящие боли отдают в грудную клетку. В.Н.И. пояснила, что болезненное состояние и болевые ощущения она испытывает на протяжении суток. В связи с предъявляемыми В.Н.И. жалобами, Дудкиной Н.И. были сняты параметры ЭКГ аппаратом «Кардиоджет», который передает полученные данные ЭКГ с помощью сотового телефона. Использование данного аппарата было обусловлено тем, что стандартный (ленточный) аппарат ЭКГ на тот момент времени находился в неисправном состоянии. Снимая ЭКГ, Дудкина Е.Н. одновременно отправляла полученные данные врачу-кардиологу кардиологического отделения ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова», с которым она связывалась по сотовому телефону. Данным врачом являлась Шаронова О.С., которая пояснила Дудкиной Е.Н., что полученная запись ЭКГ является не читаемой, попросив сделать повторную запись. После чего Дудкиной Е.Н. была сделана еще одна запись. Сделав повторную запись ЭКГ, она созвонилась с Шароновой О.С., которая сказала ей, что приняла расшифровку ЭКГ, запись ЭКГ оказалась плохо читаемой, однако пояснив при этом, что данная боль не является сердечной, боль связана с другим заболеванием. Также сказав, что данный пациент в госпитализации не нуждается. Окончив разговор с врачом Шароновой О.С., фельдшер Дудкина Е.Н. дала В.Н.И. лекарственный препарат для снижения артериального давления, некоторое время подождала действие препарата и повторно измерила артериальное давление, после чего артериальное давление В.Н.И. по словам Дудкиной Е.Н. пришло в норму. Дудкина Е.Н. провела какие-то манипуляции (массаж, пальпация) со спиной и грудным отделом В.Н.И., после чего сказала, что у больной остеохондроз грудного отдела позвоночника. Далее фельдшер Дудкина Е.Н. сделала укол препаратом диклофенак и сказав, что сделала все возможное и даже больше этого, чем-либо она более помочь не может, рекомендовала обратиться В.Н.И. к неврологу и терапевту в больницу по месту жительства. При этом она не сказала, что при ухудшении состояния В.Н.И. необходимо повторно вызывать бригаду «скорой помощи».

В ходе предварительного следствия были проведены несколько судебно-медицинских экспертиз, в результате которых установлены следующие факты: на амбулаторном этапе лечения остеохондроза грудного отдела позвоночника у В.Н.И. не имелось; в карте № вызова СМП от 29.10.2017 имеются данные, что В.Н.И. была снята ЭКГ, информация данной ЭКГ была изучена врачом ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова г.Оренбурга» расшифрована и зафиксирована в карте СМП «электрическая ось сердца умеренно отклонена влево. Синусовый ритм с частотой в 76 ударов в минуту. Сегмент ЭКГ не изменен. диагноз – не выявлено». Анализируя указанные выше копию ЭКГ, эксперты делают вывод, что запись ЭКГ у В.Н.И. была выполнена технически некачественно и в полном мере не несет диагностической нагрузки, в том числе для выявления и исключения у пациентки острого коронарного синдрома. Диагностика заболевания у В.Н.И. была затруднена. Факторы, которые мешали выявить патологию сердца у В.Н.И. являлись: распространенность вариантов болевого синдрома как при диагноз, так и при остеохондрозе позвоночника. Полученной фельдшером от врача-кардиолога устного заключения об отсутствии признаков диагноз на ЭКГ пациентки. В результате недооценки жалоб пациентки В.Н.И. и переоценке инструментальных методов исследования, фельдшером Дудкиной Е.Н. был установлен ошибочный диагноз «диагноз». На основании неверно выставленного пациентке В.Н.И. диагноза показания к эвакуации пациентки отсутствовали. Выявлены дефекты оказания медицинской помощи: а) оформление медицинской документации: не указано время проведения ЭКГ после оказания медицинской помощи, не указано время проведения ЭКГ после оказания медицинской помощи; не указано время проведения медицинских манипуляций, жалобы собраны не в полном объеме, анамнез заболевания собран в минимальном объеме, анамнез жизни собран не в полном объеме; б) лечебно-диагностические: неверно оценено состояние пациентки, не описана звучность тонов сердца, наличие или отсутствие шумов сердца при выслушивании; не понятно как оценивалось состояние пациентки после оказания медицинской помощи: в медкарте отмечено «улучшение», без указания в чем оно выразилось (уменьшение болевого синдрома), но анальгетический эффект от в/м введения анальгина и диклофенака еще не наступил, общее время на вызове – 18 минут); указанные в карте вызова СМП расшифровки и описания ЭКГ данные не соответствуют находящейся в материалах уголовного дела ЭКГ, в которой читабельны только I,aVL,aVF иVR отведения; интерпретация электрокардиографических данных по представленной ЭКГ невозможна; оценить необходимость введения 2х препаратов, обладающих анальгезирующим действием невозможно, т.к. в карте вызова СМП не отражена интенсивность болевого синдрома. Эксперты отмечают, что проведение телекардиометрии не оговорено стандартами скорой медицинской помощи и не отменяют регистрацию ЭКГ и проведение расшифровки, описания и интерпретации электрокардиографических данных врачом/фельдшером СМП. Экспертным путем установить на каком этапе оказания медицинской помощи: фельдшера СМП или врача-кардиолога ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова города Оренбурга» - был допущен дефект выполнения и оценки ЭКГ не представляется возможным в связи с тем, что имеются противоречия в представленных на исследования ЭКГ: в уголовном деле – ЭКГ нечитабельная, а в карте СМП – имеется описание ЭКГ – без коронарной патологии. В.Н.И. по результатам осмотра и обследования фельдшером Дудкиной Е.Н. и после получения консультации от врача-кардиолога ПСО ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова» Шароновой О.С. не был установлен диагноз: «диагноз», она не была госпитализирована и не получила специализированный для диагноза ОКС помощи. Указанные выше дефекты оказания медицинской помощи В.Н.И. являются факторами, которые не дали возможности для диагностики диагноз.

Истец считает, что в результате неквалифицированных действий медицинских работников - фельдшера ГБУЗ «Илекская районная больница» Дудкиной Е.Н. и врача-кардиолога ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова» Шароновой О.С. ей причинен моральный вред и нравственные страдания, в связи с утратой родного и любимого человека. После смерти мамы она испытала невыносимую душевную боль и впала в депрессию. До настоящего времени она испытывает сильное душевное волнение и нравственные страдания при воспоминании о произошедшем. Ей приходится принимать успокаивающие и снотворные лекарственные препараты, так как она не может спокойно спать по ночам. Просит суд взыскать солидарно с ответчиков ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова г.Оренбурга» и ГБУЗ «Илекская районная больница» в ее пользу компенсацию морального вреда в связи с ненадлежащим оказанием медицинских услуг в размере 5000000 рублей.

Определением суда к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования на предмет спора, были привлечены фельдшер Дудкина Е.Н., врач-кардиолог Шаронова О.С., дети умершей В.Н.И. - Воропаев А.В. и Воропаева Т.В.

Истец Забирова И.В. в судебное заседание не явилась, о месте и времени рассмотрения дела извещена надлежащим образом. Ранее участвовала в судебном заседании и поясняла, что в день смерти ее матери она не присутствовала, поскольку постоянно проживает в Московской области, мать навещала 1-2 раза в год, об обстоятельствах произошедшего ей известно со слов сестры Воропаевой Т.В. и соседки, которые рассказали, что 29.10.2017 с утра В.Н.И. плохо себя чувствовала, у нее поднялось артериальное давление, поэтому племянник Т.Д.Р. вызвал «скорую помощь». Приехала фельдшер Дудкина Е.Н., дала лекарства, делал уколы, также дважды сделала кардиограмму с помощью прибора Кардиоджет, консультант по ЭКГ кардиолог Шаронова О.С. сообщила, что показаний к госпитализации нет, хотя кардиограмма была нечитаемая. Считает, что было потеряно время с 14 часов до 23 часов, если бы вовремя и надлежащим образом оказали медицинскую помощь, госпитализировали бы в лечебное учреждение, то смертельного исхода можно было избежать. В связи с потерей матери она испытала сильнейшие душевные переживания и страдания, из-за чего ей пришлось обращаться за квалифицированной медицинской психологической помощью. Просила исковые требования полностью удовлетворить.

Представитель истца Шурупов Д.О. в судебном заседании поддержал в полном объеме исковые требования по основаниям, изложенным в иске, просил взыскать компенсацию морального вреда с каждого ответчика в равных долях по 2500000 рублей. С выводами судебной экспертизы не согласен, считает, что экспертиза поведена неполно, эксперты основываются только на показаниях врачей, но не принимают во внимание сведения из медицинских карт, однако считает, что необходимости в назначении и проведении дополнительной либо повторной экспертизы не имеется. Утверждает, что со стороны медицинских работников были допущены дефекты оказания медицинской помощи, если даже они и формальные, но, тем не менее, истец имеет право на компенсацию морального вреда в связи с потерей близкого родного человека.

Представитель ответчика ГБУЗ «Илекская районная больница» Кожемяк А.Ф. в судебном заседании возражал против удовлетворения исковых требований, указывая, что фельдшером Дудкиной Е.Н. была надлежащим образом оказана медицинская помощь В.Н.И., действительно был допущен формальный дефект диагностики, однако судебные эксперты указали, что правильный диагноз, который был установлен только по результатам вскрытия, не был поставлен по объективным причинам и факторам, не зависящим от фельдшера. Дудкиной Е.Н. на выезде к пациенту были применены все имеющиеся приемы и средства для постановки диагноза, при этом смерть В.Н.И. от имеющегося у нее заболевания была непредотвратима. Объективные причины для госпитализации В.Н.И. отсутствовали, применение прибора Кардиоджет предусмотрено приказом минздрава, при этом независимо от результатов ЭКГ - установить правильный диагноз прижизненно фельдшер не смогла бы. Поскольку не установлено причинно-следственной связи между выявленными дефектами и последствиями в виде смерти пациента, поэтому считает, что у истца отсутствует право на компенсацию морального вреда.

Представители ответчика ГАУЗ «Городская клиническая больница им. Н.И. Пирогова» г.Оренбурга Шестакова Т.П. и Перевалова Т.Ю. в судебном заседании возражали против удовлетворения исковых требований истца, пояснив, что в рамках уголовного дела уже проведено три экспертизы, проведенной судебной экспертизой подтверждены выводы о том, что дефекты диагностики имели место, однако между указанными формальными дефектами, оказанием медицинской помощи и осложнениями заболевания причинно-следственной связи не имеется. Просили учесть, что со стороны их учреждения оказывалась не медицинская помощь, а консультация по записям ЭКГ и консультация не была полностью оказана, так как переданные фельдшером записи ЭКГ были не читаемы, Шароновой О.С. консультация по существу не могла быть оказана полноценно. Однако, технические сложности при передаче ЭКГ не являются показаниями к обязательной госпитализации пациента, данный вопрос решается фельдшером скорой медицинской помощи, при этом согласно судебной экспертизы показаний к госпитализации В.Н.И. не имелось, а правильный диагноз был установлен только по результатам вскрытия.

Третье лицо врач-фельдшер Дудкина Е.Н. в судебное заседание не явилась, извещена надлежащим образом, ранее была допрошена в судебном заседании и поясняла, что получив сигнал, она как фельдшер скорой медицинской помощи своевременно прибыла на вызов, осмотрела В.Н.И., с помощью лицензированного прибора Кардиоджет были дважды переданы записи ЭКГ кардиологу Шароновой О.С., каких-либо отклонений и патологий выявлено не было, было сообщено, что показаний для экстренной госпитализации больного не имеется. Ею был сделан пациенту обезболевающий укол, у В.Н.И. была клиника похожая на остеохондроз, поэтому ей было рекомендовано обратиться к врачу по месту жительства. Впоследствии повторного вызова при ухудшении состояния здоровья не поступало. Утверждает, что с ее стороны были выполнены все обязанности фельдшера в рамках предусмотренных медицинских стандартов, объективных оснований для госпитализации пациента не имелось. Просила в удовлетворении иска отказать.

Привлеченные к участию в деле третьи лица врач Шаронова О.С., Воропаев А.В., Воропаева Т.В., Министерство здравоохранения Оренбургской области, СУ СК РФ по Оренбургской области в судебное заседание не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом, каких-либо заявлений, ходатайств от них не поступало.

Ранее в судебном заседании принимали участие третьи лица Воропаев А.В. и Воропаева Т.В., исковые требования Забировой И.В. полностью поддержали, просили удовлетворить.

Суд, заслушав пояснения сторон, заключение прокурора, полагавшего, что заявленные исковые требования подлежат удовлетворению, изучив материалы дела и оценив представленные доказательства по правилам статьи 67 ГПК РФ, приходит к следующим выводам.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина").

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Из материалов дела следует и это подтверждается документами, что Забирова И.В. является дочерью В.Н.И., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершей 29.10.2017 года.

29.10.2017 в 15.20 часов поступил вызов скорой медицинской помощи в ГБУЗ «Илекская РБ» для В.Н.И. В 15.42 часов 29.10.2017 по месту жительства прибыла фельдшер скорой помощи Дудкина Е.Н., которая осмотрела В.Н.И. При осмотре было установлено артериальное давление - 131/90, частота сердечных сокращений - 76 ударов в минуту, нормальная температура тела.

Для исключения диагноз фельдшером были выполнены две электрокардиограммы портативным аппаратом ЭКГ «Кардиоджет».

Согласно распоряжению министерства здравоохранения Оренбургской области № 1917 от 22.08.2014 жители <адрес> в случае диагноз должны госпитализироваться в ГАУЗ «ГКБ Им. Н.И. Пирогова».

Кроме того, в Оренбургской области на основании распоряжений министерства здравоохранения Оренбургской области № 1938 от 25.09.2012 «Об организации комплекса транстелефонной дистанционной телекардиографии на территории Оренбургской области» и Приказа Управления здравоохранения администрации г. Оренбурга от 28.09.2012 № 241-пр «Об организации комплекса транстелефонной дистанционной телекардиографии» в Оренбургской области в 2017 году функционировали первично-сосудистые отделения и региональные сосудистый центр, расположенный в ГАУЗ «ГКБ им. Н.Н. Пирогова». Согласно маршрутизации разработанной минздравом оренбургской области Илекский район входил в зону ответственности ГАУЗ «ГКБ им. Н.Н. Пирогова», которое осуществляет дистанционно-консультативный пункт приема и консультаций регистрируемых у пациентов электрокардиограмм.

В связи с этим обе ЭКГ были переданы фельдшером Дудкиной Е.Н. посредством телефонной связи в кардиологическое отделение ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова», где были приняты врачом-кардиологом Шароновой О.С.

Расшифровку обоих ЭКГ проводила Шаронова О.С., после отправки ЭКГ фельдшер Дудкина Е.Н. звонила в ГАУЗ «ГКБ им.Н.И. Пирогова» и спрашивала результаты ЭКГ. Поскольку первое ЭКГ было неудовлетворительного качества, фельдшером было произведено снятие второго ЭКГ. После расшифровки второй ЭКГ врач Шаронова О.С. сообщила Дудкиной Е.Н., что сердечной патологии нет.

После исключения патологии сердца фельдшер провела пальпацию позвоночника и обнаружила болевую точку в грудном отделе. Поскольку в анамнезе у В.Н.И. имелся остеохондроз, то Дудкина Е.Н. поставила пациенту диагноз остеохондроз грудного отдела позвоночника.

Было произведено обезболивание и пациентке даны рекомендации обратиться к врачу-неврологу по месту жительства.

В тот же день В.Н.И. скончалась вследствие осложнения диагноз.

В судебном заседании был допрошен в качестве свидетеля Т.Д.Р., который пояснил, что он проживает по соседству, является племянником Забировой И.В. и внуком умершей В.Н.И. 29.10.2017 бабушке стало плохо, фельдшер дважды передавала сигналы Кардиоджета кардиологу, в первый раз ЭКГ было плохого качества, во второй раз врач ГАУЗ «ГКБ им.Н.И. Пирогова» исключила патологию сердца. Затем фельдшер сказала, что у бабушки остеохондроз и сделала два укола. Бабушке лучше не стало, однако фельдшер после этого уехала.

10.12.2018 было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ, по факту смерти В.Н.И., потерпевшей по делу признана Забирова И.В.

В рамках данного уголовного дела были назначены и проведены три медицинских экспертизы: экспертиза № 49 от 22.03.2018, выполненная экспертами ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» г. Оренбург, экспертиза № 387 от 13.05.2020, выполненная экспертами ГКУЗ ОТ Пермского края «Пермское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы», экспертиза № 62 от 15.05.2019, выполненная экспертами ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» г. Оренбург, согласно выводам данных экспертиз, между формальными дефектами, допущенными при оказании скорой медицинской помощи В.Н.И. сотрудниками ГБУЗ «Илекская РБ», и наступлением неблагоприятного исхода в виде смерти последней прямой причинно-следственной связи не имеется. Фельдшер СМП предприняла все возможные меры для спасения В.Н.И., она действовала в рамках установленного диагноза, в рамках своих возможностей, показания для проведения медицинской эвакуации пациентки отсутствовали. Установление правильного диагноза В.Н.И. прижизненного было затруднено, обусловлено это тяжестью и характером заболевания. Оснований для установления причинно-следственной связи между указанными формальными незначительными дефектами и наступлением смерти ФИО82 от диагноз нет. При этом в конкретном случае, даже правильно и вовремя оказанная медицинская помощь не могла гарантировать наступление благоприятного исхода.

В рамках рассмотрения гражданского дела по ходатайству истца судом была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено экспертам Санкт-Петербургского ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

Из заключения № 124/вр/компл Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 31.03.2021 следует, что 29.10.2017 скорая медицинская помощь оказывалась В.Н.И. фельдшером СМП из ГБУЗ «Илекская РБ»по поводу предварительно установленного диагноза «Остеохондроз грудного отдела позвоночника. Болевой синдром» и на состояние больной не оказала отрицательного влияния. Тактика оказания медицинской помощи больной фельдшерской бригадой была верной в части сбора анамнеза заболевания, осмотра, определения параметров гемодинамики, детализации жалоб (усиление болей при движении и локальные боли при пальпации в зоне Тh3- Th4), съемки и передачи ЭКГ-сигнала для консультации с врачом-кардиологом ПСО ГАУЗ «ГКБ им. Пирогова» г. Оренбурга, получения от него заключения о характере изменений на электрокардиограмме и решения по применению лекарственных средств, а также дачи рекомендаций. Лечебные мероприятия, проведенные фельдшером, уменьшили на некоторое время интенсивность болевого синдрома у В.Н.И., но не оказали никакого (ни положительного, ни отрицательного) влияния на течение основного заболевания - диагноз

При оказании скорой медицинской помощи В.Н.И. 29.10.2017 фельдшером скорой медицинской помощи были реализованы доступные возможности и имеющиеся на оснащении средства, поскольку был осуществлен прием вызова, выезд бригады СМП, опрос и осмотр больной, передача данных (электрокардиографического сигнала и сведений о больной) через КардиоДжет с использованием средств мобильной связи, преемственность и консультация по тактике, а также оказание скорой медицинской помощи в соответствии с предварительно установленным диагнозом. Возможность и своевременность использования консультации и передачи ЭКГ сигнала в Оренбургской области осуществлялась на основании распоряжений Министерства здравоохранения Оренбургской области от 25.09.2012 № 1938 «Об организации комплекса транстелефонной дистанционной телекардиографии на территории Оренбургской области» и Приказа Управления здравоохранения Администрации г. Оренбурга от 28.09.2012 № 241-пр «Об организации комплекса транстелефонной дистанционной телекардиографии». Согласно маршрутизации, разработанной министерством здравоохранения Оренбургской области Илекский район входил в зону ответственности ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова», т.е. указанное медицинское учреждение осуществляло прием и консультацию регистрируемых у пациентов электрокадиограмм. В соответствии с указанными распоряжениями фельдшеры скорой медицинской помощи, а также врачи ГБУЗ «Илекская РБ», в случае необходимости могли получать консультативную помощь в РСЦ, расположенное в ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова», где в свою очередь организовано круглосуточное дежурство врача-кардиолога и врача-реаниматолога, которые осуществляли консультативную помощь.

29.10.2017 консультативную помощь осуществлял врач-кардиолог ГАУЗ «ГКБ им. Н.И.Пирогова» г.Оренбурга. Как следует из материалов дела, плохое качество дважды передаваемого 29.10.2017 сигнала (технические условия), не позволило врачу- кардиологу установить наличие диагноз на передаваемой фельдшером по каналу связи (КардиоДжет) ЭКГ у В.Н.И. на момент оказания ей скорой медицинской помощи.

В материалах дела указано, что «в ходе расследования установлено, что в архивной базе описания ЭКГ сделать невозможно, по причине того, что они нечитабельны и малоинформативны.. . согласно представленным ЭКГ можно сделать вывод, что у пациента на момент снятия ЭКГ был пульс 60 ударов в минуту на обеих представленных ЭКГ».

Таким образом, медицинскими работниками (фельдшером ГБУЗ «Илекская РБ» и врачом-кардиологом ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова» г.Оренбурга) своевременно и правильно использовались возможности обследования В.Н.И.. для установления, имевшегося у неё заболевания, однако, объективные причины, не позволили установить ей правильный диагноз прижизненно.

Возможными объективными причинами и факторами, которые препятствовали постановке В.Н.И. 29.10.2017 правильного диагноза «диагноз» (давностью 7-14 суток) на догоспитальном этапе в ограниченный промежуток времени во вне стационарных условиях, следует считать:

1.      Сложный коморбидный фон у В.Н.И., т.е. наличие двух и более конкурентных заболеваний, которые взаимно отягощают течение каждого из них, осложняют диагностику и оказанием медицинской помощи. Из материалов дела и данных представленных медицинских документов следует, что больная страдала заболеваниями диагноз крайне высоко риска осложнений, диагноз При этом, болевой синдром, обусловленный у больной дорсопатией в грудном отделе позвоночника, в связи с наличием остеохондроза, мог создавать затруднения при дифференциальной диагностике болевого синдрома в связи с диагноз (по данным протокола допроса участковой медицинской сестры Х.Ю.А. от 10.02.2019 – «В.Н.И. часто обращалась с жалобами на высокое давление, головную боль, жжение в груди…».).

2.      Технические сложности при передаче электрокардиографического сигнала по каналам связи для его полноценного анализа врачом консультантом, приведшие к невозможности выявления диагноз и, соответственно установлению у В.Н.И. диагноза «диагноз».

При оказании скорой медицинской помощи В.Н.И. 29.10.2017 фельдшером скорой медицинской помощи были реализованы доступные возможности и имеющиеся на оснащении средства, поскольку был осуществлен прием вызова, выезд бригады СМП, опрос и осмотр больной, передача данных (электрокардиографического сигнала и сведений о больной) через КардиоДжет с использованием средств мобильной связи, преемственность и консультация по тактике, а также оказание скорой медицинской помощи в соответствии с предварительно установленным диагнозом.

Плохое качество дважды передаваемого 29.10.2017 сигнала (технические условия), не позволило врачу-кардиологу (консультанту ГБУЗ «ГКБ» им. Н.И. Пирогова г. Оренбурга) установить наличие диагноз на передаваемой по каналу связи (КардиоДжет) ЭКГ у В.Н.И.. на момент оказания ей скорой медицинской помощи.

3.      Локализацию диагноз у В.Н.И.: «диагноз», который мог не сопровождаться «прямыми» ЭКГ-признаками, а срок давности процесса гистологически определялся уже в 7-14 суток. Т.е. даже при качественной записи ЭКГ-исследования у врача-кардиолога могли возникнуть трудности при её интерпретации. В копии карты вызова № из ГБУЗ «Илекская РБ» фельдшером, после передачи ЭКГ и консультации с врачом-кардиологом отмечено, что на ЭКГ до оказания медицинской помощи: «диагноз».

4.      Факт краткосрочности при оказании 29.10.2017 скорой медицинской помощи В.Н.И. по данным копии карты вызова № ГБУЗ «Илекская РБ» от 29.10.2017: время: приема вызова - 15.20; передачи - 15.21; выезда на вызов - 15.22; прибытие на место вызова - 15.42; окончания вызова - 16.00 (при этом отмечено, что время оказания СМП на месте вызова нормативно-правовыми актами не определяется).

5.      Отсутствие у больной жалоб (на боли, жжение) в области сердца 29.10.2017 в 15.42-16.00 при осмотре её фельдшером СМП ГБУЗ «Илекская РБ», а обычное физикальное обследование малоинформативно, поскольку специфической информации для постановки диагноза не несет.

Учитывая всё изложенное, при оказании В.Н.И.. медицинской помощи был допущен формальныйдефект диагностики - не установление имевшегося у больной заболевания «<данные изъяты>» не вызвал ухудшения течения заболевания, поскольку лечение, которое ей было назначено и проведено фельдшером ГБУЗ «Илекская районная больница» 29.10.2017 не противопоказано и при диагноз, и оно не повлияло на исход заболевания (наступление летального исхода). Объективных медицинских данных для установления диагноза «диагноз» у фельдшера не имелось.

Консультант врач-кардиолог ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова» г.Оренбурга должен был дать рекомендацию о госпитализации пациентки с целью проведения полноценного диагностического исследования, однако это он не сделал по объективным причинам (возможные причины указаны выше). Не осуществление медицинской эвакуации В.Н.И. в медицинское учреждение 29.10.2017, в связи с имевшимся у нее диагноз, длительностью от 7-14 суток (диагноз был установлен только по результатам вскрытия), осложнившимся диагноз, не повлияло на неблагоприятный исход. Между формальными дефектами диагностики и преемственности и неблагоприятным исходом заболевания - наступлением смерти В.Н.И. 29.10.2017, отсутствует причинно-следственная связь.

Основание: п. 24 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека (Приложение к Приказу Минздравсоцразвития России № 194н от 24.04.2008 г. «Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека»): «ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью заболевания, поздними сроками начала лечения...» не рассматривается как причинение вреда здоровью. Согласно «Порядку проведения судебно-медицинской экспертизы и установления причинно-следственных связей по факту неоказания или ненадлежащего оказания медицинской помощи», рекомендованному Министерством здравоохранения РФ, при отсутствии причинной (прямой) связи между указанным дефектом оказания медицинской помощи и наступившим неблагоприятным исходом (ухудшением состояния здоровья - смертью больного), степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, не устанавливается.

Неблагоприятный исход (наступление смерти больной), прежде всего, обусловлен характером и тяжестью самого заболевания (диагноз) и развившимися осложнениями (диагноз). Благоприятный исход заболевания у В.Н.И., даже при условии своевременной диагностики и применения целенаправленной программы лечения являлся сомнительным, поскольку даже в специализированных центрах летальность при таких формах заболевания приближается к 100%. Следовательно, реальная возможность предотвратить наступление летального исхода у В.Н.И. отсутствовала.

Анализируя данное заключение комиссии экспертов в совокупности с иными доказательствами по делу (в том числе с заключениями медицинских экспертиз, проведенных в рамках уголовного дела, показаниями участников процесса, свидетеля), суд приходит к выводу, что данное заключение является обоснованным, оно подготовлено специалистами, имеющими специальные познания в области медицины, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Каких-либо доказательств, опровергающих данные выводы комиссии экспертов, по делу не имеется. Истцом не представлено каких-либо доказательств, опровергающих выводы экспертов.

С учетом изложенного, суд принимает за основу данное заключение комиссии экспертов при вынесении решения.

Таким образом, в ходе рассмотрения дела установлено, что скорая медицинская помощь В.Н.И. фельдшером ГБУЗ «Илекская РБ» Дудкиной Е.Н. была оказана надлежащим образом, были реализованы все доступные возможности и имеющиеся на оснащении средства. Тактика оказания медицинской помощи больной фельдшерской бригадой была верной в части сбора анамнеза заболевания, осмотра, определения параметров гемодинамики, детализации жалоб, съемки и передачи ЭКГ-сигнала для консультации с врачом-кардиологом. Примененные фельдшером лечебные мероприятия не оказали никакого (ни положительного, ни отрицательного) влияния на течение основного заболевания у В.Н.И. - текущего (длительность 7-14 суток) диагноз, осложнившегося, в последующем, диагноз. Объективных причин для экстренной госпитализации пациента не было. Кроме того, комиссией эксперта были установлены объективные причины и факторы, которые препятствовали фельдшеру установить В.Н.И.. 29.10.2017 правильный диагноз «диагноз», данный диагноз был установлен только по результатам вскрытия.

Также комиссией экспертов были даны однозначные выводы относительно технической сложности при передаче электрокардиографического сигнала, в соответствии с которыми локализация диагноз как у В.Н.И. (установленный на вскрытии диагноз) может не иметь прямых электрофизиологических признаков даже на технически качественной записи ЭКГ, срок давности процесса гистологически определялся уже в 7-14 суток. То есть даже при качественной записи ЭКГ-исследования у врача-кардиолога могли возникнуть трудности при её интерпретации.

Как установлено в судебном заседании с учетом выводов судебно-медицинской экспертизы, консультант врач-кардиолог ГАУЗ «ГКБ им. Н.И. Пирогова» г.Оренбурга должен был дать рекомендацию о госпитализации пациентки с целью проведения полноценного диагностического исследования, однако этого не было сделано по объективным причинам. Кроме того, не осуществление медицинской эвакуации В.Н.И. в медицинское учреждение 29.10.2017 в связи с имевшимся у нее <данные изъяты> длительностью от 7-14 суток не повлияло на неблагоприятный исход.

Принимая во внимание, что реальная возможность предотвратить наступление летального исхода у В.Н.И. отсутствовала, между формальными дефектами диагностики и преемственности и неблагоприятным исходом заболевания - наступлением смерти В.Н.И. 29.10.2017, отсутствует прямая либо косвенная причинно-следственная связь, то правовых оснований для удовлетворения исковых требований истца Забировой И.В. о компенсации морального вреда не имеется.

На основании изложенного, и руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░», ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░. ░.░. ░░░░░░░░» ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░. ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ 21 ░░░░ 2021 ░░░░.

░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░