Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-1853/2013 ~ М-1858/2013 от 28.08.2013

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

19 ноября 2013 года г. Тула

Пролетарский районный суд г. Тулы в составе:

председательствующего Чариной Е.В.,

при секретаре Брянской В.И.,

с участием:

истца Соболева В.А. и его представителя по ордеру адвоката Шевченко Н.П.,

ответчицы Присенко Н.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Пролетарского районного суда г. Тулы гражданское дело № 2-1853/2013 по иску Соболева В.А. к Присенко Н.А. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности ничтожной сделки и прекращении права общей долевой собственности,

установил:

Соболев В.А. обратился в суд с иском к Присенко Н.А. о признании договора дарения недействительным и прекращении права общей долевой собственности.

В обоснование заявленных требований сослался на то, что при жизни его отец С.А.Н. являлся собственником 3/4 долей квартиры по адресу: <адрес> (далее по тексту – спорная квартира). Собственником 1/4 доли указанной квартиры являлся он (истец) на основании решения Пролетарского районного суда г. Тулы от ДД.ММ.ГГГГ года, вступившего в законную силу ДД.ММ.ГГГГ года. ДД.ММ.ГГГГ С.А.Н. умер. После его смерти он (истец) узнал от Присенко Н.А. о том, что принадлежавшие 3/4 доли квартиры подарены ей С.А.Н. согласно договору от ДД.ММ.ГГГГ года. Полагая, что в момент заключения договора дарения С.А.Н. в силу своего преклонного возраста и болезненного состояния, вызванного перенесенными заболеваниями (<данные изъяты>), не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, просил суд признать недействительным договор дарения 3/4 долей в праве общей долевой собственности на однокомнатную квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, заключенный между С.А.Н. и Присенко Н.А. ДД.ММ.ГГГГ года; прекратить право общей долевой собственности Присенко Н.А. на 3/4 доли в праве общей долевой собственности на вышеуказанную квартиру.

Впоследствии истец Соболев В.А. представил дополнительное исковое заявление, в котором просил суд применить последствия недействительности ничтожной сделки – договора дарения 3/4 долей в праве общей долевой собственности на однокомнатную квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, заключенный между С.А.Н. и Присенко Н.А. ДД.ММ.ГГГГ года, указав, что С.А.Н. в момент подписания договора перенес операцию на глазах и не мог читать. Вместе с тем, пункт 11 договора дарения содержит формулировку, что текст договора сторонами прочитан, содержание, права и обязанности понятны. Полагал, что при таких обстоятельствах, когда содержание договора дарения доли квартиры от ДД.ММ.ГГГГ было неизвестно С.А.Н., договор является незаключенным, поскольку не соблюдена его письменная форма, обязательность которой установлена статьей 574 ГК РФ.

В судебном заседании истец Соболев В.А. поддержал заявленные требования по основаниям, изложенным в исковом и дополнительном исковом заявлениях, просил суд их удовлетворить.

Представитель истца Соболева В.А. по ордеру адвокат Шевченко Н.П. поддержала правовую позицию своего доверителя, пояснив, что С.А.Н. в момент заключения договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ не мог понимать значение своих действий и руководить ими, так как в силу преклонного возраста, имевшихся хронических заболеваний сердечно-сосудистой системы и <данные изъяты> ГУЗ «Городская больница № 9», у него нарушился интеллект и память, появились зрительные галлюцинации, появилась обидчивость, слезливость, резкая смена настроения. Течение болезни усугублялось систематическим приемом алкоголя и конфликтами с сыном Соболевым В.А. С.А.Н. стал легко внушаемым, сговорчивым, жаловался на головные боли, головокружения. Он также страдал практически полной потерей зрения, вызванной катарактой и глаукомой. Полагала, что жена С.А.Н. – Присенко Н.А., которая моложе его на <данные изъяты> год, воспользовалась психическим состоянием супруга, склонив его к заключению договора дарения на ее (Присенко Н.А.) имя. Считала недействительным заключенным С.А.Н. ДД.ММ.ГГГГ договор дарения 3/4 долей в праве общей долевой собственности на однокомнатную квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, по основанию, предусмотренному статьей 177 ГК РФ, ссылаясь на то, что С.А.Н. в момент заключения данного договора не мог понимать значение своих действий и руководить ими, а также был легко внушаем. Также сослалась на незаключенность договора 3/4 долей квартиры от ДД.ММ.ГГГГ ввиду несоблюдения его письменной формы.

Ответчица Присенко Н.А. в судебном заседании исковые требования Соболева В.А. не признала, пояснив, что инициатором заключения договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ являлся ее (Присенко Н.А.) супруг С.А.Н., который ранее, ДД.ММ.ГГГГ года, составил завещание на ее (Присенко Н.А.) имя. В период составления завещания от ДД.ММ.ГГГГ и момент заключения договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ С.А.Н. психическими заболеваниями не страдал, на учете у врача-психиатра не состоял, стационарное лечение в психиатрических медицинских учреждениях не проходил, алкогольные напитки не употреблял, в наркологическом диспансере не наблюдался, был спокоен, аккуратен, ориентирован в пространстве и времени, самостоятельно получал пенсию, совершал мелкие бытовые сделки, забывчивостью не страдал, понимал происходящее и узнавал окружающих, то есть находился в таком психическом состоянии, в котором мог осознавать значение своих действий и руководить ими. Ранее, в августе-октябре 2010 года, при рассмотрении Пролетарским районным судом г. Тулы гражданского дела № по иску С.А.Н. к Соболеву В.А. и С.Т.В. о признании не приобретшими право пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учёта и по встречному иску Соболева В.А. к С.А.Н. об установлении факта принятия наследства и признании права собственности в порядке наследования С.А.Н. самостоятельно являлся в судебные заседания, давал объяснения по существу спора. ДД.ММ.ГГГГ С.А.Н. выдал ей (Присенко Н.А.) доверенность на предоставление интересов в суде, получении пенсии и пособий, оформление документации и др.; при заверении доверенности и завещания у нотариуса <данные изъяты> не возникло сомнений в его (С.А.Н.) психической дееспособности. Относительно обстоятельств заключения оспариваемого договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ пояснила, что ее супруг С.А.Н., действительно, плохо видел ввиду наличия у него катаракты и глаукомы обоих глаз, однако летом 2010 года перенес операцию по удалению катаракты на правом глазу, после чего стал немного лучше видеть; перед подписанием договора его текст был зачитан С.А.Н. вслух, разъяснены его (договора) отдельные положения, после чего С.А.Н. самостоятельно, поднеся текст договора почти вплотную к глазам, прочитал его, а потом собственноручно подписал.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, - Управления Росреестра по Тульской области в судебное заседание не явился, о времени и месте его проведения извещен, в письменном заявлении просил суд рассмотреть дело в его отсутствие.

Руководствуясь положениями статьи 167 ГПК РФ, суд счел возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившегося представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора.

Заслушав объяснения участвующих в деле лиц, допросив свидетелей, исследовав медицинскую документацию, обозрев материалы гражданского дела №, письменные материалы настоящего гражданского дела, суд приходит к следующему выводу.

Положениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключенной в Риме 04 ноября 1950 года, ратифицированной Федеральным законом от 30.03.1998 года № 54-ФЗ, закреплено право каждого физического и юридического лица на уважение принадлежащей ему собственности и ее защиту, не ущемляющее право государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществление контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами.

В соответствии с положениями статьи 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией. Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Согласно Конституции Российской Федерации право частной собственности охраняется законом; каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами; право наследования гарантируется (статья 35, части 1, 2 и 4).

В силу статьи 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Как явствует из материалов дела и установлено судом, ДД.ММ.ГГГГ между С.А.Н. (даритель) и Присенко Н.А. (одаряемый) заключен договор дарения, по условиям которого даритель безвозмездно передал жене Присенко Н.А. в общую долевую собственность принадлежащую ему (С.А.Н.) 3/4 доли в праве общей долевой собственности на однокомнатную квартиру <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ С.А.Н. умер (свидетельство о смерти серии <данные изъяты> № выдано <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ года).

В исковом заявлении и в судебном заседании истец Соболев В.А. и его представитель по ордеру адвокат Шевченко Н.П. оспорили действительность заключенного С.А.Н. ДД.ММ.ГГГГ договора дарения по основанию, предусмотренному статьей 177 ГК РФ, ссылаясь на то, что С.А.Н. в момент заключения данного договора не мог понимать значение своих действий и руководить ими, а также был легко внушаем.

Статьей 12 ГК РФ, содержащей способы защиты гражданских прав, установлено, что защита гражданских прав производится, в том числе и путем признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности.

В силу статьи 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Согласно статье 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находящимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Разрешая возникший спор, суд исходит из того, что по данной категории споров доказательствами наличия у лица возможного порока воли в юридически значимый момент (заключение договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ года) могут служить сведения о его психическом состоянии в периоде, предшествующем событию либо сразу после него, нуждаемость лица в медицинской помощи по психиатрическому направлению, сведения о совершении им поступков, которые выделяются из общего ряда, в силу чего воспринимаются окружающими как неадекватные.

Для проверки доводов истца Соболева В.А. и его представителя по ордеру адвокат Шевченко Н.П. и возражений ответчица Присенко Н.А. судом были истребованы и исследованы медицинские документы С.А.Н. (медицинская карта амбулаторного больного №, медицинские карты стационарного больного №), сообщения диспансерного отделения ГУЗ Тульской области «Тульская областная психиатрическая больница № 2», ГУЗ «Тульский областной наркологический диспансер № 1», ГУЗ Тульской области «Тульская областная психиатрическая больница № 2» и ГУЗ Тульской области «Тульская областная клиническая психиатрическая больница № 1 им. Н.П. Каменева», допрошены многочисленные свидетели как со стороны истца, так и со стороны ответчика, по делу проведена комплексная посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, по заключению которой с интересующий период С.А.Н. обнаруживал признаки психического расстройства в <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ года, представленная медицинская документация, показания в суде врачей-специалистов и материалы представленных гражданских дел за 2010 и 2013 г.г. об имевшихся у С.А.Н. <данные изъяты>. Из медицинской документации и свидетельских показаний по делу (показания врачей-специалистов С.М.В., З.П.С., А.Т.М., а также М.О.И., Ш.Л.Ю., В.Н.А.) следует, что указанное психическое расстройство С.А.Н. в декабре 2010 года не сопровождалось выраженным снижением памяти и интеллекта, значительными нарушениями эмоционально-волевой сферы, какими-либо психическими проявлениями в виде бреда и галлюцинаций, нарушениями поведения, изменением ориентировки в окружающей обстановке, у него обнаруживались достаточная ориентированность в социальных вопросах, сохранность навыков самообслуживания, способность к активной (в рамках его физических возможностей) целенаправленной деятельности, принятию самостоятельных решений, отстаиванию своих интересов, у него сохранялось достаточное критическое отношение к происходящему и оформляемому гражданскому акту, что в целом свидетельствует о сохранности у С.А.Н. способности к свободному волеизъявлению. С.А.Н. в интересующий период не нуждался в психиатрической помощи и не прибегал к ней. По своему психическому состоянию С.А.Н. в момент заключения договора дарения доли квартиры ДД.ММ.ГГГГ мог понимать значение своих действий и руководить ими (ответ на вопрос № 2). Комиссия принимает во внимание свидетельские показания в деле о значительных нарушениях памяти у С.А.Н., однако считает, что они носят разноречивый характер относительно времени их появления. Из представленной медицинской документации следует, что ухудшение течения сосудистого заболевания головного мозга с изменением психического состояния (снижение памяти с последующим нарастанием когнитивных нарушений) у С.А.Н. прослеживалось с апреля 2011 года. Таких индивидуально-психологических особенностей, как внушаемость и подчиняемость, которые могли бы существенно снизить или ограничить его способность понимать значение своих действий и руководить ими, не выявлено. Ретроспективный анализ материалов гражданского дела и медицинской документации позволяет сделать вывод о том, что в юридически значимый период времени С.А.Н. мог понимать характер и значение своих действий и руководить ими, мог правильно воспринимать юридические факты и спрогнозировать последствия данной сделки. Об этом свидетельствует отсутствие выраженного интеллектуально-мнестического снижения, сохранность критических и прогностических способностей, понимание социальных норм общества, наличия тех фактов, что подэкспертный не был социально дезадаптирован: был ориентирован в бытовых вопросах, обращался в суд с исковым заявлением о признании не приобретшим право пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета своего сына Соболева В.А. и его жены С.Т.В., в ходе судебных заседаний давал подробные, последовательные показания, критично относился к подписанию спорного договора дарения: высказывал свидетелям С.В.М., П.М.А., М.З.Н. свою волю, в ходе освидетельствования ДД.ММ.ГГГГ судебно-психиатрическими экспертами центра <данные изъяты> с целью решения вопроса о его способности к заключению сделок по психическому состоянию, пояснял, что планировал составить завещание на принадлежащую ему квартиру в пользу своей сожительницы, и в связи с этим не был подвержен влиянию других лиц, не был внушаем и подчиняем и мог произвольно проявлять свою волевую активность, предвидеть прямые и косвенные результаты своей деятельности (ответ на вопрос № 3).

Оценивая указанное заключение по правилам статей 59, 60, 67 ГПК РФ, суд исходит из следующего.

Согласно части 1 статьи 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены, в том числе и из заключений экспертов.

В соответствии со статьей 59 ГПК РФ суд принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела.

Положениями статьи 60 ГПК РФ установлено, что обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут быть подтверждены никакими другими доказательствами.

Согласно части 5 статьи 67 ГПК РФ при оценке документов или иных письменных доказательств суд обязан с учетом других доказательств убедиться в том, что такие документ или иное письменное доказательство исходят от органа, уполномоченного представлять данный вид доказательств, подписаны лицом, имеющим право скреплять документ подписью, содержат все другие неотъемлемые реквизиты данного вида доказательств.

Данное экспертное заключение выполнено компетентными лицами: врачом судебно-психиатрическим экспертом Г.С.П., <данные изъяты>, врачом судебно-психиатрическим экспертом С.И.В., <данные изъяты>, медицинским психологом Р.Н.К., <данные изъяты>, предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключение подписано экспертами, осуществлявшими исследования, и скреплено печатью медицинского учреждения.

Суд не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность заключения комплексной посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ года, поскольку экспертиза проведена комиссией компетентных экспертов, имеющих значительный стаж работы судебно-психиатрическими экспертами и медицинским психологом <данные изъяты>, экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона от 31.05.2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» в соответствии с определением суда о поручении проведения экспертизы вышеуказанному учреждению, в соответствии с профилем деятельности, <данные изъяты>.

В силу положений статей 14 и 21 Федерального закона от 31.05.2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» руководитель учреждения по получении определения о назначении судебной экспертизы обязан поручить ее производство комиссии экспертов данного учреждения, которые обладают специальными знаниями в объеме, требуемом для ответов на поставленные вопросы, а эксперты в силу статьи 16 названного Закона обязаны провести полное исследование представленных материалов дела, дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ними вопросам. Согласно статье 11 этого же Федерального закона государственные судебно-экспертные учреждения одного и того же профиля осуществляют деятельность по организации и производству судебной экспертизы на основе единого научно-методического подхода к экспертной практике, профессиональной подготовке и специализации экспертов.

Как видно из материалов дела, экспертиза судом назначена и экспертами проведена в соответствии с гражданским процессуальным законом. Экспертному исследованию был подвергнут весь собранный по делу материал, содержащийся в медицинских документах и материалах гражданского дела. Какие-либо данные, свидетельствующие о низком профессиональном уровне экспертов, их некомпетентности и заинтересованности в исходе дела, что могло бы поставить под сомнение выводы экспертизы, в материалах дела отсутствуют и стороной истца не представлены, в связи с чем суд признает экспертное заключение от ДД.ММ.ГГГГ года относимым, допустимым и достоверным доказательством по делу.

В соответствии с частью 1 статьи 67 ГПК РФ принцип оценки доказательств сводится к их всестороннему, полному и объективному исследованию в совокупности. Экспертное заключение является только одним из доказательств и также подлежит оценке в совокупности с другими доказательствами, не имея при этом заранее установленной силы.

По сообщениям диспансерного отделения ГУЗ «Тульская областная психиатрическая больница № 2», ГУЗ «Тульский областной наркологический диспансер № 1», ГУЗ Тульской области «Тульская областная психиатрическая больница № 2», ГУЗ Тульской области «Тульская областная клиническая психиатрическая больница № 1 им. Н.П. Каменева», С.А.Н. на диспансерном и консультативном учете в данных медицинских учреждениях не состоял, лечения в связи с имеющимися заболеваниями в них не проходил.

В судебном заседании также установлено, что С.А.Н. проживал сначала один в квартире <адрес>, а ДД.ММ.ГГГГ с супругой Присенко Н.А., брак с которой зарегистрирован ДД.ММ.ГГГГ года, обслуживал себя в быту, самостоятельно получал пенсию и ею распоряжался, однако по состоянию здоровья был ограничен пространством квартиры, практически не выходил на улицу, за исключением отделения почтовой связи и суда в августе-октябре 2010 года; в общении с другими людьми он был адекватен и его действия относительно заключения договора дарения доли квартиры супруге Присенко Н.А. были осознанными. Указанные обстоятельства подтвердили в судебном заседании допрошенные свидетели П.М.А., М.З.Н., В.Н.А., Ш.Л.Ю., М.О.И., оснований не доверять которым у суда не имеется. На протяжении последних трех лет (до дня смерти, последовавшей ДД.ММ.ГГГГ года) С.А.Н. госпитализировался в ГУЗ «Городская больница № 9», ГУЗ «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина», больничный режим не нарушал, выполнял предписания лечащих врачей, о чем пояснили врачи Е.А.В., А.Т.М., наблюдавшие С.А.н. во время стационарного лечения. ДД.ММ.ГГГГ С.А.Н. выдал Присенко Н.А. доверенность, удостоверенную и.о. обязанности нотариуса <данные изъяты> С.Е.А.., на предоставление интересов в суде, получении пенсии и пособий и др., ДД.ММ.ГГГГ составил завещание на ее (Присенко Н.А.) имя, удостоверенное нотариусом <данные изъяты> П.А.М.

Так, свидетель Присенко М.А. пояснил, что С.А.Н. примерно с ДД.ММ.ГГГГ проживал с его (свидетеля) матерью Присенко по адресу: <адрес>. В день заключения договора дарения он (свидетель) сопровождал Присенко Н.А. и С.А.Н. в регистрационный центр, но при совершении сделки не присутствовал. С.А.Н. вел себя адекватно, был активен и разговорчив. Со слов С.А.Н.., а также матери Присенко А.Н. ему (свидетелю) было известно о том, что С.А.Н. имел намерение подарит квартиру Присенко Н.А., также указал, что С.А.Н. не злоупотреблял спиртными напитками, странностей в его поведении не имелось.

Свидетель М.З.Н. показала, что Присенко Н.А. приходится ей дочерью, а С.А.Н. – бывшим зятем. После заключения брака с Соболевым А.Н. Присенко Н.А. проживала совместно с супругом в его квартире по адресу: <адрес>, между ними были доверительные, теплые отношения, Присенко Н.А. заботилась о супруге. Она (свидетель) почти ежедневно навещала Соболева А.Н., помогала ему по хозяйству, пока Присенко Н.А. была занята на работе. С.А.Н. рассказывал ей (М.З.Н.) про довоенную жизнь в деревне, про Великую отечественную войну, о жизни с первой женой, о том, как он переживал, когда она умерла. С.А.Н. также неоднократно говорил ей (свидетелю) о том, что хочет распорядиться квартирой в пользу своей супруги Присенко Н.А. Пояснила, что С.А.Н. не употреблял алкогольные напитки, всегда узнавал ее (свидетеля), был рад ее приходу, любил поговорить.

Допрошенная в качестве свидетеля В.Н.А. показала, что является подругой Присенко Н.А., неоднократно навещала последнюю и ее супруга С.А.Н. по адресу: <адрес>. Во время визитов общалась с С.А.Н., который был воспитанным, доброжелательным человеком, имел аккуратный и ухоженный вид, уважительно относился к супруге. Они (свидетель и С.А.Н..) говорили о политике, о здоровье, С.А.Н. выражал недовольство отношением сына Соболева В.А. к нему. С.А.Н. рассказывал ей (свидетелю) о намерении оформить квартиру на супругу, спиртное не употреблял.

Свидетель Ш.Л.Ю. в судебном заседании от ДД.ММ.ГГГГ пояснил, что познакомился с С.А.Н. в ДД.ММ.ГГГГ, когда помогал матери своего друга П.М.А. – Присенко Н.А. переезжать в квартиру на <адрес>, а впоследствии несколько раз по просьбе Присенко Н.А. приезжал по данному адресу отремонтировать розетку, чинить сантехнику. Во время посещения квартиры общался с С.А.Н., который производил впечатление обычного пожилого человека, был разговорчив, общителен, расспрашивал его (свидетеля) о том, как он живет, чем занимается, всегда узнавал его, открывал дверь, здоровался, был приветлив. Странностей в поведении С.А.Н. он (свидетель) не замечал.

Свидетель М.О.И. пояснила, что работает почтальоном в почтовом отделении связи № г. Тулы, которое обслуживает жителей дома <адрес>. Она (М.О.И.) неоднократно носила пенсию С.А.Н., знакома с Присенко Н.А. Кроме того, она (свидетель) также проживает в доме <адрес>, в то время как С.А.Н. проживал в этом же подъезде на <данные изъяты> этаже. Пенсию С.А.Н. получал на дому, поскольку он плохо ходил. Она (свидетель) отсчитывала пенсию и передавала ее С.А.Н., он пересчитывал денежные средства, собственноручно расписывался, после чего она (М.О.И.) уходила. С.А.Н. вел себя всегда очень корректно, никаких вольностей в отношении нее (свидетеля) не позволял, забывчивостью не страдал. В состоянии алкогольного опьянения она (свидетель) С.А.Н. никогда не видела, запаха перегара не от него и в квартире не чувствовала.

Допрошенная в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ заместитель врача по лечебной части ГУЗ «Городская больница № 9» А.Т.М. пояснила, что являлась лечащим врачом С.А.Н. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ С..А.Н. находился на стационарном лечении в ГУЗ «Городская больница № 9». С.А.Н. поступил в стационар с <данные изъяты>; ему был поставлен диагноз: <данные изъяты>. В период нахождения С.А.Н. в стационаре он был осмотрен неврологом на предмет изменений в головном мозге, что было связано с его болезнью <данные изъяты>. Кроме того он был осмотрен хирургом, урологом, окулистом, лор-врачом, ему проведена гастроскопия. ДД.ММ.ГГГГ С.А.Н. также находился на лечении в стационаре ГУЗ «Городская больница № 9» с диагнозом: <данные изъяты>. В этот период времени невролог С.А.Н. не осматривал, поскольку ему он был не нужен. Последний раз С.А.Н. поступил в стационар ГУЗ «Городская больница № 9» ДД.ММ.ГГГГ года, находился в поликлинике примерно 1 час 20 минут, после чего скончался, не приходя в сознание. Смерть наступила как следствие имеющихся хронических заболеваний. Показала, что С.А.Н. был адекватен, разумен, всегда узнавал ее (свидетеля), называл по имени-отчеству, отличался общительностью, приветливостью, по отношению к окружающим был вежлив и тактичен, к персоналу лечебного учреждения – корректен и уважителен. За время пребывания С.А.Н. у нее (свидетеля) ни разу не создалось ли впечатление человека, страдающего психическими заболеваниями, психиатр С.А.Н. не осматривал, признаков злоупотребления спиртных напитков пациент не обнаруживал.

Свидетель Е.А.В. пояснил, что работает терапевтом в ГУЗ «Тульская городская клиническая больница скорой медицинской помощи им. Д.Я. Ваныкина». С.А.Н. поступил на лечение в лечебное учреждение ДД.ММ.ГГГГ по направлению участкового врача, <данные изъяты>. Ему был поставлен диагноз: <данные изъяты>. Неврологом С.А.Н. не осматривался. Больничный режим пациент не нарушал.

Допрошенная в качестве свидетеля нотариус <данные изъяты> П.А.М. показала, что ДД.ММ.ГГГГ ею (свидетелем) удостоверено завещание от имени С.А.Н. При совершении сделки нотариус проводит беседу, гражданину разъясняется, что любое нотариальное действие можно оспорить в суде. Поскольку она (свидетель) не помнит С.А.Н., то сделала вывод, что случай являлся самым обыденным. Из документов видно, что согласно действовавшему в тот период порядку удостоверения договоров и завещаний С.А.Н. проходил психиатрическое обследование, которое показало, что С.А.Н. сделкоспособен. В день составления завещания С.А.Н. не обнаруживал каких-либо странностей, сомнений в его психической полноценности у нее (свидетеля) не возникло, в противном случае, в также если бы он находился в состоянии алкогольного опьянения, она (нотариус) отказалась бы совершать нотариальное действие.

Свидетель С.Е.А. показала, что ДД.ММ.ГГГГ ею как и.о. обязанности нотариуса <данные изъяты> заверялась доверенность от имени С.А.Н. на имя Присенко Н.А. на предоставление интересов, получении пенсии и пособий и др. Заверение доверенности происходило на дому. С.А.Н. она (свидетель) не помнит, а, следовательно, случай был рядовой, никаких сомнений в его дееспособности у нее (С.Е.А.) не возникло.

Допрошенная в судебном заседании Д.А.В. пояснила, что работает врачом судебно-психиатрическим экспертом в ГУЗ «Тульская областная клиническая психиатрическая больница № 1 им. Н.П. Каменева» с ДД.ММ.ГГГГ, <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ ею (свидетелем) проводилось психиатрическое исследование личности С.А.Н. на предмет его сделкоспособности (изучалась медицинская документация, велась беседа). С.А.Н. отвечал на вопросы с указанием важных дат своей жизни, пояснив, что ДД.ММ.ГГГГ у него родился сын, ДД.ММ.ГГГГ он овдовел, не судим, находится на пенсии по инвалидности, злоупотребление алкоголем и наличие травм головы отрицал; высказывал жалобы на высокое артериальное давление, плохое зрение, утомляемость. Пояснил, что желает оставить завещание на сожительницу. Ею (свидетелем) нарушений памяти и интеллекта у С.А.Н. не обнаружено, психическое состояние испытуемого не отягощено; он был ориентирован в собственной личности, времени и месте, давал развернутые ответы; эмоциональные реакции нестойкие и мобильные, рассказ вел не на одной ноте, эмоционально переживал беседу; внимание неустойчиво, то есть быстро переключался на другую тему; бред и галлюцинации не выявлены; критические и прогностические способности сохранны, правильно оценивал свое состояние здоровья и поведение, в том числе, правового характера. По результатам обследования ею (свидетелем) сделан вывод о сделкоспособности С.А.Н.

Свидетель З.П.С. пояснил, что работает врачом-неврологом в ГУЗ «Городская больница № 9», консультировал С.А.Н., который <данные изъяты>, однако поагал, что наличие данных заболеваний не свидетельствует о его (С.А.Н.) невменяемости и недееспособности. В наблюдении психиатра С.А.Н. не нуждался.

Показания перечисленных свидетелей об адекватном восприятии С.А.Н. окружающей его действительности и об отсутствии отклонений от обычного поведения, согласуются с заключением посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы и в совокупности с данными медицинской документации подтверждают доводы ответчицы Присенко Н.А. о том, что С.А.Н. в юридически значимый период чувствовал себя нормально, был активен и разумен, страдал заболеваниями сердечно-сосудистой и дыхательной системы, плохо видел, однако наличие данных заболеваний не лишало последнего способности понимать значение своих действий и руководить ими.

Допрошенные по инициативе стороны истца в ходе судебного разбирательства свидетели С.В.М., К.Н.М. не сообщили суду каких-либо сведений, опровергающих вышеизложенный вывод, поскольку наблюдали С.А.Н. непродолжительное время; свидетель С.Т.В. пояснила, что в последнее время к нему (С.А.Н.) не ходила, знает о его состоянии со слов супруга Соболева В.А.; свидетель К.Н.М. наблюдала С.А.Н. до ДД.ММ.ГГГГ, а после его переезда в квартиру <адрес> очень редко, где конкретно, пояснить затруднилась; сообщая о «неадекватности» и странностях в поведении С.А.Н., свидетели С.В.М., С.Т.В., К.Н.М., тем не менее, пояснили, что не обладают специальными познаниями для определения его психического состояния в юридически значимый период; их (свидетелей) пояснения опровергаются иными имеющимися доказательствами, в большей части основаны на предположениях, а потому не могут быть расценены как достаточное и достоверное доказательство, подтверждающее доводы истца Соболева В.А. о том, что при составлении договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ С.А.Н. не отдавал отчет своим действиям и не мог руководить ими.

При указанных обстоятельствах отсутствуют основания полагать, что заключение С.А.Н. договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ не соответствовало действительной воле последнего.

Кроме того, суд учитывает, что намерение С.А.Н. оформить квартиру <адрес> на супругу Присенко Н.А. было выражено еще ДД.ММ.ГГГГ при составлении завещания в ее пользу, которое на момент смерти С.А.Н. не было отменено, неоднократно озвучивалось им (С.А.Н.) в разговорах с П.М.А., М.З.Н., В.Н.А., С.В.М., нотариусом <данные изъяты> П.А.М., подтвердившими в ходе разбирательства дела данный факт. В период с ДД.ММ.ГГГГ по день смерти - ДД.ММ.ГГГГ С.А.Н. при отсутствии действительного намерения подарить принадлежащую долю квартиры супруге Присенко Н.А. имел возможность отменить или оспорить договор дарения, однако этого не сделал. С.А.Н. совершил оспариваемую сделку, понимая характер и последствия ее совершения и стремясь их достичь.

Оценив в совокупности представленные доказательства, в том числе объяснения сторон, показания свидетелей, письменные доказательства, заключение экспертизы, суд приходит к выводу о том, что заявленные Соболевым В.А. требования о признании договора дарения недействительным и прекращении права общей долевой собственности удовлетворению не подлежат, поскольку суду не представлено доказательств, бесспорно свидетельствующих о том, что в момент заключения договора дарения доли квартиры С.А.Н. не понимал значения своих действий и не мог руководить ими.

В ходе рассмотрения дела проверялся довод истца о том, что в момент подписания договора дарения доли квартиры от ДД.ММ.ГГГГ его отец С.А.Н. почти ничего не видел, и в силу этого не читал документы, которые подписывал.

Согласно пояснениям врачей-офтальмологов С.М.В. и К.Е.В. при жизни С.А.Н. <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ ему была проведена операция по экстракции катаракты на правом глазу, ДД.ММ.ГГГГ сняты послеоперационные швы. Пациент на момент обследования имел остроту зрения, равную счету пальцев на руке, что свидетельствует о значительном снижении зрения, но не о его полном отсутствии. Полагали, что лицо, имеющее отмеченную остроту зрения, не может читать стандартные машинописные тексты; улучшение зрения при данном заболевании невозможно ни терапевтическим, ни хирургическим путем.

Согласно истории болезни <данные изъяты>, С.А.Н. находился на стационарном лечении в данном лечебном учреждении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ года. В эпикризе имеется указание наличие у него ряда заболеваний, <данные изъяты>.

Вместе с тем, суд полагает, что физический недостаток в виде плохого зрения не препятствовал стороне сделки правильно воспринимать ее характер, природу и правовые последствия.

Допрошенные в судебном заседании свидетели П.М.А., М.З.Н.., М.О.И. пояснили, что С.А.Н. при жизни пользовался очками, документы читал самостоятельно и расписывался в них лично, передвигался по квартире без посторонней помощи.

Ни при подписании договора, ни при регистрации договора и личном заполнении соответствующих бланков не ссылался на какие-либо затруднения в их восприятии; ровность и разборчивость почерка в договоре дарения (выполнена в пределах строчки,) также свидетельствует о том, что С.А.Н., подписывая данный договор, видел документ в достаточном для его восприятия объеме. В ДД.ММ.ГГГГ С.А.Н. обратился в суд с иском о признании не приобретшим право пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета своего сына Соболева В.А. и его жены С.Т.В., являлся в судебные заседания, расписывался в подписках, осознавал происходящее.

Довод стороны истца о несоблюдения письменной формы договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ и, как следствие, о его незаключенности ввиду того, что С.А.Н. в силу имеющихся заболеваний глаз он не имел реальной возможности прочесть текст договора дарения доли квартиры самостоятельно, тогда как в договоре отсутствует ссылка на то, что текст договора был зачитан участникам сделки вслух, суд находит основанным на ошибочном толковании норм материального права.

В силу пункта 1 статьи 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Согласно статье 574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества должен быть совершен в письменной форме. Договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 434 ГК РФ договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами.

В данном случае представленный сторонами договор дарения доли квартиры от ДД.ММ.ГГГГ имеет письменную форму, где отражены существенные условия договора, подписан сторонами – дарителем С.А.Н. и одаряемым Присенко Н.А., а, следовательно, указанные нормы закона соблюдены; ссылка истца Соболева В.А. и его представителя Шевченко Н.П. на нарушение требований статьи 574 ГК РФ при заключении указанного договора опровергается условиями договора.

Действующее законодательство не предусматривает обязанности отражать в договоре, каким образом сторонами была воспринята информация, содержащаяся в договоре - зрительно или устно. Указание на то, что договор оглашался перед подписанием, не является существенным условием договора, а отсутствие такого указания ни в коей мере не свидетельствует о том, что сторонами не был согласован предмет договора и, как следствие, он (договор) не заключен.

В силу пункта 3 статьи 154 ГК РФ для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка).

В материалах дела имеются доказательства того, что воля С.А.Н. на отчуждение принадлежащей ему доли квартиры <адрес> имелась.

Сам факт того, что, по мнению врачей-офтальмологов, С.А.Н. не мог прочитать текст договор дарения самостоятельно, не является бесспорным основанием для удовлетворения заявленного иска, поскольку, как было указано выше, из материалов дела усматривается, что С.А.Н. последовательно осуществлял действия, свидетельствующие о его намерении произвести отчуждение доли в спорной квартире ответчице Присенко Н.А. В материалах дела имеется завещание от ДД.ММ.ГГГГ года, которым С.А.Н. завещал квартиру <адрес> Присенко Н.А., доверенность от ДД.ММ.ГГГГ года, которой С.А.Н. доверил Присенко Н.А. вести дела от его (С.А.Н.) имени во всех учреждениях, предприятиях, организациях, в том числе по вопросам сбора и получения правоустанавливающих документов и т.д. При этом тексты доверенности и завещания зачитывались С.А.Н. вслух, и он лично подписывал эти документы.

Таким образом, суд приходит к выводу, что стороны добровольно заключили договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ с намерением воспользоваться порождаемыми ими правами и обязанностями, а также придавали значение порождаемым указанными сделками последствиям. Оспариваемый договор дарения соответствует требованиям закона, предъявляемым к сделкам такого рода, как по форме, так и по порядку их заключения, переход права собственности зарегистрирован в установленном законом порядке, предмет договора сторонами согласован, о чем свидетельствует текст договора дарения - 3/4 доли в праве общей долевой собственности на однокомнатную квартиру <адрес>. В договоре содержится не только личная подпись С.А.Н., но и полностью написана им самим фамилия, имя, отчество. В материалах дела не имеется доказательств, которые бы позволили объективно оценить выраженность расстройств психической деятельности у С.А.Н., в том числе расстройств зрительного восприятия, степень возрастного снижения памяти, интеллекта, которые могли бы оказать существенное влияние на его способность к правильному восприятию текста договора дарения доли квартиры от ДД.ММ.ГГГГ года. На основании вышеизложенного, суд не находит оснований для признания указанного договора незаключенным.

По иным основаниям договор дарения доли квартиры от ДД.ММ.ГГГГ истцом Соболевым В.А. не оспаривался.

В соответствии с частью 1 статьи 88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

К издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, среди прочего, суммы, подлежащие выплате экспертам, а также другие признанные судом необходимыми расходы (статья 94 ГПК РФ).

Согласно части 1 статьи 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

В рамках рассмотрения настоящего гражданского дела судом в порядке статьи 79 ГПК РФ по ходатайству истца Соболева В.А. назначалась комплексная посмертная судебную психолого-психиатрическая экспертиза. Расходы по оплате экспертизы возложены на истца Соболева В.А.

Как усматривается из счета <данные изъяты>, стоимость проведения указанной экспертизы составляет <данные изъяты>.

Поскольку производство экспертизы на день вынесения решения не было оплачено истцом, а его (Соболева В.А.) исковые требования о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности ничтожной сделки и прекращении права общей долевой собственности оставлены судом без удовлетворения, с Соболева В.А. в пользу <данные изъяты> в сумме <данные изъяты>.

На основании изложенного, рассмотрев дело в пределах заявленных и поддержанных в судебном заседании исковых требований, руководствуясь статьями 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

в удовлетворении исковых требований Соболева В.А. к Присенко Н.А. о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности ничтожной сделки и прекращении права общей долевой собственности отказать.

Взыскать с Соболева В.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <данные изъяты>, в пользу <данные изъяты> расходы по оплате комплексной посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизы в сумме <данные изъяты>.

Решение может быть обжаловано в Тульский областной суд путем подачи апелляционной жалобы в Пролетарский районный суд г. Тулы в течение одного месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Председательствующий Е.В. Чарина