Решение по делу № 33-3784/2019 от 01.03.2019

КРАСНОЯРСКИЙ КРАЕВОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судья Конищева И.И. Дело № 33-3784/2019

24RS0025-01-2017-000798-64 2.176г

18 марта 2019 года судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в составе

председательствующего Тарараевой Т.С.

судей Тихоновой Т.В., Славской Л.А.

при секретаре Юровой Л.А.

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Тихоновой Т.В. гражданское дело по иску Смирнова Юрия Анатольевича к Смирновой Марине Александровне, Семеновой Людмиле Николаевне, Смирнову Алексею Александровичу, Смирновой Наталье Александровне, Щербаковой Антонине Анатольевне, Котовой Татьяне Николаевне, Семеновой Галине Анатольевне, нотариусу Кирьянову Сергею Николаевичу о признании договора передачи жилого помещения в собственность граждан недействительным, включении наследства в наследственную массу, признании недействительным завещания, признании наследника принявшим наследство

по апелляционным жалобам Семеновой Л.Н., Котовой Т.Н.

на решение Канского районного суда Красноярского края от 29 ноября 2018 года, которым постановлено:

«Исковые требования Смирнова Юрия Анатольевича частично удовлетворить.

Признать недействительным договор передачи жилого помещения в собственность граждан от 29.10.1994 г., зарегистрированный в администрации Браженского Сельсовета 29.06.1995 г., регистрационный номер 100, в части включения в число приобретателей жилого помещения Семеновой (после заключения брака Котовой) Татьяны Николаевны.

Включить в состав наследственного имущества ФИО4, <дата> года рождения, уроженки <данные изъяты>, умершей 07.05.2017 г., имущество в виде 1/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес> общей площадью 63,9 кв.м., с кадастровым №.

Признать недействительным завещание ФИО4, <дата> года рождения, уроженки <адрес>, составленное 28.04.2017 г. и удостоверенное нотариусом Канского нотариального округа Красноярского края Кирьяновым Сергеем Николаевичем, реестровый № 4-1534.

В удовлетворении остальной части иска отказать».

Заслушав докладчика, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Смирнов Ю.А. обратился в суд с иском (с учетом уточнений) к Смирновой М.А., Семеновой Л.Н., Смирнову А.А., Смирновой Н.А., Щербаковой А.А., Котовой Т.Н., Семеновой Г.А., нотариусу Кирьянову С.Н. о признании договора передачи жилого помещения в собственность граждан недействительным, включении наследства в наследственную массу, признании недействительным завещания, признании наследника принявшим наследство.

Требования мотивированы тем, что истец является сыном ФИО4 и ФИО17 Кроме него, у супругов ФИО30 имелись другие дети: сын ФИО8, умерший <дата>, дочь Щербакова (Смирнова) А.А., дочь Семенова (Смирнова) Г.А.

16.09.2002 года ФИО17 умер. В наследство после смерти отца вступила единолично мать ФИО4, которая 07.05.2017 года умерла. При обращении к нотариусу с заявлением о вступлении в наследство истцу стало известно о наличии завещания, которым мать всё своё имущество завещала своей внучке Семеновой Л.Н. Истец полагает, что завещание является недействительным, поскольку на момент его составления мать была очень больна, частично парализована, не могла четко самостоятельно сформулировать мысли, тем более распределять между многочисленными наследниками какое-либо имущество, так как находилась в состоянии лекарственной интоксикации. Более того, спорная квартира по адресу: <адрес> принадлежала родителям истца на праве совместной собственности на основании договора передачи жилого помещения в собственность граждан от 29.10.1994 года, в который незаконно была включена другая внучка Семенова Т.Н. (после заключения брака Котова), не зарегистрированная в данном жилом помещении и никогда в нем не проживавшая. Истец просил суд признать недействительным договор передачи жилого помещения в собственность граждан от 29.10.1994 года в части включения в число приобретателей жилого помещения Котовой Т.Н. (Семеновой); включить в наследственную массу ФИО4 имущество в виде 1/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес> признать недействительным завещание ФИО4 от 28.04.2017 года; признать Смирнова Ю.А. наследником, принявшим наследство по закону на спорную квартиру и земельный участок.

Судом первой инстанции постановлено приведенное выше решение.

В апелляционных жалобах Семенова Л.Н. и Котова Т.Н. просят решение отменить как незаконное, не соглашаясь с выводом суда о невозможности ФИО19 понимать значение своих действий и руководить ими в момент совершения завещания. Кроме того, указывают на то обстоятельство, что оспариваемый договор передачи спорной квартиры в собственность граждан никак не нарушал права истца, поскольку он не являлся стороной договора. Также ссылаются на пропуск истцом исковой давности для обращения в суд.

В возражениях на апелляционную жалобу Смирнов Ю.А. просит решение оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения, ссылаясь на необоснованность ее доводов.

Обсудив вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствие неявившихся участников процесса, уведомленных надлежащим образом о месте и времени рассмотрения дела, проверив материалы дела, заслушав ответчика Семенову Л.Н. и ее представителя Казакова В.П., третье лицо Тиханькову Н.Г., нотариуса Кирьянова С.Н., поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителей истца Смирнова Ю.А. – Иванову Е.В. и Соболеву Л.В., возражавших против доводов апелляционной жалобы, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

В соответствии с п.п. 1 и 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке является неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; нарушение или неправильное применение норм материального права.

В силу ч. 1 ст. 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, изложенным в п.п.2 и 3 Постановления от 19.12.2003 года № 23 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению. Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Принятое по делу решение суда не отвечает приведенным требованиям ст. 195 ГПК РФ.

Как следует из материалов дела и правильно установлено судом первой инстанции, 28.04.2017 года нотариусом Кирьяновым С.Н. удостоверено завещание ФИО4, подписанное от имени последней рукоприкладчиком ФИО21, которым она завещала Семеновой Л.Н. (внучке) все свое имущество, какое ко дню ее смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось. На завещании имеется отметка нотариуса от 11.05.2017 года о том, что завещание не отменялось и не изменялось.

07.05.2017 года ФИО4 умерла, что подтверждается свидетельством о смерти.

К имуществу наследодателя ФИО4 заведено наследственное дело № 162/2017. Наследником по завещанию Семеновой Л.Н. (внучка умершей) и истцом Смирновым Ю.А (сын умершей) поданы заявления о принятии наследства.

Заявляя требования о недействительности завещания от 28.04.2017 года, истец ссылался на то, что в момент его составления наследодатель ФИО4 вследствие болезни не могла понимать значения своих действий и руководить ими.

С целью установления психического состояния ФИО4 в момент составления завещания по делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено экспертам КГБУЗ «Красноярский краевой психоневрологический диспансер № 1».

Согласно выводам судебно-психиатрической экспертизы от 12.09.2018 года «решить вопрос о психическом состоянии (заболевании) ФИО4, <дата> г.р., на момент с 21.04.2017 г. по 28.04.2017 г. и ответить на вопросы: лишало ли это заболевание ФИО4 способности понимать значение своих действий или руководить ими в этот период времени, могли ли эмоционально-волевые нарушения оказать существенное влияние на ее способность учитывать весь объем информации и осознавать последствия подписания завещания по представленным материалам гражданского дела и медицинской документации, не представляется возможным.

Комиссия предположила наличие у ФИО4 к юридически значимому периоду психического расстройства в форме органического астенического расстройства сосудистого генеза или органического расстройства личности, о чем свидетельствуют сведения о длительном наблюдении и лечении по поводу гипертонической болезни III ст. риск IV, сердечной недостаточности II А, цереброваскулярной болезни смешанного генеза, дисциркуляторной энцефалопатии II степени, последствий перенесенного острого нарушения мозгового кровообращения, характерные жалобы на шум в голове, головокружение; данные психологического исследования во МСЭК 09.02.2015 г., в процессе которого выявились «незначительные снижения обобщения и абстрагирования, умеренное снижение внимания, долговременной памяти, при умеренной сохранности ассоциативной памяти, эмоциональная лабильность, умеренные когнитивные нарушения»,

При анализе медицинской документации отмечается, что ФИО4 в ноябре 2015 года была оперирована по поводу <данные изъяты>, 02.11.2016 года у нее диагностирован <данные изъяты>. Состояние больной стало резко ухудшаться с 04.04.2017 года, принимала симптоматическое лечение без эффекта. Краткосрочный период времени от подписания завещания и до смерти подэкспертной не исключено у нее в то время начало предагонального состояния.

Кроме того, экспертами просмотрена аудиозапись диска на момент составления ФИО4 завещания, из которой следует, что на момент составления завещания ФИО4 была доступна речевому контакту, правильно понимала обращенную речь, но обращает на себя внимание односложность ответов на поставленные нотариусом вопросы, мимическое и пантомимическое однообразие подэкспертной, а также замедленность реагирования на окружающее. По представленной видеозаписи CD-диска невозможно определить интеллектуальную продуктивность подэкспертной. Бредовых идей подэкспертная не высказывала, косвенных признаков обмана восприятия не отмечено. Представленная видеозапись не дает возможности однозначно определить мотивировку завещания одному лицу, при наличии нескольких детей и нескольких внуков. Также сложно оценить критические и прогностические способности подэкспертной.

В связи с отсутствием описания психического состояния со стороны медицинских работников, осуществляющих ее лечение, противоречивостью и скудностью показаний свидетелей, а также отсутствием анамнестических сведений, касающихся уровня образования, производственной деятельности, увлечений, внутрисемейных отношений, оценить глубину психических нарушений (снижение интеллектуально-мнестических, критических и прогностических возможностей, степень выраженности эмоционально-волевых нарушений) в интересующий суд период не представилось возможным» (т. 2 л.д. 124 - 130).

Разрешая спор, оценив представленные по делу доказательства в их совокупности и взаимосвязи в соответствии со ст. 67 ГПК РФ, в том, числе, показания свидетелей ФИО24, ФИО25, заключение посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, суд пришел выводу о том, что в ходе судебного разбирательства нашел подтверждение тот факт, что на момент составления завещания от 28.04.2017 года, удостоверенного нотариусом Кирьяновым С.Н., ФИО4 находилась в таком состоянии, когда она не была способна понимать значение своих действий или руководить ими, находилась в болезненном состоянии, что мешало в полной мере отдавать отчет действиям, в том числе и с учетом подчиняемости и зависимости от ближайшего окружения, в связи с чем в силу ст. 177 ГК РФ признал оспариваемое завещание недействительным, поскольку оно не отражает действительную волю наследодателя.

Судебная коллегия полагает, что данные выводы суда первой инстанции основаны на неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, неправильной оценке представленных сторонами доказательств и неверном толковании действующего законодательства.

В соответствии с п. 1 ст. 1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Согласно п. 1 ст. 1119 ГК РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса.

Как разъяснено в пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

По смыслу данной нормы основание недействительности сделки связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли этой стороны сделки ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.

Разрешая спор по существу, суд сослался на выводы экспертов в части наличия установленных у ФИО4 заболеваний и возрастных изменений психики, а также показания свидетелей, по мнению которых наследодатель в период, относящийся к составлению завещания, практически не вставала с постели, не разговаривала, не узнавала близких, что являлось основанием, позволяющим усомниться в ее психическом здоровье.

Между тем в соответствии с п. 1 ст. 69 ГПК РФ свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела. Не являются доказательствами сведения, сообщенные свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности.

Таким образом, свидетельскими показаниями могли быть установлены факты, свидетельствующие об особенностях поведения наследодателя, совершаемых им поступках, действиях и отношении к ним.

Установление же на основании этих и других имеющихся в деле данных факта наличия или отсутствия психического расстройства и его степени требует именно специальных познаний, каковыми, как правило, ни свидетели, включая удостоверившего завещание нотариуса, ни суд не обладают.

Как следует из заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов, свидетельские показания, характеризующие наследодателя, в дальнейшем положенные в основу решения суда, были также учтены и оценены экспертами при разрешении поставленных перед ними вопросов, в отсутствие медицинской документации, достаточной для формирования полного, объективного мнения о соматическом и психическом состоянии наследодателя.

Так, в экспертном заключении указано, что составить полный психологический портрет ФИО4 в период, близкий к юридически значимому, не представляется возможным из-за малой информативности свидетельских показаний и отсутствия объективных данных, которые бы позволяли сделать вывод о наличии у подэкспертного снижения уровня мыслительной деятельности с развитием оскудения интеллектуальных возможностей, о непоследовательности и разноплановости мышления, также нет оснований предполагать о наличии признаков выраженной дезорганизации психической деятельности, как в период времени, приближенный к моменту написания завещания, так и в какие-либо иные периоды осуществления жизни.

Таким образом, суд первой инстанции сделал вывод о том, что наследодатель при составлении и подписании завещания не понимала значение совершаемых ею действий и не могла ими руководить, основываясь лишь на оценочных суждениях двух свидетелей, являющихся близкими родственниками истца (Смирнов Г.Ю. - сын и Толмакова Н.Ю. - дочь) о поведении наследодателя в быту и предположительных выводах эксперта о возможном наличии у ФИО4 психологических особенностей, возникших в результате имеющихся соматических заболеваний.

При этом судом первой инстанции не было учтено эпизодическое, редкое общение названных свидетелей с наследодателем, и кратковременность их общения с наследодателем непосредственно накануне смерти бабушки, но уже после составления завещания. А также не в достаточной степени судом учтены выводы судебных экспертов о том, что показания свидетелей относительно психического состояния подэкспертной противоречивы, малоинформативны и зависят от стороны, которую представляет свидетель, а показания, относящиеся к юридически значимому периоду, в материалах дела практически отсутствуют. В то же время в материалах дела нет объективных данных, которые позволяли бы сделать вывод о наличии у подэкспертной снижения уровня мыслительной деятельности с развитием оскудения интеллектуальных возможностей, нет данных о непоследовательности и разноплановости мышления, нет оснований полагать о наличии признаком выраженной дезорганизации психической деятельности как в период времени, приближенный к моменту составления завещания, так и в какие-либо иные периоды осуществления жизнедеятельности исследуемого лица.

Как видно из медицинских документов, копии которых приобщены к материалам дела, ФИО4 действительно страдала различными видами заболеваний с 2001 года, в связи с чем принимала лечение. Вместе с тем, каких-либо отклонений психического состояния в медицинских документах не отражено.

Допрошенный в судебном заседании суда апелляционной инстанции нотариус Кирьянов С.Н. пояснил, что до оформления завещания он общался с наследодателем, выясняя ее адекватность и действительную волю, на момент удостоверения завещания ФИО4 четко понимала, что делает посмертное распоряжение на все свое имущество, была адекватна, четко отвечала на поставленные вопросы. Односложность ответов ФИО4, о чем свидетельствует видеозапись удостоверения завещания, объяснил своей просьбой отвечать только на поставленные вопросы.

Принимая во внимание, что материалы дела не содержат доказательств, которые достоверно и бесспорно подтвердили наличие в силу состояния здоровья или возраста порока воли наследодателя, распорядившейся на случай смерти своим имуществом путем составления завещания (ст. 177 ГК РФ), судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для признания завещания недействительным.

Принимая во внимание, что Смирнову Ю.А. отказано в удовлетворении иска о признании недействительным завещания от 28.04.2017 года, судебная коллегия приходит к выводу, что истец не имеет законного интереса в оспаривании договора передачи жилого помещения в собственность граждан от 29.10.1994 года в части включения в число приобретателей жилого помещения Семеновой Т.Н., поскольку в соответствии с завещанием спорное имущество ФИО4 завещала Семеновой Л.Н. Более того, Смирнов Ю.А. не является стороной оспариваемой сделки.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 328 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Канского районного суда Красноярского края от 29 ноября 2018 года отменить.

Принять по делу новое решение, которым отказать Смирнову Юрию Анатольевичу в удовлетворении исковых требований, заявленных к Смирновой Марине Александровне, Семеновой Людмиле Николаевне, Смирнову Алексею Александровичу, Смирновой Наталье Александровне, Щербаковой Антонине Анатольевне, Котовой Татьяне Николаевне, Семеновой Галине Анатольевне, нотариусу Кирьянову Сергею Николаевичу о признании договора передачи жилого помещения в собственность граждан недействительным, включении наследства в наследственную массу, признании недействительным завещания, признании наследника принявшим наследство.

Председательствующий:

Судьи: