Решение по делу № 2-2/2019 (2-365/2018; 2-3562/2017;) ~ М-3669/2017 от 19.12.2017

Дело № 2-3/2019

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

11 апреля 2019 года                                                              город Севастополь

Ленинский районный суд города Севастополя в составе:

председательствующего - судьи Котешко Л.Л.,

при секретаре судебного заседания – Егоровой А.С.,

с участием:

представителя истца - Глинского М.Л., действующего на основании доверенности,

представителей ответчика ГБУЗС "Городская инфекционная больница" – Жукова Ю.О., Валова Д.Г., действующих на основании доверенностей,

представителя ответчика ГБУЗС "Городская больница № 4" - Присяжной И.В., действующей на основании доверенностей,

представителей ответчика ГБУЗС "Городская больница № 5 "Центр охраны здоровья матери и ребенка" – Половковой В.В., действующей на основании доверенности,

представителя третьего лица Департамента здравоохранения города Севастополя - Магомедовой Л.А., действующей на основании доверенности,

помощника прокурора Ленинского района г. Севастополя – Вебера А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Кравчук Л.А. к ГБУЗС "Городская больница № 5 "Центр охраны здоровья матери и ребенка", ГБУЗС "Городская инфекционная больница", ГБУЗС "Городская больница № 4", третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, – Департамент здравоохранения города Севастополя, с участием прокурора Ленинского района г. Севастополя о взыскании морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Кравчук Л.А. обратилась в суд с исковым заявлением к ГБУЗС "Городская больница № 5 "Центр охраны здоровья матери и ребенка", ГБУЗС "Городская инфекционная больница", ГБУЗС "Городская больница № 4", в котором просит взыскать с ответчиков в солидарном порядке компенсацию морального вреда в размере 3 500 000 руб., причиненного в результате смерти сына.

Исковые требования мотивированы тем, что 19.04.2017 в больнице скончался ее ребенок – малолетний ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Истец полагает, что смерть малолетнего ФИО3 наступила в результате ненадлежащего исполнения своих обязанностей должностными лицами ответчиков, а именно в результате несвоевременного и ненадлежащего оказания качественной медицинской помощи.

12.04.2017 истец обратилась к педиатру ГБУЗС "Городская больница № 4" по факту плохого самочувствия малолетнего сына, где было назначено соответствующее лечение. 15.04.2017 в связи с ухудшением самочувствия ребенка родители самостоятельно обратились в ГБУЗС "Городская инфекционная больница", где ребенок был госпитализирован с диагнозом бронхит. Дежурным врачом было назначено лечение, однако в течение двух дней никто из врачей к ребенку не подходил, лишь 17.04.2017 после проведения рентгенографии был поставлен диагноз пневмония. 18.04.2017 по причине ухудшения самочувствия ребенок был переведен в Городскую больницу № 5 в связи с необходимостью хирургического вмешательства, а в ночь на 19.04.2017 он скончался.

Истцу пришлось пережить огромные нравственные страдания в связи с потерей сына. Когда сын наблюдался у участкового врача терапевта детской поликлиники ГБУЗС «Городская больница №4», находился на лечении в ГБУЗС «Городская инфекционная больница» и ГБУЗС «Городская больница №5-Центр охраны здоровья матери и ребенка», она за него переживала, ей было невыносимо видеть, как ее сын страдает, в больнице ему становилось с каждым днем все хуже, она просила врачей принять меры для улучшения состояния здоровья сына, но врачи не реагировали на ее просьбы. Врачи не посчитали нужным своевременно оказать качественную медицинскую помощь, соответствующую стандартам оказания такой помощи, отнеслись к ее ребенку халатно, не уделив должного внимания. Ребенок был госпитализирован только после того, как его состояние значительно ухудшилось, что в дальнейшем повлияло на летальный исход. После случившегося никто из врачей не извинился за смерть ребенка перед матерью.

Кравчук Л.А., ссылаясь на положения статей 151, 1064, 1068, 1080, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, просила суд взыскать с ответчиков в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 3 500 000 руб.

В судебном заседании представитель истца исковые требования поддерживал в полном объеме.

Представители ответчиков возражали против удовлетворения иска в полном объеме, указывая на то, что в действиях врачей, оказывающих медицинскую помощь ребенку истца, отсутствуют нарушения, которые бы находились в прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО3

Представитель третьего лица в судебном заседании сочла исковые требования необоснованными.

Прокурором было дано заключение об обоснованности исковых требования в связи с установлением в ходе судебного разбирательства наличия причинно-следственной связи между смертью ребенка и, в том числе, дефектами оказания ребенку истца медицинской помощи. Определение размера компенсации морального вреда прокурор оставил на усмотрение суда с учетом требований разумности и справедливости.

Выслушав объяснения представителей истца и ответчиков, третьего лица, заключение прокурора в порядке ст. 45 ГПК РФ, исследовав представленные лицами, участвующими в деле, доказательства, оценив их по своему внутреннему убеждению на предмет относимости, допустимости, достоверности в отдельности, а также достаточности и взаимной связи в совокупности, суд заключил о следующем.

Судебным разбирательством установлено и следует из первичной медицинской документации, что 12.04.2017    у малолетнего ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, появились жалобы на малопродуктивный редкий кашель, в связи с чем врачом ГБУЗС "Городская больница № 4" выставлен диагноз: фарингит, назначено лечение. 13.04.2017 состояние ухудшилось, появилось осиплость голоса, «лающий» кашель, повышение температуры до 38,8°С, из носа слизистое отделяемое, в зеве яркая розовая гиперемия, отечность, в легких дыхание жесткое, удлинен вдох, на вдох единичные сухие хрипы, затруднение дыхания, в связи с чем был выставлен диагноз острой респираторной вирусной инфекции (ОРВИ), острый ларинготрахеит, стеноз 0-1, назначено лечение.

14.04.2017 температура тела у ребенка фиксировалась 38,4°С (повышение до 39°С). Указан диагноз: ОРВИ, острый бронхит.

В связи с тем, что 15.04.2017 у ребенка продолжалась температура до 38,5°С, родители своим транспортом госпитализировали ребенка в ГБУЗС «Городская инфекционная больница».

15.04.2017     при поступлении в ГБУЗС «Городская инфекционная больница» в 20 часов 00 минут выставлен диагноз: острая респираторная инфекция, острый бронхит, дыхательная недостаточность, среднетяжелое течение. Пневмония? Общее состояние оценено как средней тяжести.

16.04.2017 в 23часа 40 минут при осмотре ребенка температура 39,0°С, появление жалоб на боли в животе, стула не было более 2 суток, рекомендована консультация хирурга.

17.04.2017     в 00 часов 05 минут малолетний ФИО3 направлен на консультацию врача-хирурга в ГБУЗС «ГБ№5- «ЦОЗМиР», которым не выявлена острая хирургическая патология.

18.04.2017 на рентгенографии органов грудной клетки выявлена деструктивная пневмония слева, левосторонний пневмоторакс, в связи с чем ребенок переведен в хирургическое отделение ГБУЗС «ГБ№5- «ЦОЗМиР».

После проведения реанимационных мероприятий 19.04.2017 в 03 часа 25 минут констатирована биологическая смерть малолетнего ФИО3

Причиной смерти явилась острая респираторная вирусная инфекция, осложнившаяся присоединением тяжелой внебольничной плевропневмонии неуточненной (наиболее вероятно, бактериальной) этиологии, с деструкцией нижней доли левого легкого, осложнившихся развитием левостороннего пневмоторакса, инфекционно-токсического шока, ДВС –синдрома, острого респираторного дистресс-синдрома, острой легочно-сердечной недостаточности и отека легких.

Согласно протоколу № 5 Заседания Комиссии Департамента здравоохранения города Севастополя от 31.05.2017 (том 1, л.д. 15-19, 45-47), предметом которого было обсуждение случая детской смертности ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, комиссией были выявлены следующие нарушения: замечания на до госпитальном этапе (ГБУЗС "Городская больница № 4"):

-     Ведение медицинской карты не соответствует нормативным документам по ведению медицинской документации: отсутствуют обязательные медицинские осмотры, анализы крови, этапные эпикризы, фамилия лечащего врача под дневниками не указывается, диагнозы оформляются не в соответствии с классификацией детских болезней, с сокращениями, нет кодов по МКБ.

-     В течение последнего года у ребенка 6 эпизодов вирусной инфекции, но ни разу не проконтролирован анализ крови, анализ мочи при профосмотре был с изменениями, повторно в течение года анализ мочи не контролировался.

-     При последнем эпизоде заболевания 14.04.17 недооценена тяжесть течения заболевания: ребенок высоко лихорадил, были выявлены изменения при аускультации легких, для исключения пневмонии было показано исследование крови, рентгенография грудной клетки.

-     Ребенок не пришел на прием 15.04.17 была необходимость отправить дежурного педиатра на дом к лихорадящем ребенку для решения вопроса о госпитализации.

Замечания к ГБУЗС "Городская инфекционная больница":

-     Назначение стартовой антибиотикотерапии не соответствует приказу Минздрава России от 29.12.2012 № 1658н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при пневмонии средней степени тяжести», Клиническим рекомендациям Российского респираторного общества «Внебольничная пневмония у детей», протоколу Минздрава России от 25.12.2012 «Протокол лечения внебольничной пневмонии у детей».

-     Расчет объема вводимой жидкости не проводился, те объемы которые вводились перорально и парентерально не соответствуют требуемым расчетам жидкости.

-     На выходные дни ребенок не наблюдался дежурным врачом, осматривался по вызову, имеющаяся клиника дежурными врачами недооценивалась.

-     Рентгенография ребенку проведена с опозданием на 1.5 суток.

-     Все обследования, в том числе посевы, сделаны спустя 1.5 суток после госпитализации ребенка, анализ крови, сделанный 16.04 недооценен у ребенка уже при поступлении имелись гематологические признаки развития тяжелого течения пневмонии…

- Замечания по ведению медицинской карты стационарного больного.

Замечания по лечению в отделении реанимации ГБУЗС «Городская больница № 5» отсутствуют.

По обследованию - не взяты анализы у ребенка при поступлении...

Согласно экспертному заключению (протокол оценки качества медицинской помощи) от 29.09.2017 (том 1, л.д. 109-110) ООО <данные изъяты>» в отношении медицинской карты больного № из ГБУЗ «Городская инфекционная больница» имела место недооценка тяжести течения пневмонии. В лечении были показаны цефалоспорины 3-4 поколения.

В соответствии с протоколом оценки качества медицинской помощи от 04.12.2017 (том 1, л.д. 214-218): <данные изъяты> в отношении медицинской карты больного № из ГБУЗС «Городская больница № 5 - Центр охраны здоровья матери и ребенка» выявлены недостатки: Невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, стандартами медицинской помощи и (или) клиническими рекомендациями (протоколами лечения) по вопросам оказания медицинской помощи не повлияло на состояние здоровья застрахованного лица. Отсутствие в первичной медицинской документации результатов обследований, осмотров, консультаций специалистов, дневниковых записей, позволяющих оценить динамику состояния здоровья застрахованного лица, объем, характер, условия предоставления медицинской помощи и провести оценку оказания качества оказанной медицинской помощи. В указанном заключении исключен дефект, значившийся ранее в заключении от 11.10.2017, а именно- невыполнение, несвоевременное или ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, стандартами медицинской помощи и (или) клиническими рекомендациями (протоколами лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, создавшие риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшие риск возникновения нового заболевания.

Как следует из заключения эксперта № ГБУЗС «<данные изъяты>» от 17.10.2017 (том 1, л.д. 115-143) за время амбулаторного наблюдения и пребывания в стационаре ребенка ФИО3 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в поликлинике ГБУЗС «Городская инфекционная больница» и в ГБУЗС ГБ № 5-«ЦОЗМиР», судебно-медицинская экспертная комиссия сочла, что медицинская помощь умершему больному ФИО3 была оказана своевременно и в полном объеме, каких-либо нарушений не установлено.

Вместе с тем, судебно-медицинской экспертной комиссией усмотрены следующие дефекты:

-     несоответствие проводимой терапии:    своевременное обезболивание не соответствует рекомендациям ФАР; на госпитальном этапе лечения в ГБ№5 «ЦОЗМиР» не проводится противовирусная терапия;

-     при поступлении в ГБ№5 «ЦОЗМиР» следовало рассмотреть вопрос о возможности проведения не инвазивной ИВЛ, для уменьшения работы мускулатуры и снижения ЧДД;

-     при диагностике этиологического фактора не учтены патогномичные признаки вирусного агента: интраабдоминальная гипертензия, которая является следствием панкреатита, перитонита, ишемии ветвей брюшной аорты, кишечной непроходимости, в следствии увеличивается жесткость грудной стенки, что приводит к коллапсу (падение кровяного давления) альвеол;

-     не предпринимаются действия по выявлению источника легочного кровотечения (необходимо проведение бронхоскопии);

-     в дневниках наблюдения ОАРДДН не указываются параметры ИВЛ.

Принимая во внимание все вышеизложенное, а также данные полученные при анализе современной научной и судебно-медицинской литературы, несмотря на установленные дефекты при оказании медицинской помощи больному, учитывая вирусную этиологию и тяжелое течение пневмонии, судебно-медицинская экспертная комиссия прямой причинно-следственной связи между действиями (бездействиями) лечащих врачей и наступлением неблагоприятного исхода для ФИО3 не установила.

Как следует из экспертного заключения о качестве оказания медицинской помощи Главного внештатного специалиста педиатра ДЗМ (том 1, л.д. 167-170) на догоспитальном этапе медицинская помощь оказана в ГБУЗС «Городская больница № 4» лечение проведено гласно «Федеральных клинических рекомендаций по оказанию скорой медицинской помощи при остром обструктивном ларинготрахеите у детей» (2015 г.). Не указано время актива по телефону 15.04.17, не проведен актив на дому. Профилактические осмотры необходимо проводить в соответствии с приказом Минздрава РФ от 21.12.12 г. № 1346н «Порядок прохождения несовершеннолетними медицинских осмотров, в том числе при поступлении в образовательные учреждения и в период обучения в них».

В период лечения в ГБУЗС «Городская инфекционная больница» также зафиксированы дефекты лечения и дефекты ведения медицинской документации.

Лечение и обследование в отделении реанимации ГБУЗС «Городская больница №5. «Центр охраны здоровья матери и ребенка» (история болезни №) проводилось согласно Приказа Минздрава РФ от 9 ноября 2012 г. № 741 н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при пневмонии тяжелой степени тяжести с осложнениями». История болезни оформлена в соответствии с приказом 422ан от 07.07.15 г. Министерства здравоохранения Российской Федерации «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи...».

В соответствии с рецензией оказания медицинской помощи ребенку ФИО3 в ГБУЗС «Городская инфекционная больница» от 25.04.2017 (том 1, л.д. 171- 172) выявлены следующие нарушения:

- Состояние ребенка на всех этапах лечения в инфекционной больнице было недооценено.

- Расчета объема вводимой жидкости нет, те объемы которые вводились перорально и парентерально не соответствуют требуемым расчетам жидкости.

- На выходные дни ребенок не наблюдался дежурным врачом, осматривался по вызову, имеющаяся клиника дежурными врачами недооценивалась.

- Рентгенография ребенку проведена с опозданием на 1,5 сут.

- Все обследования, в том числе посевы, сделаны спустя 1,5 сут. после госпитализации ребенка, анализ крови, сделанный 16.04 недооценен - ребенка уже при поступлении имелись гематологические признаки развития тяжелого течения пневмонии - лейкопения с палочкоядерным сдвигом, анэозинофилия на фоне фебрильной лихорадки, не отвечающей на макролиды.

- Не своевременно распознана клиника синдрома внутриплеврального напряжения.

- Выявлены замечания по ведению медицинской карты стационарного больного.

Согласно протоколу заседания врачебной комиссии по разбору летальных случаев от 05.05.2017 (том 1 л.д. 212-213) дано заключение : случай непредотвратим, летальный исход обусловлен тяжелым, быстро прогрессирующим течением пневмонии, высокой патогенностью возбудителя. Замечаний по лечению нет, имеются замечания по оформлению медицинской карты.

Также судебным разбирательством установлено, что приказом ГБУЗС «Городская инфекционная больница» от 21.06.2017 № 120 во исполнение приказа Департамента здравоохранения города Севастополя от 13.06.2017 № 628 «Об исполнении решения Комиссии Департамента здравоохранения города Севастополя по анализу причин материнской, перинатальной, младенческой и детской смертности от 31.05.2017» врач приемного покоя ФИО13 за несоблюдение стандарта оказания специализированной медицинской помощи при пневмонии средней степени тяжести привлечена к дисциплинарной ответственности в виде замечания; врач приемного отделения ФИО14 за дефекты ведения медицинской документации привлечен к дисциплинарной ответственности в виде замечания; врач анестезиолог-реаниматолог ОИТ ФИО15 за дефекты ведения медицинской документации объявлено замечание.

Приказом ГБУЗС «Городская больница №4» от 15.06.2017 № участковый врач-педиатр поликлиники детского населения ФИО16 и зав. Педиатрическим отделением поликлиники для детского населения ФИО17 привлечены к дисциплинарной ответственности в виде замечания за выявленные нарушения стандартов оказания медицинской помощи при обследовании ребенка К., нарушения в ведении медицинской документации.

Определением от 12.03.2018 по делу была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено ФГБУ «<данные изъяты>», с целью установления правильно и своевременно ли было назначено лечение малолетнему ФИО3, имеется ли причинно-следственная связь между действиями (бездействием) медицинских работников за период лечения малолетнего КравчукаД.А. и наступлением тяжких последствий в виде смерти ФИО3 Необходимость проведения экспертизы обусловлена также имеющимися противоречиями в выводах патологоанатомического вскрытия и заключением судебно-медицинской экспертизы, проведенной экспертами ГБУЗС «<данные изъяты> относительно основного диагноза, явившегося причиной смерти малолетнего ФИО3, а именно- возбудителя заболевания, что могло повлиять и на выводы о правильности избранной тактики лечения имевшегося у малолетнего ФИО3 заболевания.

Согласно заключению экспертов № от 13.03.2019 диагнозы выставлялись ФИО3 соответственно динамике развития клинической картины, в целом правильно и своевременно.

Вместе с тем, медицинская помощь ФИО3 на амбулаторном этапе ГБУЗС «Городская больница №4» оказывалась не в полном объеме.

Медицинская помощь и лечение малолетнему ФИО3 в период его пребывания в ГБУЗС «Городская инфекционная больница» оказанти не в полном объеме, с недостатками: позднее выполнение диагностических мероприятий, не проведена оценка полученных результатов анализа крови с соответствующей коррекцией терапии, не проведены исследования маркеров воспаления, нет посева крови ит.д., неверный выбор стартовой антибактериальной терапии, необоснованное назначение глюкокортикоидов внутривенно, недооценка тяжести дыхательной недостаточности при поступлении в отделение интенсивной терапии.

Медицинская помощь в период пребывания ребенка ФИО3 в ГБУЗС «Городская больница №5 «Центр охраны здоровья матери и ребенка» оказывалась не в полном объеме, с недостатками ведения тяжелой прогрессирующей пневмонии: недооценка тяжести дыхательной недостаточности, избыточная инфузионная терапия, поздняя катетеризация центральной вены.

Комиссия судебных экспертов пришла к выводам о том, что на наступление летального исхода оказали влияние как тяжесть течения основного заболевания, так и недостатки, допущенные при оказании медицинской помощи. Высказаться о степени (доли) участия каждого из недостатков в наступлении летального исхода не представилось возможным. Категорично высказаться о наличии прямой причинно-следственной связи между действиями (бездействием) медицинских работников и наступлением летального исхода не представилось возможным, поскольку наступление летального исхода обусловлено как тяжестью самого заболевания, так и недостатками при оказании медицинской помощи.

При определении наличия недостатков оказания медицинской помощи и лечения, а также наличия причинно-следственной связи таких недостаток и наступлением летального исхода, суд полагает необходимым руководствоваться заключением судебной комиссионной экспертизы № от 13.03.2019.

Данное заключение составлено в соответствии с требованиями действующего законодательства, содержит подробное описание проведенного исследования, анализ первичной медицинской документации, лабораторных и инструментальных исследований, соответствует фактическим обстоятельствам дела, что отвечает принципам относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств.

Производство комиссионной экспертизы было поручено комиссии экспертов в составе: ФИО18 - заместителя директора по судебно-экспертной работе федерального государственного бюджетного учреждения «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации, кандидата медицинских наук, врача судебно-медицинского эксперта высшей квалификационной категории, имеющего высшее медицинское образование, специальную подготовку по судебно-медицинской экспертизе и стаж работы по специальности с 2001 года; ФИО19 - заведующей отделением реанимации и интенсивной терапии на 30 коек государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Детская городская клиническая больница №13 имени Н.Ф.Филатова» Департамента здравоохранения города Москвы, доцента кафедры детской хирургии федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова» Министерства здравоохранения Российской Федерации, кандидата медицинских наук, врача - анестезиолога-реаниматолога высшей квалификационной категории, имеющей высшее медицинское образование, специальную подготовку по анестезиологии и реаниматологии и стаж работы по специальности с 1998 года; ФИО22 - доцента кафедры инфекционных болезней у детей педиатрического факультета федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова» Министерства здравоохранения Российской Федерации, главного внештатного специалиста по инфекционным болезням у детей в ЦАО и ЮВАО города Москвы Департамента здравоохранения города Москвы, кандидата медицинских наук, имеющего высшее медицинское образование, специальную подготовку по педиатрии и инфекционным болезням и стаж работы по специальностям с 2006 года; ФИО23 - специалиста по лучевой диагностике Центральной клинической больницы № 2 имени Н.А. Семашко Открытого акционерного общества «Российские железные дороги», имеющего высшее медицинское образование, специальную подготовку по рентгенологии, ученую степень доктора медицинских наук и стаж работы по специальности с 1987 года; ФИО25 - заведующей отделом лабораторных, морфологических и специальных исследований" федерального государственного бюджетного учреждения «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации, доктора медицинских наук, врача судебно-медицинского эксперта высшей квалификационной категории, имеющей высшее медицинское образование и специальную подготовку по судебно-медицинской экспертизе, судебно-медицинской гистологии и стаж работы по специальности с 1996 года; ФИО26 - заведующей организационно-методическим отделом федерального государственного бюджетного учреждения «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации, кандидата медицинских наук, врача судебно-медицинского эксперта, имеющей высшее медицинское образование, специальную подготовку по судебно- медицинской экспертизе и стаж работы по специальности с 2014 года.

Оснований сомневаться в правильности заключения комиссионной экспертизы ФГБУ <данные изъяты>», а также в беспристрастности и объективности экспертов, предупрежденных об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, у суда не имеется.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

В силу статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции от 6 февраля 2007 г.), под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац первый пункта 2 названного постановления Пленума).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 названного постановления Пленума).

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1 этого постановления).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 ГК РФ) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации установлены общие основания ответственности за причинение вреда.

Согласно данной норме закона вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу части 2 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (часть 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

Из изложенного следует, что в случае причинения гражданину морального вреда (нравственных и физических страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, в числе которых право гражданина на охрану здоровья, право на семейную жизнь, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Как установлено в ходе судебного разбирательства и следует из материалов дела, заявляя требования о компенсации морального вреда, Кравчук Л.А. указывала в том числе на то, что медицинская помощь ее малолетнему ребенку ФИО27 была оказана некачественно и несвоевременно; истец как мать 4-хлетнего ребенка, который в силу своего малолетнего возраста и беспомощного состояния, не мог в полной мере указать на жалобы и ухудшение самочувствия, она за него переживала, ей было невыносимо видеть, как ее сын страдает, в больнице истец вынуждена была постоянно проявлять инициативу с целью принятия медицинским персоналом мер для улучшения состояния здоровья сына. Осознание того, что испытывал ее малолетний сын, находясь в стационаре лечебного учреждения без необходимой медицинской помощи, а в последующем и потеря 4-летнего сына заставляло ее переживать и нервничать, испытывать нравственные страдания. До настоящего времени истец не может смириться с утратой.

Таким образом, требования о компенсации морального вреда заявлены Кравчук Л.А. и в связи с тем, что лично ей, как матери, ответчиками в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ее малолетнему ребенку ФИО3 были причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу состояния здоровья близкого человека.

В ходе судебного разбирательства нашли свое подтверждения обстоятельства, имеющие значение для дела, а именно то, что в результате некачественного и несвоевременного оказания ребенку истца – ФИО3 медицинской помощи, что, в том числе, повлияло на наступление летального исхода, было нарушено личное неимущественное право Кравчук Л.А. на семейную жизнь и материнство, что повлекло причинение ей глубоких нравственных страданий (морального вреда), в связи с чем суд приходит к выводу об обоснованности исковых требований о взыскании с ответчиков компенсации морального вреда.

Согласно положениям ст. 1080 ГК РФ лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

В ходе судебного разбирательства установлены дефекты оказания медицинской помощи и лечения как на стадии амбулаторного так и в период госпитального лечения, следовательно, обязанность по компенсации морального вреда следует с учетом положений ст. 1080 ГК РФ возложить солидарно на ГБУЗС "Городская больница № 5 "Центр охраны здоровья матери и ребенка", ГБУЗС "Городская инфекционная больница", ГБУЗС "Городская больница № 4".

При определении размера компенсации морального вреда судом учитываются характер и степень причиненных Кравчук Л.А. действиями сотрудников ГБУЗС "Городская больница № 5 "Центр охраны здоровья матери и ребенка", ГБУЗС "Городская инфекционная больница", ГБУЗС "Городская больница № 4" нравственных страданий, данные о личности истца (1990 года рождения, имеет двоих несовершеннолетних детей), фактические обстоятельства, при которых истцу был причинен моральный вред, а также тяжесть течения основного заболевания ФИО3, которая, в том числе повлияла на наступление летального исхода.

Учитывая предусмотренные статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации требования разумности и справедливости, позволяющие, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевшего, суд полагает необходимым определить размер компенсации морального вреда в данном случае в 1 700 000 руб. Данный размер, по мнению суда, согласуется с принципами конституционной ценности жизни и здоровья человека(ст. 21ст. 21 и 53 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости, учитывая конкретные обстоятельства данного дела.

Обстоятельства дела, установленные судом, не опровергнуты ответчиками в ходе судебного разбирательства. Доказательств отсутствия вины в действиях медицинского персонала ГБУЗС "Городская больница № 5 "Центр охраны здоровья матери и ребенка", ГБУЗС "Городская инфекционная больница", ГБУЗС "Городская больница № 4" по несвоевременному и некачественному оказанию медицинской помощи ребенку истца ответчиками суду не представлено.

Судебные расходы, связанные с оплатой стоимости судебной экспертизы и государственной пошлины подлежат отнесению за счет ответчиков согласно положениям ст. 98 ГПК РФ.

В соответствии с пп. 4 п. 2 ст. 333.36 НК РФ, ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации, ст. 103 ГПК РФ с ответчиков в бюджет Ленинского района города Севастополя подлежит взысканию государственной пошлины в размере 300 рублей.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Иск Кравчук Л.А. удовлетворить частично.

Взыскать солидарно с ГБУЗС "Городская больница № 5 "Центр охраны здоровья матери и ребенка", ГБУЗС "Городская инфекционная больница", ГБУЗС "Городская больница № 4" в пользу Кравчук Л.А. 1 700 000 рублей в счет компенсации морального вреда.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Взыскать солидарно с ГБУЗС "Городская больница № 5 "Центр охраны здоровья матери и ребенка", ГБУЗС "Городская инфекционная больница", ГБУЗС "Городская больница № 4" в пользу ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения РФ судебные расходы на оплату экспертизы в размере 101075 руб.

Взыскать солидарно с ГБУЗС "Городская больница № 5 "Центр охраны здоровья матери и ребенка", ГБУЗС "Городская инфекционная больница", ГБУЗС "Городская больница № 4" в доход бюджета Ленинского района г. Севастополя судебные расходы на оплату госпошлины в размере 300 руб.

Решение может быть обжаловано в Севастопольский городской суд путем подачи апелляционной жалобы через Ленинский районный суд города Севастополя в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Решение в окончательной форме изготовлено 15.04.2019.

Председательствующий -